Борис Церетели
Костёр
– Люди, по сути, большие чудаки. Я люблю иногда наблюдать за животными, не в прицел, нет! К охоте я тоже пришёл не сразу. Так вот, думаю у животных нет таких проблем как у нас, они живут в неосознанной гармонии с природой. В этом их счастье, а может и беда, не знаю! Но я знаю точно, что причиной всех наших проблем является наш разум. Хотя, впрочем, он так же является их решением. Нас вообще очень щедро наградили и одухотворили, в этом проблема. Мы не понимаем своего счастья, начинаем ковыряться в себе и задавать вопросы. Да и живём-то мы больше чувствами, не рационально. Делаем много глупостей, под действием эмоций и тому подобного, но как не странно, мне кажется, что в этом и есть смысл нашей жизни. Думаю, это того стоит. Жизнь дана, что бы жить и чувствовать её во всех проявлениях! Ведь если не совершаешь всех этих глупостей и ошибок, не ощутишь их последствий. Тогда чего ради? Она состоит из всего этого. Вот, например, мы создаём что-то для своих потребностей, это понятно и поддаётся логике. Но, казалось бы, в поступках, совершённых под воздействием чувств или эмоций рационального зерна просто нет. И это не всегда нужно рассматривать логически, да и не по-человечески это, так рассматривать! Например, бескорыстно пожертвовать чем-то, для кого-либо. С тобой такое бывало Кэм? – он повернулся к ориону и посмотрел ему в глаза. Камео смотрел, не моргая открытым, почти наивным взглядом.
– Мне это не знакомо Мэл. Может я и испытывал что-то подобное, но, к сожалению, я ничего не помню.
– Кэм, дружище, мы должны это исправить! – Мэлтон тряхнул головой и поднялся. Сделав несколько шагов туда и обратно, видимо о чём-то размышляя, он вновь вернулся на место. В этот момент он явно что-то решил для себя, определённо что-то важное. Несколько мгновений молча смотря на играющие друг с другом, рыжие языки костра, Мэлтон вдруг вновь вернулся к прерванным размышлениям.
– Ну или, например создание стихов или музыки. Это ведь идёт из самого сердца, как говорили раньше, но всё же, что побуждает нас создавать подобное? Чувства? А сама музыка, это ведь необъяснимо! Как она воздействует на нас? Вызывает эмоции! Мне всегда было интересно чувствуем ли мы то же, что и её создатель? – продолжал взахлёб Мэлтон.
– Она вызывает у меня смешанные чувства. В ней существует нечто…
– Ну это понятно Кэм, у тебя была какая-то травма. Ты восстановишься, ты должен восстановиться. Мне вообще кажется, что человеку нужен только человек и никто иной. Мало кто может заменить настоящего человека. Ведь только люди могут делиться чувствами, разделять их с кем-то, кто их понимает. И понимают их только им подобные! И вообще, все эти науки, поиски истины и первопричин, это всё ничто иное, как жалкие попытки самопознания. Все наши изыскания сводятся к поиску причин нашего возникновения или подтверждения нашей сингулярности во вселенной. А это естественно прировняет нас к богам. Но и то, и другое взывает к нашему эгоистическому я, которое в итоге понятно лишь нам самим и не сравнимо с богами. По крайней мере в нашем понимании! Извини Кэм, похоже это вино серьёзно затуманило мне голову.
– Всё в порядке Мэл, -тихо ответил орион.
Мезозойская ночь с её шорохами, криками и бескрайним звёздным небом, опустилась на Лунную долину. В эту ночь говорилось о многом, иногда собеседники прерывались, чтобы бросить дрова в гаснущий костёр и вновь продолжали беседу. Говорил в основном Мэлтон, Кэм лишь внимательно слушал, иногда односложно высказывая своё мнение. Уже давно перевалило за полночь, Мэл продолжал о чём-то увлечённо рассуждать. Аппаратура, стоявшая на некотором отдалении, давно издавала какие-то звуки. Камео несколько раз смотрел на наручный монитор, но боялся прервать приятную ему беседу. Он впервые ощутил чью-то заинтересованность к своей, казавшейся ему самому незаметной личности. Орион почувствовал настоящую человеческую симпатию. Мэлтон увидел в нём человека, не раба, который должен просто выполнять свои функции и по возможности не попадаться на глаза клиенту. Кэм всё чаще заглядывал в себя, пытаясь вспомнить что-то из прошлой жизни. Но тщетно…
«Нужно обязательно обратиться в архив. Я должен знать кто я, кем я был до всего этого. Я человек, я заслуживаю этого! Это моё право! Я человек!»– размышляя Камео, практически не слышал о чём говорит его собеседник. Он вдруг ощутил странный прилив эмоций, бодрости, непонятной злости и счастья. Последняя фраза его размышлений вдруг громко слетела с его уст.
– Я человек!
– Да Кэм, конечно. Ты классный парень! -подбадривающе крикнул Мэл, глядя на вскочившего рядом ориона. Камео поднял лицо к звёздному небу и вновь крикнул понравившуюся ему фразу. Разведя руки в стороны, он смотрел в звёздное небо, сделав несколько шагов вперёд он остановился. Его фигура, практически поглощённая сумраком ночи, слегка высвечивалась бликами костра.
– Че-ло-век!!!-ещё более громко закричал он. Всё смолкло, словно и джунгли, и животные почувствовали, что на Земле появилось существо, которое займёт господствующее место в её истории. Смотря на Камео, Мэлтон вспомнил о выпитом и с улыбкой покачал головой. Где-то неподалёку раздались странные шорохи. Привстав со своего места Мэл, напряжённо всматривался в темноту, но так ничего и не заметив перевёл взгляд на Камео. Заметив, что тот развернулся и собирается вернуться к костру, он вновь присел у огня. Два тёмных силуэта отделившись от окружающего мрака, едва заметно промелькнули в свете костра. Сметя с ног ориона, они мгновенно увлекли в темноту.
