Бертрис Смолл
Адора

Полная версия

Bertrice Small

ADORA

Перевод с английского

Компьютерный дизайн Г.В. Смирновой

Печатается с разрешения автора и ее литературных агентов, Ethan Ellenberg Literary Agency (США) и Агентства Александра Корженевского (Россия).

© Bertrice Small, 2007

© Издание на русском языке AST Publishers, 2015

Пролог

Эта история началась ранним утром 1341 года в Константинополе, когда над неподвижной водой залива Золотой Рог рваными клоками еще висел предутренний туман. Город спал, и почти никто из жителей не знал, что этой ночью скончался император Андроник III.

Именно в то утро из императорского дворца вышел человек – по-видимому, довольно важная персона, ибо стражники у ворот дворца не только не окликнули его, но и склонились в почтительном поклоне. Человек быстрым шагом прошел через огромный парк и направился к красивому зданию, носящему название дворец Манжана. Но пора внести ясность – этого человека звали Иоанн Кантакузин, и последние тринадцать лет он был реальным правителем Византийской империи за спиной у официального императора Андроника III.

Андроник III, прозванный в народе Красивым, пришел к власти, свергнув с престола своего деда и убив собственного отца. Добравшись таким кровавым путем до трона, Андроник возвысил своего верного друга и помощника Иоанна Кантакузина, которого уже тогда по праву считали одним из умнейших людей в империи. Андроник сделал Иоанна эпархом и отдал в его руки управление страной.

У самого Андроника не было времени заниматься политикой, он слишком увлекался охотой, праздничными фейерверками и красивыми женщинами. Он получал от власти максимум удовольствий, а управлять страной ему просто не хотелось, и он отдавал эту обязанность, или привилегию, каждый волен назвать, как ему нравится, в руки Иоанна Кантакузина.

Мать императора Ксения-Мария и его жена Анна Савойская не доверяли Иоанну и пытались очернить его в глазах императора, но Андроник всегда защищал старого друга, считая все, что говорили про Иоанна, «бабскими сплетнями».

Однако все когда-нибудь кончается – император умер, и Иоанн оказался в крайне неприятном положении – к власти приходили его враги. Анна Савойская становилась регентом при малолетнем сыне Андроника Иоанне Палеологе. Иоанн Кантакузин не собирался безропотно смотреть, как Анна Савойская ввергнет страну в пучину бед, а его предаст мучительной смерти. Он собирался бороться. Так что в то раннее утро Византийская империя стояла на пороге гражданской войны.

Итак, Иоанн Кантакузин шел к дворцу Манжана, в котором жил со своей семьей. Прежде чем начать открытую борьбу с Анной Савойской, он, зная мстительный и жестокий нрав итальянки, хотел отправить семью куда-нибудь в безопасное место.

Пятнадцатилетнего сына Иоанна он оставлял при себе; остальные должны уехать. Шестилетнего Матвея он решил спрятать в монастыре Святого Андрея, надеясь, что монастырские стены и религиозные запреты охранят в случае чего его сына от гнева императрицы. Свою вторую жену Зою и дочерей Иоанн решил спрятать в женских монастырях.

Его первая жена Мария Бурская умерла, когда их дочери Софье было три года, а старшему сыну Иоанну – пять лет. Через год он женился на греческой принцессе Зое Македонской. Она родила Иоанну двух дочерей – Елену и Феодору и сына Матвея. У них было еще двое сыновей-близнецов, но те умерли в младенчестве. Сейчас Зоя опять беременна.

Несмотря на столь ранний час, во дворце Иоанна уже ждал Лев – его управляющий и тайный поверенный.

– Он умер, мой господин?

– Да, несколько минут назад, – ответил Иоанн. – Иди разбуди Матвея и не медля отвези его в монастырь Святого Андрея, а я пойду к Зое и дочерям.

Иоанн прошел в женское крыло дворца и вошел в апартаменты жены. Своим внезапным появлением он разбудил двух стражников, задремавших на посту и теперь испуганно таращившихся на Иоанна, ожидая взбучку за нерадивость. Но он, не сказав ни слова, прошел в спальню жены. Зоя моментально проснулась, по лицу мужа догадавшись о том, что произошло. Это избавило Иоанна от лишних объяснений.

– Пойди попрощайся с Матвеем, любовь моя. Сейчас Лев увезет его в монастырь Святого Андрея.

Иоанн нежно поцеловал жену и пошел в спальню к Софье и Евдокии, дочерям от первого брака.

Девушки оказались не такими понятливыми, как Зоя.

– Одевайтесь. Император умер. Вы должны уехать в монастырь Святой Девы Марии, – приказал Иоанн, входя в спальню.

В ответ Софья вяло потянулась, при этом ее ночная рубашка задралась и обнажилась высокая пышная грудь. Откинув густые черные волосы, Софья иронично улыбнулась и надула пухлые алые губы. Она очень напоминала свою мать. Жалко, что он не успел выдать дочь замуж, не пришлось бы сейчас укрывать ее в монастыре.

– Отец, а почему, собственно говоря, мы должны уезжать в монастырь, разве монахи защитят нас лучше, чем твои воины?

Иоанн не стал спорить, а только пристально посмотрел в глаза дочери своим ясным, но жестким взглядом.

– У вас пять минут на сборы, – сказал он голосом, не терпящим никаких возражений.

После этого прошел в спальню к двум другим дочерям. Здесь он не стал спешить. Взгляд его потеплел, когда он посмотрел на спящих спокойным и безмятежным сном девушек.

Его любимица Елена так похожа на мать. У нее светлые рыжие волосы и небесно-голубые глаза. Если бы не внезапная кончина императора, она стала бы женой наследника Андроника III. Маленькая Феодора спала, засунув в рот палец. Никак не отучить ее от этой привычки.

Ее пока еще детское тело явственно различалось под тонким шелком ночной рубашки. Иоанн часто называл ее «маленькой тайной». Она единственная из всех его детей унаследовала его быстрый логический ум и тонкую интуицию. Она казалась старше своих лет. Что-то напоминало в ней Иоанну его собственную мать – утонченные черты лица, кожа цвета свежих густых сливок, нежные щечки, которые иногда заливались ярким румянцем. Волосы у Феодоры были темные, цвета дорогого, хорошо отполированного дерева, иногда сверкающие золотыми блестками. Длинные темные ресницы с как будто позолоченными кончиками прикрывали изумительные аметистовые глаза. Внезапно эти прекрасные глаза открылись, и Феодора увидела отца.

– Что случилось, папа?

– Ничего особенно страшного не произошло… Умер император, и теперь ты, Елена и ваша мать должны на время уехать в монастырь Святой Варвары.

– Значит, будет война? – серьезно спросила Феодора.

Иоанн не в первый раз удивился, как не по-детски умна маленькая дочка.

– Да, Феодора, императрица стала регентшей и теперь постарается уничтожить меня, а заодно и вас – мою семью.

Феодора понимающе кивнула.

– Сейчас я разбужу Елену, – сказала она. – У нас есть хотя бы немного времени?

– Только чтобы одеться, – ответил Иоанн и вышел из спальни.

Феодора опять удивила его своей прозорливостью. Невольно подумалось, что с таким умом ей надо было родиться мальчиком.

Феодора же после ухода отца встала, быстро умылась, надела прямо на ночную рубашку простую зеленую тунику-накидку, потом, подойдя к двери, натянула легкие изящные сапожки. После этого она приготовила накидку и сапожки для сестры.

– Елена, вставай, Елена! – пыталась разбудить сестру Феодора, но это оказалось не так просто.

Лишь через несколько минут Елена открыла прекрасные голубые глаза, посмотрев на Феодору с явным неудовольствием.

– Ну что тебе? Зачем ты меня разбудила? – пробурчала эта соня.

– Император умер! Нам надо уезжать в монастырь Святой Варвары. Одевайся побыстрее, если не хочешь познакомиться с этой старухой Ксенией-Марией и ее солдатами.

Елена вскочила с кровати, сна как не бывало.

– Куда ты идешь? – взвизгнула она, увидев, что Феодора собирается выйти из спальни.

– Хочу найти маму, а ты поторопись, – ответила та.

Феодора нашла мать у задних ворот, где Зоя прощалась с Матвеем.

Феодора очень любила брата, тихого и беззащитного мальчика. Она всегда казалась старше его, хотя была младше на два года.

– Я очень боюсь! Что с нами будет? – прошептал он, схватив ее за руку.

– Ничего страшного, – попыталась успокоить его Феодора. – Отец отправляет нас в монастырь для нашей же безопасности. Это ненадолго, скоро мы опять будем вместе. К тому же тебе будет интересно в монастыре.

Матвей обнял ее, поцеловал мать и подошел к лошади, на которой уже сидел Лев. Через минуту Матвей примостился впереди Льва, и они выехали из ворот.

Теперь во дворе появилась другая группа отъезжающих: Софья и Евдокия с эскортом молодых воинов. Эти были настроены совсем по-другому. Они громко разговаривали и смеялись, намеренно задирая молодых солдат. Зоя довольно резко их одернула. Девушки не обиделись, ведь Зоя всегда относилась к ним не хуже, чем к своим родным детям. Они сделали вид, что вняли ее словам.

Иоанн дал сопровождение жене и двум другим дочерям. Да, он поступил разумно, распределив семью по разным монастырям.

Матвей направился в монастырь, который находился в западном конце города; монастырь Софьи и Евдокии был в северном; Зоя с дочерьми поехала на юг.

Монастырь, куда отправились Феодора, Елена и их мать, располагался за старой стеной Константинополя на реке Лукуе. Иоанн решил проводить Зою до монастыря. Он помог разместиться в носилках своей беременной жене, позади нее сели Елена и Феодора. Уже почти рассвело, над синими водами залива Золотой Рог можно было разглядеть радугу. Только что выглянувшее солнце радостно сверкало на крышах, в окнах домов и на куполах церквей.

– Это самый прекрасный город в мире! – воскликнула Феодора, охваченная каким-то непонятным возбуждением. – Никогда не соглашусь жить где-нибудь еще!

Зоя улыбнулась дочке:

– Когда-нибудь ты обвенчаешься с принцем и уедешь в его город.

– Я скорее умру, чем уеду отсюда! – категорично заявила Феодора.

Зоя покачала головой. Феодора, конечно, унаследовала от отца острый ум, но какой же она еще ребенок. Зоя прекрасно знала, что когда-нибудь, рано или поздно, Феодора покинет этот город вместе со своим будущим мужем.

Они проехали по улице Святого Феодосия и выехали на окраину. Вдоль дороги, один красивее другого, стояли дворцы богатых и знатных людей.

Проехав мост, они выехали на дорогу, которая привела их прямо к воротам монастыря. Сойдя с носилок, Иоанн, Зоя и их дочери направились к настоятельнице Тамаре. Иоанн преклонил перед ней колена и поцеловал худую аристократическую руку.

– Я прошу убежища в этих святых стенах для моей жены, дочерей и еще не рожденного ребенка, – произнес Иоанн, но это была простая формальность, ведь обо всем договорились заранее.

– Я даю убежище этим женщинам, – ответствовала настоятельница.

Иоанн представил свою жену и детей. На этом формальности закончились.

Иоанн отвел Зою в сторону и что-то прошептал ей, затем нежно поцеловал и подошел к дочерям.

– Отец, если я принцесса, то зачем мне выходить замуж за принца? – спросила Елена как ни в чем не бывало.

Иоанн засмеялся:

– Ты выходишь замуж за принца, это верно, но тот принц обязательно станет императором, а ты соответственно императрицей.

– А Феодора тоже станет императрицей? – спросила Елена, радостно сверкнув глазами.

– Я еще не нашел Феодоре мужа.

При этом известии Елена не смогла сдержать себя и победоносно взглянула на сестру.

– А почему бы не выдать Феодору за турецкого султана? – ехидно спросила Елена. – Может быть, ему понравятся ее глаза.

Этого Феодора стерпеть не могла:

– Я никогда не стану женой старого басурмана. Отец не сделает меня несчастной!

Но самодовольная Елена не отступала:

– Ты выйдешь замуж за того, кого выберет отец! Если он прикажет стать женой турецкого султана, ты станешь ею и… навсегда уедешь из этого города!

Но маленькая Феодора не собиралась сдаваться.

– Если я и стану женой султана, то только после того, как его войска завоюют этот город, и тогда я стану императрицей вместо тебя!

– Елена! Феодора! – пыталась успокоить детей Зоя.

Иоанн взял Феодору за руку и отвел в сторону.

– Понимаешь, цыпленок, – проговорил он тихо, – ты станешь женой того, на кого я укажу. Если бы только ты родилась мальчиком! Но, цыпленок, я постараюсь найти тебе сильного и хорошего мужа.

Затем Иоанн поцеловал их обеих, повернулся и быстро пошел к выходу, где его ждала охрана. Он направился домой. Теперь, когда его семья в безопасности, можно начинать борьбу за трон Византийской империи.

Предугадать исход этой борьбы невозможно – силы примерно равны, а кого поддержит народ – неясно. И Палеологи, и Кантакузины – древние фамилии. Встанет народ на сторону сына покойного императора или предпочтет человека, который последние тринадцать лет на самом деле управлял страной?

Одно понимали все: приди к власти Анна Савойская – Византия начнет проводить политику, выгодную ненавистному Риму.

Иоанн Кантакузин покинул город и возглавил войска, оказывающие открытое сопротивление войскам молодого Иоанна Палеолога.

Ни одна из враждующих сторон не хотела вредить великому городу Константина; война шла вне стен столицы, и потому семье Иоанна Кантакузина ничего не угрожало. Кантакузин с удовольствием решил бы все разногласия дипломатическим путем, но, к сожалению, ему не оставили выбора. Две вдовы последних византийских императоров желали смерти всех Кантакузинов.

Война шла с переменным успехом и затянулась на несколько лет. И хотя наемные войска Иоанна сражались хорошо, они не принесли ему победы, да к тому же сильно истощили его кошелек. В конечном итоге Иоанн запросил помощи у турецкого султана, владения которого находились на противоположном берегу Мраморного моря.

Султан Турции Орхан встал перед выбором – кому из враждующих сторон помочь: ведь Палеологи тоже попросили у него помощи. Но шансы Палеологов оказались невелики: они предлагали султану за помощь только деньги, да к тому же императоры этой династии всегда враждовали с Турцией.

Иоанн Кантакузин в отличие от Палеологов предлагал султану не только деньги, но и крепость на полуострове Цумп, а также свою дочь Феодору. Это предложение показалось султану Орхану более выгодным. Крепость на полуострове Цумп могла стать для Турции первым опорным пунктом в Европе.

Турецкая армия пришла на помощь Иоанну Кантакузину. Через некоторое время объединенные византийско-турецкие войска заняли все крупные города Византийской империи. Остался только один непокоренный город – Константинополь.

Живя в монастыре Святой Варвары, маленькая Феодора ничего не знала о своем предстоящем браке. Она даже подумать не могла, что отец выдаст ее замуж за пятидесятилетнего мужчину. О предстоящем браке знала Зоя, и ее ужасала мысль, что придется принести дочь в жертву политическим интересам. Зоя считала, что султан помогает Иоанну только потому, что хочет получить в жены Феодору. Она не понимала, что султану нужен в первую очередь опорный пункт в Европе, а Феодора – только приятный довесок.

Феодоре сообщила обо всем ее сестра Елена. Под ангельской внешностью Елены скрывался злой демон. Эта девушка с прекрасными пышными золотыми волосами, кроткими голубыми глазами имела жестокое и эгоистичное сердце. Ее мать давно потеряла над ней контроль.

Однажды, когда настоятельница Тамара отлучилась, оставив сестер одних за вышиванием, Елена шепнула:

– Тебе, сестричка, нашли мужа… – Не дождавшись ответа, Елена продолжала: – Ты будешь третьей женой старого язычника. И окончишь свои дни в гареме… А я в это время буду править Византией.

– Ты лжешь! – воскликнула Феодора.

Но Елена только рассмеялась:

– Нет, не лгу, спроси у мамы. Она очень часто плачет из-за этого в последнее время, но папа нуждается в помощи – в турецких солдатах. Вот поэтому и решили променять тебя на них. Я понимаю султана! Турки очень любят маленьких девочек. Да и не только девочек, но и мальчиков тоже. Они… – Елена во всех подробностях описала сестре, что делают турки с маленькими девочками и мальчиками.

Феодора слушала молча, и ее личико становилось все бледнее и бледнее. К концу повествования она упала в обморок. Постояв с минуту над неподвижным телом сестры, Елена позвала на помощь.

На вопрос матери, почему Феодора упала в обморок, Елена пожала плечами и сказала, что все случилось очень неожиданно.

В этот момент Феодора открыла глаза и взглянула на Елену:

– Уведите ее, уведите! Я лучше умру, чем буду жить с ней.

Мать приказала Елене выйти, нежно и ласково обняла Феодору. Девочку всю трясло. Она что-то кричала сквозь рыдания, а что именно, Зоя не могла разобрать. Наконец, немного успокоившись, она все рассказала матери.

– Елена сказала, что моим мужем станет султан Турции. А потом прибавила, что муж будет издеваться надо мной, так как для султана нет ничего приятнее, как поиздеваться над маленькими девочками.

– Твоя сестра – очень жестокая и к тому же невежественная. – Зоя говорила тихим, успокаивающим голосом. – Да, ты должна стать женой турецкого султана, твой отец очень нуждается в его помощи, но вы еще даже не обручены. Есть только договоренность, что он поможет твоему отцу, а ты станешь его женой. Этот брак очень выгоден и твоему отцу, и султану, но ты, конечно же, не станешь его женой, пока не подрастешь. Твой отец договорился об этом с Орханом. Да и стар этот султан. Кто знает, может быть, этот брачный договор никогда и не вступит в силу. Но, самое главное, Феодора, запомни, никто и никогда не будет над тобой издеваться. Ты – византийская принцесса!

Феодора внимательно слушала мать. Она успокоилась и лишь иногда негромко всхлипывала.

– Я не хочу замуж за Орхана, – промолвила Феодора еле слышно. – Я лучше останусь жить в монастыре.

– Права самой выбирать свою судьбу никто у тебя не отнимает. Тебя никто ни к чему не может принудить, даже твой отец. Ты – Феодора Кантакузин, византийская принцесса. Но помни, ты не имеешь права уронить честь славной фамилии, которую носишь. Сейчас только ты можешь спасти наш род от позорного поражения. Все зависит от твоего выбора: согласишься на брак – наша честь спасена, нет – наша семья вынуждена будет вести позорное существование изгнанников. Решай.

Некоторое время они сидели молча. Феодора обдумывала слова матери, а Зоя с интересом ждала ответа. Наконец Феодора решилась прервать молчание.

– Когда я должна обвенчаться с Орханом? – спросила она.

– Твой отец, как ты знаешь, осаждает Константинополь. Как только он возьмет его, можно говорить о каких-то конкретных сроках, а пока я не знаю.

Но взять Константинополь оказалось не так-то просто. Город упорно защищался. Могучие стены в три ряда опоясывали его. Вход в порт преграждала цепь, не позволяющая флоту неприятеля подойти близко к городу.

Город осаждали целый год, но и после этого ворота Константинополя так и не открылись перед Иоанном Кантакузином. В конечном итоге Иоанн отдал приказ перекрыть акведук, по которому в город поступала вода. Через некоторое время в городе начался мор, и Иоанн Кантакузин, боясь, что с его женой и детьми может случиться беда, устроил Зое, Елене и Феодоре побег из города.

Они бежали ночью, переодевшись в монахинь. Зоя и ее дочери направились к южным секретным воротам. Зоя взяла с собой медицинские инструменты, чтобы выдать себя и девочек за монахинь, ухаживающих за ранеными. Она имела некоторые познания в медицине и не боялась разоблачения.

– Помните, пока я буду разговаривать со стражей, ваши глаза должны смотреть в землю, руки спрячьте под складками платьев. Ваш вид должен выражать полное смирение, – учила Зоя дочерей, когда они подходили к воротам. – Особенно это касается тебя, Елена. Ты должна помнить, что монахини не строят глазки молоденьким солдатам. Если нас опознают, тебе никогда не стать императрицей, а глазки будешь строить только тюремщику или палачу.

В этот момент их остановил окрик часового. Стражник спросил, кто они и куда направляются.

– Сестра Елена из монастыря Святой Варвары и две мои помощницы, – ответила Зоя. – Мы идем за стены города помочь женщинам в поисках раненых. Вот мой пропуск.

Зоя протянула стражнику пропуск, который заранее передал ей тайный посыльный от мужа. Стражник бросил взгляд на пергамент, протянутый Зоей, и на секунду задумался.

– Вы должны поговорить с моим капитаном. Следуйте за мной, – сказал он и повел их к крепостной башне.

Войдя в нее, они поднялись на второй этаж по узкой каменной лестнице. Подъем оказался очень крутым, в башне гуляли сквозняки. Елена несколько раз поскальзывалась, ахая при этом, Феодора шла молча, ничем не обнаруживая своего страха.

На втором этаже в караулке располагался начальник охраны. Зоя повторила ему свою легенду и протянула пропуск.

– А вы правда лекарь? – спросил капитан с сомнением: в Византии женщина-лекарь – большая редкость.

– Да, капитан, я умею лечить людей, – ответила Зоя, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Посмотрите-ка одного из моих людей. Он сегодня упал с этой чертовой лестницы и, кажется, сломал руку.

– Конечно, капитан, но, может быть, мы посмотрим его на обратном пути? Ведь там, за стеной, находятся люди, которые больше вашего солдата нуждаются в помощи.

– Но он очень страдает, сестра.

Зоя достала из складок своего монашеского платья два крохотных флакончика золотистого цвета.

– Пусть ваш больной выпьет это, тогда он уснет и проспит до нашего возвращения.

– Я вам очень благодарен, сестра. – Капитан взял флакончики у Зои. – Василий! Проводи доктора и ее помощниц через потайной ход за стену. Но эти чертовы лестницы…

Женщины пошли за проводником, который повел их сначала «по этой чертовой лестнице», а потом по темному, сырому, холодному туннелю.

– Где мы находимся? – спросила Зоя у проводника.

– Под городским рвом. Если прислушаетесь, то услышите, как над нами журчит вода.

Зое стало не по себе, она оглянулась на дочерей. Феодора держалась молодцом, а вот Елена так побледнела, что при свете факела ее лицо напоминало маску из слоновой кости. Но надо идти. Неожиданно Зоя услышала звук падающего тела. Елена упала в обморок. Времени для нежностей не было, поэтому Елену быстро привели в чувство несколько пощечин. Они продолжили путь. Оказалось, что идти осталось не так уж и долго – через двадцать минут они стояли у двери, ведущей из подземелья.

Василий выпустил их наружу, пожелал счастливого возвращения и быстро захлопнул дверь. Зоя и дочери начали спускаться с насыпи к морю. Внезапно Феодора остановилась.

– Мама, подожди минутку, я хочу в последний раз взглянуть на город. – Голос ее предательски дрогнул. – Может быть, я больше никогда его не увижу.

Девочка посмотрела в сторону темного города. Она как будто впитывала его образ в себя, хотя видела только часть крепостной стены да черную башню на фоне темного неба. Но в памяти город виделся так ясно. Постояв и посмотрев на город, Феодора молча повернулась, и они двинулись дальше.

Моросил дождь, хотелось есть, а они все шли и шли. Тяжелые серые монашеские одеяния делали их совсем невидимыми. Усталость наваливалась неотвратимо, как снежная лавина. И неудивительно, что Зоя, Феодора и Елена обрадовались, увидев отряд солдат, посланный им навстречу, во главе с верным слугой Иоанна Львом.

Через час их уже доставили в военный лагерь, где они смогли переодеться, поесть и отоспаться. Через несколько дней Зоя и дочери встретились с Иоанном Кантакузином.

Феодора очень боялась этой встречи, ведь она последний раз видела отца шесть лет назад. Однако ничего особенного не произошло, если не считать одного неприятного разговора.

При встрече Иоанн обнял ее, потом немного отстранился, как бы разглядывая дочь.

– Орхан будет гордиться тобой, доченька, ты стала красавицей. Надеюсь, ты готова к брачному ложу?

– Нет, папа, – ответила Феодора после секундного замешательства. – И надеюсь, что не буду готова еще долго, – добавила она тише.

– Жаль, думаю, тогда придется отдать Орхану в жены твою сестру. Турки любят блондинок.

Услышав эти слова, Феодора радостно вскрикнула:

– Да! да! Пусть его женой станет Елена!

Но тут вмешалась Зоя:

– Нет, Иоанн, все уже решено. И ты, Феодора, когда я с тобой разговаривала, уже дала согласие на этот брак, не так ли?

– Да, мама, – ответила Феодора почти шепотом. В глазах ее стояли слезы, а губы были упрямо сжаты: она овладела собой и была готова ко всему.

Вскоре объявили о браке Феодоры и султана Орхана. Само венчание состоялось немного позднее. Проходило оно по всем правилам христианской церкви. Феодора выглядела спокойной, разве что улыбка казалась несколько искусственной.

На следующее утро после свадьбы Феодора уплыла в Турцию. А через год после этих событий ворота Константинополя открылись для Иоанна Кантакузина. Через несколько недель после взятия города состоялась свадьба Елены Кантакузин и Иоанна Палеолога.