Брук Лин
Грешный ангел
– За пять минут мы не успеем сделать ничего неприличного, – издевается он над ней, уловив ход её мыслей.
Мне становится смешно, но я стараюсь сдержать улыбку.
– Ровно пять минут, – строго проговаривает она, вытянув перед ним палец. – Если вас не будет на пороге спустя это время, я вернусь за Авророй сама.
Договорив, она тут же разворачивается и уходит. Я понимаю, что впереди меня ждёт очень серьёзный разговор с ней.
– Кажется, твоя сестра тоже не в курсе, что ты считаешь себя девушкой свободной? – спрашивает подозрительно.
Кладёт руку на талию и притягивает меня обратно к себе.
– Отпусти, она ведь может увидеть, – пытаюсь вырваться из его рук, но он не позволяет этого сделать.
– Не отпущу. Отвечай на вопрос.
– Она в курсе, что я хочу уйти. Но пока не верит, что решусь на такой шаг. А если ты про её недовольство, то она просто не ожидала увидеть младшую сестру в объятиях малознакомого парня.
– Это она ещё не знает, как мы провели с тобой первую ночь, – издевательски шепчет на ухо и прижимает к себе крепче.
– Если ты не прекратишь, то скоро узнает, – отрываю его от себя, хотя хочу обратного.
– Расскажи мне о ней. У неё кто-нибудь есть? – он позволяет мне отойти и медленно направляется в сторону нашей палатки. – Мой брат по уши влюблён в неё.
От его слов настроение взлетает к небесам. Я расплываюсь в улыбке.
– Никого нет и никогда не было, – с гордостью заявляю я.
– Ты серьёзно? – Симон искренне удивляется.
– Да. Она всегда мечтала влюбиться раз и навсегда.
Симону нравится услышанное, и он расплывается в улыбке.
– Такая редкость в наше время, – отмечает он.
– Разве?
– Да, – он останавливается и смотрит на меня. – Давно не встречал подобных девушек.
«Чаще – подобных мне…» – с досадой добавляет внутренний голос.
– Тогда жаль, что парни не ценят таких девушек, когда встречают, – вырывается болью из уст.
Я увожу взгляд и продолжаю идти к домику.
Снова в голове всплывает Филипп и становится зябко. Хотелось зарыть голову глубже в песок и не думать о нём. Не думать, что даже являясь редкостью я оказалась недостойна его любви.
Симон ловит меня за запястье, разворачивает и притягивает к себе. Всматривается в глаза, которые наполняются влагой из-за мыслей о больном.
– Ты мечтала об этом же? – спрашивает, будто почувствовав всё, что сейчас происходит у меня на сердце.
– Более того, ещё неделю назад я была уверена, что моя мечта сбылась, – отвечаю искренне, сглатывая ком в горле.
– Спасибо за откровение, – касается моего лица. – Ты меня уберегла.
– От чего?
– От фатальной ошибки влюбиться в ту, чьё сердце и мысли заняты другим.
Глава 10
– Ты понимаешь, что он не станет воспринимать тебя всерьёз? – возмущается мне в спину Сара. – Аврора, ну умоляю тебя, что ты творишь?
Я стою у панорамного окна и наблюдаю за Симоном, который играет в футбол с парнями. Из головы не выходят слова, что он сказал мне ночью перед тем, как попрощаться. Мне трудно принять тот факт, что от влюблённости его удерживает лишь то, что моё сердце занято другим. На его фоне я безлика, я скучна и неинтересна. Я отдалась ему в первую же ночь. Но при этом он говорит, что единственный мой минус – моя любовь к другому? Как такое возможно?
Симон оборачивается в сторону нашего домика, ловит на себе мой взгляд. Расплывается в улыбке и подмигивает мне. Я улыбаюсь ему украдкой в ответ.
– Аврора! – окликает меня сестра, и я наконец отрываюсь от окна и оборачиваюсь к ней.
– Что ты хочешь услышать, Сара? – прохожу вглубь комнаты и сажусь на край постели. – Ещё неделю назад я мечтала выйти замуж за другого. Ты правда думаешь, что сейчас я хочу чего-то серьёзного?
Я указываю рукой в сторону окна, откуда можно увидеть парней.
– Посмотри на Симона, – продолжаю я. – А теперь на меня! Какова вероятность, что я надолго заинтересую такого парня? Ты правда думаешь, что он смотрит на меня и мечтает о нашем будущем? Это просто отдых, просто развлечение! – мой голос дрожит от собственных слов и мыслей.
– А что с тобой не так? – поражённо смотрит на меня сестра.
– Ты сдурела такое говорить? – присоединяется к ней Яна.
– Правду говорю! – срываюсь на крик. – Было бы во мне хоть что-то привлекательное, Филипп уже давно полюбил бы меня!
– Баран твой Филипп, – вскипает Яна. – Мудак и конченный ублюдок! Такие мужланы не знают ценности таких девушек, как ты!
– Как ты можешь говорить о себе такое, Аврора? – глаза сестры наполняются слезами. – Мне больно слышать от тебя такое. Ты самая красивая девушка. Не знаю никого добрее и нежнее тебя. А хочешь превратиться в легкодоступную девицу, чтобы тебя заметил Филипп?
Я открываю рот, чтобы ответить, но по полости будто лезвием проходятся, и мне становится адски больно. Сердце сжимается, а с глаз вытекают слёзы.
Яна подходит ко мне, садится на корточки и берёт за руки.
– Ты достойна большего, чем Филипп! Намного! Ты достойна настоящей любви и яркой жизни! Эти ребята, – она указывает на парней, что играют в мяч. – В них нет ничего необычного, чтобы ты думала, будто недостойна их внимания. Я рада, что у тебя открылись глаза на твоего Филиппа, и теперь ты знаешь, какими должны быть мужчины.
Слова подруги согревают и заставляют улыбнуться.
– Но не пускайся во все тяжкие, умоляю! – добавляет Сара.
– Боже, Сара, ну что она сделала? Поцеловалась с ним? – закатывает глаза Яна. – Так пусть целуется. Почувствует вкус настоящих эмоций. Уверена, Филипп это делает мерзотно, – она жестом показывает рвотный рефлекс.
– Яна, из тебя та ещё советчица. Я не хочу, чтобы Аврора потом страдала от своих же поступков. Или ты думаешь, она сможет как ты поразвлечься с парнем, а потом легко забыть его? Ты ведь понимаешь, что нет! – не сдаётся сестра.
И в её словах, как и в словах подруги, есть правда. Я обнимаю себя, почувствовав маленькой девочкой, за которую всё решают взрослые.
– Да пусть попробует. Пусть целуется, обнимается, гуляет, развлекается. Да хоть сексом пусть займётся.
Я смотрю на этих двоих и не понимаю, как они вообще смогли стать лучшими подругами? Абсолютно разные, с разными жизненными позициями и принципами. Меня это заставляет улыбнуться.
– Ну я уже не удивлюсь, что было и это, – Сара, словно чувствуя своё поражение, направляется к выходу.
Останавливается у двери и указывает рукой на меня:
– Просто посмотри на эту улыбку, – отчаянно добавляет она. – Ты спала с ним, да?
– Я улыбнулась, потому что меня забавляет, какие вы с Яной разные, – пытаюсь аккуратно уйти от ответа.
– Но на вопрос мой ты так и не ответила…
Она не даёт мне сказать что-то ещё. Открывает дверь и выходит из домика. Вижу через панорамное окно, как направляется к ребятам.
– Если ты думаешь, что я поверю, будто у вас ничего не было, ты глубоко ошибаешься, – хитро улыбается Яна.
– Ты хотя бы не начинай, – закатываю глаза и встаю с места.
Хочу отойти от неё, чтобы не находиться под её пристальным изучающим взглядом.
– Я тебя вообще не осуждаю, – она довольная ложится на кровать и наблюдает за мной. – Даже по внешним данным я могу уверенно сказать, что секс с Филиппом и с Симоном, это как секс с обезьяной и аполлоном.
Я не могу сдержать эмоций и начинаю смеяться.
– Я ведь права? – она переворачивается на живот и расплывается в довольной улыбке.
Я киваю ей в ответ.
– Я встречала таких, как Филипп. Много гонора, пафоса, эгоцентризма. А на деле – пустышка.
– Но я его любила, Яна, – поджимаю губы. – Честно, будь это взаимно, и относись он ко мне с теплом, последнее, о чём бы я думала – это какой у нас секс.
– Это пока, – усмехается она. – Моя глупая и неопытная девочка, рано или поздно тебе бы надоело заниматься удовлетворением потребностей мужлана в ущерб себе.
Меня поражает, как точно она считывает нашу с ним интимную жизнь.
– У меня был горький опыт, – признаётся мне, словно прочитав мои мысли. – Это подавляет, рушит психику и самооценку. Неудивительно, что ты считаешь себя недостойной нормального парня…
Я отмалчиваюсь, мой взгляд вновь падает на Симона, который снимает с себя мокрую футболку и берёт с песка термос с водой, чтобы остудиться. Чувствую, как учащается моё дыхание.
– Я понимаю, о чём говорит Сара. Не хочу, чтобы эта связь в очередной разбила тебе сердце. Но также понимаю, как необходим тебе этот опыт, чтобы ты поняла, как хорошо может быть рядом с мужчиной.
– Нельзя разбить то, что уже итак разбито, – с досадой отмечаю я. – С Симоном очень хорошо. Но я понимаю, что это мимолётная интрижка и не питаю ложных иллюзий в отличии Сары.
– Я не хочу давать тебе ложных надежд, но ночью, когда ты пела, мне показалось, что Симон смотрел на тебя совсем не как на мимолётную интрижку.
– Знаешь, что он вчера мне сказал? – я подхожу к ней и опускаюсь на колени у кровати.
Мне хочется поделиться хоть с кем-то тем, что произошло между нами, и знаю, что Яна тот самый человек, который поймёт и не осудит. Я цитирую ей слова Симона о фатальной ошибке, и у неё округляются глаза.
– Боже, у меня мурашки по коже, – она демонстрирует мне руку, чтобы не показаться голословной. – По-моему, эти слова свидетельствуют, что он уже совершил фатальную ошибку.
Входные двери резко открываются, прервав наш разговор. В комнате появляется Сара, держа в руках телефон.
– Аврора, Филипп на связи, – говорит шёпотом, закрывая микрофон.
– Ч-что? – я чувствую, как меня начинает потряхивать.
– Хочет поговорить с тобой. Он, кажется, очень зол.
– Лев настучал, – констатирует Яна и встаёт с постели. – Не нервничай, веди себя, как ни в чём не бывало. Поняла? – шепчет мне на ухо.
Я киваю взглядом, беру у Сары телефон и трясущимися руками подношу к уху. Нервы сдавливают виски. Я не готова слышать очередной поток грязи и ненависти от этого человека, но если я ему не отвечу, то будет ещё хуже.
– Слушаю, – стараюсь выровнять дыхание и говорить с ним спокойно.
– Почему у тебя выключен телефон? – его голос скручивает всё внутри меня и причиняет боль.
Девочки садятся на постель и, затаив дыхание, слушают наш разговор.
– Он сломался.
– Как вовремя. Видимо, чтобы лишние звонки не мешали знакомиться с хахалями, – я чувствую, как он вскипает.
Поразительно. Ему плевать на меня, он любит другую. Но новость о том, что я сидела в компании парней, резко напомнила ему о моём существовании.
– Даже не знаю, звонков эти дни не поступало ни от кого, кроме родителей. Никто не беспокоит, – отвечаю ему спокойным тоном.
– Аврора, ты не попутала? – сквозь зубы шипит он. – Что за блядские движения ты там творишь?
– О чём ты, Филипп? Что блядского в сломанном телефоне? – продолжаю изводить его.
Голос предательски дрожит, но я стараюсь унять волнение. Мне интересно, к чему приведёт этот разговор. Как он будет реагировать на всё. Что он скажет. Мне страшно, но я готова рискнуть
– Ты хули прикидываешься идиоткой? С кем ты там развлекаешься? Что за пацаны с тобой?
– Ах ты об этом, – театрально удивляюсь я. – Лев уже вернулся в Ярославль, да?
– А ты, очевидно, сюда не собираешься возвращаться. Иначе не пойму, откуда столько борзости в тебе.
– В чём заключается борзость, Филипп?
– В твоём сарказме, Аврора, – в тон отвечает мне. – Ты страх потеряла, не пойму? Что за мужики с тобой за одним столом сидели, я спрашиваю?!
– Молодые парни, не мужчины, – исправляю его. – И помимо меня, со мной за столом сидели Сара и Яна.
Я стараюсь быть спокойной, но стук сердца отбивается в голове.
– Сара и Яна свободные девушки и могут хоть на их головах сидеть. А ты – моя невеста. Моё лицо! Так какого хера ты меня позоришь, блять?
Какой же он гад! Ему, значит, можно изменять и позорить моё имя, но, когда с ним поступают также, он вдруг вспоминает о каких-то обязательствах и чести. С трудом держу себя в руках, чтобы не высказать всё, что думаю.
– Я в первую очередь не сделала ничего, что позорило бы моё лицо, – говорю, сглотнув ком в горле, вспоминая первую ночь на острове и Симона. – Я сидела с сестрой и подругой, к нам присоединились ребята. Один из них – старый знакомый Яны, другой – влюбился в Сару и хочет с ней поближе познакомиться. В чём проблема?
– А третий тебе цветы подарил! Чего не договариваешь?
– Цветы подарили Саре. – не сдаюсь я.
– А ты прям бедная овечка, сидела, глаза в пол опустила и ни на кого не смотрела! Я должен поверить в это, Аврора?! Ты за кого меня принимаешь?!
– Нет, Филипп. Глаза в пол не опускала и опускать не намерена. Наблюдаю за всем вокруг и с людьми общаюсь. И не понимаю, что ты сейчас хочешь от меня?
– Хочу напомнить, что отпуск закончится, а ты вернёшься домой! И твой длинный язык я пущу через задний проход. Маленькая потаскуха! Если узнаю, что ты там ещё хоть с кем-то общаешься, уничтожу, поняла меня?
– Филипп, только один вопрос. Откуда ты хоть что-то узнаешь? – усмехаюсь в ответ, желая вывести его из себя.
Я не понимаю, откуда нахожу в себе столько смелости. Но хочу, чтобы его трясло также, как трясёт меня от его неоправданно скверных слов. Он называет меня потаскухой только потому, что я сижу за одним столом с другими парнями, но при этом Рая для него другая, особенная, хотя она спит с другим мужиком на постоянной основе. Да как в нём уживаются эти противоречивые мысли?!
В трубке раздаются крики. Мои слова попадают в цель, и он впадает в ярость. Начинает поливать меня грязью. Я пропускаю всё мимо ушей. Понимаю, что моё спокойствие бесит его сильнее. Динамики сотрясаются от его голоса. Девочки слышат всё, что он кричит, и с ужасом смотрят на меня. Сара вскипает очень быстро, вскакивает с места и, подойдя ко мне, выхватывает телефон из рук.
– Слушай сюда! Если ещё раз ты повысишь голос на Аврору и скажешь всё то, что говорил сейчас, будешь иметь дело с отцом! – взрывается она. – Ты как смеешь называть её такими страшными словами? Что она сделала? Ты в своём уме?
Голос Филиппа уже не слышно из динамиков. Он сбавляет тон, потому что не любит пачкать свою репутацию в глазах окружающих. И сейчас сделает всё возможное, чтобы сгладить углы с Сарой.
– Да мне плевать, кто что говорит! Она будет сидеть рядом со мной за столом, даже если за этим столом будут сидеть парни! Если у тебя есть претензии, и ты считаешь это блядством, наша семья вернёт кольцо, и дело с концом!
Я стою и смотрю на сестру шокировано. Она никогда не говорила с ним в таком тоне. Как бы ненавидела, она всегда соблюдала субординацию и общалась с ним вежливо. Сейчас же каждое её слово пропитано отвращением. И она его не скрывает.
Пока Филипп ей что-то говорит, она молча его выслушивает. Но я вижу, что ей не нравится всё то, что она слышит.
– Для меня не секрет, что вы спите, – начинает она, сживая пальцы в кулак. – Но если ты намерен говорить с моей сестрой в таком тоне, то лучше пусть наша фамилия будет опозорена, нежели Аврора выйдет замуж за такого низкосортного парня, вроде тебя. Мне жаль, Филипп, но ты не сын своих родителей! Не понимаю, когда ты успел стать таким гадким человеком!
Он что-то ей говорит, но она больше не готова его слушать.
– Разговор окончен, Филипп. Если тебя что-то не устраивает, я прямо сейчас позвоню отцу и поговорю обо всём. Остуди свой пыл, подумай пару минут и потом напиши мне о своём решении! – и не дав ему ничего ответить, она сбрасывает вызов.
Выкидывает телефон в сторону и переводит на меня свой взгляд, полный непонимания, строгости и злости.
– Почему ты позволяешь такое отношение к себе?! Отец нас растил и воспитывал в любви! Никогда не повышал голос! А какой-то сопляк называет тебя последними словами только потому, что ты сидела за одним столом с парнями! – её возмущению нет предела, она на грани. – Где твоя голова, Аврора? Где достоинство и самоуважение? Папа если узнает, что он с тобой так разговаривает, голову ему свернёт.
– А Филипп расскажет всем, что мы с ним спали. И соврёт, что у меня были другие партнёры до него. Я не хочу порочить фамилию нашей семьи, Сара.
– Настолько сильно не хочешь порочить, что теперь спишь с Симоном, – нервно вскидывает руками. – Браво, сестра! Мало у тебя было проблем, взвалила на свою голову ещё больше!
Я не привыкла к такому тону сестры. Она редко бывает рассерженна на меня, чаще относится с заботой и пониманием. Но сейчас она на пределе. А мои глаза наполняются слезами от понимания, что она права во всём. И от этого я себя чувствую ещё гаже. Чувство вины и стыда разъедает внутренности.
– Мы ведь её поддержали. Согласились, что ей сейчас полезно общение с другим парнем, – вступается за меня Яна.
– Яна! – повышает голос Сара. – Общение! О-бще-ни-е! А не секс!
Я не хочу спорить, говорить, что-то обсуждать. Молча разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Мне необходимо побыть одной. Подумать обо всём
Я не хочу упасть в глазах сестры, не хочу стать для неё разочарованием. Понимаю, что связь с Симоном – это неправильно, что это не в моей природе. Но почему же меня так чертовски тянет к нему? Его взгляд и голос успокаивают моё бушующее сердце. И я не понимаю, где найти силы в себе, чтобы оборвать с ним связь. Мне необходим свежий воздух, чтобы перевести дыхание и всё обдумать.
Я открываю входную дверь и сталкиваюсь на пороге с Симоном и Бруно.
Встретившись со мной взглядом, Симон улыбается краем губ, но быстро улавливает моё дурное настроение.
– Доброе утро, ангел, – приветствует меня и вглядывается в мои глаза.
Ангел – как же это красиво и успокаивающе звучит.
– Привет, – отвечаю ему сдержанно, а следом здороваюсь с Бруно.
– Девочки, вы собраны? – интересуется Симон. – Поедем сейчас на водопады.
– Мы думали уже вернуться в отель, – отвечает за нас Сара.
– У вас какие-то планы? – Бруно не сводит с неё глаз и улыбается.
– Нет, просто не хотим злоупотреблять вашей добротой, – смягчается она.
– Наоборот, вы окажите нам честь, если согласитесь провести ещё один день в нашем обществе.
Бруно очень галантен с сестрой, и я вижу, как её это подкупает.
– Мы не против, – отвечает Яна за Сару, поняв, что сестра хочет поехать, но внутренние барьеры не позволяют ей согласиться.
– Вы езжайте, а я поеду в отель. Мне нужно побыть одной, – добавляю следом, спрятав глаза от всех.
И не дожидаясь ничьих слов, прохожу между парней и выхожу на улицу. Мне тяжело дышать, хочется в голос разрыдаться. Дыра внутри меня после разговора с Филиппом и Сарой становится только шире. И я понятия не имею, как её залатать…
Глава 11
Я ухожу за скалы и приземляюсь на одном из камней у воды. Обнимаю себя, закрываю глаза и вслушиваюсь в звуки прибоя. Они успокаивают и затупляют тревогу на сердце.
– Аврора, почему ты такая тупая? – крепче сжимаю плечи. – Почему живёшь, как дура?
Искренне не понимаю, почему после разговора с Сарой, я продолжаю хотеть общения с Симоном. Даже страх перед Филиппом блекнет на фоне этого желания. Чувствую себя отчаянным наркоманом, которого подсадили на новый наркотик.
– Идиотка, – шиплю нервно, отпускаю себя и начинаю бить ладонями по лбу, в надежде выбить из головы всю дурь.
Не понимаю, как у наших родителей выросли такие абсолютно разные дочери: одна – умная и рассудительная Сара, а другая – безрассудное, глупое создание по имени Аврора. Мне стыдно за саму себя.
– Эй, – раздаётся голос Симона сзади.
Я тут же успокаиваюсь. Беру себя в руки и стараюсь унять дрожь в теле. Чувствую, как он подходит ко мне и касается моих плеч.
– Ты в порядке? – спрашивает он обеспокоенно.
Я смотрю на него и улыбаюсь краем губ, делая вид, будто ничего не происходит.
– Да, всё хорошо.
– Я вижу, – хмурит брови. – Иди ко мне.
Он подаёт мне руку и помогает встать с камня. Я спрыгиваю к нему, и мы садимся на песок у берега.
– Почему ты не хочешь ехать на водопады?
– Я ведь сказала. Мне необходимо побыть наедине с собой, – отвечаю уклончиво.
Я наблюдаю за тем, как он переплетает свои пальцы с моими, играет ими. Это заставляет всё внутри меня сходить с ума. Разум опять покидает моё тело. Как объяснить самой себе, что происходящее – плохо? Хоть и на душе безумно хорошо…
– Вчера вечером ты хотела обратного, – он ухмыляется, бросив на меня многозначный взгляд. – Дело в сестре, которая нас застукала, или в звонке от Филиппа?
Его вопрос вводит меня в ступор. Я смотрю на него испуганно, не понимая, откуда он узнал про звонок.
– Телефон Сары был у меня, когда раздался звонок. Она так побледнела и испугалась, что я сразу понял, что за Филипп ей звонит, – объясняет мне, прочитав в моих глазах немой вопрос.
– Всё в совокупности, Симон. Мне досадно, что я разочаровываю сестру своими поступками, – отвожу взгляд к океану. – Она догадывается, что между нами был интим. Злится на меня ужасно. Да я и сама злюсь, – хватаюсь одной рукой за голову. – Ну что я творю, Боже?
– Наслаждаешься жизнью, молодостью, свободой, – улыбается Симон.
– Мне не нравится, как я это делаю…
– Дело в том, – он тянется и целует меня в шею, вдыхая в себя аромат моей кожи. – Что тебе это нравится. Твои мурашки по коже от моих прикосновений говорят о том, что ты получаешь удовольствие от этого. Твоя улыбка, заразительный смех и танцы вчера вечером доказывают, что именно такая жизнь тебе по вкусу.
– Но это всё неправильно, – отвечаю сбивчиво, будто сама себя стараюсь убедить в сказанном. – Аморально.
– Что аморального в том, что происходит? Если только ты не врёшь о том, что собираешься завершить отношения с женихом… – добавляет он подозрительно.
– Нет, не вру. Но вот эти все поцелуи, свидания, секс… Сара права, я веду себя, как дешёвая… – запинаюсь, не сумев закончить свою мысль.
– Вот любите вы всё усложнять, – Симон берёт меня двумя руками за лицо и разворачивает к себе. – Чего ты боишься в наших с тобой взаимоотношениях? Давай я развею твои страхи, и мы продолжим наслаждаться обществом друг друга.
«Самый мой большой страх, что ты станешь таким же, как Филипп…» – отвечаю ему мысленно, но вслух произношу другое:
– Боюсь, что этот курортный роман превратиться в большой сгусток проблем в реальной жизни. Боюсь, что ты начнёшь играть мной и шантажировать. Или чего хуже – расскажешь о нас кому-то, и это всё дойдёт…
– Хватит, – останавливает меня. – Ты говоришь такие глупости, Аврора. Мне нет надобности играть тобой. А шантаж я даже обсуждать не хочу. У меня всё в порядке с самооценкой. И утверждаться за счёт слабых – не моя история. Я открыт в своих намерениях. И у нас с тобой взаимный интерес и расчёт.
Он замолкает, смотрит в мои глаза и усмехается.
– Ты заглушаешь свою боль и залечиваешь раны свиданиями со мной. Но при этом боишься, что я стану твоей проблемой? – он улыбается шире. – Разве в данной ситуации я не решение твоих проблем?
– Это звучит крайне ужасно. Словно я пользуюсь тобой, как неодушевленным предметом.
– Это называется расчёт, – продолжает говорить спокойно.
– Тогда в чём твоя выгода? – всматриваюсь в его глаза и всё глубже в них утопаю. – Я явно не самый интересный собеседник в твоей жизни, да и в постели не айс.
– А кто сказал, что я люблю идеалы? – он берёт моё лицо в свои руки и разглядывает его. – Мой расчёт в твоей ангельской красоте. Мне нравится смотреть в эти большие бездонные глаза, – нежно касается пальцами уголков моих глаз. – Нравятся твои локоны. И твой аромат.
– Ты правда считаешь меня красивой? – не удерживаюсь от глупого вопроса.
– Тебя удивляет это?
– Вокруг есть намного красивей и интересней девушки.
– Но мне нравишься ты, – он тянется к моему уху. – И да, мне нравится твоя робость в постели. Это сильно возбуждает.
Его тихий бархатный голос пускает электрический разряд по коже. Я закрываю глаза от наслаждения, пытаюсь слегка отстраниться, чтобы остановить эту сладкую пытку, но Симон искусно останавливает меня.
– Я хочу, чтобы ты расслабилась и получала удовольствие от себя и от этой жизни. Ты не должна соответствовать чужим идеалам, – он целует меня в висок и отпускает.
– Но я не соответствую даже собственным идеалам, – отчаянно падаю на песок, раскинув руки. – Вы с Сарой, как ангел и дьявол в моей голове. Одна мне читает нотации о том, как плохо я себя веду, а другой убеждает в обратном.
Мои слова заставляют его рассмеяться.
– Как много в твоей голове мусора, – он тянется к моему лицу и нависает надо мной, вновь сокращая расстояние между нами. – Выкинь всё это. И ангела с дьяволом тоже прогони оттуда, – слегка касается губами моих губ. – Хотя, мне нравится перспектива находиться в твоих мыслях.
– Ты слишком красиво говоришь, – улыбаюсь ему.
– А ты ещё красивее улыбаешься, – говорит и заключает нас в поцелуе.
Я не могу… Нет, просто не хочу сопротивляться ему. Он умеет успокоить моё тревожное сердце и заставить забыться обо всём. Так какие могут быть проблемы от связи с таким человеком? Я не хочу больше усложнять простое. Делать понятное – непонятным. Симон прав – между нами прозрачные отношения. Интерес и расчёт. Он даёт то, что мне необходимо в данный момент. Залечивает раны и помогает не сорваться в пропасть от боли. Возможно, ничего подобного в моей жизни больше не случится. И я хочу в полной мере вкусить эти отношения. И я обязательно донесу это до сестры. Но сейчас…
Сейчас я просто таю в мужских руках. Его губы жадно вкушают мои, а пальцы скользят под платье, отодвигают лоскут трусиков и заставляют меня застонать от наслаждения. Я обвиваю его шею руками, прижимаю ближе к себе.
– Ты сводишь с ума, – шепчу сквозь поцелуй.
– Уговариваю тебя на водопады, – отпускает мои губы и скользит поцелуями вниз по шее, а пальцами продолжает ласкать мою плоть, раскаляя моё тело до предела.
Второй рукой оголяет мою грудь и начинает искусно играть языком с ней.
– Симон, остановись, умоляю, – прошу его, но рукой зарываюсь в его волосы и сильнее прижимаю к себе.
Кажется, я создана из противоречий.
– Аврора, – раздаётся голос сестры за скалами.
Она возвращает меня к реальности и напоминает, что мы не одни на острове. Резко отталкиваю Симона и судорожно привожу себя в порядок, пока Сара нас не заметила. Всё тело начинает изнывать от неудовлетворённости, но я нервно отгоняю эти мысли от себя. Симон наблюдает за мной с усмешкой и медленно вытирает пальцем свои губы.
– Сегодня ночью я забираю тебя к себе, – произносит, поцеловав в плечо.
– Сара, я здесь, – окликаю сестру, пихнув Симона в бок.
Встаю на ноги и вижу, как сестра заворачивает за скалы.
– И я тоже здесь, – поднимает руку Симон, продолжая хитро улыбаться.
– Я не удивлена, – щурит глаза, бросив на него недовольный взгляд.
– Иди сюда, пообщаемся, – подзывает он её к нам.
Она не сопротивляется. Наоборот, кажется, хочет именно этого.
– Аврор как раз собиралась уходить, – с намёком заявляет Симон.
– Я? – смотрю на него, вскинув брови.
– Да, ты, – произносит он с непривычной для него строгостью.
Я решаю не спорить с ним. Молча ухожу, оставив их наедине. Но любопытство берёт вверх, и я прячусь за скалой и стараюсь вслушаться в их разговор.
– Мы могли и при сестре поговорить, – спокойно заявляет Сара.
– А я хочу поберечь её покой.
Его слова приятно ласкают мой слух и душу. Уверена, сестре тоже понравился его ответ.
– Хочу поберечь её покой, – повторяю шёпотом его слова и расплываюсь в улыбке.
Казалось бы, мелочь, но нет… Не могу вспомнить, чтобы Филипп беспокоился о моём спокойствии. Не помню, когда он заботился обо мне по-настоящему, а не на публику… Когда готов был выслушать меня и поддержать… Когда усыпал комплиментами и красивыми словами…
«Во что я влюбилась вообще?» – проносится вопрос в голове, и я стараюсь ответить на него. И кроме образа, который я нарисовала в своей голове ещё лет десять назад, я не могу вспомнить ничего.
– Симон, я не знаю, что между вами происходит и не знаю, к каким девушкам ты привык, но моя сестра другая. Может глупая и отчаянная, но не испорченная. И я не хочу, чтобы её испортил ты. Хватит с неё токсичных отношений, – как на духу Сара выдаёт всё, что думает, и возвращает моё внимание к их диалогу.
– Оставь Аврору в покое. Она не делает ничего, что заставило бы меня думать о её испорченности.
– То есть, между вами не было… – она запинается.
– Секса? – с усмешкой заканчивает её мысль Симон. – Даже если он и был, для меня это не признак испорченности. Мы хоть с Бруно и выросли в одной семье, но взгляды на жизнь и женщин абсолютно разные. Аврора чудесный человек. Ранимая, весёлая и до безобразия красивая девушка. Это всё, что я о ней думаю.
Сара не сразу отвечает ему. Обдумывает свои слова. А потом заключает:
– Это всё прекрасно, Симон. Я рада, что она производит на тебя хорошие впечатления. Но ты внушаешь ей свой взгляд на жизнь и отношения. Завтра ты уйдёшь, а она решит, что нет ничего постыдного в сексе с разными парнями.
От её слов становится горько. Неужели, она думает, что я способна на подобное поведение? Неужели не понимает, почему случилась связь с Симоном?
– Ты недооцениваешь свою сестру. Но даже если она решит так – это её выбор. Зачем ты заставляешь её быть такой, как ты? Чтобы она всю жизнь встречала тех, кому будет нравится твой образ? Пойми, вы две полярные личности. Как и я с Бруно. И мне нравится твоя сестра, а ему – ты, и иначе быть не могло. Улавливаешь ход моих мыслей?
– Да, но…
– Нет, Сара, никаких «но». И дело не только в мужчинах, она будет встречать не тех людей во всех отраслях. Всю жизнь будет из кожи вон лезть, чтобы вам соответствовать. А дальше что?
Я не слышу их дальнейший разговор, все мысли сосредоточены на последних словах Симона. Медленно разворачиваюсь и направляюсь в сторону нашего домика. А в голове повторяю:
«Всю жизнь будет из кожи вон лезть, чтобы вам соответствовать. А дальше что?»
И вправду. А дальше что?