bannerbannerbanner
Ассасины. Средневековый орден тайных убийц

Бернард Льюис
Ассасины. Средневековый орден тайных убийц

Полная версия

Глава 2
Исмаилиты

Первый кризис в исламе случился после смерти Пророка в 632 году. Мухаммед никогда не заявлял, что он является кем-то большим, чем смертный человек, выделившийся из других людей, потому что был посланником Божьим и носителем слова Божьего, но сам он не бог и не бессмертный. Однако он не оставил никаких четких указаний в отношении того, кто должен стать его преемником, возглавить исламскую общину и править нарождающимся исламским государством, а ведь у мусульман был лишь очень скудный политический опыт, так как до принятия ислама ими правила Аравия. После споров – и был момент опасной напряженности – они договорились назначить преемником Абу Бакра – одного из самых первых и самых уважаемых новообращенных халифом, или заместителем Пророка, тем самым создав почти случайно великий исторический институт – халифат.

С самого возникновения халифата существовала группа людей, которые считали, что Али, двоюродный брат и зять Пророка, имеет больше прав стать его преемником, чем Абу Бакр или последовавшие за ним халифы. Несомненно, отчасти их поддержка Али происходила из убеждения, что благодаря его личным

качествам он больше всех подходит на роль преемника, а отчасти, возможно, из веры в права законной династии – семьи Пророка. Эта группа стала известна как Shi ‘atu‘Ali – партия Али, а затем просто как Shi‘a (шииты). Со временем из-за этого возник самый серьезный религиозный конфликт в исламе.

Сначала шииты были в основном политической группировкой, поддерживавшей кандидата во власть, и не имели каких-то характерных для них религиозных догматов с большим религиозным содержанием, чем то, что было присуще самой природе исламской политической власти. Но вскоре произошли важные изменения как в составе их последователей, так и природе их учения. Многим мусульманам казалось, что исламские община и государство пошли по неверному пути; вместо идеального общества, которое видели Пророк и его первые благочестивые ученики, возникла империя, которой стала править жадная и беспринципная аристократия; вместо справедливости и равенства царили, наоборот, неравенство, привилегии и превосходство. Для многих людей, которые видели события в таком свете, казалось, что обращение к родственникам Пророка может привести к возвращению истинной, первоначальной идеи ислама.

В 656 году после убийства мусульманами-бунтовщиками третьего халифа, Усмана, Али наконец стал халифом, но его правление было коротким, омраченным распрями и гражданской войной. Когда и он, в свою очередь, был убит в 661 году, власть перешла в руки его соперника Муавия, семья которого – род Омейя – сохраняла халифат на протяжении почти целого века.

Shi‘atu‘Ali – шииты – не исчезли со смертью Али. Значительные группы мусульман продолжали хранить верность роду Пророка, в котором они видели праведных вождей мусульманской общины. Все больше и больше их притязания и поддержка, которую они вызывали, приобретали религиозный и даже мессианский характер. Идеально задуманное мусульманское государство – это религиозное государство, организованное и функционирующее по божественному закону. Его верховная власть происходит от Бога; на его монарха – халифа – возложены обязанности поддерживать ислам и давать возможность мусульманам жить достойной, добропорядочной жизнью. В этом обществе нет разграничения между светским и религиозным ни в законе, ни в отправлении правосудия, ни во власти. Церковь и государство представляют собой единое целое с халифом во главе. Там, где основа индивидуальности и единства в обществе – узы верности и долга в государстве – понимается и выражается в религиозных терминах, знакомое на Западе разграничение между религией и политикой – между религиозными и политическими отношениями и деятельностью – становится неуместным и искусственным. Политическая неудовлетворенность, которая сама, возможно, социально детерминирована, находит свое выражение в религии, а религиозные разногласия обретают политические последствия. Когда группа мусульман оказала более чем просто местное или личное сопротивление людям во власти, когда они бросили вызов существующему порядку и объединились в организацию, чтобы изменить его, их вызов носил богословский характер, а их организация стала сектой. В теократически задуманном исламском строе халифата для них не было иного пути, чтобы изобрести инструмент или сформулировать вероучение, выходящее за рамки их личных действий и их ближайших целей.

В первые сто лет экспансии ислама было много противоречий, из-за которых возникали недовольство, обиды и притязания, выражавшиеся в сектантских разногласиях и бунтах. Распространение ислама путем перехода в него из другой веры привело в исламскую общину большое количество новообращенных, которые из своей христианской, иудейской и иранской жизни принесли религиозные идеи и отношения, неизвестные первым арабам-мусульманам. Эти новообращенные хоть и были мусульманами, но не были арабами, и еще меньше – аристократами. Низкий общественный и экономический статус, установленный для них доминирующей арабской аристократией, вызывал чувство несправедливости и делал их готовыми новобранцами в различные движения, которые ставили под вопрос законность существующего порядка. Да и сами арабы-завоеватели не были невосприимчивы к такому недовольству. Благочестивые арабы осуждали мирскую суетную жизнь халифов и правящих групп; арабов-кочевников возмущала агрессия власти; и многие другие люди, страдавшие от острых экономических и общественных противоречий, которые сопровождали завоевание и накопление богатств, стали разделять обиды и надежды новообращенных. Многие из них имели традиции политического и религиозного легитимизма: иудеи и христиане верили в святость и окончательную победу царского дома Давида благодаря миропомазанному Мессии; зороастрийцы ожидали пришествия Саошияна – спасителя, который восстанет в конце времен из святого семени Зороастра. После принятия ислама их привлекли притязания представителей рода Пророка, которые обещали положить конец несправедливости существующего порядка и исполнить обещания ислама.

В превращении шиизма из группы людей в секту два события имеют особое значение, и оба стали следствием попыток шиитов свергнуть халифат Омейядов. Первую попытку в 680 году возглавил Хусейн – сын Али и его жены Фатимы, дочери Пророка. В десятый день месяца Мухаррам в местечке Карбала в Ираке Хусейн, члены его семьи и его последователи столкнулись с вооруженным отрядом Омейядов и были жестоко перебиты. В этой бойне погибли около семидесяти человек; выжил лишь больной мальчик Али ибн Хусейн, которого оставили лежать в палатке. Эта трагическая мученическая смерть родственника Пророка и волна страданий и покаяния, последовавшая за ней, добавили религиозного пыла шиитам, воодушевленным мощными токами страдания, страсти и искупления.

Второе событие имело место в конце VII – начале VIII века. В 685 году некий Мухтар, араб из Куфы, возглавил бунт от имени сына имама Али, известного как Мухаммад ибн аль-Ханафия, который, по его словам, был имамом – истинным праведным главой мусульман. Мухтар потерпел поражение и был убит в 687 году, но его движение не угасло. Когда сам Мухаммад ибн аль-Ханафия умер приблизительно в 700 году, нашлись такие, кто сказал, что имамат перешел к его сыну. Другие утверждали, что он на самом деле не умер, а скрылся на горе Радва недалеко от Мекки; оттуда в указанное Богом время он возвратится и одержит победу над своими врагами. Такого имама-мессию называют Mahdi (Махди) – «ведомый Богом по истинному пути».

Эти события послужили началом длинной череды религиозных бунтарских движений. В таком движении есть две центральные фигуры: имам, который иногда является Махди и праведным вождем и приходит, чтобы уничтожить тиранию и установить справедливость, и da‘i – «призыватель», который проповедует, а зачастую и придумывает его послание, привлекает к нему учеников и, наконец, возможно, ведет их к победе или мученической смерти. В середине VIII века одно из таких движений даже добилось временного успеха: свергло Омейядов и заменило их на Аббасидов – другую ветвь рода, к которому принадлежали и Пророк, и Али. Но в час своего триумфа халифы Аббасиды отреклись от этой секты и da‘is, которые привели их к власти, и избрали путь стабильности и преемственности в религии и политике. Последовавший крах революционных надежд дал толчок новому ожесточенному недовольству и новой волне экстремистских и мессианских движений.

На начальном этапе и вероучение, и организации шиитов подвергались изменениям. Появлялись многочисленные претенденты, утверждавшие с различной степенью правдоподобия, что являются членами или посланниками рода Пророка, и, обогатив мифическое описание ожидаемого искупителя какими-то новыми подробностями, исчезали из поля зрения. Их программы варьировались от умеренной, более или менее династической оппозиции до экстремального религиозного инакомыслия, очень далекого от общепринятого учения ислама. Повторяющейся чертой является культ святого человека – имамов и da‘is, обладавших, как считалось, чудесными силами и вероучения которых отражают мистические и просветительские идеи, взятые из гностицизма, манихейства и различных иранских и иудейско-христианских ересей. Среди приписываемых им верований есть вера в реинкарнацию, обожествление имамов и иногда даже da’is и присущий им либертинизм – отрицание всех законов и ограничений. В некоторых случаях – например, среди крестьян и кочевников в отдельных регионах Персии и Сирии – возникали самобытные местные религии в результате взаимовлияния шиитских учений и более древних местных культов и верований.

Политическая программа этих сект была очевидной: свергнуть существующий порядок и дать власть своему избранному имаму. Труднее определить их социальную или экономическую программу, хотя их деятельность была явно связана с общественным и экономическим недовольством и чаяниями. Некоторое представление об этих чаяниях можно почерпнуть из циркулировавших преданий о мессиях, показывавших, какие потребности должен был удовлетворить Махди. Часть его задач носила – в широком смысле этого слова – исламский характер: восстановить истинный ислам и распространить эту веру до границ земли. Более конкретно: он должен был установить справедливость – «наполнить мир справедливостью и равноправием точно так же, как сейчас он наполнен тиранией и угнетением», установить равенство между слабыми и сильными, принести мир и изобилие.

 

Сначала вожди, которым шииты выражали свою лояльность, основывали свои притязания больше на родстве с Пророком, нежели на происхождении от него по прямой линии через его дочь Фатиму; некоторые из них, включая нескольких самых активных, не были потомками Фатимы, а некоторые даже не были потомками Али, но являлись потомками других ветвей рода Пророка. Но после победы и предательства Аббасидов шииты сосредоточили свои надежды на потомках Али, а среди них на тех, кто появился от его брака с дочерью Пророка. Все больше значения придавалось прямому происхождению от Пророка, и эта идея завоевывала все больше сторонников, так как после смерти Пророка остался фактически единственный род законных имамов, члены которого одни по праву могли возглавлять исламское сообщество. Это были: Али, его сыновья Хасан и Хусейн и потомки Хусейна от его сына Али Зейн аль-Абидина, единственного выжившего в трагедии в Карбале. За исключением Хусейна, эти имамы в основном воздерживались от политической деятельности. В то время как другие претенденты растрачивали себя на тщетные попытки свергнуть халифат силой, законные имамы предпочитали находиться как бы в легальной оппозиции к правящему халифу. Они проживали в Мекке или Медине, далеко от главных политических центров, и, настаивая на своих притязаниях, практически ничего не делали, чтобы их продвинуть. Напротив, иногда они признавали и даже оказывали помощь и давали советы правителям империи – Омейядам, а после них – Аббасидам. В праведных преданиях шиитов эта позиция законных имамов носит религиозную окраску; их пассивность была выражением их благочестия и таинственности, а их молчаливое согласие – выражением принципа Taqiyya (Такийя).

Слово «такийя», означающее «осторожность, предосторожность», определяет исламское учение об освобождении от обязательств – идею, что под принуждением или при возникновении угрозы верующий может быть освобожден от выполнения определенных обязательств перед религией. Этот принцип имеет различные определения и толкования и не ограничивается исключительно шиизмом; однако именно шииты чаще всего подвергались опасностям – преследованиям и репрессиям – и поэтому чаще всего обращались к этому принципу. Его использовали для оправдания сокрытия своего вероисповедания, чтобы не вызвать враждебного к себе отношения властей или населения; на него ссылались в ответ на обвинения в саморазру-шающей воинственности, которая привела столь многих к гибели в совершенно безнадежных восстаниях.

Первая половина VIII века была периодом интенсивных действий экстремистов-шиитов. Появлялись бесчисленные секты с подразделениями, особенно среди смешанного населения Южного Ирака и побережья Персидского залива. Их вероучения были разнообразны и эклектичны, и люди с легкостью и часто переходили из одной секты в другую, от одного лидера к другому. В мусульманских источниках названы многие религиозные проповедники (некоторые из них были скромного происхождения), которые возглавляли повстанцев и были казнены; и некоторым из них приписываются учения, которые позднее стали характерными для исмаилитов. Одна группа практиковала удушение шнуром как религиозный долг – это очевидная аналогия с индийской сектой туги и предвестник практик ассасинов в более поздние века. Даже среди умеренных приверженцев вероучения существовали воинственные группировки, которые пытались захватить власть силой, терпели поражения и гибли от натиска армий Омейядов, а затем Аббасидов.

Ко второй половине VIII века изначально экстремистские и воинственные движения в большинстве своем ослабели и либо совсем исчезли, либо пришли в упадок. А законные имамы, сдержанные, уступчивые, но решительные, сохранившие и обогатившие веру шиитов, подготовились к новым серьезным попыткам добиться власти в мире ислама.

Несмотря на эти первоначальные неудачи и противодействие самих имамов, экстремистские и воинствующие элементы продолжали появляться даже в непосредственном окружении законных имамов. Решительный раскол между экстремистами и умеренными шиитами произошел после смерти в 765 году Джафара ас-Садика – шестого имама после Али. Старшим сыном Джафара был Исмаил. По не вполне ясным причинам и, вероятно, из-за своей связи с экстремистскими элементами Исмаил был лишен наследства, и большая часть шиитов признала седьмым имамом его младшего брата Мусу аль-Казима. Род Мусы продолжался до двенадцатого имама, ушедшего приблизительно в 873 году и по сей день являющегося «ожидаемым имамом», или Махди для огромного большинства шиитов. Последователи двенадцати имамов известны как Ithnaashari (итнаашариты), или двунадесятники, и представляют собой более умеренную ветвь секты. Их расхождения с основной массой мусульман-суннитов ограничиваются некоторыми положениями вероучения, которые за недавние годы еще больше утратили свое значение. Начиная с XVI века вероучение шиитов-двунадесятников стало официальной религией Ирана.

Другая группа шиитов последовала за Исмаилом и его потомками и известна как исмаилиты. Долго действуя тайно, они сформировали секту, которая по сплоченности и организации как в интеллектуальном, так и эмоциональном аспектах сильно превзошла всех своих соперников. Вместо беспорядочных теорий и примитивных предрассудков более ранних сект несколько выдающихся богословов разработали систему религиозного учения на высоком философском уровне, и из-под их пера вышла литература, которая после веков «затмения» только сейчас снова начинает обретать признание, которого она достойна. Правоверным исмаилиты предложили уважать Коран, традиции и законы не меньше, чем суннитам. Интеллектуально развитым мусульманам они дали философское объяснение вселенной, опираясь на источники античной и особенно неоплатонической мысли. Людям, стремящимся к духовному развитию, они предложили добрую, близкую им эмоциональную веру, подкрепленную примерами страданий имамов и самопожертвования их последователей, которая давала им опыт мук и обретения Истины. Наконец, недовольных они привлекали хорошо организованным, широко распространенным и сильным оппозиционным движением, которое создавало видимость реальной возможности свержения существующего порядка и создания вместо него нового и справедливого общества, возглавляемого имамом – наследником Пророка, избранным Богом и единственным законным правителем человечества.

Имам занимает центральное место в системе исмаилитов, объединяющей вероучение, организацию, верность и действия. После сотворения мира благодаря воздействию вселенского разума на вселенскую душу история человечества распадается на ряд циклов, каждый из которых начинался с «говорящего» имама или пророка, за которым шла череда «молчаливых» имамов. Были циклы скрытых и явных имамов, соответствующие периодам скрытности и успешности веры. В текущем цикле имамы – потомки Али и Фатимы – через Исмаила были вдохновляемы богом и непогрешимы, в каком-то смысле они сами были богами, так как имам был микромиром, олицетворением метафизической души вселенной. Как таковой он был первоисточником знаний и авторитетом в области эзотерических истин, скрытых от людей несведущих, а также источником директив, которые требовали тотального и безоговорочного повиновения.

Новообращенный испытывал волнение и яркие переживания от обладания тайными знаниями и участия в тайных действиях. Знания он получал посредством Taiwil al-Batin – эзотерического толкования особого учения секты, от которого произошло слово Batini (батиниты), которым ее иногда называют. Помимо своего буквального и очевидного значения, предписания Корана и преданий имели второй смысл, аллегорическое и эзотерическое толкование, которое раскрывал новообращенным имам. Некоторые ветви этой секты идут еще дальше и принимают антиномианистское учение, которое периодически встречается в экстремистской мусульманской ереси и мистицизме. Конечный религиозный долг – знание (гнозис) истинного имама; точный смысл закона упраздняется для правоверных и сохраняется, если вообще сохраняется, в качестве наказания для непосвященных. Общей темой для исмаилитских религиозных писаний является поиск Истины – сначала тщетный, но завершающийся мигом ослепляющего озарения. Организация и деятельность секты, сохранение и распространение ее учения находились в руках иерархии da‘is (даи – миссионеры, проповедники), подчинявшихся главному da‘i, который был ближайшим помощником имама.

На протяжении первых полутора веков после смерти Исмаила имамы исмаилитов оставались скрытыми, и мало что известно о деятельности или даже учениях da‘is. Новый этап начался во второй половине IX века, когда нарастающая явная слабость халифов-Аббасидов в Багдаде предвещала крах исламской империи и распад исламского общества. В провинциях стали появляться местные династии – обычно военные, иногда племенные по происхождению; в большинстве своем они существовали недолго, в некоторых регионах проявляя свой грабительский и угнетательский характер. Даже в столице халифы начали терять свою власть и превращаться в беспомощных марионеток в руках своей собственной военной касты. Основы доверия и согласия во всеобщем исламском государстве рушились, и люди стали искать утешения и уверенности в завтрашнем дне в других местах. В эти нестабильные времена заявление шиитов, что исламское сообщество пошло по неверному пути и его следует вернуть на правильный путь, было воспринято с обновленным вниманием. Обе ветви шиизма – двунадесятники и исмаилиты – воспользовались этими возможностями, и сначала казалось, что двунадесятники вот-вот победят. В разных местах появились династии шиитов-двунадесятников, и в 946 году шиитская династия Буидов из Персии принесла окончательное унижение суннитам, захватив Багдад и поставив самого халифа под контроль шиитов. Однако к этому времени у шиитов-двунадесятников не было имама, так как двенадцатый и последний имам исчез семьдесят лет тому назад. Оказавшись перед решающим выбором, Буиды решили не признавать никакого иного претендента-Алида, а сохранить Аббасидов как номинальных халифов под своей властью и покровительством. Поступив так, они еще больше дискредитировали уже потускневший суннитский халифат и при этом устранили умеренный шиизм как серьезную ему альтернативу.

Многое заставляло людей искать альтернативу. Огромные общественные и экономические перемены в VIII–IX веках принесли одним богатство и власть, другим – тяготы и разочарование. В сельской местности рост больших и зачастую привилегированных с финансовой точки зрения имений сопровождался обнищанием и порабощением арендаторов и мелких земельных собственников. В городах развитие торговли и промышленности создало класс поденных рабочих и привлекало непостоянную и текучую массу населения, состоявшую из не имевших прочного положения в обществе и нуждавшихся мигрантов. Среди массового процветания имела место и большая нищета. Холодный легализм и далекий трансцендентализм ортодоксальной веры, осторожный конформизм ее облеченных полномочиями представителей давали мало утешения неимущим слоям населения, мало простора для духовных устремлений обездоленных и несчастных. Чувствовался и некий интеллектуальный кризис. Мусульманские мысль и знания, обогащенные из многих источников, стали более утонченными, сложными, разнообразными. Нужно было решать серьезные и тягостные проблемы, возникавшие из столкновения исламского откровения, греческой науки и философии, персидской просвещенности и упрямых фактов истории. Многие утратили веру в традиционные исламские ответы и жаждали новых – ввиду крайней необходимости. Великое исламское единодушие – религиозное, философское, политическое, общественное, – казалось, рушится; нужен был новый принцип единства и власти, справедливой и эффективной, чтобы спасти ислам от гибели.

Великая сила исмаилитов состояла в том, что они смогли предложить такой принцип – проект нового мирового порядка под властью имама. И правоверным, и недовольным послания и богослужения da‘is приносили утешение и рисовали перспективу. Философам и богословам, поэтам и ученым мужам исмаилиты предложили притягательный синтез идей. Из-за сильного противодействия исмаилитам в более поздние времена большая часть их литературы исчезла из центральных регионов ислама и сохранилась только среди самих сектантов. Но несколько трудов, вдохновленных идеями исмаилитов, давно уже широко известны, и многие из великих классических авторов, писавших на арабском и персидском языках, демонстрируют, по крайней мере, остаточное влияние исмаилитов. «Послания чистых братьев» – знаменитая энциклопедия религиозных и мирских знаний, составленная в X веке и насыщенная идеями исмаилитов, оказала глубокое влияние на интеллектуальную жизнь мусульман на огромной территории от Персии до Испании.

 
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru