Блейк Пирс
Прежде чем он увидит
ГЛАВА ВТОРАЯ
Следующее утро началось рано с занятий по стрельбе. Макензи считала, что в стрельбе она была довольна хороша. Она всегда неплохо стреляла, а сейчас благодаря хорошему инструктажу и необходимости соревноваться ещё с двадцатью двумя курсантами она стала пугающе хорошим стрелком. Её любимым оружием по-прежнему был Зиг Зауэр, которым она пользовалась в Небраске, поэтому она была рада узнать, что табельным оружием агентов ФБР был Глок, который был с ним чем-то схож.
Она смотрела на бумажную мишень в конце стрелковой галереи. Длинный лист бумаги неподвижно висел на каретке в двадцати ярдах от неё. Макензи прицелилась, сделала три выстрела один за другим и отложила пистолет. Грохот выстрелов отдавался вибрацией в пальцах, и ей нравилось это ощущение.
Когда в конце коридора загорелся зелёный свет, она нажала кнопку на пульте перед собой, и мишень задвигалась. Когда та подъехала ближе, Макензи увидела, куда попали пули. Мишень представляла собой макет человеческого торса выше талии. Две пули попали в верхнюю часть груди, а одна – в левое плечо. Результат был неплохим (но и не великолепным), и пусть Макензи слегка расстроилась, что промазала, она знала, что сейчас стреляла намного лучше, чем во время первого занятия в тире.
Одиннадцать недель. Она была здесь уже одиннадцать недель, и ей ещё многому надо было научиться. Она расстроилась, что промахнулась, потому что эти выстрелы могли оказаться смертельными. Её учили не стрелять на поражение и оставлять смертельные выстрелы в грудь или голову только на крайний случай.
Её рефлексы стали лучше. Она улыбнулась бумажной мишени и затем перевела взгляд на пульт управления, где лежала коробка с патронами. Она перезарядила Глок, нажала на кнопку, и появилась новая мишень. Макензи отправила мишень на отметку двадцать пять ярдов.
Она подождала, пока красный свет на панели не сменится на зелёный, и развернулась. Сделав вдох, она повернулась обратно и сделала ещё три выстрела.
Ровный ряд отверстий от пуль появился чуть ниже плеча бумажной фигуры.
«Намного лучше», – подумала Макензи.
Довольная, она сняла защитные очки и наушники. Убрав за собой место, она нажала на другую кнопку контрольной панели, которая задействовала механизм подачи мишеней. Макензи сняла мишень, свернула её и положила в небольшой рюкзак, который повсюду носила с собой.
Она приходила в тир в свободное время, чтобы оттачивать те навыки, которые, по её мнению, были у неё не на высоте по сравнению с другими курсантами. Она была одной из самых старших в группе, и по кампусу уже ходили слухи о том, что Бюро переманило её, жалкого молодого детектива полиции Небраски, сразу после того, как она завершила дело «Страшилы». По стрельбе у неё были средние показатели по курсу, но она решила, что обязательно выбьется в лидеры к концу учёбы в Академии.
Она должна была доказать, на что способна. И она была к этому готова.
***
После тренировки по стрельбе Макензи сразу направилась на свой последний лекционный предмет – психологию. Курс вёл Самюэль МакКларрен. МакКларрену было шестьдесят шесть, он был бывшим агентом и популярным автором. Из-под его пера вышло шесть книг-бестселлеров по версии журнала New York Times. Книги были посвящены психотипам самых жестоких серийных убийц последнего столетия. Макензи прочла все эти книги и могла слушать его лекции часами. Курс МакКларрена был её любимым, и хотя ассистент директора посчитал, что, исходя из её резюме и опыта работы, ей не было необходимости его посещать, она с удовольствием это делала.
Как обычно, она пришла в аудиторию одной из первых и села на первый ряд. Она достала блокнот и ручку, хотя другие курсанты, заполнившие класс, раскрыли Macbook’и. Она ждала, пока Самюэль МакКларрен займёт своё место у кафедры. Сидящие за Макензи сорок два курсанта были в нетерпении; и каждый из них с жадностью хватал каждое слово преподавателя.
«Вчера мы обсудили с вами психологические модели, которые, по нашему мнению, двигали Эдом Гином. Особое удовольствие получили те из вас, кто не может похвастаться сильными желудками, – сказал МакКларрен. – Сегодня будет нелегче, потому что мы погрузимся в часто недооценённый и невероятно безумный внутренний мир Джона Уэйна Гейси. На его счету двадцать шесть жертв, удушенных жгутом-турникетом. После убийств он хоронил их повсюду от подпола собственного дома до берега реки Де Плейнс. И, конечно же, нельзя не упомянуть, что первое, что приходит на ум большинству при упоминании его имени – это грим клоуна. По сути, дело Гейси – это клинический случай психологических срывов».
Лекция шла своим чередом: МакКларрен говорил, а студенты лихорадочно записывали. Как всегда, час пятнадцать пролетели незаметно, и Макензи хотелось, чтобы лекция не заканчивалась. Пару раз за время занятия слова МакКларрена будоражили в памяти старые воспоминания погони за «Страшилой», особенно те, что были связаны с повторным посещением мест преступлений в попытке пробраться в сознание убийцы. Она знала, что у неё было чутьё на подобные убийства, но старалась это не афишировать. Иногда эти способности пугали её саму и казались не совсем здоровыми, поэтому она предпочитала о них умалчивать.
Когда лекция закончилась, Макензи собрала свои вещи и направилась к выходу. Она была так поглощена обдумыванием того, что только что услышала, что вышла в коридор и совсем не обратила внимания на мужчину, стоящего у двери. Она не заметила бы его вовсе, если бы он её не окликнул.
«Макензи! Привет! Постой».
Она остановилась при упоминании собственного имени, развернулась и увидела знакомое лицо в толпе.
За ней шёл агент Эллингтон. Она совсем не ожидала его здесь увидеть и на минуту оторопела, гадая, зачем он пришёл. Макензи продолжала стоять, и Эллингтон, скромно улыбаясь, быстро нагнал её. С ним был ещё один мужчина, он держался чуть позади.
«Агент Эллингтон, – сказала Макензи. – Как поживаете?»
«Всё хорошо, – ответил он. – Как сама?»
«Отлично. Что ты здесь делаешь? Курсы повышения квалификации?» – пошутила она.
«Нет, вовсе нет, – Эллингтон снова улыбнулся, и это напомнило ей, почему три месяца назад она начала с ним заигрывать и в конечном итоге превратилась в посмешище в собственных глазах. – Макензи Уайт, познакомьтесь со специальным агентом Брайерсом».
Брайерс сделал шаг вперёд и протянул руку. Макензи пожала её, изучающе глядя на мужчину. По виду ему было чуть за пятьдесят. У него были седые усы и добрые голубые глаза. Было видно, что он, будучи южанином-джентльменом, отличается кротким нравом. Макензи много слышала о людях его типа с тех пор, как перебралась в Вирджинию.
«Рад познакомиться», – сказал Брайерс, пожимая ей руку.
Когда с приветствиями было покончено, Эллингтон как обычно сразу перешёл к делу. «Ты сейчас занята?» – спросил он.
«Сейчас нет», – ответила Макензи.
«Если у тебя есть минутка, мы с агентом Брайерсом хотели бы кое о чём с тобой поговорить».
Во время этих слов Макензи увидела лёгкий налёт сомнения во взгляде Брайерса. Если задуматься, Брайерс заметно нервничал. Возможно, поэтому поначалу он показался ей таким скромным.
«Конечно», – ответила Макензи.
«Пойдём сюда, – сказал Эллингтон, жестом приглашая их войти в небольшую аудиторию в конце здания. – Я куплю тебе кофе».
Макензи вспомнила, когда в последний раз Эллингтон проявлял к ней такой интерес. Благодаря ему она оказалась здесь, в шаге от воплощения мечты стать агентом ФБР. И поэтому она с готовностью пошла за ним сейчас, на ходу бросив взгляд в сторону Брайерса и не понимая, почему он так нервничает.
***
«Получается, ты почти закончила учёбу?» – спросил Эллингтон, когда все трое уселись за стол после того, как он купил им кофе в крошечном буфете.
«Осталось два месяца», – ответила Макензи.
«Лекции по контр-терроризму, пятнадцать часов практических занятий и двенадцать занятий по стрельбе, да?» – сказал Эллингтон.
«Откуда тебе это известно?» – с тревогой спросила Макензи.
Эллингтон пожал плечами и усмехнулся: «Когда ты сюда приехала, у меня появилось новое хобби: я слежу за твоими успехами. Я тебя рекомендовал, поэтому моя задница тоже, в какой-то степени, под ударом. Ты произвела впечатление на всех, кого нужно было впечатлить. На данном этапе твоя учёба – это всего лишь формальность. Если, конечно, ты не пустишь всё на самотёк за оставшиеся восемь недель, то, я бы сказал, ты уже одной ногой в Бюро».
Он сделал глубокий вдох, собираясь с духом сказать то, что хотел.
«И именно поэтому я хотел поговорить с тобой. Агент Брайерс оказался в затруднительном положении, и ему может понадобиться твоя помощь. Пусть он сам всё объяснит».
Брайерс по-прежнему выглядел так, словно не был до конца уверен, что поступает правильно. Это было видно даже по тому, как он отставил стакан с кофе в сторону и молчал пару секунд перед тем, как заговорить.
«Как сказал агент Эллингтон, ты сумела произвести впечатление на руководство. За последние два дня я трижды слышал в разговорах упоминание твоего имени».
«В каком контексте?» – спросила Макензи, немного нервничая.
«Сейчас я расследую одно дело, от работы над которым отказался мой напарник, хотя мы проработали вместе тринадцать лет, – начал объяснять Брайерс. – Ему скоро на пенсию, поэтому это не удивительно. Я люблю его, как брата, но с него хватит. За двадцать восемь лет службы агентом он повидал всякого и не захотел, чтобы ещё один кошмар омрачил его отставку. Следовательно, его место оказалось вакантным. Я не ищу постоянного напарника, а лишь того, кто поможет завершить текущее расследование».
Макензи внутренне трепетала от волнения, понимая, что не должна выдавать своих чувств до тех пор, пока не возникнет необходимости произвести должное впечатление. «И поэтому всплыло моё имя?» – спросила она.
«Верно», – ответил Брайерс.
«Но должны же быть в вашем распоряжении опытные агенты, которые подойдут на эту роль лучше меня?»
«Уверен, что так и есть, – прозаично сказал Эллингтон, – но, насколько нам пока известно, это дело парой деталей напоминает дело «Страшилы». Это и факт, что твоё имя сейчас на слуху, заставило начальство думать, что ты подойдёшь для этой роли».
«Но я пока не агент, – заметила Макензи. – Я хочу сказать, что вряд ли вы сможете отложить расследование подобного дела на целых два месяца».
«Мы и не собираемся, – сказал Эллингтон. – Пусть мои слова рискуют прозвучать помпезно, но Бюро не будет предлагать подобное первому встречному. Я уверен, что любой из твоих сокурсником готов убить за такую возможность. Ситуация выходит за рамки обычной, и не все в верхах Бюро разделяют нашу позицию».
«Но это как-то… неэтично», – сказала Макензи.
«Верно, – подтвердил Эллингтон. – Фактически, это ещё и незаконно, но мы не можем игнорировать сходства между этим делом и тем, что ты раскрыла в Небраске. Мы можем либо прямо сейчас ввести тебя в расследование или ждать ещё три-четыре дня, пока агент Брайерс не найдёт нового напарника. А время для нас сейчас играет важную роль».
Конечно, Макензи хотела начать работу, пусть это и казалось преждевременным.
«У меня есть время всё обдумать?» – спросила она.
«Нет, – ответил Эллингтон. – Сразу после этого разговора в твою квартиру доставят материалы по делу, чтобы ты с ними ознакомилась. У тебя будет несколько часов, а вечером я позвоню, и ты скажешь, берёшься ты за него или нет. Но, Макензи… я бы не рекомендовал тебе упускать такую возможность».
Она и сама это понимала, просто не хотела показаться слишком взволнованной или самоуверенной. Конечно, она нервничала, и это трудно было скрыть от посторонних глаз. Это был её шанс. А если такому опытному агенту, как агент Брайерс, требовалась её помощь… Это было просто восхитительно.
«Вкратце вот, что мы имеем, – сказал Брайерс, наклоняясь ближе и говоря тише. – У нас два тела, обнаруженные на одной и той же свалке. Обе жертвы – молодые женщины. Одной было двадцать два, а второй – девятнадцать лет. Их обнаружили без одежды. Тела были покрыты синяками. У последней жертвы обнаружены следы насилия, но следов биологических жидкостей не нашли. Тела появились с разницей в два с половиной месяца, но то, что их обнаружили в одном и том же месте, с одинаковыми повреждениями…»
«Это не совпадение», – задумчиво добавила Макензи.
«Скорее всего, нет, – продолжил Брайерс. – Поэтому скажи-ка мне… Представим, что это твоё дело. Тебе его только что передали. Каков будет твой первый шаг?»
На поиск ответа у Макензи ушло не более трёх секунд. Когда она его озвучила, то мгновенно поняла, что знала, что была права. Если до этого у неё и были какие-то сомнения относительно того, браться за дело или нет, то сейчас они улетучились.
«Я бы начала с осмотра свалки, – сказала она. – Я бы сама осмотрела места преступлений, увидела всё своими глазами. Потом я бы поговорила с семьями жертв. Женщины были замужем?»
«Первая жертва, – сказал Эллингтон. – Они прожили с мужем шестнадцать месяцев».
«Тогда, – добавила Макензи, – я бы начала с осмотра свалки и разговора с мужем».
Эллингтон и Брайерс многозначительно переглянулись. Эллингтон кивнул и забарабанил пальцами по столу. «Так ты с нами?» – спросил он.
«Я в деле», – ответила Макензи, больше не в силах скрывать собственного восторга.
«Хорошо, – добавил Брайерс. Он потянулся в карман, достал ключи и бросил их через стол. – Не вижу смысла терять время. Поехали».
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Они прибыли на свалку в 1:35 пополудни. Тридцатиградусная жара делала зловоние невыносимым, а жужжание мух было таким громким, что напоминало странную музыку. Макензи ехала за рулём, а Брайерс сидел на пассажирском сидении и делился с ней подробностями дела.
К моменту, когда они вышли из машины и подошли к свалке, Макензи казалось, что она поняла, что Брайерс был за человек: он действовал строго по инструкции. По пути он был не особенно многословен, но очень нервничал из-за того, что она была рядом, несмотря на то, что начальство не глядя одобрило её кандидатуру. Его выдавала скованность и косые взгляды, которые он время от времени бросал в сторону Макензи.
Макензи шла, не торопясь, а Брайерс сразу направился к большим зелёным бакам. Он шёл к ним так, словно делал это не в первый раз. Макензи напомнила себе, что он уже однажды был на месте преступления. Он знал чего ожидать, а она чувствовала себя новичком, кем она, в сущности, и являлась.
Макензи неторопливо осмотрелась. До этого дня она никогда не осматривала свалки. Место, где они стояли, было обычной свалкой мусора, хотя здесь было достаточно пространства для того, чтобы развернуть машину. Шесть небольших металлических мусорных баков стояли в ряд в низине. Рядом с ними находилось место, откуда мусоровозы забирали груз. Над низиной, где располагались мусорные контейнеры, как холм возвышался въезд и сама свалка. Макензи и Брайерс стояли на самой его вершине, а дорога на свалку уходила назад, петляла, а потом, где-то за мусорными баками выруливала на асфальтированную дорогу, которая вела к шоссе.
Макензи внимательно посмотрела на землю. Под ногами была прессованная грязь, которая уступала место гравию и гудрону по ту сторону баков. Она стояла в грязи, глядя на следы автомобильных покрышек, отпечатавшихся в земле. Из путаницы многочисленных следов было бы очень сложно получить надёжный отпечаток шины. В последнее время погода стояла жаркая и сухая; последний дождь был около недели назад, и даже тогда он просто поморосил и закончился. Сухая земля могла значительно усложнить процесс идентификации.
Чувствуя, что добыть здесь отпечатки было почти нереально, Макензи подошла к краю свалки, где стоял Брайерс.
«Тело нашли вон там, – сказал он. – Криминалисты взяли образцы крови и сняли отпечатки. Жертву звали Сьюзен Келлерман, двадцать два года, жила в Джорджтауне».
Макензи кивнула, но ничего не сказала. Заглядывая в мусорный бак, она мысленно меняла приоритеты: сейчас, работая с ФБР, она могла позволить себе двигаться вперёд семимильными шагами. Не стоило тратить время на поиски очевидного. Эксперты, прибывшие сюда раньше неё, – возможно, среди них был и Брайерс – уже сделали всю чёрную работу. Поэтому Макензи решила заняться поиском того, что могли упустить другие.
После минутного осмотра близлежащей территории, ей казалось, что она уже знала о месте преступления всё, что можно было узнать. И информации было немного.
«Скажи мне, – сказал Брайерс, – просто навскидку: какой смысл убийце бросать тела жертв здесь?»
«Не думаю, что тут дело в удобстве, – ответила Макензи. – Мне кажется, он хочет подстраховаться. Он оставляет тела здесь, потому что хочет от них избавиться. Я бы также предположила, что он живёт где-то неподалёку… в радиусе двадцати-тридцати миль. Не думаю, что он отправился бы очень далеко, чтобы избавиться от тела… особенно ночью».
«Почему ночью?» – спросил Брайерс.
Макензи знала, что он проверяет её, и была не против. Учитывая, как ей повезло, она была готова к поддёвкам.
«Потому что, чтобы избавиться от тела, он должен был приезжать сюда ночью. Приехать посреди белого дня, когда здесь рабочие, было бы глупо».
«Думаешь, он умён?»
«Не обязательно. Он осторожен и внимателен, а это не одно и то же».
«Я видел, что ты осматривала следы протекторов, – сказал Брайерс. – Мы тоже это делали. Безрезультатно. Их тут слишком много».
«Да, добыть что-нибудь было бы сложно, – согласилась Макензи. – Повторюсь, я думаю, что тело сбросили во внерабочее время. Вы тоже так решили?»
«Да».
«Значит, не стоит искать здесь следы», – заметила Макензи.
Брайерс улыбнулся. «Точно, – сказал он. – По крайней мере, не следы колёс. Могут быть отпечатки обуви, но и это несущественно. Их тут тоже слишком много».
Макензи кивнула, чувствуя себя глупо из-за того, что пропустила такой очевидный факт. И тут у неё появилась новая мысль.
«Вряд ли он нёс тело на себе, – сказала она. – Следы колёс его машины должны быть где-то здесь. Может быть, не прямо здесь, а за воротами. Тогда мы могли бы сравнить следы машин, остановившихся за воротами, с теми, что отпечатались в этой грязи. Можно также поискать следы у забора, ведь там должен быть отпечаток от удара, когда он перекидывал или скидывал тело».
«Это хорошая мысль, – явно удивившись, отметил Брайерс. – Криминалисты упоминали об этом, но я проглядел этот факт. Ты права. Наверное, он остановил машину за воротами. Если мы найдём следы, которые подходят к воротам и там разворачиваются, то, возможно, найдём и нашего убийцу».
«Возможно», – сказала Макензи.
«Твои выводы схожи с нашими, но пока ничего нового. Может, ты видишь что-то ещё?»
Брайерс не хотел быть грубым или снисходительным, Макензи слышала это по его голосу. Он просто поторапливал её, хотел, чтобы она думала быстрее.
«Вы узнавали, сколько машин ежедневно приезжает сюда?»
«Примерно тысяча сто, – ответил Брайерс. – Но если нам удастся найти следы, которые подходят к воротам, потом останавливаются…»
«Это могло бы быть началом».
«На это вся надежда, – сказал Брайерс. – Мы собрали команду, которая занимается этим делом со вчерашнего дня, и у нас до сих пор ни одной зацепки».
«Я могу посмотреть материалы», – предложила Макензи.
«Флаг тебе в руки, – ответил Брайерс. – Сейчас ты работаешь на Бюро, мисс Уайт. Не стоит загружать себя дополнительной работой, если есть другой департамент, который справится с ней лучше тебя».
Макензи вновь посмотрела в мусорный бак, пытаясь увидеть подсказку в сваленном там мусоре. Только недавно там лежало обнажённое и избитое тело молодой женщины. Её бросили туда, куда люди бросают мусор, то, в чём им больше нет нужны. Может быть, убийца хотел сказать, что женщины, которых он убивал, были ничем не лучше обычных бытовых отходов?
Как же ей хотелось оказаться здесь тогда, когда Брайерс и его напарник-будущий пенсионер прибыли на место убийства в первый раз. Возможно, тогда бы она смогла увидеть больше. Возможно, тогда она бы могла помочь Брайерсу чуть ближе подобраться к преступнику. Хорошо, что ей пришла в голову мысль о следах колёс.
Макензи развернулась и увидела, что Брайерс просто стоит и смотрит на ворота. Он явно давал ей время всё обдумать. Она ценила это; но в то же время, он давал ей понять, какой неопытной она была.
Макензи вернулась к сетчатому забору, окружающему свалку. Она встала у въезда и прошла налево. Она несколько секунд смотрела на нижний край забора прежде, чем её осенило.
«Он должен был перелезть через забор», – подумала она.
Она стала осматривать забор, не совсем понимая, что ищет: может, кусок грязи или волокно, зацепившееся за сетку. Может, её находка и не приведёт их ни к чему существенному, но это будет уже что-то.
Через пару минут Макензи наткнулась на то, что привлекло её внимание. Находка была настолько мала, что она с трудом её заметила. Подойдя ближе, Макензи решила, что, возможно, от улики будет даже больше толку, чем она изначально подумала.
Примерно в пяти футах над уровнем земли и в шести футах влево от ворот за сетку забора зацепилось тканевое волокно белого цвета. Возможно, сама ткань и не даст им ничего дельного, но рядом с местом её обнаружения можно было поискать отпечатки.
«Агент Брайерс», – позвала Макензи.
Он медленно подошёл ближе, словно не рассчитывал увидеть ничего интересного. На ходу он произнёс «хммм», когда увидел кусочек ткани.
«Отличная работа, мисс Уайт», – сказал он.
«Прошу, называйте меня Макензи, – сказала она, – или Мак, если хватит смелости».
«Как ты думаешь, что это?» – спросил Брайерс.
«Возможно, ничего, а возможно, кусочек одежды того, кто недавно перелазил через забор. Вполне может случиться, что ткань нас никуда не приведёт, но сейчас у нас появилось конкретное место для поиска отпечатков».
«В багажнике лежит набор для сбора улик. Можешь достать его, пока я сообщу в отдел?»
«Конечно», – ответила Макензи, направившись к машине.
Когда она вернулась, Брайерс заканчивал разговор. Что бы ни делал Брайерс, он делал всё быстро и проворно, и Макензи это нравилось.
«Окей, Мак, – сказал он. – Давай пойдём дальше по списку. Муж жертвы живёт в двадцати минутах езды отсюда. Готова его навестить?»
«Готова», – ответила Макензи.
Они вернулись в машину и покинули свалку, которую до сих пор не открыли после обнаружения тела. Стервятники неустанно кружили над головой, безразлично наблюдая за разворачивающейся внизу драмой.
***
До визита Макензи и Брайерса к Калебу Келлерману уже приходили двое полицейских. Он жил в пригороде Джорджтауна, в двухэтажном доме, который считался неплохим первым жильём для молодой семьи. Зная, что до убийства жены Келлерманы были женаты чуть больше года, Макензи сочувствовала мужчине и негодовала по поводу произошедшего.
«Первое жильё, которое никогда не станет началом чего-то большего, – подумала она, когда они вошли в дом. – Ужасно печально».
Они вошли в парадную дверь и оказались в узком коридоре, который выходил в гостиную. Макензи ощущала пугающую тишину и одиночество, которые всегда селятся в домах, где недавно произошла смерть. Она надеялась, что со временем привыкнет к этому ощущению, но в это трудно было поверить.
Брайерс представился офицерам полиции, дежурившим в прихожей, и те, казалось, были рады небольшому отдыху. Когда они ушли, Брайерс и Макензи вошли в гостиную. Макензи сразу заметила, как молод был Калеб Келлерман. Он мог запросто сойти за восемнадцатилетнего: чистое лицо, футболка с изображением Five Finger Death Punch и мешковатые шорты защитного цвета. Макензи постаралась заглянуть в его душу, сфокусировавшись на неописуемом горе, которое читалось на лице молодого человека.
Он поднял на них глаза, ожидая, что они заговорят первыми. Макензи заметила, как лёгким кивком головы в сторону Калеба Келлермана Брайерс разрешил ей начать разговор. Она сделала шаг вперёд, пугаясь и одновременно радуясь представленной чести. Либо Брайерс был о ней высокого мнения, либо просто пытался её смутить.
«Мистер Келлерман, меня зовут агент Уайт, а это агент Брайерс, – она замолчала. Она, что, только что назвала себя «агент Уайт»? Прозвучало неплохо. Забыв об оговорке, она продолжила. – Я понимаю, сейчас вы переживаете сложное время, и я не буду говорить, что понимаю, что вы чувствуете, – добавила она. Макензи говорила мягко, но решительно. – Но если мы хотим найти того, кто это сделал, нам нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Вы сможете это сделать?»
Калеб Келлерман кивнул. «Если я могу сделать что-то, чтобы его поймали, – сказал он, – я сделаю всё».
В его голосе слышалась ярость, и Макензи надеялась, что в ближайшие дни кто-нибудь позаботится о том, чтобы он встретился с психологом. Было в его взгляде что-то безумное.
«Во-первых, мне нужно знать, были ли у Сьюзен враги… или соперники».
«Было несколько её бывших одноклассниц, которые переругивались с ней в Facebook, – ответил Калеб. – В основном, это касалось политики. В любом случае, никто из них не сделал бы этого. Они просто спорили, ничего больше».
«Расскажите о её работе, – попросила Макензи. – Ей нравилась её работа?»
Калеб пожал плечами. Он откинулся на спинку дивана и попытался расслабиться, хотя его лицо по-прежнему было хмурым: «Она любила свою работу не больше других, кто отучился в колледже, но работал не по специальности. Работа давала деньги на жизнь, да и премии были неплохими, но вот график был ужасный».
«Вы знаете кого-нибудь из её коллег?» – спросила Макензи.
«Нет. Она рассказывала мне о них, но я их не встречал».
В разговор вступил Брайерс. В тишине дома его голос звучал по-другому, и в нём слышались грустные нотки: «Она работала продавцом, верно? В компании «Университет «Лучший ты»?»
«Да. Я уже дал полицейским номер её руководителя».
«Агенты ФБР уже поговорили с ним», – подтвердил Брайерс.
«Это неважно, – сказал Калеб. – Её убили не коллеги, я в этом уверен. Я знаю, это звучит глупо, но я просто чувствую, что они ни при чём. Она работала с хорошими людьми… такими же, как и мы сами: они пытались заработать на жизнь и свести концы с концами. Это честные люди, вы понимаете?»
Какое-то мгновение казалось, что он готов заплакать. Калеб проглотил рыдания, уставился в пол, чтобы успокоиться и только потом снова посмотрел на них. В глазах стояли слёзы.
«Тогда, может, вы знаете что-то ещё, что сможет нам помочь?» – спросил Брайерс.
«Не знаю, – ответил Калеб. – У неё был список клиентов, с которыми она должна была встретиться в тот день, но его так и не нашли. Полицейские сказали, что, скорее всего, его забрал и уничтожил убийца».
«Вероятнее всего, так оно и есть», – сказала Макензи.
«Я до сих пор ничего не понимаю, – продолжил Калеб. – Всё, как во сне. Каждую минуту я жду, что она войдёт в эту дверь. День, когда она умерла… начался, как обычно. Она поцеловала меня в щёку, пока я одевался на работу, и ушла. Она пошла на остановку, а потом всё. Больше я её не видел».
Калеб был на грани обморока. Было неправильно это делать, но Макензи решила задать самый последний вопрос, пока он не отключился.
«Она пошла на остановку?» – спросила он.
«Да. Она ездила на работу на автобусе. Садилась на восемьсот двадцатый, чтобы успеть вовремя. Наша машина сломалась два месяца назад».
«Где находится остановка?» – спросил Брайерс.
«В двух кварталах отсюда, – ответил Калеб. – Это небольшая крытая остановка, – он посмотрел на Макензи и Брайерса. В его глазах, где-то под пеленой боли и ненависти, загорелась надежда. – А что? Вы думаете, это может быть важно?»
«Мы не можем сказать наверняка, – ответила Макензи. – Мы будем держать вас в курсе. Спасибо, что уделили нам время».
«Конечно, – сказал Калеб. – Можно… вопрос?»
«Да», – проговорила Макензи.
«Прошло уже три дня, верно? Три дня с тех пор, как я последний раз видел её и почти два дня с тех пор, как нашли её тело».
«Всё верно», – тихо сказал Брайерс.
«Значит, мы опоздали? Этого ублюдка уже не поймать?»
«Это не так», – ответила Макензи. Она проговорила слова на автомате, не успев хорошенько подумать, и поняла, что совершила первую ошибку в присутствии Брайерса.
«Мы сделаем всё возможное, – добавил Брайерс, мягко, но решительно коснувшись плеча Макензи. – Позвоните нам, если вспомните что-то, что может помочь».
Они вышли из дома. Не успели они закрыть за собой дверь, как Калеб громко разрыдался, заставив Макензи вздрогнуть.
Звук его рыданий напомнил ей кое-что… напомнил ей о доме. Последний раз она испытывала нечто подобное в Небраске, когда была полностью поглощена поиском «Страшилы». Сейчас, выйдя на крыльцо дома Калеба Келлермана, она испытала похожее всепоглощающее чувство и поняла, что не остановится ни перед чем, чтобы поймать убийцу.
