Бхагаван Шри Раджниш (Ошо)
Невинность, знания и ощущение чуда: почему мы перестали удивляться миру, как это было в детстве?
Мистицизм – это сама душа религии.
И поэтому я настаиваю: отбросьте ум, который мыслит прозой, оживите другой тип ума, который мыслит поэзией. Отложите все свои познания в силлогизме, пусть вашей жизнью правят песни. Совершите переход от интеллекта к интуиции, от головы к сердцу, потому что сердце ближе ко всем тайнам. Голова является антитаинственной, все усилия головы направлены на то, чтобы снять с существования завесу таинственности.
Вот почему, где бы ни начинала развиваться наука, исчезала религия. Всякий раз, когда ум погружается в научные подходы к мышлению и к действию, религия просто умирает, ее цветок увядает. В почве научного ума присутствует яд, который не позволяет семени религии расти, – он его убивает. Что это за яд? Наука верит в то, что тайну существования можно разгадать. Религия говорит, что ее нельзя разгадать. Чем глубже идет ваше понимание, тем более мистическим, тем более таинственным оно становится.
А теперь появилась возможность построить мост между наукой и религией. Величайшие ученые тоже это почувствовали, косвенно почувствовали. Например, Эддингтон, Эйнштейн и другие пришли к ощущению того, что чем больше они узнают о существовании, тем сильнее их недоумение, потому что чем больше они узнают, тем больше остается неизвестного, тем более поверхностным кажется их знание. Эйнштейн умер почти мистиком, старое горделивое утверждение, что «однажды мы познаем все», исчезло. Он умер в очень медитативном настроении, он умирал не как ученый, а скорее как поэт.
Эддингтон написал, что «сначала мы верили в то, что мысль – это лишь побочный продукт, – так же как Карл Маркс, который говорил, что сознание – это лишь побочный продукт социальных ситуаций, – побочный продукт, эпифеномен материи, тень материи. Материя – это вещество, сознание – лишь тень, оторванная от жизни».
Эддингтон говорит: «Я тоже был весьма убежден», потому что таков был климат тех дней. На протяжении трех столетий на Западе наука создавала такую атмосферу. Эддингтон вырос в этом климате, но в конечном итоге в свои последние дни он сказал: «Теперь все поменялось. Чем больше я погружался в изучение, тем больше убеждался в том, что мир не состоит из вещей, но состоит из мыслей – и существование кажется менее похожим на материю, но более похожим на сознание».
Хорошая новость: наука подходит к великому пониманию. Это понимание возникает в результате ее неудачных попыток снять завесу тайны со существования.
Но я не вижу, чтобы подобное понимание возникало в так называемых религиозных людях. Они влачатся позади, они все разговаривают по-старому, говорят глупости. Они все еще поглощены Ведами, Кораном и Библией. И дело не в том, что Веды не правы, или Коран, или Библия не правы – они совершенно правы – но способ выражения мысли в них – устаревший, примитивный. Они не способны встретиться с современной наукой.
Нам нужны современные религиозные мистики такого же калибра как Альберт Эйнштейн, Эддингтон и Планк. На это направлены мои усилия – создать современных мистиков, не просто ученых, которые могут, как попугаи, твердить об Упанишадах и Ведах. Нет, ученые не годятся. Нам нужны люди, в чьих сердцах могут возникнуть новые Упанишады. Нам нужны люди, которые могут говорить так, как говорил Иисус, опираясь на свой авторитет. Нам нужны смелые мистики, которые могут сказать, что им явился Бог, не потому что писания говорят, что Бог существует, но потому что они познали Бога. Не просто ученые люди, знающие люди, но мудрые люди.
Довольно учености! Ученость очень посредственна, она не может построить мост между современной наукой и мистицизмом. Нам нужны будды, а не люди, знающие о Будде. Нам нужны медитирующие, любящие люди, переживающие все на собственном опыте. И тогда однажды наступит день, придет время, когда наука и религия смогут встретиться и слиться, сплавиться вместе. И этот день будет одним из величайших дней во всей истории человечества, это будет великий день радости – несравненный, уникальный, потому что с этого дня шизофрения, раздвоение личности исчезнет. Тогда нам не будут нужны два института – научный и религиозный, будет достаточно одного.
Для внешнего будет использоваться научная методология, для внутреннего будет использоваться методология религиозная. «Мистицизм» – прекрасное слово: его можно использовать для объединенных науки и религии, как бы вы это ни обозначили. «Мистицизм» будет прекрасным названием. Тогда наука будет заниматься поисками внешних тайн, а религия – поисками тайн внутренних, они будут двумя крыльями мистицизма. Мистицизм может стать тем словом, которое вбирает в себя оба понятия. Мистицизм может стать их синтезом.
И вместе с этим синтезом само по себе сможет произойти множество других различных синтезов. Например, если наука и религия встретятся в мистицизме, тогда смогут встретиться Восток и Запад, тогда смогут встретиться мужчина и женщина, тогда смогут встретиться поэзия и проза, тогда смогут встретиться логика и любовь, тогда слой за слоем будут продолжаться встречи. И как только это произойдет, мы получим идеального человека, более целого, более сбалансированного.
* * *
Что, по твоему мнению, является самым удивительным в жизни?
Самое удивительное в жизни – это то, что никто не кажется удивленным. Люди воспринимают жизнь как нечто само собой разумеющееся. Все есть тайна, все просто поразительно! Это чудо, что из семени вырастает дерево, что утром, когда встает солнце, начинают петь птицы. Это чудо! Вы сталкиваетесь с чудесами каждый миг, и все же не выглядите удивленными. Это самая удивительная вещь в жизни – что люди воспринимают жизнь как должное. Только дети не воспринимают ее как что-то само собой разумеющееся. Вот почему дети обладают красотой, милосердием, невинностью. Они всегда живут с ощущением чуда, все вызывает в них благоговение. Камешки на берегу или раковины… Понаблюдайте за детьми, с какой радостью они бегают, с какой радостью собирают простые цветные камешки, как будто бы они нашли потрясающие бриллианты. Когда они рвут цветы, дикие цветы, посмотрите в их глаза. Или когда они ловят бабочек – понаблюдайте за ними. Все их существо, каждая клеточка их тела погружается в тайну. И это – самое важное качество, которое делает жизнь стоящей того, чтобы ее прожить.
Тот, кто теряет способность удивляться, – мертв. В тот момент, когда в вас умирает изумление, умираете вы. В тот момент, когда в вас умирает ощущение чуда, умираете вы. В тот момент, когда вы становитесь не способны чувствовать благоговение, вы теряете всю свою силу.
А быть рожденным с даром радости и ощущением того, что мир безумен, – это то качество, которое делает жизнь стоящей того, чтобы ее прожить, – не только стоящей того, чтобы жить, но чтобы танцевать, чтобы праздновать.
* * *
Старый фермер впервые пришел в цирк. Он стоял перед клеткой с одногорбым верблюдом, вытаращив глаза и разинув рот. Началось представление, и толпы народа пошли смотреть главное шоу, но этот ошарашенный старик так и остался молча стоять перед клеткой, оценивая ноги неправильной формы, раздвоенные копыта, оттопыренную верхнюю губу и причудливый горб на спине этого зверя с сонными глазами.
Прошло пятнадцать минут. Тогда фермер отвернулся с отвращением.
– Боже правый! – воскликнул он. – Да такого животного не существует!
* * *
Вместо того чтобы удивляться, люди имеют обыкновение отрицать: «Такого животного не существует!» Это возвращает вас в состояние комфорта, иначе возникнет беспокойство.
Я слышал об одном генерале, великом военном генерале, который занимал пост в Париже.
* * *
Однажды утром генерал привел своего маленького сына в сад, просто на прогулку. Он был очень счастлив, что ребенок приходит в восторг от статуи Наполеона, сидящего верхом на коне. Ребенок сказал:
– Папа, Наполеон такой красивый, такой великий! Ты можешь каждый раз, когда идешь на утреннюю прогулку, брать меня с собой, просто чтобы я мог посмотреть на Наполеона?
Отец, будучи генералом, был очень рад, что его сын тоже начал интересоваться такими людьми, как Наполеон: «Это хороший знак! Рано или поздно он тоже станет великим полководцем». Спустя полгода генерала должны были перевести на новое место, и он в последний раз привел сына в сад, чтобы тот попрощался с Наполеоном. Сын со слезами сказал отцу:
– Я всегда хотел задать один вопрос, но каждый раз приходил в такой восторг от великого Наполеона, что всегда забывал спросить. Сегодня последний день, и мне бы хотелось знать. Кто этот парень, сидящий верхом на бедном Наполеоне?
* * *
Если вы посмотрите на жизнь, то во всем найдете нечто невероятное.
* * *
Ему было пятьдесят, и лучшие годы своей жизни он провел с женщиной, которая постоянно пилила его и сводила этим его с ума. Теперь, когда здоровье уже подводило, а бизнес находился на грани банкротства, он принял решение. Он пошел в столовую, привязал к люстре свой галстук и уже собрался со всем покончить. В этот момент в комнату вошла его жена.
– Джон! – закричала она, в шоке от увиденной сцены. – Но ведь это твой лучший галстук!
* * *
Молодой человек, проводивший отпуск в лесах верховья Среднего Запада, решил написать своей девушке. Но так как у него не было с собой писчих принадлежностей, он пошел к киоску. Продавщицей была молодая, справная, хорошенькая девушка.
– У вас есть бумага и ручка?
– Ну, ручки сейчас нет, но я могу вас до нее довести.
* * *
Просто оглянитесь вокруг!
* * *
После двух долгих лет, проведенных за границей, солдат высадился на берег в Нью-Йорке. Его встречала прекрасная жена. Наконец-то они остались одни в своей комнате в отеле, когда их потревожил странный шум в коридоре и крик: «Впусти меня!» Потрясенный солдат выскочил из постели и, задыхаясь, выпалил:
– Это, должно быть, твой муж!
Смущенная жена успокоила его:
– Не будь дураком, – сказала она. – Он за тысячи миль отсюда, где-то в Европе!
* * *
Все, что нужно, – это ясное восприятие, и в каждом моменте вы найдете нечто, достойное величайшего удивления.
* * *
Она страдала от сильной близорукости, но была хорошенькая и слишком самовлюбленная, чтобы носить очки во время медового месяца, контактные линзы ей тоже не подходили. Когда она вернулась, ее мать сразу же связалась с окулистом.
– Вы должны немедленно осмотреть мою дочь, – взмолилась она, – это очень срочно!
– Вам не о чем волноваться, – успокоил ее врач, – у нее близорукость, только и всего.
– Только и всего? – повторила мать. – Тогда почему она вернулась из медового месяца не с тем молодым человеком, с которым в него отправилась?
* * *
Единственное, что удивляет больше всего, – это то, что вы не кажетесь удивленными. И именно так ваша жизнь превращается в скучную жизнь, в жизнь, полную печали.
Верните назад свое умение изумляться, как это было в детстве. Снова посмотрите на мир теми же невинными глазами. Дионис называет это агносия, состояние не-знания, Упанишады называют это дхьяна, самадхи, состояние не-знания. Это не невежество. Невежество и знание принадлежат одному измерению: невежество означает меньше знания, знание означает меньше невежества, различие лишь в степени. Агносия, самадхи – это не невежество, оно находится за его пределами. Это чистое состояние удивления. Когда вы наполнены изумлением, существование наполнено божественным.
* * *
В чем разница между «смотреть» и «видеть»?
Разница огромная. Смотреть означает что-то «высматривать», у вас уже есть некоторое представление о том, что вы ищете. Вы приходите сюда и говорите: «Я ищу Джона», – значит, у вас есть некая мысль. После чего вы оглядываетесь вокруг в поисках Джона. Идея уже присутствует, в ваших глазах уже можно прочесть предубеждение. Если вы ищете Бога, то никогда его не найдете, потому что смотреть означает иметь определенное представление о том, кто такой Бог. И ваше представление неизменно окажется либо христианским, либо иудейским, либо индуистским, либо мусульманским. Ваша мысль станет вашей концепцией, а ваша концепция никогда не может превзойти вас. Она будет корениться в невежестве, она будет заимствована. Самое большее – это будет просто верование, вы будете им связаны. Тогда вы продолжаете смотреть.
Человек, ищущий истину, никогда ее не найдет, потому что его глаза уже испорчены, у него уже есть четкое представление. Он не открыт. Если вы пришли ко мне в поисках чего-то, значит, вы уже имеете некую идею – и вы меня упустите. Тогда все, что бы я ни сказал, вы интерпретируете согласно своим концепциям, и в этом не будет того смысла, который вкладываю я. Это будет ваш смысл. Вы можете обнаружить, что соглашаетесь со мной, вы можете обнаружить, что не соглашаетесь со мной, – но вопрос совсем не в согласии или несогласии, смысл совсем не в этом. Вы упустили меня. Вы можете соглашаться, но соглашаетесь вы со своей же собственной идеей. Вы говорите: «Да, этот человек прав», потому что он соответствует вашим представлениям. Ваша идея правильна, вот почему прав этот человек. Или же вы не соглашаетесь, потому что это не соответствует вашей идее. Но в обоих случаях ваша идея важнее. Вы упустите меня.
Человек, который что-то ищет, всегда будет это упускать.
Видеть – это просто ясность: откройте глаза, откройте ум, откройте сердце, не выискивая ничего определенного. Просто будьте готовы, будьте восприимчивы. Что бы ни происходило, оставайтесь бдительными, впечатлительными, понимающими. Здесь нет никаких выводов! Вывод еще должен прийти: вы увидите своими собственными глазами, и появится вывод. Он находится в будущем. Когда вы видите, выводов еще нет. Когда вы смотрите, вывод уже присутствует. И вы продолжаете интерпретировать в соответствии со своими идеями.
На днях я рассказывал анекдот:
* * *
Маленький ребенок рассматривает картинки в книжке о дикой природе. Его интересуют изображения свирепых львов. Он читает все, что написано, но один вопрос так и остается без ответа, и тогда он обращается к своей маме:
– Мам, а какая у львов любовь?
Мама отвечает:
– Сынок, я не очень много знаю про львов, потому что все друзья твоего отца ротарианцы (львы и риторианцы – члены общественных клубов соответствующих названий. – Примеч. пер.).
* * *
Если в вашем уме есть какая-то идея, вы испорчены. Тогда вы не слушаете то, что говорится, – вы слушаете через призму своих представлений. Тогда ваш ум играет активную роль. Когда вы смотрите, ум активен. Когда вы видите, ум пассивен. Вот в чем отличие. Когда вы смотрите, ум пытается манипулировать. Когда вы видите, ум тих, он находится в состоянии наблюдения, доступный, открытый, без каких-либо идей, которые он стремится навязать реальности.
Видеть – значит быть обнаженным. И вы можете прийти к истине, только когда вы совершенно обнажены, когда вы скинули всю одежду, отбросили все философии, все теологии, все религии – отбросили все, что было вам дано, когда вы пришли с пустыми руками, ничего не зная. Когда вы приходите со знаниями, вы уже испорчены. Когда вы приходите в невинности, зная о том, что не знаете, тогда двери открыты, – тогда вы сможете познать. Только человек, у которого нет никаких знаний, способен знать.
Глава 2
Сердце и ум
* * *
Когда ваш ребенок будет по-настоящему полон жизни, будет танцевать внутри вас, это изменит сам аромат вашей жизни. Это подарит вам прекрасный смех и разрушит всю вашу «головастость». Это превратит вас в человека сердца.
* * *
Я чувствую, что знаю ответы. Так почему же я по-прежнему позволяю вопросам превращаться в проблемы?
Нет ответов, есть лишь один ответ. И этот ответ – не от ума, он не может исходить от ума. Ум – это множественность. Ум дает ответы, но не ответ. Этот ответ – состояние не-ума. Он невербален. Вы можете его знать, но у вас не получится свести его к знанию, не получится его произнести. Он сокрыт в самом потайном уголке вашего существа. Это свет, который просто освещает вас изнутри.
Это не ответ на какой-то отдельный вопрос. Это конец всего вопрошания, он не имеет отношения ни к какому вопросу. Он просто растворяет все вопросы, и остается чистое состояние, – это и есть ответ. Пока неизвестен он, ничто не известно. Поэтому вы можете чувствовать, что знаете ответы, но вопросы будут продолжать возникать, они будут продолжать мучить вас. Вопросы все так же неизбежно будут появляться, так как корень пока что не отсечен. Будут вырастать новые листья, будут расти новые ветви.
Корень отсекается, только когда вы отгораживаетесь от ума, когда вы становитесь настолько осознанными, настолько наблюдательными, что можете видеть ум отдельно от себя. Когда отождествление с умом отброшено, когда вы – наблюдатель на холме, а ум остался далеко в глубине, в темных долинах, когда вы – на залитых солнцем вершинах, просто чистый свидетель, видящий, следящий, но не отождествляющий себя ни с чем – ни с хорошим ни с плохим, ни с грешником ни со святым, ни с тем и ни с этим – в этом наблюдении все вопросы растворяются. Ум тает, испаряется. Вы остаетесь только как чистое бытие, как чистое существование – как дыхание, как биение сердца. Вы полностью в этом моменте – никакого прошлого, никакого будущего, а значит, и никакого настоящего.
Пока не придет это состояние, вы неоднократно будете чувствовать, что знаете ответы, но каждый ответ будет только порождать новые вопросы. Каждый ответ будет создавать цепочки вопросов внутри вас. Вы можете читать, можете учиться, можете думать, но вы будете все глубже и глубже погружаться в трясину вашего ума, оказываясь во все большей растерянности, запутываясь в ловушке. Выскользните из ума!
Поэтому я не даю вам ответов, я пытаюсь указать на ответ. Вы не можете использовать множественное число, потому что он один. Это состояние предельной тишины, покоя, отсутствия мыслей. Будда называет это правильным пониманием, саммасати. И он говорит, что те, кто имеет правильное понимание, бдителен, осознан, истина приходит к ним сама. Не нужно никуда идти, она сама придет к вам. Даже не нужно искать и пытаться найти, потому что как вы можете искать и пытаться найти? Что бы вы ни сделали, ваше невежество породит лишь еще больше невежества. Куда бы вы ни пошли, вы пойдете не туда. Находясь в своем замешательстве, как вы можете найти ясность? В поисках ясности вы утонете в своей растерянности.
Быть безмолвным – значит иметь ответ. Быть безмолвным – значит не иметь вопросов. Если корень отсечен, то новые листья больше не вырастут.
Ты говоришь: «Я чувствую, что знаю ответы». Это только иллюзия. А ум очень хитер в создании новых иллюзий. Ум очень коварен: он также может обмануть вас, внушив вам мысль, будто вы знаете. Он может ввести вас в заблуждение по любому поводу! Он даже может заставить вас поверить в то, что вы просветленный, что вы уже будда. Остерегайтесь! Единственный враг – это ум, другого врага нет.
Старинные писания говорят об уме. Они дают ему особое имя – они называют его дьяволом! Дьявол не приходит извне, это ваш собственный ум, который продолжает искушать вас, который продолжает обманывать, вводить в заблуждение, который продолжает создавать внутри вас новые иллюзии. Остерегайтесь, наблюдайте за умом! И в наблюдении вопросы исчезают – не потому что на них находятся ответы, позвольте мне еще раз это повторить. Будда не знает никаких ответов – суть не в том, что он пришел к какому-то выводу по поводу всех вопросов, нет, вовсе нет. Наоборот, у него больше нет вопросов. И оттого, что у него больше нет вопросов, все его существо становится ответом.
Этот момент возможен. В этом заключается вся моя работа здесь. Я здесь не для того, чтобы дать вам больше информации, ее вы можете получить где угодно. Существуют тысячи университетов, тысячи библиотек. Информацию вы можете отыскать повсюду, знающими вы можете стать где угодно. Мои усилия направлены на то, чтобы заставить вас забыть все то, что вы узнали до сих пор, сделать вас невинными, чтобы вы могли начать действовать из состояния не-знания. Чтобы у вас не было никаких ответов, чтобы вы действовали спонтанно, не из прошлого, не из тех умозаключений, к которым уже пришли. Чтобы у вас не было готовой формулы для чего бы то ни было, чтобы вы были, как маленькие дети, как зеркала, отражающие реальность.
И когда вы безмолвны, никакие знания не создают внутри вас шум, ваше восприятие чисто – никакой пыли на зеркале, вы отражаете то, что есть. И какое бы действие ни возникло из этого отражения, оно будет добродетелью.
* * *
Откуда появляется свежесть?
Она ниоткуда не появляется, она всегда здесь. Само существование и есть свежесть. Существование свежо, потому что оно всегда здесь и сейчас. Оно не обременено прошлым, оно никогда не бывает старым. Время никак не влияет на существование, времени для него не существует. Время течет только для ума. По сути, время и ум – синонимы. Остановите ум, и остановится время.
* * *
Кто-то спросил Иисуса:
– Что будет самым удивительным в твоем царстве Божьем?
И Иисус сказал:
– Там больше не будет времени.
* * *
Очень неожиданный ответ: «Там больше не будет времени». Вот что будет самым поразительным в царстве Божьем – потому что ум исчезнет, откуда там может быть время?
Время не состоит, как принято считать, из трех времен: прошлого, настоящего и будущего. Время состоит только из двух времен: прошлого и будущего. Настоящее не является частью времени – настоящее находится за его пределами. И настоящее всегда свежо. Настоящее – это часть вечности. Настоящее – это проникновение вечного в наполненный грезами мир времени, луч света в темноте ума.
Прошлое никогда не бывает свежим – не может быть, это очевидно. Оно всегда грязно, всегда воняет – воняет смертью, воняет всем тем, что уже сгнило, воняет традицией, воняет трупами. Прошлое – это кладбище. А будущее – не что иное, как проекция этого мертвого прошлого. И как будущее может быть живым? Мертвое может дать проекцию только для мертвого. Что есть ваше будущее? Видоизмененное прошлое, немного подправленное здесь и там, чуть лучше, чуть изысканнее, чуть комфортнее, но это то же самое прошлое. Вы страстно желаете его повторить.
Ваше будущее не несет в себе ничего нового – и не может нести. Ум не приемлет ничего свежего. Он бессилен в том, что касается нового, свежего и молодого. Он может перемещаться только в пределах маленького мира знакомых, известных вещей, – а известное есть прошлое. Будущее – это не что иное, как желание его повторить – лучше, конечно. Поэтому будущее тоже не свежее. Лишь настоящее свежо.
Ты спрашиваешь меня: «Откуда приходит свежесть?»
Свежесть никогда не приходит и никогда не уходит. Она всегда здесь, она всегда сейчас. Будьте здесь и сейчас, и внезапно вы станете свежими, вы будете купаться в вечности, на вас будет проливаться нечто безвременное. Называйте это Богом, называйте это царством Божьим, называйте это нирваной, – как вам угодно. Все эти имена указывают на одно и то же – то, что не может иметь имени. Все эти слова пытаются выразить невыразимое.
Просто отбросьте человеческий ум в сторону. И, говоря это, я подразумеваю, что нужно отложить прошлое и будущее и посмотреть. Этот самый момент… Целое небо спускается на вас. Вы переполнены. Птицы поют – и их песни свежие, они не повторяют старых песен. Они не имеют понятия о вчерашнем вечере и не поют о будущем. Они не репетируют завтрашний день. Деревья свежи. Все свежо, кроме человека.
Так что не надо спрашивать: «Откуда появляется свежесть?» Спросите лучше: «Откуда приходит эта серость, эта затхлость, эта безжизненность?» Потому что эта безжизненность приходит и уходит. Свежесть всегда здесь, она – самая суть существования. Это присутствие Бога.
Медитация – это не что иное, как способ, метод, чтобы соединить вас с вечным, чтобы увести вас за пределы времени, за пределы того, что рождается и умирает, за пределы всех границ, в непостижимое и непознаваемое. И это все не где-то далеко, это так близко, как только возможно. Даже говорить, что это близко, будет неправильно, потому что это в точности и есть ваше существо, это и есть вы. Свежесть – это ваша душа.
Ваш ум скучен, предельно скучен. Выберитесь из ума. По крайней мере, на несколько мгновений в день отбрасывайте ум в сторону, совершенно оголите себя. И тогда вы узнаете, что она бьет в вас ключом – та самая свежесть, о которой ты спрашиваешь. Откуда она приходит? Она приходит из глубочайшей сердцевины вашего существа – и на самом деле она не приходит. Внезапно вы обнаруживаете, что она всегда была. Она всегда присутствовала там, как подземное течение, скрытое многими, многими слоями воспоминаний, грез и желаний.
Будда говорит: отбросьте все желания, и вы узнаете. Отбросьте все желания, и вы достигнете тех пределов, которые находятся за гранью рождения и смерти, и войдете в бесконечное.
Но почему человек не движется в свое существо, которое так близко? Он готов отправиться на Луну, он готов отправиться куда угодно! Он готов устремиться к звездам, но не к собственному сердцу. Почему? За этим должна скрываться какая-то глубокая причина. Причина в том, что в путешествии внутрь себя вам придется себя потерять. А человек боится потерять себя. Он цепляется, он хочет остаться собой. Он не хочет утратить свою личность, и, хоть она и фальшивая, это лучше чем ничего. Такова наша логика.
Мы не знаем, кто мы, и поэтому цепляемся за тело, за ум, за что угодно, что нам дано, – за условности, за католицизм, индуизм, мусульманство. Мы цепляемся за все, что нам навязали, потому что это дарит нам ощущение комфорта, иллюзию, будто мы знаем себя: «Я – коммунист», – это становится моим знанием о себе. «Я католик», – это становится моим знанием о себе. «Я индус», «Я немец», – это становится моим знанием о себе.
Вы – ни коммунист, ни католик, ни индус и ни немец. Ваше сознание не может быть ограничено такими глупыми ярлыками. Ваше сознание настолько бесконечно, что оно не может уместиться ни в одном слове. Оно так же безгранично, как само небо. Но вы боитесь двигаться в эту безбрежность. Эта безбрежность кажется пустотой, бездной. И человек цепляется за свою собственную мелкую, случайную идентичность. Отсюда и страх движения внутрь себя.
