Богдана Семецкая
Книга бытия. Предсказание будущего человечества 2034 год. Часть 1
Глава 5
В то время не открыл еще глаза человек, когда Бог по Земле ходил. Не всем дано было увидеть, что это Бог. Встречали его всяк по-своему: кто учителя в нем видел, кто чудотворца, а кто его вовсе шарлатаном выставил. Казалось бы, сила, из него исходящая, должна была убедить каждого, что непростой человек себя Сыном Боговым величает. А только глядя глазами земными, многое ль увидеть можно? Только вершину айсберга, что над водою возвышается, а что там внизу – не знал ни один человек.
В великой душе Христа боль клокотала подобно тому, как в жерле вулкана клокочет лава. И не выливается она еще, но дыхание ее ощущается во всем. Молчали уста Христа, не дано их было ему отверзнуть. И никто не прикоснулся к сердцу его. И никто не сказал ему: «Излей мне, брат мой, боль свою и давай мы ее на двоих с тобой поделим». Одно его существо несло всю тяжесть. Да и на кого ее было тогда взвалить, на Земле? Одному Отцу посылал думы свои. И Отец ему отвечал:
– Крепись, мой Сын, не пришло еще время человеку ношу с тобой поделить. Неси свой крест один. А моя любовь укрепит тебя, мой Сын. Так и одолеешь ты свой путь, не споткнувшись.
– Господи, давно уже нет Христа на Земле. Но поведай ты мне дела его и думы его, от меня сокрытые, расскажи. Что знаю я Боге своем, кроме того, что явлено мне явно было?
– А что ты хочешь знать о нем, человечек? Разве поймешь ты сейчас то, что сказать я тебе хотел нескоро? Может, ты такой же любовью сердце свое зажег, что плачет оно, на люд земной глядя? И положило оно себя, впитывая и боль твою, и горе твое? Или заметил ты, человечек, что мир твой, светом его озаренный, от гибели отвернулся? А может быть, ты вместе с ним обогрел Мать свою Землю теплом совей души, дав ей на время отдохнуть от твоих злых нападок и подлечить сердце свое, тобою пронзаемое?
– А разве может чувствовать наша Земля зло мое? И деяния мои разве причиняют ей вред?
– А разве не заметил ты, как меняется лик ее? От горя и боли стареет Земля. Ведь если ты, человечек, и день и ночь будешь казнить мать свою, разве не умрет она преждевременно? Разве не ожесточится сердце ее, на тебя, сына своего, глядючи? Так же и Мать ваша Земля. Дано ей сердце живое и душа. И в том месте, где обогрета она теплом и заботой людей, там и она к ним относится также тепло и бережно. А там, где человек войны да всполохи злые рождает, там и она отвечает ему тем же. Ураганами да пожарами, наводнениями да землетрясениями ужас наводит. И хоть пытаешься ты все объяснить, на науку свою опираясь, да все ли ты понять можешь, человечек? А про Христа я тебе расскажу. Сокрою многое. Но и того, что открою, хватит тебе, чтобы понять душу Сына моего могучего. Прежде чем в мире твоем родиться, Христос прошел большой путь любви. Живя на Земле, не сказал он никому: «Уйди. И сердце мое, и ум мой закрыт для тебя». Разве искавший у него помощи ушел без нее? И разве Иуду, предавшего его, наказал он презрением своим? А ведь на кресте распятый, терпя боли и муки телесные, не о себе думал Христос, не свою мать жалел в это время.
Плакало сердце его об Иуде, видя незавидную участь предавшего Бога. И просил он меня: «Не оставь его, Отец, и не накажи. Я, им преданный, прощаю его и скорблю вместе с ним о содеянном. Оплачь его участь и ты, Отец». Разве не поручал он всех вас мне? И не ушел он от вас, обещая скоро вернуться? Разве не видели вы, что Земля замерла на время и много веков не платила вам злом за зло?
– А почто же, Господи, не отвел он Иуду от предательства его и от жадности его?
– По слову моему должно было случиться, ибо изрек я Христу: «Дай людям проявить себя, Сын мой. Их деяния мерзкие не ими мыслились, но их руками творились. И их каменело сердце не от их зла, а от их страха перед тем, кого могли бы они одним словом от себя отогнать. А ты этот страх возьми на себя и, сердцем его разорвав, помоги и им прийти к бесстрашию своему перед червем ничтожным». Ведь дал же я человеку своим житием показать тому червю как жить надобно. А вместо того, спустившись в мир его, сами вы ему подобны стали. Эх, человек, возлагал я много надежд на тебя, да сбыться им, видно, нескоро.
– А почему ты называешь червем его, Господи? Ведь грозного зверя увидел я пред собою.
– А ты, человечек, подумай сам: ничтожна душа этого существа. Ведь он, подобно червю, все в нору прячется, себя напоказ он не ставит. А вас он терзает вашими же руками. И гибель он вам несет, и болезни, через вас нанося раны вам же. И мир ваш, любовью расцвеченный, так ненавистен ему, что готов он этот мир уничтожить бесследно. Вот и войны ваши его направлялись умом. Сея меж вами вражду и злобу, держал он вас в страхе друг перед другом. А если бы ты глянул в злобное сердце его, то увидел бы ты, человечек, какое в нем торжество трепетало. И неся вам от имени Бога, что наказуемы вы будете за грехи свои, не отдалял ли он вас от меня, пугая вас гневом моим? И Христос своим всепрощением разве не показал обратное? Разве не его слова звучали в ваших ушах: «Прости их, Отец, ибо сами не ведают, что сотворили». И, являя вам лик Бога вашего, разве не милосердие он нес вам от имени моего? Разве не явил он вам силу, в вашем мире сокрытую? Разве не подчинились ему все стихии прилюдно? И вода ему как земля становилась, и по воздуху он шел как по земле. Разве из хлеба одного не делал он множество? И разве не превращал он воду в вино? И это дано ему было вам донести. И целил он, и воскрешал он силою вашего мира, какая и вами должна была быть познана. Да по боязни своей не увидели вы эту силу и управлять ею не посмели. А искали вы ее, в зеркало того червя глядя. И только тот, кто в зеркале души своей ее видел, тот и мог к ней прикоснуться. А если хватало смелости, то и управлять ею учился. А еще явил вам Христос и бессмертие ваше. Ведь вся Вселенная – ваш дом, дети мои. А Земля – это комната в вашем доме. И разве в земном доме своем, переходя из комнаты в комнату, ты умираешь? Также и здесь. Меняешь ты лишь одежду своей души, а душа остается бессмертной. И вновь возвращаясь в земную комнату и одевая одежды прежние, в страхе перед червем ты лишаешь земное тело свое памяти. И забываешь ты о жизни в других мирах, человечек. Но время придет, и червь исчезнет из всех миров. И тогда, увидев, что бояться нечего, и память свою сохранишь ты навечно. И какую бы одежду ты вновь ни надел, память тебя не вырвет из прежней жизни, но продлишь ты себя и в других мирах.
– Чудно ты говоришь, Господи. Как же я в мире твоем, как в доме своем жить сумею? Ведь даже Землю свою, и то не всю я знаю. А твой дом огромнее Земли во много.
– А как ты познаешь Землю свою, если ты забываешь сегодня что делал вчера? Ведь сегодня родился ты в одном уголке земли, а до этого ты рождался в другом. И так каждый раз в другом месте рождаешься ты, человечек. А для того это и сделано, чтобы ты в своем доме земном все уголочки изведал и знал бы его, как знаешь жилье свое теперешнее. И еще дано тебе со многими людьми встретиться, чтобы могли вы по родству и по крови стать друг другу ближе. А ты, родившись вновь, прежних своих близких забыл. И кажется тебе, человечек, что в другой стране и не друг твой или брат твой родился, а ворог твой. Ведь если бы вы помнили друг друга да любовь свою дарили во всех жизнях, разве сумел бы червь навязать вам войны свои? Разве поднялась бы у вас рука на того, кто любовью своею вам жизнь освещал когда-то, в каком бы уголке Земли он сейчас ни родился? А без памяти да без любви вы и близких, под одной крышей с вами живущих, изводите, кровавой бойней прокладывая путь к господству своему над другими, кто в силе своей уступает вам хоть на малость. Если бы ты взглянул, человечек, моими глазами на жен ваших и детей ваших, содрогнулось бы сердце твое, увидев их раны, которые ты им наносишь. Истекают кровью тела их, тобою разрываемые, а слез их реки немереные. Даже малой толики тех слез хватило бы, чтобы Земля твоя под водою скрылась бы полностью. Ведь мысли твои и слова твои, злобой наполненные, подобно острым клыкам звериным вонзаются в их тела. И только я, им любовь свою посылая, врачую их тела. Да надолго ли? Ведь чем больше кровью их упиваешься, тем сильнее аппетит твой становится. И убрал бы я тебя от жен твоих и детей твоих, да их сердца, тобою терзаемые, жалеют тебя и прощают тебя. Ибо, получая от меня любовь, получают они и милосердие. И это милосердие в них рождает прощение тебе, человечек. И хотя в их сердце и застывает любовь их, как и слеза их, и перестают они любить тебя, человечек, но прощение их не застывает никогда. Подобно живому ручейку, струится оно из душ их. И доходит оно ко мне. Тем и жив ты, человечек, что прощает тебя жена твоя и жалеет. Ее тепло отвращает зверя от тебя, иначе давно бы ты тем зверем в мир иной увлекся, откуда возврата тебе вовеки бы не было. И сгинул бы ты на чужбине бесследно и не родился бы ни в одном мире никогда. И это дано было Христу показать тебе. Своим рождением он явил тебе, что возлюбил я жену земную более, чем тебя. И от любви той бессмертна твоя душа. Иначе все было бы по-другому.
– Но как был зачат Христос Марией, Господи? Ведь не познал же ты тело ее, а плод твой в ней зародился?
– А о том скажу тебе так, человечек. Ведь семя Бога во все заложено. И в благодатной почве оно прорастает. А ее душа и была той благодатной почвой, в которой это семя произросло и дало плод свой. И тела ее не коснувшись, душу ее я возлюбил крепко. От той любви и сын мой родился. Вот и ты, человечек, прежде чем познать тело жены своей, возлюби ее душу и положи к ее ногам и жизнь свою, и сердце свое, и думы свои. И у тебя тогда от любви этой и сын родится подобно Христу. Ибо любовь даст цветок дивный, который и видом своим подобен мирре целебной. И этот сын и будет продолжением вашей любви. И ведь на иконе дано знамение тебе, человечек, где Бог и Сын и Дух Святой суть одно и то же: муж, голубка-жена и их дитя есть единое, неразделенное ни в одном мире существо. И дух этой семьи и зовется духом святым. Истинным и бессмертным. А ты посмотри на картину жития своего: разве захочет жена вечною жизнью с тобою жить? Разве не отвернет она свой лик от тебя в надежде встретить другого, милосерднее тебя? И разве ее сердце, другим обогретое, не ответит ему любовью на его любовь? А ведь я тебя сотворил для жены твоей. И ее твоим продолжением сделал. И мыслил я жизнь вам вечную вместе, а не порознь, как сейчас вы живете. Ведь даже в самую страшную минуту свою не ищет она помощи у тебя, заранее зная, что ты ее не окажешь ей. К Богу взывает: помоги. А ведь должно тебе ей помощником быть. Ведь, уводя дочь от отца ее в дом свой, разве не муж ей должен заменить и отца ее, и братьев ее, и мать ее? Разве не должен он жалеть голубку свою? И разве не в любви должен родиться сын твой? Вот и учись, человечек, жалеть жену свою и любить, ибо явлю я в мир твой дочь свою. И она тебе, человечек, покажет силу и преданность женской души. Отвагу и честь явит она тебе, человечек. И ты, на нее глядя, и свою жену оцени по-другому. Ведь и Сын мой Христос, и дочь моя – они такие же, как и вы, дети мои. Да только их души чисты и любовь ими хранится бережно. И не боятся они ворога вашего, а по заслугам его и ценят его. И ею вам донесено будет то, что Христос вам сказать не мог. Ей это будет позволено.
– А как же я теперь узнаю, Господи, которая из всех земных жен дочь твоя?
– Имя тебе ее назову, человечек. По имени этому и узнаешь. И еще деяния ее о ней скажут верно. Ведь, как и Христу, силу ей дам великую. Ведь и ее ноша не меньше Христовой будет. Вот и равняю я им силу по делам их. И то, что не успел сделать Христос, доделает она. И ты, помня о том, что видимое не есть все, сам спроси ее о невидимом, ибо на вашей земле она уже больше не родится никогда. Уйдет она в другие миры, где помощи ее ждут другие, такие же, как и ты. Заблудившиеся в тумане ночи человеки. А имя ее – имя древнего рода Израиля. И хотя она и женщина, но идет она в ваш мир воином. И имя она себе взяла мужское – Израиль. Но есть у нее и другие имена. Эл – зовет ее возлюбленный ее. А мать и отец изначальные, из рода Израиля, дали ей имя дивное – Лилана. Так и зови ее по делам ее: воина – Израилем, возлюбленную – Эл, а дочь – Лиланой. Ибо в каждом ее имени сокрыта сила могучая. И ответственность за дела свои она будет нести и как воин, и как жена, и как дочь одновременно. И ты преклони пред ней душу свою, человечек, ибо и душу свою, и сердце свое, и жизнь свою положила она за тебя, не колеблясь. И горе твое своим ощущает. Вот и терзаемо сердце ее тысячами тысяч земных человеков. И ноша ее вдвойне тяжелей, ибо положила она в ношу свою и то, что ей не давалось: сердцем своим заслонить вас от ворога вашего и всех у него отстоять, никого не откинув. И ты, человечек, побереги сердце ее. Ведь если оно замолчит, умирая, то и тебе не будет защиты от ворога твоего. Кем тогда спасешься ты, человечек?
Глава 6
Но лес есть лес. И ему конец положен. Но когда идет человек по лесу, то кажется ему, что нет этому лесу конца. Но когда выйдет он из леса, то видит: ничего бескрайнего нет. Так и пути человеческому конец положен. Вот идет человек по пути, а где его конец, не видит. А когда дойдет он до конца и обернется назад и вспомнит путь свой, тут и видно станет и начало его, и конец. Вот и беды человеческие имеют начало. Но и им конец положен так же. И конец им не человеком, но Богом обозначен. И Бог повелел человеку, сказав ему через Ангелов своих, готовиться к окончанию бед. А ведя летоисчисление годов земных от времени рождения сына своего в мире земном во плоти и обозначил тот год числом проявления силы своей – 2034. Ибо тогда на Земле и будет рай, как когда-то и в том мире, откуда изъят был человек червем. Как тот червь не вечен. Ибо одному Создателю дано вечное и нетленное. Но все, во что вдохнул он жизнь, также становится вечным и нетленным, как и он. И только вдох один, в человека вошедший, сохранил ему душу его на вечную жизнь от сотворения человека Богом.
Мрак и стенания коснулись не только семени земного, но и крови Израиля. И кровь Израиля кипела в жилах детей его. Но сдерживаемая силой мира земного, не могла себя выдать за истинное, не из мира сего принесенное семя.
И протрубила труба в третий раз. И призвал Бог Ангелов своих и сказал им:
– Идите к семени чистому Израилеву и донесите ему от меня весточку. Пусть поднимаются все как один. Ибо подарок мой – хлеб, ни с кем не разделенный, – силу даст могучую. Эта сила и превозможет силу мира, в котором они выросли.
И пошли Ангелы. Весть доносили до всех детей Израиля. И дети все, как один, встали в ряд. И только знак ждали, когда хлеб, ими еденный, силу в их жилах огнем погонит яростным. И почувствуют они в себе силу могучую. И на ворога лютого двинется рать, из детей Израиля созданная. И кровь на кровь наложится, сила силой превозможется, ложь истиной побеждена будет. И тьма осветится зарею новою. От солнца нездешнего исходящей, лучами тьму разгоняющими и тень убирающими из мира сего. И будет впереди идти Бог. Дух Святой, в этом мире непророщенный. Но в этот мир сошедший ради спасения семени земного, но Богом своим семенем признанным. Ибо семя от семени дает плод того семени, от которого оно произошло. И год тот ознаменуется бурями и наводнениями, землетрясениями и пожарами, ибо могучая кровь силу свою бросит на борьбу со злом и победит его. И жизнь начнет строить новую. И в новую землю посадит семя свое, Израиля семя.
И вызов был брошен. Впереди шло войско сатаны, состоящее из человеков, чей облик человеческий давно приобрел черты зверей диких. Оно обошло всю землю, выглядывая добычу свою во всех местах. А за ним еще только кралось войско Богово. Но по пути все больше душ примыкало к нему. И вот уже целая армия приготовилась к бою. И назначен был день и час битвы добра и зла. И стала сила против силы. В руках воины Бога несли оливковую ветвь как символ мира. А войско сатаны оскалило клыки свои и когти свои заострило. Войско Богово вела Израиль. А войско сатаны возглавлял священник, черная ряса которого как нельзя более кстати свидетельствовала о черной деятельности воинов-зверей. От войска сатаны отделился один. И, видя безоружных братьев своих, стоящих напротив, подошел и стал с ними рядом.
– Или не брат я вам? Почто я с вами драться буду? Довольно мною пролито крови. Не хочу я больше губить никого.
И в ту же минуту преобразилось лицо его и руки его, и лик ангельский проступил на нем явно. И брожение началось в рядах сатаны. Зароптали воины его на себя и на тех, кто против них стоял, глядя.
А Израиль им говорит:
– Эх вы, кроты слепые. Вот я стою перед вами, и не дрожит сердце мое. И сила моя во мне тугою волною скручена. Но не хочу я руку на вас поднять. Хоть и злится на вас душа моя, да сердце вас жалеет. Глупых! И чтобы избежать вашей гибели, вызываю я одного из вас, того, кто впереди вас идет и вас за собою тянет. Это пред вами он смиренный да праведный. Но увидите вы его лик страшный и поймете тогда, кем вы ведомы и куда вас вели. А увидев, как легко и быстро сила моя с ним справится, отступитесь от него и к нам приблизьтесь. Ибо вот он, крест, на котором Христа распяли. Вот и кровь его проступила. И вы за отдавшего жизнь за вас станьте, а не за тем идите, кто у вас жизнь вашу отнимает. И при этом прикрылся рясой, чтобы лик свой истинный сокрыть. Вот и выходи ты сюда один. А чтобы не причинить остальным вреда, я тебя отведу от мира сего, и в мире другом мы сразимся с тобою.
И исчезли оба они, как и не было их вовсе. А оставшиеся меж собою пререкались, спорили кто сильней. И только тот, кто перешел в ряды войска Богова, спокойно стоял, и когда спросили его, почему он спокоен так, он ответил:
– В ее глазах увидел я веру, какая нам и не снилась. И знаю: кто может так верить, тот никогда повержен быть не может. А значит, она победит.
И когда через время вернулась Израиль одна, войско зла растерялось. И даже те, кому дана власть управлять войском зверей, тоже как бы потеряли силу свою и власть.
И сказал человеку Бог:
– А явил я себя, человечек, через сына и дочь. Они тебе и несли мою суть. И душа их моею душою крепилась. И сердце их моею любовью наполнено было. Вот и было тебе, человечек, свидание с богом твоим изначальным, которого и ты вскоре отцом назовешь, как и они ныне. Виден ли я был в них, человечек?
– Да, Господи, увидел я лик твой святой. Да только ведь дети твои на Земле родились и в одежде они пришли земной. А как я могу увидеть тебя, кроме как через них?
– А это легко сделать тебе, человечек. Поверни сердце свое ко мне, вот и увидишь.
И повернул человек сердце свое к Богу. И слезы радости покатились из глаз его.
– Увидел ли ты меня, человечек?
– Да, Господи, увидел я тебя.
– Ну и какой же я?
– Да такой же, как и я, Господи: две руки, две ноги, голова и тело. Только сердце твое горячее испускает такие лучи, что за ними вовсе не видно тебя было.
– А познал ли ты меня, человечек?
– Малую толику познал я только. Но даже то, что познал я, заставило меня преклонить перед тобою и душу свою, и сердце свое. И лучи души своей и сердца своего сплести с твоими лучами. Разве эти узы не прочнее тех, что ты дал мне, Господи? И разве сердце мое отвернется от тебя более? Ведь и возлюбил я тебя, как отца своего. А, видя величие твоей души, разве откажусь я теперь от родства с тобою, Господи? И разве убоюсь я того, которого считал доныне великим? Ведь глядя на него глазами Сына твоего и Дочери твоей, разве не увидел я ничтожества его? Тем и отпал я от него ныне. Ведь в речах дочери твоей увидел я мать детей своих. Вознесенную на небеса и оттуда мне руку свою протянувшую. И только, Господи, сердце ее уврачуй, ибо кто без нее я? И где другую такую отыскать сумею? А меня ты прости. Ведь только сейчас понял я: почему за кровавые деяния мои не уничтожил ты меня вовсе. Ты ей надежду давал на счастье и любовь. Ее сердце смирял ты, Господи. И милосердием своим одарял не меня, ее ты. А я в слепоте своей чванился, ее грехи считал, не свои. А ведь ты, доверяя ей более, чем мне, ее Ангелом-Хранителем ко мне приставил. И знать бы мне о том ранее, не отпугнул бы я голубку свою от себя. А все бы рядышком с ней кружился. И гнездышко ей вил, и деток бы вместе растили. Сколько ласк ей не додано, сколько украдено минут счастливых и сколько жизней без нее прожито из-за этого. Прости меня, Господи! Прости меня, мир мой! Прости меня, любушка моя! Ибо ныне я другой, нежели был вчера.