Борис Валерьевич Башутин
Поклоны
И отблески лиловых облаков
На древнем небе
Как благословенье
Благословенье белых парусов
Ушедших в море кораблей
И братьев
Благословенье сильных
Крепких рук,
Изрезанных шрамами проклятий
Она устало подняла кувшин
С водой
Припала тонкими, упругими
Губами,
А за стеклом – безумная пчела
Повисла над уснувшими цветами
Распался день на тысячи лучей
На реках – плач
У моря – сновиденья
Бегут по мокрому, хрустящему песку
И в омуты горячего теченья
Бросают лед
Своих огромных глаз,
Прилив уносит тени пестрых нитей
Подводных трав,
Разорванных сетей
Среди разбитых раковин и мидий…
***
Водовороты дьявольских соблазнов –
Кипящая смола сжигает грудь
И на плечах ожоги страшной маской
Глядят, как реки источают ртуть
Как берегов тончайшая бумага
Свернулась от небесного огня,
Как нити удушающего страха
Запутались на пальцах злого дня
Как шмель лесной висит на паутине,
Как обессилевшую птицу ждет земля,
Как вязнет дождь в болотной,
Мутной тине,
Свой мягкий блеск безжалостно губя…
***
В багровых лабиринтах звуки эха
Морские звезды дремлют на камнях
И под крылами гордых альбатросов
Спит океан на золотых цепях
Касатки режут воду
Сильным телом
И острова
Безгласны и слепы:
Их берега посыпал горьким мелом
Соленый ветер,
Оставляющий следы
Следы соитий неба и деревьев,
Прикосновений к хрупкой скорлупе
Недолгого покоя и движений
Тех, что приносят облегчение земле
Соленый ветер
Возвращается в долины
Чернеет на истоптанных полях
Шар раскаленный
Призрачный
Слепящий
В его проворных, грозовых руках
Крылатый конь
С трезубцем в пышной гриве
Летит над умирающей страной
Сатиры на спине:
В кровавой пене
Блестит их взгляд
Под мутною луной
И светятся зрачки
Нездешним светом
Из опаленных злом пустых глубин
Как раскаленный меч
Святого воина
С небес взирает
Верный херувим
Крылатый конь зовет
Призывным ржаньем
Кентавров –
Иноходцев из степей,
Их стрелы ядовиты:
Наказанье
Они несут для гибнущих людей
Соленый ветер
Обрывает флаги
И море принимает белый шелк
И свитки из промасленной бумаги
Жжет херувим пылающим перстом
***
Страшны имена повелителей мух
Слова превращаются в сумрачных слуг,
Стоящих у медных
Горячих дверей
В покои пурпурные
Древних царей,
Где ладан и смирну
Смешали с песком
И уксус кипящий – со жгучим вином
Где вены наполнила тихая смерть
И опиум жидкий сосет в сердце червь
Страшны имена
Боевых кораблей,
Несущих во чреве убийц-палачей
И речи убийц – золотистый елей
Течет по власам
Убиенных детей
И ложь малярийная
Стонет в домах,
Где плачут невесты,
Сжимая в руках
Надгробные розы,
Для мести – ножи,
А в душах – цветенье
Несеянной ржи…
***
Трубящий ангел
Над вражьим станом
Жизнь обернулась
Глухим обманом
Жизнь словно слезы
Слепой старухи,
В которых горечь,
Страданья,
Муки
И многолетний позор
Изгнанья
И радость встречи
И расставанья
В отцовском храме
Большом и пыльном
Перед этапом
Голодным
Ссыльным…
***
Твой деревянный крест
Пасхальной ночью
Цветет
У искаженных берегов
Вода чиста
И хелендарским звоном
Пронизан загустевший
Кровью год
И высыхает соль на мокрой коже,
Стянув ее невидимых кольцом
Твой ясный взгляд все ближе
И все строже,
Промытый жертвенным,
Пылающим постом…
***
Верба в японском кувшине
Корабли отправляются в море
Капельки теплого света
Прячутся в солнечном доме
Прячутся в мякоти вишен
Тают на мокрых губах
Эхо минувших сражений
Спит на могильных цветах
Дождем над крестьянским храмом
После пасхальной службы
Твой страх выпадает на землю
Слабый, жалкий, ненужный
И прорастают звуки
Звуки воздушной сирены
Сквозь черепичную крышу
Сквозь ненадежные стены
Капельки теплого света гладят
Поющие камни,
Пеплом покрытые окна,
Тленом пропахшие ставни
И отрешенные люди
В грязном, весеннем поле
Шепчут простые молитвы
В горле зажав свое горе…
***
Многоголовый гнев
Роняет тяжесть слов
На тонких иглах – тьма
И ледяной покров
Под золотой фольгой –
Святые имена
На серых простынях –
Распятая страна
Слепые мудрецы
Молчат и варят яд
Кипит густая кровь –
Куда ни бросишь взгляд,
И алчущие рты – цветы увядших роз,
Измученная жизнь
В водоворотах слез
Бежит по стеблям свет
Неведомых миров,
Где меч увяз в песке
Отрубленных голов
И черное копье
Пронзило города,
В которых вместо крыш
Прозрачная вода…
***
Мне ненавистен голос палачей
Блеск мертвых глаз
Сквозь прорезь балахона
Брезгливый,
Молчаливо-гордый взгляд
Под лезвием безжалостным
Закона
Кандальный звон
В тягучей пустоте
Тюремных, вечно скользких
Коридоров
И резкий окрик: «Стой!»
В коротком сне
В ночь вынесенья новых приговоров
В давильне давят
Спелый виноград
Час переломан
Ужасом священным
И каждый шорох
Множится стократ
Становится податливым
И верным
И я стою без крыл и без руля
В стальной душе – гранитные засовы
Мне кажется, что тяжесть топора
Очистит плоть, сорвав с нее покровы
***
Солдатский горн охрипший
В дыму лесных пожаров
В плену опухших пальцев
И дроби барабанов,
Истерзанных и шумных
Из разноцветных тканей
Из кожи почерневшей
Давно убитых ланей
Горит беспечный воздух
Земля бросает в пламя
Лишь каменные зерна
И бремя расстояний
Восторженные ветви
Деревьев опаленных
Поют о днях победы
О днях великой скорби
И на могилах воинов
Растут ковыль и клевер,
Коней густое ржанье
И отблески сражений
Над облаками света
Проносятся устало
Июнь.
Скупое лето
Под ноги нам упало
И трубный звук
И своды
Необозримых линий
Исполнены надежды
О новом
Светлом мире,
Где дни великолепны
И славные герои
Ведут коней крылатых к святому водопою…
***
Уронил удила
Обезумевший май
Мертвый шмель
На окне,
Почернел календарь
От зачеркнутых дней,
Переполненный крик
С перекошенным ртом
Словно дряхлый старик
Проколол пустоту
Обессилевших стен,
Где картины времен
Обращаются в тлен,
И привычная ночь
Окружила огнем,
Слышен мельничный стук
Под гудящим дождем…
***
Коровы возвращаются домой
И в каменной поилке
Холодная вода пропитана весной…
***
Ворвалась радость
В утренние сны
Детей
И женщина, хранящая покой
Соединила
Полные любви
Сердца,
Летящие над вечною рекой
Друг другу
В жертву приносимые сердца,
Парящие в оправе
Нежных слез…
И смерть была как будто из стекла
В венке увядшем из кровавых роз
***
Там
В каждой ладони – свинец
В каждой груди – осиновый кол
Люди-куклы, люди-кроты,
Люди – разрушенный дом
Люди – живущие
На алтаре самых последних времен
Люди – осколки кривых зеркал
Люди – обугленный лён…
И в сладкой содомской лжи –
Изувеченная душа
Люди – гнилые рты
Люди – колючая ржа
Бросают свои имена
В темные воды снов
Умирают
Словно роса высыхает
Под тенью крестов…
***
Глиняный посох
Из рук ослабевших
Выпал
И в чаще лесной
Колыбель
Светится
Утро. Блаженная свежесть
Стелет упругому ветру
Постель
Солнцем крадется
И призраки с шумом
Вновь исчезают в прохладных волнах
Древнего моря
Весенняя сладость
Прячет свой взгляд на промытых листах
Стрелки часов – акварельная краска
Медленно тает под теплым дождем
Время отныне лишь жалкая маска
Щедро посыпано битым стеклом
Слепки цветов
Среди мраморных арок
Слепки имен – на шершавых камнях
У изголовья постели – огарок
Белые птицы – на ржавых цепях
Голод размазал озябшей рукой
Детские слезы
Пустынных равнин,
Кружится в темном, изломанном небе
Зоркий орел – сам себе Господин
Утро открыло застывшие клетки,
Зверь огнедышащий вырвался прочь,
Жалобный крик
Покаянный и ветхий –
Вряд ли он сможет кому-то помочь
Глиняный посох
Рассыпался
Пылью
Лег вдоль размытых, усталых дорог
В грязной купели
В разрушенной церкви
Спрятался
Кроткий, измученный Бог.
***
Несла зеркала Мария,
В которых весь мир отражался
На хрупких, изогнутых стеблях
Под снегом едва держался,
Замерший
Сидел и плакал
О хлебе
И лучшей доле
И дети к нему бежали по льду
Через Косово поле…
***
Журчит песок
На берегу отчаянья
Безмолвствует холодная роса
И страсть мне затуманила глаза
Я – сгорбленная похоть мирозданья
Бесполый червь
С раздавленной судьбой
В бурлящем веществе
Слепого блуда,
Я – кожаный мешок,
В который мзду
Взимал с больных восторженный Иуда
***
Клеймо.
Раскаленные губы.
Дождем разоренный улей
В тепле обнаженного тела
Мой тополь, поваленный бурей
Расколотый,
Многорукий
Прижатый когтями молний
К земле
Удивительно мягкой
К земле
Удивительно сонной
Летящей меж светом и тенью
Туда, где истлевшие звезды
Нам ранят проворные руки,
Осколком горячим и острым…
***
Вот опять эта кровь,
Волчья кровь на пороге,
Молоко почернело
От пепла времен,
Подземелье покинули
Лживые боги
Греют скользкие крылья
Над синим огнем
Сушат фавны венки,
Из речного прибоя
Выползают наяды,
Очнувшись от сна
И тягучие дюны
Желают покоя:
В их ладонях от страха
Свернулась земля –
Словно кровь загустела
Горячая корка
Затянула
Все трещины бронзовых рук,
Великаны и маги
Играют с ветрами
Облака запрягают
В свой солнечный плуг
***
Вот
Август – шелестящий лист
В янтарный шелк закутан
Пенным соком
Напоен,
Холоден и чист
Прозрачный взгляд его,
Под божьим оком
Звенит свирель,
Из пыльных хрупких звезд
Рождаются туманные напевы
И над землей
Нерукотворный мост
Дрожит
Под тяжестью волнующей измены,
И близится исход
Моих теней
В страну,
Где у коней златые гривы
И матери купают сыновей
В подземных реках
Сумрачной Пальмиры
Все ближе ночь
Отточенных ножей
В руках безжалостных
Слепых гипербореев
И вырванный язык
Безумных дней
Дымится на заплеванной арене
Окончен карнавал
Лишь мишура
Следы костров
И скомканные перья
Оставлены за городом,
В полях
Среди дорог,
Среди ржаного пенья,
Где молния добралась до корней
И жадно пьет из горького истока
И колокольный звон моих церквей
Парит над золотом сурового Востока
***
Из-под сонных лучей
Из-под белой воды
Вырывается день
И кусочком слюды
Нацарапает нам
На ладони штрихи
Хиромант,
Опьяневший от долгой войны.
Он пойдет не спеша
И слоновую кость
Бросит уличным псам
И как свежую гроздь
Винограда
Сорвет
Нашу гордость и спесь
С постаревшего рта,
И воскресшая месть
Разорвет нам сердца,
Ложь разрушит мосты,
Бог немного ослеп
Перепутал листы
И смешал имена
В чаше с мутной слюной,
Спит беспечно мой брат
Под далекой звездой
Под далекой звездой
Видит легкие сны,
Там, где музыка волн
Там, где тонкие льды…
***
Праздники церковные забыты
Время стало словно полотно
То холодным ужасом прошито
То забрызгано горячим молоком
Пляшут карлики
На тоненькой веревке
