Борис Филимонов
Конец белого Приморья. Последний поход белоповстанческой армии
12 июня пришел первый приказ генерал-лейтенанта Дитерихса, в котором он сообщал о своем вступлении в командование войсками и флотом Временного Приамурского правительства. Начальником своего штаба он назначил генерал-майора Петрова, который еще с 1 июня принял ее от генерала Пучкова. 14 и 15 июня генерал Дитерихс объехал все гарнизоны Белого Приморья, посетил и бегло осмотрел все воинские части.
На этом, собственно говоря, «недоворот» и закончился. В дальнейшем была лишь его ликвидация. Но совершенно напрасно думать, что братья Меркуловы победили. Указ Временного Приамурского правительства за № 149 оставался в силе. Генерал Петров в своей книге указывает, что по соглашению генерала Дитерихса и братьев Меркуловых свою кажущуюся победу члены старого состава правительства приобрели ценою выполнения ряда условий, причем невыполнение одного из пунктов соглашения давало право командующему войсками принять меры по своему усмотрению.
Генерал Дитерихс взял на себя тяжелую задачу. Ведь всякому и каждому со стороны было ясно видно, что обе враждующие группировки в части своих притязаний и требований имели основания, но вместе с тем обливание своего противника грязью в значительной своей мере не имело основы. Из-за нежелания умерить свои собственные аппетиты и поделиться кое-чем с другой группировкой руководители обеих групп, несомненно, топили общее дело. Взять твердо в руки руководителей обеих группировок, поставить каждого на свое собственное место, при отсутствии физической реальной силы, можно было только терпением, умелым обращением с людьми и редкой выдержкой. Эту трудную задачу, можно смело сказать, генерал Дитерихс выполнил блестяще. Со времени его прибытия прошло только три месяца, и вот мы увидим генералов Молчанова, Смолина, Глебова, Савельева и полковника Буйвида плечо о плечо борющимися с наседающими на них красными. Этого не было ни в 1920 г. в Забайкалье, ни в зиму 1921/22 г. в Приморье. Можно смело утверждать, что в этом была исключительно заслуга самого Михаила Константиновича Дитерихса, а не его чина и положения по службе.
В предыдущем отрывке мы ничего не сказали о судьбе тел покойных подполковника Глудкина и полковника Гампера. Будем кратки и скажем, что генерал Смолин отнесся к делу слишком «по-казенному», не пожелал считаться с прошлыми заслугами обоих. Тела убитых без всякого почтения и, по всем данным, без соблюдения надлежащих религиозных обрядов были вывезены на простой телеге за город и там в поле кое-как зарыты. Теперь, по приезде генерала Дитерихса, началось наведение порядка: Минфин Дмитриев был арестован (см. противоречивые данные ниже), делу по ассигновкам был дан ход. Генерал-лейтенант Глебов, при начальнике Генерального штаба полковнике Дубинине, был назначен командиром вновь формируемого 4-го казачьего корпуса. По делу о смерти полковников Глудкина и Гампера назначено следствие. Раскассированые Уральский и егерский полки приказано вновь собрать, но собирать их генерал Дитерихс политично приказал во Владивостоке и поручил это дело не замешанному совершенно в «авантюре» осторожному полковнику Доможирову. Таким вот образом генерал Дитерихс, можно сказать, убил двух зайцев, если даже не больше – семеновцам в армии были даны «гражданские права», но вместе с тем эти же права удержали и каппелевцы – случай, как уже выше указывалось, необыкновенный в истории Белого движения. Так в умелых руках генерала Дитерихса порядок стал медленно налаживаться.
За внутренним успокоением можно было подумать и о внешней опасности. 18 июня в Никольск-Уссурийском гарнизоне пронесся слух о предстоящем походе частей в целях очищения Приханкайля от красных партизанских отрядов.
21 июня тела полковников Глудкина и Гампера, после торжественной панихиды в местном Никольск-Уссурийском соборе, были отправлены под почетным конвоем чинов 1-й стрелковой бригады со ст. Никольск-Уссурийский во Владивосток. Трагическая смерть павших сделала их весьма популярными. Во время богослужения собор был полон, и толпы народа провожали тела до самой станции, находящейся за городом. Генерала Смолина и чинов 2-й Сибирской стрелковой бригады ни в соборе, ни в процессии не было. Руководящую роль играли забайкальские казаки, кроме того, участвовала батарея полковника Романовского и отдельные чины Уральского и егерского полков, находившиеся в Никольск-Уссурийском.
По прибытии тел покойных во Владивосток, 23 июня в 18 часов последовал торжественный вынос тел в прекрасных гробах в кафедральный собор. На следующий день последовали пышные похороны. Здесь, как и в Никольске, генерал Молчанов и каппелевцы вообще в соборе и в процессии отсутствовали. Генерал Дитерихс шел за гробом до самой могилы (а путь был далек: из центра города кругом через Гнилой Угол прошли на Чуркин, где на военном кладбище и погребли покойных). Воинские части – егеря, уральцы, взвод батарейцев и многочисленные казаки – шли под командой генерала Глебова. Весь гражданский Владивосток также принимал участие, тем более что погода была поистине великолепная – яркая, солнечная, но и не слишком жаркая.
На этом мы и закончим главу о «недовороте».
III
Земский собор
Состав Земского собора. – Политическое настроение членов собора. – Политическое настроение войск и флота. – Избрание нового главы правительства и передача ему власти в торжественном заседании собора. – Присяга нового правителя
23 июля 1922 г. в городе Владивостоке открылись заседания Земского собора. Председателем собора был избран профессор Миролюбов, заместителями атаман Бакшеев и Толок. Секретарем собора – Михаил Домрачеев, а его помощниками – Руднев, Унтербергер и Уточкин. По своему составу Земский собор, как и надо было ожидать, оказался весьма правым. Это происходило оттого, что члены его были делегированы различными правыми организациями и местной администрацией. Тот, кто серьезно изучал историю, отлично знает, какая разница существовала между английским парламентом и московскими земскими соборами. Последние никогда не гнались за «всеобщностью» представительства, наоборот, это были, безусловно, органы административного управления и административной работы. Приамурский Земский собор 1922 г. был созван именно на этих старых московских, а не лондонских принципах. Поэтому совершенно естественно было отсутствие на нем коммунистов или крайне левых социалистов, даже антибольшевики средних течений и те уклонились либо не пускались на собор. В своей книге П.С. Парфенов (Алтайский) приводит девять категорий, от которых были делегированы члены собора. Поскольку у только что приведенного автора в книге встречается ряд ошибок (например, местом заседаний собора он называет Никольск-Уссурийский) и коль скоро он является советским автором, то к его данным следует подходить с некоторой осмотрительностью, допуская вольную или невольную возможность ошибки в нижеприведенных данных, которые я считаю все же полезным привести, так как в других источниках об этом ничего не говорится. Земский собор был созван на следующих основаниях. В него вошли:
1. Все члены Временного Приамурского правительства (прежнего состава), управляющие ведомствами и их заместители.
2. Все наличные епископы: Владивостокский, Камчатский, Харбинский и старообрядческий, а также по два члена от каждого епархиального собрания и старообрядческого совета.
3. Командующий войсками, командующий Сибирской морской флотилией, все атаманы казачьих войск и 15 членов от армии, назначенных командованием.
4. По одному члену от всех церковных приходов и всех старообрядческих общин.
5. Все волостные старшины или их заместители и атаманы казачьих станиц.
6. По одному от каждых десяти членов всех несоциалистических комитетов и беженских организаций.
7. Ректоры высших учебных заведений: университета, педагогического института и т. д.
8. Два представителя от мусульманского общества.
9. По три члена от каждого бюро профсоюзов.
Таким образом, было набрано 370 членов Земского собора, и после пышного парада, колокольного звона и православно-старообрядческо-мусульманского всенародного молебствия заседание открылось, как уже сказано выше, 23 июля.
Собственно говоря, как пишет генерал Петров, надо было заниматься делом, то есть избрать верховную власть, но публика еще не выговорилась, а потому немало времени было убито зря – потрачено на красноречие.
Дабы читатель уяснил обстановку и настроение собравшихся, нелишне привести смысл и текст нескольких постановлений, тезисов и телеграмм. Ко дню тезоименитства вдовствующей императрицы Марии Феодоровны на очередном заседании Земского собора решено было послать ей телеграмму такого содержания:
«Временное Приамурское правительство и Земский собор, собравшийся во Владивостоке в числе до 300 представителей выборных из всех слоев населения русского Приамурского края всеподданнейше приносит Вашему Императорскому Величеству свои поздравления со днем Вашего тезоименитства и молит Бога о здравии Вашего Величества и Российского Царствующего дома на спасение, счастье и могущество родного русского народа.
Председатель Временного Приамурского правительства
Меркулов
Председатель Земского собора Миролюбов
Секретарь Домрачеев».
8 августа пришел ответ на имя председателя Приамурского Земского собора:
«Сердечно благодарю Вас и Земский Собор за добрые пожелания. Мария».
Этот ответ был оглашен на заседании собора 9 августа. При чтении телеграммы члены собора стояли, а после прочтения его раздалось громкое всеобщее «ура!». Каких-либо демонстраций не было, так как противников монархии на соборе не имелось. После этого, по предложению епископа Камчатского и Петропавловского Нестора, собравшиеся пропели «Многая лета» «Верховному вождю многострадальной России, любимому русским народом тезоимениннику великому князю Николаю Николаевичу», а затем ему также послана поздравительная телеграмма.
Текст телеграмм и сцена в Земском соборе мною даны потому, что для того времени были вещами необыкновенными. С начала революции и за все время Белого движения ни одно противобольшевистское правительство, ни одно собрание народных представителей ни разу не высказывалось за признание дома Романовых «царствующим». Февральская революция, отречение великого князя Михаила Александровича и законность Временного правительства до настоящего времени в стане противобольшевиков полагались в основу угла. Общепринятым было мнение, что по освобождении страны от большевиков сам народ, в лице ли Учредительного собрания того или иного созыва, Национального собрания или же, наконец, Земского собора, разрешит вопрос о той или иной форме правления и установит новые законы. Все белые правительства, будь то областные, краевые или всероссийские, до Верховного правителя адмирала Колчака включительно, считая своей первой обязанностью борьбу с большевиками и коммунистами до победоносного конца, признавали себя подотчетными и ответственными в своих действиях будущему собранию всенародных представителей. Поэтому, когда Приамурский Земский собор 1922 г. призвал низвергнутую революцией 1917 г. династию «царствующей», то тем самым во всем Белом движении была произведена революция. Во всяком случае, это касается идеологического подхода к данному вопросу. Практического значения, из-за незначительности территории земского края и развернувшихся вскоре событий внешнего порядка (так было, во всяком случае, для этого уголка России), из разбираемого решения данного вопроса не последовало.
На заседании Земского собора 3 августа были приняты три тезиса, которые я привожу согласно печатной листовке того времени, выпущенной Комитетом монархических организаций Дальнего Востока. Вот они:
«1. Приамурский Земский собор признает, что права на осуществление Верховной власти в России принадлежат династии ДОМА РОМАНОВЫХ». 207 голосов высказались за и 23 – против.
«2. В связи с этим Земский собор считает необходимым и соответствующим желанию населения возглавление национальной государственности Приамурья Верховным правителем из членов династии ДОМА РОМАНОВЫХ, династией для сего указанным». 175 голосов высказались за и 55 голосов – против.
«3. По сим соображениям, Земской собор почитает необходимым доложить о вышеизложенном Ее Императорскому Величеству Государыне Императрице МАРИИ ФЕОДОРОВ НЕ и Его Императорскому Высочеству Великому Князю НИКОЛАЮ НИКОЛАЕВИЧУ, высказывает свое пожелание, чтобы правительство вступило в переговоры с династией ДОМА РОМАНОВЫХ на предмет приглашения одного из членов династии на пост Верховного правителя». 188 голосов высказались за и 47 – против.
Так как династия была далеко и возглавление края Верховным правителем при таких обстоятельствах должно было занять более или менее приличный срок, то до прибытия Верховного правителя собор должен был выбрать просто правителя. Этот последний дал присягу с обещанием «дать ответ за все учиненное по долгу правителя перед РУССКИМ ЦАРЕМ и Русской Землей».
Если настроение Земского собора было выражено так ярко, то каково было настроение в войсковых частях войск Приамурского правительства? До настоящего времени что-то в противобольшевистских полках не слышно было о «верноподданничестве». Там имелись каппелевцы, семеновцы, смолинцы, глудкинцы, но о монархистах или республиканцах слышно не было.
О духе войск Временного Приамурского правительства мною говорилось достаточно подробно в книге «Белоповстанцы», и повторять нет смысла. О политических же взглядах и настроениях мной было упущено не случайно. Быть может, кому-либо это покажется странным, но среди бойцов вопрос, за какую форму правления они идут сражаться и умирать, никогда не поднимался и не ставился. Офицеры и солдаты противобольшевистских войск шли в бой за «честь и освобождение России против предателей и разбойников». Каждый из бойцов Белой армии мог понимать и толковать эту формулу как мог и хотел. Под одними и теми же знаменами стояли в огне за Россию и ярые народники, социалисты до крайних монархистов, отрицавших целесообразность реформы освобождения крестьян включительно. Правда, постепенно лица с крайне левыми взглядами отошли или же их мировоззрение отклонилось несколько вправо, но, во всяком случае, в рядах войск Временного Приамурского правительства имелось немало лиц со взглядами весьма близкими к взглядам эсеров. По своему же социальному положению масса армии, в том числе и значительная часть офицерства, принадлежала к среде сельского населения и мещанства. Бесплодная болтовня в заседаниях Земского собора мало трогала бойцов, которых более интересовали проблемы сегодняшнего (довольствие всех видов) и завтрашнего (новая схватка с красными) дней.
На пост правителя Приамурского земского края была выдвинута кандидатура Н.Л. Гондатти. Генерал Дитерихс заявил, что он с армией ее поддерживает. Меркуловы же и их сторонники, по словам книги генерала Петрова (настроен враждебно к Меркуловым), противились этой кандидатуре. В Харбин к Гондатти были сделаны вызовы. Тот сначала пытается уклониться, а потом категорически отказывается. Тогда, 6 августа, на пятом заседании собора на пост правителя почти единогласно избирается генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс. Во время этого же заседания из-под стражи освобождается бывший председатель Нарсоба Н.А. Андрушкевич.
8 августа состоялась передача власти Временным Приамурским правительством (С.Д. Меркулов и его товарищи) вновь избранному Земским собором правителю Приамурского государственного образования М.К. Дитерихсу.
В 4 часа 15 минут дня председатель правительства С.Д. Меркулов открыл шестое заседание Земского собора просьбой помолиться. Затем он же зачитал указ правительства № 191 о передаче власти. В этом указе, после краткого указания на причины созыва собора, говорилось:
«Во исполнение воли Божьей, проявленной через лучших русских людей, собравшихся на Земском соборе, Временным Приамурским правительством постановлено: сложить с себя и передать верховную власть над Приамурским государственным образованием генерал-лейтенанту Михаилу Константиновичу Дитерихсу на следующих основаниях:
А) Михаил Константинович Дитерихс является главой и полным преемником власти, прав и обязанностей Временного Приамурского правительства, руководствуясь в своей деятельности, как верховная власть, основными законами Российской империи, применительно к условиям жизни и времени, следуя заповедям Божиим и исконним историческим началам Русской земли.
Б) Председатель и члены Временного Приамурского правительства возвращаются в первобытное состояние граждан Приамурского государственного образования; Временного Приамурского правительства действия по делам государственного управления, за все время бытности их в сих званиях, обсуждению и отрицательной оценке (критика), – не подлежат.
Г) Все секретные расходы, утвержденные актом Государственного контролера, почитаются государственной тайной.
Д) Все расходы Председателя и членов Временного Приамурского правительства, еще не утвержденные Государственным контролером, но на которые имеются и будут представлены оправдательные документы, подлежат принятию за счет государственной казны с утверждением отчетов по секретным расходам в особом порядке, установленном Временным Приамурским правительством для таковых органов.
Председатель правительства С. Меркулов
Члены правительства
А. Макаревич
Андерсон
Н. Меркулов
Скрепил Председатель Совета управляющих ведомствами Ст. Ефремов».
После прочтения указа С.Д. Меркулов обратился к генералу Дитерихсу: «Прошу Правителя Приамурским государственным образованием замять место главы правительства». Генерал Дитерихс делает собственноручную надпись на указе и вслух ее оглашает: «На условиях, указанных в сем указе, Верховную власть принял. 8 августа 1922 г. Правитель Приамурского государственного образования генерал-лейтенант Михаил Дитерихс».
Крики «ура!» и «браво!» оглашают зал.
Когда крики приветствия смолкают, председатель собора профессор Миролюбов просит секретаря собора огласить грамоту Земского собора на имя правителя Приамурского государственного образования. Ее текст таков:
«Грамота ЗЕМСКОГО СОБОРА Правителю Приамурского края генерал-лейтенанту Михаилу Константиновичу Дитерихсу.
Приамурский Земский собор в заседании своем 6 августа (24 июля) 1922 г. избрал Вас Правителем, возглавляющим, на правах Верховной власти, Приамурское государственное образование.
Запечатлев и удостоверив сие настоящей грамотой, Приамурский Земский собор призывает Вас к восприятию власти и возглавлению русского национального движения, а равно и к водительству русскими ратными силами Дальнего Востока.
Призывая на Вас Благословение Божие, Русская земля Дальнего Русского края объединяется вокруг вас, как своего Водителя и Вождя, с пламенным желанием вернуть русскому народу свободу и собрать воедино бредущих розно в смутную годину русских людей под высокую руку православного Царя.
Да восстановится святая Русь в ее прежнем величии и славе».
По зачтении этой грамоты С.Д. Меркулов обращается со словом к новому правителю: «Ваше высокопревосходительство, господин правитель Приамурского государственного образования. Господь призвал на путь тяжелого, но великого дела возрождения нашей истерзанной и великой родины. На этом пути много легло жертв в этот революционный период. Много выстрадала наша многострадальная родина. Она ждет своего избавителя, ждет его с востока. Всевышний Господь призвал вас на это великое дело, которое полтора года тому назад было начато здесь вашими единомышленниками по любви к родине. Дело это было трудное, и Господь благословил его, доказательством чего является настоящий Земский собор и то великое дело переломом революционной эпохи русской истории, который совершается ныне здесь. Труден и тернист будет ваш путь, но вам, славный герой и вождь, опытный государственный деятель, известны тернии, по которым шла родина и в котором принимали вы участие и личное, а главное – страдая за государство. Одно чувство должно охватить и обуревать вас, многоуважаемый Михаил Константинович, как и всех здесь присутствующих, а через них и все население русского Дальнего Востока. Это чувство – уверенность, что при объединении, основанном на любви к Родине, на любви и полном доверии к нашему избранному вождю, при единении, основанном на жертвенности, вы, глубокоуважаемый Михаил Константинович, преодолеете все препятствия и доведете дело до восстановления нашей великой Родины под сенью монархии». Тут аплодисменты прерывают на минуту речь оратора; когда они затихли, С.Д. Меркулов продолжает: «Мужайтесь, наш доблестный вождь, мужайтесь, многоуважаемый Михаил Константинович, Господь вам поможет. Помощь Господня никогда не оставит вас, как не оставляла вас до сих пор. Господь да благословит вас». Шумные аплодисменты покрыли конец речи бывшего председателя правительства.
М.К. Дитерихс отвечает: «Горячо признателен вам, Спиридон Дионисьевич, за высказанные вами сердечные и искренние пожелания. Приемлю я власть уже в достаточной мере обеспеченную, имеющую под собой прочную, полуторагодовую почву работы всего правительства под вашим руководством. В вашем лице приветствую бывшую национальную власть Приамурскую и вместе с вами – бывших сотрудников, членов правительства». Крики «ура!» и аплодисменты являются ответом всего зала на слова правителя.
Теперь председатель собора профессор Миролюбов берет слово: «Ваше высокопревосходительство, доблестный вождь Михаил Константинович. От имени Земского собора, так единодушно избравшего вас на пост правителя Приамурского государственного образования, имею честь приветствовать вас и пожелать в дальнейшей вашей работе полного успеха. Ваше избрание есть избрание Провидения Божия. Это перст Божий, указующий пути деятельности не только отдельного человека, но и каждого народа. Труден, но и славен путь вашего правительства, труден потому, что Россия, как я уже говорил, находится на дне той пучины, куда ввергли ее враги русского народа. Но я верю и вместе со мной верит Земский собор, что вы своей деятельностью постараетесь при помощи лучших русских людей вызволить наш русский народ из этой самой пучины. Пять лет наша родина страдает под игом изуверов и фанатиков, под игом иноплеменников, не понимающих идеалов русского народа, под игом интернационалистов, повергших во прах наши русские идеалы. Русский народ, под влиянием демагогии, утомленный великой войной, не мог понять и в свое время не понял своих вождей. Пошел за людьми, кои прикинулись вождями. Это были волки в овечьей шкуре, и только теперь, спустя пять лет, испытав на себе все последствия этого так называемого земного рая, русский народ осознал и осознает, с какого истинного пути сведен он извергами народа, и та анархия, которая царит теперь там вдали от нас, должна быть в корне уничтожена. Закон и порядок должны быть поставлены во главу угла, а не дикая революционная совесть, которая поставлена этими извергами во главу управления и царствия над народом. Мы думаем, верим и надеемся, что вы именно тот вождь, который восстановит наш русский народ, поставит его на правильный национальный путь, и вы доведете его до того конца, когда русский народ возглавит единый державный хозяин земли Русской, который возвратит России ее великодержавное значение. Труден и многострадален будет ваш путь, но славен в конце. Да будет же над вами благословение Божие. Да здравствует доблестный вождь Михаил Константинович, да здравствует великий русский народ. Бог Вам на помощь». Речь была покрыта криками «ура!» и аплодисментами.
Опять генерал Дитерихс в краткой речи благодарит собор за оказанное ему доверие. Затем профессор Миролюбов от лица Земского собора приветствует и приносит благодарность членам бывшего Временного Приамурского правительства за прошлую деятельность. Опять выступает С.Д. Меркулов и в краткой речи благодарит собор. Далее десять ораторов от всех фракций и групп по очереди приветствуют нового главу государственности и благодарят прежнее правительство. Аплодисменты и приветственные клики не один раз покрывают эти речи. Наконец объявляется перерыв.
Во время перерыва правитель и члены Земского собора во главе с крестным ходом проследовали в кафедральный собор, и тут правитель принял присягу: «Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом перед Святым Его Евангелием и Животворящим Крестом Господним в том, что, принимая воле и избранию Приамурского Земского собора возглавление на правах Верховной власти Приамурского государственного образования со званием правителя, я приемлю и сим возлагаю на себя на время смуты и нестроения народного с единой мыслью о благе и пользе всего населения Приамурского края и сохранения его, как достояния Российской державы. Отнюдь не ища и не преследуя никаких личных выгод, я обязуюсь свято выполнить пожелание Земского собора, им высказанное, и приложить по совести всю силу разумения моего и самую жизнь мою на высокое и ответственное служение Родине нашей России, – блюдя законы ее и следуя ее историческим исконним заветам, возвещенным Земским собором, памятуя, что я во всем том, что учиню по долгу правителя, должен буду дать ответ перед русским царем и Русской землей. В удостоверение сей моей клятвы я перед алтарем Божием и в присутствии Земского собора целую слова и Крест Спасителя моего. Аминь».
Присяга была принесена, и процессия возвратилась назад в помещение Земского собора, где возобновились речи приветствия: выступило еще двенадцать членов собора. После небольшого перерыва слово берет правитель генерал Дитерихс. Его речь мы помещаем в следующей главе, так как она является декларационной и открывает новую главу жизни белого Приморья, работа же Земского собора по существу была уже закончена, хотя он, после описываемого шестого заседания Земского собора, собирался еще два раза (9 и 10 августа), но это уж была прелюдия самороспуска.
Внимательный читатель, наверное, заметил, что цифры общего числа членов этого собора в моем очерке на разных страницах даются разные. По данным книги П.С. Парфенова (Алтайский) выходит так, что на соборе было 370 членов. В тексте телеграммы собора императрице Марии Феодоров-не называется «до 300 членов», а данные голосования монархических тезисов на заседании 3 августа дают только 230 голосов. Возможно, конечно, что на заседании 3 августа присутствовали не все члены, таким образом разница в числе членов между телеграммой и голосовавшими объясняется. Объяснить разницу между цифрами Парфенова и телеграммой отказываюсь.
В заключение этой главы невольно хочется отметить, что столь быстрое умиротворение и украшение страстей различных представителей и руководителей последнего национального русского оплота нужно отнести всецело в заслугу Михаила Константиновича Дитерихса, который среди пыла страстей нашел верный путь, по которому и вывел белое Приморье к объединению.
