Сандра Браун
Демон страсти
Глава 9
Он крепко прижимал Кирстен к себе, пока ее волнение не улеглось. Она стояла, уткнувшись головой ему в плечо. Чтобы не смущать любимую еще больше, он ничего не сказал, а взял ее на руки и вынес из сауны. Рэйлан дошел с ней до бассейна и спустился по лестнице. Остановился, только когда вода дошла Кирстен до подбородка, и высвободил правую руку из-под ее колен. Ноги погрузились в воду, но он знал, что до дна ей не достать, и поэтому крепко держал Кирстен.
В конце концов она подняла голову и посмотрела на Рэйлана. Он зачерпнул воды и вылил ей на макушку. Она рассмеялась. Рэйлан настолько был переполнен любовью, что едва мог говорить.
– Знаешь, какая ты сладкая? – хрипло спросил он.
И поцеловал ее, глубоко вдавливая язык между ее губ. Крепко держа любимую, он погрузился вместе с ней под воду. Вода сомкнулась над их головами, омывая жар сауны. Они не прервали поцелуя и вынырнули, все еще продолжая целоваться. Затем медленно разъединились. Рэйлан дошел до мелководья, поддерживая Кирстен до тех пор, пока она не достала ногами до дна. Держась за руки, они выбрались из бассейна и, не проронив ни слова, вошли в дом. В спальне она включила светильник у кровати. Мягкий свет позолотил их наготу. Он расшвырял горку декоративных подушечек, отбросил покрывало и увлек Кирстен на медную кровать викторианского стиля.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Потрясенной и расслабленной.
– Я тоже.
– Нечестно получилось, в одни ворота. В смысле, ты ведь…
– И что, ты думаешь, мы должны предпринять по этому поводу?
Она прильнула к нему и потерлась о Рэйлана всем телом, влажную нежность которого он сразу почувствовал. – Кирстен, – прошептал он.
– Будь со мной, Рэйлан!
Он накрыл ее собою и одним сильным движением проник в нее.
– Какая ты маленькая, – простонал он, – и узенькая. – Его переполняли наслаждение и нежность. – Тебе не больно?
Она открыла глаза, взяла его лицо в ладони и приподняла голову от подушки, чтобы мягко поцеловать его в губы.
– Нет, нет.
Сначала его движения были неуверенными. Но постепенно он отдавался во власть ее бедер, устремляющихся навстречу. Скоро ничто уже не существовало и не имело значения на земле: ни его карьера, ни призрак ее прошлого, ни неопределенность их будущего. Существовало только то, что сейчас происходило между ними, и Рэйлан хотел, чтобы его любовь стала самым прекрасным откровением в ее жизни.
Почувствовав, что пик наслаждения приближается, он сделал над собой усилие, чтобы не опередить ее. Это настигло их, как скорый поезд. Ничто не могло помешать полному единению, которое обрушилось на них одновременно…
Он не смог заставить себя пошевельнуться и по-прежнему прижимался к ласковым впадинкам ее тела.
– Тебе не тяжело? – спросил он. Как в полудреме, Кирстен покачала головой. Он тихонько рассмеялся:
– Похоже, от моего любовного мастерства тебя клонит в сон.
– Я не сплю. – Она лениво открыла глаза и сказала в истоме:
– Я ощущаю тебя. Это восхитительно.
Рэйлан был переполнен сознанием того, что она – вся – принадлежит ему. Уткнулся ей в шею и замер под ее ласками. Она касалась его ушей. Потихоньку гладила его спину, проводила ногтями по позвоночнику от шеи до ягодиц и вверх. Прикасалась к его крепким мышцам и смеялась, когда он напрягал их. Ее тело ласкало его и изнутри, эти легкие быстрые сжатия не давали ему ни дышать, ни думать.
– Кирстен? Мне кажется…
– Знаю. Это просто здорово.
– Ты не против?
Она покачала головой.
На этот раз они занимались любовью неторопливо и нежно, словно качались на волнах, каждая из которых прибивала их друг к другу снова и снова. Каждое плавное движение наполняло их чисто животным удовольствием. Оргазм был долгим и отнял у них все силы…
* * *
Рэйлан проснулся, ощутив легкие прикосновения к своим губам. Словно бабочки, порхали над ним ее губы и то садились, то снова взлетали. «Боже, – подумал он. – Чем она…» Да, ее пальцы бродили по низу живота, и хотя не опускались ниже, но открыто заигрывали.
– Маленьким девочкам может здорово влететь за такие проделки над мальчиками, – пробурчал он, не открывая глаз.
– Я как раз на это и рассчитываю. Ее рот прижался к его рту. Он поцеловал Кирстен чувственным, влажным поцелуем и, открыв глаза, увидел озорную улыбку.
– Хорошо подремал? – спросила она и услышала в ответ только невнятное бормотание. – Хочешь есть? Я хочу.
Она перекатилась к краю постели. Рэйлан дотянулся до нее.
– Эй, вернись-ка назад.
– Сейчас. – Она захихикала.
Он смотрел, как Кирстен выходит из комнаты, и подумал, что нет попки прелестнее, чем эта, на удивление пухленькая при такой стройной фигуре. Ухмыляясь, как Чеширский кот, он лег навзничь, вытянувшись во весь рост и подложив под голову руки. Он чувствовал себя сейчас настоящим сибаритом и размышлял о том, как прекрасно жить на белом свете.
Спальня Кирстен поражала неожиданным дизайном. В противоположность лаконичному со-? временному стилю, в котором был выдержан весь дом, эта комната была обставлена антикварной мебелью, интерьер нес на себе отпечаток щедрой на украшения старины. Кирстен могла носить ультрамодную прическу и одеваться как завсегдатай фешенебельных ночных клубов, но, будучи женщиной до мозга костей, она тонко чувствовала истинную красоту.
Рэйлану безумно нравились все ее причуды. Она вернулась через несколько минут. Рэйлан остался доволен, увидев Кирстен по-прежнему нагой. Беззаботная улыбка сексуально удовлетворенной женщины светилась на ее лице.
– Ты любишь мороженое «Орео»? – спросила она.
* * *
В коробке мороженого происходила жестокая битва. Ложки звенели, как мечи, пока на дне не осталось ни капли. Рэйлан поставил пустую картонку на ночной столик, сев по-турецки, усадил Кирстен к себе на ноги и обнял ее за талию. Ее лицо было обращено к нему, бедра лежали на его бедрах.
Их губы были холодными от мороженого. Но сладкие поцелуи, следуя один за другим без передышки, вернули тепло ртам, которые не могли оторваться друг от друга.
Кирстен запрокинула голову, жадно хватая воздух и подставляя Рэйлану шею для поцелуев. Пощипывая губами гладкую кожу, он ласкал ей грудь.
– Твои руки не знают покоя, – прошептала она.
– Не нравится?
– Очень нравится.
Он не поднимал головы, боясь прервать череду коротких поцелуев, которыми осыпал ее плечи и шею. «Пережиток детства: Шерил всегда отнимала у меня своих кукол». Кончиками пальцев он пощекотал ее соски. Кирстен выгнула спину, реагируя на эти прикосновения. Затем откинулась назад, дав полную свободу его рукам.
Он был поражен тем, какая страстная натура скрывалась в Кирстен. Рухнула стена подозрительности и недоверия; перед ним предстала совершенно иная женщина: обворожительная, живая, сексуальная. Порой ему даже казалось, что у нее больше азарта в любовной игре, чем у него.
Рэйлан наклонился и по очереди поцеловал отвердевшие соски, затем прижался лицом к впадинке между ее грудей.
– Я люблю тебя, Кирстен. Она сгребла в ладонь прядь его темных волос и потянула вверх.
– Я уже слышала, Рэйлан. Но тебе не обязательно было говорить это, чтобы заполучить меня в постели. Не стоит повторяться и сейчас.
– Ты думаешь, я нарочно так сказал?
– Разве нет?
– Ну, ты же думаешь за нас обоих. У тебя на все есть ответ. Скажи сама.
Она перевела взгляд на его грудь и, обдумывая ответ, стала рассеянно перебирать пальцами жесткие курчавые волосы.
– Я знаю, как это бывает. «Путешественники пользовались доверчивостью встречавшихся им на пути девушек, обещая бессмертную любовь в обмен на несколько дней плотских наслаждений».
– Похотливые кролики с мечтательным взглядом.
– Вот именно. Я умнее, чем девочки из тусовок, и достаточно знаю жизнь, чтобы не поверить в твою любовь.
– Почему ты считаешь, что это невозможно?
– Потому что ты звезда! – воскликнула Кирстен. – Не тебя ли «Макколс» назвал самым сексуальным мужчиной года? Ты можешь получить любую женщину, какую пожелаешь.
– Спасибо за комплимент, – сказал он сухо. – Но если это правда, чего же я не перекинулся на другую сразу же после твоего первого отказа?
– Я задела твое самолюбие. Ты должен был доказать мне и себе, что способен соблазнить меня.
– Вначале – может быть, – признал он с досадой. – Твое равнодушие меня возмутило. – Рэйлан сосредоточенно расправлял влажные волосы у нее за ушами, подбирая слова для ответа. – Я живу у тебя вот уже четвертую неделю, и ты до сих пор считаешь меня пустым человеком? Разве с тех пор, как мы встретились в кабинете твоего адвоката, прошло не достаточно времени, чтобы узнать меня лучше?
Он поглядел на Кирстен серьезно и немного печально, взял ее руки в свои.
– Я не виню тебя за то, как ты относилась ко мне до нашей встречи. Я сам создал себе имидж наглеца и невежи и всячески его поддерживаю. Так мне легче защитить свой внутренний мир от посягательств праздной публики. Но это лишь маска, а не я сам, Кирстен. Неужели ты все еще не разобралась?
У Кирстен задрожали губы, и она прикрыла их рукой.
– Я так обижала тебя, Рэйлан. Как ты можешь любить меня?
Он долго смотрел на Кирстен, затем с нежностью прошептал:
– Нам осталось быть вместе столько, сколько вообще суждено еще прожить. Но все равно боюсь, что не успею отдать тебе всю свою любовь.
Она улыбнулась и покачала головой:
– Нам осталось быть вместе только до утра, Рэйлан.
Он не поверил.
– Ты ждешь, что я исчезну из твоей жизни, словно ничего и не было? Никогда, Кирстен. Теперь я ни за что не откажусь от тебя.
– Каким же ты видишь наше будущее?
– Мы будем жить вместе долго и счастливо.
– Ты забываешь кое о чем.
– О чем?
– О том, что я хочу жить в безвестности. Рэйлан и вправду забыл об этом. Они перескочили через все барьеры, стремясь друг к другу, но оказалось, что их разделяет еще один, самый трудный.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Это невозможно.
– Никогда не говори при мне этого слова, – предостерег он. – От этого я становлюсь еще более упрямым, желая доказать обратное.
Вздохнув, Кирстен придвинулась к нему так близко, что их лбы соприкоснулись.
– Пожалуйста, Рэйлан, не жди от меня больше, чем я могу дать.
– Если то, что ты можешь дать, подобно сегодняшней ночи, это более чем достаточно.
– Я серьезно. Чего ты хочешь от меня?
– Я хочу, чтобы ты любила меня так же, как я тебя. – Он поцеловал Кирстен. – Любишь меня? Хоть немного?
– Не знаю, – жалобно пролепетала она.
– Любишь, – сказал он с уверенностью. – Иначе почему ты здесь, в постели со мной?
– Потому что ты мне нравишься. – Ее дыхание шевелило волосы на его груди. – Потому что я хочу заниматься с тобой любовью.
Мне это необходимо.
Рэйлан приподнял ее над своим отвердевшим стержнем. Блаженно вздыхая, она медленно опустилась и вобрала его в себя. Ее голова упала ему на плечо, а тело уже совершало плавные движения.
– Рэйлан, – стонала она. – О Господи!
Ты мне нужен, нужен.
В этих приглушенных всхлипах чувствовалась затаенная душевная боль, и Рэйлан понял, что еще не все знает о Кирстен. Но в эту минуту он хотел лишь одного – удовлетворить ее физическую потребность в нем. И продолжал ласкать ее там, где их тела сливались в единое целое. Кирстен сотрясали волны страсти, рожденные в восхитительном бутоне женственности. Когда ритм движений достиг своего пика и ее плоть начала лихорадочно сжиматься вокруг его плоти, он дал волю своей сдерживаемой до поры жажде наслаждения и взорвался жгучим фонтаном любви.
* * *
Рэйлан просыпался медленно и никак не мог сообразить, что же его разбудило. Изнуренные любовным поединком, они заснули друг возле друга, но сейчас рядом никого не было.
Он открыл глаза. Кирстен лежала на самом краю постели и плакала. Значит, его разбудили содрогания ее тела, поскольку не было слышно ни единого звука. Он протянул руку.
– Кирстен?
Она мгновенно замерла, всхлипнула, но не обернулась. Вся съежившись, втянула голову в плечи и ссутулилась так, что можно было пересчитать позвонки.
– Что случилось? – спросил он чуть слышно.
Ответа не последовало. Интуиция подсказывала, что нельзя ее трогать сейчас, как бы сильно ни хотелось.
– Почему ты плачешь после всего, что у нас?..
Рэйлан был сильно озадачен. Тело ломило от усталости. Глаза слипались. Но никогда в жизни он не чувствовал себя так хорошо.
То, что она плачет, как-то не укладывалось в голове. Это явно не слезы радости. Горестным и надрывным был этот плач.
Боясь вспугнуть ее, Рэйлан сантиметр за сантиметром придвинулся ближе и провел пальцами по взъерошенным волосам на ее затылке. Как и ожидал, реакция была молниеносной – она резко села на кровати. Глаза Кирстен были полны слез.
– Все было не так, как на самом деле. Он не сразу понял, что означают эти слова, а когда понял, сердце защемило от тоски.
– То есть не как с Чарли?
Она кивнула.
– Мы же собирались восстановить все, как было на самом деле в ту ночь, так? А все получилось совсем по-другому.
«Что же это, черт возьми, значит? – думал Рэйлан, наблюдая за тем, как она, ни слова не говоря, встала с постели и скрылась в ванной, даже не обернулась. – Та ночь два года назад была лучше? Хуже? Печальнее? Радостнее? В ней было больше страсти?»
Исключено. Больше страсти, чем у них с Кирстен, еще не бывало ни у кого в мире. Она сравнивает его с Раммом? Кто из них был лучшим любовником? К кому она испытывала больше чувств? Что, в конце концов, происходит?
Эта ненормальная женщина скоро и его сведет с ума!
Рэйлан сердился и знал, что имеет на это полное право. Не слишком ли много Кирстен о себе думает, делая такие туманные заявления – когда он лежал с блаженной улыбкой от уха до уха и все тело гудело в приятной истоме, – а потом убегая в ванную и предоставляя ему самому разбираться, в чем тут дело? Сколько он уже наслушаться от Кирстен всякого вздора! Но теперь чаша терпения переполнилась. Ей это так не пройдет.
Он вскочил и ринулся через всю комнату, волоча за собой простыню. Но у двери в ванную Рэйлан вдруг застыл, заметив, как побелели пальцы, когда он бешено схватился за ручку: изнутри доносился шум льющейся воды. Если он ворвется туда в чем мать родила, начнет кричать и махать руками, то будет выглядеть полным идиотом. Хладнокровия у Кирстен предостаточно, раз она могла спокойно уйти в душ.
Через минуту Рэйлан уже стоял под струей ледяной воды в ванной для гостей. Затем быстро оделся, однако на кухню она все же вышла первая. От подбородка до ступней Кирстен закуталась в купальный халат, и будь у халата капюшон, непременно спрятала бы под ним голову. Растрепанные влажные волосы обрамляли бледное, без кровинки, лицо, от которого, казалось, остались одни глаза. Ноги босы. Но взгляд, который она метнула на Рэйлана, выражал что угодно, только не предложение помириться.
В нем вскипал гнев, нервы были напряжены до предела, а сердце ныло от любви к женщине, чья душа оставалась загадкой. И у Рэйлана сорвались первые обидные слова, которые вертелись на языке:
– Ты отказала своему мужу, верно? В ночь накануне его смерти ты отказалась заниматься сексом с Демоном. Так это было?
– Нет.
– Врешь, именно так. – Рэйлан грозно надвигался, загоняя ее в угол. – Ты принялась разыгрывать недотрогу и осадила его так резко, как это только ты умеешь. От такого сюрприза, знаешь ли, у любого мужика крыша поедет. Так что на следующее утро Рамм садится в самолет и решает покончить с жизнью. И все из-за тебя.
– Нет!
– Сколько раз ты так поступала с ним?
– Прекрати!
Кирстен зажала уши руками, но Рэйлан железной хваткой вцепился в ее запястья и отдернул их.
– Сегодня ночью ты подарила мне то, что не досталось бедняге Рамму. Так-то ты отдаешь долги? Теперь твоя совесть чиста?
– Мне не в чем себя винить! – закричала она.
– Ты превратила своего мужа в попрошайку, лишая того, что принадлежало ему по праву.
– Не правда!
– Да?
– Да. Это Чарли, а не я…
Слова застряли у нее в горле. Кирстен вырвала руки и резко отвернулась. Он поймал ее за плечо и крутанул к себе.
– Что ты сказала?
– Ничего.
Рэйлан не верил своим ушам. Таким бледным ее лицо еще не бывало. Кирстен глядела на него в страхе.
– Кирстен, это Чарли, а не ты – что?..
Она облизнула дрожащие губы.
– Это Чарли, а не я, отказался от секса. Рэйлан смотрел на нее и слышал только удары собственного сердца. Крупные блестящие слезы катились по ее щекам.
– Ты хочешь сказать, что он…
– Да… не мог.
Рэйлану показалось, что его оглушили ударом по голове. Однажды он играл боксера. Партнер по рингу, известный тренер, немного перестарался в своем желании сыграть финальный бой как можно эффектнее. Рэйлан прочувствовал тогда всю прелесть «полного контакта», и на протяжении тридцати секунд он видел перед собой лишь разноцветные блуждающие огоньки. То же было и сейчас. Как будто земля уходила из-под ног и он падал в пустоту.
Кирстен отошла и дрожащими руками налила себе кофе. Он опустился на табурет и пробормотал:
– Вообще никогда?
– Нет, – ответила она сухо. – Когда мы поженились, все было замечательно. Мы наслаждались нормальным, разнообразным сексом. От этого потом стало только труднее.
Дрожащими руками она поднесла чашку ко рту и сделала маленький глоток. Кирстен выглядела такой беззащитной и хрупкой в этом балахоне! Рэйлан хотел обнять ее, но знал, что эта женщина не хочет жалости. Она отошла к стеклянной стене и стала наблюдать за скользящим по волнам серфером.
– Что с ним случилось, Кирстен? Травма? «Небо свидетель, при такой профессии с Демоном могло приключиться что угодно», – думал Рэйлан. Аварии, в которые он попадал, были записаны на видеопленку, одну из тех, что они просмотрели вчера. Много раз его увозили с аэродрома прямиком в больницу. Сколько переломов, ожогов и ран пришлось перенести! Но, как выясняется, только его жена знала о… самой тяжелой травме Демона.
– Проблема заключалась не в физиологии, – сказала Кирстен, вмиг разрушив версию Рэйлана. – По крайней мере мне так кажется. Он… он никогда не обращался к врачу по этому поводу.
– Господи, почему?
– А ты обратился бы? – Рэйлан мгновенно отвел взгляд, и это было красноречивее любых слов. – Вот именно! Он был знаменитость. Секс-символ. Титулованный супержеребец. У таких, как Демон, не должно быть подобных проблем. Он устанавливал каноны мужественности. Если бы хоть один человек в мире узнал, что реальная жизнь не соответствует представлениям о нем, Чарли Рамму пришлось бы расстаться со своими профессиональными амбициями раз и навсегда. Все. Конец Демону Рамму.
Рэйлан знал, что среди мужчин, которые в своей карьере делали ставку на внешние проявления мужественности, это не был случай из ряда вон выходящий. Но Кирстен права. Кто признается в таком позоре даже доктору, которому по определению можно доверять? Это означало бы поставить под угрозу не только гордость и самолюбие, но и источник средств к существованию.
– Значит, он просто обрек тебя на страдания и ничего не предпринимал.
– Мы оба страдали, – тихо проговорила она. – Его… неспособность проявлялась тем чаще, чем популярнее он становился. Я думаю, на Чарли давила необходимость соответствовать образу мачо <Здесь: настоящий мужчина (исп.).>. Невозможно оправдать такие ожидания на все сто процентов, поэтому он заранее был уверен в провале. – Она теребила пальцами пояс халата. – Конечно, это только догадки. Я уже говорила, что он ни за что не соглашался посоветоваться со специалистом. Хотел любым способом сохранить все в тайне.
– Но подумай, как он мучил тебя все это время.
– Ему было гораздо хуже, чем мне.
– Очень сомневаюсь в этом. Она потерла лоб, как будто вспоминая прошлые споры и стычки.
– Я ничего не могла сделать для него. Чарли отвергал мою помощь. Любую попытку поддержать его воспринимал как жалость. Если я проявляла инициативу в постели, он чувствовал себя еще более ущербным, а меня называл проституткой. Поэтому я старалась делать вид, будто проблемы не существует.
Рэйлан встал с табуретки и медленно подошел к ней.
– До той самой ночи перед катастрофой?
Интуиция подсказывала, что он прав. Дрожь, пробежавшая по ее телу, была тому подтверждением.
– Да. До той ночи.
Она погрузилась в воспоминания. Глядя прямо перед собой невидящим взором, она, казалось, забыла, что Рэйлан стоял рядом.
– Что же на самом деле произошло в ту ночь, Кирстен?
– Элис взяла выходные. Днем Чарли и я смотрели вместе видеозаписи. Я приготовила шашлык на ужин. Надеялась на то, что если он отдохнул и был таким веселым и заботливым весь день, то… – Ее голос сорвался.
– Вы плавали после ужина?
– Да, я предложила искупаться. Помню, каким красивым он был, когда… Он смешил меня, дурачился, падал с трамплина. – Кирстен в отчаянии прижала кулачки к животу и закрыла глаза. – Я хотела его. Хотела дарить ему любовь, хотела, чтобы он любил меня.
Сердце Рэйлана рвалось к ней, но он не стал больше помогать своими вопросами. Пусть сама расскажет, как все было.
– После бассейна я уговорила его пойти вместе в сауну и настояла на том, чтобы он снял плавки. Я сама все начала, потому что он боялся даже пытаться. Понимаешь, для него было унизительно попробовать и снова убедиться в своем бессилии.
Она опустила голову и приложила руку к губам. Воспоминания душили ее.
Когда она возобновила рассказ, голос ее был тверже.
– Тогда я так верила, что смогу вылечить его.
Я знала, что если один раз получится, то он навсегда преодолеет психологический барьер. Поэтому я продолжала целовать его, даже когда он отворачивался. Сначала он отшучивался, говорил: «Не шали, Кирстен. Что ты подмешала себе в вино?» Но потом я стала ласкать его. Мне это так нравилось. – Она прерывисто вздохнула. – В ответ я получила лишь раздражение. Чарли кричал, чтобы я оставила его в покое. И в конце концов убежал из сауны. Позже он пришел ко мне в спальню и извинился. Даже обнял, поцеловал и прилег рядом. Мы уснули в объятиях друг друга. Я помню, что со дня нашей встречи не любила его больше, чем тогда, и хотела сказать Чарли об этом утром. Но когда проснулась, его уже не было. – Кирстен посмотрела на Рэйлана с невыразимой тоской в глазах. – Ну вот тебе безобразная правда. Ты этого хотел?
Да! Он хотел именно этого. Но теперь, добившись своего, жалел, что решился вскрыть нарыв. Вместо того чтобы освободить ее от гноя воспоминаний, это вскрытие отравило чувство Кирстен к нему. На сей раз целеустремленность оказала ему медвежью услугу.
О, теперь Рэйлану стали ясны мотивы самоубийства Демона. Понятно, почему он не знал страха и играл со смертью. Чарли Рамму было безразлично, жив он или мертв. Он предпочел смерть жизни во лжи. Под ослепительной американской улыбкой скрывался притворщик. Демон Рамм воплощал представления о мужчине-американце, но был не способен переспать с собственной женой.
Да, безусловно, это был исключительно интересный персонаж для психологического фильма. Но какой ценой досталась знаменитому актеру тайна этого персонажа?
Ценой любви.
– Как ты закончишь книгу, Кирстен?
– Какая разница? – Она горько усмехнулась. – В фильме будет правдивая история. У тебя есть доказательства самоубийства Демона Рамма. Ты за этим сюда приехал, не так ли?
Рэйлан смотрел на нее одно – бесконечно долгое – мгновение. Затем развернулся и вышел.
Четыре недели спустя в доме Кирстен раздался звонок. Дверь открыла Элис. Она обрадовалась, увидев Рэйлана, но была несколько неуверенна.
– Кирстен дома?
Вопрос, в сущности, риторический, поскольку ее машина стояла у дома. Должно быть, Элис поняла, что соврать не удастся.
– Да, но она просила не беспокоить.
– Пожалуйста, Элис.
Взгляд его карих глаз заставил экономку призадуматься. Хорошенько взвесив все «за» и «против», она приняла решение в его пользу и посторонилась, пропуская Рэйлана на лестницу.
– В кабинете.
Он вошел и тут же увидел Кирстен, стоящую у окна. Она пребывала в глубокой задумчивости и заметила его не сразу. Медленный поворот головы, затем выражение крайнего изумления. Он был счастлив, уловив искорки радости в ее глазах, промелькнувшие прежде, чем Кирстен успела принять равнодушный вид.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты нигде не натыкалась на джинсы? Такие истертые, на коленках – дырки, по низу – бахрома? Нигде не могу найти. Может, я случайно оставил их здесь?
– Нет. Я думала, ты забрал с собой все.
– Не все, Кирстен, – сказал он, отбросив шутливый тон, и положил на стол копию сценария. – Здесь осталась часть меня. Мы закончили съемки. Вчера отпраздновали это. Я был единственный, кто не напился в стельку и лег спать один. – И добавил с преувеличенной небрежностью:
– Ну, не важно. Я подумал, что тебе, наверное, будет интересно прочитать последнюю сцену.
Он плюхнулся на диван, откинул голову на спинку, прикрыл глаза и сложил руки на животе, словно собрался вздремнуть после обеда. Рэйлану потребовалось все его актерское мастерство, чтобы выглядеть спокойным.
Как он хотел покрыть поцелуями это милое сердцу лицо! Провести пальцами по лавандового цвета теням под глазами в надежде на то, что эти тени пролегли от разлуки с ним…
Прошедший месяц был для актера и, следовательно, для всех, с кем он имел дело, настоящим адом. Если и раньше общение с Рэйланом было малоприятным занятием, то в последнее время он стал просто невыносим. Даже добрую, любящую Пэт довел до слез, и она пригрозила, что отшлепает его как непослушного ребенка. Режиссер не раз давал обещание кастрировать его или засудить, и в ответ получал аналогичные угрозы.
Рэйлан требовал совершенства от себя и от всех, кто участвовал в съемках. И поскольку актер любил женщину, которая даже видеть его не хотела, работа с ним превращалась в настоящую пытку.
Но теперь, когда весь материал был отснят и разрешение на рекомендации при монтаже лежало у него в кармане, Норт мог целиком посвятить себя завоеванию сердца неприступной вдовы.
Сквозь узкие щелочки прикрытых глаз Рэйлан видел, как она осторожно ткнула пальцем сценарий, будто это – хищное животное, притворившееся мертвым, чтобы усыпить ее бдительность. В конце концов Кирстен перевернула брошюру обложкой вверх и перелистала страницы до последней сцены. Даже с дивана ему был заметен блеск ее наворачивающихся слез. Когда Кирстен украдкой взглянула на него, Рэйлан и пальцем не пошевелил и притворился, будто этот полный любви взгляд остался незамеченным.
Она читала последнюю страницу, закусив губу и прижимая руку к сердцу.
Демон Рамм идет по летному полю спиной к камере. Он и самолет выделяются темными силуэтами на фоне восходящего солнца. Рамм надевает шлем и садится в самолет. Появляется Сэм, идет спиной к камере. Он смотрит, как Рамм забирается в кабину и пристегивает ремни. Рамм заводит мотор. «Пока» Сэма. Смущение на его лице. «Пока» Рамма. Самолет трогается с места. Сэм выкрикивает его имя. Рамм поворачивает голову, смотрит вниз. Губы медленно растягиваются в улыбку. Он поднимает руку и дает Сэму знак большим пальцем вверх.
Стоп-кадр. Конец. Титры.
Кирстен закрыла сценарий и провела ладонью по обложке, словно это была шкатулка с фамильными драгоценностями. Она посмотрела на Рэйлана. В глазах – замешательство и… надежда? Борьба желания и воли закончилась в нем полным поражением последней.
– Иди ко мне, Кирстен, – сказал он Охрипшим голосом.
Она подошла к дивану и села рядом.
– После долгих споров я убедил сценариста, режиссера, продюсера и вообще всю съемочную группу оставить финал открытым, вместо того чтобы заканчивать фильм тяжелой трагической сценой. Никто точно не знает, что происходило в душе у Рамма в тот день. Даже ты, моя милая.
– Ты не…
– А ты и в самом деле думала, что я собираюсь рассказать миру вашу с Демоном тайну?
– Просто я была не уверена.
Он положил руку ей на колено и слегка сжал его.
– Зачем бы я стал причинять тебе эту боль?
– Такая уж у тебя профессия. Ты стремишься к целостности образа, никогда не идешь на компромисс.
– Я ни за что не сделал бы тебе больно ради какого-то там фильма. Я люблю тебя больше, чем любую роль, славу, удачу или что-то еще.
– Рэйлан! – Закрыв лицо руками, она говорила сквозь пальцы. – Я была так упряма, так жестока к тебе, потому что ты слишком проницательный. Я хотела тебя очень сильно. Каждый раз, когда ты дотрагивался до меня, я вся начинала дрожать как в лихорадке.
– Я не понимал, что это было – желание или отвращение.
– Это страх. Я боялась, что ты разгадаешь мою тайну, тем или иным образом почувствуешь, как бедна была моя жизнь. Чем глубже становились твои чувства, тем сильнее я боялась, что ты узнаешь правду. А я должна была защитить Чарли. Ведь это по-честному, разве не так?
Он нежно прикоснулся к ее щеке.
– То, что ты любила его так сильно, вызывает во мне ревность. Но меня восхищает в тебе эта преданность. Ведь половое бессилие Чарльза Рамма могло бы быть потрясающей сенсацией, и книга принесла бы тебе гораздо больше денег.
– Я не знаю, как закончить ее.
– Хочешь совет? Пусть ее конец будет примерно таким, как в фильме.
– Но люди хотят знать, было это самоубийство или нет.
– Почему ты считаешь себя обязанной давать ответ, в правдивости которого не уверена? Пусть читатели сами делают выводы. Концовка фильма оставляет простор для размышлений. Никто не знает о его половом бессилии, кроме тебя и меня. Более того, импотенция ничуть не умаляет ни его достоинств, ни значения того, что он делал. Он старался жить так, чтобы не обмануть ничьих ожиданий. Единственный человек на свете, которому он причинил боль, это ты. – Рэйлан взял в ладони ее лицо. – И с сегодняшнего дня я начну избавлять тебя от этой боли.
– Но…
Приложив палец к ее губам, он не позволил возразить.
– Не сотрясай воздух зря. Я побью все твои аргументы. У меня с детства привычка добиваться своего.
Целуя, Рэйлан почувствовал, как она дрожит.
– Ты меня правда любишь? Он улыбнулся и тихо сказал:
– Правда люблю.
Кирстен положила голову ему на колени и умиротворенно вздохнула:
– Ты самый добрый человек на свете.
