Борис Цеханович
Рейд Дилетантов
Примерно такие же мысли бродили и у других. Думали о смерти, но больше думали о жизни. После того, как выполнив задание, вернутся в Союз и как будут жить дальше. Как это не странно, но даже у недалёкого и легкомысленного Свиридова впервые в голове закрутились серьёзные мысли о будущем. Но, помыслив в общем и ни о чём, он их отбросил – А потом…. Вот вернёмся, тогда и буду решать. А то ещё сглазить можно….
Поташников окунулся в воспоминания, в которых он был рядом с любимыми дочками и женой и вскоре все мысли переключил на себя, на завтрашний бой – Самое главное завтра не зассать…, не подвести парней… Я завтра должен показать себя….
Кривов, Алёхин, Цветков, Снегирёв – перед ними тоже вставало ЗАВТРА и главное это ЗАВТРА пережить. Сделать это ЗАВТРА, чтобы потом не стыдно было идти в ПОСЛЕЗАВТРА и не просто идти, но и гордится, что ты это прошёл – ты это сделал…..
Ночь прошла без происшествий и поднялись рано. Без особого аппетита позавтракали разогретыми консервами, а когда стали пить чай, приготовленный на крохотном костерке, Снегирёв задал волнующий всех вопрос.
– Валера, ну и что? Как будем действовать дальше? Граница, как ты вчера сказал, тут в нескольких километрах….
Скачков неторопливо сделал пару глотков и оглядел насторожившихся товарищей: – Я и сам хотел после чая сказать, как будем действовать, но ты опередил. Значит вот такие мои мысли.
Старший лейтенант достал карту и все сразу же придвинулись к нему. Скачков тоненькой веточкой ткнул в карту: – Вот здесь мы сейчас находимся. Вот граница и здесь у этого брода через пограничную реку… Тут видите развалины обозначены… Здесь находится пост никарагуанских пограничников. Про него мне кубинцы рассказали. По идее на той стороне тоже должен быть пограничный пост гондурасовцев, но кубинцы этого не знают….
– А с чего ты решил, что мы находимся вот здесь? – Перебил Скачкова Свиридов, нетерпеливо высказал мучавшее его сомнения и начал тыкать пальцем, – а не вот здесь…, или вот здесь…?
Скачков в ухмылке оскалил зубы: – То-то смотрю ты Игорь и Алексей нездорово наблюдаете за мной, когда я карту смотрю. Что, надеялись заблужусь? А я то думаю, что это они так сразу согласились идти? А вот хер вам….
– Ну что ты сразу в бутылку полез? Да, были сомнения. И что тут такого? – Пришёл на помощь невыдержанному товарищу Бызов. – У меня, у самого сейчас сомнения нет, в том что ведёшь правильно, но блин до жути интересно, как ты ориентировался здесь? Да ещё так уверенно говоришь – Вот тут…, в нескольких километрах пограничный пост. Я тоже сейчас с холма поглядел и никаких признаков цивилизации даже в упор не обнаружил.
– Хорошо, сейчас объясню, но сначала расскажу, как вижу дальнейшие наши действия, а потом давайте поговорим откровенно. Чтоб у нас за спиной все сомнения остались и все были нацелены на выполнение задачи. Значит, на чём я остановился? А.., на погранцах. Тут до них около трёх километров, поэтому двигаемся очень тихо и ничем не выдаём своего присутствия. Подойдём к посту, посмотрим и думаю что там…, недалеко от них и пересекём реку. Где у них посты скрытного наблюдения – не знаю, а у поста они наверно не так бдительно службу несут. Переходим и тут до базы америкосов чуть меньше двадцати километров относительно открытой местности. К обеду будем там. В чём наше преимущество? Судя по карте, их база находится в котловине, между холмами и мы с вершин холмов будем иметь хороший обзор и видеть, что у них там происходит. Случаев нападения на базы контрас на территории Гондураса не было, поэтому они должны себя там чувствовать в относительной безопасности и охрана наверняка тоже чисто номинальная. Но всё это мы должны до темноты разведать, в том числе, где располагаются зелёные береты и выработать детальный план нападения. Атакуем на рассвете. Ну, в общем, вот такой примерный план. Всё уточнять будем по ходу. Вопросы есть?
– Да, и очень тупой, – взглянул на Скачкова Цветков, – А если их там не будет? Зелёноберетчиков…. Ушли раньше, или вообще не пришли и всё это туфта, или ещё смешнее мы не к той базе пришли… Что тогда делаем?
Хмм…., – озадачено хмыкнул Скачков и засмеялся, засмеялись и остальные, – да это будет смешно и по-русски. Мне тут как раз перед сборами анекдот рассказали – Почему мы выиграли у немцев войну. Вот как ты, Слава, спросил, прямо как в анекдоте. Немецкая разведка узнаёт, что русские завтра в 11 часов дня, на таком-то участке фронта предпримут наступление. Немцы перекидывают туда все свои подкрепления и ждут. А русские, как всегда это бывает, сначала банально проспали, когда проснулись и двинулись вперёд, то сразу же заблудились и даже не заметили, как перешли линию фронта, откуда немцы сняли войска и перекинули к месту наступления русских. Только в двенадцать часов дня русские поняли, что заблудились и повернули обратно и вышли в тыл к немцам в том месте, где их совсем не ждали и вдребезги расхерачили их. Вот так мы и выиграли войну.
Когда все сдержанно отсмеялись, Скачков продолжил: – И такой вариант может быть. Всё равно атакуем, берём базу и разбираемся – Где американцы? И есть ли они вообще в природе? Если информация нулевая – уходим обратно. Во всех остальных случаях – действуем по обстоятельствам…
– Тогда ещё один тупой вопрос, – гнул свою линию Цветков, – я так понимаю, действовать надо быстро. Как мы правду будем узнавать, если тут ни один, в том числе и ты, испанского не знает?
– Хороший вопрос и такой же ответ. Когда пальцы или яйца в косяк зажимаются – все языки мира сразу понимать начинаешь и даже говорить на них начинаешь без акцента. А уж какая толковость появляется и говорить не буду. Главное чтоб там были двери с косяками… Дотолкуемся…
– Да, судя по тому, как ты резал этого несчастного партизана, пытка будет варварской, но успешной, только мне заранее уже жалко становится, даже хоть он и враг, – Цветков это произнёс задумчиво и непонятно: то ли он осуждал сказанное Скачковым, то ли одобрял или констатировал сам факт такого допроса.
– Главное не блевануть, – Скачкова болезненно задело замечание про партизана, но он постарался высказаться бордо и теперь скучливо поморщились Поташников и Снегирёв, – есть ещё какие-то сомнения?
Сомнения ещё были и они озвучились совсем с неожиданной стороны. Со стороны Кривова: – Валера, только без обид. Если бы Игорь и другие не стали задавать вопросы, я бы тоже промолчал, но у меня тоже создалось впечатление, чересчур ты уверенно нас ведёшь… Ты был уже здесь? Это первый вопрос и не ГРУшник ты случаем, засланный в наши ряды? Это второй вопрос. Как бы перед делом хотелось бы ясности.
– Во блин… Вот это удивили меня… Я теперь даже не знаю, как и что ответить, – Скачков удивлённо и одновременно зло закрутил головой, похолодев лицом, – а какая разница – Кто я такой? Мы что лучше станем действовать, если я признаюсь – Да, я майор ГРУ Сидоров Иван Иванович и тут знаю каждый камень. Или наоборот – Я и есть Скачков с Кубы и ни хрена тут не знаю…, но я вас приведу туда куда надо. Что это поменяет?
– Ты Свиридов первый начал вопросы задавать, вот с тебя и начну, – Старший лейтенант резко обратился к капитану, – ты за кем пойдёшь – За старшим лейтенантом или майором? И вообще пойдёшь ли?
– Ты чего, Валера, спросить что ли нельзя? Пошёл же уже…, за старш…., за тобой. – Пошёл на попятную Свиридов и все разом загомонили. Яростней всех стал ругаться Поташников, вдруг встав на защиту Скачкова.
– Чего расшеперились…? Всё так нормально шло и какая вам разница….? Ведёт и ведёт. Ведёт уверенно. Задевает вас, что ли это. Да, я блеванул…, да зассал. А вот он не зассал, не зассал и руки запачкать…, в отличие от нас. Я что-то не помню, чтобы он себя наяривал в старшие над нами. Мы его выбрали и по-моему ещё ни одного прокола с его стороны не было. Чего тогда разбираться? Ты сам Кривов оплошал, хоть и толковым выглядишь. Как так радиостанцию забыть? Сидел бы и молчал в тряпочку… Валера, ты не играй желваками, если они не пойдут – я с тобой пойду….
– Да, забыл…., – ответно окрысился Кривов на эмоциональную тираду Поташникова, – и никто тут не зассал. И тебя, Александр Иванович, никто и ни в чём не обвиняет и нечего тут самобичеванием заниматься. Все мы тут такие…
– Ладно.., ладно…, ребята, – оборвал Скачков разгорячившихся товарищей, – хорош спорить, а то ещё передерёмся. Отвечу я вам честно и всё сразу забудем. Времени у нас нет… Никакой я не ГРУшник, это вы должны сразу просечь. И правильно тут, Александр Иванович, говорил – вы меня сами выбрали. Это раз. Ну, как я ликвидировал контраса – вы видели сами. Чего тут говорить – неумело, грязно… Это два. Если бы я был крутым спецназовцем…., ну наверно, по-другому всё было. А ориентируюсь вот так уверенно… Так в отличии от всех вас, я артиллерист и обязан лучше вас пехоты читать карту и ориентироваться на местности. Во-первых, как артиллерист, глядя на карту, я и местность представляю зримо, как будто сверху смотрю. И как артиллерист обязан прямо чувствовать всеми фибрами артиллерийской души любое направления. Вот есть в артиллерии такое понятие – Основное Направление. Или – Развернуть батарею в Основном Направлении. Это очень важно для артиллериста – развернуть батарею с ходу в Основном Направлении с ошибкой плюс-минус 2-00. Поэтому мне не нужны такие ориентиры, как – вершина горы…, или одинокое дерево на горизонте…. Научили меня на занятиях и учениях чувствовать эти направления, поэтому и веду так уверенно. В пехоте этого нету – «яйца» нарисовал и плевать, что ошибся триста метров вправо, четыреста влево и сто назад. В артиллерии другие критерии точности. Вот вам и непонятно. Фууууу… Ну что – Снимаем вопрос? Или обсуждаем дальше?
….Через пятнадцать минут они начали спускаться с вершины холма, а ещё через пятнадцать минут, Скачков шедший как всегда впереди группы, нос к носу столкнулся с контрас, неожиданно вышедшим из зарослей. За ним виднелись вооружённые соратники и обе группы замерли в секундной растерянности. Но уже через секунду одновременно кинулись друг на друга и среди зарослей закипела яростная резня….
Часть третья
Кубинский полковник и начальник разведки базы, в отличие от вчерашнего вечера, сегодня выглядели сильно озабоченными. Коротко кивнули на приветствие Сыскову и Загорскому и сразу отошли к дальнему окну, где продолжали о чём-то горячо шептаться.
Генерал с майором и сами собирались идти к кубинцам, чтобы напомнить о машине и всё-таки сгонять к месту вчерашнего боя, да и не мешало узнать – нет ли какой-нибудь побочной информации, которая могла хоть чуть чуть приподнять занавесь неизвестности над нашей группой. Но тут их кубинцы сами пригласили к себе и теперь они с некоторой тревогой наблюдали за лихорадкой царившей в ещё вчера спокойном штабе. Хлопали двери, заходили кубинские офицеры, что-то докладывали таинственным шёпотом своему начальству, искоса поглядывая на русских, и уходили или же отправлялись к карте, лежащей в левом углу на огромном столе и наносили туда новые данные. Карта, с места русских офицеров не проглядывалась и они прямо испытывали зуд разведчика, хотя бы одним глазом заглянуть в неё и понять причину такой неожиданной суматохи. И тут даже не нужно было идти к гадалке, чтобы понять, что всё это каким-то боком связано с нашей группой. А судя по деловой лихорадке – очень нехорошим боком.
Сысков с Загорским достаточно долго работали в Никарагуа, отлично ориентировались в политической и внутренней обстановке в стране. С успехом отрабатывали все вопросы своего направления и деятельность кубинских военных, по большому счёту, в их сферу не входило. Но понимая, что мелочей в их работе не может быть, поэтому прекрасно знали, чем тут занимаются кубинцы, чем «дышат» и на какой платформе, если что, с ними можно работать. И вроде бы тут не могло быть каких-либо препон и моментов, препятствующих совместно и успешно решать к обоюдной выгоде задачи, как поставленные высшим начальством, так и внезапно возникающие. Но как-то так со временем, кубинцы стали несколько свысока, с позиций некого превосходства относится к русским. И тут были некоторые особенности кадровой системы кубинской армии, надо сказать в некой степени положительные и нашей армии неплохо было бы перенять такой кадровый опыт. Так любой кубинский офицер, прежде чем получить очередное значимое повышение в должности, особенно в командной вертикали, обязан пройти боевые действия в одной из стран, где присутствовали кубинцы. А это – Ангола, Эфиопия и Никарагуа. Прошёл, показал себя в деле – Получи должность. Снова тебя двигают вверх!? Снова боевые действия, но в другой стране. Опять показал себя и шагнул на ступеньку вверх. И как-то так постепенно и не вдруг у кубинского офицерства и воюющих солдат вызрело высокомерное превосходство.
– Мы крутые…. Мы, мол, в трёх странах одновременно воюем и неплохо, а вы погрязли в нищем Афганистане и ничего там сделать не можете.
При всём своём жизнерадостном, открытом и лёгком характере, кубинцы были на войне жестокими и мстительными, чем тоже очень кичились, считая наших военных мягкотелыми.
Закончив таинственные перешёптывания, полковник с начальником разведки подошли к столу, за руку поздоровались с русскими и сели.
Полковник сразу же деловито перешёл к сути встречи: – Ходить, как у вас говорят – «вокруг и около я не буду». Необходимости вам ехать на место входа вашей группы в лес нету, так как мы полностью отслеживаем всю её деятельность. И наша группа идёт прямо по пятам вашей. – Полковник выразительно помолчал, наслаждаясь некоторым удивлением, мелькнувшим в глазах русских и продолжил, – наблюдает и одновременно страхует. Давайте быть честными. Ваша группа совершенно не готова к выполнению задачи и весь вчерашний день полностью это подтвердил.
Конечно, это был болезненный укол нашему самолюбию, но на окаменевших лицах генерала и майора, это не отразилось, лишь Сысков раздражённо махнул рукой и с досадой в голосе произнёс: – Давайте этот момент мы пропустим. В конце концов всё здесь определяет конечный результат работы.
– Хорошо, – легко согласился полковник, – двигаемся дальше. Хотя как раз конечный результат наверное будет не таким, каким вы его ожидаете. Вчера вечером, когда мы были у вас, мы уже знали, что они благополучно расположились на ночлег. И как бы каких-либо опасений на их счёт не предвиделось. Но вот последние действия вашей группы ставят нас в тупик и вызывают недоумение и законные вопросы. Вот я и хочу снова задать вам вопрос – Какую задачу выполняет группа? И если, как вы говорите, это тоже в интересах нашей страны, то мы тем более заинтересованы, чтобы ваши разведчики выполнили свою задачу, хоть и с нашей помощью
– Что…, так плохо…? – Генерал смотрел настороженно
Полковник удручённо развёл руками: – Да… Очень плохо. И как бы нам не пришлось и по дипломатической линии устранять скандалы от результата деятельности вашей группы, – не удержался и холодно подколол русских полковник и продолжил. – Ладно, если это Гондурас, но и Никарагуа может задать ряд жёстких вопросов. А действовать нужно быстро и выработать единую линию защиты. Начальство далеко, а мы вот здесь и решения всё равно придётся принимать нам.
Сысков переглянулся с Загорским, понимая, что в словах кубинца прослеживалась железная логика: – Прежде чем принять какое-либо решение, нам необходимо знать, что с нашей группой?
– Прошу, – полковник жестом хозяина пригласил русских коллег к столу с картой, взял руки карандаш и стал обстоятельно рассказывать, одновременно показывая карандашом точки на карте. И по мере того, как он рассказывал, лица русских мрачнели от вываленного на их головы негатива.
– Вот здесь вы высадили свою группу и здесь же столкнулись с передовым дозором контрас. У вас убит один и один ранен. С их стороны убито семь и ранено один….
– Чёрт.., – не выдержал Загорский и перебил полковника, – всё-таки правильно говорил Поташников, что он срезал четверых…. Извините, товарищ полковник, продолжайте…
– Да он был четвёртый и он поведал основному отряду о русской группе. Так что, то что ваши вышли на задание кому положено знают….,
Теперь уточняющий вопрос задал Сысков: – А вы откуда знаете так всё обстоятельно?
Полковник снисходительно усмехнулся: – А мы его обратно отбили, когда наша группа атаковала основной отряд контрас. Вот, товарищ майор…. Вы меня извините, товарищ майор, я вашу фамилию не могу выговорить. Вот он и слышал стрельбу. Правда, бандит успел получить второе ранение. Привезли его сюда, оказали медицинскую помощь и он всё это рассказал. У отряда была задача напасть на нашу базу и по мере возможности уничтожить вашу группу. Напасть, конечно, сил у них было мало, но вот обстрелять с миномётов, и так хорошо обстрелять они хотели. Тащили много мин.
– Мы можем с ним поговорить? – Сразу же задал новый вопрос Сысков.
Полковник переглянулся с начальником разведки и усмехнулся: – К сожалению нет. Во время допроса он умер.
– Понятно…
– Так вот продолжаю. Вот тут ваша группа вошла в лес. Наши, когда отогнали отряд контрас в глубь леса и отправив машину с ранеными и убитыми контрас сюда на базу, тоже пошли за вашими, благо ваши такие следы оставили, что даже удивительно, как их ещё не обнаружили контрас. Правда, шли хорошо и быстро. Здесь, у ручья, они остановились на дневной привал, – полковник указал карандашом очередную точку, – и вот тут не совсем понятно, но откуда-то у них оказались пленные. Скорее всего, они сами вышли прямо на ваших и их повязали. Одного они убили. Убили варварски, как наши доложили – вся поляна была залита кровью. Да ещё половина группы облевалась….
Полковник и начальник разведки непроницаемыми глазами уставились на русских офицеров, как бы вопрошая – Ну что скажете?
А говорить было нечего, а слушать ещё больше неприятно. Благо кубинцы тактично промолчали, а не задали вопрос – Вы кого там послали? Генерал с майором переглянулись и в свою очередь уставились на кубинцев, всем своим видом показывая – Ну…. Это наши проблемы. Давай дальше. Не дождавшись каких-либо оправданий или слов, полковник продолжил.
– Ваши прошли по ручью вверх метров двести и снова остановились на привал. Наверно приводили себя в порядок….
– Товарищ полковник, давайте опустим все эти моменты, а то мы так и застрянем на этих гастро-желудочных подробностях. Ну, не так зарезали – может шутили они с ним таким образом. Проблевались…, тоже не страшно – общее пищевое отравление. Нам это не интересно. Давайте по существу, – твёрдо потребовал генерал и добавил чуточку дружелюбнее, – по существу…
– Да, конечно, опустим эти подробности, – легко и без обиды согласился полковник, – деревня была занята контрас, поэтому после второго привала группа обошла её по большой дуге и пошла дальше. Здесь…
Новый тычок карандаша в карту, – обнаружен связанный труп контраса, который был проводником у ваших.
– Надеюсь, тут к трупу претензий нет, – не выдержал и подколол кубинца Загорский, тот усмехнулся.
– Нет, тут всё нормально. Он погиб от укуса змеи, благо она там же порубленная и валялась. И здесь они остановились на ночлег. Организовали охрану и ночь прошла нормально. – Полковник бросил карандаш на карту, как бы этим ставя точку в своём докладе.
– Так. – Сразу же оживились Сысков с Загорским, подспудно ожидавшие совсем неприятные и неожиданные известия, – всё идёт нормально и мы не понимаем – Что вас может беспокоить?
Полковник рассмеялся, правда, веселья в этом смехе было маловато: – Да, это вчера было всё нормально. Вернее до сегодняшнего утра. Конечно, нам интересна какова задача вашей группы и могли ещё вчера предполагать в каких-то разумных рамках. Ну, идёте к границе… Может быть вам кого встретить или принять некий груз оттуда? А вот с утра….
Вот, что мои передали. В полукилометре от привала, моя группа, вышла на место рукопашной схватки ваших и контрас. Десять трупов. Ваших среди них нет. Резались молча, стрельбы слышно не было. Мои пошли вслед им и, судя по следам крови, у вас тоже потери. Через тридцать минут услышали несколько автоматных очередей в районе погран поста никарагуанцев. Вот здесь у брода через пограничную реку. Когда наши туда пришли три трупа пограничника и двое в тяжёлом состоянии, без сознания. Ваши поработали. Зачем? Зачем их то? Пограничный джип отсутствует и ваших нет, но следы ведут за границу в Гондурас. Мои отошли и заняли позицию на вершине холма в восьмистах метрах от пограничного поста. И пост оттуда проглядывается и километра три дороги с той стороны видно. Вот у меня и два вопроса. Первый – Что с пограничниками делать будем? И какова ваша задача? Да и третий вопрос – Нужна ли наша помощь?
Сысков и Загорский были профессионалами и их этими чудесами удивить было сложно. Мало, как могла повернуться ситуация, заставившая группу уничтожить пограничный пост, пусть хоть и номинальных союзников. Бывало и похлеще. Главное группа ушла в Гондурас и нацелена на выполнение задачи. Единственно, что цепляло – группа понесла потери. Вот это уже серьёзно.
– Мы выйдем, порешаем, что нам делать, – Сысков поднялся, следом за ним кряхтя поднялся Загорский и громко стуча палочкой по деревянному полу, вышел за генералом, оставив за спиной, удивлённых спокойствием русских, кубинцев.
– Геннадий Петрович, ты иди в комнату, а я один тут поброжу и подумаю. Потом всё обсудим.
Минут тридцать, которые для обоих прошли в продумывании дальнейших шагов, пролетели мигом. И генерал, на правах старшего, стал говорить первым.
– Геннадий Петрович, вот что я надумал. Мы сейчас с тобой ни на что не влияем. У нас для этого нет никаких средств и рычагов. Мы с тобой в пассиве. Те же кубинцы находятся в гораздо лучшей стартовой позиции, чем мы. Есть два пути, по которым мы можем идти и каждый из них скользкий.
Первый: Кубинцам ничего не говорим о сути операции. Парни ушли в Гондурас. Значит, они нацелены на выполнение задачи. Мы почти ничем им помочь не можем. И остаётся только надеяться на следующий исход операции. Идеальный: они дошли, атаковали, уничтожили объект и отошли. Даже если и с потерями. Хреновый – атаковали и погибли, не достигнув результата. Самый хреновый – ещё попали в плен. Остальные вытекают исходя из первых двух, с разными вариантами. Одни лучше, другие хуже. Исходя из вышесказанного – ждём. В 20:00 докладываем, что группа в Гондурасе и готовится к уничтожению объекта ранним утром. Если до десяти утра завтрашнего дня никаких известий от группы не будет, тогда я попрошу, чтобы кубинцы оставили свою группу ещё на сутки в районе уничтоженного пограничного поста, а сам еду в посольство и перекраиваю весь протокол встречи и переговоров. Ты остаёшься здесь, на всякий случай, ещё на сутки. Я за тобой пришлю из Манагуа машину. Тогда останется надежда только на агентурную информацию о судьбе группы.
Второй путь – авантюрный. И вряд ли он сработает, но даже если частично и то нормально будет. Надо начальника базы на свою сторону перетащить и заставить действовать на свой страх и риск. Вот этим я сейчас и займусь. Как тебе этот план? Давай, попробуй расшатать его.
Загорский внимательно слушавший своего начальника, с загадочным видом пододвинул листок бумаги, куда он занёс свои мысли перед приходом генерала: – Сергей Иванович, мы мыслим одинаково. Я специально записал, чтоб у вас и мысли не возникло, что поддакиваю вам.
Генерал быстро пробежал глазами написанное и усмехнулся: – Тогда, тому так и быть. Ты тут сиди, а я сейчас полковника сюда приведу. Здесь нам его обработать гораздо легче будет, чем в штабе.
Через десять минут он вновь появился в комнате: – Сейчас придёт…
А ещё через пятнадцать минут появился полковник и тут же уселся за стол, напротив русских офицеров.
– Я вас слушаю…
Генерал встал из-за стола и задумчиво прошёлся несколько раз по комнате, потом решительно сел и слегка нагнувшись над столом, начал говорить.
– Какую задачу выполняет наша группа в Гондурасе, я сказать сейчас не могу. Могу только повторить: от результата данной операции зависят государственные интересы СССР и вашей страны. Добавлю ещё, что и жизни весьма высоких персон как советских, так и кубинских. Вы уж наверно доложили своим на верх, что тут русские играют в непонятные игры? Доложили. И там наверно уже докопались до сути. Так вот я вам предлагаю, ничего не объясняя, сыграть сейчас вместе с нами. Если вы говорите – «Да». Я вам частично рассказываю об операции.
– А вы что, не надеетесь на своих?
Генерал болезненно поморщился: – Если отбросить, то о чём вы и сами догадались. Я говорю о подготовке…., их осталось просто мало и есть вероятность, что их просто не хватит.
– А что мне мешает сказать «ДА», а услышав содержание операции потом сказать «Нет»?
Теперь генерал усмехнулся: – Ну, мы ведь Офицеры и не в пивбаре сидим, обсуждая – купаться нам завтра или нет? Тем более скажу, что через пару дней вы и сами узнаете, что мы тут делали. Не детали, конечно, но в общем… Выиграем, а с вашими парнями мы будем играть наверняка – и тогда у всех нас будет «Вся грудь в крестах». Ну, это у нас, у русских, так говорят. О наградах я…
– Так вот задаю вопрос – «Да» или «Нет»?
Полковник поднялся из-за стола, но только ходить по комнате не стал, а подошёл к окну и ничего невидящим взглядом уставился на улицу и на своих внутренних весах стал взвешивать степень риска. То, что операцией руководил советский генерал, да ещё военный атташе, само за себя говорило о чрезвычайной важности операции. И если бы дело касалось территории Никарагуа – даже не задумывался и сказал – «Да». Но здесь придётся идти на территорию другого государства и совершить диверсию. Хорошо, если всё удастся и группа без потерь вернётся обратно. Даже если дипломатический скандал, осложнение между государствами – всё можно спихнуть на русских. Опять же операция под эгидой советского посольства… Да тем более если они послали туда посредственно подготовленную группу, то мы уж эту задачу выполним легко.
А если будут потери…? Нет – не так….. Даже если всё пройдёт отлично, всё равно найдутся люди, там на верху, обиженные что их не спросили и не пристегнули к успеху, которые наверняка найдут повод для обвинений в самовольстве и в авантюризме. А ведь есть хорошая возможность отличиться и шагнуть тоже хорошо вверх.
При внешнем спокойствии, внутри полковника бурлил здоровый военный азарт и теперь нужно только правильно сделать выбор – «Да» или «Нет». Стоит рисковать или Нет? Да или Нет? Нет или Да? Хочется, и как русские говорят, и колется… Да Или Нет? В процентном отношении 50 на 50. Значит – Согласиться? А ведь, чёрт побери, задачу я всё-таки не знаю. Тогда шансы несколько другие, даже при оптимистическом раскладе 40 на 60. Но с другой стороны у русских туда ушло всего несколько человек. А у нас уйдёт в два раза больше и командир группы опытный офицер… Согласиться…. Сказать «Да». А если русские что-то не договаривают? И что-то такое государственные интересы и жизни нескольких военных….? Кубинских полковников и советских генералов…? Сожрут же в случаи неудачи – даже глазом не моргнут. Чёрт.., чёрт… чёрт, я ведь это проходил в Анголе. Дадут посмертно ордена, пышные похороны… Ну, материально семьям немного помогут… Для государства это всего пшик…. Друзья забудут через неделю, а для родных это растянется на всю жизнь…. Это при хорошем раскладе. А если хреновый? Ведь тогда объявят преступником и всё это также на семью ляжет… Нет, надо отказаться. Но с другой стороны – Не я ведь пойду туда… Мне только надо сказать «Да» или «Нет». Если успех, то плевать на злобное шипенье – Победителей не судят. Победителей награждают. А если неудача, потери….!? Чёрт, что же сказать? Как быть? Как угадать, что будет через сутки или двое?
Всё это чуть ли не бегущей строкой бежало по широкой спине полковника. И если бы не серьёзность ситуации, можно было втихушку и посмеяться. Но сейчас от решения полковника в какой-то степени зависела судьба операции. Даже если и скажет «Да», Сысков не собирался сразу же использовать кубинских разведчиков. Перейдут границу, дойдут до куда надо, дадут информацию…. И там посмотрим. Скажет «Нет», тогда выжмем из него по максимуму и ему просто неудобно будет отказать.
Наконец-то полковник повернулся к русским, поднял левую руку и, постучав пальцем по стеклышку часов, твёрдым голосом сказал: – Через пятнадцать минут я скажу своё решение, – и направился на выход.
– Надеюсь, что пока наш разговор останется между нами, – крикнул в спину кубинца Сысков, а когда тот обернулся ещё и пальцем обвёл круг, заключив туда присутствующих в комнате.
– Вот куда он побежал и что ему надо для принятия решения? – Сысков подошёл к окну, туда подковылял и Загорский, у которого нога сегодня болела на удивление меньше. Увидев поспешно удаляющуюся спину в сторону узла связи, генерал выругался, – вот сука, неужели сейчас с Гаваной будет связываться и советываться?
Последующие пятнадцать минут прошли в томительных размышлениях и в молчании. Комбинации – комбинациями, но ситуация была вязкой, мутной и покрыта мраком. И сейчас мысли ледяными глыбами и льдинами налезали друг на друга, строя жуткие и непроходимые торосы размышлений. И если у полковника не было за спиной жуткой ответственности, то генерала и майора она прямо давила и только природное русское АВОСЬ, военное КАК-НИБУДЬ и огромный практический опыт личного участия в подобных операциях, не давала им свалиться в банальную панику.
Через пятнадцать минут хлопнула входная дверь и на стул опустился полковник.
– Я говорю «Нет», – твёрдым голосом произнёс кубинец на вопросительные взгляды.
– Хм…, – хмыкнул генерал, а Загорский недовольно заёрзал на стуле.
– Если это возможно, поясните почему – «Нет», – попросил генерал.
– Я договорился о связи с группой теперь каждый час. Вот и ходил на узел связи. Вот что доложил командир группы: – на пограничном посту сейчас полно пограничников и в основном начальство. Разбираются, что произошло. Если бы не разгром вашими поста, я бы сказал «Да». Но если тяжело раненые вспомнят и скажут об однородности экипировки и формы нападающих, да и ещё что все были европейской внешности… Никаким нападением контрас тут пахнуть не будет и прибегут они сюда разбираться, как к самым близким. Так что у меня своих проблем будет часа через три дополна.
– Что ж логично, логично…, – задумчиво протянул генерал, отсутствующим взглядом, глядя на полковника и надолго замолк, а у Загорского вдруг ярко вспыхнула дикая надежда, что у более опытного начальника прямо сейчас, вот в этот момент рождается новая комбинация, могущая перевернуть всю ситуацию с ног на голову и в нашу пользу. А генерал всё тянул и тянул паузу, погрузившись в себя и вызывая законное недоумение у кубинского полковника. Но Сысков, вдруг возбуждённо блеснув взглядом и подняв указательный палец вверх, значительно и почти фамильярно сказал, – но не так однозначно, как ты это, полковник, видишь. Как раз это меняет всё.
