Андрей Белянин
Рыжий рыцарь
Посвящается всем моим друзьям
«…В году 1193 от рождества Христова наш король Ричард заключил мирный договор с султаном Саладдином. Отныне все богомольцы могут посещать Иерусалим беспрепятственно, дабы поклониться гробу Господнему. Я же, простившись с боевыми товарищами, в сопровождении слуги и двух рабов-сарацин отправился в Аравийскую пустыню. Уезжая из благословенной Англии, я обещал даме моего сердца – несравненной леди Роксолане, баронессе Шеффилд из замка Шеффилд близ моря – привезти из крестового похода голову дракона. Ежедневно моля Господа дать мне возможность исполнить данный обет…» Рыцарь оторвался от записей и, меланхолично покрутив в пальцах серебряный карандаш, вновь уставился взглядом в золотисто-оранжевую линию горизонта. Пустыня окружала его со всех сторон. Сэр Нэд Гамильтон – младший сын покойного лорда, рыцарь, поэт, крестоносец. Он мог бы, подобно герою Вальтера Скотта, носить на щите надпись «Лишенный наследства», ибо два старших брата, прибрав к рукам отцовское наследство, не оставили ему ничего, кроме старой кольчуги, коня и девиза «Без страха и упрека!». Впрочем, и девиз-то был далеко не новый, несколько рыцарей из приближенного к Ричарду круга гордо носили такой же. Иногда по этому поводу вспыхивали ссоры, но с Нэдом обычно не связывались – он слыл умелым воином, и никому не улыбалось в случае поражения отдавать ему свои доспехи. Как, впрочем, и забирать его старье.
В свои двадцать четыре года молодой рыцарь был известен не только подвигами, но и тайной страстью к литературной деятельности. Он повсюду таскал с собой пачку дорогой бумаги, отбитой у мавров, и вел путевые заметки серебряным карандашом, позаимствованным у них же. В настоящий момент он бездеятельно сидел на остывающем песке, тупо глядя, как огромное малиновое солнце закатывается за горизонт. Прошла неделя с того дня, когда он, отпросившись у графа Лостера Арганского и получив благословение епископа Бернского, отправился в безлюдные пески. Сегодняшним утром молодой человек обнаружил тихое бегство своего ушлого слуги и обоих сарацин. Несмотря на то что с ними исчезло и все золото, рыжий рыцарь не чувствовал себя ограбленным. Даже наоборот, он был благодарен сбежавшим негодяям за то, что они не зарезали его спящего, прельстившись старыми латами и боевым конем. Хотя конем бы как раз не прельстился никто… Одного взгляда на могучего и своенравного зверя с глубокими фиолетовыми глазами и лоснящейся черной шерстью было достаточно, чтобы понять – безнаказанно к этому коню может подходить лишь его хозяин. Нэд уже трижды менял лошадей, пока не наткнулся на восточном базаре на необъезженного титана. Огромного роста, с густым хвостом и косматой гривой, мощным костяком, великолепной статью и… совершенно мизерной ценой. Как оказалось впоследствии, конь покалечил четверых наездников, пытавшихся его покорить. Почему он безоговорочно позволил надеть на себя узду и пошел за рыжим рыцарем, как собачонка, по сию пору не знает никто. А Нэд Гамильтон, между прочим, и не был рыжим… Его длинные, чуть волнистые волосы были скорее темно-русыми, но звонкое солнце пустыни, проливаясь на его голову, делало их матово-золотыми, как лепестки у подсолнуха. Прозвище приклеилось, оно не было обидным, а враги произносили его с несомненным уважением, заменяя «рыцарь» на «шайтан».
– Куда теперь вы направите свои стопы, благородный сэр? – Как и многие романтические натуры, Нэд частенько беседовал сам с собой. – Леди Роксолана будет ужасно разочарована, увидев вас без драконьей головы под мышкой. Ее подруги упадут в обморок от негодования, а досточтимый батюшка будет фыркать вплоть до самого вечера. А если вы честно заявите, что за все время похода не видели ни одного дракона, – они заклеймят вас лжецом на всю Англию. Ради всего святого, ну привезите ей хоть одну голову крокодила или даже большого варана – за это маленькое вранье вас, возможно, допустят до руки.
Черный конь повернул лобастую голову, сочувственно посмотрел на хозяина и выразительно хмыкнул.
– Да, Бред… ты абсолютно прав, я нужен этой холодной красавице как прошлогодний снег. Она не ждет и никогда не собиралась меня ждать, ее родители давно приглядываются к нашим землям, и наверняка аббат Нэстле успешно обвенчал ее с моим братом Элтоном еще до того, как войско короля покинуло Англию.
Черный конь согласно кивнул. Молодой человек встал, обнял его за крутую шею и задумчиво продолжил:
– Но и вернуться в Англию без средств к существованию я не могу, а значит, нам вновь придется идти через эти пески. Они не могут тянуться вечно. Вот фляга с водой, вот хлеб, вот остатки овса, мы вполне продержимся дня три.
В этот момент в лучах заходящего солнца что-то блеснуло. В дрожащем воздухе словно большой кусок зеркала, скользя, резал пустыню под углом. Барханы и верблюжьи колючки, отражаясь, преломлялись в нем диковинными цветами, в которых присутствовали все составные радужного спектра.
Любопытство всегда было характерной чертой англичан. Тщательно скрываемое за внешней чопорностью и напускным высокомерием, оно тем не менее вечно толкало представителей этой нации на самые рискованные предприятия. В одну минуту рыжий рыцарь скатал свой плащ, подтянул подпругу и, прыгнув в седло, пустил коня в галоп. Они неслись, вздымая тучи золотого песка, прямо к чудесному явлению природы, походя изменявшему мир. Буквально в двух шагах от прозрачной стены Нэд остановил коня:
– Взгляни-ка, дружище… Ты видел когда-нибудь нечто подобное?
Черный Бред настороженно фыркнул. Это имя конь получил от самого короля Ричарда, сказавшего однажды, что покупка такого злобного монстра просто бред какой-то! Нэд не стал спорить с королем и при всех назвал своего любимца именно Бредом.
Более всего непонятное стекло походило на плотную стену неподвижно замершего воздуха… Песчинки, ударяясь в нее, отскакивали, колючий кустарник разрезало пополам, да так аккуратно и легко, как ни одно известное Нэду оружие. Помнится, султан Саладдин показательно разрубил в воздухе тончайший платок китайского шелка, но то была дамасская сталь, направляемая рукой человека… Более того, за прозрачной стеной неузнаваемо менялся окружающий мир. Рыжий рыцарь различал очень высокие здания, странные замки, черные трубы с голубыми огнями, диковинные повозки без лошадей и верблюдов, маленьких, незнакомых, одинаково бедно одетых людей. Он не видел собственного отражения, но почему-то знал, что те странные люди, на другой стороне, видят его. Одинокого всадника в потрепанном белом плаще с крестом поверх тонкой кольчуги, щитом у колена и длинным копьем, украшенным разлохматившимся вымпелом.
– Видимо, это мираж… – наконец решил молодой человек. – Непонятно только, почему эта стена постоянно движется? Да еще все больше и больше забирая в нашу сторону… Святая Дева Мария, у нее нет конца! Она же окружает нас… Вперед, Бред!
На всякий случай Нэд выхватил боевой топор, висевший в кожаном кольце у правого колена; видимо, он намеревался проверить крепость необычного стекла. Но черный конь легко успел проскочить в свободное пространство, так что капкан страшной стены щелкнул вхолостую.
– Ага! – злорадно обернулся Нэд. – Что, дьявольское отродье, не вышло? Рыцари-христиане так легко не ловятся!
Неожиданно черный Бред попятился и почти сел.
– Ты что?! – мгновенно развернулся рыцарь и замер, не менее своего коня сраженный раскинувшимся перед ними пейзажем.
Они стояли на песчаном берегу реки. Опускалась ночь, тянуло прохладой. За их спинами шумели кроны высоких степных ив. Река слепила огнями бакенов, проходящих теплоходов и вертких катеров. Противоположный берег был рабочей пристанью судоремонтного завода. В синей полутьме едва угадывались силуэты огромных квадратных зданий. Слышались гудки пароходов, сигналы машин и резвая музыка в мексиканском стиле.
– Господи… – едва выдохнул сэр Гамильтон-младший, – что я тебе сделал?
* * *
– Ты заманил его?
– Да, ваше величество, он в ловушке.
– Можешь идти.
Карлик удалился странно пританцовывающим шагом, как-то по-особенному хромая на обе ноги.
Валет отошел от окна. Он встал за спиной Королевы, упираясь руками в ее кресло.
– Ты о чем-то хочешь спросить?
– Да, мама. Если Нэд Гамильтон так опасен для нас, почему ты играешь с ним в какие-то игры?
– Не проще ли было бы просто убить? Да, возможно. Но в Игре есть смысл и азарт. Я хочу, чтобы он понял, какие силы затронул, против кого дерзнул возвысить голос, на кого поднял руку. Мы не мясники и не убийцы – пусть он пройдет свой путь.
– А если он победит?
– Это невозможно. Пока Договор у нас на руках, Династия – вечна!
– Я все равно не вполне понимаю тебя. – Валет шагнул вперед, садясь у колен Королевы, и ее холодные пальцы нежно коснулись его чела.
– Ты молод и нетерпелив. Нэд Гамильтон должен умереть, и он умрет, но перед этим он сыграет с нами в игру, которая немного развеет нашу скуку.
– А что мы будем делать, пока…
– А пока мы будем наблюдать. Иди к себе, сын, я хочу побыть одна.
* * *
Илона шла с пляжа в самом мрачном расположении духа. Она прождала этого безответственного типа, называющего себя известным фотографом, битых три часа, а он так и не пришел. Зато сколько позы, сколько понта, сколько обещаний… Только для нее – индивидуальные портретные съемки на фоне золотого заката, полный портфолио для агентства «Ред стар», публикации в «Космополитене», «ELLE», «Пентхаузе» и лучших модных журналах. Нет, безнадежно тупой Илону Щербатову еще никто не называл, для своих девятнадцати она была уже вполне самостоятельным человеком, с хорошим чувством «черного юмора» и богатым жизненным опытом. Вообще-то она сразу почувствовала подвох, когда маэстро назначил встречу на косе северной оконечности пляжа, любимом месте сборищ местных нудистов. Знала, чувствовала, предполагала, но… хотела все досмотреть до конца. Внутренне она даже детально обыграла, как именно его отошьет, когда он начнет приставать… Так нет же, этот фотоманьяк вообще не пришел! Мало того, что ей пришлось в такую жару пачкать лицо косметикой; мало того, что она сидела на пыльной коряге в маечке и новой юбке; мало того, что на нее, одетую, недоуменно смотрели совершенно голые люди, мало того…
– О, девочка! – раздалось сзади. – Саня, пусти – девочка скучает… Девушка, алле! Алле, ты… Че сказала?!
Илона повернулась и повторила. Обычно после таких слов парни старались больше с ней не связываться. Но сегодня все шло наперекосяк. Возможно, ребята слишком много выпили; возможно, раньше ей попадались более покладистые хулиганы; возможно, судьба неожиданно повернулась не тем местом… Девушка едва успела пискнуть, как грубые руки резко развернули ее за плечи. В лицо ударил запах водки и дыма.
– Ты че, сучка… ты кого послала? Да я тя щас здесь же.
Больше он ничего не успел сказать. Илона, изогнувшись, влепила мерзавцу коленом промежду ног. Парень осел без звука… Следом согнулась и сама героиня, получив кулаком в живот. Вот когда ее ткнули лицом в песок, распластав, как морскую звезду, она всерьез испугалась.
– Колян, давай ты.
Дикий девичий крик, переходящий в хрип, взвился над пляжем.
– Че орет? Рот ей зажми… Колян, ну давай.
Второй раз заорать Илоне не дали – кто-то заботливо втиснул в рот носовой платок. Начинающие подонки еще только-только набирались опыта, скорее всего, они просто удовлетворились бы ее испугом и слезами, но всадник, внезапно выехавший из-за дерева, этого не знал. Рыжий рыцарь не один год провел в войнах и походах, и то, что предстало его взору, никак не могло быть глупой шуткой. По крайней мере для Нэда Гамильтона… Черный конь грудью бросился вперед. Троих дураков просто раскидало по кустам, двое успели отскочить в сторону. Тот, что получил от Илоны, так и прыгал на полусогнутых, подобно орангутангу. Второй, убегая, поддерживал его, на ходу пытаясь ругаться, но от страха забыв матерные слова:
– Ты ще?! Ты на Коляна, да? Ты… это… ще – воще?! Воще, да?! А вот… е, ты меня понял? Не, ты понял?.. Колян, да он же воще…
Илона повернулась и села. Слез в ее глазах не было и в помине, как, впрочем, и благодарности. Было здоровое раздражение. На фотографа, на сбежавших парней, на весь мир и этого рыжего типа на большой лошади. Нэд тоже молчал. В последних лучах заходящего солнца он только что разглядел во всей красе, какое же чудо он спас. Взлохмаченные волосы чуть ниже плеч, ангельское лицо с размазанной косметикой, огромные зеленые глаза, весенние конопушки, зеленая безрукавка, туго обтягивающая крепкую грудь, и короткая юбка, едва прикрывающая… Рыжий рыцарь покраснел так, что даже Илона это заметила. Заметила и тоже покраснела почему-то… Черный конь презрительно фыркнул и отвернулся.
– А… прекрасная леди, вы…
– Тьфу!
– Что? – вскинул брови Нэд.
– Тьфу! – едва отплевалась Илона. – Песка нажралась, вот что… тьфу! Козлы.
– Где? – Рыцарь невольно скользнул взглядом по кустам, выискивая мелкий рогатый скот.
– Кто?
– Козы…
– А черт их разберет, свалили на мусор.
Нэд зажмурил глаза и крепко встряхнул головой. Увы… мир сдвинулся и ни в какую не желал вставать на место. Душу рыжего рыцаря захлестнули тоска и отчаяние. Он спрыгнул с седла, упал на колени и, сложив руки перед грудью, истово забормотал:
– Матерь Божия, пресветлая и пресвятая Дева Мария, заступись и помилуй! Я – лишь неразумное дитя в деснице сына твоего…
Илона скорбно вздохнула – после всего пережитого еще и встретить впавшего в детство психа… Рыцарские латы и средневековый костюм ее совершенно не смущали – мало ли всяких клубов по интересам, а поклонники Айвенго так вообще прочно расположились едва ли не в каждом микрорайоне. Вот конь был красивый, ей сразу понравился.
– И открой мне глаза, и внемли молитвам моим, и дай мне мудрость – отличить правду от лжи.
Илона на четвереньках подползла поближе и, встретившись взглядом с Нэдом, так же встала на колени, сложив ручки. «Хотя бы она христианка…» – на мгновение обрадовался рыжий рыцарь. Потом он поймал себя на том, что загорелые коленки девушки отвлекают его от праведной молитвы, и снова впал в печаль. Илона интуитивно это почувствовала и тоже изобразила чисто женское сострадание. Может, мальчик в детстве в солдатиков не наигрался, вот и пытается компенсировать уже в зрелые годы искренней верой в чудеса. Поэтому она кое-как пригладила ладошками растрепавшиеся вихры и локотком ткнула рыцаря в бок:
– Эй, у тебя большие проблемы?
– У меня? – не сразу очнулся Нэд. – У меня… как бы это правильнее выразиться… я даже не знаю, как сказать.
– Бывает, не горюй, – понимающе хмыкнула несостоявшаяся жертва. – У меня тоже сегодня вечерок – не бей лежачего! Фотограф, урод, не пришел. Потом козлы эти оборзевшие… Думаешь, песок тут вкусный? Открываю глаза – тут ты неровно дышишь. Слушай, ну что за жизнь, хуже старых памперсов! Простите дети, заткните ушки… Все кругом помешаны на шмотках. В институте вообще бардак. Преподы шизеют на глазах! Наш старый зоофил знаешь сколько за зачет берет?
Нэд если что и понял, то от силы слова три… Рыжий рыцарь вновь воздел руки к уже появившимся звездам и в голос возопил:
– Господи, за что?!
* * *
– Он по-прежнему храбр и безрассуден.
– Да, моя Королева.
– Щур, кто эта несуразная девица?
– Не смею знать, ваше величество… – Карлик втянул голову в плечи.
Обычно такой ответ наказывался плетью, но сегодня Королева пропустила это мимо ушей, пристально вглядываясь в хрустальный шар.
– Она глупа, взбалмошна, бесстыжа.
– Да, моя королева, мы заманили Нэда Гамильтона в Запредельный мир. Там все перевернуто, истинный Ад для христианского рыцаря. Ваш враг сойдет с ума.
– Она безвкусно одета, у нее дурные манеры… – Королева говорила сама с собой, словно не слыша ничего вокруг. – Она не верит в Бога, ничего не знает о жизни, ни к чему не приспособлена.
– Как удачно, что Нэд нашел себе такую попутчицу! – ободренно хихикнул карлик. – Такая особа лишит его мозгов за одну неделю. Вот бы еще всучить ее ему в жены.
– Нахальна, груба, не имеет моральных и нравственных ориентиров и к тому же уродина каких поискать… Щур!
– Да, ваше величество! – Карлик испуганно прикрыл глаза.
– Она… он… они не должны были встретиться!!!
* * *
Дальнейший разговор наших героев напоминал весенний концерт мартовских котов.
– Ты что, больной? Прямо в ухо орать.
– Я не ору, леди! Я – стенаю.
– Ну и стенал бы себе в сторонку! У меня правое ухо уже не слышит… Стенает он тут. Вот, даже лошадь шарахнулась!
– Это не лошадь, а мой боевой конь! И он от меня не шарахается. Бред, иди сюда!
– У кого бред?!
– Он – мой, значит, у меня.
– Я так и знала. Только у тебя уже не бред, а самые настоящие глюки!
– У меня нет… нет никакого бреда! Бред – это он! Это имя моего коня! И глюков у меня нет, я недавно мылся.
– Ага, в сауне или в джакузи?
– В реке!!!
– Скажешь, опять не орешь?! А коня надо было по масти называть – Нигером или Гуталином!
– Бред – хорошее имя и его даровал нам сам король Ричард!
– Ты что, совсем?! Парень, очнись, ты переигрываешь. Давай включайся в нормальный режим.
– Я не… вы… почему я?!
– О Санта Лючия донна Розалинда Пьетта дель Кордова! За что ты свалился на мою голову?!
– Вам угодно, чтобы я ушел?
– Точно! Сделай милость, отвали…
Взбешенный сэр Гамильтон-младший, красный как рак, схватил под уздцы отдыхающего коня и бросился прочь. Он быстро нашел какую-то тропу и пошел вдоль берега, пиная тяжелыми сапогами мягкие полупрозрачные бутыли.
– Эй, психический! Поглядите какие мы неуравновешенные… Черт с тобой, давай мириться!
– Но, леди… как вы… можете так легко произносить имя нечистого?! – пораженно обернулся рыжий рыцарь.
– Да ну на фиг, подумаешь… весь день на нервах. Чего ты к словам цепляешься, я же не ругаюсь.
– А что вы делаете?!
– Разговариваю. Очень даже вежливо, – опять надулась Илона. Она бегом догнала молодого человека и совершенно не понимала, что именно его не устраивает.
– У нас упоминание имени нечистого уже есть самая грязная ругань!
– А у нас прогресс шагнул гораздо дальше. Слышал бы ты, как дети в старших группах детского сада выражаются. Уши вянут на корню!
– Это Ад…
– Ты про детский сад? Школа еще хуже, десятилетняя колония поучительно-принудительного режима. А ты, кстати, сам работаешь или еще студент?
– Это точно Ад, – обреченно бормотал Нэд, почти не обращая внимания на щебет своей спутницы. – Светлый мир, созданный Господом по его божественной мудрости и находящийся в дивной гармонии, уничтожен! Воздух пахнет нефтью и серой; дети изрыгают хулу и десять лет томятся в тюрьмах, люди одеваются, как портовые нищие в Аравии, даже юные леди выглядят словно последние…
– Э, э, э! Моралист костюмированный, не надо переходить на личности. Я только-только тебя извинила, а ты снова начинаешь!
– Простите мою прямоту, но… вы ведь сами сказали, что…
– Что?! Что такого я сказала? – Илона вообще заводилась с полуоборота, возможно, поэтому у нее не было длинных романов – ни один парень не решался долго находиться в обществе такого чуда.
– Что вы… – храбро выдохнул Нэд, – ходите в бардак!
– В институт, – поправила девушка.
– А в институте – бардак! – добил рыжий рыцарь.
Илона на пару минут заткнулась, в ее хорошенькую головку начали забредать мысли о том, что парень-то и вправду «не того»… В смысле не притворяется.
– Ну бардак, да… Так у нас всегда бардак, везде, во всей стране. Что в этом такого?
– Но… леди… Бардак – это дом, где работают падшие женщины! Они продают любовь за деньги!
– За валюту?
– О небо! И вы говорите, что у вас везде так?! Нет, это точно Ад, а не инсти…
– Слушай, умник! А ты сам-то где учился? Второй раз спрашиваю, между прочим…
– В Оксфордском аббатстве, – нехотя буркнул рыжий рыцарь.
На Илону это произвело сильное впечатление:
– Ты… учился в Англии?! Ну тебе и повезло… Надо же, в самом Оксфорде. Предки устроили?
– Отец настоял. Он всегда считал, что младший сын в роду может преуспеть лишь в церковной карьере.
– Минуточку… Ты что, священник?!
– Нет, я рыцарь.
– А по специальности?
– Послушайте, леди, – резко остановился Нэд, – мне кажется, что я должен объясниться. Раз уж нас свела судьба в этом проклятом небесами месте, будем хотя бы откровенны друг с другом. Мое имя сэр Нэд Джон Джошуа Эдмонд Гамильтон, третий и последний сын благородного графа Джона Гамильтона. Как младший в роду, я не имею почти никаких прав на наследство, поместье, земли и замок. Отец понимал это и заставил меня выучиться письму, чтению и счету у оксфордских монахов. Также я получил приличествующее рыцарю образование и после смерти родителей смог вступить под знамена Ричарда Львиное Сердце. Мы сражались с неверными за обладание гробом Господним. По окончании войны я отправился в Аравийскую пустыню за головой дракона и непостижимым образом попал сюда. Убежден, что не без вмешательства Сатаны.
– Короче, – перебила Илона, – я, конечно, понимаю, нехорошо смеяться над больными людьми… Ладно, сойдемся на том, что сегодня ты меня все-таки выручил. Но может, хватит? У меня уже лапша на ушах не держится.
Вместо ответа рыжий рыцарь так пристально взглянул на ее уши, что девушке стало стыдно.
– Хватит из меня дуру делать! – праведно взвыла она. – Вот угораздило же… Ну почему все мужчины такие сволочи?
Нэд не нашелся что ответить. Он не понимал почти ничего. Оказывается, два человека, говорящие на одном языке, могут быть так же далеки друг от друга, как жители разных галактик. В полном молчании они поднялись по крутому бетонному склону, вышли на освещенную редкими фонарями автостраду. Илона заговорила первой:
– Мне пора.
– Я провожу вас.
– Да брось, здесь рядом. Спасибо за вечер, было очень насыщенно и интересно.
– Но, леди… – замялся Нэд, честно говоря, он ужасно боялся остаться один в этом незнакомом мире.
– Я не леди… – устало выдохнула Илона, – всему есть предел. Я же говорила, что ты переигрываешь. Хватит врать, сэр рыцарь, пока…
Сэр Гамильтон-младший с поклоном уступил ей дорогу. Он так и не понял, в чем конкретно виноват, но никогда не смог бы задерживать спешащую даму. Беспечно шлепая босоножками, Илона пошла в город, один раз обернулась и помахала рукой. Странный парень в старинной одежде и черный конь так и стояли на дороге. «Как это глупо все…» – подумала она, ускоряя шаг. Сзади послышался шум приближающейся машины. Взвизгнули тормоза. Двое небритых лиц кавказской национальности вылезли из иномарки с такими широкими улыбками, что Илона просто застонала.
– Ай, красывая девушка! Зачэм одна так поздно ходишь? Папа-мама пэрэживать будут. Ай-ай-ай, ну поэхали, мы тэбе домой покатаем.
– А-а-а-а-а!!!
– Зачэм крычишь? – искренне удивился третий, высовываясь из окна. – Нэ хочэшь – нэ поэдем! Пэшком погуляэм.
Его теплое предложение прервал грохочущий стук копыт. Кавказцы оглянулись – прямо на них несся огромный черный конь с настоящим рыцарем в седле.
– Кино снымают? – попытался уточнить один, но в этот момент Бред взвился на дыбы, опуская подкованные копыта на багажник новенького автомобиля.
– О аллах!!! – дружно ахнули южные гости.
– Готовьтесь к смерти, сарацины! – грозно взревел Нэд Гамильтон, замахиваясь боевым топором.
Кавказцы пулей влетели в машину, и она, сорвавшись с места, исчезла за поворотом. Илона, спокойненько стоявшая на обочине, автоматически отметила, что иномарка вовсю виляла помятым задом.
– Простите мою назойливость, досточтимая леди, но, может быть, мне все-таки будет позволено немного вас проводить?
* * *
– Ах, мама, что страшного произошло? Нэд Гамильтон подобрал какую-то падшую побродяжку. Он всегда отличался благородством, граничащим с глупостью.
– Я не… – Королева устало отодвинула в сторону золотой кубок.
Некоторое время мать и сын молча ожидали перемены блюд.
– Я ни капли не волнуюсь о том, кого там подцепил наш герой. Просто…
– Ты нервничаешь, мама.
– Нет! – Королева чуть повысила голос, но и этого было достаточно, чтобы Валет покорно склонил голову. – Просто я… я не понимаю эту девчонку! В ней же ничего нет! Ни ума, ни силы, ни красоты, ни магии… ни-че-го!
– Тогда это просто пустышка. К чему столько эмоций? – пожал плечами Валет.
– Я не понимаю ее, – еще раз задумчиво протянула Королева. – Ни слов, ни мыслей, ни поступков. Запомни на будущее – самый страшный враг тот, которого ты не знаешь, чьих действий не в состоянии просчитать. Значит, где-то что-то я упустила. Мне не хотелось бы прерывать Игру в самом начале, но…
* * *
Они шли молча. Илона думала о том, что из всех сюрпризов, преподнесенных ей жизнью, этот еще не самый странный. «Надо бы узнать, в какой клуб ходит наш „поклонник старины“. Что-то я не помню, где конкретно такие в городе… И конь явно породистый, тяжеловоз наверное. Очень сильный… Как он этим чуркам по машине надавал, будут знать…» Вообще-то орала она не от страха, ситуация была вполне управляема, и далеко не все жители гор являются насильниками и бандитами. Это не пьяные парни, да и шоссе еще вполне людно, запросто позвала бы милицию. Тем более что пост ГАИ не так далеко. Просто ей хотелось проверить – побежит этот длинноволосый на помощь или не побежит? Еще как побежал – рысью! В смысле прискакал, и даже галопом. В лошадиных аллюрах Илона разбиралась плохо (совсем никак, если честно). Рыжий рыцарь тоже думал, но на другую тему. О спасенной от разбойников даме он и не вспоминал. Это был лишь ничего не значащий эпизод в его полной сражений жизни. Гораздо важнее было другое: куда он попал, что здесь делать и как отсюда выбраться? Ни на один вопрос не было ответа. «Все-таки это не Ад. В Аду не может быть сарацин на страшных железных повозках. Хотя… почему бы нет? Где им еще быть, не в Раю же. С другой стороны, здесь не видно костров неугасимого пламени, не слышно воплей грешников и пока нет ни одного черта. Может быть, я попал в сказочный мир эльфов? Да, но откуда в пустыне эльфы? Обитатели холмов предпочитают ночной лес, разве что у сарацин тоже есть свой „маленький народец“ и я угодил в их владения. Тогда… о Боже! Тогда мне не выбраться отсюда! А если и выберусь, то меня никто не узнает, ведь время в стране эльфов течет иначе и вполне может пройти целая тысяча лет…» Рыжий рыцарь редко размышлял о далеком будущем, обычно его планы ограничивались желанием разбогатеть, убить дракона и принести его голову леди Роксолане в качестве свадебного подарка. Это почему-то представлялось ему наиболее близким и осуществимым.
Было уже около одиннадцати, движение в городе стихло, поздние прохожие провожали странную пару заинтересованными взглядами и спокойно продолжали свой путь. Средневековый рыцарь на улице в России начала двадцать первого века особенно никого не удивлял. Мало ли у нас снимается кинофильмов, устраивается шоу или театрализованных представлений? Тем более что рядом шла задумчивая девушка, одетая вполне сообразно эпохе и времени года. Даже машина милиции, встретившаяся им на углу сквера, прямо напротив дома Илоны, не остановила их. Лишь водитель высунулся на минуту, восхищенно прицокнул языком, глядя на рыцарского коня, но тут же нырнул обратно. Нэд Гамильтон, как истый англичанин, изо всех сил старался делать вид, будто ничему не удивляется. Это было невероятно трудно.
Самые разнообразные повозки с сияющими огнями, управляемые людьми изнутри. Рыцарь не был дураком и прекрасно понимал, что это именно повозки, а не «дьявольские исчадия Ада». Он исподволь рассматривал высотные здания, напоминающие ульи, странную одежду прохожих, непонятные столбы из неизвестного камня, освещающие улицы, необыкновенно ровные дороги, огромные окна богатых лавок, улыбчивые или серьезные лица встречных людей. По его мнению, город был просто гигантским и покорял неземной роскошью. Одновременно он отметил и полную беззащитность жителей перед какой-нибудь ордой диких бедуинов пустыни. Двери домов не выдержали бы и одного удара тараном, окна так огромны, что в них легко влезет даже тяжеловооруженный воин. Никто из прохожих не носил даже поясного ножа, не говоря уж о мече, а люди в доспехах не встретились ни разу. Лошадей тоже не было видно.
– А где замок? – неожиданно для самого себя спросил он.
– Замок? – оторвалась от тяжелых мыслей девушка. – Слушай, ты что, действительно не местный?
– Да, леди.
– Ладно… замка нет. Есть старинный кремль, ему уже за четыреста лет. Эй, а откуда ты тогда?
– Из Англии, графство…
– Ну вот опять дешевые наезды на уши! Где же ты тогда так по-русски говорить выучился?
– По-русски?! – не понял Нэд. – Но… ведь Русь – это далекая снежная страна, скрытая от христианского мира непроходимыми лесами, неприступными горами, бескрайними морями. Страна варваров и медведей!
– Ну не надо меня убивать банальной эрудицией. Мнение средневековых историков о нашей дикой родине мы проходили еще в третьем классе. Ты, может, и неплохой парень, но однообразен до икоты. Нет, я тебе очень благодарна за все романтические прибамбасы, было жутко интересно. Спасибо за все, мне пора.
– Прощайте, леди, – автоматически поклонился Нэд, его голова была охвачена ужасным подозрением.
– Если хочешь, встретимся завтра. – Пожав плечами, Илона на мгновение задержалась в дверях.
– Как скажете, леди, я подожду.
– Здесь, что ли? Домой иди.
– Мой дом далеко… – грустно улыбнулся рыжий рыцарь и, потянув повод, направился к маленькой лавочке, стоящей у газона посередине двора. Газоном занялся черный конь, а Нэд тяжело опустился на прогретые доски, закрыв лицо руками.
Илона еще раз пожала плечами и поспешила к себе наверх – она жила на третьем этаже. Дома ее встретил бультерьер Пупс, родители, как и собирались, укатили на дачу. Вдоволь пообнимавшись со счастливым псом, Илона поставила чайник, сунула нос в холодильник и, выудив большую миску маминого салата, принялась за дело. Есть на ночь вредно, но от пережитого у нее разыгрался аппетит. Щелкнул переключатель магнитофона, и восторженная скрипка Ванессы Мей заполнила кухню. Перед Илоной загоралось жаркое солнце Андалузии, слышался шум водопадов, мелькали изысканные всадники, звенели от ветра шпили древних башен… Она опомнилась, лишь когда кассета кончилась и первые крупные капли ночного дождя ударили в стекло. Громыхнули далекие раскаты грома. Илона глянула в окно – на лавочке под фонарем сидел одинокий рыцарь, черный конь поднял голову и, как показалось, с укором посмотрел ей прямо в глаза. Минутой позже она уже была на балконе:
– Эй ты! Сумасшедший! Иди домой, гроза начинается!
Рыжий рыцарь вздрогнул, но ничего не ответил, даже не посмотрел в ее сторону. Это было слишком.
– Ну он-то, положим, на диване переспит, предки все равно в отъезде. А вот куда я коня дену? Не на балкон же, он такой здоровенный… О, в гараж! Как-нибудь поместится… – бормотала она, прыгая через три ступеньки.
