Джон Браннер
Жестокий век
Он сел на край своей постели, уронил голову на руки и обнаружил, что все еще способен плакать, как ребенок.
– Доктор Клиффорд?
Он поднял взгляд от стопки историй болезни, которые взял из регистратуры в слабой надежде отыскать секрет изменчивости микроба.
– В чем дело, сестра? – недовольно спросил он у женщины, стоящей в дверном проеме.
– Вы просили дать вам знать в случае, если поступит хорошо одетый пациент без документов.
Клиффорд отодвинул бумаги и вскочил на ноги.
– Где его нашли?
– На Пэддингтонском вокзале около часа тому назад. Мы пробуем поддержать его с помощью кислорода, но он в очень тяжелом состоянии. У него доктор Маккаферти.
Это значит, что предстоит спор, мрачно подумал Клиффорд.
Впрочем, положение было таково, что любые средства оправдывали цель – разгадку тайны этой болезни.
Новый пациент лежал в помещении, которое недавно из приемной было переоборудовано в палату. Маккаферти склонился над ним с фонендоскопом. У пациента было характерно обескровленное лицо, и даже на расстоянии нескольких ярдов Клиффорд слышал хрипение в его груди.
– Клифф, я ничего не понимаю, – сказал Маккаферти. – Судя по состоянию, в котором он сейчас находится, его должны были госпитализировать неделю назад. Ума не приложу, как он добрался до поезда!
Клиффорд внимательно разглядел пациента.
– Никаких документов не было? – спросил он у медсестры.
– Никаких. При себе он имел только пятифунтовую банкноту, немного мелочи и билет до Лондона. Ни бумажника, ни ключей, ни даже носового платка.
– Платок был ему необходим, чтобы содержать в порядке свой нос, так по-вашему? – с мрачным юмором заметил Маккаферти. Клиффорд глубоко вздохнул.
– Ладно. Позвоните в Скотланд-Ярд, позовите к телефону инспектора Теккерея из отдела по розыску пропавших без вести. Запомнили? Скажите ему, что к нам поступил один из загадочных пациентов, и попросите немедленно приехать сюда.
Сестра кивнула и поспешила к телефону.
– Что там насчет Скотланд-Ярда? – поинтересовался Маккаферти.
Клиффорд пропустил его вопрос мимо ушей.
– Как думаете, нам удастся разговорить этого пациента?
– Что?
– Вы же слышали, что я сказал! – рявкнул Клиффорд.
– Да, но… – Маккаферти облизал свои толстые губы. – Думаю, можно высушить его трахею, дать ему лошадиную дозу стимулятора, например, РП-икс… Но черт побери, это же наполовину сократит его шансы остаться в живых!
Он взглянул Клиффорду прямо в глаза.
– Я бы сказал, что вы буквально подписываете его смертный приговор.
– Знаю, – ответил Клиффорд. – Но этот инспектор Теккерей занимается выяснением личностей более чем ста таких пациентов, прибывших в Лондон с запада и не имеющих при себе документов. Есть основание считать их переносчиками болезни. А еще мне кажется, что они знают об этом.
– Что? – голова Маккаферти дернулась назад, как у цыпленка с перерезанным горлом.
– О, у меня нет доказательств! – резко сказал Клиффорд. – Но вы, очевидно, слышали о том, что кто-то учинил погром в лаборатории фирмы «Кент Фармацевтикалз»? И о взорванном в Лондонском аэропорту самолете, в котором прибыли американские биохимики вместе со своей лабораторией? Разве это не наводит на мысль о том, что кто-то старается помешать нам бороться против Чумы?
Повисло напряженное молчание. Затем Маккаферти сказал:
– О'кей, Клифф. Вы боретесь с этим уже не первый месяц, а я только что прибыл сюда. Но я достаточно наблюдал за вашей работой, чтобы, не сомневаться в том, что у вас имеются веские причины поступить так, а не иначе. Если это повлечет за собой осложнения… – он поколебался, – то я разделю их с вами. Это справедливо?
– Более чем, – ответил Клиффорд и хлопнул его по руке.
Они знали, что пациента непросто будет привести в сознание, и перенесли его в операционную, где имелось реанимационное оборудование. Когда приехал Теккерей, Клиффорд вызвал его в коридор и объяснил ему всю рискованность шага, на который они идут. Когда он кончил, Теккерей сказал:
– Что ж, я готов взять на себя половину ответственности.
После инцидента с самолетом у нас практически не осталось сомнений в том, что имеет место саботаж. Министр внутренних дел уже собирает по этому поводу начальников полиции, а министр здравоохранения разослал циркуляр во все медицинские учреждения. Нас, конечно, это тоже коснулось, поскольку мы регистрируем все случаи подобного рода. – Он указал большим пальцем на дверь операционной. – А что именно вы собираетесь с ним делать?
– Пренеприятные вещи, – ответил Клиффорд. – Начать с того, что он едва может дышать, и нам придется высушить его трахею. Далее, микроб атаковал его нервную систему, и… О, можно до вечера объяснять, что инфекция делает с человеческими нервами. В общем, это самый короткий путь, которым она убивает. Так что нам придется ввести в его спинной и головной мозг стимулятор РП-икс, после чего между микробом и стимулятором начнется битва не на жизнь, а на смерть за власть над его синапсами. Если повезет, у нас будет пятнадцать минут, чтобы допросить его, прежде чем он полностью отключится и вернется в то состояние, в котором находится сейчас.
Из операционной послышался голос Маккаферти:
– Клифф, вы готовы?
– Иду, – ответил Клиффорд. – Дезинфицируйтесь, надевайте халат и входите.
– Вы слышите меня? – спросил Клиффорд человека, лежащего на операционном столе.
После того, как Маккаферти и медсестра десять минут напряженно работали над ним, пациент наконец шевельнулся и провел языком по губам. Его голову пришлось закрепить, потому что возле шейного позвонка через трубочку в спинномозговой канал поступал раствор РП-икс. На всякий случай Клиффорд предложил привязать его конечности, прекрасно понимая, что едва ли желал бы себе самому такое пробуждение. Но он вспомнил о Лейле и Роне, и о том, что человек, распластанный на столе, может быть массовым убийцей.
На мгновение глаза пациента приоткрылись, но увидев перевернутые лица врачей в белых масках, он с хрипом схватил ртом воздух и снова сомкнул веки.
– Доктор, взгляните! – резко сказала сестра, наблюдавшая за электроэнцефалограммой.
Клиффорд и Маккаферти одновременно обернулись к дисплею.
Маккаферти присвистнул:
– Черт возьми, я слышал об этом, но не приходилось видеть такого собственными глазами!
Клиффорд подавленно кивнул. Линия на экране выравнивалась буквально на глазах.
– Этому может быть только одно объяснение. Он приказывает себе умереть. И мы должны остановить его! Сестра! Неоскоп – десять кубиков!
– Десять? Но, доктор…
– Я сказал десять, значит, десять! Быстрее!
Сестра все еще колебалась. Клиффорд с проклятьями бросился к препаратам и схватил шприц. До сих пор он не слышал, чтобы кто-нибудь вводил неоскоп одновременно с РП-икс, но предполагал, что результат будет радикальным, возможно, даже трагическим.
Но это был единственный выход.
Он медленно и осторожно ввел препарат в сонную артерию пациента, каждую секунду напряженно ожидая, что его попытаются остановить. Но никто не остановил его, и…
Лекарство сработало!
Едва он успел вынуть иглу, как губы пациента дрогнули и он заговорил с сильным акцентом, но очень отчетливо. Глаза его при этом оставались закрытыми.
– Попался – умри! Умри! Они здесь, мы проиграли, мы проиграем!
Теккерей нажал на клавишу, и чутким микрофоном стал улавливать каждый звук. Пациент немного шепелявил и все короткие гласные произносил почти одинаково.
– Провалился… – пробормотал он смиренно, – значит, вышел из игры… Умри… Все кончено…
– Кто вы? – громко спросил Клиффорд. – Как ваше имя?
Пациент боролся некоторое время с эффектом, который производил на него неоскоп, но в конце концов сдался. Снова облизывая губу, он выговорил:
– Имя? Сион… Фаматеус.
– Что это за имя? – недоуменно спросил Маккаферти, но Клиффорд не обратил на него внимания и снова спросил пациента:
– Откуда вы прибыли?
– Откуда? Откуда… куда… туда-куда… туда…
– Он пытается уйти в эхолалию, – сказал вдруг Маккаферти.
– Что за чертовщина, он боится настолько, что предпочитает лишиться рассудка? – в его голосе послышался холодок ужаса.
Внезапно подал голос Теккерей.
– Сион Фаматеус! Это приказ! Откуда вы явились?!
– Откуда-оттуда. Откуда-куда… Куда-туда… туда-куда…
– Приказываю вам отвечать!
На этот раз прием сработал. Лицо пациента расслабилось.
– Сион Фаматеус, – сказал он почти нормальным голосом, – прибыл из Пудаллы в Toy-Сити…
Бросив встревоженный взгляд на энцефалограмму, Клиффорд спросил, пытаясь подражать властным интонациям Теккерея:
– Зачем вы здесь? Какова ваша цель?
– Распространять… – далее очень невнятно, – как можно дольше… Если ты попадешься… – в его голосе снова послышалась тревога, – должен сразу умереть. Попался – умри! Должен умереть!..
Его тело вдруг содрогнулось в конвульсиях и обмякло. Медсестра, наблюдавшая за дисплеями, сказала:
– Доктор, у меня везде нули.
Клиффорд стащил с лица маску и произнес:
– Что бы мы ни делали, он добился своего. Он мертв.
– Но почему? – спрашивал Маккаферти, когда они вернулись в кабинет Клиффорда. – Мне доводилось слышать о том, что в примитивных культурах люди могут приказывать себе умереть, но никогда по-настоящему не верилось, что такое бывает. С другой стороны, я не нахожу других объяснений тому, что сделал с собой этот парень.
– У меня есть одна гипотеза, – задумчиво произнес Клиффорд и взглянул на Теккерея. – Можно еще раз прослушать вашу запись?
Пожав плечами, инспектор перемотал пленку обратно, и в третий раз они услышали задыхающуюся речь незнакомца:
Когда запись окончилась, Клиффорд сказал:
– Вы согласны со мной в том, что этот человек боялся чего-то неописуемо страшного, чему он предпочел смерть?
– Я… – начал Маккаферти и помедлил в раздумье. – С этим я согласен. – Он подался вперед. – Но остальное звучит просто бессмысленно. На Земле не существует места под названием Toy-Сити! Я, во всяком случае, не слышал о таком.
– Он говорил не о городе, – сказал Клиффорд. – Дело в его произношении. Мы с вами произнесли бы это название как «То-Сети»[01].
После паузы, в течение которой стояла мертвая тишина, Теккерей взорвался:
– Черт возьми! Но ведь так называется звезда!
– Да, я знаю.
– Но… О, нет. Нет, док, извините меня. Я знаю, к чему вы клоните, но не могу с вами согласиться..
– Что ж, раз вы не хотите слушать меня, я готов призвать на помощь авторитет. – Клиффорд достал из кармана рацию: – Сестра, астронавт Бьюэл еще не выписался?
– Бьюэл? – переспросил голос медсестры. – Кажется, сегодня должны были выписать… Да, как раз сейчас он собирается покинуть больницу. Хотите, чтобы я задержала его?
– Будьте любезны. Скажите ему, что я прошу его срочно зайти ко мне в кабинет! – Клиффорд повернулся к собеседнику.
– Далее. Вы слышали, как этот Сион Фаматеус сказал, что ему было приказано что-то распространять, верно? А что в данный момент распространяется с бешеной скоростью? Не Чума ли?
– Вторжение со звезд? – пробормотал Теккерей. – Нет, слишком притянуто за уши. Как такое возможно, если до сих пор идут споры о том, может ли космический корабль достичь ближайших звезд…
– И тем не менее, – не сдавался Клиффорд.
– Клифф, вы сошли с ума! – рассердился Маккаферти. – Перемещения к звездам невозможны без перемещения во времени, если хотите знать. В таком случае, мне непонятны причины, по которым будущее стремится заразить смертельной болезнью свое собственное прошлое!
– На этот вопрос у меня пока нет ответа, – сказал Клиффорд. – Но вы забываете о том, что мы живем в четырехмерном континууме. Есть ли путешествия в космическом пространстве… Да?
Его прервал стук в дверь, и вошел озадаченный Бьюэл.
– Док, в чем дело? Я уже собирался выписаться отсюда и отправиться в приличный отель… – он умолк при виде человека в полицейской форме с диктофоном в руках, серьезного лица Маккаферти и напряженного выражения, застывшего на лице Клиффорда.
– Я знаю и прошу меня извинить, – ответил Клиффорд. – Дело в том, что я хочу убедить этих двоих и еще Бог знает скольких людей в том, что перемещения во времени столь же возможны, как и перемещения в пространстве.
– Вы все еще не выбросили из головы теорию Вейсмана? – спросил Бьюэл. – Я же сказал вам, что для нее пока нет практического приложения!
– А если бы было? – настаивал Клиффорд.
– Тогда, конечно, перемещение во времени было бы неизбежным. Если вы перемешаетесь в неоднородном пространстве на большие расстояния, так или иначе вы будете двигаться назад во времени, потому что скорость света – С – является конечным пределом скорости. Я полагаю, что в этом случае уравнение будет читаться наоборот и получится, что вы начали свое путешествие позже, чем достигли пункта назначения!
– О'кей, теперь я кое-что вам объясню, – сказал Клиффорд и, откинувшись на спинку кресла, сложил вместе ладони. – Когда полиция с помощью «ищейки» проводила расследование в «Кент Фармацевтикалз», она нашла след того человека, который подозревался в разгроме лаборатории. Но они нашли также и более поздний след этого человека, который начинался и кончался внутри самой лабораторий. Внутри не только прочнейших стен, но и ультрасовременной системы сигнализации. Далее, когда был взорван американский самолет с биохимической лабораторией, один из оставшихся в живых сказал, что видел в самолете постороннего человека. Когда прибыли пожарные, его уже не было там. И в первом, и во втором случае приметы этого человека соответствуют приметам одного типа, который смог доказать, что находился в сотне миль от места происшествия.
Мне продолжать?
Бьюэл был сбит с толку.
– Док, вы хотите сказать, что кто-то имеет в своем распоряжении телепортатор?
– Не имеет. Будет иметь. У вас есть, что возразить?
– Нет… не думаю… – Бьюэл нервно сглотнул.
– В таком случае, мы должны поставить на него капкан, – сказал Клиффорд. – С сотней дьявольски острых зубов!
Лаборатории в «Барнади и Глод, Лимитед» были оснащены куда более скромно, чем в «Кент Фармацевтикалз», но это не имело значения. «Барнади и Глод» была известной фармацевтической фирмой, преуспевающей в производстве антибиотиков, что вполне соответствовало широко разрекламированному сообщению о ее успехах в синтезе кризомицетина. В действительности это было неправдой, хотя уже в течение пяти лет эта фирма поставляла «Кент Фармацевтикалз» и многим другим высококачественные натуральные культуры бактерий. Но сообщение о ее успехах должно было прозвучать убедительно. Просто не могло быть иначе…
Клиффорд до боли в глазах вглядывался в темный проем герметичной двери, сжимая рукоятку пистолета. Позади него Фаркуар осваивал очередное хитрое устройство, следя за стрелкой инфракрасного детектора, который должен был отреагировать на появление человека в соседнем помещении. По всему зданию в ожидании гостя притаились мужчины и женщины, вооруженные пистолетами и газовыми баллончиками. Клиффорду стоило большого труда убедить власти в необходимости устроить засаду. Вот уже две ночи они ждали безрезультатно, и Клиффорд знал, что, если ничего не произойдет и на этот раз, на него попросту махнут рукой.
Какой бы безумной ни казалась его гипотеза, Клиффорд оставался уверен в том, что только она могла объяснить факты.
Часы показывали десять минут третьего ночи – мертвое время суток. Мысли Клиффорда блуждали; он вспомнил Рона и Лейлу и все те ошибки, которые совершил.
Вдруг Фаркуар тронул его за локоть и потянулся к выключателю на стене. Клиффорд моментально рванулся к двери, забыв обо всем.
В следующее мгновение посреди лаборатории, залитой безжалостным светом прожекторов, стоял высокий мужчина с проседью в темных волосах. Он дико озирался, но бежать было некуда.
Отовсюду к нему бросились люди с веревками, моментально связали по рукам и ногам и, не слишком с ним церемонясь, уволокли прочь из лаборатории. Главным для них было удалить его из пространства, конгруэнтного тому, на которое был настроен телепортатор.
Меньше чем через минуту его доставили в другое помещение, где что-то завывало и вспыхивало, кожу покалывало от электрических разрядов, а зубы ломило от боли. В этой комнате было собрано воедино все, что могло, по их представлениям, нарушить работу телепортатора. Среда в этом помещении менялась каждую долю секунды.
Там они освободили его конечности, и он поднялся на ноги, представ перед их беспощадными взглядами.
– Разве вы не собираетесь умертвить себя? – громко спросил у него Клиффорд.
Боргам с достоинством покачал головой.
– Это выход, к которому мы прибегали, попадая в плен к Дори'ни. Но откуда вам это известно? Пытали кого-нибудь из моих людей?
Клиффорд пропустил язвительное замечание мимо ушей и спросил, вложив всю свою надежду в один-единственный вопрос:
– Откуда вы и из какого времени?
Боргам уставился на него в искреннем удивлении.
– Никогда бы не поверил, что вы настолько развиты, чтобы так ставить вопрос. Но раз это так, я отвечу прямо. Я родился здесь, на Земле, но… позвольте мне сосчитать… примерно в 2620 году по вашему календарю.
