Бруно Арендт
Экстремум Феба
– Да, я слышал про это, – вспомнил полковник, – но записи так мне увидеть и не посчастливилось.
– В этом и суть, что передать съёмку посадки с двух роверов и одной станции мы успели, а после…
– Что, все перестали выходить на связь? – опередил его Олег.
– Именно так. Дальше ещё хуже ситуация: оставшиеся исследовательские аппараты других стран, все, что были, направились в зону посадки, но и они перестали выходить на связь.
– Да-а, – протянула Масуйо, – мне-то практически и не рассказали об этом.
– Мне так же. Ну, тут удивляться нечему. Это не наша с вами юрисдикция, не наша работа. Вы тут, – полковник повернулся к девушке, – только для того, чтобы лучше и, так сказать, в режиме реального времени наблюдать работу своего двигателя. Кстати, как он там?
– Всё, как и на беспилотных пусках. Пока что задержка передачи была минимальная, поэтому разницы сейчас не вижу. Да и при курсе уже на Титан, надеюсь, что всё отработает, как и на предыдущих запусках.
– Комплекс, ну тот, что уже там, доставлялся с этими двигателями?
– Да, разумеется, иначе срок бы составил не шесть месяцев, а все два-три года.
– И как он отработал? – поинтересовался инженер.
– Идеально. Другими словами и не описать. Мы тогда всей командой удивились, что даже при такой задержке в связи двигатель корректировался искусственным интеллектом идеально. Постойте, а разве не ваша команда принимала участие в разработке сплавов для экрана?
– Всё верно, одно из наших достижений, – подтвердил итальянец.
– И что, вам даже не рассказали, как оно отработало?
– Всё, как и обычно, наверное, – вклинился полковник, – смею предположить, что их оповестили сугубо в том, как отработал сплав, а при каких условиях его использовали, они, наверное, додумали сами из неофициальных источников.
– Ха, – усмехнулся Джованни, – полная правда. Уже при подготовке к этому полёту я узнал детали того, что нас будет доставлять на Титан.
– Вот они, рамки строжайшей секретности, – пробурчал полковник, – по прилёту и эти логи почистят, и вырежут большую часть, чего слышать не положено.
– Ты как, Джованни? – наблюдая бледное лицо итальянца, покрытое мелкими каплями пота за маской лёгкого скафандра, спросил Олег.
– Не думал, что длительные перегрузки перенесу так тяжело, – отвечал тот, – двигатели придумали, а сами-то не готовы.
– Да, согласен с Вами, не для каждого они. Обратная дорога легче покажется, – старался обнадёжить полковник. – Вот, кстати, мы сейчас кому на «Звено-один» груз отправим, там именно эту проблему решают.
– Проблему перегрузок? – поинтересовалась Масуйо.
– Да, Рена Петерс, отличный микробиолог и генный инженер. Полгода назад я её доставлял на Луну. Дала слово, что практически последний этап проверок воздействия на организмы будет проверен.
– Почему Луна? – поинтересовался Джованни. – Из-за гравитации?
– Если честно, я, как и всегда, знаю постольку поскольку. Но вроде бы там комплекс мелких пусковых ракет, что использовались ещё при попытках колонизации Марса. И они каким-то образом могут пригодиться в исследованиях.
– Малый двигатель выключен, – доложила Масуйо, – запущен процесс торможения. Два часа пятнадцать минут до сброса лунного грузового модуля.
– Принял, работаем по плану, – отчитался полковник. – «Восход-один», как слышите? Сверьте расчётное время сброса лунного грузового модуля.
