Басарай
Сказка об Ариджане и его жене Харипудре, или Сказки древнего Востока, которые никто и никогда не слышал
Рахат-лукум
В пустынной местности среди высушенного солнцем песка жил уединённо человек по имени аль-Рахади. Жизнь его была так же нетороплива и скучна, как жизнь ленивца, висящего на ветке дерева. Каждый день после обеда он садился на порог своего дома и курил кальян, рисуя дымом причудливые узоры в воздухе. Порой он засиживался до самого вечера, а как только солнце садилось, скрывался за входной дверью. В округе было тихо. Даже река, протекавшая неподалёку, медленно и бесшумно несла свои воды, исчезая за горизонтом.
Но однажды, сидя на пороге дома, аль-Рахади увидел приближавшегося к нему человека. Так удивился он его появлению, что застыл на месте с разинутым ртом. Когда человек подошёл к нему и, поприветствовав, спросил, как его имя, он ответил:
– Моё имя аль-Рахади. На протяжении многих лет я живу в этом доме безмятежной и спокойной жизнью, такой, что один день не отличается от другого.
Аль-Рахади стало безумно любопытно, что за человек этот незнакомец, поэтому он спросил его:
– А как твоё имя? И что ты делаешь в этих землях?
– Моё имя Шазир, – ответил тот. – Я пилигрим, чьи ноги истоптали немало земель. И вот вчера ночью мне в голову пришла мысль о том, что однажды я умру. Осознав это, я задумался о прожитой жизни. Мне вспомнились все те земли, по которым я прошёл, и все те люди, которые мне повстречались. С каким бы человеком я ни говорил, каждый раз наша беседа сопровождалась смехом и весельем. Мы пили вино, и из их уст, смешиваясь с дымом кальяна, слетали удивительные истории.
Я услышал столько всего интересного, что теперь меня переполняет желание обойти весь свет и познакомиться со всеми народами, которые его населяют, однако вряд ли мне это удастся совершить за оставшуюся жизнь. Смирившись с этим, я решил, что должен поделиться какой-нибудь историей с миром, как и те люди, с которыми меня сводила судьба.
Так, сидя под звёздным небом, я достал несколько чистых листов бумаги, составлявших всё моё имущество, и красивым почерком, более похожим на узоры, которыми украшают ковры, записал на них сказку. Сегодня, когда я встретил тебя, мне ничего не остаётся, как отдать её тебе в руки, ведь неизвестно, какое будущее меня ждёт и встречу ли я на своём пути ещё какого-нибудь человека.
Сказав так, Шазир передал небольшую стопку листов в руки аль-Рахади и, пожелав ему долгих лет жизни, удалился своей дорогой.
Аль-Рахади зашёл в дом, уселся за стол и начал читать волшебную историю, что отдал ему пришедший неизвестно откуда незнакомец. И вот какой она была.
Сказка о храбром Ашмане
Описание города Фархидада, а также правителя его Джахандэ
Пусть каждый из вас знает, что в давние времена и минувшие века была на земле пустыня, раскалённые пески которой легко могли превратить кожу ступней в хрустящую корочку. Каждый день небесное светило отправляло свои войска, чтобы те поддерживали смертоносный жар над песчаными дюнами. Всякий, кто случайно или по собственной глупости имел несчастье потеряться среди золотых песков, обрекал себя на смерть. Воздух был таким горячим, что каждый вдох обжигал нос и горло, и в считанные минуты путник мог отправиться на тот свет.
Если бы вы захотели пересечь эту обитель Самума1, который, словно разбойник, нападал на караваны, то на это ушла бы целая жизнь. С запада на восток она растянулась на тысячи километров. Это был настоящий рай для поющих барханов, которые, словно бадави2, кочевали из одного места в другое и связывали совершенно не похожие друг на друга города.
На западной окраине пустыни, там, где из песков вырастали скалистые лысые горы, обдуваемые ветрами, стоял город Фархидад. На улицах его царила вечная тьма, и несчастнее его жителей не было на свете. Однажды они сломали все свои музыкальные инструменты, надели чёрные одежды и прекратили всякие пустые разговоры. Теперь молчание и тишина были им дороже золота. А виной всему – гигантская птица Чернюга с тёмным, как ночь, опереньем, под крыльями которой покоился Фархидад. Большую часть времени проводила она во сне и просыпалась лишь на седьмой день недели, чтобы поесть. Именно тогда люди собирались на главной площади и делали ей подношения, складывая еду в металлическую чашу, располагавшуюся в центре. Поступали они так потому, что знали, если птица проснётся и не найдёт в чаше еды, то страшный голод будет мучить её желудок, она рассвирепеет и примется поедать людей, орудуя своим огромным клювом.
На западной стороне площади возвышался огромный дворец из чёрного камня со множеством запутанных коридоров и сотнями комнат с высокими потолками. Чтобы обозначить начало дня, в его центральной башне, которую было видно из любого конца города, каждое утро зажигали огонь.
Принадлежал этот дворец правителю города, султану по имени Джахандэ. Этот человек, с горящим взором и густой бородой, серебристым водопадом спадающей до самых стоп, не отличался благородством и честью. Его грозный вид и скверный характер вызывали страх у самой смерти. Количество прожитых им лет было никому не известно. Даже придворным учёным не удавалось это выяснить. Звездочёты называли его человеком-загадкой, потому что не могли определить звезду, под которой он родился. Линий на его ладонях не смог обнаружить ни один хиромант – их словно бы кто-то стёр. Поэтому все попытки прочитать судьбу Джахандэ были тщетны. Говорят даже, что у него не было души, поэтому Иблис3 не мог её искусить и преклонял перед ним колени.
Был он к тому же искусным лжецом. Да таким, что мог подделать саму истину, подобно тому как копии полотен великих художников выдают за оригиналы или кусок обыкновенного стекла за бриллиант – так, что ни один знаток не заметит обмана. Ложь была верной спутницей и помощницей султана. Сопровождавшая Джахандэ, содержалась она в каждом его действии и в каждом его слове.
Изгнание Ашмана из Фархидада
Люди давно привыкли к своей жизни во тьме и к страху перед Чернюгой, а султана считали достойным правителем. Никто из них и помыслить не мог, что он обманывает народ, ведь именно Джахандэ, когда птица накрыла город крыльями, сказал, что теперь каждый седьмой день недели нужно делать подношения птице, дабы остаться в живых. Часто можно было услышать, как жители говорили друг другу: «Если бы не наш султан, мы бы уже давно находились у Чернюги в желудке».
Однако был в Фархидаде юноша по имени Ашман. На протяжении долгих лет вместе с остальными людьми совершал он подношения Чернюге, но однажды сказал себе: «Я приношу еду птице, которую никогда не видел. Что, если её вовсе не существует и султан хитрит с нами?» Стоило этому вопросу возникнуть у него в голове, как он начал смотреть на всё другими глазами. Теперь чёрная как смоль одежда стала неуютной, и желание сбросить её не давало ему покоя. Сомнения в существовании птицы стали его постоянными спутниками. Днём ходили они за ним по пятам, словно тень, а ночью мешали спать, из-за чего утром он выглядел так, словно употребил в огромном количестве бандж4.
И вот когда наступил день подношения, тысячи людей заполнили площадь перед дворцом Джахандэ. Каждый принёс столько еды, сколько смог, и только Ашман явился на площадь с пустыми руками.
Султан вышел на балкон, располагавшийся на втором этаже дворца, и сел в золотое кресло, обшитое красным бархатом. Позади кресла с двух сторон его охраняли стражники, в чьих руках блестели остро заточенные сабли, а по правую руку от султана стоял их начальник Вардан, который со времени основания города служил ему верой и правдой. Джахандэ окинул взглядом людей, поприветствовал их взмахом руки и произнёс краткую речь, в конце которой сказал:
– Жители Фархидада! Делайте свои подношения Чернюге, а затем расходитесь по домам. Ночью она примет ваши дары и мирно продолжит спать дальше.
Выслушали люди Джахандэ и стали наполнять чашу едой. А Ашман подождал, когда все оставят подношения, и последним подошёл к чаше. Он ничего не положил в неё, а просто встал рядом. Султан, заметив эту странность, окликнул его:
– Эй, ты! Делай скорее своё подношение и отправляйся домой!
– Мне нечего положить в эту чашу, – ответил Ашман.
Джахандэ удивился этим словам и сказал:
– С ума сошёл? Не иначе как ты хочешь гибели для всего народа?
– А разве птица существует? – спокойно спросил Ашман.
– Юнец! – разозлившись, воскликнул султан. – Конечно она существует! И если ты не хочешь лишиться жизни, то не забивай себе голову пустыми сомнениями.
– Если она существует, – продолжал Ашман, – то почему никто не видел её, кроме тебя?
Услышав этот вопрос, народ на площади обомлел и султан на миг застыл в удивлении, но тут же закричал:
– Наглец! Как смеешь ты сомневаться в истинности моих слов? Ведь они правдивы, как и то, что вода в морях жидкая, песок в пустыне горяч, а глиняный кирпич твёрд.
Но Ашман возразил:
– Вода может стать льдом, песок может остыть, а кирпич можно истолочь в крошево – так и слова твои могут обернуться ложью. Чтобы развеять сомнения, я останусь сегодня здесь до тех пор, пока не увижу её своими глазами.
– Дерзкий юнец! – крикнул Джахандэ. – Ты говоришь это султану, которого боится сама смерть? Если хочешь сохранить свою жизнь, о глупейший из людей, немедленно убирайся отсюда!
– Я не сдвинусь с этого места, – решительно сказал Ашман и сел, прислонившись спиной к чаше в ожидании птицы.
Это заявление, слетевшее с его уст, стрелой вонзилось в голову султана. Он вскипел от негодования. Поистине, вопросы единственного отважного человека среди жителей города, напоминающих молчаливые тени, обжигали сердце высокомерного султана, словно раскалённые угли. Преисполнился он ярости, словно свирепый тигр с острыми, как сабли, когтями, вскочил с кресла и, указывая пальцем на Ашмана, закричал что было мочи:
– О, мои верные стражники! Я, ваш султан, приказываю вам немедленно вышвырнуть этого наглеца за пределы города и никогда больше, ни при каких обстоятельствах, не открывать ворота перед ним и не пускать обратно!
Услышав приказ султана, стражники подхватили Ашмана под руки и выдворили за ворота, оставив одного на произвол судьбы.
Выброшенный за порог родного города и лишённый возможности вернуться, он пустился в дальнее путешествие, ведомый желанием отыскать ответы на свои вопросы.
Ашман встречает Насира и побеждает Самума
Дух Ашмана был твёрд, словно камень. Одну за другой преодолевал он дюны. Порой ему казалось, что жизнь его закончится здесь, в этой пустыне, повелителем которой был Самум. Свирепо налетая на путников, как хищник на добычу, тот заживо хоронил их в тоннах раскалённого песка вместе с их товарами и верблюдами, не оставляя следов. Поэтому пересекать пустыню было делом опасным.
Ничего не зная об этом, Ашман брёл по пустыне, мучаясь вопросами о птице Чернюге. Палящее солнце лениво плыло в небесах, покрывая его тело испариной. Песок обжигал ступни, и невыносимая боль пронзала их при каждом шаге. Путь Ашмана превратился в настоящую пытку, но, не поддаваясь усталости, сохранял он спокойствие и упорно продолжал двигаться дальше.
Дни сменялись ночами, и стало казаться ему, будто потерян он среди золотистого моря песка. Глаза его устали и уже не отличали явь от видений, как вдруг на горизонте заметил он человека, который горевал, сидя около своего верблюда, нагруженного разным товаром. Подойдя к нему, Ашман увидел слёзы на его щеках и сказал:
– Приветствую тебя, брат! Моё имя Ашман. Долго я иду по обжигающим пескам пустыни, и ты единственный, кого я повстречал. Ответь, что явилось причиной твоих слёз?
И так ответил ему человек:
– О, брат мой, послушай мою историю. Зовут меня Насир, я простой торговец. Вместе со своим караваном я решил пересечь пустыню в надежде добраться до города, где мог бы продать свой товар. Мы шли так долго, что ноги одолела усталость и, капля за каплей, начали иссякать силы. Как вдруг услышали мы песни барханов и увидели, как прямо на нас надвигается высокая стена песка. То оказался Самум – повелитель песков и главный разбойник пустыни. Застыли мы в ужасе, не зная, что делать, и начали прощаться с жизнью. Налетел он на нас, безжалостно хороня весь караван в раскалённых песках. Я зажмурил глаза и упал рядом со своим верблюдом, а когда всё стихло, выбрался из песка и увидел, что каравана и следа нет, в живых остались только я и мой верблюд. Из-за этого, мой брат, я и плачу и боюсь, как бы не встретиться с ним вновь.
– Не волнуйся, – сказал торговцу Ашман. – Если он появится опять, мы избавимся от него раз и навсегда.
Услышав эти слова, Насир немного успокоился. Ашман помог ему подняться, и они двинулись в путь. Но не успели пройти и десяти шагов, как вокруг всё зашумело, почернели небеса, запели барханы и перед их глазами начала вырастать огромная стена песка. И понял торговец, что это Самум возвращается, чтобы убить его. Упал он на колени, и побежали по его щекам слёзы. Но Ашман загородил его грудью и набрался смелости дать отпор неприятелю. Когда расстояние между ними сократилось до десяти шагов, Самум громким голосом сказал:
– Поистине оставлен Творцом тот, кто ходит по моим владениям. Каких бы сокровищ ни искал здесь путник, ничего, кроме смерти, он не найдёт. Знайте, презренные, что я единственный и бессменный хозяин этой пустыни и не позволю ни вам, ни кому-либо другому расхаживать в моих владениях! Так что приготовьтесь умереть!
Услышав эти слова, торговец начал было прощаться с жизнью, в то время как у Ашмана не дрогнул ни один мускул на лице. Он сказал:
– О, повелитель пустыни! Слышал я, что тысячи караванов, встретившись с тобой, нашли смерть. Однако я не верю этим слухам и всё ещё сомневаюсь в твоём могуществе. Поэтому прежде чем мы встретим смерть, развей мои сомнения. И прими моё предложение помериться силой.
Разразился Самум хохотом, да таким громким, что задрожали барханы, а в небе, казалось, загрохотал гром, и затем сказал:
– Ты глупец, раз просишь меня об этом! Но я принимаю твоё предложение, поскольку хочу, чтобы ты своими глазами увидел, на что я способен.
Выслушав его, Ашман повернулся к верблюду торговца и достал из одной сумки с товарами пустой кувшин, который заметил во время разговора с Насиром. Он поставил его на песок в шаге перед собой и сказал:
– Долгий путь отнял у меня все силы, так что мои руки теперь беспомощны и едва ли в состоянии удержать даже маленький камушек. Наполни собой этот кувшин, и, если я не смогу его поднять, ты подтвердишь все слова, которые про тебя говорят, и я уверюсь, что нет никого могущественней во всей пустыне. И быть тогда нам похороненными здесь в твоих песках.
– Твоя затея глупа! – воскликнул Самум. – Моли Творца, чтобы в твоих руках хватило силы поднять этот кувшин после того, как я окажусь там.
Сказав так, он распался на миллионы песчинок и в одно мгновение наполнил сосуд до самых краёв. После того как последняя песчинка попала внутрь, закрыл Ашман кувшин крышкой и сказал:
– Может, ты и обладаешь сокрушительной силой, но мудрости у тебя совсем нет.
И с этими словами он без труда поднял кувшин, раскрутил его и зашвырнул так далеко, что даже птица не способна пролететь такое расстояние. Упал кувшин в океан и потонул в самом глубоком месте. Увидел торговец, как ловко расправился Ашман с Самумом, и возрадовалось его сердце. Поднявшись с колен и вытерев слёзы, бросился он его обнимать.
– Благодарю тебя, брат Ашман, ты мой спаситель! Поистине, если бы судьба не послала тебя в эти места, то я бы, наверно, уже лежал мёртвым под этими песками. Скажи, как я могу отблагодарить тебя?
– О, брат Насир, – ответил Ашман, – проделал я путь в несколько раз длиннее Нила, жар пустыни утомил меня, и теперь глоток воды является единственным моим желанием.
– Это не проблема! – радостно воскликнул Насир. – Кувшин, в который ты заключил неприятеля, был не единственным.
С этими словами он засунул руку в сумку и, немного пошарив в ней, достал ещё один кувшин, наполненный водой. Он отдал его Ашману, и тот утолил жажду.
Увидев, что Ашман оживился и на лице его появилась улыбка, Насир спросил его:
– Скажи, брат, как ты оказался в этих местах и куда теперь направляешься?
И поведал Ашман торговцу о том, как был изгнан из Фархидада и по воле судьбы оказался в этих местах, и о том, что теперь совершенно не знает, куда идти и где искать ответы на вопросы.
– Знаю я один город, – сказал ему Насир, – носит он название Белуний. Там в роскошном дворце живёт прекрасная женщина по имени Мелодения. Владеет она волшебной арфой. На всём белом свете не найдётся человека, который бы играл на этом инструменте так же искусно, как она. Отправляйся туда и разыщи её, может быть, судьба окажется к тебе благосклонной и там найдёшь ты то, что ищешь.
– А как туда добраться?
– Ты спас меня от гибели, поэтому вот как мы поступим. Сейчас мы сядем на моего верблюда и доберёмся до одного небольшого поселения, название которому Руад. Там мы остановимся в доме моего хорошего товарища. Ты сможешь поесть, отдохнуть и набраться сил, а на утро продолжишь путь в Белуний на моём верблюде, куда он знает дорогу. Ни о чём не волнуйся, он способен преодолеть путь длиной в бесконечность, ему не страшны лучи палящего солнца, сколько бы он ни перебирал ногами по раскалённой пустыне. Как дойдёшь до места, шепни ему на ухо название поселения, в котором я остановился и отпусти его – обладая великолепным умом, этот верблюд вернётся ко мне.
– О, незнакомец, доброта твоя бесконечна, как число звёзд в небе, – ответил Ашман.
Взобрались они на верблюда и отправились в путь. Достигнув Руада, они нашли дом товарища Насира, который накормил их с дороги и предоставил ночлег. На утро, когда солнце коснулось лучами земли, набравшийся сил Ашман простился с Насиром и его другом и, взобравшись на верблюда, отправился в путь, в надежде достигнуть Белуния и встретиться с Мелоденией.
Долго вёз его верблюд под жгучим солнцем, и в тот момент, когда ему показалось, что душа вот-вот покинет тело, на горизонте появился город, окольцованный стеной с огромными деревянными резными воротами.
Стоило их увидеть Ашману, как вмиг он воспрянул духом, словно сделал глоток воды. Расправил он плечи и выпрямил спину, согнувшуюся под тяжестью усталости. У самых ворот Ашман слез с верблюда, поблагодарил его и, шепнув на ухо название поселения где находился его хозяин, отпустил, как и просил торговец.
Подняв голову, увидел Ашман нечто удивительное и странное! Сверху над воротами находилась каменная статуя шестирукого мужчины, сидящего в позе лотоса. Одна пара рук закрывала ладонями уши, другая – рот и последняя – глаза. Посмотрел на эту статую Ашман и решил, что непременно узнает у первого встречного, откуда она здесь появилась и что значит.
Ашман прибывает в Белуний и встречает Мелодению
Вошёл Ашман в ворота и оказался в древнем процветающем городе, который носил название Белуний. Поистине являлся он жемчужиной в бескрайнем океане песков. Неизвестно, когда именно он возник, и никто не предпринимал попыток это вычислить, ведь заниматься этим так же неразумно, как считать песчинки в пустыне или пытаться наполнить водой сито. Напоминал он Сфорцинду5, а сами жители даже называли его «Идеальный город Белуний». Связано это было с тем, что, как и в Сфорцинде, всё здесь подчинялось астрологическим законам. Архитектор спланировал город по астрологическим выкладкам, расположив здания подобно созвездиям в ночном небе.
Все дома были выполнены из белого мрамора, жители носили одежду цвета молока и имели самые добрые сердца и чистые мысли во всей земле. Жизнь не гнула им спины, а, наоборот, одаривала весельем и благополучием, поэтому, словно обладая Рогом изобилия, веселились они и пили лучшее на свете вино.
В центре, окружённый домами жителей, стоял дворец, утопающий в зелени и удивительной красоты цветах. Лучшие мастера выложили на его стенах мозаичные изображения из разноцветных камней, которых не найти больше нигде в мире.
Ничего не зная об этом городе, пошёл Ашман вдоль узенькой улочки и услышал нежную музыку, доносящуюся издалека.
Очарованный этой прекрасной музыкой, одолеваемый любопытством, оглядывался Ашман по сторонам в надежде найти её источник. Дойдя до угла одного из домов, наткнулся он на человека, отдыхающего в тени под навесом у своего дома, облокотившись о стену. Они поприветствовали друг друга. И спросил Ашман:
– Скажи мне, брат, что за странная каменная фигура, чьи уши, рот и глаза закрыты ладонями, высится над воротами? Что это означает? И откуда льётся эта прекрасная музыка, услаждающая слух?
И так ответил ему незнакомец, перебирая чётки:
– О, странник, ты выглядишь очень усталым, не иначе как проделал ты долгий путь. Позволь пригласить тебя в дом, где сможешь ты передохнуть и где я с радостью отвечу на твои вопросы.
– Доброта твоя не имеет границ, – сказал Ашман и зашёл в дом к незнакомцу, а жена его, увидев гостя, мигом принялась подавать на стол разные кушанья.
Когда Ашман утолил голод, солнце уже скрылось за горизонтом, а чарующая музыка на улицах города сменилась тишиной. Незнакомец усадил его на мягкие подушки и сказал:
– Теперь, когда ты сыт, отвечу я на вопросы, которые ты мне задал. Хотел знать ты о каменной статуе, так вот слушай. Рассказывают, что в давние времена жил в этом городе один человек, имя его было Мамбек. Душа его была черней угля, а сердце не чувствовало сострадания и не знало любви, было оно словно каменное, отравленное завистью. Славился он тем, что грабил своих сограждан. Не было в его жизни никакого проку, ибо распространял он по земле страдания. Не знали люди, как покончить с его злодеяниями. Но однажды решили они обратиться к одной колдунье за помощью. И сказала она: «Поймайте его, свяжите и приведите ко мне, и уж тогда я сделаю всё необходимое, чтобы избавить вас от этого злодея».
И вот в один прекрасный день, когда Мамбек как раз отнимал деньги у кого-то из жителей, несколько мужчин напали на него с верёвками и связали так крепко, что не мог он пошевелиться. Взвалив его на плечи, отправились они к колдунье. Когда предстал Мамбек перед ней, связанный по рукам и ногам, подошла она к нему, посмотрела в глаза гипнотизирующим взглядом так, что он оцепенел, и спросила:
– Что ты слышишь?
И ответил он:
– Всё, что я слышу, – это зло.
И тогда колдунья снова спросила:
– Что ты говоришь?
И ответил он:
– Всё, что я говорю, – это зло.
И задала она третий вопрос:
– Что ты видишь?
И ответил он:
– Всё, что я вижу, – это зло.
И тогда колдунья прошептала что-то про себя, покружилась и, дотронувшись до его ушей палкой, вскрикнула:
– Не будешь ты больше слышать зло, что делает твои уши глухими к мудрым речам.
И в эту же секунду Мамбек разорвал верёвки руками и закрыл ладонями уши. Затем, вновь прошептав заклинание и дотронувшись до его губ палкой, сказала:
– Не будешь больше говорить ты зла, которое превратило рот твой в ядовитую пасть гадюки.
И вдруг выросла у него вторая пара рук, и закрыл он ими рот. И произнесла колдунья заклинание в третий раз и, дотронувшись до его глаз палкой, сказала:
– Не будешь ты больше видеть зла, которое превратило твои глаза в мутные стёкла.
И выросла у человека третья пара рук, и ладонями закрыл он глаза.
И дивились люди чарам колдуньи, а она приказала Мамбеку сесть на землю и скрестить ноги. Когда он повиновался, она прошептала другое древнее заклинание и, дотронувшись ладонью до его головы, превратила на века в каменную статую. Возрадовались люди оттого, что избавлены от злодея, и поместили статую над воротами при входе в город, чтобы все входящие путники знали, что в этом городе не слышат, не говорят и не видят зла.
– Поистине удивительная история! – сказал Ашман. – Теперь, когда я знаю, как эта статуя оказалась на стене, ответь мне на второй вопрос.
– Что касается прекрасной музыки, то знай, брат, что есть в этом городе Сад мелодий. Этот волшебный сад прилегает к дворцу Мелодении. Каждое утро с восходом солнца приходит она туда, садится в тень под ветви высокого дерева и начинает играть на волшебной арфе. Вместе с её музыкой распускают свои хвосты павлины, щебечут птицы и струятся фонтаны.
Выслушал Ашман незнакомца и спросил:
– А как добраться мне до этого дивного места? Как найти эту прекрасную деву?
И ответил ему незнакомец:
– Чтобы попасть туда, следуй прямо по брусчатой дороге. Как только окажешься у золотых решётчатых ворот, знай, что это и есть вход в Сад мелодий.
Запомнил Ашман всё, что сказал ему человек, и лёг спать. Проснувшись утром, едва первые лучи солнца показались из-за горизонта, поблагодарил он незнакомца и его жену за гостеприимство и, простившись, отправился в Сад мелодий. Проходя по улицам мимо домов, вновь услышал он прекрасную музыку, которая с каждым шагом звучала всё громче и громче. Словно зачарованный, шёл он до тех пор, пока не показались золотые ворота. Войдя в них, очутился Ашман в Саду мелодий.
Гуляя по его аллеям, видел он мужчин и женщин в белоснежных одеждах, которые пили вино, срывали виноградные гроздья, смеялись и танцевали, потому что касалась их ушей прекрасная музыка, наполнявшая сад. Понял Ашман, что живёт в этих местах радость, какой нет там, откуда он прибыл. Облачённый в чёрные одежды, чувствовал он себя неловко среди этих людей. Вдруг его глазам предстало высокое ветвистое дерево с пышной зелёной кроной.
Подошёл Ашман к нему поближе и увидел в тени под ветвями женщину. Она сидела с закрытыми глазами и так нежно перебирала золотые светящиеся, будто лучи солнца, струны арфы, что сердце его начало распускаться, подобно бутону цветка. И понял Ашман, что это и есть та самая Мелодения, в поисках которой он проделал длинный путь.
Нельзя сказать наверняка, сколько ей было лет. Несмотря на то, что старость сделала её волосы седыми и украсила лицо морщинами, душа её оставалась молодой. Облачена она была в одежды белее облаков, а на голове разноцветными каменьями сверкала диадема.
Сел Ашман напротив неё и просидел до самого вечера. А когда солнце, устав висеть в небе, упало за горизонт, мелодия арфы прекратила струиться.
Люди начали расходиться, а Мелодения открыла глаза и увидела подле своих ног Ашмана. Изумившись его чёрным одеждам, она молвила:
– Приветствую тебя, юноша! Ответь, как твоё имя? Из каких земель ты пришёл в это место и отчего на тебе такие тёмные одежды?
И так отвечал ей Ашман:
– Приветствую тебя, Мелодения! Имя моё Ашман. Держу я свой путь из города Фархидада, которым правит султан Джахандэ. Царит там вечная тьма, и он говорит, что это из-за того, что птица Чернюга укрывает город своими крыльями. Но однажды я усомнился в его словах, поэтому султан разозлился и приказал стражникам выгнать меня из города. Так, оказавшись в пустыне, я отправился куда глаза глядят в надежде на то, что отыщу подтверждение своим сомнениям и разоблачу Джахандэ.
Выслушав Ашмана, Мелодения сказала:
– Поистине в сердце твоём больше храбрости, чем во всех океанах воды, раз ты решился отправиться в такой далёкий путь и найти это место. Однако даже таким стойким людям, как ты, нужен отдых. День почти закончился, и я вижу в глазах твоих усталость, поэтому позволь предложить тебе ночлег в моём дворце.
Изумился Ашман такому подарку судьбы и принял предложение.
Оставив отдыхать свою арфу, отвела его Мелодения в хамам, где он смыл с себя грязь, накопленную в дороге, а после велела слугам принести белую одежду для гостя, а ту, в которой он пришёл, предала огню.
Затем она распорядилась, чтобы ему в комнату принесли лучшие кушанья, какие только были во дворце. Когда Ашман утолил голод, глаза его начали закрываться и он лёг спать.
На следующее утро он вышел из своей комнаты в Сад мелодий и, услаждая слух музыкой, просидел подле Мелодении до тех пор, пока солнце не спряталось за горизонтом. Дождавшись, когда последний человек покинет сад, он спросил:
– Мелодения, ответь мне, зачем каждый день, с рассвета до заката, играешь ты в этом саду?
И вот что она ответила.
