Бетти Алая
Между мажором и бандитом
Глава 25
Алекс.
Не верю! Гляжу в огромные глазищи Риты и не могу поверить, что она нас бросает. Фролов солидарен. Мы делаем вид, что принимаем условия нашей малышки. Отвозим ее домой. Она долго целует каждого. Я чувствую, что ей очень страшно. Но Ритусик храбрится, затем улепетывает в квартиру.
– Ее кто-то напугал, – сидим в кафе напротив ее дома, смотрим в окно.
– Убью, – рычит Ромыч.
– Теперь, когда она беременна, Ритусику не скрыться. Слушай. Ты точно уверен, что ребенок твой?
– Да.
Вот самоуверенный персонаж! Как только я узнал, что малышка беременна, сразу ощутил что-то странное. Не страх, а воодушевление. Но мысли из сладкой плоскости возвращаются в горькую. Набираю начальника безопасности компании моего отца.
– Привет. Слушай…
Прошу его проследить за квартирой Риты. Эти ребята – настоящие профессионалы, бывшие контрактники. Так что работу выполнят. А нам нужно выяснить, кто так сильно напугал наше чудо.
– Еле удержался, чтобы не начать вытряхивать из нее инфу, – Ромыч закрывает лицо руками, – почему она просто не попросила помощи?
– Она так нервничала, – выдыхаю, – принимала нас, словно пыталась от отчаяния избавиться.
– Мы повели себя грубо, – цокает языком друг, – а она все равно отдалась. Мне показалось, что Рита ждала, что мы догадаемся.
– Но мы для нее слишком тупы, – мне горько.
Откидываюсь в кожаном кресле, отпиваю кофе. Говорить не хочется, ведь несмотря на то, что Риту, очевидно заставили, она все же приняла решение нас бросить. Молчим.
– Дело точно в универе. Там что-то случилось. Какие у нее пары сегодня?
– Не знаю, – вздыхает друг.
Он разбит так же, как и я. Но тут меня осеняет идея!
– Я знаю, кто нам поможет. У нее должок.
Ирка из деканата. После того инцидента с Ритой она так и не получила свое наказание. Но мы прекрасно знаем, что она в курсе, чему подверг ее подружек Фролов. И каждый день, минуту и секунду она ждет, что Халк ворвется в ее дверь. Это хуже любой пытки.
Мы срываемся с места и едем в универ. Уже довольно поздно, но в деканате все еще горит свет. Ира всегда работает допоздна.
– Тук-тук, – открываем дверь и заходим.
– Шевцов, Фролов, – в голосе Ирки слышу дрожь, – что надо?
– Услуга, – говорю коротко.
– Иди нахуй! – рычит девчонка, но я подхожу сзади и хватаю ее за волосы.
– Ты кое-что должна мне, Ирочка. Так что будь добра, скажи-ка, что нового на третьем курсе.
Отпускаю ее, девчонка шипит, но лезет в комп. Фролов плюхается напротив, не спуская с нее взгляда, полного презрения. Ирка смотрит расписание, затем еще что-то.
– Да ничего вроде.
– Думай, Ира!
– Стой! – выпаливает она, затем возвращается к расписанию, – у них препод новый. Перевелся в конце весны, но вышел на работу только сейчас. Писал какой-то там труд по психологии. У меня от него мурашки.
Переглядываемся с Фроловым.
– Покажи фотку, – нутром чую, что это не простой мужик.
Ира открывает карточку препода. Темные волосы, острые черты лица, тонкие губы. Глаза чернющие. От взгляда мужика на фотке у меня тоже мурашки побежали. Маньяк какой-то.
– Уверен, проблема в нём. Что он там за труд пишет?
– Без понятия.
– Ладно, спасибо, – мы с Ромычем удаляемся.
– Лёш… – мычит Ирка, – прости за тот раз. Я реально раскаиваюсь. Надеюсь, мой долг отдан?
– Да, – бросаю и выхожу.
Мы долго стоим у машины и выкуриваем сигарету за сигаретой.
– Думаешь, это он?
– Рита ничего толком о бывшем не рассказывала, – задумчиво говорит Фролов, – но, если он ее обрабатывал, она сильно напугана и ничего нам не скажет. Я предлагаю обратиться к ее матери.
– Не варик, она в командировке. Да и что ты ей скажешь?
– Правду, – говорит Ромыч.
– "Здравствуйте, мы Алекс и Рома. И мы вдвоем трахаем вашу дочь. Кстати, она ждет ребенка, но мы не знаем от кого", – передразниваю друга, – да у нее сердце не выдержит. Сейчас нам нужно вытащить Ритку. Не будем ее мучить, пока пусть живет так, но под моей охраной. А мы пока узнаем всё об этом Александре Зеленцове.
Я снова подключаю службу безопасности отца. Мы сидим на хате, хлещем кофе кружками и читаем присланные данные. Этот мужик – само воплощение зла. Работал в пяти школах. Был женат, но супруга пропала при загадочных обстоятельствах много лет назад.
– Ну и мудак, – протягивает Фролов, – и он нашу малышку…
Друг сжимает руки в кулаки. Понимаю его. Мы нашли тему научной работы Зеленцова. Весьма сомнительная хрень. Что-то про подчинение и психологическое программирование.
– Неужели он этому подвергал наше чудо? – внутри меня плещется ярость, – ублюдок.
– Завтра обязательно поедем к Ритуське, – Фролов устало потирает виски, – он может попытаться ее вернуть. Нашей беременной девочке лучше не нервничать, а она и так напугана до чертиков. Прям с утра и поедем.
Поддерживаю друга, но в наши планы вмешивается чертова физиология. Мы дрыхнем почти до обеда, ведь инфу искали до самого рассвета. Когда продираю глаза, Фролов валяется на полу. Расталкиваю его и ищу мобильный. Выключен. Блядь!
Ставлю на зарядку и включаю. Три вызова от охранника Риты. Твою же мать! Набираю его.
– Что такое?! – ору в трубку, – с ней что-то случилось?
– Нет, – рапортует он, – просто цель ездила в больницу. Выглядит она очень плохо. Бледная, уставшая. Решил, что вам стоит знать.
– Понял.
Бросаю трубку и набираю лечащего врача Риты. У нас с Фроловым есть все контакты, чтобы если что, помочь. Заваливаю врача вопросами. Она рассказывает, что с ней в целом все нормально, но она слишком нервничает. А сильных успокоительных в положении нельзя. И в конце огорошивает меня прогнозом.
– Рите лучше избегать учебы. Пусть возьмет академический отпуск. Она слишком серьезно относится к этому. Так что, Алексей, если хочешь, чтобы твоя девушка родила здорового малыша, уговори ее отдыхать.
Кладу трубку. Фролов тем временем делает нам аспирин. Выпиваем по таблетке.
– Поехали к ней. Если надо, вышибем дверь. Риту нужно спасать.
Рома.
Слова Шевцова меня бодрят. Подхватываю телефон, кошелек и мы с другом срываемся к Рите. Какое-то время топчемся у ее дома. Но меня накрывает паника. Я безумно боюсь за нее и ребенка. Так что широкими шагами вбегаю на этаж и начинаю тарабанить в дверь. Но девочка не открывает.
– Что-то случилось, – я чувствую это, – нужно вскрывать замок.
– Может она спит? – качает головой Алекс.
– Нет. Помоги мне!
С огромным трудом мы врываемся в квартиру. Я слышу стон из ванной и бегу туда. Наша девочка лежит, поджав колени к подбородку. Она вся в крови.
– Блядь! Звони в скорую! – приказываю Шевцову.
Нам удается спасти их обоих. Когда врач выходит из ее палаты и говорит, что ребенок и девушка в порядке, ощущаю небывалую усталость.
– Нужно сообщить ее матери. И всё рассказать, – говорю другу.
Теперь Шевцов не сомневается, лишь кивает. И уходит. А я смотрю на спящее бледное личико.
– Одна случайная ночь, – кладу руку на ее пока еще плоский животик, скрытый больничным одеялом, – а я не могу без тебя жить.
Целую девушку в лоб. Такая хрупкая, маленькая. Рита. Ее имя кажется потрясающим, сладким. И когда малышка просыпается, первым делом спрашивает о ребенке. Затем мы с Шевцовым припираем девчонку к стенке. И она рассказывает…
С каждым словом я все больше зверею. Этот ублюдок!
– Малыш, – говорю ей, – ты должна была сразу рассказать. Мы бы всего этого избежали.
– Я хотела, – лепечет, кусая губки, – чтобы это обошло вас стороной. Ты только нашел работу и Лёша…
Шевцов недовольно рычит. Я знаю, чего он хочет. Уничтожить ублюдка. Размозжить ему черепушку. Оторвать член и яйца, и скормить дворовым собакам. И в наших головах рождается план.
Пока Рита в больнице, с нее не спускает глаз охрана. Мы пока не показываемся на глаза матери девушки. Шевцов на протяжении недели собирает компромат. С его связями проблем не возникает, и вот, грязное черное досье Зеленцова уже у нас в руках. И мы ждем его…
Ирка сообщает, когда эта тварь остается одна. Мы следуем за ним по пятам, словно волки. Выслеживаем жертву. И вот, он возвращается домой после занятий, паркует машину. А мы выскакиваем и загоняем ублюдка в переулок. Толкаю его в стену. Зеленцов падает на землю.
– Вы кто? – пищит неестественно высоким голосом, – бабок у меня нет!
– Нам не нужны твои бабки, животное, – рычит Шевцов, – нам твои мозги на асфальте нужны.
– За то, что ты творил с девушками все эти годы, – вторю другу и присаживаюсь напротив, – за то, что насиловал и пугал Риту. Отродье.
Темно, но этот насильник и абьюзер узнает нас. Резко бью его по лицу. Выплевывает кровь вместе с зубами.
– Фролов и Шевцов… – выдыхает со злостью, – ублюдки Маргариты.
– Ублюдок здесь ты, – плюю ему в ноги, – нахуя ты вернулся? Эта девочка не твоя!
– Моя! – брызжет слюной, и я вновь впечатываю кулак в его рожу.
– Наша! – рычит Шевцов и добавляет пинок ногой по ребрам.
Мы со всей яростью избиваем это подобие человека. И когда он, истекая кровью, ползет к выходу, пытаясь прохрипеть что-то о помощи, останавливаемся. Я ставлю ботинок ему на горло. Зеленцов булькает, глядя на меня ошалевшими глазами.
– Значит так, недочеловек, – выплевываю, пока мой друг перекрывает ублюдку путь к отступлению, – ты свой хер больше ни в кого не засунешь, тебе ясно? Все твои данные теперь в полиции, и они вот-вот будут здесь, чтобы арестовать тебя за убийство жены, доведение до самоубийства четырех девушек.
– Вы… – пытается выпендриваться, но очередное сломанное ребро делает его покорнее.
– Риту ты оставляешь в покое. Еще хотя бы раз мы увидим тебя рядом с ней или ее ребенком, сдохнешь. Твоё видео-компромат мы нахер удалили.
– Лучше надо защищать данные, – злобно ржет Шевцов.
Вдалеке слышим полицейские сирены. Стражи правопорядка по нашей наводке теперь могут арестовать этого насильника и упрятать в тюрьму. Мы убегаем раньше, чем полицаи настигают Зеленцова.
Возвращаемся в больницу. Ритусик спит, обнимая огромного медведя, которого ей подарили. Ее мама вернулась из командировки. И она очень зла. Я понимаю, что предстоит серьезный разговор. Мы с Шевцовым выглядим отвратительно. Все в крови Зеленцова, грязные. Но довольные. Наша малышка теперь в безопасности.
– Итак, молодые люди, – первым нас встречает суровый голос матери Риты, – я ждала вас. Особенно тебя, Алексей.
Она выглядит разъяренной. Как бы не захотела избить нас. Но пока ее гнев сосредоточен на Шевцове. Мажор не похож на себя. Он бледнеет, затем краснеет и ковыряет носом ботинка пол палаты.
– Моя дочь спит, – говорит женщина, – оба, за мной! Я хочу узнать, почему врачи говорят, что она беременна, почему она попала в больницу и что вообще происходит?
Она гордо следует в кафетерий, а мы, словно нашкодившие коты, опустив головы, плетемся следом.
Глава 26
Рита.
Мне спокойно. Не знаю почему. Возможно, вкололи что-то. Когда мама только приехала, у нас состоялся серьезный разговор, но она дала понять, что он не окончен. Она уверена, что малыш от Алекса, а я не спешу ее переубеждать. Слишком шокирующая информация.
Мама привезла моего мишку, хотя я не просила ее об этом. Но мягкая плюшевая игрушка дарит мне счастье.
– Маргарита, – в один из вечеров мы с ней сидим в палате.
– М? – думаю о своих мальчиках.
Они после того нашего разговора просто исчезли. С легкой обидой поглядываю на темный экран мобильного телефона. Ничего не сказали и пропали оба. Пфф! Мама замечает мою задумчивость.
– У вас с Алексеем что-то случилось? – спрашивает она.
– Нет! – выпаливаю громко, а затем добавляю чуть тише, – вроде…
– Рита, – вздыхает мама, – вы начали встречаться меньше полугода назад. Ты уверяла меня, что вы предохраняетесь.
– Так и было. Это случайность, – говорю ей, – такое бывает.
Рука мамы ложится на мою ладонь.
– Ты сама еще маленькая девочка, Ритусь. А ребенок – это огромная ответственность.
– Знаю, мам… – вздыхаю, – но это правда случайность. Ты же не отвернешься от меня?
– Нет конечно! – она крепко обнимает, – но вам с этим мальчиком придется учиться жить самостоятельно. Я так понимаю, он не беден. С его родителями уже говорили?
Лёша сказал, что сам расскажет отцу. Мачеху он почему-то не упоминал. Стараюсь не думать о плохом. Еще свежи воспоминания об адской боли и одиночестве. Я должна доверять своим мальчикам. Они не бросили меня. Просто заняты чем-то важным. Откидываюсь на подушке.
– Лёша сказал, поговорит, – мнусь, не зная, как сказать о Роме.
– Надеюсь. Иначе я сама это сделаю, – сурово произносит мама, – раз заделал ребенка, пусть несет ответственность. Конечно, я всегда буду рядом, чтобы помочь. Однако ему придется принять эту ношу. Обеспечивать вас, пока ты учишься и всё такое.
– Он не против, мамусь, – целую ее в щеку.
– Тогда где он?
Прикусываю губу и отворачиваюсь. И решаю сменить опасную тему.
– Саша вернулся.
Мама белеет, затем ее взгляд наполняется ненавистью. Руки сжимаются в кулаки.
– Как это вернулся?
– Из-за него я попала сюда, – всхлипываю.
– Моя девочка… Почему молчала все эти дни?
Я и правда не говорила. Потому что одна мысль о пустых черных глазах бывшего, приказывающего мне убить ребенка, всё ещё вызывают панику и жгучий страх. Зарываюсь в мамины объятия, но понимаю, что холод идет изнутри. Саша до сих пор имеет власть надо мной. Страшно!
– Он появился в первый учебный день в моем университете. На первой же паре.
– Он напугал тебя?
– Очень. Потребовал, чтобы я бросила Лёшу и… – вовремя осекаюсь, – убила малыша.
– Вот же тварь! – выпаливает мама, – мало полиция его в тот раз припугнула. Говорила я, что за решетку упрятать надо ублюдка. Где он сейчас?
Пожимаю плечами. Почти каждую ночь меня мучают кошмарные сны. В которых бывший увозит меня и кидает в тюрьму. На моём горле железный ошейник, руки и ноги скованы. И он вырезает из меня ребенка.
– Ты все еще боишься, – мама целует меня в лоб, – это очень плохо. Ничего, я разберусь.
Чувствую, как меня начинает клонить в сон. Но тут в коридоре слышатся громкие шаги и спустя миг в палату вваливаются мои мальчики. Я притворяюсь спящей, не желая с ними сейчас общаться. Но одним глазком слежу за их общением с моей мамой. Ох! Она их точно не пожалеет!
Скатившись с постели, бегу следом прямо в пижамных штанах и футболке. Мама и парни спускаются в кафетерий и усаживаются за столик в углу. Я же, как заправский шпион, следую по пятам. Только вот… Выглянув из-за угла, тут же встречаюсь со смешинкой в голубых глазах мажора.
– Иди к нам, Ритусик!
Мда, никудышная из меня шпионка. Присаживаюсь. Начинаю теребить край футболки.
– Ну так, Алексей, – мама сверлит блондина недовольным взглядом, – где ты шатался эту неделю?
– Рома! – Фролов бесцеремонно влезает в разговор, – приятно познакомиться с мамой моей девушки.
– Эм, – она переводит взгляд с одного парня на другого и затем опять на Алекса.
Ой, что сейчас будет! Морально готовлюсь к катастрофе.
– Еще один парень? – спрашивает мама, – а он тогда кто?
– Именно, – гордо отвечает Рома, – мы оба любим вашу дочь.
Повисает неловкая тишина. Где-то звенят столовые приборы, туда-сюда снуют последние посетители. А мама сидит, открыв рот от накатившего шока. Сглатываю.
– Мам…
– Рита, – сдавленно произносит она, – что всё это значит?
– Ну…
– Так получилось, – говорит Алекс, – мы встретили Ритуську на одной тусе и влюбились. Оба.
– Но двое… как… Рита? Кто из них отец ребенка? – мама явно пытается как-то уложить полученную информацию в рамки своего мировоззрения.
Я становлюсь все меньше. Такое чувство, что реально уменьшаюсь в размерах. Блиин! Мама меня убьет. Но она лишь вздыхает.
– А я думала, что видела в жизни всё. Рита, ты тоже любишь… обоих? – шепчет она.
Киваю. Оба парня выглядят довольными. Кстати, почему они такие грязные и в крови? Подрались? Но с кем?
– Да уж, – всё, что может сказать мама, – это определенно нужно переварить. Желательно с выпивкой.
– Сбегать? – щурится Фролов.
– Нет! – выпаливает она и краснеет.
Парни явно ей по душе. Мама не психует, не кричит. Странно.
– И чей ребенок? – задает финальный вопрос.
Мальчики переглядываются.
– Мой! – выпаливает Рома, а Шевцов награждает его свирепым взглядом.
– Так… То есть на Рите женишься ты? – она прищуривается.
– Я, – рапортует мажор, и в этот раз уже Рома злобно глядит на него, – моя фамилия известна в высоких кабинетах. Малышка ни в чем не будет нуждаться.
– Как планируете жить? – продолжает допрос мама.
Она хватает салфетку и начинает постепенно отрывать маленькие кусочки и складывать в небольшую кучку на углу стола. Это явный признак сильного волнения. Хочу поддержать маму, но сама сижу, ни жива, ни мертва.
– У нас почти есть своё жилье, – говорит Фролов.
– Тааак, – она выжидающе смотрит на парней, – иии?
– Мы будем жить втроем.
И снова тишина. Боюсь, этого удара моя мама не перенесет.
– Теперь точно нужно выпить, – задумчиво говорит она, затем смотрит на меня, – мальчики, все же сбегайте за чем-нибудь…
– Что будете? – спрашивает мажор.
– Виски, – коротко отрезает мама, – а я пока поговорю с дочерью.
Когда парни уходят, я плетусь за ней в палату. Мама молчит и выглядит задумчивой.
– Прости, – пищу.
– Ты правда с ними обоими? – спрашивает она, – тебя ни к чему не принуждали?
– Нет.
– Они выглядят влюбленными. Впервые такое вижу. Глаза горят, хотя мужики обычно меняются в худшую сторону, как узнают о беременности девушки. А эти даже решили сами со мной поговорить. Похвально.
Сердце начинает биться чуть чаще.
– Думала, ты кричать будешь.
– Я много размышляла, – мама помогла мне забраться в постель, сама села рядом, – над твоими словами про любовь. Ты права. Если мне не повезло, это не значит, что любви нет. И она бывает весьма неформатна. Мне, как матери, самое главное знать, что ты этого действительно хочешь и счастлива.
– Я люблю их. Все эти месяцы пыталась выбрать, – перебираю пальцами одеяло, – но не могу. Знаю, что это очень странно. И порой кажется, что, видя нас втроем, все смотрят с осуждением.
– Рита, – мама берет меня за руку, – осуждение будет всегда. Наплюй на него.
Звонит мамин мобильный телефон. Она неохотно отрывается от моих ладоней и берет трубку.
– Алло? Да, это я, – следует пауза, – моя дочь в больнице и ее нельзя тревожить.
Мама хмурится, затем резко вскидывает брови.
– Хорошо, я поняла. Мы обязательно приедем, но чуть позже. Надеюсь, его закроют надолго?
Ее губы растягиваются в зловещей, но довольной улыбке.
– Спасибо, товарищ следователь.
Кладет трубку.
– Ублюдка поймали, – коротко говорит, – Зеленцов под следствием. Говорят, убил жену и доводил школьниц до самоубийства. А теперь какой-то аноним подкинул им доказательства его вины.
– Ужасно! – восклицаю, – а что от нас надо?
– Твои показания. Ты его единственная выжившая жертва. Но пока идут другие мероприятия, так что есть время подготовиться. Думаю, стоит снова записаться к психологу.
– Угу… – в глубине души я рада, что бывший теперь ответит за всё, что сделал.
Тем временем парни возвращаются в палату. Мама берет из рук Шевцова пакет с фруктами, увесистой бутылкой виски и вкусностями.
– Вы молодцы, – хмыкает мама, – мои зятьки.
Оба моих мальчика вдруг краснеют. Она раскладывает продукты, затем оценивающе смотрит на них.
– С Зеленцовым вы дрались? Анонимы тоже вы? – вздыхает.
– Откуда вы…
– Следователь сказал, что, когда его нашли, на нем места живого не было.
– Нельзя было это так оставлять, – рычит Рома, – он опасен для Риты и для общества в целом.
– Согласна, – говорит мама, – так, дверь закройте, нам и так нельзя здесь находиться. Да еще и с бутылкой. А то медсестра заметит и пойдем на улицу куковать.
Она осушает пластиковый стаканчик и какое-то время смотрит в окно.
– Ладно. Мне всё понятно. Я выслушала всех вас и вижу, что вы, мальчики, трепетно относитесь к моей дочери.
Оба начинают неистово кивать.
– Так что я отдаю вам Маргариту. Но помните: если вы ее обидите, я вас обоих уничтожу. Буду пытать, – ее голос слегка смазан, – Зеленцов вам раем покажется.
Понятно, мама «расслабилась». Хихикаю.
– Спасибо! – выпаливают оба, – мы будем о ней заботиться!
– Я хочу познакомиться с вашими родителями и обсудить всё, что происходит без утайки. Что будет с малышом, кто будет записан отцом и так далее. Эти вопросы необходимо решить на берегу.
– Да! – соглашаются парни.
– А пока давайте отпразднуем что ли… – мама протягивает им стаканы, – Рите нельзя, пусть пьет свежевыжатый сок.
Они разливают виски, я же покорно беру стаканчик апельсинового сока.
– Предлагаю тост, – говорит мама, – за все грани любви! Вы меня и вправду удивили. Это всё выглядит странно, скрывать не буду. Но раз бы оба делаете мою дочь счастливой, то пусть будет так.
Выписывают меня через три дня. Я оформляю академический отпуск по беременности. Но до рождения малыша буду жить с мамой. Она и сестра Алекса очень помогают перенести этот непростой период.
Мама знакомится с папой мажора. Тот безумно счастлив скорому появлению наследника. Они с Алексом наконец-то пытаются найти общий язык. Мачеха мажора, кстати, оказывается весьма приятной молодой женщиной. Решаем сыграть свадьбу с Лёшей после рождения малыша.
Рома стесняется отца, но я настаиваю, и мы все рассказываем ему. Виктор Сергеевич тоже безумно рад и обещает начать лечиться. Не знаю, получится у него или нет, но мы будем всеми силами его поддерживать. Я хочу, чтобы Рома с отцом наконец-то помирились.
На УЗИ узнаю, что жду двойню. Двух девочек.
Записываюсь к психологу и хожу на сеансы, чтобы избавиться от страха. Ведь Саша очень крепко привязал меня к себе. С трудом вырываю из головы его губительные установки. В итоге даю против него показания, и Зеленцов садится очень надолго.
Весь мир становится дружелюбнее, когда я сама открываюсь ему. Уже не страшно и мне плевать, кто что подумает. Не стесняюсь гулять с моими мальчиками, целовать и обнимать их у всех на виду. Потому что они подарили мне счастье. Оба. И я не могу без них! Без моих мажора и бандита.
