Энид Блайтон
Тайна старой крепости
СУМАСШЕДШАЯ НОЧЬ
Наконец Биллу удалось отпереть дверь. Из комнаты на пол коридора упал луч света, Рональд быстро захлопнул ее за Биллом. У Джека сильно забилось сердце. Неужели Биллу не удастся вызволить короля до возвращения часовых?
Когда дверь снова отворилась, в комнате уже было темно. Билл выключил свет. Вместе с ним из комнаты вышел рослый мужчина. Это был король. Солдаты приближались. У Билла уже не оставалось времени, чтобы задвинуть засовы. Он торопливо увлек короля к отверстию в стене, сквозь которое чуть раньше появился граф Паритолен, и быстро скользнул с ним внутрь. За ними последовали Рональд с Джеком. Потайная дверь встала на место. Как раз вовремя.
– Как ты думаешь, они заметят, что засовы открыты? – едва дыша от волнения, спросил Джек.
Билл пожал плечами.
– Сейчас увидим. Боюсь, что заметят. В конце концов, это их работа – следить за дверью.
Вдруг Джек тихо вскрикнул.
– Нет Кики! Он только что был у меня на плече. Я от волнения даже не заметил, как он исчез. Ой, Билл, он остался там, снаружи!
Так и случилось. Неожиданно оказавшись в полном одиночестве, Кики взволнованно заметался по коридору. Куда пропал Джек? Солдаты подходили все ближе. Грохот их подбитых гвоздями тяжелых сапог действовал попугаю на нервы. Он взлетел на карниз, выступающий из стены, и, когда солдаты оказались точно под ним, грозно завопил:
– Угу, угу!
Солдаты в испуге остановились. Один из них что – то сказал. В этот момент Кики взвыл как собака, а оптом злобно зарычал. Его голос гулко разнесся по темным коридорам. Солдаты испуганно переглянулись. Откуда здесь взялась собака?
– Мяу! – заорал Кики голосом голодной кошки и разразился безумным смехом. – Вытри ноги! Высморкай нос! Горностай убыл! Пиф – паф, пиф – паф!
Разумеется, солдаты не поняли ни слова, но как раз это – то и подействовало на них особенно устрашающе. У них волосы на голове зашевелились от ужаса.
Кики прочистил горло и громко закашлялся. Успех превзошел все ожидания. Он вовсе не рассчитывал, что именно эти звуки повергнут солдат в столь безумный ужас. Они побросали оружие и с дикими воплями кинулись бежать по коридору.
Джек, обеспокоенный пропажей Кики, слегка отодвинул потайную дверь и все прекрасно слышал. Его любимец снова устроил великолепное представление. Он тихо позвал его, и Кики, взмахнув крыльями, стремительно спикировал ему на плечо.
Билл задумался, как быть дальше. По-видимому, нецелесообразно возвращаться тем же путем, каким они пришли сюда. Сбежавшие солдаты наверняка вскоре вернутся с подкреплением, чтобы отыскать источник таинственных звуков.
– Интересно, тут есть еще один выход? – обратился он к Рональду. – Вряд ли потайная дверь ведет только в тот маленький чулан, где ты замуровал графа.
– А вот мы его и спросим, – ответил Рональд. – Когда я ему ткну этой штукой под ребра, он у меня сразу заговорит, – и показал свой револьвер.
– Это не понадобится, – сказал Билл. – Увидев короля, он и так не станет запираться. Ваше величество, вы не могли бы приказать графу показать нам выход отсюда?
Воспитанный в Англии король прекрасно говорил по-английски. Он кивнул. Его глаза сверкнули. Было ясно, что он с удовольствием скажет графу пару «ласковых» слов.
Они зашли в маленькую комнатушку, в которой Рональд поместил мятежного графа. Связанный по рукам и ногам, он лежал на полу с перекошенной от ярости физиономией. Увидев короля, он дернулся как током пораженный.
Билл рассмеялся.
– Развяжи ему ноги, Рональд, чтобы он мог предстать перед своим королем.
Рональд исполнил просьбу Билла, и граф Паритолен с трудом поднялся на ноги. Он был бледен как полотно. Король обрушил на него поток гневных гессианских слов. Граф задрожал, уронил голову на грудь и в заключение рухнул на колени. Он являл собой жалкое зрелище. Король презрительно пнул его ногой и произнес несколько слов. Граф вскочил на ноги и крикнул:
– Ай, ай! – что означало по-гессиански, как Джеку было известно: – Да, да!
– Он готов показать нам выход, – с облегчением сказал Билл. – Да и пора уже. Там, в коридоре, поднялась ужасная заваруха. Часовые, наверное, нагнали сюда целый полк. Не исключено также, что они уже обнаружили исчезновение короля. Рональд, скажи графу, чтобы он поторопился.
По-прежнему с руками, связанными за спиной, граф, спотыкаясь, выбрался из чулана. Он подошел к двери и распахнул ее. За ней находилась маленькая лестница, ведущая вниз.
– Я пойду первым, – быстро сказал Рональд и протиснулся перед графом.
Лестница привела их в маленький кабинет, отделанный деревянными панелями. Граф что – то сказал, кивком головы указав на какое – то место на стене. Рональд сдвинул в сторону панель, за которой оказалось отверстие, достаточно большое, чтобы сквозь него мог пролезть человек. Отверстие было прикрыто роскошной портьерой.
Билл ткнул в него рукой.
– У вас в крепости отличные тайники, граф Паритолен. Прекрасное исполнение. Куда теперь прикажете?
Они прошли сквозь отверстие в стене и двинулись затем вдоль огромного ковра, свободно свисавшего вдоль стены. В заключение она оказались у проема между настенными коврами, перед которым граф остановился и что – то сказал. Рональд просунул голову между коврами, образовавшими в этом месте своего рода стык. Переел ним была спальня, уставленная роскошной мебелью и устланная коврами. В спальне было пусто.
Он осторожно прошел внутрь, остальные последовали за ним. От пыли, скопившейся в комнате, Джек расчихался. Естественно, за ним чихнул и Кики. Граф удивленно посмотрел на него.
– Дальше куда? – Рональд ткнул револьвер графу под ребра. Граф испуганно дернулся и едва устоял на ногах.
– Вот это совсем необязательно, – заметил Билл.
– Может, и не обязательно, но очень полезно для здоровья этого предателя. Подонки, которые, едва придя к власти, позволяют себе угрожать жизни и спокойствию своих сограждан, не заслуживают лучшего обращения. Вперед, граф! Где здесь кратчайший путь из крепости?
Последние слова он произнес по-гессиански. Ответ графа, то и дело сбивавшегося с мысли от излишнего рвения, не заставил себя ждать. Он убедился, что с этим англичанином шутки плохи.
– Теперь уже недолго, – сказал Рональд остальным. – Нам осталось только пройти по черной лестнице, которая выведет нас в хозяйственные помещения, а там, через черный ход, мы выберемся наконец из здания. Ничего не может быть проще!
Они поспешно продолжили свой путь. В кухне сидели три кошки, глаза которых замерцали под светом фонаря Джека. Кики тявкнул как маленькая собачонка, и кошки в ужасе разбежались в разные стороны.
– Кики! – со смехом крикнул Джек. – Ты неисправим.
Билл открыл заднюю дверь. Они пересекли большой двор и оказались перед огромными, окованными железом воротами. Рядом на стене висели ключи. Билл отпер ворота, и они очутились на главной улице Боркена.
– А где наша машина? – спросил Билл. – Джек, ты не мог бы отвести к ней Рональда? Мы подождем вас здесь.
Джек показал Рональду дорогу. Ему несколько раз приходилось бывать в городе, и он прекрасно здесь ориентировался. Вскоре они отыскали машину, сели в нее и отправились обратно.
Через несколько минут они остановились около ворот, где к ним присоединились остальные. Билл уселся с Джеком и графом в кузове. Король занял место впереди, рядом с Рональдом. Джеку было очень странно сидеть в окружении всевозможных товаров, скакавших во время езды на полках. А вот граф был так подавлен, что вообще не замечал ничего вокруг.
– А куда мы едем? – поинтересовался вдруг Джек. – Эта дорога не ведет к цирку.
– Нет, вначале мы едем в столицу, – ответил Билл. – Король должен объявиться там как можно скорее. Страна волнуется. Никто не знает, что произошло. Король исчез… принц пропал… граф собирается захватить власть… премьер – министр – послушный инструмент в руках жены…
– Понятно, – перебил его Джек. – Но как только король вернется, все снова будет в порядке, правда?
Билл кивнул.
– Король должен показаться народу. Королю есть о чем рассказать. А рядом с ним должен стоять Густавчик для того, чтобы народ видел, что между ними царят мир и согласие.
– Вот Густавчик обрадуется, – заметил Джек. – Мы потом вернемся за ним?
– Да, заберем не только его, но и всех остальных. Король будет рад познакомиться с его друзьями. Он ведь еще не знает, сколько всего произошло за это время.
Когда Билл рассказал королю об удивительных событиях, свидетелями и участниками которых стали ребята, тот выразил желание непременно познакомиться со всеми. Добравшись до своего дворца, он был тотчас окружен толпой верных слуг, потерявших уже всякую надежду на его возвращение. С Рональдом и Биллом он удалился в маленькую комнату на совещание. Графа Паритолена отправили в тюрьму. Он шел в сопровождении восьми солдат, четверо из которых маршировали впереди, а четверо – сзади.
– Лево, право, лево, право! – вопил им вслед Кики. – Боже, храни короля!
Приближался рассвет. На Джека напала вдруг страшная зевота. Он был так измучен, что был не в силах бороться с ней.
– Тебе нужно вздремнуть, – сказал ему Билл. – Как только рассветет, король пошлет за ребятами правительственную машину. Он одолжит тебе несколько костюмов Густавчика, чтоб ты смог немного принарядиться. Все получат новую одежду, и прежде всего, конечно, Густавчик. В конце концов, не может же принц явиться перед народом, наряженный девчонкой.
– Ну вот и хорошо. Все в порядке. – Джек безуспешно старался держать глаза открытыми. – Господи, как я устал! А ты что будешь делать, Билл? Тоже спать?
– Нет. Я немедленно свяжусь с тетей Элли и сообщу ей, что вы в безопасности. Может быть, она прилетит сюда ближайшим самолетом. Тогда мы снова буде все вместе.
Джек измученно рухнул на кровать.
– Ах, Билл, как только ты появляешься, все сразу идет как по маслу. Спокойной ночи – вернее, с добрым утром! – Он тут же провалился в глубокий сон. Это была поистине сумасшедшая ночь.
БОЖЕ, ХРАНИ КОРОЛЯ!
Проснувшись, Джек обнаружил себя лежащим на чудесной широченной кровати, под шелковым стеганым одеялом, облаченным в шелковую же пижаму. Едва он пришел в себя от изумления, в которое был повергнут необычностью окружающей обстановки, как в комнату, держа в руках поднос с изысканным завтраком, вошла прелестная девочка, одетая в гессианское национальное платье. Малышка с улыбкой поставила поднос на столик возле кровати и, сделав книксен, по-прежнему молча удалилась.
Продолжая удивляться, Джек поглядел ей вслед.
– Ну, что скажешь, Кики? По-моему, очень похоже на рай. А я, кажется, продрых все это время совершенно без задних ног! Я даже не слышал, как меня переодели. Ой, взгляни, что за завтрак! Ты только посмотри на этот огромный грейпфрут! Причем принесли не одну, а две половинки. Одну можешь взять себе, смотри только – не запятнай это чудесное одеяло.
Кики радостно набросился на грейпфрут, причем на этот раз, в порядке исключения, – молча. Джек уничтожил изысканный завтрак быстро и без остатка. Потом, довольно отдуваясь и пыхтя, откинулся на подушки и погрузился в приятные воспоминания о волнующих событиях прошедшей ночи.
– Спорим, графу придется обойтись сегодня более скромным завтраком, – сказал Джек, обращаясь к Кики. – Как твое мнение?
– У доктора насморк. Позови короля, – ответил Кики, заинтересованно исследуя кожуру грейпфрута, оставшуюся после завтрака. – Раз, два, три, доброе утро.
– Раз, два, три, ты прекраснее зари, – поправил его Джек. – Нет, ты только посмотри, что за одежда! Неужели это мне? Да если я это на себя напялю, меня все будут принимать за принца.
В комнату заглянул успевший переодеться Билл.
– Доброе утро, соня! – улыбаясь, приветствовал он Джека. – Я вижу, поднос ты очистил очень добросовестно.
– Мне здорово помог Кики, – ответил Джек. – Билл, скоро приедут остальные?
– Да. Хотелось бы мне видеть их физиономии, когда к цирку подкатят посланные за ними правительственные машины. Кроме ребят, он послал еще приглашения Педро, Тони, Бинго и старой Ма и, кроме того, распорядился выделить всем праздничные наряды.
– Здорово! – восторженно крикнул Джек. – Ма будет в отпаде. Между прочим, это ей в первую очередь должен быть благодарен Гус, что его не накрыли во время обыска в цирке. Знаешь, Билл, когда все подъедут, у нас соберется здесь отличная компания.
– Согласен. А в довершение ко всему сегодня же сюда прилетит еще и тетя Элли.
– Ну прямо как в последнем акте оперетты! – рассмеялся Джек. – В финале все действующие лица и исполнители выходят на сцену, чтобы поклониться почтеннейшей публике.
– Давай – ка поднимайся, – сказал Билл. – Скоро уже одиннадцать пробьет. А в двенадцать король готовится выступить с посланием к народу. После этого состоится праздничный банкет. Так что ты еще пожалеешь, что так наелся за завтраком.
Джек выскочил из постели.
– Неужели уже одиннадцать? Как же мне успеть до двенадцати? Я, между прочим, понятия не имею, как надевается эта одежда. Ты только взгляни на все эти бесконечные пряжечки, бантики и кружавчики! Это что – маскарадный костюм?
– Нет, это праздничное облачение жителя Таури-Гессии. Мы с Рональдом так и не решились нарядиться в него. В обычной английской одежде чувствуешь себя как – то привычнее. Но вы в этих костюмах будете выглядеть как картинки.
Без четверти двенадцать Джек был готов. Взглянув на себя в зеркало, он неудержимо расхохотался.
– Я выгляжу как опереточный принц. Обязательно надо сфотографироваться. Ребята в школе с ума сойдут, когда увидят эти фото.
Вдруг на улице послышались громкие приветственные крики. Джек распахнул окно. Вдоль улицы под восторженные здравицы толпы медленно ехали два роскошных правительственных лимузина.
Джек чуть не выпал из окна, заставив испуганно завопить Кики.
– Смотри, Кики, в первой машине восседают Люси, Дина, Густавчик и Филипп! а во второй – Педро, Ма, Тони и Бинго. Они смотрятся не хуже, чем на манеже цирка.
На Ма роскошный наряд сидел с естественным благородством. Не менее шикарно разодетый Педро то и дело поглядывал на нее с гордостью. Его Ма восседала на мягких подушках правительственного лимузина, облаченная в шелковое платье! Он с трудом верил своим глазам. Педро понимал, что такие события случаются только раз в жизни, и сполна наслаждался великолепной праздничной обстановкой.
А вот Тони и Бинго явно были не в своей тарелке. Их смущали приветственные крики уличной толпы. Выступая на манеже цирка, они давно привыкли к аплодисментам публики. Но здесь – то за что – они ведь просто сидели и ничего не делали.
Машины миновали огромные ворота и остановились посреди двора. Совершенно забыв, что находится в королевском дворце, Джек по пояс высунулся из окна и завопил что было мочи:
– Люси, Люси, я здесь, наверху!
Ровно в двенадцать на балконе дворца перед народом появился король. Когда смолкла буря приветствий, он в короткой речи поведал народу о событиях последних дней. Среди мертвой тишины, воцарившейся на улицах столицы, громкоговоритель далеко разносил простые и сердечные слова короля.
Высокое благородство короля произвело на Билла сильное впечатление. Таури-Гессия могла гордиться своим правителем. Он был рад, что графу Паритолену не удалось лишить его престола и содействовать воцарению в стране маленького Густавчика. Густавчик был всего лишь глупым мальчишкой, и ему предстояло еще многому научиться. Возможно, в будущем он станет столь же достойным королем, как и его дядя.
Новый взрыв радости потряс стены дворца, когда на балконе рядом с королем появился маленький принц. Нестабильная политическая обстановка последних дней породила в стране беспокойство. И население вздохнуло с облегчением, увидев рядом с королем облаченного в роскошное платье, живого и здорового наследника престола.
Густавчик был одет не хуже короля. Ветер развевал его великолепный плащ, подбитый Алям шелком. Он церемонно поклонился народу – как настоящий принц. Джек усмехнулся в душе, вспомнив, как тот выглядел всего лишь несколько часов назад – переодетый девчонкой и с бантиками в волосах. Бедный Густавчик, как же он переживал это унижение! Все, происшедшее с ним, должно навсегда остаться тайной! Иначе ему будут напоминать об этом с насмешкой до конца его жизни. А Густавчик не выносит насмешек.
На праздничном банкете ребятам выделили отдельный стол. Разумеется, вместе со всеми здесь находились и Густавчик с Педро. Ма, Тони и Бинго сидели за другим столом. Они вели себя очень воспитанно, стремясь, чтобы их манеры соответствовали подаренным им изысканным туалетам.
Шестерка ребят, объединившихся наконец за одним столом, оживленно обменивалась впечатлениями.
– Фанк окончательно поправился, – рассказывал Филипп. – Иначе я не смог бы отлучиться из цирка. Эй, Сонечка, куда ты пропала? Ага, она пристроилась к миндалю. Ты посмотри, Дина, как уморительно она его щелкает!
– Мне не нравится, что она разгуливает по столу. – Но и Дина была слишком счастлива, чтобы затевать по этому поводу новую ссору. Она рассказала Джеку о появлении на цирковой площадке посланных за ними правительственных экипажей.
– Шуму было! А потом еще эти роскошные платья! Мы прямо глазам своим не могли поверить. Джек, расскажи еще раз, как вы освобождали короля.
Густавчик весь полыхал от радостного возбуждения. Его глаза сверкали, и он говорил, не умолкая ни на секунду. Наконец – то он чувствовал себя в родной стихии. Он снова был принцем Алоизием Грамонди, наследником престола, а не каким – то там плаксивым мальчишкой с длинными волосами.
– Тетя Элли приехала! – вдруг закричала Люси. Ни мало не заботясь об этикете, приличествующем праздничному банкету в королевском дворце, она отбросила в сторону салфетку и помчалась через весь зал навстречу миссис Каннингем.
– Тетя Элли, тетя Элли!
Дина, Филипп и Джек радостно бросились следом за ней.
Стоящий рядом с миссис Каннингем слуга в сверкающей ливрее громко выкрикнул ее имя. Тотчас к ней подбежал Билл и, взяв ее за руку, подвел к королю. За его столом для нее было специально оставлено место. Она только что прилетела на самолете и попала, так сказать, прямо с корабля на бал.
Густавчик дождался, когда она закончит обниматься с ребятами, подошел к ней и, наклонившись, поцеловал ей руку, как это только что сделал его дядя. Нужно признаться, что здесь, в Таури-Гессии, это показалось всем совершенно естественным и никого не рассмешило.
После банкета Густавчик повел всех показывать дворец.
– Тебе будет приятно провести здесь каникулы, – с легкой завистью сказал Джек. – Мне, правда, не хотелось бы жить в таком вот дворце постоянно, но побыть здесь пару недель – я бы не отказался.
– Нам будет не хватать тебя, Густавчик, – сказала Люси. – Скоро мы вернемся в Англию. Вот и пришел конец нашим приключениям!
– А вот и не пришел! – сияя от радости, крикнул Густавчик. – Я попросил у дяди позволения пригласить вас провести со мной остаток каникул, и он разрешил. Вы согласны? Или вы меня по-прежнему терпеть не можете? Вы столько раз дразнили меня, например, когда у меня из пальца кровь текла.
– Ну что ты, Густавчик, если мы кого – то дразним, это совершенно не значит, что мы его терпеть не можем, – возразила Люси. – Нам в самом деле разрешили остаться? Всем вместе? И Биллу? И тете Элли?
– Конечно. – На лице Густавчика засияла счастливая улыбка. – И Кики с Сонечкой тоже. Только вот Педро и его друзьям придется возвратиться в цирк. А вы действительно не против провести со мной каникулы?
– Заметано! – ответил Джек. – Посмотрим, какая она, эта жизнь в королевском дворце. Сделаем пару фотографий, чтобы показать ребятам в школе. А то подумают еще, что я враль и сказочник.
Вечером Педро, Ма, Тони и Бинго попрощались с ребятами. Они были по-прежнему разодеты в свои роскошные праздничные платья.
– Нам подарили их насовсем, – радостно сообщил им Педро. – Теперь, когда я буду помогать натягивать канат, я буду представляться себе знаменитым артистом Педро Великим, Единственным и Неповторимым.
И он комично шаркнул ножкой. Ма тут же ткнула его кулаком в бок.
– Педро Великий! – насмешливо крикнула она. – Да ты у меня сегодня же отправишься чистить картошку.
Кики хихикнул, за ним весело расхохотались остальные.
Ребятам было жалко расставаться с циркачами.
– Мы обязательно еще увидимся, – сказала Люси. – С вами было так хорошо.
– А теперь пойдем к дяде и скажем ему, что вы принимаете его приглашение, – попросил Густавчик, видимо, опасаясь, что ребята могут передумать. – И еще есть одно дело, в котором мне понадобится ваша поддержка.
Он нетерпеливо потащил ребят в покои дяди. Войдя к королю, ребята почтительно поклонились.
– Ну, Алоизий, – приветливо произнес король, – удалось тебе уговорить друзей остаться с тобой на каникулы?
– Они с удовольствием принимают приглашение, – гордо ответствовал Густавчик. – Но у меня есть к тебе еще одна большая просьба. Джек и Филипп подтвердят тебе, как это для меня важно.
Король улыбнулся его горячности.
– О чем ты просишь, Алоизий?
– Я хочу носить короткие волосы, как английские мальчики, – сказал Густавчик. – Я не хочу больше выглядеть, как какая – то девчонка.
– Но ты ведь знаешь, что по обычаям Таури-Гессии у принцев должны быть длинные волосы, – возразил король. – Однако я понимаю твои чувства. Когда я учился в Англии, меня обуревали те же желания. Ну что ж – с учетом твоего героического поведения я разрешаю тебе носить короткую прическу.
Густавчик порозовел от радости.
– Завтра же постригусь, – восторженно воскликнул он. – В семь утра. Никто и никогда больше не сможет завязать мне на голове бантик!
– Ваше величество, примите искреннюю благодарность за ваше любезное приглашение, – поклонился королю Джек. – От имени моих друзей и себя лично. Мы очень рады, что сможем остаться здесь до начала нового учебного года. Мы признательны Густавчику за эту прекрасную идею.
– Густавчик – болванчик, – крикнул Кики. – Густавчик – болванчик! Ваше величество, Ваше величество! Вызови доктора! Вытри нос!
– Кики! – укоризненно произнес Джек.
Кики покосился на короля. Потом воинственно вздыбил свой хохолок, поклонился и торжественно провозгласил:
– Боже, храни короля!
