Светлана Белоусова
Lucky

Глава VII

Ванечка Ильин был, что говориться, парнем видным. Высокий, с широкими плечами, развитой от долгих тренировок мускулатурой и по интеллигентному красивым лицом. Даже удивительно, при таких-то генах. С отцом, имеющим вид колхозный и слегка придурковатый, Ваня вообще схожести не имел. И даже, в глубине души, последнего слегка стыдился. Это рождало много вопросов в приватных разговорах горожан, только кто же в здравом уме подобное скажет вслух? Кроме того, Фома любил сына самозабвенно, считая его самым умным, самым талантливым и самым способным. Он баловал его с раннего детства настолько, насколько позволяли финансовые возможности семьи. Мать, молчаливая, забитая женщина, слова в данном вопросе не имела и была для Ильина-младшего чем-то вроде приведения. Вроде все о ней знают, но видеть не видят.

В общем, жизнь мажористого сынка местного авторитета складывалось просто сказочно, кроме одного маленького, в буквальном смысле, нюанса. Страдал Ванечка от того, что являлся обладателем крайне небольшого члена. И это изрядно портило его красивые сытные будни. Ваня мнил себя настоящим мачо, а с таким размером достоинства особо не повыделываешься. Поэтому имел Ильин-младший склонность к насилию. Ему нравилось, когда тёлочки смотрели со страхом, а не с лёгкой усмешкой в глазах. Нравилось причинять им боль, стегать кожаной плеткой по округлым ягодицам, пока какая-нибудь девка, давясь слезами и слюной, отсасывала ему на глазах у таких же дружков-подонков. Конечно, все они кочевряжились по началу, а потом, придя к выводу, что лучше изнасилованной, но живой, позволяли делать с собой все, что его барская душенька пожелает. А затейник Ванечка был ещё тот.

Только одна деваха отдавалась ему с огромным удовольствием. Вот и сейчас, на заднем сиденье своего джипа, Ваня «жарил» изо всех сил Машку Охритько, дочку мэра и врага родного отца. Эта мысль возбуждала его ещё больше. Они прямо, как Ромео с Джульеттой, с той лишь разницей, что подыхать ради этой толстой, но крайне горячей тёлки, Ильин вовсе не собирался.

Машка раскорячилась на чёрной коже автомобиля, вставив ему навстречу свой упитанный зад, в который Ванечка впивался сильными пальцами с такой жестокостью, что на коже оставались красновато-лиловые следы. Это погружение в толстое мясистое тело доставляло ему крайнее удовольствие. Здоровые, как две дыни, груди колыхались из стороны в сторону, и Ванечка периодически с садистским наслаждением выкручивал их большие соски.

Машке весь процесс безумно нравился. Она обожала, когда Ильин превращал её в рабыню, заставляя творить всякие интересные штуки, предварительно тщательно изученные по фильмам с элементами БДСМ.

Короче, в отношениях у них наблюдалась полная идиллия.

– Скажи, кто твой хозяин? – вопрошал Ванечка, вставляя девахе по самую мошонку.

– Ты. Ты мой хозяин.

– Громче, сучка.

Машка застонала, испытывая оргазм, который способен был ей дарить только этот удивительный, по её меркам, парень.

Ванька матернулся, потому что сам, немного курнув травки, кончить никак не мог и вытащил член из вздрагивающей, словно дрожжевая опара, девки. Ну вот. Интерес пропал. Теперь она не будет столь активной, просто позволяя ему находиться внутри. А так совсем никакого азарта. Сука!

– Ванечка, когда мы расскажем всем о наших отношениях? – вдруг выдала Машка, натягивая трусы и заправляя грудь в вырез платья.

– Чокнулась что ли совсем. Они нас порешат, если узнают.

Под таинственным «они» Ильин имел в виду обоих родителей.

– Ну и что. – Уперлась деваха, – я хочу всегда быть с тобой, а не прятаться по тачкам на стоянках. Ты теперь пойдёшь бухать с дружками, телок других трахать, а я буду сидеть с очередным кандидатом в женихи, подсунутым папашей, и наблюдать все это.

– Не ссы, – Ванечка застегнул ширинку, поправил одежду и помог Машке выбраться из джипа, – Ты же знаешь, все они для меня ничего не значат. Я только тебя люблю.

– Правда? – расцвела от счастья толстуха.

– Конечно. Давай пошустрее. Я иду первым, ты через пять минут зайдёшь, чтоб нас никто не спалил. Ясно?

Ильин направился в сторону клуба, где его уже ждали трое ближайших друзей. Все эти большие вечеринки с огромным количеством халявщиков он не любил. Гораздо интереснее будет отпраздновать днюху с теми, кто вполне разделяет его интересы. Немного хлебнут, немного нюхнут, выберут девочку посимпатичнее, а потом трахнут её всеми. Может даже на видео весь процесс заснимут, чтоб наслаждаться при случае.

– Привет, Вано! С днем рождения, брат!

Стоило Ильину переступить порог заведения, тут же нарисовали дружки. Обнялись, похлопали по плечу, все как положено.

– Что тут? Есть интересные варианты?

Ванечке не терпелось. Секс с Машкой это хорошо, но хотелось большего.

– О! – заметил он симпатичную девчонку, лет семнадцать, двигающуюся на танцполе с каким-то лохом. – Вот эту хочу. Сто пудово ещё целочка. Видишь, как жмется. Кто такая?

– Залетная. Выиграла, наверное, приглашение по акции. Только смотри, она с парнем.

– И что? – Не понял проблемы Ванечка. – Сломаем ему пару рёбер и отправим домой, чтоб не мешался.

В это время внимание его привлекла появившаяся в заведении парочка. Девка страсть как была хороша. Чуть старше, чем он привык, но, сука, красивая настолько, что член, не успевший ещё отойти от Машки, тут же заворочался в штанах, желая оказаться на свободе.

Незнакомка имела идеальную фигуру, обтянутую строгим вечерним платьем с глубоким вырезом, в котором отчётливо проглядывалась высокая упругая грудь. Ноги казались бесконечно длинными и буквально просились оказаться на Ванечкиных плечах. Длинные светлые волосы были уложены в замысловатую косу, открывая её идеальное лицо с большими серыми глазами и выразительными пухлыми губами, накрашенными яркой красной помадой. Ильин уже представлял, как этот красивый рот обхватив его подрагивающее от возбуждения достоинство. Даже слегка вздернутый носик не портил общего впечатления. Это тебе не обычная шлюшка из малолетних. Тут уровень экстра-класса. Такая женщина точно знает, как доставить удовольствие привередливому партнёру. О том же буквально кричал её рыскающий по залу взгляд, который вроде бы как выглядел скучающим, но Ванечка заметил в нем желание провести вечер как можно продуктивнее. Ильин снова посмотрел в сторону замеченной ранее девчонки. Нет, однозначно никакого сравнения. Глупенькая малолеточка даже не поняла, насколько близко сегодня прошла от неё возможность насилия. Пусть пляшет со своим лохом. Ванечка хотел эту похожую на кинозвезду блондинку. Хотел так сильно, что внутри все сжималось от восторга и ожидания.

– Она.

Дружки проследили за его жестом, увидели красотку и немного подзависли.

– Хорош. – Очнулся первым Марат, с которым Ильин дружил с детства. – Она даже близко к нам не подойдёт. Да и тип с ней, посмотри какой. Только протяни руку к его цыпочке, вырвет кадык.

– Хочу её.

Ванечка упёрся насмерть. Эта блондинка была словно из далёких эротических снов юности.

В зале появилась Машка с каким-то хлыщем. Очередной жених, выбранный отчаявшимся папашей. Парочка заняла столик прямо рядом с так приглянувшейся Ильину телочкой. Ну и ладно. Это даже хорошо. Пусть посмотрит толстуха, каких баб он снимает, чтоб потише себя вела. А то удумала, сделать их отношения я достоянием общественности. Дура.

Ваня расположился за столом, который уже был заставлен едой и выпивкой, велев Марату, договориться с администратором об отдельном кабинете.

Блондинка откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу, отчего платье задралось ещё выше, позволив Ванечке увидеть край выглядывающих чулок. Вот это мечта! Вот это женщина!

Спутник красотки напротив явно был не доволен тем, что на его девчонку пялятся практически все мужики. От него буквально фонило раздражением и злостью. Придурок, когда владеешь таким сокровищем, будь готов к тому, что его обязательно захочет иметь кто-то другой.

Бухло лилось рекой. Они даже успели метнуться в туалет, чтоб употребить по назначению немного волшебного порошка. Ванечеку накрывало все сильнее. Блондинка маячила в его разгоряченном сознании, призывно маня рукой.

В какой-то момент, спутник красотки принялся ей что-то вычитывать, явно устраивая скандал. Из-за громкой музыки слов не было слышно, но его бешенство было настолько очевидно, что ситуация выглядела яснее ясного. Блондинка психанула и встала из-за стола, окинув зал взглядом. В этот момент её глаза встретились с Ванечкиными, горящими жаждой обладания этим шикарным телом. Она взяла маленькую дамскую сумочку, закинула её на плечо и направилась к Ильину. Подошла, оперлась руками о край стола, отчего её грудь оказалась практически у него под носом.

– Привет, милый. Сегодня такой отвратительный вечер. Есть чем порадовать одинокую девушку?

– Одинокую? – Переспросил Марат, кивнув в сторону наблюдающего всю эту картину черноволосого спутника красотки.

– Забудь. Это законченный этап.

Ванечка, слегка пошатываясь, встал на ноги и обхватил блондинку за талию, прижимая к себе так, чтоб она почувствовала реакцию обрадовавшегося организма.

– Ого. Ты так счастлив нашему знакомству?

Блондинка закинула руки ему на шею.

Однако чернявый, решив, видимо, что быть законченным этапом ему не к лицу, оттолкнул стол, зазвеневший упавшей посудой, и направился следом за своей женщиной.

– Слышь, гандон, руки от неё убрал.

Будь Ванечка потрезвее, да посвежее, понял бы исходящую от мужика опасность, но в данный конкретный момент он уже мысленно раздевал красотку и раскладывал её на большой кровати, стоявшей в отдельном кабинете.

– Пошёл ты.

Брюнет, усмехнувшись, будто именно такой реакции и ждал, аккуратно вытащил блондинку из рук Ильина и со всей дури двинул ему в челюсть. Дальше началось чистое светопреставление. Дружки кинулись на брюнета, который с удивительным проворством принялся раскидывать их в стороны. Блондинка ни с того, ни с сего, проникнувшись видимо старой любовью, вдруг начала молотить, пытающегося влезть в драку, Ванечеку сумочкой по голове.

Увидев такое непотребство, Машка с криком «Да ты охренела, сучка крашенная, моего мужика бить», кинулась на красотку, вцепившись ей в волосы. Машкин спутник пытался делать вид, что вообще просто мимо проходил, но отхватив от одного из дружков, отлетевших в его сторону смачный удар под дых, оказался в центре драки против своей воли. Естественно в клубе нашлось много тех, кто, радостно завопив «наших бьют», приняли активное участие в коллективном дурдоме. Совершенно, правда было не понятно уже, где «наши» и кто кого конкретно бьёт, потому что в творившемся бедламе, как говорил классик, «смешались люди, кони».

В какой-то момент Ванечка, почувствовал, как ему под ребро, чётко в районе сердца, вошел острый стилет, но совершенно не понял происходящего. Даже, упав на пол, он пытался сообразить, почему так немеют руки и ноги, а в глазах становится темно. Потом Ванечка уже ничего не слышал и не видел, в том числе тихого хлопка выстрела, который в этой суматохе, криках и куче-малой не заметил в принципе вообще никто. Пока рядом с Ванечкой не рухнула, истекая кровью, толстая Машка Охритько. Только тогда кто-то из присутствующих сообразил, наконец, что произошло самое настоящее убийство. Сначала раздался женский крик, потом началась паника. Но все это уже совершенно не волновало ни Ильина-младшего, ни лежащую рядом единственную женщину, любившую его вопреки всему. Всё случилось, как он и думал, с издевкой называя себя и Машку Ромео с Джульеттой. Их сердца перестали биться практически одновременно.

Глава VIII

– Уходим.

Сашенька за шиворот выдернул меня из копошащейся кучи людей. Во все стороны летели осколки битой посуды, клоки волос и чьи-то зубы. Вот это веселье. Вот это я понимаю.

Протяжный крик «убилииии…» донесся, когда мы уже заводили стоявший рядом с клубом автомобиль.

Разумовский гнал машину злой, как черт. Я упорно смотрела, не отрываясь, в окно и всячески демонстрировала свою непричастность к данному факту.

Наше с ним противостояние началось еще несколько часов назад, когда мы, покинув Фому, отправились в магазин, дабы приобрести вечернее платье, а потом в салон, чтобы сотворить подходящее лицо. От последнего пункта я отнекивалась, как могла. Не для того столько сил было потрачено в попытке стать серенькой и незаметной, чтоб теперь весь этот облик испортили, вернув красоту, которой природа-матушка на кой-то ляд наградила меня от души. Четко придерживаясь старого правила «не родись красивой, а родись счастливой», я уже много лет доводила свою внешность до идеального состояния если не дурнушки, то где-то около того.

И вот тебе нате! Сначала мастер салона привела в божеский вид волосы, отчего они обрели блеск и легли ровным приятным глазу каскадом. Еле убедила ее сделать хотя бы французскую косу, чтоб спрятать слишком заметную разницу между «до» и «после». Затем эта дотошная девица прилепилась с вопросом, зачем я темные ресницы и брови высветляю краской, если адекватные женщины делают наоборот. Короче, вытрепала мне все нервы. Но, так как указания сделать меня приятной глазу, были ею получены лично от господина Разумовского, которого торжественно препроводили в зал ожидания и на протяжении всего времени обхаживали со всех сторон, упорная мастерица добилась-таки того результата, что повернувшись к зеркалу, я увидела практически свое настоящее лицо, за исключением одной маленькой детали. Черные от рождения волосы все же оставались пепельными, только дамочка добавила к цвету платину, убрав их мышиную серость. Ну. хоть на том спасибо. Как вспомню, сколько пришлось отвалить, чтоб из жгучей брюнетки превратиться в русоволосую, дурно становится.

Мое «твою мать» все присутствующие приняли за выражение восторга, а на самом деле это был крик души. Разумовского, притащившего меня в эту обитель зла, я ненавидела всем сердцем. Нет, ну надо же так изговнять замечательный образ, столько лет прикрывавший меня от излишнего внимания.

Я облачилась в вечернее платье, натянула чулки, туфли с высоченным каблуком (обувь мне принесли из соседнего магазина по выбору Сашеньки) и плюнув на все, явилась пред светлые очи своего спутника. Несколько минут стояла гробовая тишина. Разумовский изучал меня взглядом, от которого сердце заходилось в бешеном ритме. Его глаза буквально пожирали каждый сантиметр моего не очень прикрытого платьем тела. С одной стороны это необыкновенно будоражило, а с другой стороны грозило некоторым количеством проблем. На красных губах он задержался дольше всего.

– Если ты сейчас думаешь о том, о чем я подозреваю, то расслабься. Эта мечта не осуществиться.

Разумовский, усмехнувшись, поднялся с заботливо предоставленного кресла, подошел ко мне впритык, и, наклонившись к уху, прошептал, обдавая мочку горячим дыханием.

– Милая моя девочка, если бы не дело, ради которого нам через тридцать минут нужно быть уже в клубе, я обязательно, всенепременно потащил бы тебя в одну чудесную квартирку с огромной кроватью, большим джакузи и парочкой бутылок коллекционного вина, чтоб иметь всю ночь без остановки. А там может и до следующего вечера. Потому что ты нереально, просто фантастически сексуальна. Даже не представляешь, какое количество различных откровенных фантазий сейчас крутятся в моей голове.

– Да пошел ты.

Я, вздернув подбородок, промаршировала к выходу, демонстрируя образ гордой и неприступной девушки, а вот внутри мое женское естество прыгало с большими помпонами чирлидерш, исполняя танец победителя. Никогда не думала, что тяга к «плохим» мальчикам это про меня, но Разумовского хотелось так сильно, что миллионы, Наташкины долги и предстоящие убийства маячили где-то очень далеко. На первом плане разворачивалось цунами моего много лет тщательно вытаптываемого либидо.

Возможно, дело было в животном магнетизме этого гада. Есть такие мужчины, глядя на которых очень ясно понимаешь, вот сейчас он скажет, и я со счастливой улыбкой на лице повторю подвиг Анны Карениной, которая, по моему разумению, являлась примером бабской глупости и бестолковости. И что? Теперь сама пускаю слюни на своего собственного Вронского, который того и гляди запортит к чертям мне всю жизнь.

Едва мы тронулись в сторону клуба, Сашенька вдруг стал демонстрировать признаки дурного расположения духа.

– Давай купим тебе другое платье. И еще надо заскочить куда-нибудь. Умоешься.

Я воззрилась на него, еле сдержавшись от громких обзывательств.

– С ума сошел? Ради чего были эти трехчасовые мучения?

– Я просил, чтоб тебя сделали немного симпатичнее.

– Ну?

Я вообще не догоняла причины этой блажи, стукнувшей ему в голову.

– Сим-па-тич-нее, – повторил он по слогам, – а не сексуальной мечтой каждого нормального и не только мужика. Ты что, не пойму, на самом деле там подгульнуть собралась?

И вот так всю дорогу я слушала подобный бред, искренне недоумевая, с какого такого просветления он вдруг устраивает мне сцены? Вообще-то я, например, застав его член в постороннем блондинистом ротике, молча вышла, не мешая процессу. Потому что весьма странно устраивать сцену ревности человеку, который не мой и моим не будет. Как бы сильно мне этого не хотелось. Вопрос. Он тогда что исполняет? В итоге выбесил Разумовский меня настолько, что я исключительно ради его бешенства, усевшись в зале, принялась изображать из себя что-то среднее между искательницей приключений и шлюхой обыкновенной.

Сынка Фомы заметила сразу. Бедолага, только что слюной не давился, кидая в мою сторону красноречивые взгляды. Симпатичный. А глаза холодные, змеиные. В силу хорошего образования мне в таких ситуациях всегда вспоминался знаменитый монолог Воланда.

«Эти глаза не лгут. Ведь сколько же раз я говорил вам, что основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значения человеческих глаз. Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза – никогда!» – сказал как-то этот умнейший литературный дьявол. И я была с ним полностью согласна. Так вот, у Ильина-младшего был взгляд садиста и маньяка. От этой мысли стало немного легче.

Я строила глазки. Разумовский бесился. В итоге все дошло до самых, что ни на есть настоящих разборок.

– Прекрати светить чулками на весь зал. – Прошипел гад сквозь стиснутые зубы.

– Да отвали ты, наконец. Пистолет, когда дашь? Смотри, вон дочка мэра. Все, как Фома и говорил.

Я старательно отвлекала внимание Саши в сторону дочурки Борова, чтоб чернявый не понял, о наличии в этом заведении у меня еще одного интереса. Заигрывания с Ильиным он должен был воспринимать только, как желание побесить его барское величество. Короче, чувствовала себя, словно Мата Харри, опасаясь лишь повторить ее судьбу.

А вот дальше все пошло как-то наперекосяк. Вернее, указания Невзрачного я выполнила идеально. На той встрече в сауне он велел мне всячески соблазнять Ильина-младшего, а затем спровоцировать скандал с вытекающей из этого коллективной дракой. Для чего, собственно говоря, и был нужен мой кавалер по задумке хитрого мужика. Тут все получилось без сучка, без задоринки.

Как-то странно сложилось с дочерью Охритько. По версии Фомы я должна была проследовать за ней в туалет и там выстрелить. Однако Сашенька никакого пистолета мне не дал, а в драке с Ильиным принял участие с таким энтузиазмом, что я грешным делом заподозрила, не подыгрывает ли этот гад мне. Но тут же данную версию отмела по причине ее глупости. С чего бы Разумовскому помогать убийству сына своего шефа? Правильно. Не с чего.

Выстрел я, в отличие от всех, услышала сразу. В изумлении посмотрела на свои пустые руки, потом на упавшую девицу. Что за бред? Еще один стрелок? Откуда? Оглянулась в поисках Сашеньки, но мой герой пропал в мешанине тел. Однако между топчущихся ног вдруг мелькнуло лицо Ильина-младшего, лежавшее почему-то на полу. Присмотревшись, увидела лужу темно-бордового цвета, вытекающую из-под бока, на котором устроился мой несостоявшийся кавалер.

Именно в этот момент Разумовский выдернул меня из толпы и потащил на улицу.

Теперь мы мчали на полной скорости к моему временному пристанищу, и весь вид Сашеньки вопил о том, насколько он зол.

Заговорить барин изволил лишь, когда мы оказались внутри квартиры.

– Обязательно нужно было тереться об его член?

Я даже замерла от неожиданности на одной ноге, снимая жутко неудобные туфли.

– Что?

Переспросила на всякий случай. Вдруг мне с устатку померещилось.

– Я говорю, все вы бабы – шлюхи конченные.

– Вот ты дебил, однако.

Это все, что у меня крутилось в голове на данный момент.

Пошла в комнату, однако Сашенька рванул меня на себя, разворачивая и прижимая спиной к стене.

– А если бы мы просто там отдыхали, по-настоящему, без всяких интересов? Дала бы ему? Видела, как подвис на тебя молокосос?

Его рука потянула край моего и без того совсем не длинного платья вверх. Я дернулась, выворачиваясь из его рук. Куда там. Силен, гад. Мы стояли, соприкасаясь телами. Мое сердце молотилось, как сумасшедшее. Он смотрел прямо в глаза, рукой скользнув на ягодицы и принявшись их поглаживать.

– Отпусти.

– Уверена?

Я со всей силы оттолкнула Разумовского, отрываясь, наконец, от возмущающего все мои мысли и не только, мужского разгоряченного тела. Подошла к окну и уставилась в темноту улицы, всячески стараясь успокоиться.

Саша хмыкнул, не понятно, что желая этим сказать, а потом демонстративно лег на кровать, не снимая одежды и, закинув руки за голову, принялся изучать потолок.

За стеклом неожиданно пошел дождь. Теплый, майский, который я безумно люблю. Мне, вдруг, вспомнились мысли, однажды пришедшие с тоски в голову. Жить нужно здесь и сейчас, потому что завтра может вовсе не наступить.

Я подошла к кровати, забралась на лежащего там мужчину, который молча наблюдал мои перемещения, и стянула платье, позволив ему любоваться грудью, не запечатанной в бюстгальтер, маленькими кружевными трусиками и чулками.

– Если ты хоть как-то все это прокомментируешь, я тебя задушу.

Это были мои последние слова, сказанные в здравом уме. Дальше началось чистое сумасшествие. И, да, он оказался нереально классным любовником. Даже странно. Обычно красивые мужики считают, что в постели достаточно их присутствия. Разумовский же творил что-то невообразимое с моим телом. Он будто точно знал, где, как и сколько нужно ласкать руками или языком, чтоб я стонала, переходя на крик от сносящего башню удовольствия. Я ожидала какого-то, наверное, даже эгоизма с его стороны, но Саша не вошел в меня до тех пор, пока я не испытала несколько потрясающих оргазмов. Такое бывает? Серьезно? Ни на секунду у меня не появилось мысли остановить его. Даже если это больше никогда не повториться, что вероятнее всего, я была благодарна ему за то, что он сделал все так, как сделал.

Когда мы, наконец, оторвались друг от друга и Саша заснул, я осторожно вылезла из-под его руки, чтоб забраться на широкий подоконник и уставиться в ночную темноту. Мой телефон, лежавший рядом, завибрировал. Я открыла пришедшее со скрытого номера сообщение.

«Молодец. Все отлично. Приступаем к следующему этапу».