Луи Буссенар
Приключения в стране бизонов

Глава VIII

Путешественники опять удивлены. – Современные индейцы. – На тему о скальпе. – Ходячая монета ковбоев. – Сюрприз. – Найденная фура. – Проверка инвентаря. – Неожиданное богатство. – Виски. – Казнь бунтовщиков. – В путь-дорогу. – Плохие земли. – Цветущая прерия. – Размышления практика. – Бизоны!

То, что увидели французы и американец на землях «каменных сердец», превзошло все их ожидания.

Фрикэ и Андрэ окончательно убедились, что краснокожая раса безусловно поддается цивилизации. Даже американец переменил свое мнение о «краснокожих братьях» и вынужден был согласиться, что его соотечественники обращаются с ними чересчур уж жестоко и что они того, пожалуй, не заслуживают.

– Однако ведь далеко не все индейцы имеют дело с подобными священниками и подобными метисами, – сказал он. – Представьте, что вместо этих двух апостолов среди здешнего племени появились бы два каких-нибудь отпетых жулика из прерии или хотя бы просто два ковбоя. Во что бы они превратили тех же самых индейцев?

– Ваши слова не особенно лестны для ковбоев, полковник, – заметил Фрикэ.

– Что ж, my dear, я говорю правду, в то же время признавая за ковбоями удаль в работе. Говоря откровенно, понятия о чужой собственности у них самые… широкие, а уважение к чужой жизни… весьма умеренное. Вообще же страсти во взаимоотношениях между белой и красной расами еще не скоро улягутся, и до тех пор много будет с обеих сторон убито народу и много содрано скальпов.

– Скажите, пожалуйста, для чего белые совершают такую гадость – снимают скальпы? Я понимаю индейцев: для них это традиционный трофей, украшение, признак военной доблести. Но ведь не за трофеями же гонятся белые? Какой для них интерес представляют скальпы? Какую выгоду? Ведь янки народ практичный.

– Какую выгоду, вы спрашиваете? Обыкновенную, денежную. Например, женский скальп стоит десять долларов.

– Убивать женщину из-за сорока франков! Это гнусно. Неужели нельзя просто остричь ей волосы, если уж так…

– Полные скальпы – дороже волос. Коллекционеры очень их ценят и охотно покупают. Между людьми прерий скальпы играют роль ходячей монеты. Мужские скальпы ценятся дешево – не дороже двух долларов, потому что волосы короче и не годятся для париков и женских причесок. Их покупают только индейцы.

– Индейцы покупают скальпы своих? Да что вы говорите!

– Представьте, что молодой воин еще не успел убить ни одного врага, а хочет выглядеть не хуже остальных. И вот он за две или за три бизоньих шкуры покупает скальп убитого и торжественно приносит домой. На него смотрят уже как на героя.

– Ну, теперь мне все ясно, между прочим, и то, почему индейцы так упорно сопротивляются вашей цивилизации.

Три друга, ведя эту беседу, совершали по площади предобеденный променаж.

Из школы выбежали ученики, крича, толкая друг друга и рассыпаясь по равнине, точно стая воробьев.

Вдруг, весело галдя, они возникли вновь – на сей раз рядом с многочисленным отрядом вооруженных всадников, сопровождавших какую-то фуру, запряженную быками.

– Наша фура! – вскричал Андрэ, не веря глазам.

– Невероятно, но факт, – подтвердил Фрикэ. – Где они ее добыли?

– Мы приготовили вам сюрприз, господа, – услышали они приятный знакомый голос.

Они обернулись и увидели кюре, попыхивающего трубкой.

– Старый Батист, еще как только вы приехали, отправил Блэз, Жильбера и их отца с полусотней молодцов на то место, где с вами случилась несчастье, чтобы похоронить с честью ваших товарищей и спасти что можно из имущества. Они привезли вашу фуру и кое-какие вещи.

Фуру распрягли и поставили во дворике дома, приютившего путешественников. Отец Блэза и Жильбера, Батист-младший, ростом без малого в сажень, которому было уже лет пятьдесят, доложил деду о своей экспедиции.

Батист-младший лицом был похож на Батиста-старшего, но был смуглее. К отцу он относился почтительно, как десятилетний мальчик. Говорил он на английском, радуя этим американца, не понимавшего ни слова по-французски.

По следам охотников Батист-младший со своими воинами добрался до Пэлуз-Райвера, переправился через него довольно быстро, нашел фуру, одиноко брошенную на поляне. Вокруг трава выгорела, а так как на месте лагеря травы не было и гореть было нечему, то и фура уцелела. Мародеры, спасаясь от пожара, который сами же зажгли, удрали на юг и еще не успели вернуться за фурой. Выкопав глубокую могилу, индейцы похоронили в ней убитых ковбоев, а в фуру запрягли приведенных с собой быков и привезли ее домой.

Андрэ горячо поблагодарил всех участников доброго дела и занялся осмотром фуры и уцелевших вещей.

Провизия и оружие сохранились. Разбойники, видимо, пробовали рубить дубовые ящики топорами, но твердое дерево не поддалось. Унесены были только одежда, сбруя и разные мелкие вещички, без которых можно было обойтись. Продолжая осмотр имущества, Андрэ обнаружил четыре бочонка в пятьдесят литров каждый, которых грабители не заметили. Он велел вынести их из фуры во двор, потом попросил буравчик или сверло, чем бы можно было провертеть дыры в бочонках.

– Впрочем, нет, не надо, – одумался он. – У меня у самого есть для этого подходящий инструмент.

Он отошел шагов на двадцать назад и попросил присутствующих сделать то же.

Вынув револьвер, он последовательно выстрелил в каждый из бочонков.

Из разбитых бочонков полилась на землю душистая жидкость.

– Что вы делаете, генерал! – вскричал раздосадованный американец.

– Видите – казню бунтовщиков, – отвечал, улыбаясь, молодой человек.

– Да ведь это виски!

– Совершенно верно. Но так как сюда запрещен ввоз крепких напитков, то я счел долгом уничтожить контрабандный товар.

– Для нас потери нет: мы нечего не пьем, – вставил свое слово Фрикэ. – Ну, а уж вы, полковник, поговеете. Дело в том, что «тигровое молоко» чересчур вредно для индейцев. Надо с этим считаться.

Полковник недовольно промолчал и в виде протеста засунул себе за щеку двойную дозу табаку, отчего щека вздулась, как при флюсе. Индейцы много смеялись по этому поводу, и в особенности досаде американца. После казни старый вождь приказал ускорить приготовления к охоте, которой он собирался как можно скорее порадовать французов.

Он выбрал самых лучших охотников, вытребовал самых лучших лошадей, чтобы заменить ими измученных, опаленных и наполовину обезноживших, принадлежавших гостям. На эти приготовления ушел весь день. На следующее утро из деревни выехала и направилась на северо-запад кавалькада из полусотни всадников под предводительством Батиста-сына, с фурой, запряженной на этот раз лошадьми, а не медлительными быками, и с тремя легкими телегами местной работы.

В тот же день кавалькада миновала границу резервации и вступила на дикую, необработанную землю – в прерию.

Перед французами расстилались необозримые луга с ослепительно яркими цветами, с никем не считанными животными, с чудным, свежим воздухом, которым дышалось как-то особенно легко и радостно.

Но это была еще не настоящая прерия: бизонья трава здесь не росла. Это были так называемые «неудобные земли», где лишь цвели красивые цветы, а трава была несъедобной. Полковник сердился и все требовал «бизоньей травы». Подождите, полковник! Будет и она. Увидите вы и настоящую прерию, столь любимую рэнчменами-скотоводами, прерию с антилопами, оленями и бизонами.

Французы восхищались изумительной картиной цветущего луга, а американец ворчал:

– By God! Конечно, джентльмены, у всякого свой вкус, но я не понимаю, как можно восхищаться никуда не годной травой, где даже лошади ущипнуть нечего. Я не собиратель трав, не ботаник, а охотник.

– Люблю доброго молодца за повадку, – насмешливо возразил Фрикэ. – Вы, полковник, положительно истинный американец. Недаром же у вас в стране все произведения искусств обложены налогом в сорок процентов от стоимости. Доллар – вот ваш национальный бог.

На третий день, во время привала, вернулись разосланные разведчики и донесли что-то Батисту-младшему. Радостно забились сердца французов, когда он объявил им:

– Господа, потерпите еще немного. Бизоны близко.

Глава IX

Бизон. – Скоро он исчезнет совсем. – Поезда, останавливаемые бизонами. – Шкура бизона. – Охота. – Погоня. – Стычки. – Безрассудство индейцев. – Фрикэ и бизон. – Первый выстрел. – Фрикэ убивает бизона и получает новый чин. – Пуля «Экспресс». – Трофей. – Общая свалка. – Избиение. – Подвиги Андрэ. – До завтра.

Бизон стоит того, чтобы дать здесь хотя бы краткое его описание.

Американцы неправильно называют его buffalo, что, собственно, значит буйвол, а не бизон.

Это самое крупное, самое полезное и вообще самое замечательное из животных Северной Америки. Превосходя иногда величиной наших европейских быков, он отличается от них размером головы, широким треугольным лбом и горбатой спиной; на горбу растет густая, длинная, жесткая грива. Вообще передняя часть тела бизона развита значительно больше задней. Его круп узок, покрыт очень короткой шерстью и совершенно несоразмерен со всей остальной фигурой.

Голубоватые глаза, пристально глядящие из-под нависшей гривы, огромные черные рога, твердые как железо, крепко сидящие на несокрушимом гранитном черепе, – все это создает не особенно приятную внешность. Чувствуется, что это животное способно яростно броситься на всякий предмет, который приведет его в раздражение или покажется ему препятствием.

В начале зимы его шерсть бывает блестящего черного цвета, летом буреет, потом делается цвета перца с солью, потом совсем какой-то бесцветной и, наконец, летом вылезает совсем. Грива всегда темнее остальной шерсти и довершает страшный облик бизона. Она состоит из двух элементов: во-первых, из грубого, жесткого, длинного волоса и, во-вторых, из тонкой, мягкой подшерстки, которая считается лучше мериносовой.

До появления в Америке европейцев бизоны водились там в бесчисленном количестве, но потом, вследствие бесшабашной охоты, численность их значительно уменьшилась, и в настоящее время их уже остается так мало, что скоро, кажется, они исчезнут вовсе.

Большими стадами они теперь встречаются только на полосе земли между Скалистыми горами и рекой Миссисипи, и то только не ниже слияния ее с Миссури. В Мексике они уже почти истреблены, но в Техасе еще попадаются близ верховьев Рио-Бразо и Рио-Колорадо. Бизоны часто кочуют с места на место в поисках новых пастбищ и во время этих перемещений несутся вперед всем стадом, подобно урагану или лавине, не разбирая дорог и усеивая весь путь трупами своих же товарищей, разбившихся о встреченные преграды.

В самом начале, как только открылась Тихоокеанская железная дорога, целые поезда застревали, врезавшись в стадо бизонов, которых ничем нельзя было согнать с полотна. Машинист направлял на них паровоз, снабженный специальным приспособлением для их отгона; ошпаривал паром; пассажиры расстреливали их из ружей, из револьверов. Но бизоны не сходили с дороги, а все напирали и напирали, так что поезд не мог продвигаться, окруженный грудами раздавленных и убитых животных.

Охотятся на бизона из-за его мяса, которое очень вкусно и напоминает самую лучшую говядину, но с прелестным ароматом дичины, а также из-за шкуры, которая продается от 75 до 100 франков и прекрасно служит путешественникам, заменяя и матрас, и одеяло, и непромокаемый плащ.

Охота на них довольно опасна… Но не будем забегать вперед, а вернемся к нашим друзьям, которых обрадовало известие:

– Бизоны близко!

Прискакали и другие разведчики с подобным же известием. Батист немедленно выстроил охотников в боевой порядок. Были осмотрены ружья, сбруя. И отряд двинулся к кургану, откуда была видна вся равнина, а при фуре и телегах осталось лишь несколько человек для охраны, которых предполагалось сменить на следующий день.

С вершины кургана охотники увидели стадо бизонов, остановившееся на отдых в высокой траве. Одни паслись, другие резвились, иные лежали и жевали жвачку.

Их было больше полутысячи. Андрэ, Фрикэ, даже американец при всей свой флегме, закричали «ура».

Всадники спустились с кургана настолько осторожно, что даже не растревожили бизонов, которые подпускают к себе обыкновенно не ближе, чем на километр.

Но вдруг стадо что-то почуяло. Быки глухо замычали, бизоны шумно вскочили и, тесня друг друга, помчались прочь бешеным галопом.

Раздался военный клич вождя – и цивилизованные индейцы разом превратились в первобытных дикарей. Их раздразнил вид любимой дичи.

Лошади понеслись за бизонами, образовав огромное римское V, постепенно охватывающее стадо. Испуганные бизоны мчались все быстрее, плотно прижавшись друг к другу, так что и пушка не могла бы разбить эту плотную фалангу.

Андрэ и Фрикэ с увлечением отдались бешеной скачке и почти не управляли лошадьми. Умные животные сами старались избежать неровностей почвы, истоптанной бизоньими копытами.

Постепенно всадники догоняли животных, которые, по всей видимости, и не думали защищаться.

– Monsieur Андрэ, – крикнул на скащг Фрикэ, – на бизонов возвели напраслину. Вон как они удирают! Только и видны зады да задранные хвосты. Что-то не похоже, чтобы они встречали врага грудью.

– Погоди. Дай им выдохнуться. Тогда они себя покажут. Только предупреждаю – при нападении бизона предоставь своей лошади полную свободу. Она лучше тебя сумеет отделаться от него.

– Понимаю, monsieur Андрэ.

Порядок преследования изменился, как только бизоны начали обнаруживать признаки усталости. Теперь каждый охотник определил себе жертву и старался отогнать своего бизона от стада. С этой целью индейцы с безрассудной отвагой подскакивали к стаду и выгоняли бизонов хлыстами, но не стреляли, ожидая, когда те кинутся врассыпную. Когда, получив удар хлыстом, бизон бросался на охотника, лошадь ловко увертывалась и скакала прочь, увлекая его за собой. Но лишь на короткое время. И если охотник за эти мгновения не успевал отрезать ему путь, бизон возвращался к стаду.

Многие бизоны уже начинали приходить в ярость. Исчезал страх, внушаемый даже самым свирепым зверям близостью человека. Они останавливались, запыхавшись, и отделялись от стада.

Фрикэ понял, что уже скоро можно будет стрелять. Он придержал коня и поехал сперва рысцой, потом шагом, а затем и вовсе остановился.

Он взял винтовку Гринера калибра 8, осмотрел ее и было совсем уже приготовился к новой скачке, как вдруг услышал крики и выстрелы. Фрикэ поднял голову – охотники находились в двухстах шагах от него. Сквозь их ряды прорвался огромный бык, раненный в круп и потому особенно свирепый. Увидев Фрикэ, он понесся прямо на него.

Фрикэ стоял спокойно, точно конная статуя.

Бизон приближался как вихрь.

– Это мой, – сказал юноша. – Я сейчас его угощу. Стоять! – крикнул он лошади, которая хотела отвернуть.

Не желая упускать случая, Фрикэ набросил ей на голову небольшую попонку, находившуюся впереди седла. Переставшая видеть лошадь стала, ее била дрожь.

Бизон был в сорока шагах.

Фрикэ прицелился и подпустил его еще ближе.

– Ву God! – вскричал американец. – Он целится в голову! Да ведь бизон разорвет его! Разве пробьешь бизоний череп пулей?