Борис Житков
Что я видел (отрывки)

Полная версия

Зоопарк

Как мы ездили в зоопарк

…Мама сказала, что мы сейчас поедем смотреть диких зверей. А я спросил:

– А они нас не заедят?

Все кругом засмеялись, и одна тетя незнакомая сказала:

– Они в клетках сидят, в железных. Они не могут выскочить. Там есть маленькие лошадки. Попроси маму, она тебя покатает.

Как мы в зоопарк приехали

Нам в зоопарк на троллейбусе не очень долго нужно было ехать, поэтому мы пошли вперед, чтобы выходить. И все нас спрашивали:

– Вы у зоопарка выходите?

Это потому, что они тоже хотели выходить. А если ты не выходишь, надо выходящих вперед пропустить. В троллейбусе очень много народу было. А когда нам надо было выйти, нас тоже пропустили. Один дядя даже предложил:

– Давайте, гражданка, я вам мальчика вынесу.

И он меня вынес. Мама сказала «спасибо» и взяла меня за руку. И мы пошли в зоопарк. Там стенка. И на стенке стоят звери. Только они не живые, а специально сделанные. И надо брать билет, как на поезд. В стенке окошечки, и из окошечка дают билеты.

А потом надо идти в ворота. А там дальше зоопарк.

Пеликан

Мама стала всех спрашивать:

– Где слоны? Где слоны?

А я спросил маму:

– Почему слоны?

Мама сказала:

– Вот увидишь, какие слоны. Идем скорей.

А там была вода. Прямо целый пруд. В воде плавали птицы. А по берегу ходила одна птица. На маленьких ножках и очень толстая. У нее клюв очень большой. И под клювом кожа висит, как мешок.

Я закричал:

– Ой, кто это? Кто это?

А один мальчик мимо проходил и сказал:

– Это пеликан. Он клювом рыбу ловит и в этот мешок под клювом складывает. А потом ест.

Я маму спросил:

– Правда, пеликан?

Мама ответила:

– Правда, правда! Идем.

Орёл

А потом я не захотел идти дальше, потому что мама шла очень быстро и потому что я за решеткой увидел очень большую птицу.

И стал кричать:

– Мама, вон какая птица!

И стал показывать на нее. У нее на клюве, на конце, – крючок. А на лапах – очень острые когти. Она коричневая и немного черная. И я тянул маму, чтобы к ней идти. Мы совсем близко подошли.

Эта птица сидела на большом камне и в лапах держала сырое мясо. Она клювом отрывала кусочки, а потом на всех глядела и ела мясо. Она очень сердито глядела.

И все говорили, что это орел. И что это самая главная птица. Потому что она всякую птицу может победить и заклевать. И что она маленького барашка может унести и даже маленького мальчика унесет. И две такие птицы могут даже большого человека забить. Они только сырое мясо и едят. Они хлеб не станут есть.

Они очень высоко летают и сверху смотрят, кого им заклевать. И всяких птичек хватают, и зайчиков тоже. А этот мальчик, который раньше нам встретился, там тоже стоял, и он про орла много рассказывал.

Он сказал, что про всех зверей знает, потому что он в зоопарке учится. Их много, таких мальчиков и девочек. Они за зверями тоже смотрят. И они про зверей все знают.

А мама его спросила:

– Ты, наверное, в школе учишься, а не в зоопарке?

А он ответил, что в школе тоже учится, а здесь за зверями помогает ухаживать.

Дикобраз

Вдруг я услышал, как один дядя закричал:

– Вон он, дикобраз! Вон, вон, гляди!

Я сказал немножко громко:

– Мама, вон кричат «дикобраз». Хочу дикобраза!

А мама рассердилась:

– Это вот про тебя и кричат. Ты скандалишь, ты и есть дикобраз-безобраз.

– Да нет, – возразил я. – Все туда смотрят, в клетку. Пойдем!

А потом стал просить:

– Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

И мы пошли к этой клетке.

И вовсе не про меня дядя говорил, что я – дикобраз, а там, в клетке, сидел дикобраз. Из него растут, прямо как прутья, такие иголки. Они острые. Его ни за что нельзя погладить.

А впереди у него мордочка. И носик кругленький. А на мордочке иголок нет, а волосики.

Мама на дощечке про него прочитала. Мама сказала, что он живет в жарких странах.

У него там, в клетке, был домик, и там, в домике, другой дикобраз лежал.

А потом дядя, который кричал про дикобраза, говорил, что эти колючки очень могут колоть.

Он сказал, что однажды видел дикобраза. Он хотел его поймать. А дикобраз побежал скорей к ямке и совсем голову в ямку спрятал. А колючки все на дядю выставил, и его никак взять дядя не мог, потому что колючки очень острые и они во все стороны торчат.

А когда мы с мамой на дикобраза смотрели, он колючек не выставлял, а их все назад держал.

Он совсем небольшой, как маленькая собачка. У него мордочка очень добрая.

Я маму спросил:

– Мама, дикобраз хороший?

Мама ответила:

– Ну, вот сам видишь какой.

А я сказал:

– Хороший, хороший!

Мама предложила скорее идти к слонам, и мы пошли.

Как я катался на маленькой лошадке

Мама опять стала всех спрашивать:

– Где слоны?

Нам сказали, чтобы мы дальше шли. А дальше был заборчик, а за заборчиком бегала маленькая лошадка. Она совсем маленькая. Это детская лошадка. Эта лошадка возила повозочку. Повозочка тоже маленькая. И в повозке сидели две девочки маленькие и еще мальчик, немножко побольше. Мальчик вожжи держал и правил. Я стал радоваться, в ладоши хлопать и кричать:

– Ай, ай, какая лошадка!

И я кричал, что хочу на этой лошадке ехать. А потом еще пробежала лошадка, тоже с повозочкой. Только у этой лошадки уши были очень длинные.

Я стал кричать:

– Какая смешная!

Мама сказала, что это я смешной. Потому что это не лошадка, а ослик. У них всегда уши длинные. И хвост у них не из волос, а как веревка, только на конце кисточка из волос.

И ослик, и лошадка бегали кругом за заборчиком. И возили мальчиков и девочек.

А у лошадки и у ослика еще колокольчики были прицеплены, Лошадка бежала и звонила.

Я стал маму просить, чтобы разрешила мне покататься непременно на этой лошадке.

Мама сказала:

– Я не знаю. Может быть, не пустят.

А тут один дядя стоял. Он сказал:

– Это для всех детей. Надо купить билет.

И добавил:

– Идемте, идемте. Я вас провожу. И даже взял меня за руку.

Мы пришли туда, где можно к лошадкам пройти. И там стоял дядя, и он билеты продавал. И там же стоял этот ослик. И дядя, который билеты продавал, предложил:

– Ну, давай я тебя посажу.

А я ответил:

– Не надо меня сажать. Я на ослике не хочу. Я хочу на маленькой лошадке.

– Ну, тогда жди, – сказал он.

А лошадка мимо нас проехала и опять поехала по кругу. Потому что те девочки еще катались.

Я смотрел, как лошадка ножками бежит. Она прямо как игрушечная. И головка у нее тоже маленькая.

Пусть папа мне такую подарит, я ее очень любить буду. Я бы с ней вместе спал, и она бы по комнате у меня ходила. Я бы ее гладил. Я бы ей все есть давал. Я бы ее целовал. Я бы на нее верхом сел и поехал бы с саблей. Тогда бы все мальчики боялись меня.

Я все смотрел на лошадку, как она к нам подбегала. А когда она до нас добежала, мальчик, который правил, сказал лошадке «тпру», и она остановилась. Девочки стали вылезать, а мне мама сказала, чтобы я садился.

Но я сказал, что хочу сначала погладить лошадку.

Она была как раз с меня ростом. И я ее по спине погладил. А она головой стала трясти. И я ей немножко шею погладил. А мальчик, который правил, мне крикнул:

– Не бойся, она не кусает!

И я лошадке мордочку погладил.

Мама сказала, что у нее была собака больше, чем эта лошадка.

А дядя, который билеты продавал, сказал, что это пони и что он, хоть такой маленький, все равно очень сильный и ему уже много лет.

Потом дядя посадил меня в повозку на скамеечку. А напротив посадил одну девочку. И мама мне все говорила, чтобы я держался.

Мы поехали, лошадка затопала, колокольчики зазвонили. А эта девочка так обрадовалась, что закричала очень тоненько. И я тоже закричал, потому что это очень хорошо – как мы поехали. И все на нас из-за заборчика смотрели. И как девочка кричит, смотрели.