Борис Бабкин
Цель – все, смерть – ничто
Северо-Восточная Африка, Сомали
Из-за каменного утеса, натужно воя, появился белый вертолет. За ним тянулся шлейф черного дыма. Вертолет тяжело опустился на песок и сразу заглох. Дверцы открылись. Вертолет окружили вооруженные автоматическими винтовками люди. Из него выпрыгнул чернокожий мужчина. Подняв руки, он громко закричал по-арабски. Короткая автоматная очередь в пять-шесть патронов выбила у его ног песчаные фонтанчики. Из вертолета выбрались еще двое чернокожих мужчин, две белые женщины и плотный блондин. Последней спрыгнула крепкая негритянка в шортах. Хлопнули три винтовочных выстрела. Чернокожие мужчины, получив по пуле в лоб, рухнули. Стройная женщина с длинными русыми волосами закричала:
– Что вы делаете?! – и бросилась к убитым.
Другая, с короткими рыжеватыми волосами, сделав вперед несколько шагов, громко заговорила по-английски:
– Мы русские врачи! И здесь по доброй воле! Мы помогаем…
– Русские? – раздался мужской голос. – Очень хорошо! – Женщины увидели рослого смуглого мужчину в камуфляже и белой широкополой шляпе. – Давно хотел заиметь россиян. Взять их! – по-арабски скомандовал он.
Вооруженные мужчины бросились вперед и, схватив женщин, повалили их на землю. Плотный блондин резким хуком в подбородок сбил одного из нападающих, ударом ноги согнул другого, но от удара по голове прикладом рухнул.
– Тоже русский? – кивнул на него смуглый.
– Отпустите нас! – закричала русоволосая. – Мы…
– Заткните им рты, – по-арабски приказал он, подошел к вертолету. – Снять все нужное, остальное в воду. Трупы туда же. А ты кто? – на чистом английском спросил он связанного плотного мужчину.
– Стив Уайткот, – с американским акцентом отозвался тот. – Вертолет мой. Женщины – врачи и оказывают помощь…
– Делайте, что я сказал, – кивнул своим людям смуглый.
Джоухар
– Я не знаю, что произошло, – на хорошем русском говорил по спутниковому телефону лысый темнокожий мужчина. – Они вылетели в Галькайо по просьбе врача Джошуа Койти. Полетели на вертолете бывшего «зеленого берета» – американца Стива Уайткота. С ними были Койти и два его человека. Через час связь с вертолетом прекратилась. Евгения Красина и Лидия Иванкова уверяли, что все будет хорошо. – Он вздохнул. – И что теперь делать, я не знаю. Обращаться за помощью не к кому. Вы сами знаете, Эдуард Евгеньевич, какое положение в стране. Вроде все стихло, но, увы, ненадолго. Сейчас государственная власть контролирует только…
– Вот что, Зугиш, – резко перебил его мужской голос, – мне плевать, как и что ты будешь делать. Женька поехала в вашу страну по твоему приглашению, и ты…
– Я сделаю все возможное, но…
– Жду новостей! – нервно заявил его абонент. – И желательно хороших.
Телефон отключился.
Россия, Москва
– Черт бы тебя на раскаленных углях поджарил! – процедил отбросивший спутниковый телефон мужчина лет шестидесяти. – А я тоже идиот, – тяжело вздохнул он. – Ведь знал, что там творится. Ну затишье на время, и все по новой. Черт возьми!
– Что с Женей? – тихо спросила вошедшая в кабинет солидная женщина лет пятидесяти.
– Да все нормально, – поспешно ответил он. – Не волнуйся, Софья, с нашей девочкой…
– Что с Женей? – повторила она. – Не лги мне, Эдуард.
– Они с Лидой полетели в другой город, а вертолет потерялся. На связь не выходит.
Женщина всхлипнула.
– Зачем же ты лгал?…
– Все будет хорошо, Софья. – Он поцеловал жену. – Потерпи немного. Я сделаю все возможное и невозможное. – Плача, она уткнулась ему в грудь. – Надо Иванковым позвонить, – вздохнул он. – А что говорить?…
– И Виктору надо сообщить.
– А вот ему-то как раз и не надо. Ведь из-за него Женя туда поехала по приглашению Зугиша, а сам он не полетел. Заболел вроде. Его позавчера видели с одной фифочкой. Но звонить все-таки надо. Я знаю кому.
– Как он? – спросил мужчина лет пятидесяти пяти в спортивном костюме.
– На удивление быстро пришел в себя, – ответил лысый бородач в белом халате.
– То есть он может действовать?
– Физически он крепок, вынослив, и это несмотря…
– Спасибо, Аркадий Васильевич, – улыбнулся «спортсмен» и вышел из небольшого помещения, отделенного от спортзала затемненным стеклом.
В спортзале высокий стройный парень лет двадцати семи со шрамом на груди делал медленные плавные движения дыхательной гимнастики.
– Поразительно, – разглядывая его, прошептал Аркадий Васильевич, – как он быстро восстанавливается. И не знаете вы, молодой человек, что вас ожидает. Да этого никто не знает. А ведь вас уже оплакали и родственники, и друзья. Подобное я видел только в западных фильмах. А в жизни такое, оказывается, тоже бывает.
– Здравствуй, Вениамин Петрович! – «Спортсмен» пожал руку вошедшему в кабинет седому мужчине. – Пришел посмотреть на своего кандидата?
– Уж точнее будет сказать, детище, – засмеялся тот. – Как он?
– Вполне соответствует всем требованиям. Аркадий Васильевич поражен, – усмехнулся он. – Ведь кроме того, что у него было после…
– Да, пулевое и осколочное ранения в голову. К тому же нет части левого легкого. А вот его приступы…
– Повторяю, – покачал головой «спортсмен», – доктор Арнович от него в восторге. О приступах он, кстати, говорил. Я не берусь повторить точно, но это вызвано раздражением, точнее, вспышкой гнева, и если подопечный не дает выхода этой отрицательной энергии, он теряет сознание. Но в нашем деле это не будет ему помехой.
– Я вижу, Виталий, ты тоже доволен кандидатом, – улыбнулся Вениамин Петрович.
– Вполне. Кстати, идея мне понравилась сразу, и уже дважды мы нанесли весьма ощутимые удары, не потеряв при этом ни одного человека. Надеюсь, ты не в обиде, что твоих…
– Разумеется, нет. Они уже не существуют. Хотя вот этого, – он кивнул на затемненное стекло, – немного жаль. Я очень боялся, что он прольет кровь. Но как говорится, слава Богу, все обошлось без смертей, и его кандидатура прошла.
– Здравствуйте, Эдуард Евгеньевич, – выйдя из-за стола, заспешил навстречу вошедшему в кабинет Красину подтянутый полковник ФСБ. – Извините, что не смог…
– Да понимаю я все, – пожал ему руку тот. – Сам сколько лет в этих стенах пробыл. Я к тебе с бедой, Толик… – Он с тяжелым вздохом, сел в кресло.
– Что случилось?
– Женя в Сомали пропала.
– В Сомали? – удивленно переспросил полковник. – Что же там произошло?
– Да если б я знал! И сейчас прошу у тебя помощи. Сам-то я уже ни на что не годен. Но если ты не поможешь, сам поеду туда.
– Подождите, Эдуард Евгеньевич. – Полковник поставил на стол бутылку конька. – Сейчас вам надо успокоиться. Я вызову Самсонова, и вы ему все расскажете.
– Да говорил я уже с Павлом. Сейчас там наших нет. Были вертолеты, но их убрали. Вроде как выполнили свою миссию, а вмешиваться в чужие дела…
– Выпейте, – посоветовал полковник. – А я вызову…
– Да ты глухой, что ли? – раздраженно прервал его Эдуард Евгеньевич. – Я разговаривал и с Самсоновым, и с генерал-майором…
– Понятно. А как Женя оказалась в Сомали?
– По своей инициативе, с подругой, Лидой Иванковой. Их увез, точнее, вызвал Зугиш. Вот он и сообщил, что они полетели на вертолете куда-то, и связь с ними пропала. Обращаться к властям бессмысленно, сам знаешь, что там творится.
– Знаю. Но, – полковник вздохнул, – ведь вы понимаете…
– Я-то все понимаю, а вот вы, похоже, понять не можете. Дочь моя пропала. Дочь! И выходит, государству плевать на это! А я ему, между прочим…
– Нет, вы же сами все прекрасно знаете.
– Дай мне пару-тройку специалистов, которые поедут в Сомали. Я найду деньги и заплачу им.
– Эдуард Евгеньевич, вы не понимаете, о чем просите. Ведь знаете, что все сотрудники, выполнявшие работу за рубежом…
– Да пойми, Толька, – с болью перебил его Красин, – я не знаю, что делать. Всем своим существом чувствую – плохо Жене. Очень плохо. А сделать ничего не могу. Сюда ехал, думал, помогут. Надеялся. Но… – Красин достал пачку «Беломора».
Полковник, щелкнув зажигалкой, дал ему прикурить. И увидел в глазах старого контрразведчика слезы. Вздохнул.
– Эдуард Евгеньевич, – посмотрев на дверь, тихо сказал он, – здесь вам никто не поможет. Вы прекрасно это понимаете. Найдите Зяблова. Помните Вениамина Петровича?
– Веньку помню. И что?
– Объясните ситуацию. Если кто-то что-нибудь и может сделать, то это Зяблов. И не надо никому рассказывать о нашем разговоре.
– Понятно. Спасибо, Толик. Все-таки ты понял…
– Зяблов сейчас в Королеве. Вот что, Эдуард Евгеньевич, я сам созвонюсь с ним. Обрисую ситуацию, и он примет решение.
– А не боишься? Насколько я помню, все дела отдела Зяблова находятся под грифом «Совершенно секретно».
– Не боюсь. Вениамин Петрович или поможет, или откажет. Но стучать в любом случае не будет.
– Очень бы хотелось поверить в первое, – пробормотал Красин.
– До свидания и будьте дома, – пожал ему руку Анатолий. – Я немедленно свяжусь с Вениамином Петровичем.
– Ну что ж, – сказал полный лысый мужчина в штатском. – И как вы себе это представляете? Нервы у него ни к черту, что может сказаться в самый неподходящий момент.
– Как раз на этот счет я совершенно спокоен, – заверил его Зяблов. – В критических ситуациях он не…
– И тем не менее я категорически против. Надо было просто воздать ему должное и отправить в места…
– Послушайте, Локотин, программа по ликвидации главарей террористов утверждена, и поэтому в течение трех лет я отбираю кандидатуры. Вообще-то мы уже имеем кое-какие результаты.
– В Китае были задержаны наши сотрудники.
– Однако мы дали понять лидерам терроризма, что достанем их в любой точке мира. И если бы не вы, мы давно покончили бы и с Закаевым и с Бе…
– А вот этого даже говорить не следует, – поспешно прервал его полный. – Это повредило бы авторитету нашего государства в глазах международной общественности.
– Потому мы этого и не делаем. Впрочем, это пустой разговор. Почему вы против использования Марковского?
– Я изложил свою точку зрения.
– Странно, Петр Андреевич, – усмехнулся Вениамин Петрович. – Ведь, по сути, вы создали наш центр, а теперь…
– Я против конкретного кандидата.
– Хорошо. – Зяблов встал. – Я буду обсуждать это с центром. – Он вышел.
Африка, Сомали
– Мне надо знать, кто их родители, – заявил рослый смуглый мужчина в широкополой шляпе. – И чем быстрее вы это сделаете, тем щедрее я оплачу вашу работу. Я высказался достаточно ясно?
– Все будет о’кей, босс, – поспешил заверить его голос в спутниковом телефоне. – Через сутки мы получим о них полную информацию.
– Надеюсь. – Смуглый отключил телефон.
– Послушай, Смит, – потягивая коктейль, сказала крепкая молодая женщина в белых шортах, – зачем тебе это? Если ты взял этих шлюх в надежде на богатых родителей, то ты явно поставил не на ту карту.
– Знаешь, киска, – усмехнулся он, – в последнее время ты все чаще пытаешься давать мне советы. Не надо. Ты просто женщина, с которой я…
– А я думала, я для тебя значу гораздо больше, – вызывающе проговорила она. – Хотя бы из-за…
– Извини, Бетси. – Он поцеловал ее в губы. Обхватив его сильную шею, она учащенно задышала. – Ради Бога, Бетси. Сейчас должен приехать Отундо, так что давай оставим это до ночи.
– Зачем тебе этот дикарь? От него воняет…
– Это пахнет сыворотка, предохраняющая от укусов ползучих гадов. В случае если все-таки укус будет, больше шансов остаться в живых. Отундо имеет около восьми тысяч прекрасно подготовленных воинов, готовых ради него на смерть. Не оказывать ему уважения – значит спровоцировать на конфликт. А учитывая его влияние на здешние племена, нетрудно догадаться, чем закончится противостояние. Поэтому я терплю его дикарские выходки. Мне нужно еще года два, чтобы закончить разработку алмазных копей. После этого я всем покажу, кто настоящий господин в этих краях.
– А ты уверен, что алмазы здесь есть? – спросила Бетси.
– Абсолютно. Но очень глубоко. Я надеюсь в течение ближайших трех месяцев начать разработку. Конечно, с помощью техники дело пошло бы гораздо быстрее, но это слишком накладно. А так я даю дикарям заработок и пищу, и они трудятся не покладая рук. Когда я увидел, сколько грунта они выбрали за неделю, очень удивился.
– Я тоже, – засмеялась Бетси. – Но мне не верится, что здесь есть алмазы. Иначе, по-моему, давно кто-нибудь…
– Кто? – усмехнулся Смит. – В эти места до сих пор боятся показаться даже войска ООН. Я уж не говорю о везде сующих свой нос янки. Но судя по результатам исследований профессора Гайджера, алмазы в этом районе имеются, надо только снять верхний слой, чтобы алмазные копи начали давать нам с тобой миллионы. – Он подмигнул Бетси.
– А что ты хочешь делать с этими? – кивнула она направо.
– Попытаюсь привлечь Уайткота на свою сторону. Стив хороший солдат, прекрасно знающий здешние обычаи и местность. И он вполне может…
– А почему молчишь о женщинах? – сердито напомнила она. – Если хоть единожды попытаешься заигрывать с кем-то из них, я разрежу им животы и набью их пчелами.
– Стив, – услышал сидевший на полусгнившей циновке Уайткот тихий женский голос, – как вы?
– Бывало и лучше. Сейчас вроде здоров и, главное, жив. А значит, можно надеяться на что-то хорошее. Мне бы теперь порцию холодного виски, – усмехнулся он, – и кубинскую сигару. И тогда даже в этой яме я бы почувствовал себя счастливым. А как вы?
– Физически ничего, – отозвался женский голос. – Но очень боимся. Кто этот человек?
– Обри Смит, один из «диких гусей», пожелавших стать богатым. В этих местах, по слухам, есть месторождения алмазов. А судя по внешнему виду жителей близлежащих деревень, они работают на вскрытии верха лощины вблизи озера. Значит, там будут добывать алмазы. Подготовка займет немало времени. Но все довольны. Наниматель потому, что работа идет и обходится ему в сущие гроши. Рабочие же, получая немного денег и пищу, будут вкалывать. Африка постоянно воюет. Войны вспыхивают то тут, то там. Это самый конфликтный континент планеты. И кстати, самый дикий. Даже здесь, в Сомали, запросто можно попасть в котел к людоедам. Такие племена здесь до сих пор есть. Конечно, некоторые ведут вполне оседлый и по африканским меркам цивилизованный образ жизни. Но всякого сброда в этих местах полно. Авантюристы всех мастей и цвета кожи. В основном «дикие гуси», которые сбиваются в банды… Впрочем, извините, мисс, за столь длинную и совсем ненужную лекцию. Как вы себя чувствуете?
– Пока здоровы. Но что с нами будет? Я слышала, тут вполне можно попасть в рабство к какому-нибудь…
– Возможно и это, – не дал договорить ей Стив. – Здесь такое до сих пор практикуется. Хотя вам этот вариант не грозит, – попробовал успокоить он находившихся в соседней яме женщин. «Кретин!» – мысленно обозвал себя Стив.
– Значит, все-таки продают в рабство? – в один голос спросили женщины.
– За вас скорее всего потребуют выкуп. Постараются выяснить, кто ваши родители, и пошлют сообщение с условиями. Уверяю вас, потребуют немного, в зависимости от платежеспособности ваших родственников. Кстати, на дочерей богатых родителей вы не похожи, а посему…
– Скажите, Стив, – перебила его другая женщина, – а правда, что тут имеются базы «Аль-Каиды» и других террористических группировок?
– Да. По крайней мере в Сомали, в так называемом Храме Мертвых, есть такая группировка. А почему вы спросили?
– Просто я слышала, – ответила та же женщина.
Раздался гортанный раздраженный голос появившегося темнокожего мужчины с «винчестером».
– Ты боишься, что могут узнать, кто твой отец? – тихо спросила Лидия.
– Да, – кивнула Женя.
– Надеюсь, этого никто не узнает. – Лида вздохнула. – Вот мы с тобой и посетили Африку, Женька. А все я тебя уговаривала – поехали да поехали. Твой папа правильно говорил – не доведет тебя до добра дружба со мной. Я надеялась заработать тут денег и наконец-то…
– Перестань, Лида, – улыбнулась Женя. – Все будет хорошо. Папа что-нибудь обязательно придумает, и нас спасут.
– Не ври себе, Женька. Эдуард Евгеньевич на пенсии и уже ничего не может. Раньше, вероятно, ему бы и помогли, все-таки он служил в КГБ, а затем в ГРУ ФСБ. Хотя вряд ли и тогда бы нас кто-нибудь стал спасать. Мы здесь по частному делу и даже, можно сказать, без виз. Государство и не знает, что две гражданки великой России, – насмешливо проговорила она, – находятся сейчас в Восточной Африке, в руках какого-то авантюриста и дрожат от страха. Представляешь, нас с тобой продадут какому-нибудь вождю племени. Интересно, какими по счету мы будем?
– Господи, – вздохнула Женя, – ты еще можешь иронизировать. Я лучше убью себя, чем буду…
– Давай пока не говорить о плохом, – перебила Лида.
– Скоро кормить будут, – посмотрев в небо, негромко сказала Женя. – Видишь, тень от луны коснулась пальмы, значит, сейчас принесут еду. А кормят, кстати, не так уж и плохо. – Она засмеялась.
– Да. Но боюсь, что еще неделя – и я на бананы смотреть не смогу.
* * *
Издав пронзительный крик наряженный в длинные пестрые перья высокий чернокожий мужчина, упав на колени, выбил быст-рую дробь на плоском барабане и ткнулся лбом в песок. Постояв так с минуту, вскинул руки вверх и заголосил. Стоявшие вокруг импровизированной сцены мужчины и женщины, тоже подняв руки, начали заунывно повторять одно и то же слово:
– Тахкауий! Тахкауий!
Сидевший на служившем, по всей видимости, троном кресле красного дерева могучий негр, украшенный белыми перьями, покачал головой.
– Дикари, – презрительно пробормотал он. – Дождь им нужен. Метеорологи передавали, что будет. И Куйуджу знает об этом. Сейчас намолится и заявит, что утром будут слезы неба. Шарлатан!..
– Великий воин и мудрец! – упав перед ним на колени, ткнулся лбом у его ног мужчина в перьях. – Небо пошлет нам слезы для орошения плантаций. Тахкауий! – вскинув руки, завизжал он.
Многочисленная толпа трижды повторила заклинание.
Горный массив, мыс Рас-Хафун
Трое в чалмах и длинных халатах, войдя в грот, остановились и, опустившись на колени, положили перед собой винтовки М-16.
– Един и всемогущ Аллах, – провел ладонями по длинной седой бороде старец, стоявший около овального камня с выбитой на нем арабской вязью.
– Аллах акбар, – снова поклонившись, отозвались трое.
– Проходите, братья, – сделал приглашающий жест старец. – Тут вы найдете кров, пищу и понимание.
Среди невысоких колючих кустов сидели около двух десятков молодых мужчин. По короткой команде смуглолицего мужчины в белой полумаске остальные, переворачиваясь через голову, вскакивали и наносили удар ногой на уровне головы человека среднего роста. И тут же, подпрыгивая, били в грудь воображаемого противника пяткой. Потом ребром ладони ударяли по упругому тонкому стволу.
– Ухтьи! – крикнул инструктор.
Все мгновенно упали на колени и, упираясь руками в землю, замерли. Проходя мимо, инструктор довольно сильно бил каждого по спине бамбуковой палкой.
В освещенной огнем пяти факелов комнате на ковриках сидели облаченные в мусульманскую одежду люди. На небольшом возвышении перед ними стоял старец в длинном белом халате и что-то заунывно и монотонно говорил. Иногда ему вторил тихий хор голосов молящихся.
– Аллах направил силу природы против США, злейшего врага истинных мусульман, – торжественно говорил с экрана телевизора человек с закрытым лицом. – Ураганы уже дважды нанесли удар по территории Америки. Смерть, разрушение, болезни, страх и еще раз страх испытывают американцы. И это отдается радостью в сердце каждого истинного мусульманина. В Ираке уничтожен транспорт с продовольствием для янки. Воины Аллаха убили восемь оккупантов. В Эль-Куте шахид направил заминированную машину на полицейский участок. Уничтожены пять предавших ислам иракцев и ранены восемь. Смерть врагам ислама и предателям! Бейте неверных везде, где можете, и Аллах снизойдет до милости к вам.
Сидевшие за длинным столом вооруженные бородачи дружно проговорили:
– Аллах акбар.
Россия, Москва
В тихом полутемном баре сидели за столиком Красин и Зяблов.
– Вот что я тебе скажу, – говорил Вениамин Петрович. – Во-первых, свяжись с этим африканцем и разузнай подробности. Что-то он должен был узнать. И во-вторых, родителям Женькиной подруги пока ничего не говори.
– Значит, я могу надеяться? – тихо спросил Красин.
– Эдик, я не Господь Бог и ничего твердо обещать не могу. Нанимать кого-то – глупость, к тому же чреватая многими неприятностями. Однако есть некто, кто этим профессионально занимается. Сейчас нас интересует террористический центр в Сомали. Есть данные, что там находится тренировочный лагерь «Аль-Каиды». Но больше никто о том, что Женя исчезла, знать не должен. Думаю, ты меня понимаешь.
– Этого мог бы и не говорить, – обиделся Красин.
«Очухался», – довольно подумал Зяблов.
– Но надеюсь, ты понимаешь, – сказал Красин, – что это надо…
– Этого мог бы и не говорить, – тем же тоном повторил его слова Зяблов.
Они рассмеялись.
– Погоди, – удивленно говорил по телефону черноволосый мускулистый мужчина, – как?
– Да вот так, – усмехнулся мужской голос в телефоне. – Ты думаешь, я просто так вам…
– Обижаешь, Ваха. Получается, за тобой должок. Согласись, подарочек классный.
– Если это так, то действительно ты прав.
– Ну что, – прикурив, Зяблов кивнул сидевшему перед ним парню лет двадцати семи, – как тебе такое предложение?
– А у меня есть выбор? – усмехнулся тот.
– Выбор всегда есть. Ты мертв. Тебя на этой планете как бы не существует. Правда, в отличие от тех, кого закапывают на лагерных кладбищах, ты погиб в бою. Помог обезвредить террористическую группу в Рыбинске. Но повторяю, для всех ты мертв. Твои друзья и родители требовали выдачи тела убиенного Евгения Марковского, но, – он усмехнулся, – ты пулей выбил лимонку из руки ваххабита, раздался взрыв, и тебя засыпало. А когда начали откапывать, там рвануло, и от тебя ничего не осталось. Кстати, на развалины от коттеджа благодарные тебе местные жители до сих пор носят цветы. Ну а теперь вот что… Создан контртеррористический центр, и живых мертвецов вроде тебя используют для нанесения ударов по находящимся в розыске лидерам террористических организаций. Дважды это удалось. Государство только заявляет о превентивных точечных ударах по базам террористов в любой точке мира, а мы уже дважды сделали это.
– Мы – это кто? – спросил Евгений.
– Сотрудники спецслужб, – помолчав, ответил Зяблов, – готовые пожертвовать собой, лишь бы уничтожить мерзавцев вроде Радуева, Басаева и Масхадова. И мы готовы нести ответственность перед законом, если до этого дойдет, но…
– Моя цель – Басаев?
– Нет, Марковский, ты отправишься в Африку. Там есть тренировочный центр мусульман-мстителей. По нашим данным, именно там находится некий Абу Мухаммед эль Матеша. Это человек, отвечавший за поставку на территорию Кавказа людей, оружия и финансов. Кроме того, там сейчас трое из «Аль-Каиды», специалисты по диверсиям и террористическим актам. Они твоя цель. Как ты сможешь это сделать, решать будешь на месте. У тебя две недели. Если не сможешь их уничтожить, нанесешь удар по центру. И… – Договорить Зяблову не дал смех Марковского. – Я рад, что тебе весело, – спокойно произнес полковник.
– Погодите, – сказал Марковский. – Вы это серьезно?
– Более чем. Ты солдат и дал присягу Родине защищать ее. Случайность выбила тебя из привычного уклада жизни. После тяжелых ранений, полученных в Чечне, ты приехал к жене искалеченного войной боевого товарища и застал у нее любовника. Ты, отдаю тебе должное, пытался уговорить ее поехать к мужу. И услышал…
– На хрен мне обрубок нужен, – процедил Марковский.
– Это и взбесило тебя, ты ее изуродовал, любовника, офицера милиции, тоже слегка покалечил, забрал его пистолет и ушел. В тебе жила вера в справедливость, и ты пошел в милицию. Тебя задержали, а затем арестовали и отправили в тюрьму. Завели дело. Ты бежал из поликлиники, куда тебя повезли на рентген. Тебя прятали сначала бомжи, потом твои школьные друзья. Правда, официально в этом никто не признался. В дачном поселке ты вступил в бой с террористами, готовившимися совершить захват заложников и взрыв плотины Рыбинского водохранилища. Тебе помогли твои друзья и, как ни странно, трое уголовников, которые грабили соседа владельца коттеджа, в котором собрались террористы. Кстати, все, принимавшие участие в бою с ваххабитами, отмечены наградами. Ты, увы, погиб при взрыве. – Зяблов улыбнулся. – Твоя судьба была решена сразу, как только ты был арестован. Но ты совершил побег и, к счастью, никого не убил. Хотя немного похулиганил, – рассмеялся он. – Захватил молоковоз и погонялся с милицией в поселке Волга, был слегка ранен. Однако решение использовать тебя мы приняли единогласно…
– А если я не соглашусь? – прервал его Марковский.
– А что ты можешь сделать? Ты вообще-то должен сидеть в тюрьме. А у тебя есть шанс погибнуть солдатом. Ты ведь солдат, тебя подготовило государство, и оно же, можно сказать, сделало тебя преступником.
Губа Марковского задергалась. Зяблов отошел.
– Бей! – приказал он.
Марковский сильно ударил по стоявшей рядом тумбочке. Кулак пробил боковую стенку. С коротким криком-выдохом Марковский локтем сломал крышку тумбочки.
– Легче стало? – усмехнулся Зяблов.
Марковский посмотрел на него. Полковнику стало не по себе от взгляда темных глаз.
«Да, – подумал он, – это настоящий хищник-убийца».
– Что я должен сделать? – тихо спросил Марковский.
– Я же говорил, убрать…
– Как я найду их?
– Женя, твоя задача проста. Правда, многое зависит и от тебя.
– Что именно?
* * *
– Я против его кандидатуры, – заявил один из пяти сидевших в мягких креслах мужчин. – Он слишком нервный и может проколоться на каком-нибудь…
– Именно такой и нужен, – не дал договорить ему полный мужчина со шрамом на лбу. – Он волк-одиночка. Разуверился во всем. И прекрасно понимает, что лучшее для него, как ни странно это звучит, – гибель в бою. И он сделает все, что нужно. Я поддерживаю кандидата Зяблова.
Ирак, Эль-Кут
Два мощных взрыва прогремели один за другим. И сразу раздались автоматные очереди. Им ответили винтовочные выстрелы. Покосившийся американский БТР горел. Пронзительно кричал, катаясь по песку, горящий американский солдат. Двое убитых лежали за бронетранспортером. Два БТРа отвечали огнем пулеметов. Несколько американских морских пехотинцев, используя естественные укрытия, вели беглый огонь по стрелявшим по ним из-за камней иракским партизанам. К месту боя приближались два вертолета.
– Зря ты сюда приехал, Гарри! – меняя обойму в автоматической винтовке, крикнул капитан армии США. – Нет его здесь! По последним данным, он находится в Сомали. Где-то на севере. Его парни участвовали в боях на стороне повстанцев около…
– Грэхем! – раздался злой возглас. – Не слишком удачное место для разговоров!
– Все о’кей, сэр! – отозвался капитан. – Пресса интересуется нашим старым знакомым!
– Отправьте их к Аллаху! – адресуясь к наносившим ракетный удар по позиции партизан вертолетам, крикнул седой полковник армии США.
– Повезло, – кивнул капитан рослому светловолосому мужчине в камуфляже без знаков различия. – Вовремя стрекозы появились. У нас всего трое для отправки. А почему ты, Гарри, ищешь этого…
– Он мне много задолжал, – криво улыбаясь, прервал его Кэмпбелл, – а я привык получать по счетам.
– Двинулись дальше! – раздался зычный голос.
Африка, Сомали
Пошатываясь, высокий человек с окровавленным лицом, держа в руках пулемет, выскочил из-за огромного валуна и выпустил длинную очередь по выгружавшим что-то из кузова армейского грузовика людям. Трое сразу упали, остальные, рассыпавшись, попадали на землю и открыли огонь из винтовок, автоматов и двух ручных пулеметов. Раненый рухнул около камня и, установив пулемет, открыл прицельный огонь. С той стороны выстрелили из базуки. Короткий взрыв грохнул слева от раненого. К засыпанному песком и камнями пулеметчику бежали несколько вооруженных чернокожих мужчин.
– Французские легионеры, – презрительно проговорил низкорослый чернокожий мужчина в пробковом шлеме. – Оружие везли и боеприпасы. Девятерых убили, одного взяли. Хотелось бы больше, нужны рабы. Но…
– Белого можно обменять на захваченных легионом наших, – перебил его толстый лысый негр. – Они захватили старейшину нагаровинов.
– Этот белый – наемник, – сплюнув, сказал низкорослый, – и к легиону не имеет отношения. Легионеры сами презирают таких. Его не убили только потому, что нужны руки для дробления камней. Как только работу там закончат, всех скормят крокодилам.
Трое темнокожих волоком тащили связанного по рукам и ногам мужчину с окровавленной головой.
– Что вы хотите? – по-английски спросила Евгения.
– Давайте говорить по-русски, – усмехнулся Смит. – Я учился в вашей стране, правда, недолго. Это и послужило толчком к моей карьере военного. И…
– Разве вы военный? – перебила его Красина. – Вы бандит, даже наемники так себя не ведут. Что вы хотите от нас? Если выкуп, то…
– Не пытайтесь меня разозлить, в гневе я страшен. Прежде всего я должен кое-что выяснить. И тогда приму решение относительно вас. Его, – он махнул рукой направо, – постараюсь завербовать к себе. Не согласится – умрет.
– То есть вы не оставляете ему выбора?
– Кто не с нами, тот против нас. С того момента, как я взял в руки оружие, для меня это стало нормой. Вы прилетели с Уайткотом. Посоветуйте ему принять мое предложение. Это вполне может оказать…
– Мы не станем этого делать, – не дала договорить ему Женя.
– А вы на удивление смелая. Кто ваши родители?
Евгения растерянно взглянула на Лиду.
– Много они заплатить вам не смогут, – ответила Иванкова.
– И все-таки, – заметив растерянность Красиной, настаивал он, – кто они? – Женщины переглянулись. – А точнее, где служили? – продолжал Смит. – В милиции – вряд ли. Вы бы не были так испуганы, госпожа Красина. Если даже в армии, предположим, в…
– Что вы вообще от нас хотите? – перебила его Женя. – Денег или…
– Сейчас я очень хочу узнать все о ваших семьях, – улыбнулся Смит. – Точнее, о вашей семье, мисс Красина. Или миссис? – засмеялся он и отошел.
Стоявший рядом с ямой, глубиной около трех метров, мускулистый негр закрыл ее решеткой и тоже ушел. Опустившись на охапку соломы, Евгения заплакала.
– Перестань! – Присев рядом, Лида обняла ее.
– Он знает, кто папа, – всхлипнула Женя.
– Если б знал, то сказал бы. Успокойся, что теперь сделаешь? Надеюсь, он не узнает. К тому же Эдуард Евгеньевич уже на пенсии. Сделать сейчас мы ничего не сможем. Мне страшно за Стива, он не примет предложение этого бандита, и его убьют.
– Да, – вздохнула Женя. – Может, пусть согласится и при первой возможности…
– Если я скажу «да», то меня заставят убить двоих или троих американцев, – услышали они голос Уайткота, – снимут это на видеопленку, и только после этого я буду чувствовать себя более-менее свободно. Затем я должен буду принять участие в какой-нибудь операции, которая тоже будет сниматься на видео. И уж потом мне будет оказано кое-какое доверие.
