Борис Рябов
Товарищ Н «Релокант»
Глава 13
Сентябрьским вечером тридцать восьмого года, как обычно вернувшись вечером домой, Лена не встретила меня с нежностями, а наоборот. Она была мрачнее тучи. Я никогда не видел её такой, даже в тот злосчастный день, когда Пим подорвал нас.
– Что случилось? – осторожно озираясь по сторонам, спросил я, сев рядом с ней на диван.
– Михри взяли. Он сейчас в тюрьме «Султанахмет», – прошептала она в ответ. – За тобой не следили? Ничего подозрительного последнее время не замечал?
Я, молча, пожал я плечами.
Лена учила меня определять, следят за мной или нет. Но услышав о Михри, я вообще не смог ничего припомнить. Сказанное ей, окатило меня похлеще холодного душа. Страх начал сковывать разум.
– Нам, наверное, нужно бежать? – еле сдерживая себя в руках, с дрожью в голосе спросил я.
– Не сейчас. Я получила инструкцию, – ледяным голосом ответила Лена.
– Какую инструкцию? – шепча, вспылил я. – Они сейчас его разговорят, придут сюда и нам всем конец. Тюрьма, пытки, смерть.
– Прекрати панику, – Лена положила мне руку на колено ноги, начавшей отстукивать дробь по полу. – Он уже месяц там. Если бы он заговорил, нас бы уже взяли. Ну, или они хитрят, следят за нами, чтобы распутать всю сеть. Тогда бежать уже поздно. Вряд ли они нас выпустят.
– Хорошо, извини, – перестав барабанить по полу, я постарался расслабить напряжённое тело. – Что в инструкции? Чего хотят?
– Хотят… – Лена озадаченно посмотрела на меня. – Хотят его вытащить. Есть информация из надежного источника, что его передадут немцам. Дата и место передачи тоже есть. Вам на помощь выделили двух специалистов, задача перехватить его живым или устранить.
– Перехватить?! Устранить?!
Новая волна адреналина прокатилась по мне, осушив горло.
– Да устранить или, если это возможно, перехватить.
– Ты сказала вам?
– Да. Завтра я выезжаю в Москву. Ты поступаешь в распоряжение Алексея. После завершения операции твой отход, одного или с Михри, уже спланирован. Я тебе сейчас все объясню.
О боже, подумал я и, еле сдерживая панику, спросил:
– Когда, это все?
– Ровно через неделю.
– Кошмар какой-то, – взъерошив волосы, я откинулся на спинку дивана. – А что дальше? После? Москва? Ты, я? Что будет?
Лена развернулась ко мне, взяла меня за руки и на несколько секунд опустила глаза. Потом подняла их и посмотрела на меня уверенным пронзительным взглядом.
– Миша, послушай меня. Не думай сейчас о том, что будет потом. Сосредоточься на настоящем, на том, что сейчас. Слушай Алексея. Отбрось все сомнения, все пустые думы. Если вы вытащите Михри, ну или устраните его и выберетесь сами. Все будет хорошо. Ты же хотел домой?
Не знаю, что именно помогло, Леночкин гипноз или мысль о том, что «все здесь заканчивается». Недолго обдумав её слова, я как-то принял неотвратимость своего ближайшего будущего и немного успокоился. В конце концов, когда все здесь случиться, она будет в безопасности, думал я. И все что нам останется здесь – это обрубить концы.
– Как же так? Как же он? – посмотрел я на Лену.
– Я думаю, что среди наших есть предатель и он знает кто это. Поэтому он и нужен по возможности живым.
– Хорошо, – глубоко вздохнул я и, слегка обессиленный от пережитого только что мощного стресса, уточнил, – Когда ты уезжаешь?
Уехать она планировала завтра в обед. Передав управление аптекой, якобы на время, своей помощнице, по легенде она собиралась на неделю в Грецию для заключения договора с новым поставщиком лекарств. Одной из первых задач, оставленных от неё мне, было доведение информации до Алексея. Все места и даты я запомнил наизусть. К тому, что было в моей голове, прилагался рецепт на лекарства для Алексея выписанный ею собственноручно.
Все приготовления к её отъезду были завершены к полуночи. Спать не хотелось совершенно. Погасив свет, мы просто легли на кровать и, обнявшись, так и лежали до утра, не сомкнув глаз. Мне не хотелось её отпускать в неизвестность, я боялся, что больше никогда её не увижу. Но настало утро, и мне было пора идти на пирс. Нежно поцеловав Лену, я собрался вставать, но она остановила меня, сжав объятья.
– Полежи еще минутку, Мишенька, – шепнула она.
Глава 14
Выслушав меня, Алексей смотрел на рецепт неподвижным взглядом. Сегодня мы вышли из бухты не только на рыбалку. Сначала мы направились в ближайшее селение с другой стороны Босфора, чтобы забрать двух прибывших нам в помощь товарищей.
По дороге Лёша попросил меня еще раз дословно рассказать ему всё, что мне передала Лена.
– Неделя, – задумчиво сказал он вслух. – Нас четверо. А их там будет неизвестно сколько. Задача!
С небольшой пристани на окраине села, там, где дома жителей уже были не видны, к нам на лодку вошли двое. Алексей встречал их с метательным ножом в рукаве и наганом за спиной. Но оружие, слава богу, не пригодилось. Первый вошедший на борт сразу назвал пароль:
– Я от товарища Н.
Оба они были одеты как простые городские жители. Издалека они ничем не отличались от рабочих ближайших фабрик.
Первый вошедший на борт был на вид лет тридцати, что меня сильно удивило. Я уже лет десять как не встречал соотечественников моложе себя. Лица второго я сначала не разглядел, он стоял за первым, горбился и смотрел в пол.
– Добро пожаловать, – выйдя вперед, поприветствовал их Алексей и протянул руку. – С кем имею честь?
– Петр, – спокойно ответил тот, пожав руку в ответ.
Знавал я одного Петра, из-за которого я сейчас здесь, подумал я.
Алексей, предложив Петру жестом пройти вперед, направил взгляд на второго товарища, протянув руку ему.
– Павел Николаевич – выпрямившись перед Алексеем, поздоровался второй.
Правая половина его лица и шеи была покрыта шрамами от ожога.
– Я Алексей, а это Миша, – указал он на меня.
Когда Алексей отошел в сторону, я увидел вторую половину лица Павла Николаевича. В груди у меня что-то кольнуло, это был тот самый молчаливый мичман, с которым я прибыл сюда на буксире. «Где война там и я» – вспомнилась мне его фраза.
Странное чувство довелось мне ощутить тогда. Хоть мичман и не был мне другом или родственником, но я отчего-то был рад его видеть живым. Будто нас что-то связывало ранее, что более чем просто слово «попутчик». Наверное, это было от того, что я частенько вспоминал его советы и подаренную им шинель.
– Ого, знакомец, – удивился Павел Николаевич, глядя на меня. – Смотрю, не пропал ты тут. Вот жизнь чудная штука!
– Ага, – согласился я, удивленный неожиданной встречей.
Глава 15
Выйдя в море, я приступил к ловле рыбы, а трое специалистов по военным делам к обсуждению поставленной задачи. Руководил всем и раздавал задания Алексей. Для проживания обоим гостям Леша выделил свою пустующую квартиру. Подбирать их по утрам, было решено подальше от нашей стоянки, чтобы не мозолить глаза рыбакам. Первый день был отведен на осмотр местности. Мы знали, что Михри содержали в тюрьме Султанахмет. Вывезти его из Турции планировали через пять дней на немецком линкоре, с ближайшей пристани возле Галатского моста. Основных дорог ведущих от тюрьмы к мосту было две. Одна почти прямая, широкая, с парой поворотов прямо от тюрьмы к пирсу. Другая была немногим длиннее, она шла вдоль парка с прогулочным тротуаром.
– Вдоль парка вряд ли повезут, – предположил Мичман, глотнув чая.
Весь предыдущий день они с Петром провели в тех окрестностях, осматривая пути отхода и основные точки для нападения.
– Почему? – спросил Алексей.
– Узко там, тележечки еле-еле ходят, – ответил Пётр. – Да и если они вдруг вдоль парка решат ехать, мы их точно перед выездом на пирс перехватить успеем. Только бежать придется сквозь дома наперерез.
– А как мы узнаем, куда они повернули? – посмотрел на обоих Алексей.
– Вот здесь домик есть возле широкой дороги, аккурат посередине, – показал Пётр, ткнув пальцем в нарисованную песком на палубе карту. – С него выезд из тюрьмы видно. Мне б еще трубочку подзорную и будет все как на ладони.
– Место хорошее, – одобрил Алексей.
– Хорошее, – повторил за ним Мичман. – Вот только если они вдоль парка поедут, про то что бы живым его вытащить, можно забыть. Оттуда до места эвакуации мы его не дотянем. Это считай вдоль всего причала, придется с ним бежать. Возьмут нас. С линкора на помощь матросы могут выскочить и тогда все, каюк4 нам.
Алексей задумчиво вгляделся в карту:
– Значит без Михри, – перевел он взгляд на меня.
Я стоял возле борта, к которому была привязана заброшенная снасть. Тунец уже давно заглотил наживку, и его надо было помаленьку подтаскивать, но я в место этого как завороженный наблюдал за работой специалистов. Больше всего в тот момент мне была интересна моя роль в предстоящей операции.
– Да не поедут они вдоль парка! – вдруг уверенно воскликнул Алексей – Это ж фрицы!
Все трое вдруг хором засмеялись.
– Значит так, Миша, – обратился он ко мне, – Сейчас как к пристани подходить будем, ты сделай так, чтобы у тебя из трубы валило, да почернее. Будто сломались мы. Балу скажешь, что ремонта на четыре дня. Мне с тобой нужно завтра маршрут отработать.
Сжав челюсть, я смотрел на него, стараясь не выдать волнения. Стыдно было показывать страх перед такими воинами, хотя страшно было до чертиков.
Глава 16
Вместо дыма я решил, что надежнее для введения в заблуждение всех в порту, будет поставить парус. В историю с ремонтом Бал поверил сразу и лишних вопросов задавать не стал.
На следующий день мы с Алексеем перешли через Галатский мост и направились в центр старого района. Идя как раз по той самой дороге, которая вела к тюрьме. Остановившись возле угла одного из двухэтажных зданий, Алексей осмотрелся. На крыше этого дома, насколько я понял, Петр намеревался расположить свой наблюдательный пункт.
– Вот отсюда, Миша, ты стартуешь, – задумчиво сказал Алексей, заводя меня за угол.
Я слушал внимательно, не перебивая.
– Если все пойдет по плану, ты, Миша, прицепишь на себя Михри и очень быстро побежишь с ним вот по этим улочкам, – Алексей предложил мне жестом пройти за ним.
– Прицепишь это как? На себя что ли? На спину?
– Ага, я тебе потом покажу. Сейчас главное запомни маршрут. Запомни, как имя свое. Когда стрельба начнется, много что из головы может повыскакивать. И если ты улочкой промахнешься… Сам понимаешь.
– Угу, – осознавая серьезность сказанного, ответил я и последовал за Алексеем.
Поворачивая то влево, то вправо, Алексей провел меня узкими безлюдными улочками до не большого двухэтажного дома. Выхода у него было два. В проулке, частью которого была стена дома, имелась боковая дверь, недавно выкрашенная в коричневый цвет. Закрывалась она изнутри и никаких ручек не имела. Парадная дверь этого дома, на которой висел ржавый замок, выходила прямо на пирс, вместе с окнами с закрытыми ставнями, покрашенными в тот же цвет.
Оглядевшись, я вспомнил, что это было то самое место, куда когда-то меня привел Бал, для продажи Платону Алексеевичу. Это было совсем не далеко от моста, только с другой стороны от причала, где должен будет остановиться Линкор.
– В общем, Миша, если все пойдет по плану, тебе сюда, в эту дверь. Здесь тебя будет ждать Павел. Он тебя пустит, а сам выскочит. Ты с Михри переоденешься и будешь сидеть здесь тихо, до тех пор, пока за вами не придут. В дверь постучат, два коротких стука один длинный. Ну а дальше все сам поймешь.
– А если не по плану и без Михри?
– Тогда тебе все равно сюда. Только одному.
– Угу.
– Кроме того, я тебе дам наган. Ели вас найдут, или что пойдет не так. Три пули можешь потратить на врагов, другие две Михри в грудь, одну себе в голову. Поверь мне, это будет легче, чем плен. Тем более что в плену конец будет такой же, только через долгие ужасные мучения.
Услышав последние слова Алексея, я уставился на него не моргая. В моих глазах читался ужас, который Алексей легко увидел.
– Судя по взгляду, ты все понял, – утвердительно сказал Алексей. – Ты как? Если не уверен, не можешь, говори сейчас. Дело не шуточное.
– Страшновато конечно, – признался я, – Но я нормально, справлюсь.
– Это по-нашему, – Алексей осмотрелся по сторонам. – Теперь расходимся. Ты сейчас еще раз оттуда сюда пройди, пока людей мало. А потом назад на лодку иди, инструменты достань, сделай вид, что что-то чинишь. Завтра еще пару раз здесь пройдешь для закрепления.
Глава 17
Последние три дня мы провели в подготовке. Я еще несколько раз прогулялся по показанному мне маршруту. В последний день перед операцией, под видом испытания отремонтированной машины, мы вышли в море, для обучения мичмана управлению «Новой Еленой».
Он до автоматизма отработал очередность переключения всех рычажков для запуска винта и поддержания котла в готовом состоянии.
Алексей из пеньковой веревки сплел не хитрую сетку. Она крепко привязывалась мне за пояс и со спины обхватывала прицепившегося на спину рюкзаком человека. Натягивая её окончания, перекинутые мне через плечи, получалось плотно прижимать человека к спине и не тратить силы на поддержку его ног.
– А может он и сам сможет бежать? – понадеялся я, проводя испытания веревки с Петром в роли обездвиженного Михри.
– Навряд ли, – ответил мичман, – После фалаки5 больно-то не набегаешься.
Освоив управление, Павел Николаевич с Алексеем установили в каюте несколько зарядов с динамитом и привязали к мачте закрытый глиняный сосуд, наполненный керосином.
Я смотрел на их приготовления с сожалением, понимая, что судьба нашей «Новой Елены» незавидна.
– Ну что братцы, к оружию! – призвал всех Алексей после окончания основных приготовлений.
Он развязал на палубе серый мешок, который с утра мы вынули из секретного места, карта которого была мною описана четыре года назад. На материи лежало две винтовки и шесть пистолетов: четыре совсем новых маузера и два нагана, патроны и четыре гранаты.
– Петр, ты как с двух рук? – поинтересовался Алексей, взяв в руки маузер и наган.
– На отлично, – взяв два маузера, ответил Петр.
– Тогда, если машин будет несколько, твоя с Михри, а то я давно с двух рук не стрелял.
– Хорошо, – согласился Петр.
– Тебе, Миша, вот этот, – Алексей протянул мне наган. – И ровно шесть патронов.
Я взял наган в руки, повертел его и, откинув барабан, зарядил.
– И так, все готово, – подытожил Алексей. – Осталось только начать и кончить. Завтра, пока линкор не подойдет на позиции, не выходим. Павел, Перт, до его появления побудете на другой стороне моста. Как только он в видимости появится, вот тогда все по местам. Еще во время операции молчим, на русском ни слова.
Недолго помолчав, Алексей внимательно посмотрел на каждого:
– С нами бог! – уверенно сказал он, потом озорно сверкнул глазами и спросил, – Ну что, покажем немчуре образцово-показательную операцию!? А?!
– Покажем! – воодушевился Петр.
– Еще как покажем! – уверенно добавил мичман.
Подхватив общий настрой, я почувствовал, как на сердце у меня немного отлегло. Появилась какая-то уверенность в благополучном исходе завтрашнего дела. Зацепившись за этот душевный порыв, я провел остаток дня в приподнятом настроении.
Вечером, высадив товарищей, мы с Алексеем бросили швартовый напротив того самого дома, в который мне предстояло бежать одному или с Михри за спиной.
Глава 18
Идти ночевать в пустую квартиру мне совсем не хотелось. В ней меня начинали одолевать мысли о Лене, о том, как она сейчас, что с ней. Поэтому, сидя на палубе, свесив ноги к воде, я оттягивал этот момент. Глазея на алеющий от багрового заката противоположный берег, я вспоминал, что когда-то с восходом я впервые увидел этот город. Он пугал меня и опутывал страхами. А теперь мне было жалко с ним расставаться. Память набрасывала мне приятные воспоминания прошедших здесь лет.
– Что взгрустнулось? – бодро спросил Алексей, выйдя из каюты.
– Есть немного.
– Это ничего, это нормально. Зато скоро батьку с мамкой увидишь! Поклонишься им в пояс, – подбодрил меня Алексей. – Расскажешь им, как мы тут с тобой навели шороху! А!? Еще вот завтра с салютом исчезнем. И будет совсем красиво. Так что хватит грустить, давай-ка, Миша, иди домой, поспи. И вот тебе скляночка.
Алексей передал мне разрезанную пополам бутылку, завернутую в газету. Снизу она была наполнена масляной жидкостью, а сверху запечатана толстой парафиновой свечей с дополнительным фитилём. Дополнительный фитиль вел к маслу. Кроме того, на проволочке, внутри этой колбы, был привязан патрон от пистолета:
– Когда уходить будешь из дома, поставь на книгу на кровати и фитиль зажги. Ага?
Я взял склянку и уверено улыбнулся Алексею. Мы уже давно с ним не жали руки друг другу. Наверное, потому что не считали нужным повторять этот ритуал этикета ежедневно. Также как в семье достаточно сказать: «С добрым утром», вместо того что б пожимать руки братьям или отцу. Но в этот раз Алексей протянул мне свою ладонь.
Иногда многое хочется сказать близкому тебе человеку, но лучше промолчать. Крепкое чуть дольше обычного рукопожатие, сказало в тот момент, гораздо больше.
Глава 19
Осмотрев нашу с Леной квартиру в последний раз, я чиркнул спичкой по коробку и поднес ее к фитилю. Свеча загорелась, и в комнате стало чуть светлее. Глядя на неё, я перекрестился, попросил господа о нашем спасении и отправился к «Новой Елене».
Оделся я, по договоренности с мичманом, в белую рубаху и черные брюки. Переходя мост рано утром, я увидел, что Алексей уже не спит. Он, повесив маленькое зеркало на гвоздь сложенной мачты, брился.
– Здорово, Миша, – бодро встретил меня Алексей.
– Здорова.
– Ну как, поспал?
– Ага, – кивнул я. – Удивительно даже, пока домой шел, думал, не усну, а когда лег, глаза сами закрылись и прям сразу в сон провалился.
– Это хорошо! К удаче! – усмехнулся Алексей. – Ну что давай тогда, запаривай котел.
Приведя котел в готовое состояние, мы начали ждать появления Линкора. Город к этому моменту проснулся. После утренней молитвы люди потянулись на работу в порт и разные учреждения, расположенные в основном на другом берегу.
Алексей дал мне бечёвку и посоветовал провздеть ее в рукоятку нагана. Что бы случайно его не обронить, я повесил его на шею и убрал под рубаху за пояс.
– О, глянь-ка, – Алексей показал пальцем в направление нашей квартиры.
Примерно в полдень в районе нашего дома над городом начал подниматься столб дыма. Аптека, наверное, уже тоже занялась, подумал я. Возвращать уже точно было некуда.
В три часа дня, издав два мощных гудка, в бухту начал входить ожидаемый нами немецкий корабль. Ощетинившись орудиями, он выглядел достаточно грозно.
– Ну что, Миша, дуй на позицию, – скомандовал серьезно Алексей.
Сойдя на пирс, я посмотрел на мост и увидел двигающихся по нему сначала Петра, а за ним мичмана.
На свою позицию я вышел теми же проулками, которыми гулял здесь два дня до этого, только на оборот. Алексей появился пятью минутами позже, в узкой улочке, напротив. Одет он был уже не по-простому, как обычно, а в хороший серый европейский костюм. На голове у него был английский котелок, а в руках трость. Я даже пригляделся, не поверив своим глазам, думая он это или не он.
Глава 20
Ожидание начала операции оказалось самым мучительным. Все ждали вестей от Петра. Я, то стоял, то сидел за домом возле высокой глиняной стены, отделявшей узкую улочку от чьего-то двора. Было слышно, как за стеной во дворе играли дети. Три женщины, видимо занимавшиеся там домашними делами, обсуждали какого-то мужчину. Из их разговора было понятно, что обсуждаемый, полный раздолбай.
В проулке через улицу, Алексей то исчезал за домом, то появлялся вновь. Людей на улице было не много. Это была старая часть города, заводов тут не было, административных зданий тоже.
Не знаю, сколько прошло времени. Мне казалось пару часов. То, что я точно знал, что скоро люди начнут возвращаться домой и на улице станет оживлённее, чего мне очень не хотелось.
Дышать я старался размеренно, Лена научила меня вдыхать и выдыхать по счету, это помогало держать себя в руках. В очередной раз присев, и облокотившись спиной о стену, я посмотрел на чистое небо.
Вдруг с крыши прямо до земли свесилась веревка. Следом по веревке быстро, с шипением от трения башмаков, спустился Петр. Голоса женщин за стеной, которые, наверное, увидев лихой спуск неизвестного им человека, умолкли.
Отпустив веревку, Петр сначала показал Алексею два пальца, это означало, что автомобилей навстречу нам двигалось два. Потом большим пальцем указал на себя. Алексей на той стороне кивнул в ответ. После чего Петр вытащил из-под пиджака два маузера и, спрятав их в руках за спиной, подошел к углу дома. Обернувшись, он бросил вопросительный взгляд на меня.
Я встал, подошел к нему ближе и потуже затянул узел сетки на поясе.
Сердце начало бешено стучать. Стоя в нескольких шагах от Петра, я смотрел то на него, то на Алексея. Дыхание участилось, стало глубже. Попытки его контроля и счета перестали помогать. Я чувствовал, как волны адреналина действуют на все мое тело. Дрожь прокатила по спине.
Услышав шум двигателей машины, я посмотрел на Алексея. Тот, слегка выглянув из-за угла, подал знак Петру и, оставив трость у стены, размашисто зашагал прямо на середину дороги. Петр в туже секунду, выйдя, двинулся вверх по улице навстречу движущимся авто.
Сначала раздался скрип тормозов. Водитель, наверное, испугался и нажал на тормоз, чтобы не задавить прилично одетого великана. В ту же секунду Алексей, выхватив из-за спины пистолеты, открыл беглый огонь.
Меньше чем через секунду, количество выстрелов на улице увеличилось вдвое. Петр тоже начал стрелять. По нашему плану я стоял за углом и недолжен был даже нос высовывать, пока выстрелы на улице не прекратятся. Поэтому в тот момент я видел только Алексея, который в прыжке увернулся от несущегося на него, уже не управляемого черного пыльного автомобиля.
Машина пролетела мимо Алексея и покатилась вниз по улице. Через пару секунд, раздался удар, скрежет железа и истошные крики прохожих.
Сразу после удара первого автомобиля, выстрелы прекратились. Раздался еще один сильный удар. Металлический скрежет эхом прокатился по улице. Второй автомобиль въехал носом в угол дома, где до этого прятался Алексей, прямо напротив меня.
На долю секунды на улице наступила тишина. Алексей, посмотрев в обе стороны, бросился к задней дверце второго автомобиля, рукой подав мне знак: «Идем».
Пригнувшись, я выскочил к нему из переулка и встал за его спиной, бросив взгляд на Петра. Петр стоял на середине дороги, перезаряжая маузеры. Поворачивая голову, то влево, то вправо, контролируя оба конца улицы.
Алексей в это время, держа наган перед собой наготове, рванул на себя заднюю дверцу автомобиля. Дверца открылась. На сиденье с краю сидел молодой человек в штатском. Пуля попала ему в грудь. Он был еще жив, но полостью обездвижен. Жизнь быстро покидала его. Он шевелил окровавленными губами, но сказать, что-нибудь или закричать не мог. Алексей рванул его за руку и тот шмякнулся кулем ему под ноги.
Следующим на сиденье сидел Михри. Он был жив, не сказать, чтобы цел, но жив. Одет он был в какую-то серую арестантскую одежду, напоминающую пижаму. Туфлей на ногах не было. Почти все его лицо было в ссадинах фиолетово-пунцового цвета. Левый глаз от гематомы заплыл совсем, правый смотрел через узкую щелочку сдавленных опухолью век. Слева над бровью слегка кровоточило, покрывшееся ранее кровавой коркой, рассечение, видимо треснувшее от удара головой о сиденье.
Алексей, убрав наган за спину, сунулся в машину к Михри. Я ожидал, вертя головой по сторонам.
Пётр, перезарядив оба пистолета, достал из-под рубахи две гранаты, чем привлек моё внимание. Первую он бросил вниз по улице, вторую вверх. После чего он снова взял в руки пистолеты и начал медленно поворачиваться вокруг себя.
Поочередно раздалось два оглушающих хлопка. Цель Петра была не повредить дорогу, а создать облака пыли, за которыми нас не было бы видно. Это ему удалось.
Алексей в это время уже вытащил с виду еле живого Михри из машины.
– Повернись, – скомандовал он мне по-французски.
Для удобства посадки на меня Михри, я присел на одно колено. Аккуратно посадив его на меня, Алексей перекинул мне через плечи веревки и хлопнув по плечу, скомандовал:
– Пошел!
В это момент раздался выстрел и в метрах двух от меня на земле что-то дзынькнуло. Судя по звуку, стреляли со стороны тюрьмы. Свист еще одной, пролетающей мимо, пули придал мне дополнительный импульс.
Рванув с места в проулок, я помчался как племенной рысак на скачках, успев посмотреть по сторонам. Пыль, поднятая взрывами, еще не улеглась, из чего я сделал вывод, что стреляли наугад. Поворачивая в первый поворот направо, я успел глянуть на дорогу. Петр в этот момент уже стоял на крыше машины и поочередно разряжал один маузер на дорогу в сторону тюрьмы, второй в сторону причала. Алексея видно уже не было.
Бежать с Михри за спиной было не так уж и тяжело. Он и был то не крупного телосложения, а сейчас, видимо на тюремных харчах, совсем исхудал и казался мне легким. Держа хорошую скорость, я только и успевал командовать самому себе: «налево», «направо», «налево», «направо». Дорога в моей голове превратилась в тоннель из серых стен.
Пока я бежал было слышно отдаляющиеся одиночные выстрелы. Пётр с Алексеем уводят преследователей с дороги в другую строну, думал я. Вот почему Пётр залез на машину, наверняка чтобы его увидели и погнались за ним, а не за мной.
До спасительной двери оставалось всего два поворота. И вдруг из-за угла дома, за который мне нужно было повернуть, прямо передо мной выскочили два полицейских, вероятно бежавших на выстрелы, услышав звуки перестрелки.
Чтобы не врезаться в них на полном ходу, мне пришлось принять левее и со всего маха плечом влететь в парадную дверь дома. Внутренний замок деревянной двери оказался хлипким, и дверь с хрустом распахнулась внутрь. За ней оказался узкий побеленный коридор, ведущий в главную комнату с небольшим столиком вдоль стены. Резко развернувшись к столику спиной, я посадил на него Михри и отпустил веревки.
Михри, как я ожидал, не упал на стол спиной, а смог удержаться, ухватившись за мои плечи, чем на самом деле мне мешал. Остановившись, я начал судорожно искать за пазухой наган, который пока я бежал, болтаясь на шнурке, больно ударял меня по костяшкам таза. Но найти его я не мог, потому что от моего резкого поворота он оказался у меня за спиной и запутался в веревке.
Двое полицейских вбежали следом за мной. Увидев мои поиски и быстро оценив ситуацию, ближний бросился на меня, намертво вцепившись в кисти моих рук. Все чем я мог ему ответить в этот момент – это удар головой. Так я и поступил, дёрнувшись изо всех сил.
Попал я удачно, прямо нападавшему в лицо. Из носа на серую форму хлынула кровь. Хватка полицейского ослабла, и я вырвал одну руку, пытаясь схватить обнаруженный наган. Только это было тщетно, мою руку поймал второй полицейский. Оба они навалились на меня. Ножки старого деревянного стола, не выдержав такого натиска, покосились назад и мы все четверо с грохотом рухнули на пол.
Первый нападавший упал прямо на меня. Озверев, он с рыком, приподнялся надомной и замахнувшись уже начал наносить мне удар кулаком лицо. Я зажмурился, пытаясь увернуться, но удара не произошло. Руку его перехватил, возникший у него за спиной, Алексей. Он дернул ее за спину, вывернув её с хрустом. Полицейский издал дикий, но короткий крик. Коротким он был потому, что Алексей ударил его ребром ладони в шею, после чего нападавший потерял сознание. Бросив взгляд на второго полицейского, я увидел, что тот уже мертв. Слева из спины у него торчала рукоять ножа.
– Двигайся, чего разлегся, – все также по-французски прикрикнул на меня Алексей, подав мне руку.
Стычка с полицейскими хоть и была короткой, но, тем не менее, сбила мне дыхание и отняла много сил. Крик Алексея напротив мне их придал.
Я быстро поднялся. Алексей вновь помог мне, закинув на меня словно мешок картошки Михри. Выскочив на улицу первым и осмотревшись, он махнул мне рукой и забег продолжился. Алексей в этот раз бежал за мной.
В последний поворот мы вошли почти вместе. Заветная дверь была уже совсем близко, до нее оставалось пять-шесть шагов. Я посмотрел на Алексея. Он, на бегу развернувшись, выхватил наган и стрельнул куда-то мне за спину.
В туже секунду раздался еще один выстрел, который обжог мою правую ногу в районе щиколотки. Прохромав еще пару шагов, я не упал, я даже не сразу понял, что произошло. Коричневая дверь передо мной отварилась, и из неё выскочил Мичман. А я, наоборот, юркнул внутрь, ошарашенный увиденным.
Павел Николаевич, одетый точно, как я, с такой же сеткой за спиной, держа в ней труп какого-то человека, облаченного такую же серую арестантскую одежду как у Михри, бросился бежать к «Новой Елене».
Как только моя пятка преступила порог двери, я обернулся и запер ее изнутри на металлический засов.