Барталомей Соло
Пусть вспыхнет пламя
Глава 6
Лучи утреннего солнца заигрывали с поверхностью воды. Адриан варварски нарушил её гладь, вынырнув в нескольких метрах от берега. Он проплыл до пристани, выбрался из воды и наскоро вытерся. Набросив одежды, он набрал воды в вёдра, погрузил на плечи коромысло и отправился в сторону поселения. Сорвал по пути цветок – прекрасный фиолетовый цветок, который Стелла вплетёт себе в волосы. Он хотел порадовать её сегодня утром, ждал их встречи, как будто они не виделись вечность, хотя на самом деле прошёл лишь час с тех пор, как он оставил её там спящую.
Истоптанная тропка стала ему привычна за эти дни. Звуки природы, сменившие городской шум, каждое утро радовали слух. Он был счастлив. Так он думал. Иногда в голову прокрадывались мысли – о той жизни. О том, как бы он мог сейчас жить. Накатывали воспоминания. Он скучал – по старым знакомым, по Дону и Тяню, по Мендесу, по ушедшим Клео и Нерону, по Тиберию, скучал даже по Жанне, несмотря ни на что. Скучал, с улыбкой вспоминая моменты, проведённые с ними. Скучал без злобы, без сожаления. Скучал и радовался, потому что те времена были хорошими, но настоящее было ещё лучше. Намного лучше. Адриан бодро шагал по тропинке, неся на себе тяжёлые бадьи с водой, шагая в предвкушении встречи с любимой.
На подходе к поляне лёгкое чувство радости в одночасье сменилось тревогой. Адриан ощутил что-то нетипичное для этих мест, что-то странное, волнующее и одновременно пугающее. С поляны раздавались звуки гудящих двигателей, игривые возгласы детей заменили истеричные крики, а запахи скошенной травы и цветов сменились на смрад от выхлопа и моторного масла. Адриан присел, оставив коромысло на земле, и быстрым шагом устремился в сторону поселения. Он выскочил из чащи, обнаружив на поляне почти всех жителей деревни. Они толпились в загоне для лошадей, женщины вместе с детьми, мужчины в белых одеждах и вовсе голые. У ограждения стояли военные с оружием. В северной части деревни, где расположился дом старосты, происходило какое-то движение, и Адриан бегом устремился туда. По деревне шерстили вооружённые люди, они заглядывали в хижины, сгоняли в загон оставшихся членов общины, шарили по окрестностям. Возле дома старосты толпились люди, там же была припаркована военная техника – несколько бронированых чёрных машин с пулемётами и два коптера «Берсерк». Первое, что бросилось в глаза Адриану, были болтающиеся на верёвках тела мужчин. Их было шестеро. Перекинутые через ветки деревьев верёвки держали удавками трупы старосты Эйякуля, шамана Влассимира и ещё нескольких мужиков из поселения. Все они были раздеты догола. Кожа их – исполосована сотнями мелких кровавых засечек. На земле со связанными руками лицом вниз лежали ещё несколько человек – Траян, два кузнеца и ещё пятеро самых крупных мужчин общины. Внутри полукруга, образованного спецназовцами, стояли господин Женевьер и Ральф, рядом – Борис, который что-то живо объяснял прибывшим.
– А вот и он! – завидев Адриана, всплеснул руками Ральф и растянулся в улыбке. Он был облачён в чёрную военную одежду. На поясе виднелся нож, в кобуре – пистолет. На ногах его были чёрные военные ботинки. Желваки на лице играли, суровые глаза ликовали. – Я же говорил, что найду тебя, малыш.
Ральф сделал навстречу Адриану несколько шагов.
– Мы тут только начали разогреваться, пока ждали тебя, – он кивнул в сторону висящих на деревьях тел. – А он не соврал, – полицейский посмотрел на Бориса. – Притащил меня в эту глухомань, и, как оказалось, не зря. Даже в рядах сектантов всегда найдётся обиженный и озлобленный неудачник, а у господина Женевьера на таких нюх.
Борис с вызовом посмотрел Адриану в глаза. Адриан скрипнул зубами, сжал кулаки.
– Да уж, – покачал головой Ральф, обойдя Адриана вокруг. – А ты изменился с нашей последней встречи. Я помню, как ты бежал прочь сломя голову там, в Тридцать Втором. И почему ты мне казался таким опасным, когда мы встретились с тобой впервые? Ах да, у тебя же были способности, которые могли менять рейтинг. Ну что ж, теперь такие есть и у меня. – Он взмахнул рукой, и рейтинг Траяна, который лежал на земле, упал до нуля. – Но это лишь забава и не более, хотя некоторые другие функции этого НМПАЧ мне весьма пригодятся. Что нового? Женился, говорят. И где же твоя благоверная?
– Не смей! – рявкнул Адриан и сделал шаг ему навстречу. Военные тут же среагировали, наставив на Адриана автоматы. Ральф лишь усмехнулся.
– Нет, правда, я хочу, чтобы ты нас познакомил, – пожал он плечами, оглядываясь. – Как её зовут? – Адриан молчал. – Ну ладно, я и сам найду, – полицейский махнул рукой.
Он достал из кобуры пистолет, кивнул в сторону лежащего на земле Траяна. Двое военных подхватили его под руки и подняли. Ральф снял пистолет с предохранителя, передёрнул затвор и выстрелил Траяну в колено. Адриан дрогнул. Траян дёрнулся, взвыл и повис на руках у спецназовцев без сознания. Они небрежно отбросили его в сторону. Трава окрасилась кровью.
– Не надо! – раздался крик. Это был голос Стеллы, который затмил прочие крики вокруг. Она вместе с другими жителями была в загоне для лошадей. – Не надо, прошу! Это я!
– А вот и благоверная! – растянулся в улыбке Ральф. – Сюда её!
Военные вывели Стеллу из загона и подвели к Ральфу. Она была в белом платье, на волосах венок. Руки её дрожали, но она старалась держаться гордо. Мимолётом глянула на Адриана, встала напротив Ральфа с высоко поднятым подбородком. Покосилась на Женевьера, который стоял чуть поодаль.
– Ну и красотка, – покачал головой Ральф и взял Стеллу за руку. Адриан дёрнулся, попытавшись вмешаться, но тут же получил удар прикладом в затылок. Рухнул наземь, в глазах потемнело, простонал что-то невнятное. Ральф даже не обратил на него внимания. – Примите мои поздравления, – он с любопытством разглядывал её, обойдя вокруг. – А знаешь, – не глядя на Адриана, сказал он, – красота её и правда достойна баллад. Понимаю, почему из-за неё ты бросил всё и решил остаться с этими полоумными фанатиками. Я бы тоже так сделал. А может, и правда так поступить? Уехать к чёрту от всего этого вместе с какой-нибудь приятной особой? Стелла, кажется?
Она не ответила.
– Но ведь прежде, чем принимать столь опрометчивые решения, нужно понять, каково это. Опробовать, так сказать, на деле. Слушай, Стелла, – он приблизился к ней, сократив расстояние до минимума, – я думаю, твой муж будет не против, если ты уделишь полчасика его старому знакомому?
– Остановись, Ральф, – раздался голос Женевьера. Он подошёл и встал между ними. Измотанный, в белых широких одеждах и заросшим щетиной лицом. – Не время для твоих глупых извращений. Она – моя дочь. Ты и так уже позволил себе лишнего.
В глазах полицейского вспыхнул огонь. Адриан успел уловить дикий поток мыслей, который посетил Ральфа за пару мгновений. Он смотрел в глаза Женевьеру, смотрел вызывающе продолжительно. Смотрел не с позиции верного слуги, но с положения равного или даже ещё более возвышенного.
– Ну дела! – вдруг проговорил Ральф, улыбнувшись. – Тут у нас и любящий муж, и благородный отец! Как это мило. Но вот ведь в чём проблема… Отправив за мной Бориса, ты, господин Женевьер, предполагал, что я примчусь, чтобы спасти тебя. Вытащить из той ловушки, куда ты сам себя загнал по глупости. Но ты немного просчитался. Я прибыл сюда с одной целью – уничтожить Адриана и его дружков. Это – моя единственная цель здесь, а всё остальное – сопутствующие развлечения, которыми я раскрашиваю свою мрачную жизнь. И работаю я теперь на человека куда более влиятельного, чем ты, великий господин Женевьер! Там, за этим лесом, мир меняется очень быстро, а я привык подстраиваться под обстоятельства. И теперь меня направляет другая рука, рука, которая указала на Адриана. А ты, – он смерил бывшего хозяина любопытным взглядом, – ты – лишь приятное дополнение к этому заданию, ведь и за твою жизнь дают неплохие коврижки.
Ральф молниеносным движением вытащил нож, повернул Женевьера к себе спиной и совершил движение лезвием по его горлу. Кровь брызнула Стелле на платье, окропив её с ног до головы, Женевьер выпучил глаза, схватился за горло и упал на колени, хрипя и хватая ртом воздух. Стелла закричала, подскочила к отцу, затем отпрянула в ужасе, закатила глаза и упала без сознания. Ральф медленно опустился около неё на колени, утёр окровавленный нож о штанину и убрал его в ботинок. Он аккуратно взял Стеллу за подбородок, поднял её бледное лицо и ударил несколько раз по щекам. Она открыла глаза.
– Не стоит расстраиваться, деточка, – проговорил Ральф. – Ведь сегодня творится история. Этого ведь вы все так хотели?
Он резким движением поднялся, схватил Стеллу за волосы и потащил за собой, следуя в сторону хижины старосты. Адриан подскочил с места, рванув за ними, но тут же был схвачен под руки. Он рвался, рычал как собака, извивался, наблюдая, как Ральф волочёт кричащую Стеллу по земле. Босые ноги впивались в землю. На запястьях его сомкнулись наручники. Ральф внезапно остановился.
– Ведите сюда мужа, раз он так хочет этого, – приказал он военным. – Пускай смотрит, сколько угодно, я не такой жадный, как он.
– Оставь её, живодёр! – выкрикнул Адриан. – Эти люди ничего тебе не сделали. Забирай меня, если хочешь. Не трогай Стеллу и других! Они ни в чём не виноваты!
– О, как ты заблуждаешься! – Ральф покачал головой. – Все они – соучастники, потому что приютили тебя, выходили. А твоя жёнушка – такой же опасный преступник, как и ты сам. Вы все заслуживаете наказания, и вы все его получите сполна.
Он продолжил путь, не выпуская Стеллу из рук. Адриана подхватили двое и потащили вслед за ними. Ральф распахнул дверь в хижину, затолкнул внутрь Стеллу, вошёл сам. Адриана вели военные, руки его за спиной были скованы. Они втолкнули его в дом, приковали наручниками в ручке двери, и дверь эта за его спиной закрылась. В хижине они остались втроём. Ральф непринуждённо прошёлся, рассматривая убранство. Стелла стояла у кровати, вся в крови Женевьера, и заливалась слезами.
– Отпусти её, не нужно, – совершил очередную попытку Адриан. – Прошу тебя, если в тебе есть хоть что-то человеческое.
Ральф ничего не ответил. Он приблизился к Стелле и одним резким движением сдёрнул с неё платье. Швы треснули, пуговицы разлетелись, оставив её абсолютно нагой. Она дёрнулась, попытался вырваться, но он легко перехватил её и бросил на кровать, как будто тряпичную куклу.
– Не будешь дёргаться, всё пройдёт почти без боли, – скидывая футболку, сказал Ральф. Расстегнул ремень, сбросил ботинки, стянул брюки. Пистолет и нож положил на прикроватный столик. Снял трусы и залез на кровать. Стелла прижалась к изголовью, прикрываясь. Ральф приблизился. Адриан дёрнулся, дверь стукнула, но не поддалась. Стелла попыталась ударить Ральфа, размахнулась, но он с лёгкостью поймал её руку и влепил ей хлёсткую пощёчину в ответ. Она взвизгнула.
– Я же предупредил тебя, – рявкнул Ральф.
Он схватил её за талию, подтащил к себе и силой раздвинул ноги. Они кричала – дико, до хрипоты, пыталась вырваться, но Ральф, будто спрут, скрутил её, без шансов на освобождение. Адриан кричал тоже, рвал связки, чувствовал, как хрустят зубы, как кровь заливает запястья, как рвётся кожа на руках от железа наручников. Он хотел закрыть глаза, хотел не видеть ужаса, который уже начался, хотел умереть прямо на месте. Занозы на полу въелись в его стопы, руки, казалось, сейчас будут вырваны от усердия. Вдруг где-то наверху Адриан увидел какое-то шевеление. Из окна, которое расположилось над кроватью, показалась фигура в белом. Фигура эта, перемахнув через подоконник, нырнула в дом, спрыгнув на кровать всем своим огромным весом, где в один миг оказалось трое. Одолеваемый вожделением Ральф не сразу понял, что происходит. Он оторвался от Стеллы, потянулся за пистолетом к тумбочке, но тут же получил удар булыжником в висок. Это был Борис. Он, что есть дури, рубанул наотмашь. Глухой удар, хруст, кровь брызнула прямо Стелле в лицо, окропила кровать, да и самого нападающего. Стелла снова закричала. Ральф пошатнулся, завалился на бок. Борис огляделся, занёс руку для второго удара, но тут же сам получил от Ральфа ногой прямо в челюсть. Камень выпал, он рухнул с кровати, стягивая за собой простыни и одеяло. Завязалась борьба, где-то внизу они копошились, пыхтели – Ральф с пробитым черепом и бородатый здоровяк.
– Беги! – прохрипел Адриан, глядя на Стеллу, пока двое были заняты. – Уходи через окно.
Она как будто очнулась ото сна, быстро заморгала, встряхнула головой, натянула окровавленное платье и вскочила с кровати.
– Ты… – она смотрела на прикованного к двери Адриана, губы её дрожали. – А ты…
– Беги, Стелла! – рявкнул он. Она дрогнула от его громкого крика, запрыгнула на кровать и залезла на подоконник. Бросила взгляд – отчаянный и последний, а затем пропала.
Дверь отворилась, в хижину попытались ворваться военные. Адриан сделал выпад и плечом сбил одного из них с ног. По цепочке тот потащил за собой остальных, и они рухнули с крыльца. Борьба у кровати продолжалась, Борис уже сидел сверху, душил Ральфа своими огромными ручищами. Тот снизу хрипел и всё ещё пытался сопротивляться. Раздался выстрел. Все замерли. В хижину всё же ворвались спецназовцы. Ещё один выстрел. Борис повалился навзничь, схватился рукой за простынь, подтянулся на кровати. Показалась его голова, глаза искали Адриана. Из живота хлестала кровь. Они встретились взглядами. На белой рубашке виднелись два следа от выстрела.
– Простите меня, – прохрипел Борис. Изо рта вырвался поток крови, и он упал. – Простите…
Ральф поднялся, держась за висок. Кровь из головы заливала лицо, живот, всё вокруг. Он был абсолютно голым, покачивался. В свободной руке он держал свой нож.
– Бегом за девкой! – выкрикнул он, глядя на застывших в проходе военных, которые остолбенели от происходящего. – Снимите с него наручники.
Военные переглянулись и после короткой заминки принялись исполнять приказ. Один из спецназовцев остался, четверо других покинули хижину. Наручники, которыми Адриан был прикован к двери, открылись. Ральф приблизился, пнул его в грудь что есть мочи, вытолкнув наружу. Удар был сильным. Что-то хрустнуло, рот заполнился кровью. Адриан перекинулся через голову, пролетел по крыльцу, чувствуя боль в рёбрах, и упал на траву перед домом. Ральф медленно спускался по ступеням, прижимая к виску какую-то тряпку.
– Ты будешь умирать в муках, – прошипел он, приближаясь. – Не думай, что я позволю тебе просто так уйти из жизни.
Жители деревни, согнанные в загон, ахнули. Кто-то закричал, кто-то был не в силах сдержать слёзы. Женщины закрывали детям глаза. Военные держали на прицеле пленников, переглядываясь между собой. Старший офицер приблизился к Ральфу, который стоял над Адрианом, и тихо проговорил:
– Шестеро отправлены на поиски сбежавшей.
Ральф ничего не ответил.
– Мои люди… – спецназовец потупил взор, – они задают вопросы… Хотят знать, что тут происходит.
Ральф медленно повернул голову и уставился на офицера диким взглядом. Лицо его было красным от собственной крови.
– Они здесь, чтобы выполнять свою работу, – злобно проговорил Ральф. – Вы все в моём распоряжении, так что исполняйте приказы, а знать, что тут происходит, вам не обязательно.
Он снова перевёл взгляд на Адриана, но офицер продолжил:
– Мы – военные, – сказал он, приблизившись к Ральфу. – Наша задача – защищать государство от врагов, но не пособничать в убийствах, изнасилованиях и кровавых побоищах. Да, он преступник, который будет нести наказание за содеянное, – офицер кивнул в сторону Адриана, – но он не заслуживает подобного обращения, как и та девушка, как и прочие ненужные жертвы.
– Полковник, – устало вздохнул Ральф и отбросил в сторону окровавленную тряпку. Кровь из проломленного черепа продолжала сочиться. – Среди тех, кто прибыл сюда с нами, есть не только твои люди, но и мои лично. Они скрываются под чёрными масками и проходили со мной такие операции, после которых их вообще трудно чем-то удивить. Стоит мне приказать и твоих бравых защитников и всех этих милых мирных жителей пустят на убой.
Адриан, пользуясь перепалкой, поднялся и побежал в сторону леса. Руки были скованы за спиной, рёбра болели, рот был заполнен кровью, но он бежал. Бежал, шатаясь, ожидая получить пулю в спину. Лучше так, чем остаться наедине с этим извергом. Выстрел раздался. Он замер. Почувствовал жжение в районе правой лопатки. Не оборачиваясь, он продолжил ход, только теперь шагом, медленно, покачиваясь из стороны в сторону. Он кашлял, петлял. Силы покидали его, ноги заплетались. Снова выстрел. Мимо. Адриан почувствовал, как на него идёт волна боли. Ещё немного и она настигнет, а уж потом… Что с ним сделают потом? На кромке леса перед ним возникла фигура – огромная, тёмная. Это был Райан, который выскочил навстречу из чащи. В руках он держал нож. Они встретились прямо на границе леса – лицом к лицу. Райан положил свою ручищу Адриану на плечо и проговорил:
– Они не дадут тебе спокойно уйти, – он вонзил нож ему в живот. Сильно, резко. Адриан ахнул, обмяк. Сильные руки подхватили его и аккуратно положили на траву. – Прощай, брат, надеюсь, что ты обретёшь покой.
Раздался очередной выстрел, потом ещё один – где-то далеко-далеко. Что-то тяжёлое упало рядом с Адрианом. Он закрыл глаза, вдыхая лесной воздух. «Спасибо», – сказал он… Или подумал. Но это не важно. Спасибо. Наступала лёгкость, он всё бормотал: «Спасибо, спасибо, спасибо». Жизнь отпускала его, и он был ей за это благодарен. Суета вокруг меркла, исчезала, всё становилось неважным, пустым. Он в последний раз подумал о Стелле с благодатью, с радостью. Вспомнил её голос, её запах, её черты лица. Вспомнил их прикосновения, взаимные улыбки, разговоры. Последние часы жизни как будто были вычеркнуты, забыты, он стёр их напрочь, их не существовало. Он уже не помнил о дикостях, которые вытворял Ральф, думал лишь о том, что она должна быть счастлива. Радовался. А потом пришла Она. Свобода. Истинная. Впервые в жизни он её ощутил – лёгкая, безумная, пьянящая. Свобода от всего, полная и безграничная. Спасибо. Он открыл глаза. Перед ним расплывались колышущиеся зелёные листья на голубом небе. Адриан почувствовал, как по щекам его текут слёзы. Боли не было. Сожалений тоже. Была лишь свобода, которая открыла перед ним свои двери. Вот она. Наконец-то. Он шагнул к ней навстречу и закрыл глаза. Как же хорошо. Спасибо.
Эпилог
Ветки хлестали по лицу с такой силой, как будто сам лес хотел остановить её. Стелла неслась, не разбирая пути – машинально перепрыгивая через корни и камни, в сантиметрах проходя от стволов, пригибаясь. Босые ноги уже были изранены – она чувствовала, как каждый шаг давался ей с болью. Розовый от крови пот заливал лицо, капал на платье – кроваво-красное. Она едва успевала протирать щиплющие глаза, откидывать прилипающие волосы. Сколько она так бежала – неизвестно. Усталость пришла ближе к вечеру. Она остановилась, тяжело дыша, с хрипом, огляделась по сторонам. Чаща леса, сумерки, шелест листвы. Больше ничего. Прислушалась снова – тишина. Ни шагов, ни криков, никаких признаков преследования. Неужели они отстали? Она присела на ствол упавшей сосны и уставилась в землю. Тупо смотрела так какое-то время, пытаясь восстановить силы. Прилегла – прямо на землю, прохладную, колющуюся, но очищать её от иголок и шишек не было ни желания, ни сил. Сама не заметила, как закрылись глаза и она провалилась в сон. Снилось небо – затянутое белыми тучами. Снился запах – вонь свалок, снилась духота, снилась суета. Снились лица – знакомые и не очень. Герхард в оспах, суровый с другими и добрый с ней. Мирко – очаровательный здоровяк, надёжный как стена. Вильгельм, её отец. Адриан… В крови, с искажённым от боли и ужаса лицом. Он кричит ей: «Уходи! Уходи!»
Крик вырвался из её груди, и она проснулась, подскочила на ноги. Лес. Тишина. Ночь. Где-то кричал неясыть. Она поёжилась от прохладного ветерка, осмотрелась. Всё вокруг выглядело одинаковым – Стелла даже не понимала, откуда она пришла, не понимала, куда ей идти теперь. Пробудился страх – какой-то животный, безысходный. Она задрожала, не понимая, то ли от холода, то ли от ужаса. Ужас усиливали воспоминания – прибытие полицейских в общину, лицо Ральфа, приближающееся к ней, его дыхание и поцелуи, его прикосновения, увечия Адриана. Жив ли он? Нет, Стелла пообещала не задавать себе больше этого вопроса. Не нужно ей сейчас этого знать.
Она вскинула голову в небо – на звёздном небе блестела луна. Стелла качнула головой, жалея, что никогда в жизни не интересовалась, как выбраться из леса без каких-либо средств. Кто-то говорил про мох на деревьях, про звёзды, про ягоды и животных, но она как будто разом забыла обо всём, оставшись наедине с этим могущественным и опасным исполином. С Лесом. Другом он ей стал, когда помог укрыться от преследования, но теперь лес – её первый враг. Подумав немного, она решила двигаться дальше. Направление выбрала случайно, понимая, что нет никакой разницы, куда идти. Главное – подальше от общины. Есть ли здесь другие поселения? Что там, за этим лесом? Она представила перед глазами карту – город Двадцать Четыре, атомные станции, лес к югу, прямо в его гуще, километрах в двадцати, деревня Детей Бартара. Лес простирался дальше на юг, и был он куда больше всего Двадцать Четвёртого города. На западе – море, на востоке – неизвестные и пугающие города – Сорок Первый, Двадцатый и Тридцать Девятый. Получается, что у неё был лишь один верный путь – набрести на какую-нибудь общину Лесников или выбраться в одном из восточных городов. Что лучше? Ничего. Любой вариант опасен.
Двинулась. Тут же ойкнула от боли в ногах. Присела на бревно – подошвы были изранены в кровь. Вытащила из кожи несколько острых щепок. Оторвала от платья кусок льна, перевязала ноги. Посидела немного, собравшись с мыслями, двинулась снова. Путь предстоял сложный. Сколько она шла – подсчитать невозможно. Но через пару часов стало холодно настолько, что зубы застучали. Ещё позже проснулся голод – Стелла почувствовала, как желудок требует пищи и воды. Во тьме, где единственным источником света была тусклая луна, Стелла не могла рассчитывать на пищу. Она спотыкалась, падала, чертыхалась, поднималась и снова шла, постоянно думая о том, зачем она идёт и куда. Постепенно силы стали покидать её, а потом наступило отчаяние. Стелла присела, взялась руками за голову. Попыталась разреветься. Прорыдала так какое-то время, выла, кричала, но потом поняла, что нет в этом никакого смысла. Поднялась, утёрла слёзы и снова пошла.
* * *
Шорохи. Сначала Стелла подумала, что ей показалось. Солнце только начало вставать, тьма рассеялась, и она прилегла, чтобы отдохнуть, впервые за долгую ночь. К холоду она привыкла, но вот пережить ещё одну ночь в лесу… Шорох донёсся вновь – где-то вдалеке, какой-то неестественный, как будто преднамеренный. Стелла насторожилась, медленно поднялась, сон словно прогнали. Неужели её нашли? Представила, как из чащи вырываются люди в чёрной форме, хватают её. Снова шорох – уже ближе. Она пригнулась. Или зверь? Насторожилась, прижавшись к дереву. Шуршание становилось ближе, пока она не увидела двигающиеся фигуры – человек шесть, в обносках, с гниющей серой кожей, почти без волос. Они пробирались сквозь кустарник, принюхиваясь, прислушиваясь, издавая противные звуки ртом. Двигались они неестественно, как будто телам было тесно внутри стянутой кожи и это мешало им свободно шевелиться, как будто конечности были переломаны, а связки порваны. Они молчали, между собой не переговаривались – лишь шипели, пыхтели, кашляли. Зомби. Так называли этих «людей», которые подверглись выбросам радиации. Обычные работники атомных станций, передовики, принимающие на себя удары радиации – утечки, аварии, выбросы. Мозг их был деформирован – по повадкам они походили больше на животных или на детей, чем на здравомыслящих людей. И ещё они были каннибалами – жаждущие мяса, жаждущие плоти, они скитались по окраинам в поисках случайно забредших людей или неопасных животных.
Стелла насчитала четверых мужчин и двух женщин. Один из них – совсем плохой, передвигался с большим трудом, испытывая боли от каждого движения, хромал и подвывал. Главный – мужчина лет сорока пяти, с бледной кожей, на которой проступали выпуклые серые наросты, с редкими островками волос на голове, в разодранных в клочья одеждах, вёл группу каннибалов, следуя по запаху. Он принюхивался будто пёс, выслеживающий свою добычу, поднимал нос кверху, останавливался, а затем двигался вновь. Стелла знала, что у поражённых радиоактивными волнами людей обостряются некоторые чувства.
Она старалась не дышать, старалась не шевелиться, но сердце билось так сильно, что ей казалось – стук этот слышен каждому в округе. Зомби как будто знали, где она прячется. Когда до неё донёсся мерзкий запах гниения – в сотню раз хуже того, какой обитал вблизи свалок, она не выдержала. Рванула прочь. Зомби рванули за ней – молниеносно, быстро, как будто все их недуги тут же исчезли. И вновь гонка. Стелла бежала, а мысли её крутились вокруг негодования и злобы. Даже не страх овладевал ей, нет, она всего за один день как будто устала бояться. Раздражение и боль занимали её голову. Нога зацепилась за что-то, и Стелла упала, сильно ударившись оземь подбородком. Попыталась тут же встать, но её схватили. Холодные цепкие пальцы обвили лодыжку. Это был один из зомби – их предводитель. Он подтянул её к себе ловким рывком, пытаясь укусить, но Стелла что есть мочи ударила свободной ногой ему в подбородок. Пальцы его разжались, мужчина гулко выдохнул, и она как будто ощутила на себе всю его боль. Стелла вскочила и вновь бросилась бежать, но дорогу преградил второй – молодой, лет двадцати. Он смотрел ей в глаза диким, нечеловеческим взглядом. Во взгляде этом не было мыслей – только инстинкты. Стелла присела, схватив первый попавшийся под руку булыжник, и нанесла удар – в висок. Каннибал пошатнулся и повалился. Сзади налетели остальные, снова свалив её с ног. Хватали за ноги, за живот, за шею. Пытались наброситься вместе, как свора гиен, но они мешали друг другу, оттесняли друг друга, боролись между собой за добычу. Одна из женщин укусила – немного выше локтя. Резкая боль. Стелла почувствовала, как вместе с зубами отделяется её плоть. Она закричала, забарахталась что есть мочи, но её уже сковали по рукам и ногам. Снова укус – теперь в шею, снова боль и крик. Кровь течёт, Стелла брыкается. Выстрел. Ей не показалось. Прозвучал выстрел, и все замерли. Каннибалы остановились и подняли головы, оторвавшись от своего пиршества, принюхиваясь. Главный зомби лежал на земле с дыркой в голове. Второй выстрел, и снова в цель – женщина с окровавленным ртом рухнула замертво.
* * *
Он перевязывал быстро, но аккуратно, со знанием дела, предварительно обработав и зашив глубокие раны. Стелла даже почти не почувствовала боли, лишь его тёплое дыхание и аромат виски в бокале. Доктор Ритц, так он себя представил. Рослый, пятидесяти лет, жилистый, с седой щетиной на широких щеках, без рейтинга. В хижине, где он жил, были развешаны шкуры животных, за потайным шкафом прятались винтовки, пистолеты, автоматы и даже пара арбалетов. Стелла не знала, что ему следует рассказывать, а о чём лучше умолчать, и поэтому сидела без слов, переваривая в голове своё чудесное спасение. Доктор Ритц не наседал – делал своё докторское дело – умело, даже виртуозно, и… молча. Он закончил, поднялся, подошёл к камину и бросил очередное полено в пламя. Искры взметнулись, и их тут же унесло в дымоход. Доктор поставил иглу на виниловую пластинку, и заиграла музыка. По коже Стеллы прошла дрожь.
– Какая прекрасная музыка, – восхищённо проговорила она, уже опьянённая выпитым.
– Джаз, – кивнул доктор Ритц. – Моя любимая. В уединении слушаю её всегда.
Он выбросил окровавленные бинты в урну, вымыл руки, прошёлся по комнате, налил себе виски и уселся в кресло-качалку рядом со Стеллой.
– Что вы здесь делаете? – спросила Стелла и тут же смутилась, осеклась. – Прошу прощения. Я хотела поблагодарить за спасение. Я обязана вам жизнью.
– Не стоит, – он улыбнулся. – Я ведь доктор. Спасать – моё призвание. А здесь, – он огляделся, – мой второй дом. Я скрываюсь в этих местах от повседневной жизни, от суеты… Охочусь, пишу стихи, просто гляжу в пламя.
– Значит, я случайно выбрела к вашей хижине.
– Я услышал крики, – пожал доктор плечами. – Взял ружьё и сделал своё дело. Зомби такие же люди, и они имеют право на жизнь, но в этом случае у меня не было выбора.
– Спасибо ещё раз… А эти укусы… Они…
– Нет, – Ритц усмехнулся. – Эти люди не такие зомби, каких мы знаем по сказкам. Если и есть какая-то инфекция в их крови или слюне, так это самая обычная – человеческая. От всех подобных заболеваний у вас есть прививка, плюс я сделал вам инъекцию необходимого антисептика.
– Доктор, – Стелла посмотрела на него, – ваше лицо кажется мне таким знакомым.
– Что вы, – Ритц махнул рукой и покачал головой. – Вряд ли мы с вами могли бы где-то встретиться.
– Вы не спрашиваете обо мне… Кто я, откуда, почему у меня нет рейтинга… Я оказалась в лесу, одна, вся в крови…
– Это имеет значение?
– Пожалуй, да. Я могу представлять опасность для вас. За мной рано или поздно придут, и тогда вы можете пострадать.
– Вы преступница, Стелла?
– Нет, – она покачала головой. – В классическом понимании я не преступница. Но у полиции есть основания для моего преследования. Я бежала, когда на нашу общину обрушилась полицейская облава.
– Они приходили за вами?
– Не совсем. Они приходили за моим… мужем. Его преследовали по политическим убеждениям… Я не знаю, жив он или нет. – Она затихла, опустила голову.
– И за какие-такие политические убеждения нынче убивают? – с интересом спросил Ритц.
– Я не уверена, могу ли говорить об этом с вами или нет, – замешкалась Стелла. – Но мы у вас дома, вы спасли меня, и мне кажется, что вы человек хороший…
– Стелла, – прервал доктор Ритц, – вы здесь гостья. Говорите то, что считаете нужным, и помните – я хочу помочь.
– Мой муж – Адриан, лидер восстания в Тридцать Втором городе, – выпалила она.
Воцарилось молчание. Доктор Ритц, кажется, знал, о ком идёт речь. Он умолк, размышляя, и долго смотрел в огонь.
– Что-то не так, доктор? – нашла в себе силы спросить Стелла.
– Простите, – он отпил из бокала. – Не знал, что Адриан женат.
– Вы были знакомы?
– Мы виделись один раз. Но лично друг друга не знали. Сейчас всё так быстро меняется… Я уже не тот, кем был ещё вчера, да и он… Он тоже потерял всё, за что боролся. Стелла, расскажите мне подробнее, что произошло.
