Светлана Белоусова
Детка
Часть первая
Первая глава
Родной город встретил меня противным моросящим дождем и хмурым небом. Не очень рада, видимо, малая родина моему возвращению.
Я спустилась с порожек поезда и угодила ногой в лужу, не успев сделать даже шага. Дорогая замша сразу намокла, покрывшись серыми мутными пятнами. Сууууука. Ненавижу грязную обувь.
Метнувшемуся было в мою сторону носильщику, который правильно оценил, мягко говоря, недешевый прикид и теперь бил копытом в жажде наживы, пришлось отрицательно махнуть рукой. Прости, друг из ближнего зарубежья, но я налегке. Прокатить на своей гремящей тележке ты можешь разве что меня саму.
Осмотрелась. Что ж, город изменился. Даже удивительно. Большое здание нового вокзала радовало современной архитектурой и четкими линиями.
Проходящая мимо тетка в болоньевом плаще времен распада Союза, задела меня плечом и тут же окрысилась, будто это я ее ударила, а не она меня.
– Стала тут, посерёд дороги. Фифа! Иди, чего раскорячилась?
А, нет. Все нормально. Ничего не изменилось. Как был колхоз, таким и остался, не смотря на статус города-миллионника.
Покинув здание вокзала дошла до парковки, где выстроился ряд местных таксистов, ожидающих столичного лоха, чтоб содрать втридорога.
– Куда едем, красавица?
Я выбрала молодого симпатичного парня, крутившегося возле серебристой тойоты. Если уж меня сейчас разведут на бабки, то пусть хотя бы глазу будет приятно от мужской привлекательности.
– Гостиница «Дон» жива?
– Жива. Куда ж она денется.
– Значит, туда.
Мы тронулись с места. Даже интересно, рискнет ли парнишка покатать меня по близлежащим улицам, создавая видимость долгой дороги, чтоб накрутить побольше. Водитель оказался вовсе не глуп и повез обычным маршрутом, здраво рассудив, что, если я знаю самую старую гостиницу, то скорее всего, столица еще не пустила в меня свои щупальца настолько, чтоб вытеснить здравый смысл дешевыми понтами.
Интересный, кстати, факт, который до сих пор меня поражает. Коренные москвичи, не смотря на бытующее мнение об их высокомерии, на самом деле абсолютно нормальные люди, а вот лимита, получившая статус жителя столицы не так давно, растопыривает пальцы настолько, что иной раз удивляешься. Идет такой «москвач» в лаптях да по паркету, только что от сохи, а разговаривает с окружающими через губу.
– Приехали, красавица.
Я вышла из машины, положив на панель сумму, гораздо больше той, что он назвал. За честность. Не люблю, когда из меня делают дуру, а этот – нормальный, на стал разводить. Значит заслужил хорошие чаевые.
– Эй, красавица.
Наклонившись к пассажирскому окну, он протягивал мне визитку.
– Держи. Если понадобится водила, звони. Покатаю.
Усмехнувшись, я взяла кусочек картона из его руки. Очень даже может быть.
Остановилась у тяжелой дубовой двери. Гостиница «Дон» располагалась в самом центре города, занимая здание, которое теперь принято называть «историческим наследием». Выглядела она, по крайней мере внешне, ровно точно так, как семь лет назад. Прямо ностальгия. Путешествие в прошлое. Вынужденное. Знать бы еще, кому понадобилось устраивать мне такой экскурс.
Войдя внутрь, я оказалась в просторном холле, по обе стороны которого стояли кожаные диваны, а прямо передо мной располагалась длинная стойка ресепшн.
Молодая девочка-хостес тут же расплылась искренней улыбкой, демонстрируя абсолютное счастье от встречи с новым гостем. Молодец. Хорошая дрессировка. Раньше на входе здесь дежурили церберы-тетки бальзаковского возраста с гнездом на голове, по недоразумению названным прической.
– Мне, пожалуйста, самый лучший номер.
Я положила на стойку паспорт, стоивший мне в свое время целого состояния. Даже фотография получилась похожей на оригинал. Обычно снимок в документах выглядит так, будто его основная цель испоганить лицо человека до неузнаваемости.
– Из лучших сейчас только «люкс».
– Значит, давайте его.
Когда вся бумажная волокита закончилась, я, наконец, смогла подняться по высоким ступеням на последний этаж, слава богу, их всего пять, и, открыв дверь самым настоящим ключом, а не какой-то электронной картой, попасть в номер, который состоял из двух комнат.
Первая – типа гостиная. Большой мягкий диван, два пуфа, кресло, журнальный столик и выбивающаяся из общего антуража плазменная панель на стене, которая стойко намекала, что это все-таки «люкс». Во второй располагалась спальня и ванная комната.
Да, уж… Простовато… Но я и не на Мальдивах все же.
Очень хотелось завалиться спать, но времени слишком мало. Нужно делать то, ради чего мне пришлось вернуться в это почти полностью перечеркнутое прошлое.
Я открыла сумочку, чтоб достать снимок, который несколько дней назад парень из службы доставки вручил мне прямо в офисе. Глядя на его протянутую руку, в которой был зажат тогда еще не распечатанный конверт без опознавательных знаков, я с тоской подумала: «Началось…» Так долго. Странно даже. Семь лет. Я практически расслабилась, по наивности считая, что очень хорошо подчистила за собой.
– Елена Сергеевна Маслова? Распишитесь, пожалуйста, что получили. Вот здесь.
Я не стала задавать посыльному глупый вопрос «Кто?». Заказчик гарантированно – подставное лицо, след которого потеряется где-то в самом начале, даже если я попытаюсь выяснить. Проходили. Знаем.
В большом конверте оказался старый кнопочный телефон и фотография.
Вроде бы ничем не приметный снимок, сделанный в сауне еще пленочной «мыльницей». На фоне бассейна стоят трое веселых и пьяных мужчин, закутанные в дежурные белые простыни.
Чуть в стороне, приготовившись прыгнуть в воду, – девушка. Излишне откровенный купальник стройной блондинки не столько скрывает красивое тело, сколько наоборот призывает любоваться практически полностью открытой упругой задницей и высокой грудью третьего размера. Молодая. Лет девятнадцать, не больше.
В момент, когда делали снимок, она повернулась к фотографу, позволив очень четко запечатлеть лицо. Голубые глаза смотрят насмешливо. Пухлые губы изогнуты в ироничной улыбке. Красивая. Причем прекрасно об этом знает, поэтому смотри в объектив камеры с вызовом.
Совершенно обычная фотография. За исключением одной детали. Все эти люди официально давным-давно мертвы.
Это, во-первых. А во-вторых, человек, приславший снимок, очень хорошо понимал, какую вызовет у меня реакцию. И это – самая большая проблема, потому что ему известно мое прошлое.
Стоило открыть конверт, телефон зазвонил.
– Добрый день, Елена Сергеевна. Думаю, вы предпочтете это имя в нашем разговоре, не так ли?
Мужской голос категорически был мне не знаком.
– Завтра Вам нужно отправиться в родной город. Денис Воропаев. Помните такого? Уверен, помните, как бы не старались забыть. Вы знаете, что от Вас требуется. Закончите дело – получите хорошую премию и полное уничтожение какой-либо волнующей Вас информации.
– Гарантии?
– Простите, Елена Сергеевна, их нет. Вы только можете верить мне на слово. Но, если откажитесь выполнить мою просьбу, факты, так трепетно Вами скрываемые, всплывут в тех местах, где их точно быть не должно. В телефоне забит только один номер, мой. Звоните по мере необходимости. Удачи.
Вынырнув из недавних воспоминаний, я убрала фото обратно в сумку и вышла из номера.
Первый пункт моей программы – посещение ближайшего торгового центра. Я выбрала небольшой молодежный магазин, расположенный на первом этаже огромного комплекса. Взяла джинсы, короткий свитер с горлом, стеганную куртку, как ни крути, а на улице конец октября, ботинки на грубой платформе и бейсболку. Попросив продавца сразу отщелкнуть покупки на кассе, прошла в примерочную и переоделась, засунув свои дизайнерские шмотки в рюкзак, приобретенный тут же. Заходила в торговый центр молодая, успешная женщина, от которой фонило баблом и статусом, а вышла – обычная девчонка, спрятавшая длинные черные волосы под надвинутой на глаза бейсболкой. Встречают по одежке, не так ли? Теперь можно двигаться дальше.
Увидев ближайшую остановку, я подбежала к уже почти отъезжающему автобусу, который направлялся в нужную сторону. Сняла рюкзак с плеча и села на первое попавшееся место, чуть не забыв передать водителю деньги за проезд. Отвыкла, мать, от простой-то жизни.
Если ничего не изменилось, то ехать минут сорок, на дальний конец города.
Я глазела в окно, разглядывая давно забытые улицы. В паспорте у меня указано совсем другое место рождения, расположенное на противоположном краю нашей необъятной страны.
Мы перебрались с правого берега на левый, и картина за окном перестала тешить взор новыми домами центральных улиц, сменившись грустным пейзажем неблагополучных районов окраины.
Дождавшись нужной остановки, я вышла, и оказалась на грязном трауре, не метённом еще со времён царской империи. У дороги красовался большой рекламный щит, радующий местное население изображением красивого сытого мужчины, взирающего на творящийся вокруг беспорядок с отеческим укором в темно-зеленых глазах.
«Денис Воропаев – я подарю вам достойное будущее.»
Очень интересный предвыборный лозунг, Ден. Насколько мне помниться, всех окружающих, кроме себя любимого, ты считал быдлом и грязью под подошвой дорогих итальянский туфель.
Как предсказуемо. Денег нахапал столько, что хватит перекрыть бюджет какой-нибудь маленькой европейской страны, и захотелось нашему мальчику теперь, естественно, официальной власти. Значит, нацелился на пост мэра? Сколько же ты отвали бабла, чтоб подчистить себе репутацию?
Это немного все усложняет, но не отменяет.
Я, кивнув изображению, как старому знакомому, двинулась вглубь района, обходя по возможности грязь и дерьмо, которых вокруг развелось, что подснежников по весне.
Впереди показалась старая двухэтажная развалюха, тошнотворно зеленого цвета. Нужные мне окна были плотно закрыты шторами.
Оглянувшись вокруг в поиске случайных свидетелей, которых, слава богу, не оказалось, я зашла в подъезд, громыхая подошвой по деревянному настилу полуразвалившихся ступеней.
Два раза нажать звонок, подождать несколько секунд, и снова нажать трижды. Послышался звук приближающегося шарканья и в щель слегка приоткрывшейся двери высунулось мужское опухшее лицо. Фонило от этого лица так, что меня аж качнуло в сторону.
– Чего надо?
– Привет тебе, Фрол, от старого друга.
– Нет у меня никаких друзей. Все давно на кладбище.
Мужик попытался захлопнуть дверь перед моим носом, но я шустро подставила ногу, не давая ему вернуться к уединению.
– Просил этот друг напомнить тебе про пару летних деньков, которые вы провели на заброшенной турбазе. Сказал, очень было бы приятно отдыхать, если бы не дырка в твоем животе. Сказал, должок за тобой.
Я старалась говорить в давно забытой манере, свойственной местному населению, где-то между блатным жаргоном и народным просторечьем.
Мужик прищурился и несколько минут внимательно гипнотизировал мое прикрытое бейсболкой лицо, размышляя, пустить наглую девицу или послать куда подальше. Чувство долга, еще не умершее от обильных возлияний, все же победило.
– Заходь.
Двинувшись вслед за ним, я попала в старую облезлую квартиру, воняющую нищетой и безысходностью. А старик-то совсем сдает…
– Где видела подругу мою? Я уже семь лет на первое мая пью за упокой ее души, а она вон оно чо.
– Разве ж можно живых-то поминать.
– А кто знал? Там такой замес был, что без шансов. Да ладно, не забивай голову.
Фрол сел на колченогую табуретку, стоявшую посреди загаженной кухни, и чинно сложил руки на коленях.
– Ну? Что надо?
– Чемоданчик. Маленький, коричневый. Помнишь?
Я осталась в дверях комнаты, стараясь не касаться грязных обоев и не дышать спертым, гнилым воздухом.
– Чемоданчик, говоришь… – протянул мужичок, – А как там вообще-то подруга моя поживает?
– Не знаю, мы не виделись несколько лет. За границей она, в очень далекой и жаркой стране, где чрезвычайно любят натуральных блондинок. Про тебя и маленький секретик рассказала, потому что помогла я ей сильно.
– Поди ж ты… А ведь официально померла девчонка. И могилка на кладбище имеется. Все чинно, благородно. Чугунная ограда, памятник мраморный и розы белые каждый день от страдальца тайного. Я ить тоже по ней скучаю. – Фрол утер скупую мужскую слезу, попутно высморкавшись в свою старую футболку, имевшую настолько потрепанный вид, что иной человек и полы такой тряпкой не помоет, побрезгует. – Ведь совсем соплюхой ее помню. Сам ей татуировку набивал, вот этими ручками… Ну ту, в виде кошки на бедре.
Я мысленно усмехнулась. Перестраховывается, гад.
– Не гони, нет у нее татуировок. Вообще никаких. И познакомились вы, когда ей уже восемнадцать было, какая ж соплюха?
– Да? – наигранно удивился мужичок, – Видать путаю чегой-то.
Ага, путает он, конечно. Эти кгбешные мозги не убьет даже дешевое пойло, лакаемое с утра до ночи. Быстрее я в маразм впаду.
– Ну, ладно, – Фрол хлопнул в ладоши. – Чемоданчик, так чемоданчик.
Он вышел из кухни, чтоб через несколько минут вернуться с тем, что мне сейчас очень было нужно.
– Держи. Хранил, как зеницу ока. И прошу заметить, ни разу не полюбопытствовал, что внутри.
– Ну, так ты же – алкаш, а не идиот.
Я уже выходила из квартиры, когда он, не выдержав, окликнул меня.
– Эй, рыба моя, таинственная, ну скажи, успокой старика. С ней все хорошо?
– Думаю, просто отлично.
Я ответила, ни на секунду не засомневавшись, потому что такие, как она, даже в Аду устроятся по высшему классу.
Вторая глава
Я вижу, как к её рту приближается мужская ладонь. Удар. Несколько капель крови вылетают из разбитой губы и падают прямо на обнаженную грудь.
– Если еще раз я услышу из твоих ангельских уст матерную брань, то выбью все зубы к чертовой матери. Поняла, Детка?
Ответ тонет в громкой мелодии телефона.
Я открыла глаза, рукой нащупала на полу разрывающийся мобильник, попутно свалив пустые бутылки, и попыталась сфокусироваться на экране. Макс. Вот черт. Очень не вовремя. Пришлось ответить на звонок, стараясь придать голосу трезвой бодрости.
– Привет, любимый.
– Леночка, девочка моя, ну что такое? Приехала еще вчера и даже не отзвонилась. Я же понятия не имею, как ты добралась. Волнуюсь.
– Все нормально. Просто попала в гостиницу и сразу вырубилась. Ты же знаешь, насколько тяжело мне дается любая дорога.
– Сегодня у тебя встреча с партнерами?
– Не торопись. С возможными партнерами. Да, где-то в районе обеда.
– Хорошо. Сильно не утруждайся. Они нам не очень интересны.
– Поняла. Все любимый. Мне пора. Целую.
Скинув звонок, я перекатилась со спины на живот, чтоб положить телефон на тумбочку. У кровати валялась пустая тара, стакан и шкурки от апельсинов. Давно я не пила водку, тем более в таком количестве, из горла, закусывая одними цитрусовыми. Что ж поделаешь, если это был вечер памяти, поминок по прошлому, которое, очень надеюсь, благополучно захоронится хотя бы на этот раз.
Чтоб покинуть столицу, даже не пришлось врать Максу. Возможные партнеры существовали на самом деле. Небольшая сеть аптек, принадлежащая местному бонзе, давно пыталась наладить с нами рабочие контакты. Однако я, каждый раз видя в их коммерческом предложении название города, воздух которого для меня чрезвычайно вреден, удаляла письма, не читая.
И вот теперь, пробная встреча по моей инициативе.
Получив от секретаря извещение о том, что Елена Сергеевна согласна обговорить возможное сотрудничество, владелец сети чуть не расплакался от счастья, а когда понял, что разговор состоится личный, глаза в глаза, в трубке телефона раздался такой грохот, будто бить благодарственные поклоны святым он начал прямо в своем кабинете.
Я поднялась с кровати и, шатаясь, дошла до ванной комнаты. Из большого зеркала на меня смотрела яркая брюнетка, из разряда, что говорят, роковых женщин. Красиво очерченные брови, идеально прямой аристократический нос, высокие скулы, длинные, не нуждающиеся в косметике ресницы, выразительные дымчато-серые глаза, правда, немного припухшие от ночного возлияния. Чем-то, пожалуй, похожа на Монику Беллуччи, в годы ее звездной молодости. Отражение хищно оскалилось, обнажив ровные белоснежные зубы. Постарался, конечно, дантист… Идеально смотрятся.
Прекратив кривляться, я умылась, пополоскала рот специальным мятным раствором и забралась в душевую кабину, включив еле теплую, почти холодную воду, что крайне помогло взбодриться.
Потратив еще некоторое время на сборы, мне, наконец, удалось практически без опоздания появиться на выходе из гостиницы. Судя по времени, водитель, присланный за мной будущим партнером, должен был быть уже где-то рядом. Так и есть. Ко мне бросился мужчина крепкого телосложения с открытым, немного простоватым лицом.
– Елена Сергеевна? Пойдемте. Я припарковался недалеко. Вот тут. Смотрите. Меня Алексей зовут. Я буду вашим водителем на эти дни. Пожалуйста, присаживайтесь.
Нырнув в заботливо распахнутую дверь, я комфортно расположилась на заднем сиденье немецкого автомобиля, изучая сквозь тонированное стекло мелькающие за окном картинки.
– Эй, Леха, аспиринчика не найдется?
Водила посмотрел на мое лицо, отражающееся в зеркале заднего вида, но мы тут не лаптем щи хлебаем, поэтому преступные следы прошлой ночи естественно давно уничтожены под масками, красками и кремами. Пожав плечами, мало ли, может у бабы просто хреновые дни, он достал из нагрудного кармана пластину с таблетками, кинув ее мне на сиденье вместе с маленькой бутылочкой воды.
– Лёха, ты спаситель, ей богу.
– Да ладно. Выпьете, сразу отпустит. Хорошее средство.
На само деле, через некоторое время жить стало гораздо веселее, потому что болезненная пульсация в районе висков благополучно исчезла.
– Долго еще?
– Нет. Сейчас уже прибудем на место.
Машина остановилась у неизвестного мне ресторана.
Леха выбежал первым, чтоб галантно открыть дверь и протянуть руку. На пороге заведения, сообщавшего всему миру, что лучшие стейки только у них, и нигде более, подпрыгивал от нетерпения коротышка лет сорока, чрезвычайно похожий на злодея из старинного мультика по Алису Селезневу, которого звали, по-моему, Весельчак. Такой же лысый, такой же круглый и такой же свиноподобный.
– Елена Сергеевна, милая! Как я рад. Как я рад!
Он подбежал, ко мне с таким энтузиазмом, что я чуть не бросилась прятаться за широкую Лехину спину. Не может человек у которого адекватный мозг радоваться чужой бабе, с таким счастьем на лице. Мне так и казалось, что он вот-вот рухнет на колени, лобзая мои перста и причитая, как в романах вечных классиков: «Елена Сергеевна, голубушка, матушка, спасибо тебе, что я живу!»
– Пойдемте же! Да, да! Пойдемте. Стол уже накрыт, ждем только Вас. – продолжал подпрыгивать «Весельчак» вокруг Лехи и меня, пытающейся держаться немного в стороне от маньяка.
Будто я жрать приехала за пятьсот километров от Москвы. Идиот.
– Господин Иванченко, я так понимаю?
«Весельчак» принялся подскакивать на месте еще сильнее, видимо от восторга, что мне известно его имя.
– Да, да, это я.
Под эти ахи, вздохи и причитания мы вошли в ресторан. Внутри было безлюдно. Только за одним из столов сидели двое мужчин, явно ожидающих нашего возвращения. Увидев меня, оба прибалдели, неприлично открыв рты.
Ничего страшного. Я привыкла к подобной реакции. С ними всегда так происходит, когда вместо прожженной акулы фармацевтического бизнеса, столь известной в определенных кругах, они видят перед собой красивую девушку с внешностью высокооплачиваемой модели. Нам это даже на руку, потому что, по началу, меня не воспринимают всерьез, искренне полагая, что смазливая дура сто процентов спит с Максом Бортко, и на должность второго учредителя просто насосала. Ну, вот так. Кто-то делает минет за дорогую машину, а эта сразу за место в корпорации. Хорошо сосет, наверное.
Я, конечно, с Максом и правда сплю, но исключительно по той причине, что он является моим женихом и в ближайшем будущем у нас состоится свадьба. А вот компания «Фарматикс», ставшая за последние несколько лет лидером на отечественном рынке, вообще-то – мое детище, взращенное с самого, самого маленького зернышка.
– Добрый день, господа.
Я села на заботливо подставленный одним из мужчин стул, при этом бедолага успел пустить немного слюны в декольте моей блузки.
– Познакомьтесь, Иван Забелин, генеральный директор, и Вячеслав Беспалов, соответственно, коммерческий. Я, видите ли, лоботряс, вот и скинул все дела на специалистов, разбирающихся в ведении подобного бизнеса.
– Значит, так, – остановив радостно-поросячье повизгивание Иванченко, я в упор посмотрела на тех двоих, которые на самом деле заправляют баблом этого лоха. – Мне глубоко насрать на вашу сеть, потому что она не представляет для моей корпорации вообще никакого интереса. Но. В этом городе живет дорогой моему сердцу родственник, мечтающий работать в аппарате вашего нового мэра. Посему, договоримся так. Вы знакомите меня с господином Воропаевым, так как разводить политесы вокруг его фигуры, чтоб подобраться поближе и впихнуть братца, у меня нет ни времени, ни желания. Взамен, я соглашаюсь на пробный контракт сроком на два года. Всю остальную лирику прямо сейчас давайте пропустим и сразу сообщим мне ответ.
Трое мужчин сидели открывая рты, словно рыба выброшенная на берег.
– Господа, мне не досуг ждать пока у вас спадет приступ отупения. Да или нет?
– Да! – рявкнул генеральный Забелин, постепенно обретая краски на лице. – Только один вопрос, выборы же еще не состоялись, вдруг Воропаев не победит.
Я со значением посмотрела на еретика, посмевшего озвучить крамольную мысль вслух.
Тут до него дошло, на что он замахнулся и, снова немного взбледнув лицом, мужик, наконец, кивнул головой.
– Отлично. Более детальный план действий по поводу сотрудничества я пришлю вам на электронку. Жду встречи с будущим мэром завтра, потому что времени, знаете ли, нет совсем.
Мужики переглянулись. Очень хорошо, значит, наметки уже есть.
– Знаете… завтра у нас организуется вечер, посвященный нуждающимся детям. Будет благотворительный аукцион, фуршет и так далее. Думаю, можно достать один пригласительный для Вас. – Протянул Забелин.
Так, генеральный у нас однозначно самый сообразительный, к тому же симпатичный. За столом не видно его фигуру полностью, но уж всяко не похож на свинью, как Иванченко – «Весельчак». Волосы светлые, правда, а я с детства не люблю блондинов, зато глаза синие и смеющиеся, с мелкими морщинками в уголках. Приятный мужик, несомненно.
– Женат?
– Чего? – обалдел мой фаворит.
– Спрашиваю, ты женат? – решив, что после всего, что между нами было вполне можно позволить себе дружеское «ты», я продолжала изучать кандидатуру Забелина на предмет уместности в моих планах.
– Нет. Но какое это имеет значение. Вы, конечно, девушка очень красивая, и достоинств у вас масса, но я как-то пока и не планировал.
– Не кипишуй. Просто думаю, если ты завтра будешь моим спутником, не подкараулит ли меня потом какая-нибудь ревнивица, чтоб волосенки выдернуть.
– А, понятно, – заметно расслабился Забелин. – Тогда, конечно, же готов составить Вам компанию.
– Вот и ладненько. Ну, что ж, господа, спасибо за приятное знакомство. Надеюсь на наше плодотворное сотрудничество.
К большому облегчению моих партнеров, я покинула, наконец, их прекрасное общество и вышла на улицу, где меня ждал верный Леха, отписанный господином Иванченко с широкого барского плеча в личные водители.
– О, Елена Сергеевна, так быстро. Куда теперь?
Плюхнувшись в машину на уже привычное заднее сиденье, я а секунду задумавшись, все же решилась посетить то место, куда мне, наверное, лучше было не соваться.
– Леха, давай – ка на городское кладбище. И будь добр, зови мне Леной, а то от твоей «Сергеевны» у меня изжога начинается.
Водила удивился, но уточнять не стал, что говорило исключительно в его пользу. Молча вырулил с парковки и направился в сторону монастыря, стоявшего на выезде из города, где располагалось центральное городское кладбище, являющееся последним пристанищем богатых и власть имущих. Среднестатистические граждане вынуждены обретать покой значительно дальше.
День был в разгаре, поэтому большинство земляков, очевидно, находились на работе, тем самым избавив город от пробок и заторов, и мы домчали быстро, к тому же Леха на само деле оказался очень неплохим шофером.
Пройдя через главную арку, я направилась к ее могиле, прекрасно зная, где искать. Ну, конечно… Слева от входа, под большой старой березой стоял мраморный ангел с широко распахнутыми крыльями и слепыми глазами без зрачков. Чугунная резная ограда являла собой произведение кузнечного искусства. Однозначно ручная работа, слишком тонко все сделано. У ног ангела лежали белые розы. Много белых роз. Фотографии на памятнике не было.
Да уж, Ден, а ты все – таки еще больший извращенец, чем я помню. Семь лет носишь розы на могилку своей ручной собачки. Скорбишь. Только о чем? Ведь не по ней же. Я быстрее поверю, что тебе просто жаль потраченных сил и ты каждый раз, приходя сюда, хочешь, чтоб она там, на том свете знала, ты один хрен про нее не забыл и рано или поздно снова окажешься рядом, превращая ее жизнь в ад. Глупый, она итак в Аду.
