Бхагаван Шри Раджниш (Ошо)
Узнавая Будду. 53 медитации, чтобы открыть в себе будду
DISCOVER THE BUDDHA. 53 Meditations to meet the Buddha Within
Перевод с английского языка О. А. Яковчук (Ma Dhyan Shameena) под редакцией В. И. Тимшина (Swami Prabodh Vardhan) и А. Ю. Суворовой (Ma Gyan Astika).
ОШО является зарегистрированной торговой маркой и используется с разрешения Osho International Foundation.www.osho.com/trademarks
Материал этой книги представляет собой выборку из серии дискурсов Ошо «Дхаммапада – Путь Будды».
Часть фотографий любезно предоставлена Медитационным центром Ошо, Пуна, Индия, часть взята из частных коллекций.
Особая благодарность за вклад в оформление фотографий и консультации: Анандадас, Ишана, Зиинат, Шивананда, Радика, Анил и Александра.
© DISCOVER THE BUDDHA, by Osho, 2003 Osho International Foundation, Switzerland, www.osho.com
© Перевод на русский язык, издание на русском языке. ОАО «Издательская группа «Весь», 2019
Как пользоваться картами
Карты Будды – это инструмент, который поможет вам более внимательно и осознанно относиться к уму, телу и чувствам каждый день. Это не гадальные карты – они не предназначены ни для предсказания будущего, ни даже для интерпретации того, что происходит в настоящем. Скорее они являются напоминанием о том, что каждый из нас несет внутри себя потенциал пробуждения, возможность стать буддой, и это то, что придает смысл нашей жизни.
В колоде пятьдесят три карты – одна карта для каждой недели года, плюс еще одна карта без номера – Саммасати, «Вспоминание», которая призвана служить напоминанием о необходимости стать светом для самих себя и реализовать свой внутренний потенциал – потенциал будды.
Каждая карта содержит фотографию статуи Будды, небольшую цитату (сутру) из буддийского текста, известного как Дхаммапада Гаутамы Будды, и краткий комментарий Ошо к этой сутре. Книга следует за колодой и предлагает к каждой карте более подробный комментарий.
Вот некоторые практические указания.
1. Прежде чем использовать карты, прочитайте вступление к книге. Это поможет вам понять назначение текста карты, его происхождение и то, как с ним работать.
2. Выбирайте по одной карте в начале каждой недели с намерением держать ее при себе и многократно обращаться к ней в течение дня. Возможно, сначала вам будет удобно вспоминать о карте в определенные часы – например, во время приема пищи или перерыва в работе. Положите карту так, чтобы ее легко можно было достать. Когда мы оставляем вещи просто на видном месте, они обычно сливаются с общим фоном, и мы их вообще не замечаем.
3. Карты пронумерованы, чтобы вам было легче искать в книге соответствующий текст, но их не обязательно использовать в заданном порядке. Вы можете выбирать их наугад, а также по словам или фотографиям, которые вас привлекут. После того, как пройдет неделя, обязательно отложите карту, которой вы пользовались, в сторону, чтобы каждый раз вы могли работать с новой картой.
4. Выбрав карту, прочитайте относящийся к ней раздел книги. К концу недели текст карты начнет проникать в ваше сердце, и тогда вы, заново читая книгу, обнаружите слои более глубокого смысла.
5. За первые несколько дней вы сможете определить наиболее подходящий вам ритм обращения к карте в течение дня. Лучше всего читать текст просто как стихи, не анализируя его и не прилагая никаких интеллектуальных усилий для его понимания. Это позволит словам спровоцировать пробуждение интуитивного, бессловесного понимания, которое живет внутри вас в ожидании своего часа.
6. По возможности уделяйте некоторое время вашей карте каждый день непосредственно перед сном. Прочитайте посвященный ей текст в книге, и тогда в течение всей ночи ваш сон будет пронизан ощущением глубокого расслабления и принятия. Впечатление, производимое картой, можно усилить, если положить карту рядом с кроватью и вновь посмотреть на нее сразу после пробуждения.
И наконец, о карте «Вспоминание» (Саммасати).
Эта карта в известном смысле наиболее значительная из всех. На нее в конечном счете указывает любая другая карта. Саммасати напоминает вопрошающему о том, что самое важное для него – разбудить спящего внутри будду и позволить ему проявиться. Держите «Вспоминание» сверху колоды и обращайтесь к ее посланию, перед тем как выбрать новую карту в начале каждой недели.
Введение. Что такое сутра?
Сутра – это высказывание по существу без каких-либо уточнений, объяснений и прикрас – только самая суть. В древности их краткость была необходимостью, поскольку людям приходилось их запоминать. Сутры передавались от одного поколения к другому просто как часть человеческого наследия, и, чтобы оставаться в коллективной памяти на протяжении веков, они должны были быть очень сжатыми, очень лаконичными. Книг тогда еще не было, печать еще не изобрели. Людям приходилось все запоминать, поэтому они прибегали к помощи сутр. Сутра означает короткое изречение, выражающее только самую суть. Но если вы помните ее, вы всегда можете ее истолковать.
Именно это я здесь и делаю – истолковываю для вас эти сутры.
На Востоке все великие священные книги написаны в виде сутр. Под сутрой имеется в виду очень сжатое высказывание. Оно настолько тонкое, что его можно сравнить с нитью, – слово сутра буквально означает «нить». Все несущественное в сутре отсекается, остается только самое существенное. Это способ наикратчайшего выражения мысли. Поэтому на Востоке создавались обширные комментарии. На Западе сутры не писались, поэтому там нет и комментариев. Сутра же нуждается в комментариях.
Сам феномен комментариев принадлежит исключительно Востоку. На Западе феномену комментариев неоткуда было взяться. Ни Кант, ни Гегель, ни даже Сократ, ни Библия не нуждаются в комментариях. Великие западные философы появились после того, как люди научились писать. Ничего не нужно запоминать, можно просто записать свои мысли.
И когда такие философы, как Кант, или Гегель, или Фейербах, что-то пишут, они приводят всевозможные сложные доводы, убеждают, разъясняют. Они также помнят о том, что кто-то будет им возражать. Они учитывают противоположные точки зрения и заранее отвечают своим оппонентам – хотя никто еще не выступил против них, никто даже не понял, о чем идет речь. Поэтому их труды в некотором смысле более чем полны и совершенны. Эти философы никому не оставили ни одного шанса добавить хоть что-то к их рассуждениям.
На Востоке для возникновения комментариев существовали определенные исторические предпосылки. Возникли они, по крайней мере, десять тысяч лет назад – такова наиболее распространенная точка зрения относительно времени, когда на Востоке начала развиваться философия. Есть люди, которые полагают, что это случилось даже еще раньше, чем десять тысяч лет назад. И поскольку тогда ничего не записывалось – печать еще не изобрели, – каждый мастер говорил короткими афоризмами, которые представляли собой не подробные описания, а небольшие сутры. Слово сутра означает «нить». Сутры дают вам самый минимум того, что вы можете запомнить, так как сохранить в памяти большое количество слов, содержащееся в огромном философском трактате, просто невозможно. Существует опасность что-то забыть, что-то добавить от себя. Поэтому передача учения в форме сутр была единственно возможной – мысль выражалась в таком сжатом виде, что любой ученик мог запомнить маленькое, подобное семени, изречение.
Сутры – это только семена. Они указывают путь, они указывают направление. Пока ваше сердце не станет почвой для этих семян, они не превратятся в ветви и листву, в цветы и плоды. Эти семена содержат в себе все то, чему суждено произойти, в них заложена полная программа. Если вы позволите этому семени проникнуть в ваше существо, то по мере того как оно будет укореняться все глубже и глубже, вы постигнете все его содержимое. Оно станет реальностью внутри вас.
Но поскольку все люди отличаются друг от друга, поскольку все они уникальны – сердце каждого человека является отдельным участком земли, отдельной территорией, отдельным государством, не похожим на другие, – семени приходится прорастать в той почве, в которую оно попадает. Чье-то сердце оказывается очень плодородным, созидательным. И тогда вырастает огромное дерево с густой зеленой кроной, а с приходом весны на нем появляются тысячи цветов и плодов.
Но другое сердце может оказаться очень холодным. Семя то же самое, но почва неплодородна. И ему придется расти вопреки всем трудностям, вопреки преградам. Сердце не станет ему помогать, а, наоборот, будет оказывать сопротивление. Это семя упало на каменистую землю. Оно, возможно, и прорастет, но не превратится в то дерево, которым оно стало бы в плодородном, созидательном сердце. Оно не будет таким же высоким, оно может вырасти даже немного ущербным, с очень скудной листвой и лишь несколькими цветочками.
Все те годы, пока я преподавал в университете, у меня был прекрасный сад, в котором работал садовник. Я выбрал его по определенной причине – до меня он хозяйничал у одного офицера. Каждый год старик выигрывал состязание по выращиванию самых больших роз. Я всегда приходил посмотреть на это состязание, потому что в нем участвовал весь город.
Участвовали все богатые люди: офицеры, чиновники, профессора, доктора, все те, кто мог позволить себе содержать сад, – все. Но меня интересовали не они. Мне важно было узнать имя садовника. Его не называли даже тогда, когда победителю вручали приз. Приз вручали хозяину сада. Я высматривал садовника, потому что этот армейский офицер сам не мог быть садовником. Но бедного садовника никогда не было видно.
Поэтому однажды я последовал за машиной офицера до самого его дома. Обогнув дом, я огляделся по сторонам и увидел работающего садовника. Появившийся офицер даже не сказал ему: «Благодаря тебе я выиграл приз. На самом деле этот приз твой». Он просто отправился в гараж, а затем скрылся в доме.
Я вошел в сад. Старик, бедный старик работал. Я спросил его:
– Ты слышал, что твои розы были выбраны в этом году самыми лучшими?
– Нет еще, – ответил тот. – Никто мне не сказал.
– А сколько тебе платит этот офицер? – спросил я.
– Совсем немного, – ответил садовник.
– Я буду платить тебе вдвое больше, – сказал я. – Позже мы с тобой это обсудим. А сейчас отнеси все свои вещи в машину, и поедем ко мне.
И вскоре я понял, каким образом ему удавалось побеждать… Все его искусство состояло в том, чтобы не позволять розовому кусту иметь больше одного цветка. Он обрезал все бутоны и оставлял только один – самый большой.
Я спросил его:
– В чем же секрет?
– Секрет прост, – ответил он. – В кусте розы содержится определенное количество сока. Он может быть распределен между сотней цветов, но если вместо сотни есть только один цветок, то весь сок оказывается именно в этом цветке.
Я жил в том городе девять лет. И на протяжении девяти лет этот садовник выигрывал. Его секрет был в том, чтобы позволять расти только одному цветку. Таким образом, уникальное явление, о котором я говорю, возможно: одно и то же семя в разных сердцах проявляет себя по-разному.
Каким образом возникают комментарии? Мастер умирает, и остаются тысячи учеников, которые его слушали, – они начинают думать о смысле определенного высказывания или определенного слова. На Востоке размышление было необычайно тонким занятием. Никакой жесткой логики, только очень тонкое, очень женственное искусство.
Будда: поворотная веха в истории
Гаутама Будда представляет собой величайший прорыв в истории человечества. Летоисчисление должно начинаться не от рождения Иисуса Христа, а от рождения Гаутамы Будды. Мы должны делить историю на время до Будды и на время после Будды, а не до Христа и после Христа. Христос не совершил прорыва, он является частью непрерывного процесса. Он олицетворяет собой невероятную красоту и величие прошлого. Христос – квинтэссенция всех поисков, которыми люди занимались до него. В нем ощущается аромат всех предпринимаемых в прошлом попыток человека познать бога, но он не совершил прорыва. Он не был бунтарем в прямом смысле этого слова. А Будда – бунтарь. Но Иисуса воспринимают более ярким бунтарем по сравнению с Буддой по той простой причине, что бунтарство Иисуса очевидно, а бунтарство Будды носит скрытый характер.
Чтобы понять, какой вклад Будда внес в человеческое сознание, в человеческую эволюцию, в человеческий рост, нужно обладать огромной проницательностью. Человек не стал бы таким, каков он сейчас, если бы не было Будды. Отсутствие Христа или Кришны на человеке никак не отразилось бы, он остался бы прежним. Но уберите Будду, и вы утратите что-то чрезвычайно важное, хотя его бунтарство скрытое, трудноуловимое.
До Будды поиск – религиозный поиск – был в основном связан с богом: богом, который находится снаружи, богом, который должен быть где-то высоко на небесах. Религиозный человек был так же заинтересован в объекте желания, как и мирской. Мирской человек был занят поиском денег, власти, престижа, а человек другого мира стремился к богу, к небесам, к бессмертию, к истине. Но их объединяло направление поиска: они искали снаружи, они были экстравертами. Запомните это слово, потому что оно поможет вам понять Будду.
До Будды религиозный поиск касался не внутреннего, а внешнего; он был экстравертным, и его нельзя считать по-настоящему религиозным. Религия возможна только тогда, когда вы интровертны – когда вы начинаете погружаться глубоко внутрь себя.
Люди искали бога на протяжении многих веков. Кто сотворил эту вселенную? Кто ее создатель? И многие люди в своих мыслях все еще живут во времени, предшествовавшем времени Будды, и задают вопросы типа: Кто создатель этого мира? Когда этот мир был создан? Некоторые глупцы даже вычислили точную дату сотворения мира богом. Христианские теологи говорят, что четыре тысячи четыре года до рождения Иисуса Христа – в понедельник, первого января! – бог создал мир, или начал создавать его и закончил свою работу за шесть дней. Во всем этом только одно является правдой: он действительно сделал свою работу за шесть дней, потому что в мире царит такой бардак – это и впрямь шестидневная работа! И больше о боге никто ничего не слышал. На седьмой день он уже отдыхал, и с тех пор он только и делает, что отдыхает…
Возможно, Фридрих Ницше прав, и бог не отдыхает – он просто мертв! Он ни о чем не беспокоится. Что же случилось с его творением? Кажется, он полностью забыл о нем! Но христиане говорят: «Нет, он не забыл. Посмотрите! Он послал Иисуса Христа, своего единородного сына, чтобы спасти мир. Он все еще проявляет о нас заботу». Это ни с чем не сравнимое проявление заботы бога, утверждают христиане, – послать Иисуса Христа… Но мир не изменился. Если Иисус Христос был послан именно с этой целью, то он потерпел неудачу, а через него потерпел неудачу и бог – мир остался таким же, каким и был. И что это за забота – посланник бога был распят, и бог не смог ничего сделать?
Очень многие все еще живут с мировоззрением, существовавшим до появления Будды.
Будда полностью изменил наше представление о религии, придав религиозности новое измерение: им были поставлены вопросы, действительно имеющие отношение к реальности. Он не метафизик, он никогда не задавался метафизическими вопросами; для него метафизика была просто чепухой. Он стал самым первым психологом, которого знал мир, потому что он основывал свою религию не на философии, а на психологии. Психология в своем истинном значении – это наука о душе, наука о внутреннем.
Он не интересовался тем, кто создал мир. Он спрашивал: «Почему я здесь? Кто я? Благодаря кому я существую?» Вопрос «Кто меня создал?» принадлежит не прошлому – мы находимся в процессе творения постоянно. Наша жизнь не создана раз и навсегда, это не объект. Это нечто развивающееся, это текущая река. Каждый момент вода в реке осваивает новую территорию. «Кто создает эту жизнь, эту энергию, этот ум, это тело, это осознание того, что я есть?» Вопросы Будды в корне отличаются от вопросов других. Будда трансформировал религиозность из экстравертной в интровертную.
Экстравертная религиозность обращена к богу, интровертная – к медитации. Молитва экстравертна, она адресована некоему невидимому богу. Возможно, он существует, а возможно, и нет – у вас нет полной уверенности, вас обязательно будет грызть сомнение. Поэтому корни любой молитвы кроются в сомнении, в страхе, в неуверенности, в жадности.
Медитация же основана на бесстрашии, на щедрости. Медитация никого ни о чем не просит и ни к кому не обращена. Медитация – это внутренняя тишина. Молитва – это все-таки шум, вы все же говорите – говорите с богом, которого, возможно, нет. Это ненормально, невротично, вы ведете себя как сумасшедшие. Сумасшедшие люди постоянно говорят; они не слишком беспокоятся о том, слышит их кто-нибудь или нет. Они воображают, что рядом с ними кто-то есть, – явный признак сумасшествия; и они не только воображают, они практически видят другого. Сила их воображения настолько велика, что придуманный ими образ становится почти реальным. Они обладают способностью превращать тени в материальную субстанцию, фантазии – в реальность, выдумки – в явь. Вам они кажутся вовлеченными в монолог, но они считают, что ведут диалог. Вы никого не видите рядом с ними – они одни, – но они видят кого-то еще.
Именно из-за того, что религиозный человек ведет себя как невротик, психоанализ относится к религии с некоторым предубеждением. Многие психоаналитики действительно считают, что религия – это не что иное, как массовый невроз. И действительно, они правы: экстравертная религиозность – это массовый невроз.
Но психоаналитики пока еще не постигли Будду. Будда даст им новое понимание религии, истинной религии, в которой нет никакой молитвы, нет никакого бога. Медитация – это не диалог и даже не монолог. Медитация – это просто тишина.
Люди спрашивают меня: «На какой объект нам медитировать?» Они задают неверный вопрос, но я понимаю, почему они его задают. Эти люди связаны с религиями, важной частью которых является молитва, а молитва не может существовать без того, кому вы поклоняетесь. Молящийся нуждается в объекте поклонения; молитва – это зависимость. Тот, кто поклоняется, всегда зависим; он зависит от объекта своего поклонения и боится его потерять.
У медитирующего нет никакого объекта. Медитация вовсе не означает, что вы должны медитировать на что-то. Вас сбивает с толку английское слово meditation (медитация); в английском языке не существует слова, которым можно было бы перевести буддийское слово дхьяна. На самом деле, ни в одном языке мира нет слова, абсолютно тождественного слову дхьяна. Именно поэтому, когда буддисты пришли в Китай, они не смогли перевести это слово на китайский язык; дхьяна превратилось в чань – это то же самое слово. Дхьяна – санскритское слово, но Будда говорил на пали, это другой язык – язык людей, среди которых он жил. На пали дхьяна – это то же самое, что джняна; джняна превратилось в чань, и из чань произошло японское слово дзен. В китайском языке не нашлось подходящего слова, в японском языке его тоже не было. На самом деле, ни в одном другом языке нет эквивалентного понятия, потому что больше нигде не рождался человек, подобный Будде. А без Будды не может появиться значение этого слова, новое видение, новое измерение.
В английском языке под «медитацией» подразумевается «медитирование на что-то», но тогда это размышление или, самое большее, созерцание – но это не медитация. Медитация означает быть медитативным, безмолвным, спокойным – когда в вашем уме нет ни одной мысли, а ваше сознание лишено какого-либо содержания. Таково истинное значение понятия «медитация» – чистое сознание, зеркало, которое ничего не отражает. Когда зеркало ничего не отражает, тогда это медитация.
Будда развернул религиозный поиск от метафизики в сторону психологии, поставив вопрос: «Каковы причины моей жизни и смерти?» Его не интересует вселенная. Он говорит: «Мы должны начать с самого начала, мы должны понять, что все действительно значимое в этой жизни берет начало в нашем „Я“. Кто я, и зачем я живу? Что способствует моему развитию?»
Статуя Будды – отражение внутреннего
Провидцы Древнего Востока всегда отмечали, что великие искусства: музыка, поэзия, танец, живопись, скульптура – рождены из медитации. Эти искусства в некотором роде являются попыткой привнести непознаваемое в мир известного для тех, кто еще не готов для путешествия, – просто дар для тех, кто не готов отправиться в путь. Возможно, статуя или песня смогут заронить в вас желание начать поиск источника.
В следующий раз, когда вы войдете в храм Гаутамы Будды или Махавиры, основателя джайнизма, просто сядьте в тишине и посмотрите на статую. Статуи Будды имеют такие пропорции, что при их созерцании вы погружаетесь в тишину. Это статуи для медитации, они не являются персональным образом Гаутамы Будды или Махавиры.
Вот почему все эти статуи так похожи друг на друга – Махавира, Гаутама Будда, Немината, Адината, все двадцать четыре джайнских учителя… Если вы войдете в какой-нибудь джайнский храм, то обнаружите, что все двадцать четыре статуи похожи друг на друга, они абсолютно одинаковы. В детстве я спрашивал у отца: «Объясни мне, как это возможно, что двадцать четыре человека так похожи друг на друга? Одинаковый рост, один и тот же нос, то же лицо, то же тело…»
И он отвечал: «Я не знаю. Я и сам всегда прихожу в недоумение от того, что они не отличаются даже чуть-чуть. Это удивительно – во всем мире нет даже двух человек, похожих друг на друга как две капли воды, что уж говорить о двадцати четырех?»
Но когда моя медитация достигла расцвета, я нашел ответ – мне никто не подсказывал, я нашел его сам. Эти статуи не имеют ничего общего с личностями тех или иных людей. Эти статуи сообщают о том, что происходило внутри этих двадцати четырех человек, а это то, что было в них абсолютно одинаковым.
Нам не нужно беспокоиться о внешнем; мы должны стремиться к тому, чтобы наше внимание было направлено только на внутреннее. Внешнее несущественно. Кто-то молод, кто-то стар, кто-то черный, кто-то белый, кто-то мужчина, а кто-то женщина – все это не имеет никакого значения. Действительно важно только то, что внутри каждого человека находится океан тишины. И присутствие этого океана проявляется через определенную позу тела.
Вы не раз замечали это на себе, но просто не обращали внимания. Вы замечали, что, когда вы злитесь, ваше тело принимает определенную позу? Когда вы злитесь, ваши кулаки сжаты. Когда вы злитесь, вы не можете улыбаться. Или можете? Определенным эмоциям соответствуют определенные позы тела. Все эти мелочи глубоко внутри связаны друг с другом.
Так что, если вы просто молча сидите и смотрите на эти статуи, а затем закрываете глаза, образы статуй входят в ваше тело вместе с неведомым раньше переживанием.
Эти статуи и храмы были сооружены не для поклонения, а для получения непосредственных переживаний. Эти своеобразные научные лаборатории не имеют никакого отношения к религии. Веками при их возведении применялось некое тайное знание, способствующее тому, чтобы последующее поколение могло вступить в контакт с опытом предыдущих поколений не через книги, не через слова, а через то, что воздействует на более глубоком уровне, – через тишину, через медитацию, через покой.
