Борис Рябов
Товарищ Н «Релокант»
Глава 8
Когда Елена Андреевна с мужем подошла к нему возле моста, Платон Алексеевич пожал Алексею руку и крепко обнял его. Словно они были близкие родственники, которые давно не виделись. За ужином в разговоре выяснилось, что у Алексея и Платона Алексеевича в России были общие хорошие знакомые, из военных чинов. Елена Андреевна почти не говорила, больше слушала, наверно из-за того, что болело горло, на котором за голубым шарфиком она скрывала синяки.
Платон Алексеевич рассказал Алексею, что человек в белом был немцем, который нанял их перевести груз. Но только видимо в результате какого-то недоразумения, на конечной точке груз не встретили, и его пришлось вернуть назад. Заказчик был в бешенстве. Не поверив в произошедшее, он кричал, обвиняя всех в том, что ему морочат голову. Потребовал назад аванс. Аванс естественно ему никто не отдал. Бесплатно сходить в Грецию и обратно слишком расточительно. Вот немец и нанял двух нелюдей, для того, чтобы припугнуть Елену Андреевну и деньги вернуть. Слава богу, Алексей оказался рядом, и зло в это раз оказалось наказанным.
На вопрос, чем в этой стране занимается сам Алесей? Алексей шутил:
– Работаю в местном банке.
После того, как приятный для всех ужин закончился, Елена Андреевна предложила Алексею вступить в команду, ответственным за безопасность и порядок.
Алексей предложение с удовольствием принял. Когда он вернулся в трущобы, за своими не многочисленными вещами, и сказал Балу об уходе, тот сильно расстроился. Даже обещал, что будет платить больше чем капитан, но уговорить его он не смог.
Глава 9
Несмотря на свой суровый вид, Алексей оказался хорошим парнем. В команде его все слушали. Он разработал свой свод правил безопасности, которому должен был следовать каждый член команды. Вот и сейчас, после знакомства со мной, он начал проводить мне инструктаж.
– Значит так, – начал он. – Правил немного, но выполнять их чрезвычайно важно. Первое, когда мы заходим на выгрузку или погрузку, особенно в дикие места. Ты закрываешь дверь и не покидаешь машинного отделения, ни при каких условиях. Люк к тебе должен быть открыт, через него лучше слышно. С момента подхода до момента выхода, слушаешь только мои команды. Если команды начнут поступать от капитана, значит – я убит. Если услышишь выстрел, но команды полный вперед не будет, машину не запускай.
Я немного встревожился такому началу и поежился:
– А часто бывает, что стреляют?
– Нет, – успокоил меня Алексей. – В основном это в диких местах, когда повстанцам винтовки привезешь. У них бывает. Некоторых дураков так и тянет винтовку проверить и в воздух из неё пальнуть. Как дикари, будто не понимают, что шум во все стороны летит. А так, если подумать. Чего им с нами собачиться? Деньги-то наперед уплачены.
Спокойствие Алексея при инструктаже, когда он достаточно буднично рассказывал о местных революционерах, распространилось и на меня. Особенно последняя его фраза в конце:
– Не переживай Миша, своих мы теряем только в борделях.
Он громко усмехнулся от своей шутки, встал со стула и спросил:
– Ты где спишь?
Я мотнул головой в сторону машинного.
– Правильно, – одобрил Алексей. – Только дверь запри. Со мной в дежурстве можешь спать до утра. А если с другими ребятами, то они по полночи дежурят.
Понемногу меня начало клонить в сон, и я отправился к себе. Улегшись поудобнее, я почти сразу уснул. Последняя моя мысль перед сном была о революционерах: «Вот же люди, – подумал я. – Дома революционеры. Унесло за море, так и здесь какие-то революционеры. Вот чего им неймётся?»
Глава 10
В Турции в то время было не спокойно. Одержав победу в войне, страны Антанты установили свой контроль над её регионами, выбрав себе куски пожирнее.
Греки хотели забрать почти все западное побережье и даже поговаривали о возвращении Константинополя. Могло случиться так, что вскоре туркам не было бы места в этом священном городе. Султан Мехмед шестой, к тому времени уже ничем не управлял. Он фактически продал страну и только безвольно наблюдал из дворца, как его империю делят на части.
Но, как и у нас в России, то тут, то там, на окраинах, угнетенные и несогласные люди, начали собираться в кружки. А с год назад, эти кружки объединились под командованием одного человека, бывшего военного по имени Мустафа Кемаль. Он поставил себе цель избавить родную страну от оккупантов и правления султана.
Конечно, султан и захватчики из Антанты были против. Они хотели арестовать его. Но человек, за которым идет народ, всегда будет сильнее человека с титулом, даже если у него могущественные покровители.
Центром у революционеров считалась будущая столица Анкара. Туда стекались все, кто был готов примкнуть к освобождению страны.
Понятно было то, что люди и нужное им оружие не перемещаются на коврах самолетах. Поэтому работы у нас и таких же, как мы на небольших корабликах, было хоть отбавляй. Капитан даже иногда отменял выходную неделю.
Мы в основном перевозили людей и оружие. Не редко те блюстители порядка, которые должны были осуществлять надзор в порту, сами помогали освободителям. Поэтому каких-либо нежелательных последствий для нас, за нашу помощь в деле их революции, не наступало. Иногда, днем оружие приходило в порт на больших товарных кораблях под европейскими флагами. Его грузили под охраной в грузовики и увозили на военные склады. А ночью, уже без охраны, часть этих же ящиков с винтовками и патронами грузили уже нам. Мы вывозили их на наспех построенные у берегов пристани, или порты, которые контролировали революционеры-освободители.
Другими частыми клиентами были греки из торговых людей. Они собирались по пятнадцать двадцать человек, и мы доставляли их через море в Грецию, а оттуда брали уже других и везли назад.
Чем больше Мустафа Кемаль одерживал побед, тем чаще начали появляться самые платежеспособные клиенты. Все перевозчики брали с них надбавку за тишину. Они заходили на борт по ночам. Небольшие семьи с красивыми тюками, шикарными европейскими чемоданами, наверняка набитыми до отвала ценными вещами, покидали свои дома, уходя в основном к французским берегам.
Когда я смотрел на них, то вспоминал как сам когда-то с матерью и сестрой покинул дом, в который очень хотелось бы вернуться, хотя-бы на часок. Если бы это было возможно, я бы обнял всех крепко-крепко и, наверное, так бы, и простоял весь час.
Глава 11
То, что работы было много, было полезно. Это помогало мне отгонять тяжелые мысли о доме. Да и время летело как-то быстрее.
Вся команда общалась между собой по-французски. Когда мы шли под парусами, я поднимался из машинного отделения им в помощь. Наблюдая за работой, я старался запоминать слова. И понемногу начал осваивать названия предметов и простые команды.
Еще и Елена Андреевна словно взяла надомной шефство, чего я по началу очень стеснялся. Хорошо хоть в рейсы она с нами не ходила, а то я совсем бы от стыда сгорел.
Не знаю, чем я это заслужил. Может тем, что за два месяца ничем не заболел. Но через пару месяцев, когда мы вернулись из Греции, Елена Андреевна поднялась на палубу и, раздав кому улыбки, кому уколы, обратив на меня внимание, нахмурилась:
– Михаил, а вы так и спите здесь? – бросила она взгляд в сторону люка.
– Ну, да.
– А одежда, кроме той, которая на вас, у Вас есть?
Про шинель я ей говорить не стал, просто повертел головой, опустив глаза вниз.
Хорошо хоть большая часть команды уже разошлась, а оставшиеся по-русски не понимали. А то пришлось бы, потом от смущенья утопиться.
– Откладываете деньги на билет домой? – догадалась она.
Я потупил глаза в пол. Две полученные мной зарплаты, я отложил, почти ничего из них не потратив. Самой крупной тратой из этих денег оказался долг Балу.
– Знаете, что Михаил? Так дело не пойдет, – она достала из сумочки карандаш и листочек бумаги. Записав на нем адрес, передала листок мне, – Завтра же придёте вот сюда, к двенадцати, спросите Софью. Да и возьмите с собой лиру, не больше.
– А что там? – поинтересовался я.
– Там, – улыбнулась она, – лучшие портные Российской Империи. Теперь шьют не дорого и для всех. Закажите себе пару брюк и рубах, а обувь купите себе в магазине, напротив.
– Спасибо.
– Не уж то вы решили отсидеться здесь безвылазно? – она посмотрела на меня как на наивного ребенка. – С ума сойдете и утопитесь. А нам этого не надо.
Услышав от неё слова об утоплении, глаза мои расширились, я подумал: «Мысли что ли она мои читает».
– Платон сказал, что вы все команды по-французски уже освоили, это так?
– Да, и не только!
Я уверенно поднял голову. На удивление французский, на котором говорили все, давался мне легко. И хоть основных слов было много, значение запоминались быстро, а произносить слова правильно получалось почти с первого раза. Я даже уже мог составлять не большие предложения. Плюсом было то, что в команде было два француза, которые не чурались помогать мне в освоение их родного языка.
Команда у нас вообще была интернациональная, в ней были четверо французов, двое голландцев, нас русских было четверо и один грек. Большинство оказались здесь, впав в немилость у себя на родине. Поэтому французы не сходили на берег Франции, голландцы в Нидерландах и только грек Николас ничего не боялся, кроме турецких националистов.
– Это хорошо, вы молодец, – неожиданно похвалила меня Елена Андреевна.
Она обернулась, взяла лежащую на столике книгу и протянула мне:
– Это вам. Попробуйте разобраться, когда будете скучать без работы.
Я взял книгу, открыл ее и увидел, что все в ней написано по-французски. Но над словами в строках, хоть и мелко, но красиво на русском написано произношение слов и перевод.
– Это книга моей учительницы, Натали, – грустно улыбнувшись, произнесла Елена Андреевна. – Она с её помощью учила меня читать. Мне язык давался не очень легко. А эта книга очень помогла. Я оставила её, думала вдруг кому-нибудь пригодиться. Расскажите мне потом о чём она?
В это момент, я понял, что Елена Андреевна была права. Какими бы скверными не были вокруг нас обстоятельства, не нужно запираться в укромном месте. Грезя о том, что, если подождать, то все само пройдет или вернется туда-же, где было. Как прежде уже не будет! Время движется только вперед! Тем более, мне говорила это девушка, в которую стреляли и чуть не зарезали. А она все равно оставалась на берегу одна. Да и заповеди мичмана, которые он дал мне на буксире, гласили тоже самое, только сказаны были проще.
Поэтому я собрался, решив, что нужно двигаться вперед. Что сейчас жизнь дает мне не только испытания, но и возможности, упускать которые глупо.
– Хорошо, к этому времени как раз пошьют штаны, – постарался пошутить я, но шутка вышла не очень смешной.
Елена Андреевна, уловив мой настрой, с прищуром посмотрела мне в глаза и предупредила:
– Только не жульничать.
Надо сказать, что обещание не жульничать было сдержать не просто. Удобные надписи над словами на русском, наверняка доброй учительницы, заканчивались на середине книги. Поэтому пришлось заняться переводом, прося помощи у всех, кто знал французский и русский, кроме капитана. На пятый день моих просьб о помощи в переводе слов, которые не встречались в книги на уже переведенных страницах, некоторые помощники начали расходиться в разные стороны завидя меня. Хорошо, что на шхуне далеко уйти они не могли. Все осложнялось тем, что книга была каким-то любовным романом, поэтому из-за некоторых слов надомной шутили и посмеивались, но, тем не менее, помогали.
Глава 12
Брюки, рубашки и пиджак, которые я заказал, были готовы через месяц. Поэтому с выполнением обещания пересказа книги пришлось просить отсрочки у Елены Андреевны.
В последний день перед выходной неделей, когда вся команда проводила осмотр и подготовку шхуны к следующему рейсу. Так как у меня все блестело, мне было позволено отлучиться. Я, отпросившись у Капитана, направился к Софье Александровне в недавно открытое ателье.
Месяц назад помощница Софьи Александровны сняла с меня мерки, записав их на листок. Сегодня Софья Александровна вышла ко мне сама.
Увидев перед собой оборванца, она остановилась у прилавка, на котором были разложены в ряд разные ткани. Осмотрев меня с ног до головы, хозяйка недоверчиво подняла бровь:
– У вас есть деньги, молодой человек?
Я вынул из кармана мешочек, в котором ранее лежали золотые кольца. Отсчитав из него заранее оговорённую сумму, за минусом аванса в лиру, положил монеты на прилавок.
Софья Александровна удивленно хмыкнула и предложила мне примерить новые вещи.
Когда я одел брюки и рубашку, пошитые на европейский манер, то не узнал себя в зеркале. Точнее узнал, по стоящим рядом с собой довольно изношенным сапогам и волосам, которые последний раз видели ножницы еще в Керчи.
Хозяйка, увидев в отражении моё недовольство двумя этими фактами, предложила мне переодеться в старое и сначала сходить в магазин напротив, где торгуют обувью, а потом в недалеко расположенную цирюльню. В обоих этих заведениях я должен был сказать, что я от Софьи Александровны.
Так я и поступил, посетив оба эти места. Вернувшись в ателье, я сразу надел на себя все новое.
– Шикарно выглядите, – сделала мне комплимент Софья Александровна. – Если вас спросят, где вы так хорошо оделись, прошу указать наше ателье.
Со временем я заметил, что в русском квартале, как его называли, все ходили друг к другу исключительно от кого-то, по рекомендации.
Выйдя на улицу новым человеком, мне захотелось поесть. После обеда в хорошем русском ресторане, съев тарелку вкуснейшего борща за двенадцать курушей, на шхуну вернулся уже не «Мишка», или «машинист», как меня все звали. А «Михаил как там тебя по батюшке!».
Количество шуток в мой адрес, от всех, кто меня увидел в обновках, зашкалило. Но этот натиск я выдержал с честью, не засмущавшись. Я даже ответил французу Рено на его родном языке. После его возгласа: «Вот, что делает с человеком книга о любви!», сказал, ему что обязательно дам почитать!
– Так он теперь еще и понимает, что мы говорим! – смеясь, воскликнул Рено.
– Да, но только если мы говорим о любви! – выкрикнув, ответил кто-то с кормы.
Тут уже и я вместе со всеми рассмеялся. Не смеялась только Елена Андреевна. Я заметил её не сразу. Она стояла на лестнице, ведущей в трюм к каютам, видимо поднявшись посмотреть, что так сильно здесь всех развеселило.
Загадочно улыбалась, она рассматривала меня с явным удовлетворением. Встретившись с ней взглядом, я сдержанно поклонился, мысленно поблагодарив ее.
Она тоже слегка склонила голову, постояла еще несколько секунд и спустилась назад, что я воспринял как: «Пожалуйста».
Когда поток шуток иссяк, я, спустившись к себе и еще посмеиваясь, аккуратно сложил вещи в заранее приготовленный ящик. Теперь у меня была одежда на выход и для работы.
Глава 13
С того дня, выходить в город я стал гораздо чаще. Иногда один, иногда в компании. По просьбе Платона Алексеевича, наш грек отвел меня к одному своему знакомому, где мне всего за одну лиру, сделали настоящий греческий паспорт. Какой никакой, а документ. Спросят можно показать. Мне даже повезло, на греческом, мое имя звучало почти так же, как на русском, только тянулось окончание.
Чаще всего я гулял по русскому кварталу, просматривал объявление о сдаче квартир. Квартиры были очень дорогие, еще и совсем без мебели, что мне не подходило.
Именно там я первый раз в жизни сходил в кино, о котором до этого момента только слышал. Сеанс фильма, который я посетил, произвел на меня большое впечатление. В России отдохнуть подобным образом было для меня невообразимо. У меня попросту не было на это ни денег, ни времени.
Алексей с Пимом раз в неделю брали меня с собой в трущобы рабочего квартала, посмотреть проходящие там кулачные бои. Их проводили на бывшем полуразрушенном складе, где был организован импровизированный ринг, на котором под вопли толпы два человека лупили друг друга до изнеможения, пока один из них совсем не сможет встать. На бойцов можно было поставить деньги. Я ставил по минимуму, на тех же бойцов, на которых ставил Алексей. Он каким-то образом почти всегда без ошибочно определял победителя. Ну а в те редкие случаи, когда его выбор был неверным, он всегда плевал и говорил одно и то же: «За деньги лег».
Так, спустя полгода, моя жизнь здесь, стала размеренной и наполнилась новыми для меня красками. Мне понравилось изучать язык. Когда мы ходили в Марсель с очередным беглецом от надвигающейся смены власти, я купил там книгу «Остров сокровищ». Она привлекла меня обложкой с пиратским флагом. Явно не про любовь, думал я, взяв ее с витрины. Благодаря разговорам в порту, ширился и словарный запас турецкого языка.
Глава 14
Елена Андреевна в очередной раз внесла коррективы в мою жизнь, когда в один из выходных дней, они с капитаном пригласили меня на ужин, в небольшой русский ресторан. В тот вечер, к нам присоединилась её знакомая Анастасия.
Анастасия была дочерью одного из офицеров. Его в последний раз видели при баталии на Перекопском перешейке, после чего ни каких известий об отце она не получала. В Константинополь она отправилась еще до меня, на плавучем госпитале, в составе красного креста.
– О матери Насти лучше не спрашивать, – предупредила меня Елена Андреевна, потому что от одного упоминания о ней, у Анастасии на глазах наворачивались слезы.
Ужин прошел весело. Поначалу я, конечно, немного стеснялся, казалось, вот только недавно забыл это чувство, и вот опять. Насколько это возможно, я старался быть интересным собеседником. Анастасии поначалу было тоже неловко, но к концу вечера у нас даже нашлись общие темы для разговора.
Оказалось, что мы оба хотим сходить вечером на набережную, где два наших соотечественника, купив в складчину телескоп, каждый вечер за небольшие деньги, дают посмотреть через него на луну. Те, кто уже смотрел, рассказывали, что видели там похожие на вулканы горы.
Выглядела Анастасия как тростиночка, невысокого роста, с приятным лицом, вьющимися русыми волосами. Из-за того, что она была худенькой, глядя на неё, я вспоминал себя во время работы грузчиком. Работы в госпитале было не меньше. Мировая война закончилась, но война в Турции еще шла, и раненые солдаты ежедневно поступали в местные госпиталя. У девушек конечно возраста не спрашивают, но по первому впечатлению, Анастасия была немного старше меня.
После ужина, капитан с Еленой Андреевной решили прогуляться вдоль моря, а я естественно предложил Анастасии проводить её до дома. Жила она почти в конце улицы Гран рю де Пера, это было минутах в десяти ходьбы от ресторана. По дороге я немного рассказал о себе, в ответ, выслушав рассказ Анастасии. И вот, когда мы почти дошли до её дома, и я собирался пригласить её завтра пойти смотреть в телескоп, она повернула разговор в неожиданное для меня русло:
– Михаил, – нерешительно начала она, посмотрев на меня ясными зелеными глазами, которые вдруг забегали из стороны в сторону. – Поймите меня правильно. Я попросила Лену познакомить меня с вами. Ну, точнее не прям с вами.
Она поправилась, хихикнув, увидев удивление у меня на лице:
– А с приличным, надежным молодым человеком.
Молча, смутившись тем фактом, что Елена Андреевна считает меня надежным и приличным, я замедлил и без того не торопливый шаг. Мне стало очень интересно, чем закончится так неожиданно начавшиеся признание.
– Дело в том, что до недавнего времени, я жила здесь с подругой, – Анастасия показала на трехэтажный дом, к которому мы приближались. – Мы сняли с ней однокомнатную квартиру, когда прибыли сюда. Но недавно, она познакомилась с английским офицером и переехала к нему. Одной мне за комнату платить дорого. По объявлению, я было, нашла сожительницу, но она, прожив месяц, убежала не заплатив. Да и другие, которые приходили, доверия у меня не вызвали.
Голос ее, от испытываемого стеснения, немного дрожал. После каждой фразы она посматривала на меня, ожидая какой-то реакции. Когда догадаться к чему она вела, стало совсем не сложно, я расслабился и взял разговор в свои руки:
– Мне все понятно, и я очень польщен оказанному мне доверию. С большим удовольствием поднимусь посмотреть предложенную мне жилплощадь.
От проявленной мной инициативы, Анастасия немного расслабилась. Она заговорила быстрее и охотно пригласила меня подняться. Оказалось, что смотрины она решила устроить потому, что опасалась приглашать домой совсем не знакомого мужчину. Пусть, даже, по словам подруги, он был надёжным.
Квартира находилась на втором этаже и представляла собой одну большую комнату, разделенную пополам длинной самодельной ширмой. У каждой половины было окно с полукруглой аркой, деревянная одноместная кровать и небольшой столик. Справа от входа располагалась небольшая кухонька, слева отхожее место. Снизу по стене дома со двора проходил водопровод.
Видимо понимая, что жить здесь я буду не более недели за месяц, помимо проживания, Анастасия любезно предложила мне стирку и глажку моих вещей, пока я нахожусь в плавании. Оплата за месяц пополам, вместе с дополнительными услугами, была вполне сносной. Поэтому я согласился.
– Вот и хорошо, – обрадовалась Анастасия. – Если хотите, переезжайте завтра. С утра до семи вечера я на дежурстве.
Она зашла на кухню и вышла оттуда с ключом в руках:
– Это вам, – протянула она мне ключ. – Устраивайтесь, а вечером сходим посмотреть в телескоп. Если вы свободны?
Я взял ключ и, моргнув, сдержанно улыбнулся ей в знак согласия.