Борис Георгиев
Охота на Улисса
– У вас нет другой обуви? – встретил её вопросом Александр, глядя на этот раз снизу вверх странным взглядом. Девушка не ответила. Он пожал плечами и пошёл по короткому переходу к раздвижным остеклённым дверям.
– Боюсь, я не смогу найти комбинезон вашего размера, ботинки – тем более. Пол здесь холодный, но в рубке теплее.
Эйрис смолчала – всё ещё не могла отойти от огорчения, – молча ступила в лифт, оказавшийся за сдвижными дверями – действительно, пол холодноват, – молча проследила, как её спутник пустил кабину вниз – ого, пол из-под ног! – и вошла в обширное темноватое помещение рубки молча.
Как ни переживала мисс Уокер неудавшуюся церемонию представления, коей она была обязана болтливому навигатору, это не помешало ей поглядывать по сторонам. Серо, тускло было в рубке. Унылую сплошную стену, изгибавшуюся полукругом, никому не пришло в голову украсить. Из мебели в помещении были только кресла, расположенные бездарно. Похоже, дизайнер сошёл с ума. В здравом рассудке ему не пришло бы в голову расставить кресла вокруг массивной стойки с множеством экранов так, что гости, присевшие отдохнуть, даже не смогут увидеть друг друга. Как же они будут говорить? Возможно, хозяин просто не успел отделать помещение и обзавестись мебелью? Впрочем, кое-какая мебель всё же была – массивный стеллаж, вделанный в стену, от пола до потолка, широкий, и за стёклами в нём… Эйрис не сразу поняла, что это там напихано рядами, всё-таки темновато у него здесь.
– Книги? – удивилась она.
– Ну да, – не без гордости отозвался Волков, возившийся с одним из кресел, – мои книги.
Удивление Эйрис понять было легко: книги – большая редкость. Где-нибудь в музее, пожалуй, и найдёшь столько книг, но таскать их с собой в космос… И стоят они, должно быть, кучу денег, только кому придёт в голову украшать ими рубку своего корабля? «О, всё понятно! – решила сообразительная мисс Уокер. – Этот хвастун просто устроил декорацию. Глядите, мол, что у меня есть! Ну-ка…» Девушка скосила глаза на капитана (тот всё ещё возился с креслом) и решительно потянулась к ближайшей полке. Уж она-то знает, какими должны быть настоящие книги! Отец несколько лет назад подарил ей одну, доставшуюся по наследству от прабабушки Арины, говорил даже, что книга эта особенно ценная, с аво… – как же он говорил? – ага, с автографом, вот. Самая настоящая, не бутафорская (как у этого хвастуна), а столетнего, пожалуй, возраста. Древность.
Стеклянная дверца открылась от прикосновения, скользнула вбок. «Странно, я думала, не откроется… Как плотно стоят! Ха, может быть, склеены? Нет, эта вот, толстенькая, подалась… Пахнет из шкафа… Чем? Похоже на шоколад. О! Надо же!» Брови девушки поползли вверх, когда книга, тяжело лёгшая в руку открылась, шурша, как увядшие листья шуршат под ногами осенью, и показала желтоватый разворот, испещрённый мелкими чёрными кривульками, похожими на диковинных насекомых. Самая настоящая книга, точно такая, как та, что лежит на почётном месте, под стеклом, в гостиной бабла, принадлежащего Эйрис Уокер.
– Выбираете, что почитать? – спросил Волков.
Эйрис заметалась внутренне – нехорошо всё же без спросу шарить по чужим шкафам с антиквариатом! – захлопнула книгу и залепетала, чувствуя, что краснеет:
– Я просто… Я взяла посмотреть… Мне показалось…
– Ну конечно! Вы же говорили, что не понимаете по-русски! Или вы говорить не говорите, но читаете?
– Чи… что? Нет, не понимаю я… – ответила Эйрис, глянув ещё раз на зелёную обложку, поперёк которой шёл ровный ряд непонятных значков, похожих на те, что были внутри, только крупнее.
– «Трое в лодке…» – ни к селу ни к городу проговорил Волков, принимая книгу из рук и не без труда запихивая её на место. – Не получится у вас читать в ближайшие пару часов, даже если бы умели. Пойдёмте, я приготовил вам кресло. Хотите научиться говорить и читать по-русски?
Чуткая Эйрис уловила фальшь в вопросе господина Волкова, заданном небрежно, нарочито безразличным тоном. Бросив взгляд из-под ресниц, она убедилась – собеседник ждёт ответа напряжённо, но пытается это скрыть. «Осторожно, он что-то задумал!» – шептало ей благоразумие, но любопытство уговаривало: «Давай, милочка, не трусь! Если что, всегда сможешь остановиться!» Так и не выбрав линию поведения, она ответила, усаживаясь в одно из кресел:
– Дует по ногам…
– М-да, есть немного, – сконфуженно отозвался хозяин неуютного корабля, – но понимаете, Эйри, некому раньше было замечать, и…
То, как он это сказал, решило дело. Благоразумие спряталось куда-то, возобладало любопытство. Мисс Уокер произнесла благосклонно:
– Пустяки, переживу. Как вы собираетесь обучить меня говорить и читать по-русски?
– О, это очень просто, – оживился Волков и нырнул куда-то за тумбу с мониторами. «Ох, темнит он…» – подняло голову благоразумие Эйрис, но проворный хозяин корабля выглянул из-за тумбы, болтая непринуждённо:
– Вы даже не заметите ничего. Заснёте и проснётесь уже вполне русифицированной. Как раз отдохнёте немного от пережитых треволнений. Наденьте это. – В его руке оказалась пара обыкновенных наушников на широкой мягкой дуге, очень удобных, нужно сказать.
– Вот так, – удовлетворённо буркнул Волков, глянув, как девушка устраивает голову в наушниках на мягкой подушке кресла. – Теперь ещё ремешки…
– Зачем? – поинтересовалась девушка, следя за тем, как её пристёгивают широкими ремнями плотно. «Ты с ума сошла! – вопило благоразумие. – Скажи ему, чтобы прекратил немедленно!» Но любопытство увещевало: «Интересно же! Что будет дальше?»
– Чтобы мне не пришлось ловить вас, когда начнутся перегрузки, – рассеянно говорил Александр. – Я сейчас начну ориентировать корабль, потом выведу на прямой курс, нужно торопиться, и так времени потеряли кучу. Нас потрясёт немножко, но вы не заметите, я сейчас загружу «мнимую Зину»…
– Кого?
– «Мнемозину». Программа такая обучающая.
– А почему вы сказали «мнимую Зину»? – с вяловатым интересом спросила мисс Уокер, косясь на руки Волкова, чрезвычайно проворно порхавшие по клавиатуре. Глаза слипались, спать хотелось ужасно, но любопытство заставляло держаться.
– Когда проснётесь, поймёте, – улыбнулся Александр, ткнул последний раз в большую клавишу, и лицо его расплылось в дымке.
– Мама? – пробормотала Эйрис во сне. По-русски. Если бы она видела выражение лица господина Волкова в тот момент, пожалуй, заставила бы собственное благоразумие замолчать надолго, но Эйрис спала, улыбаясь. Губы её шевелились тихонько, синеватые тени лежали под ресницами и локон тёмно-русых волос, выбившийся из-под дуги наушников, подрагивал, отмечая едва заметные движения её головы.
С полминуты Волков, только что заявивший, что время на исходе и нужно поторапливаться, стоял над уснувшей девушкой, держась за подбородок правой рукой, затем спохватился и бросился к лифту. Минуты через три он вернулся, волоча нечто бесформенное, оказавшееся на поверку спальным мешком. Ещё полминуты он потратил на тщательное укутывание босых ног мисс Уокер, трогательно свисавших с кресла, и тщательное подсовывание свободной части спального мешка под не менее трогательно свисавшие с подлокотников кисти её рук. Покончив с этим, поспешно опустился в кресло, которое стояло по правую руку от ложа спящей принцессы Грави, привычно пристегнул ремнями себя самого и положил руки на клавиатуру пульта. Корабль бросило на левый борт, завалило на нос, потом стало раскручивать, словно некий гигант схватил его за хвостовую часть и вертел, примериваясь перед броском. «Чёрт те куда занесло, – с неудовольствием думал Волков, – но это ладно… Сейчас нацелимся, и ходу… Только перегрузки нам ни к чему, правда ведь? Если есть гаситель инерции. Врать грешно, Саша, что же ты так с девушкой, а?» Он включил гаситель, покосился на Эйрис и хмыкнул досадливо, думая: «Но кто её знает, действительно ли не умеет читать? Может быть, просто прикидывается дурочкой? А мне теперь рисковать нельзя, если правда то, что она наговорила о Планетарной Машине… Да, это шанс. Пожалуй, ради него стоит чихнуть пару раз на Кодекс гражданина Внешнего Сообщества, а на само Сообщество плюнуть. Если только это не провокация Департамента безопасности». Волков снова покосился на спавшую спокойно девушку, пытаясь вызвать в себе недоверие, но это не удалось. «К чёрту, – решил он. – Где наша не пропадала! Нужно только списаться с этим филином из Центрального Управления, и кое с кем ещё. Да, дружище Семёнов, филин ты мой ненаглядный, кроме тебя ещё кое с кем, понимаешь? По закрытому гравиканалу». Не обращая больше внимания на сонную спутницу, наверняка не имевшую теперь возможности прочесть письма, адресованные в Центральное Управление полётами департамента исследований марсианского сектора Внешнего Сообщества и кое-куда ещё, он вызвал на экран гравимэйлер и стал заполнять стандартную форму служебного письма.
Выдержка из служебной и личной корреспонденции командира исследовательского судна «Улисс», порт приписки – Аркадия, Марс.
Служебный канал грависвязи № ARK-00017.
Срочно. Конфиденциально.
Куратору сектора Семёнову Р. А.
от командира исследовательского судна «Улисс» Волкова А. С.
Докладная записка.
Сегодня, 27 апреля 2086 года в 11:03 по бортовому времени мною был обнаружен неизвестный корабль, следовавший в зону 347 пояса астероидов (скопление Дитца). Установить связь по гравиканалу не удалась, радиоканал был блокирован радаром неизвестного судна. Согласно пункту 3.12 инструкции «О патрулировании исследуемого сектора» я принял решение перехватить корабль-нарушитель. Перехват был выполнен без повреждения неизвестного судна в 11:41 по бортовому времени. При обследовании перехваченного корабля была обнаружена гражданка Земли, отказавшаяся представиться. С её слов установлено, что принадлежащий ей корабль-нарушитель по неизвестной причине потерял управление, проверка навигационного оборудования и гравидвигателя эту информацию подтвердила. Просмотр видеозаписи бортового компьютера привёл меня к предположению, что не один только перехваченный мною корабль потерпел аварию. Число возможных жертв аварии превышает верхний предел D-1, что позволяет присвоить ей категорию D-2 (чрезвычайное происшествие с особо тяжкими последствиями). В свете изложенного, а также в соответствии с пунктом 4.7 инструкции «О патрулировании исследуемого сектора» я принял решение следовать к эпицентру предполагаемой аварии, чтобы оказать помощь пострадавшим и принять участие в устранении причины чрезвычайного происшествия.
Настоящим требую сообщить мне:
1. Данные об известных Центральному управлению полётами чрезвычайных происшествиях, имевших место в период с 25 по 26 апреля сего года и могущих быть связанными с описанным мною ЧП.
2. Гелиоцентрические координаты районов, из которых были получены сигналы бедствия за тот же период времени.
3. Любую другую информацию, позволяющую установить причину чрезвычайного происшествия.
Командир исследовательского судна «Улисс» Волков А. С.
Личный канал грависвязи № XXX–XXXXX [2].
Срочно. Конфиденциально.
Лаэрту
от Улисса.
Тема: Троянская заварушка.
Старик!
Спешу тебя обрадовать, наша с тобой досужая болтовня не пропала даром. Дочь того, кого мы назовём для определённости Тиндареем (пошевели мозгами, Старик, и ты поймёшь), украдена. Так вышло, что мне захотелось побыть для разнообразия Парисом, против всех правил.
Папаша Тиндарей в растерянности, не знаю даже, жив ли он, но собираюсь выяснить это, для чего пришлось мне рвануть в Трою на всех парусах. Положение моё, как ты можешь понять, двойственное (ибо негоже Улиссу быть Парисом) и очень скоро станет плачевным, если я не дождусь от тебя отеческой помощи или хотя бы совета.
Обрати свой взор к Трое, ибо ты знаешь, что будет, когда о похищении станет известно.
Улисс.
Служебный канал грависвязи № ARK-00017.
Срочно. Конфиденциально.
Командиру исследовательского судна «Улисс» Волкову А. С.
от куратора сектора Семёнова Р. А.
Приказ.
Следовать на базу, спасательную операцию прекратить. Напоминаю вам, что присутствие в непосредственной близости от Земли судна, приписанного к порту Внешнего Сообщества, запрещено категорически.
Куратор сектора Семёнов Р. А.
Служебный канал грависвязи № ARK-00017.
Срочно. Конфиденциально.
Куратору сектора Семёнову Р. А.
от командира исследовательского судна «Улисс» Волкова А. С.
Докладная записка.
Ещё раз довожу до вашего сведения, что в результате аварии возможны многочисленные жертвы. Согласно Декларации прав граждан Сообщества, жизнь человека – наивысший приоритет. Не считаю возможным прервать спасательную операцию.
Командир исследовательского судна «Улисс» Волков А. С.
Личный канал грависвязи № XXX–XXXXX.
Срочно. Конфиденциально.
Улиссу
от Лаэрта.
Тема: Троянская заварушка.
Сынок!
Боги да помогут тебе. Я навожу справки.
Лаэрт.
Служебный канал грависвязи № ARK-00017.
Срочно. Конфиденциально.
Командиру исследовательского судна «Улисс» Волкову А. С.
от куратора сектора Семёнова Р. А.
Пояснения к приказу.
Декларация прав граждан Внешнего Сообщества не распространяется на граждан Земли. Повторяю приказ: следовать на базу, спасательную операцию прекратить. В случае неповиновения вынужден буду объявить вас вне закона и принять меры к уничтожению вашего корабля.
Куратор сектора Семёнов Р. А.
Служебный канал грависвязи № ARK-00017.
Срочно. Конфиденциально.
Куратору сектора Семёнову Р. А.
от командира исследовательского судна «Улисс» Волкова А. С.
Пояснения к докладной записке.
Относительно Декларации прав граждан Внешнего Сообщества могу сообщить, что люди везде и всегда остаются людьми.
Относительно угрозы уничтожения исследовательского судна «Улисс» отвечаю: попробуйте только.
Относительно угрозы объявить меня вне закона могу сказать одно: катитесь ко всем чертям.
Командир исследовательского судна «Улисс» Волков А. С.
Личный канал грависвязи № XXX–XXXXX.
Срочно. Конфиденциально.
Улиссу
от Лаэрта.
Тема: Троянская заварушка.
Сынок!
Связи с Троей нет, должно быть, боги отвернулись от Тиндарея. На Итаке паника, ты разворошил осиное гнездо. Держись, сынок, я обращаю молитву к богам. Надеюсь, та, которую мы будем называть Еленой, жива? Или ты выразился фигурально?
Лаэрт.
Служебный канал грависвязи № OLY-00001.
Срочно. Открытый циркуляр.
Всем кораблям Внешнего Сообщества
от Центра управления полётами.
Постановление.
Командир исследовательского судна «Улисс» Волков А. С. объявляется вне закона, исследовательское судно «Улисс», приписанное к порту Аркадия, Марс, подлежит уничтожению любыми доступными средствами немедленно по мере обнаружения.
Центр управления полётами.
Личный канал грависвязи № XXX–XXXXX.
Срочно. Конфиденциально.
Лаэрту
от Улисса.
Тема: Троянская заварушка.
Старик!
Чёрт с ней, со связью, перебьюсь. Разберусь на месте. Однако помощь богов не помешает. Передавай привет осам Итаки. Елена жива. Выражаясь фигурально, у неё очень неплохая фигурка, но характер…
Улисс.
Отправив последнее письмо, Волков глянул на девушку, названную в письме из соображений безопасности Еленой Прекрасной. Что он думал при этом – неизвестно, но пульт управления оставался без внимания капитана корабля не меньше пяти минут. Капитан вполне мог позволить себе такую вольность: во-первых, мисс Уокер крепко спала, во-вторых, корабль не требовал особо пристального внимания, и без того было известно: «Улисс» идёт прямым курсом к Земле, постоянно увеличивая скорость.
Глава третья
– Ещё ты дремлешь, друг прелестный? Пора, красавица, проснись! – услышала сквозь сон Эйрис.
– Арина? – пробормотала она, потом сообразила, что вряд ли Арина станет говорить голосом капитана Грифа. Но поговорка, которой электронная камеристка сопровождала пробуждение мисс Уокер с незапамятных времён, не могла быть известна навигатору. Значит, всё это только сон.
– Ещё пять минут, – томно шепнула она, не поняв, с кем разговаривает.
– Открой сомкнуты негой взоры навстречу северной Авроры, – услышала она. Да нет, на сон не похоже. Любимая поговорка прабабушки, но произнесена мужским голосом и звучит как-то не так. Вроде бы сказано то же, но слова цепляются друг за друга… Непривычные слова, хоть и вполне понятные. А голос…
– Звездою севера явись!
«Ага, это же Волков! – поняла Эйрис и открыла глаза. – Откуда только ему известна прабабушкина поговорка? Небось, болтал с Ариной, пока я здесь дрыхла. Шпионил. Усыпил меня, значит, пообещал научить говорить по-русски, а сам – шасть… Ой! Что это за слово такое – шасть?»
– Что это такое – шасть? – громко спросила не совсем пробудившаяся девушка, тараща заспанные глаза на экран монитора, на котором тоже всякие слова непонятные: тангаж, крен, рыскание…
– Это значит, – сказал за спиной Волков, – что кто-то переместился тайком, предательски. Никто не ожидал, а он притаился, и шасть…
«Как-то непривычно звучит, но всё понятно: притаился, переместился… Это и есть русский? Невелика премудрость», – подумала девушка и сказала саркастически, усаживаясь – ага, ремни уже отстегнул! – в кресле:
– Вот именно, предательски. Этот «кто-то» усыпил меня предательски и затем переместился тайком в мою спальню. Шасть туда, и давай болтать с Ариной, косточки мне перемывать!
«Боже, что я говорю? Почему косточки? Почему перемывать? Впрочем, суть ясна, и он всё понял, кажется – вон как потупился, болезный… Ну вот, ещё одно слово – болезный. Это какой? Которого жаль? Но мне вовсе и не жаль этого предателя…»
– Ну что вы, Эйри… – с величайшим смущением отозвался господин Волков. – Зачем бы мне шастать по вашей спальне?
– Где же ещё вы могли болтать с Ариной? – прокурорским тоном поинтересовалась уже растерявшая часть негодования девушка. Потом добавила, выбираясь из кресла:
– О! Меня укутали в одеяло… Тоже скажете – не вы?
– Нет, вот это уж я сделал. Вы сказали, что дует по ногам, и я решил…
«Какой милый! Зачем только смущаться так… Должно быть, притворно. Обманщик».
– …но в спальню к вам я, естественно, не заглядывал, не до того было. А кто такая Арина?
– Моя электронная камеристка, – ответила Эйрис, внимательно следя за выражением лица этого притворщика. – Только ей известна поговорка моей прабабушки, той самой, у которой русские корни. Её тоже звали Ариной.
– Какая поговорка?
– Прекратите изворачиваться! – осадила зарвавшегося вруна возмущённая мисс Уокер. – Вот эта, которой вы меня разбудили: Ещё ты дремлешь, друг прелестный… – и дальше там ещё трата-та-та-проснись. Что… что тут смешного?
И Александр ответил, всё ещё посмеиваясь:
– Но это же стихи моего тёзки, Александра Сергеевича, вы разве не знаете?
– Откуда бы мне знать какого-то вашего тёзку?
– Действительно, откуда бы? Тем более что фамилия его – Пушкин.
– Ну и что? Врёте вы всё, просто признаться не хотите, что шпионили…
– Знаете что, Эйрис… – заявил Волков.
«Ага! Похоже, начал терять терпение!» – отметила про себя ехидная девушка.
– Знаете что… – Он вдруг развернулся на каблуках и промаршировал на прямых ногах к своему книжному шкафу, прошёлся вдоль него, бурча под нос, сказал кому-то: «Вот ты где!» – и вытащил небольшой пухлый томик.
– Вот, читайте! – буркнул сухо, не глядя на девушку, и протянул ей открытую книгу. Потом, не интересуясь впечатлением от предъявленного аргумента, уселся в своё кресло и стал нарочито громко трещать клавиатурой. Несколько секунд мисс Уокер разглядывала его стриженый затылок и торчащие уши, испытывая что-то вроде раскаяния, затем глянула в книгу, где черные маленькие насекомые, о которых было известно теперь – это обыкновенные буквы, выстроились ровными короткими рядами. Раньше Эйрис казалось, насекомые пляшут, но теперь они заговорили голосом господина Волкова: «Мороз и солнце, день чудесный, ещё ты дремлешь…» Мисс Уокер почувствовала, что краснеет. Сначала румянец залил щёки, потом перебрался на шею, затем, когда прозвучало «друг прелестный», – Эйрис пришлось пройтись, ступая на цыпочках по холодному полу, чтобы справиться с жаром, охватившим грудь. Он говорил это ей, спящей, смотрел на неё и говорил… Девушка передохнула коротко, тряхнула головой, заметив, что прижимает раскрытую книгу к груди, захлопнула её и прочла на обложке: «Пушкин А. С.» – подумала механически: ««А»– это Александр, что же такое «Эс»? Александр – это имя. Александр, он же Саша, он же Сашенька, он же Сашка…» – и вдруг заметила, что бормочет себе под нос:
– Сашка, букашка, черепашка, неваляшка, простоквашка, деревяшка и гречневая кашка…
Пришлось зажать рукой рот, чтобы остановить это безумие. О доброй половине вынырнувших из глубин памяти слов не было известно – что они такое и к чему. Эйрис поспешно сунула книгу на полку и отдёрнула руку… Опасное это занятие – читать книги, они только прикидываются тихонями, пока стоят на полке, – возьми, мол, мы смирные! – возьмёшь, раскроешь, а они ка-ак… «Нет-нет. Дудки, драгоценные, не на такую напали, – думала Эйрис, ступая на цыпочках, тихонько, мимо выстроившихся как на парад разноцветных корешков. – Вот что вы затеяли, господин Волков, то-то вчера вид у вас был, как у хитрющего лиса. У лиса – Улисса… Тьфу, опять всякая чушь лезет в голову. Но Саша правду сказал, действительно, это не прабабушки моей поговорка, оказывается, а какого-то Пушкина. Зачем же Арина врала мне… Может быть, и сказки её…»
– Саша, ты не знаешь… – начала Эйрис, потом осеклась: «Почему я назвала его Сашей, почему на «ты»»?
– Что? – переспросил Волков, отвлёкшись от созерцания каких-то разноцветных пятен, исчерченных округлыми кривыми неправильной формы.
– Господин Волков, – поправила себя Эйрис, – вы не знаете…
– Зачем же так официально? – усмехнулся Волков, усаживаясь в кресле вполоборота. – Вы же только что перешли со мной на «ты», да ещё и назвали Сашей.
– Извините, – сконфузилась мисс Уокер, – это как-то случайно вырвалось…
– Ничего. Наоборот, я было обрадовался, что мы с вами уже на «ты», но вы просто ошиблись, оказывается. Действительно, это немыслимо – принцесса Грави на «ты» с каким-то бродягой, да ещё и жителем отсталой периферии. Подумать только, каков нахал, припёрся откуда-то из-за орбиты Марса…
– Саша, прекрати! – выкрикнула пылавшая гневом принцесса Грави и добавила неожиданно для себя самой:
– Сашка-деревяшка.
– Ого! – удивился Волков, оказавшись вдруг рядом. – Делаешь успехи! Такая свежая рифма: Сашкадеревяшка… Ты спросить что-то хотела?
Эйрис заметила – её похолодевшие пальцы каким-то чудом оказались в горячей широкой его ладони, отняла руку и сказала, усаживаясь в кресло, где всё ещё лежал развороченный спальный мешок:
– Саша, я хотела спросить: что же это получается, капитана Грифа тоже не Арина придумала? Он тоже из сказок этого… Пушкина? И рыцарь Айвенго тоже? И Тристан…
– Погоди, погоди… – ошеломлённо остановил её Волков. – Какой у Пушкина может быть капитан? Разве что капитанская дочка… Айвенго? Нет, не помню, чтоб Пушкин… Это же Вальтер Скотт! Хотя Пушкин читал его, пожалуй… А о Тристане вообще кто только ни писал. И вообще, при чём здесь твоя прабабушка?
– Она мне рассказывала сказки, – ответила девушка, устраивая из спального мешка некое подобие гнезда. – Не прабабушка, конечно, а моя камеристка, но её голосом. Мне мама их подарила, сказала тогда, что на карточке – сказки моей прабабушки. Очень много сказок. Некоторые я помню хорошо, некоторые…
Волков принялся помогать подтыкать одеяло. Откуда-то из подсознания Эйрис выплыло: «Под лаской плюшевого пледа вчерашний вспоминаю сон…» – Она помотала головой, чтобы избавиться от наваждения, и закончила:
– …некоторые – очень смутно. Вот о капитане Грифе, например…
– Капитан Гриф? – переспросил Волков, возвращаясь в капитанское кресло. – Капитан Гриф…
– Который попал в тайфун у атолла Парлея, – добавила Эйрис.
– Жемчуг Парлея, тайфуны, Полинезийские острова… – просиял капитан Волков. – Джек Лондон, вот это кто.
– Кто?
– Писатель, который придумал твоего капитана. У меня есть там, в собрании сочинений. Потом дам почитать, не до того сейчас. У нас проблема, Эйри, причём как раз с этой самой Полинезией.
– Проблема? Какая проблема? – деловито осведомилась мисс Уокер, считавшая себя экспертом по полинезийским вопросам. Волков некоторое время молчал, разглядывая всё ту же картинку на экране монитора, на лице его лежали зеленоватые и синие отсветы. Затем вздохнул, вытянулся в кресле, заложив руки за голову, и заговорил сам с собою, глядя в потолок:
– Маленькая такая проблемка, но довольно зловредная. Вернее, даже вопрос. Через каких-нибудь десять часов с минутами «Улисс» подойдёт к Земле. Подойдёт-подойдёт, паршивец, я его знаю. Тогда я что? Погашу я, значит, инерцию, потрачу полвитка, загну спираль в эллипс и подвешу свою лоханку на круговую орбиту в экваториальной плоскости на высоте… м-м… не помню уже сколько, тридцать пять тысяч от поверхности примерно. Чтоб, значит, была она геостационарной, орбита моя. Это ещё как минимум двенадцать незабываемых часов. И зависнем мы над нужной нам точкой земной поверхности, и будем крутиться, как две учёные цирковые белки в колесе, один оборот за двадцать четыре часа.
Он замолчал. Немного подождав, Эйрис не вытерпела и напомнила:
– Ну и? В чём вопрос?
– Вопрос простой: где? – с готовностью отозвался Волков, скосив глаз.
– Что – где?
– Где мы зависнем? Где центральный пульт управления вашей Планетарной Машиной? Где та волшебная точка, к которой я должен вести старину «Улисса»? Где этот сияющий пуп Земли…
– Постой, Саша, – поморщилась Эйрис, – дай подумать… Папа что-то говорил, но я никогда не слушала. Кажется, какой-то пульт есть на «Грави-айленд», где папин офис…
– И где же папин офис?
– Я бывала у него. Это где-то в Тихом океане…
– Прекрасно, – покивал Волков, – это очень поможет нам в поисках. Найти островок на площади в двести миллионов квадратных километров – пара пустяков.
– Постой, постой. «Грави-айленд» не просто остров, это большая такая платформа, висящая над поверхностью океана…
– Ещё лучше. Предстоит искать летающий остров. Не перечитать ли о путешествии Гулливера на Лапуту?
– Всё, больше ничего не скажу, – надулась мисс Уокер, самолюбие которой было ощутимо уязвлено упоминанием очередной полузабытой сказки её прабабушки.
– Понимаешь, Эйри… Есть у нас кое-какие мыслишки, – бубнил, не замечая реакции собеседницы, Волков, – о том, где может висеть ваш островок. Мы тут собирали потихоньку данные об активности в радиодиапазоне, и вот что у нас получилось.
Волков выпрямился в кресле и ткнул пальцем в экран. Эйрис, забыв, что собиралась обидеться, глянула туда, но ничего достойного внимания не увидела. Так, пятно какое-то красное на синем фоне.
– Видишь, здесь в экваториальной зоне? Как раз в Тихом океане. Мы прикинули координаты…
«Кто это «мы»? – подумала Эйрис. – Так говорит, будто заранее с кем-то собирался искать пульт Планетарной Машины».
– …но у нас нет уверенности, я думал, что ты поможешь, ты же бывала там, должна же ты знать, как найти.
– Для этого есть навигатор. Говоришь ему: «Мне нужно в офис к папе», – ну и… через часик уже там.
– Мда-а, он у тебя что-то вроде извозчика… – потухшим голосом резюмировал Саша, – посадить бы его ко мне в рубку…
Последние слова были произнесены полушёпотом, и вдруг Волков хлопнул себя по лбу и возопил:
– О, я идиот! Ты молодчага, Эйри! – Он вскочил, выволок из кресла собеседницу, схватил её в охапку и подбросил чуть не к самому потолку.
– У-хх! – только и смогла сказать девушка, когда её поймали, впрочем, она была отпущена тут же – бережно водружена в кресло.
– Я побежал, – бросил через плечо Саша, направляясь к лифту.
– Куда?
– В лабораторный отсек.
– Я с тобой!
– Там чёрт те что творится, – несколько смущённо буркнул Волков, – но если хочешь…
И он пустил Эйрис в лифт. «Где он здесь спит, интересно? – подумала вдруг практичная девушка. – И ест. Ест же он иногда… Я, кстати, тоже не отказалась бы. Позавтракать. Или поужинать? Всё равно, лишь бы съесть чего-нибудь».
– Ты завтракал сегодня? – спросила она как бы невзначай, когда они выходили из лифта.
– Завтракал? Да как-то так, знаешь… – рассеянно бормотал Волков, теребя подбородок. Было видно, что вопрос он слышал, но смысл его уяснил не полностью. – Завтракал ли? Скорее нет, чем да… Куда же я сунул гравимодемы?
Он двинулся по лабораторному отсеку, волоча ноги, Эйрис побрела следом. Помещение лаборатории можно было бы назвать точной копией рубки, если бы не было оно сплошь заставлено стеллажами с какими-то серыми ящиками, декорированными экранами и экранчиками, рядами лампочек и кнопок. Всё это гудело, перемигивалось, пощёлкивало сухо, в общем, вело себя вполне самостоятельно, не обращая никакого внимания на Эйрис и её озабоченного поисками спутника.
– За-а-автракал… – бурчал Волков, копаясь в недрах огромного ящика, забитого разноцветными кабелями и какими-то блестящими штучками. – Какой уж тут завтрак, когда волноводов, каких надо, никогда под руками нет… Десятипарных – хоть ушами ешь, и на завтрак, и на обед, да и на ужин хватит, а двух несчастных шестнадцатипарочек… О, вот они!
Он глянул на Эйрис победно, протягивая два толстых шланга с массивными блестяшками на концах. Затем торжествующее выражение сползло с его лица и сменилось неуверенной улыбкой. Он спросил:
– Ты о завтраке спрашивала? Хочешь есть?
– Немножко. Но волноводами не питаюсь, – с достоинством ответила Эйрис, думая при этом: «И всётаки, где же он тут спит? И ест?» А вслух добавила:
– Предпочитаю чашечку кофе. И к ней что-нибудь…
– Сейчас-сейчас, – засуетился Волков, – только гравимодемы накопаю.
– Ничего, я подожду, – милостиво прощебетала принцесса Грави, прохаживаясь между стеллажами. – Мы прямо здесь завтракать будем?
– Зачем же здесь? – прогудел Волков из ящика, куда он погрузился по пояс. – В жилом отсеке. Правда, там… как бы так помягче сказать? Неубрано, одним словом. Ты кто? А, нет, тебя я знаю, ты мне не нужен. Значит, не здесь. Тогда где же?
Поняв, что последние бестактные замечания относятся не к ней, а к неким электронным потрохам, Эйрис раздумала разозлиться и предложила:
– Тогда, быть может, позавтракаем у меня?
– А! – заорал Волков и полез, хватаясь за стойки стеллажа и наступая прямо на полки, к самому потолку.
– Я не настаиваю… – развела руками ошеломлённая девушка.
– Вот вы где, мерзавцы! – ликовал капитан корабля, висевший в позе, которую никак нельзя было назвать элегантной. – Держи, Эйри.
Испуганная тем, что придётся сейчас ловить двухметрового верзилу, девушка тем не менее подошла ближе и подставила руки.
– Протяни руку, так я не достану, – командовал капитан-верхолаз.
Приняв у него две какие-то невзрачные коробочки, Эйрис отошла в сторону и стала ждать продолжения акробатического этюда, но Волков спрыгнул на пол довольно ловко и тут же спросил:
