2) Тебе поем, Родун,
Себе поем, Бывун,
Тебе поем: Рдун…
или комбинирует:
От мучав и ужасаний до веселян и нездешних смеяв
и веселогов пройдут перед внимательными видухами
и созерцалями и глядарями: минавы, бывавы, певавы,
битавы, идуньи, зовавы, величавы, судьбоспоры и малюты.
Зовавы позовут вас, как и полунебесные оттудни.
Никогдавни пройдут, как тихое сновидение.
Маленькие повелюты властно поведут вас.
И т. д.
у Крученых:
Голодня… Голодняк…
Глод… Глудух… Голодийца… —
Глыд – рык
Мыр сдых…
У него же по «поэтической этимологии»:
1) Стужа… вьюжа…
Вьюга… стуга…
2) Гудит земля, зудит земля…
И т. д.
В задачи данной статьи не входит анализ приемов речетворчества; поэтому остановлюсь на приведенных образцах[1].
3. В упомянутой уже статье «Футуристы – строители языка» Винокур ставит вопрос о практическом использовании «заумного» творчества и решает его следующим образом: «заумные» слова не имеют предметного значения и сами по себе являются индивидуальным, вне-социальным фактом; использование их в быту возможно лишь в той же мере, в какой быт допускает «заумь», т. е., как номинативов (см. выше об «Унионе», «Мурсале» и т. д.) По мнению Винокура, папиросы «Еуы» («заумь» Крученых) также законны, как папиросы «Ира».
Относительно социальной природы «зауми» я говорил раньше.
Теперь – по поводу использования ее в быту для номинации.
Всякая номинация возникает не случайно, не произвольно, – не по индивидуальному желанию или коллективному договору; номинация закрепляется в порядке социальной традиции[2]. Названия для папирос «принято» брать, например, из иностранных языков («Мурсал», «Ява», «Кир» и пр.), из прилагательных («Английские», «Посольские» и пр.). Характерный пример возникновения номинации дает недавнее происшествие со словом «Нанук» в Лондоне. «Нанук» – было смысловым названием кино-фильмы; фильма имела небывалый, всеобщий успех, слово «Нанук» стало популярнее Ллойд-Джоржа и сейчас же появились папиросы «Нанук», конфеты «Нанук» и т. д.
Если бы крученыховское «Еуы» стало почему-либо популярным, папиросы с такой номинацией могли бы социально утвердиться, но не иначе.