Блейк Пирс
Прежде Чем Он Загрустит
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Маккензи ничего не знала об этом парне, так как о нём ничего не говорилось в записях. Она знала только, что его зовут Барри Ченнинг и что он живёт на Роуз-Стрит, 376, квартира 7. Когда она постучала в дверь квартиры, ей открыла женщина, которая выглядела лет на шестьдесят или около того. Она выглядела усталой и опечаленной – и визит нежданного гостя после девяти часов вечера в дождливое воскресенье явно её не обрадовал.
«Чем могу помочь?» – спросила женщина.
Маккензи едва удержалась от того, чтобы перепроверить номер на двери, но вместо этого заявила:
«Я ищу Барри Ченнинга».
«Я его мать. А Вы кто?»
Маккензи показала ей своё удостоверение. «Маккензи Уайт из ФБР. Я хотела бы задать ему несколько вопросов о Клэр».
«Он не в том состоянии, чтобы с кем-то разговаривать, – сказала мать. – На самом деле, он —»
«Боже мой, мама, – произнёс мужской голос. – Я в порядке».
Мать отступила в сторону, уступая место сыну. Барри Ченнинг был довольно высоким парнем, с коротко остриженными светлыми волосами. Как и его мать, он выглядел не выспавшимся, и было заметно, что он плакал.
«Вы сказали, что работаете в ФБР?» – спросил Барри.
«Да. У вас есть несколько минут?»
Барри, слегка нахмурившись, посмотрел на мать и вздохнул. «Да, у меня есть немного времени. Проходите, пожалуйста».
Барри провёл Маккензи в квартиру, затем по узкому коридору на кухню. Его мать тем временем прошла дальше по коридору и исчезла из виду. Когда Барри уселся на стул за кухонным столом, Маккензи услышала, как где-то в квартире с силой захлопнулась дверь.
«Извините, – сказал Барри. – Я начинаю думать, что моя мать была ближе к Клэр, чем я сам. А это говорит о многом, учитывая, что я купил обручальное кольцо две недели назад».
«Я очень сожалею о Вашей потере», – сказал Маккензи.
«Мне сейчас это часто говорят, – сказал Барри, уставившись в стол. – Это было неожиданно, и, хотя я плакал как ребёнок, когда полиция сообщила мне вчера, я все же держу себя в руках. Мама приехала, чтобы остаться со мной, чтобы помочь мне пережить похороны, и я благодарен ей за помощь, но она немного перегибает палку. Когда она уедет, я, наверное, выплесну всё горе, понимаете?»
«Я собираюсь задать вопрос, который может показаться глупым, – сказала Маккензи. – Но Вы знаете кого-нибудь, у кого могли быть причины так поступить с Клэр?»
«Нет. Полиция задала тот же вопрос. У неё не было врагов, понимаете? Они с матерью не ладили, но это был конфликт не того уровня, чтобы спровоцировать то, что произошло. Клэр была замкнутым человеком, понимаете? Ни близких друзей, никого…были просто знакомые. Как-то так».
«Когда Вы видели её в последний раз?» – спросила Маккензи.
«Восемь дней назад. Она приходила сюда, чтобы узнать, есть ли у меня что-нибудь, что нужно отвезти в ее хранилище. Мы посмеялись по этому поводу. Она не знала, что у меня уже есть кольцо для неё. Но мы оба понимали, что поженимся. Мы начали строить совместные планы. То, что она спросила, есть ли у меня что-нибудь, что нужно отвезти в её хранилище, было просто ещё одним способом подкрепить это ощущение, понимаете?»
«Сколько времени прошло с того дня, прежде чем Вы начали беспокоиться? Я не вижу, куда и когда Вы подали заявление о пропаже человека?»
«Ну, я учусь в местном двухгодичном колледже, стараюсь набрать средний балл, чтобы вернуться в свой колледж и, наконец, закончить его. Это огромная нагрузка, и это помимо работы, на которой я работаю сорок-сорок пять часов в неделю. Так что мы с Клэр должны были увидеться только через четыре-пять дней. Но спустя три дня, за которые она ни звонила, ни отправляла сообщений, я начал волноваться. Я зашёл к ней проверить, как она, но она не открыла. Я решил позвонить в полицию, но потом подумал, что это глупо. А вообще, в глубине души я задавался вопросом, не ушла ли она от меня. Что, возможно, сама идея выйти замуж напугала её или что-то в этом роде».
«Когда Вы видели её в последний раз, она выглядела нормально? Может быть, вела себя необычно?»
«Нет, всё было отлично. Она была в хорошем настроении».
«Вы, случайно, не знаете, что она собиралась хранить в своём блоке?»
«Наверное, какие-то учебники из колледжа. Она возила их с собой в багажнике некоторое время».
«Вы знаете, как долго она арендовала этот блок?»
«Около шести месяцев. Она перевозила вещи из Калифорнии и хранила их там. Опять же … мы думали, что поженимся, так что вместо того, чтобы везти вещи прямо в свою квартиру, она оставляла некоторые из них в блоке. Думаю, именно поэтому она его и арендовала. Я говорил ей, что нет необходимости снимать блок, но она продолжала говорить, что нам будет намного легче, когда мы с ней съедемся».
«Я спрашивала Вас, были ли у Клэр враги…а как насчёт Вас? Есть ли кто-нибудь, кто сделал бы это, чтобы причинить боль Вам?»
Барри выглядел ошеломлённым, как будто никогда не задумывался об этом. Он медленно покачал головой, и ей показалось, что он сейчас заплачет. «Нет. Но я, наверное, даже хочу, чтобы это было так. Это помогло бы разобраться в случившемся. Потому что я не знаю никого, кто хотел бы смерти Клэр. Знаете, она была… она была очень добрая. Она была самым милым человеком, которого я когда-либо встречал».
Маккензи поняла, что он говорит искренне. Она также знала, что ничего не добьётся от Барри Ченнинга. Она положила на стол визитную карточку и пододвинула к нему.
«Если Вы что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните мне», – сказала она.
Он взял карточку и молча кивнул.
Маккензи казалось, что она должна сказать что-то ещё, но это был один из тех моментов, когда говорить больше было нечего. Она направилась к двери и, закрыв её за собой, почувствовала укол сожаления, услышав, как Барри Ченнинг заплакал.
Дождь за окном превратился в туман. Возвращаясь к машине, она позвонила Эллингтону, надеясь, что непогода прекратится. Она не совсем понимала, почему её так беспокоят капризы природы. Но это чувство никак её не покидало.
«Эллингтон слушает», – сказал он, потому что никогда не смотрел на экран, прежде чем ответить.
«Ты уже закончил смотреть видео?»
«Вообще-то, да, – ответил он. – Я сейчас работаю с помощником шерифа и вычёркиваю людей из списка, с которыми они уже поговорили. А у тебя есть новости?»
«Нет. Но я хочу пойти в хранилище, где было найдено первое тело. Можешь взять необходимые данные у Райзинга и встретиться со мной около станции примерно через двадцать минут? И пусть кто-нибудь попробует дозвониться до владельца хранилища».
«Договорились. Увидимся».
Они закончили разговор, и Маккензи поехала дальше, думая о скорбящем бойфренде, которого она оставила позади…думая о Клэр Локк, одинокой, голодной и напуганной, прожившей свои последние минуты в темноте и страхе.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Маккензи и Эллингтон прибыли в «U-Store-It» в 22:10. Объект отличался от «Seattle Storage Solution» тем, что это было настоящее здание. Само строение выглядело так, словно когда-то было небольшим складом, но прилегающая территория была озеленена и благоустроена, поэтому за небольшими фонарями, которые окаймляли тротуар виднелась только половина здания. Поскольку они позвонили заранее, свет был включен и внутри их уже ожидали владелец и менеджер хранилища.
В дверях их встретил хозяин, невысокий толстяк в очках по имени Ральф Андервуд. Он, казалось, был рад их присутствию и даже не пытался скрыть, что Маккензи ему очень нравится.
Он провел их через переднюю часть здания, которая состояла из небольшого зала ожидания и ещё меньшего конференц-холла. Он немало постарался, чтобы здание выглядело тёплым и уютным, но в нём всё равно витал запах старого склада.
«Сколько у Вас здесь блоков?» – спросил Эллингтон.
«Сто пятьдесят, – ответил Андервуд. – У каждого блока есть дверь в задней части, так что вещи можно легко загружать и выгружать снаружи, а не входить через переднюю часть здания».
«Вроде бы очень удобно», – сказала Маккензи, никогда не видевшая складского комплекса, который полностью находился бы в отдельном здании.
«Вы сказали по телефону, что хотели бы узнать больше о теле, которое я нашёл две недели назад, верно?»
«Верно, – сказала Маккензи. Она попросила Райзинга прислать ей отчет, и теперь она читала его на своём телефоне. – Элизабет Ньюкомб, тридцать лет. Согласно полицейскому отчёту, она была найдена в собственном хранилище мёртвой из-за ножевого ранения в грудь».
«Всего этого я не знал», – сказал Андервуд. – Всё, что я знаю – это то, что, когда я вошёл в то утро и, как всегда, прошёлся по территории, то увидел что-то красное недалеко от двери. Я сразу понял, в чем дело, но попытался убедить себя, что ошибаюсь. Но когда я открыл блок, там была она. Лежащая на полу, мертвая, в луже крови».
Он рассказывал так, словно сидел у костра на природе. Это немного раздражало Маккензи, но она также знала, что люди, склонные к драматизму, часто являются хорошими источниками информации.
«Вы когда-нибудь находили что-нибудь подобное?» – спросил Эллингтон.
«Нет. Но я говорю Вам…у меня было около десяти заброшенных блоков. В моём контракте сказано, что если блок не посещают хотя бы один раз в течение трёх месяцев, я звоню пользователю, чтобы убедиться в том, что ему всё ещё нужно его хранилище. Если пользователь не посещает блок и не выходит на связь в течение шести месяцев, я продаю все хранящиеся в нем вещи через аукцион».
Маккензи знала, что это обычная практика, но, по её мнению, это было почти незаконно.
«Некоторые вещи, которые люди оставляют в своих блоках, …скажем так, настораживали меня, – продолжил Андервуд. – В трёх заброшенных блоках были всевозможные секс-игрушки. У кого-то было пятнадцать стволов, включая два АК-47. Один из блоков снимал таксидермист, потому что там было четыре чучела животных… и я говорю не об игрушках, понимаете?»
Андервуд провел их через дверь в задней части крыла. За дверью не было никакого перехода; они вошли и оказались в очень широком коридоре. Пол был бетонным, а потолок находился примерно в двадцати футах над головой. Теперь Маккензи больше, чем когда-либо, была убеждена, что когда-то здесь действительно располагался какой-то склад. Блоки были разбиты на группы по пять, каждая группа имела коридор, который шел в обе стороны от здания. Группы располагались по обе стороны здания так, что, когда смотришь в центральный средний коридор, кажется, что им нет конца. Теперь, когда они оказались внутри, Маккензи осознала масштабы территории. Здание было около ста ярдов в длину.
«Блок, который вы хотите увидеть, находится прямо здесь», – сказал Андервуд. Они шли около двух минут, Андервуд всё говорил и говорил о странных предметах, которые он находил в заброшенных блоках, а также о таких сокровищах, как игрушки в отличном состоянии, ценные комиксы и один «честное слово» открытый на распашку сейф, в котором было больше пяти тысяч.
Наконец, он привел их к блоку с пометкой С-2. По-видимому, он заранее, до их прибытия, подобрал ключ; так как быстро достал его из кармана и отпёр засов на двери. Затем он отодвинул дверь, выпустив из блока затхлый воздух. Андервуд щёлкнул выключателем на стене, и свет, падавший откуда-то сверху осветил почти пустое хранилище.
«Никто из членов её семьи не приходил забрать вещи?» – спросила Маккензи
«Четыре дня назад звонила её мама, – сказал он. – Она как-нибудь придёт, но когда именно, не уточнила».
Маккензи обошла помещение в поисках чего-нибудь похожего на то, что они видели в блоке Клэр Локк. Но либо Элизабет Ньюкомб не обладала бойцовским духом Клэр Локк, либо следы её борьбы уже были уничтожены полицией и местными детективами.
Маккензи подошла к немногочисленным вещам, сложенным в задней части блока. Большинство из них лежало в пластиковых контейнерах с наклейками и надписями, сделанными чёрным маркером: книги и журналы, детство, мамины вещи, рождественские украшения, старые принадлежности для выпечки.
Даже то, как они были сложены, говорило об организованности их хозяйки. Несколько маленьких картонных коробочек были заполнены фотоальбомами и фотографиями в рамках. Маккензи просмотрела несколько альбомов, но не нашла ничего, что могло бы помочь. Это были фотографии улыбающихся членов семьи, виды на побережье и фото собаки, которая, очевидно, была домашней любимицей.
Эллингтон подошёл к ней и оглядел коробки. Он стоял, уперев руки в бока, что свидетельствовало о его растерянности. Время от времени её удивляло, насколько хорошо она его знает.
«Я думаю, всё, что можно было тут найти, уже найдено полицией, – сказал он. – Может быть, мы найдем что-нибудь в документах».
Маккензи кивнула, но её взгляд упал на что-то странное. Она прошла в дальний угол, где друг на друге лежали три пластиковых контейнера. Прямо в углу, очень далеко, незамеченной при первом осмотре, лежала кукла. Это была старая кукла со спутанными волосами и грязными щеками. Она выглядела так, словно её украли со съёмочной площадки какого-нибудь дешёвого фильма ужасов.
«Жутко», – сказал Эллингтон, проследив за её взглядом.
«И очень здесь не к месту», – добавила Маккензи.
Она подняла куклу, стараясь поддерживать её за спинку, на случай, если она является уликой. Конечно, такую находку можно было принять за случайный предмет, брошенный в хранилище в последнюю минуту.
Но всё остальное в этом блоке было тщательно сложено и организовано. Эта кукла выделялась на общем фоне. Возникало странное ощущение, что она и должна была выделиться, что так и было задумано.
«Я думаю, нам нужно забрать её, – сказала она. – Почему этот предмет не упакован и не убран? Тут всё до одурения аккуратно. Почему же эта кукла осталась брошенной?»
«Думаешь, убийца положил её туда?» – спросил Эллингтон. Но ещё до того, как он успел полностью озвучить свой вопрос, Маккензи поняла, что он рассматривает эту версию, как вполне реальную.
«Не знаю, – ответила она. – Но я хочу ещё раз взглянуть на блок Клэр Локк. И еще, нужно как можно быстрее получить полное досье по убийствам в Орегоне, над которыми ты работал…тогда, давным-давно». Последние слова она произнесла с улыбкой, не упуская возможности подразнить его на тему того, что он на семь лет старше.
Эллингтон повернулся к Андервуду. Он болтался у двери, делая вид, что не подслушивает. «Полагаю, Вы никогда не разговаривали с Мисс Ньюкомб, если не считать того, что сдавали ей блок?»
«Боюсь, что нет, – ответил Андервуд. – Я стараюсь быть дружелюбным и гостеприимным со всеми, но их так много, понимаете?» Затем он посмотрел на куклу, которую все ещё держала Маккензи, и нахмурился. «Я же говорил…в этих блоках много странного дерьма».
Маккензи не сомневалась в этом. Но этот странный предмет казался здесь совершенно неуместным. И она намеревалась выяснить, что это значит.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Так как было поздно Куин Так, ожидаемо, разозлился, когда ему позвонила Маккензи. Тем не менее он объяснил им, как попасть в комплекс и где находится запасной комплект ключей. Было около полуночи, когда Маккензи и Эллингтон снова открыли блок Клэр Локк. Маккензи не могла отделаться от ощущения, что они бегают по кругу – не слишком обнадеживающее чувство в начале расследования, но она также чувствовала, что сейчас они поступают верно.
Маккензи вошла в блок, думая о кукле Элизабет Ньюкомб. Возможно, свою роль сыграло то, что было поздно, но на этот раз место казалось ей немного более зловещим. Ящики и коробки, сложенные в задней части, имели не такой идеальный вид, как в блоке Элизабет Ньюкомб, но все равно все выглядело аккуратно.
«Немного грустно, не правда ли?» – спросил Эллингтон.
«О чём ты?»
«Эти вещи…эти ящики и коробки. Скорее всего, никто из тех, для кого имело значение их содержимое, никогда не откроет их».
Это была печальная мысль, которую Маккензи постаралась отодвинуть на задний план. Она прошла в дальнюю часть блока, чувствуя себя почти незваным гостем. Они с Эллингтоном поискали среди вещей куклы или другие странные предметы, но ничего не нашли. Тут Маккензи пришло в голову, что она зациклилась на поиске чего-то такого же очевидного, как кукла. Но может быть имеет смысл искать что-то другое, что-то менее заметное или менее крупное.
А может, вообще никакой связи нет, подумала она.
«Видишь это?» – спросил Эллингтон.
Эллингтон стоял на коленях у правой стены. Он кивнул в сторону угла, узкого пространства между стеной и стопкой картонных коробок. Маккензи тоже опустилась на колени и увидела то, что заметил Эллингтон.
Это был миниатюрный чайник – не просто маленький чайничек, а скорее игрушечный. Такой используют маленькие девочки для воображаемого чаепития.
Маккензи подползла и подняла его с пола. Она с удивлением обнаружила, что он сделан не из пластика, а из керамики. На ощупь он был похож на настоящий чайник, только не больше шести дюймов высотой. Он помещался у неё в ладони.
«Если хочешь мое мнение, – сказал Эллингтон,– то это не случайность. Эта вещь попала сюда не просто так».
«И не выпала из коробки, – добавила Маккензи. – Это керамика. Если бы она выпала из коробки, то разбилась бы».
«Так что, чёрт возьми, это значит?»
Маккензи не знала, что ответить. Они оба смотрели на маленький чайник, довольно симпатичный, но грязный и потертый – совсем как кукла из блока Элизабет Ньюкомб. И, несмотря на небольшие размеры, Маккензи чувствовала, что этот предмет имеет огромное значение.
***
Было 1: 05, когда они, наконец, зарегистрировались в мотеле. Маккензи устала, но в то же время была взбудоражена головоломкой, которую представляли собой кукла и маленький чайник. Оказавшись в номере, она быстро переоделась в футболку и спортивные шорты. Она включила ноутбук, а Эллингтон в это время тоже переодевался в более удобную одежду. Маккензи вошла в свою электронную почту и увидела, что Макграт поручил кому-то отправить им все файлы по Салему, штат Орегон, по убийствам, произошедшим восемь лет назад.
«Что ты делаешь?» – спросил Эллингтон, подойдя к ней. «Уже поздно, а завтра будет длинный и тяжёлый день».
Не обращая на него внимания, она спросила: «В делах Орегона не было ничего похожего на это? Кукол, чайников…чего-нибудь в этом роде?»
«Честно говоря, не помню. Как сказал Макграт, моя работа там была просто подчищать. Я допросил нескольких свидетелей, привёл в порядок отчеты и документы. Если и было что-то подобное, то в глаза мне не бросилось. Я не могу сказать, что эти дела как-то связаны. Да, они очень похожи, но не идентичны. Но всё же … Может быть, не повредит просмотреть те документы, которые нам прислали. Может быть, встретиться с полицией в Салеме и узнать, помнит ли кто-нибудь из тех, кто имел отношение к делу, что-нибудь подобное».
Маккензи, послушала его доводы, но не смогла удержаться и просмотрела несколько файлов, прежде чем лечь спать. Она почувствовала, как Эллингтон положил руку ей на плечо, а потом его лицо оказалось рядом с её.
«Ты будешь считать меня лентяем, если сейчас улягусь спать?»
«Нет. А ты будешь считать меня одержимой, если я не стану спать?»
«Нет, ты просто очень предана своей работе». Он поцеловал её в щеку и рухнул на односпальную кровать.
Её привлекала идея присоединиться к нему – не для каких-то непристойных занятий, а просто немного поспать, прежде чем наступит завтрашний день, который наверняка будет проходить в бешеном темпе. Но она чувствовала, что должна найти, по крайней мере, ещё несколько элементов головоломки, даже если они похоронены в деле восьмилетней давности.
При беглом просмотре она ничего не нашла. Было убито пять человек, все найдены в складских помещениях. В одном из них хранились ценные бейсбольные карточки, более чем на десять тысяч долларов, а в другом – жуткая коллекция средневекового оружия. Семь человек были допрошены в связи с этими преступлениями, но ни один из них не был осуждён. По версии полиции и ФБР, убийца похищал своих жертв, а затем заставлял их открывать склады. Судя по первоначальным отчётам, убийца ничего не крал из блоков, хотя сказать наверняка было практически невозможно.
Насколько могла судить Маккензи, на месте преступления не осталось ничего необычного. Досье содержало фотографии мест преступления и пяти жертв, блоки троих из них были в ужасном состоянии, в них даже близко не было того порядка, которым отличался блок Элизабет Ньюкомб.
Два фото с места преступления были поразительно чёткими. Одно было с места убийства второй жертвы, а другое – пятой. Оба блока находились в состоянии, которое Маккензи называла организованным хаосом; там и сям громоздились стопки вещей, сложенных как попало.
Глядя на снимок со второго места преступления, Маккензи пробежалась взглядом по фону, увеличив изображение настолько, насколько возможно, чтобы экран не стал пиксельным. Ей показалось, что в центре помещения, на трёх коробках, наваленных друг на друга, есть что-то интересное. Этот предмет был похож на кувшин для воды или лимонада. Он стоял на чём-то вроде тарелки. И хотя вокруг было много разных случайных предметов, складывалось впечатление, что именно кувшин на тарелке был специально аккуратно размещён в самом центре помещения.
Она смотрела на фото до тех пор, пока не начали болеть глаза, но так и не смогла понять, точно ли это кувшин. Понимая, что дальше продолжать бесполезно, она открыла электронную почту, чтобы отправить это фото двум другим агентам, которые точно будут действовать быстро и эффективно – двум агентам, которых, как она сейчас вдруг поняла, ей и Эллингтону нужно пригласить на свадьбу: агентам Ярдли и Харрисону.
Она прикрепила файлы к письму и написала короткое сообщение: «Может ли кто-нибудь из вас просмотреть файлы по этим делам и посмотреть, не сделал ли кто-нибудь инвентаризацию того, что было внутри блоков хранения?» Может, нужно поговорить с владельцами складов.
Понимая, что делать больше нечего, Маккензи, наконец, позволила себе лечь спать. Она так устала, что день обрушился на неё всей своей тяжестью, и она заснула, как только её голова коснулась подушки.
Даже когда жуткий вид куклы из хранилища Элизабет Ньюкомб всплыл в её голове, она сумела проигнорировать его, и крепко заснуть.
