Борис Александрович Базарнов
Дыханье Вселенной. Книга стихов
Сон
Раскрылся мир, расцвечен, ясен,
Весь необычен и прекрасен,
Как будто сняли пелену
И взор пронзает глубину.
Господь меня не позабыл,
Раскрыл мне мир и в сад пустил.
И я рассказывать вам рад,
Каким увидел божий сад.
Произрастают там цветы
Необычайной красоты.
Их стебли стройны, высоки,
А вниз отходят корешки.
Уходят в плотные слои,
И там теряются вдали.
Оттуда не исходит свет.
Туда проникнуть мочи нет.
Там быть безмерно тяжело.
Все корешки обволокло
Тягучей страшной чернотой.
Всему конец там и застой.
Там окончание корешка
Любого дивного цветка.
Я вверх взглянул и – поражён.
Вверху прекраснейший бутон
Сияет в переливах света.
Прожилки голубого цвета
В полупрозрачных лепестках.
И свечи в четырёх местах,
Как будто, кем-то зажжены,
Горят, спокойствия полны.
Легко здесь и светло вокруг.
Искрится ореола круг
Над верхом каждого цветка.
И дуновение ветерка
Их стебли вниз не наклоняет,
А лишь пространство освежает.
И истекает вверх эфир.
А там безбрежный звёздный мир.
И нити света серебром
Струятся вниз и, как дождём,
Сей сад волшебный орошают.
И иногда лишь прорезают
Пространство острые лучи:
Вниз бьют разящие мечи.
Они, наверное, от Бога.
Источник – за чертой порога
Моих несовершенных чувств
(Сам человек себе Прокруст).
Смиренно взор я опустил.
О, Боже! Ты меня сразил
Видением ярким, словно чудо:
Змеятся над землёй повсюду
Разрядов ломкие следы
От трав, деревьев и воды.
Всё в шар стекает золотой
На стебле, прямо над землёй.
Под ним есть яркий клубенёк,
И от него идёт росток.
Здесь зарождаются цветы
Необычайной красоты.
Верх стебля пламенем объят.
Неопаляющий наряд
Из света образует чашу.
Она любовь вмещает нашу
К Вселенной, созданной Творцом.
И возвещают нам о том
Небесным пением рожки.
Их звуки, как зефир легки,
Летят и в душу проникают.
Они смеются и рыдают,
Зовут к возвышенной любви:
«О, Бог! Ты только позови!
И мы придём, грехи смывая,
К преддверию земного рая».
Так о любви поют цветы.
И среди них есть я и ты.
Путь
В предгорье древнего Алтая
Живёт отшельник и пророк.
Он, гласу божьему внимая,
Всем страждущим даёт урок.
Не каждый сам его разыщет
В глуши лесной у родника.
Там хищный зверь по дебрям рыщет
И преграждает путь река.
Кто путь прошёл, не испугался,
Испытан зверем и водой,
И к той обители добрался,
Тот будет встречен, как родной.
Хозяину уже известно
О госте всё, без лишних слов.
Он приготовил ему место
Невдалеке у сосняков.
Чтоб ученик пожил тут скромно,
Проникся духом этих мест
И смог в миру нести достойно
Нелёгкий праведника крест.
Живя в трудах и размышлениях,
Вобрав всю бездну мудрых слов,
Он вдруг, по божьему велению,
Поймёт, что в мир идти готов.
Прощаясь, старец молвит: «С Богом!»
И тот пойдёт в обратный путь,
И будет благовестным словом
Нести простую жизни суть.
Любовь – всей правды той основа.
Объятые её теплом,
Безблагостные смогут снова
Надеяться – все в Рай войдём.
А путь туда давно известен,
Мы лишь укажем его вновь
(Повтор как никогда уместен):
Надежда, вера и любовь.
Вот путь. Но почему не каждый
Смог счастье в жизни обрести?
А тот обрёл лишь, кто однажды
Познал все трудности пути.
И первый труд – добыча знаний.
Второй – со знанием, дела.
Не надо ждать ничьих заданий,
А только верь, пора пришла.
Трудись с зари и до заката
На ниве знаний и добра.
Всё сделанное будет свято.
Ну что ж, в счастливый путь! Пора!
Человек и Бог
О, Бог! Прости нам прегрешения!
От сатаны все наваждения.
А с ними Рая не видать.
Пошли нам божью благодать!
Сними ужасное внушение,
Что человек венец творения
И выше Бога может быть.
Грешны! Тебе нас всех судить.
Твои творения совершенны.
И мы могли бы быть блаженны,
Когда бы сердцем и умом
К тебе стремились день за днём
И ощущали божий свет.
Лишь в нём нашли бы мы совет
Куда нам плыть в житейском море.
Тогда бы меньше было горя.
А мы на разум уповаем
И, к сожалению, забываем,
Что мир безбрежен и глубок.
И я не знаю, кто бы смог,
Без божеского основанья,
Построить образ мирозданья.
Живя по принципу «Да – Нет»,
Мы сами возвели запрет
На полноту и правду знанья.
Тут мало одного желанья.
Всевышний, может, был бы рад
Освободить нас от оград,
В которых все мы пребываем
И этого не замечаем.
Ограды разум наш творит,
И нас он не освободит.
Помочь нам могут только чувства.
Ведь мир весь – торжество искусства,
Триумф Всевышнего Творца.
В нём нет начала и конца.
Место в жизни
Всех нас однажды чувство посещает,
Что мир – это безбрежный океан,
И что никто, наверное, не знает,
Зачем я в нём, и он зачем мне дан.
Какое в этом мире моё место,
И какова отведена мне роль?
И спрашивать об этом неуместно,
И Бог не дал таинственный пароль.
Ответ найду ли в споре со стихией,
Иль мудрость в том, чтоб по струе скользить?
В борьбе кипеть и посвящать стихи ей,
Иль всё принять как есть и тихо жить?
Под куполом небес большим и тонким
Как одинок путь смелого пловца.
А что же его ждёт за горизонтом?
Быть может, даль морская без конца.
А что же там под ним таят глубины?
Кто плавает в опасной черноте?
Покажутся ли вдруг акульи спины?
Беспомощен в своей он наготе.
А, может быть, сейчас он проплывает
Над местом, где сокровища лежат.
Плывёт, вперёд стремиться, и не знает,
Что надо бы здесь повернуть назад.
А, может быть, с дельфинами играя,
Он глубже осознает жизни суть.
Увидит в их среде подобье рая,
И не захочет продолжать свой путь.
Жизнь свою начинаю сначала
Жизнь свою начинаю сначала…
Вот стою у морского причала.
Подают неустойчивый трап.
На борту кареглазый арап.
Наша шхуна летит по волнам.
Ветер странствий поможет ли нам?
Виден остров, там скалы, кусты.
Я сошел. Это берег мечты.
Вся поклажа моя – рюкзачок,
Да баульчик, да лёгкий сачок.
Рыб и крабов им буду ловить
И на солнце их вялить, сушить.
Днём на острове жар, как в печи,
Но бывает прохладно в ночи.
Вот поэтому спальный мешок
В мой баульчик ровнёхонько лёг.
Фокусируя Солнца лучи,
Я добуду огонь, а в ночи
Наблюдать буду звёздный простор,
Пока сон не закроет мой взор.
Я спокоен, ведь мой арсенал
Достижения века вобрал.
Он меня оградит от невзгод.
С ним прожить можно месяц и год.
Не в изгнанье, по воле своей
Я на остров ушел от людей.
Здесь я должен себя прокормить
И понять, как же дальше мне жить.
Вот он мир, и зачем-то в нём я.
В этом смысл есть какой-то, друзья.
Как я только всё это пойму,
Промычу по мобильнику – «Му-у-у»!
Жизнь
Абстрактной жизни, к счастью, нет,
А есть реальность. В ней мы живы.
В ней истины сияет свет,
А измышления скудны, лживы.
Но мир абстракций так манит,
Невольно вызывает чувства.
За каждым символом стоит
Размах науки иль искусства.
Безобразная жизнь бедна;
Бесчувственная – безобразна.
Реальность будем пить до дна
С настоем чувств разнообразных.
Простые истины
Скажу простые истины, друзья.
Не к взрослости готовится ребенок.
Живёт он полнотою бытия
С младенчества, можно сказать, с пеленок.
Не для того Бог вещество создал,
Чтоб мы гнушались его плотью грубой
И в небесах искали идеал,
Отринув весь людской вещизм сугубый.
И человек живёт не для того,
Чтоб подготовить душу к райской жизни.
Людское отвергать легче всего.
Ты послужи-ка здесь своей отчизне.
И женщин надо горячо любить,
Ведь ими восхищался сам Создатель.
Без женщин не захочется и жить,
Дари им радость и цветы, приятель.
И любознательность не погуби.
Всё познавай, хотя никто не просит.
И дерево познания не руби.
Пускай оно растёт и плодоносит.
Из клетки мозга выпусти мечту.
И пусть она свободная несётся.
Все истины являют красоту.
Их слышащий, возможно, улыбнётся.
Триединство
Осязаемость тела, воздушность души,
Светоносная призрачность нашего духа –
Вот что есть человек. Хоть чего-то лиши,
И останется пшик или толстое брюхо.
Наше тело притянуто крепко к земле.
И душа – это личность, живущая в доме.
Светлый дух, словно солнце, сияет во мгле,
После смерти и он улетит невесомый.
Воедино всё слито, не разъединить.
Не животные мы, а почти полубоги.
Только надо любовью весь мир охватить,
Чтобы в нём своё место нашёл и убогий.
