Барталомей Соло
Пусть вспыхнет пламя
– И часто ты так ходишь? – спросил Траян, дыша в спину Герхарду. – По этим тоннелям?
– Дважды в неделю, – не оборачиваясь, ответил тот. – Директор может приехать, а может и нет. В таком случае я сразу возвращаюсь. Этот путь мне показала Стелла.
– Откуда здесь тоннель? Кто его вообще тут вырыл?
Герхард не ответил.
– Там, в Тридцать Втором, – говорил тем временем Адриан Нерону, – осталась Лара. Я не знаю её судьбу, ведь мне пришлось её бросить. Ты говорил, что встречался с Доном, – он помедлил. – Я отправлял его на поиски Лары, хотел, чтобы он её вытащил из рук этого живодёра.
– Не удалось, – скупо ответил Нерон. – Ральф сразу же отправился на твои поиски, ему не до неё, так что пока, думаю, она в безопасности. Судьба этой девушки мне неизвестна.
– Слушай, а ты точно изобретатель? – спрашивал Траян у Райана.
– Да, а что? – отвечал тот, пригибаясь. С его мощной комплекцией идти по столь узкому коридору было затруднительно.
– Да уж похож больше на вышибалу, – Траян пожал плечами. – Удар у тебя лося свалит, наверное. Что ты там изобрёл?
– Много чего, – вытерев со лба пот, ответил Райан. – Если начну перечислять, глядишь, и полюбишь меня.
– Ты смотри, он и шутить умеет, – рассмеялся Траян. – Этот парень начинает мне нравиться.
– Хватит болтать, – буркнул Герхард. – Мы пришли.
В стене была круглая металлическая дверь. Герхард передал фонарь Траяну, схватился за колесо в центре и принялся его крутить, кряхтя. Раздался скрип, хруст внутри, щелчок. Дверь сдвинулась и отошла. Герхард прихватил её за край, упёрся в стену и не без труда отворил. Они прошли в тёмное помещение с ещё одной дверью – теперь уже напоминающей проход в какую-то техническую зону. Герхард приблизился к сенсору, нажал на кнопку, дал считать сетчатку глаза. Дверь открылась. Это был лифт – громадный, способный вместить человек двадцать. Все прошли внутрь, Герхард нажал на единственную кнопку со светящейся буквой «G». Лифт бесшумно тронулся.
– Охранников там двое, – сказал Герхард. – Если никто не встретит, значит, директора нет на месте. Сначала я попробую договориться с ними, если уж не получится…
– Скорее всего, им придётся умереть, – вставил Нерон, готовя пистолет. – Так что попрошу слабонервных и впечатлительных не мешкать. Нам нужна решительность.
– Попробуйте поиграть с их ПАЧами, – обращаясь к Траяну и Нерону, сказал Адриан. – С низким рейтингом они не смогут воспользоваться оружием.
Двери лифта раскрылись. Двое охранников, которые сидели на лавках, тут же подскочили. Нерон сделал два быстрых взмаха, снизив их рейтинг до единицы. Охранники переглянулись, достали пистолеты, прицелились. Выстрела не последовало – спусковой крючок не реагировал.
– Ребятки, мы здесь не за вами, – выходя вперёд, сказал Траян. – Это – кляпы, их нужно засунуть в рот. Это, – он достал наручники, – сами знаете что. Прикуйте себя и не раздражайте этого дядьку, – Траян кивнул в сторону Нерона. – В таком случае, будете жить.
Охранники оказались сговорчивыми, откинули оружие и сделали всё, что им приказали. Колонна двинулась дальше, ведомая Нероном, который держал оружие наготове. Коридор, ведущий в кабинет директора, был устлан красным бархатным ковром. На стенах виднелись позолоченные жирандоли, а потолок был украшен лепниной. Убранство было довольно странным для места вроде атомной станции. В двустворчатую дверь из красной вишни вошли без стука, оказавшись в приёмной. За массивным столом сидела референт – совсем молодая особа лет двадцати, в огромных круглых очках, белой полупрозрачной блузке и строгой чёрной юбке. Она подскочила с места, в глазах застыл испуг. В приёмной также царила атмосфера роскоши – шкафы, заполненные коллекционными изданиями книг, редкая мебель ручной работы, дорогие картины и люстры.
– Мы тебе не навредим, сядь, – скомандовал Адриан. Дрожащая помощница послушно исполнила приказ, наблюдая, как в приёмную вваливаются один за другим люди.
Нерон с ноги выбил дверь в кабинет директора. Одна створка слетела с петель, прокатившись по шикарному ковру прямо к столу. Нерон вбежал первым, целясь в человека, который за ним сидел. Следом ворвался Герхард, затем – Адриан, последними вошли Траян и Райан. Панорамные окна в кабинете были затянуты белизной дыма, который производила станция. Где-то внизу просыпался город Двадцать Четыре.
– Руки поднять! – выкрикнул Нерон. Директор повиновался. Он встал из-за стола и поднял вверх обе руки.
Адриан замер. Траян и Нерон в недоумении переглянулись. Перед ними стоял сам господин Женевьер. В синем костюме в полоску, с чёрными блестящими волосами, острым носом, вытянутым лицом и пронзительным едким взглядом. Он слегка улыбнулся, глядя на оцепенение, в которое впали трое из пяти ворвавшихся в его кабинет.
– Что это значит? – Нерон кинулся к Герхарду. – Это – господин Женевьер.
– Директор, – подтвердил Герхард кивком. – Директор Вильгельм.
– Позвольте внести ясность, – проговорил господин Женевьер уверенно и громко. – Вы оба правы, Женевьер – это моё имя, как и Вильгельм, как и много других имён, которые я ношу.
– Как это может быть? – не выдержав, воскликнул Адриан.
– Эксперимент, – пожал плечами Женевьер. – Здесь я куратор своего проекта под названием «Город Двадцать Четыре», директор Вильгельм. В Первом же городе я член Совета Правления и основатель корпорации «Экс Кэпитал», господин Женевьер. И таких проектов у меня множество. Двадцать один, если быть точным.
– Зачем такому человеку, как вы, делать подобное? – недоумевая, спросил Нерон. – У вас ведь есть всё.
– Жизнь становится скучной, когда добиваешься предела, – улыбнулся господин Женевьер. – Я – игрок, вот и играю. Мне девяносто семь лет, ещё три года – и я разменяю сотню. Я жил, когда эта территория называлась США, здесь был президент, конгресс с партиями и конституция. Я видел иной мир, я видел всё, что было до того, как люди изобрели Машину и создали ТАР.
– Как такое возможно? – выпалил Райан, который остолбенел наравне с прочими.
– Наши разработки в области фармацевтики, – ответил директор. – Уже двадцать лет мы тестируем препараты, сдерживающие старение организма, повышающие регенерацию и иммунитет. А ещё через десять мы сумеем вывести их на рынок.
– И проводите опыты на людях, – со злобой проговорил Адриан.
– Конечно, – без тени застенчивости кивнул Женевьер в ответ. – Проводим опыты на людях и ради людей. Наше изобретение откроет дверь в вечность для тех, кто готов к этому. Это – настоящий эликсир молодости, «Ламмер-вайн», то, о чём человечество говорило долгие века лишь в сказках. А теперь – это реальность. Большинство из тех, на ком мы ставили опыты, выжили, и теперь процессы старения для них замедлены. Остальные же… Им повезло меньше, но такова цена любого великого открытия. Ваш Октавиан, кстати, с большим удовольствием принял нашу концепцию и стал одним из тех, кто подвергся испытаниям. Разве считается грехом желание продлить себе жизнь?
– Я успел заскочить к нему в городе мусорщиков, – вставил Нерон. – Ваши препараты не помогли. Он и так был сильно ранен после встречи с Адрианом. Я же облегчил его страдания. От смерти нет лекарства, как и от предательства.
– Что ж, на войне погибают, – развёл руками господин Женевьер.
– Однако встретить вас здесь – большая удача, – продолжил Нерон. – Более ценного заложника мы и представить не могли.
– За что вы сражаетесь? – нахмурив брови, спросил Женевьер, причём обратился он к Адриану. – За что так слепо бьётесь?
– За свободу, – ответил Адриан. – За справедливость. И за то, чтобы такие, как вы, не могли сидеть наверху и диктовать правила жизни всем остальным.
Женевьер покачал головой. Он всё ещё держал руки на виду.
– Свобода и справедливость? Вон она, внизу, в Двадцать Четвёртом, – он кивком указал на окно. – Я дал этим людям всё, чтобы они создали свободное общество. Разве не так, Герхард? А вы, – он усмехнулся, – забрали у них всё это. Я обособил Двадцать Четвёртый от всех угроз и диктата Совета Правления, я помогал им наладить экономику и промышленность, социальные институты. И у них даже начало получаться – люди стали счастливы. Но тут пришли захватчики, вы, господа поклонники сумасшедшего Тиберия и его дурацких идей, и всё изменили. Вырвали с корнем без права оспаривания. О какой же свободе вы говорите? Ваша кампания потерпела крах, что было естественным и единственным путём развития событий. Но даже при таких условиях я дал вам ещё один шанс. Вы могли создавать ваше общество в городе Тридцать Два – это был бы ваш проект, по вашим законам и никто бы туда не лез. Думаю, Октавиан донёс до тебя, Адриан, всю суть моего сообщения. Кто знает, насколько успешным был бы этот проект? И если бы он был действительно успешным, почему бы не распространить его на все НШЗ?
Господин Женевьер оглядел внимательно слушающих его и продолжил:
– Я не кровожадный тиран, каким преподносил меня Тиберий. Я вижу все изъяны нашей системы и готов обсуждать изменения, но то, как это сделали вы… Более варварские методы и представить трудно. Я пожил достаточно, люблю жизнь и знаю её, чтобы говорить так. А сколько знаний в голове у Тиберия? Или у каждого из вас?
– Вы говорите так, потому что находитесь под дулом пистолета, – вставил Нерон, всё ещё направляя на Женевьера оружие.
– Это временно, – он пожал плечами. – Сюда скоро придут, вы это знаете. И шанс уйти живыми у вас невелик. Можете убить меня здесь, но разве это и есть великая цель, к которой вы идёте?
– Нет, – покачал головой Нерон. – Вы нужны нам живым, чтобы совершить обмен на Тиберия.
Женевьер прыснул.
– Всё никак не поймёте. Это борьба без смысла.
– Нам решать…
Нерон не успел договорить. Раздался выстрел. Пуля прошла навылет, попав в затылок, и вышла через щеку. Нерон выпустил из рук пистолет, медленно обернулся ко входу, где стояла референт Женевьера, держа дрожащими руками пистолет. Маленькая юная девочка. Нерон закрыл глаза, попытался шагнуть вперёд и рухнул замертво прямо у ног директора. Белоснежный ковёр окрасился кровью. Адриан попытался выхватить у девушки пистолет, подскочил к ней рывком, но тут же раздался второй выстрел и он почувствовал жжение в районе живота.
– Не нужно, Мария! – раздался голос Женевьера. – Не надо убийств, убери оружие.
Тяжёлый пистолет упал на ковёр, а сама Мария рухнула на колени, прикрывая бледное лицо руками. Зарыдала. Адриан схватился за живот, ладонь тут же стала липкой и красной. Пятно на белой рубашке разрасталось. Он почувствовал тошноту, огляделся по сторонам, стараясь утихомирить головокружение, опёрся о стену. Траян подскочил к лежащему на полу Нерону, Райан оказался рядом с Адрианом, подхватив его под плечо. Тело обмякло, во рту чувствовался неприятный привкус железа. Лоб покрыли испарины, боль усиливалась с каждым движением, превращаясь из точки на животе, которая образовалась в результате выстрела, в сковывающую всё тело и жуткую.
– Герхард, помоги, – переворачивая Нерона, выкрикнул Траян. Герхард не пошевелился, с ужасом перебрасывая взгляд то на Нерона, то на Женевьера.
– Поступай так, как хочешь, а не так, как надо, Герхард, – проговорил господин Женевьер, опуская руки. – Делай свой выбор, и пусть этот выбор будет только твоим.
Герхард схватил с пола пистолет, который выронила Мария, и направил его на Траяна.
– Что ты делаешь, мать твою? – выкрикнул Траян, сидящий возле Нерона. – Какого хрена, Герхард? Сейчас не до этого! Два человека могут умереть.
– Господин Женевьер прав, – дрожащим голосом сказал Герхард. – Вы отняли у нас то, что мы долго и упорно строили. Вы заставили нас подписать все эти соглашения, навязывая свой союз силой и запугиваниями. Я ненавижу вас всех, ненавижу за то, что испортили всем нам жизнь. Испортили жизнь Стелле… Ненавижу!
Голова Адриана падала на грудь, в глазах темнело. Он силился поднять подбородок, пытался не закрывать глаза, но тело как будто сделалось пластилиновым, ни один мускул его более не слушался. Раздался выстрел. Адриан дрогнул. Пришла тьма.
Глава 4
Тело парило в невесомости. Его как будто несла река, медленно, без волнений, несла тёплая и приятная вода. Он был спокоен. Не было ни холода, ни жара. Впервые за долгое время им овладело настоящее спокойствие, почти блаженное, не требующее ничего взамен. Боль находила периодами – резкими толчками, она начинала пульсировать в животе, расходилась дальше, пронизывая голову, конечности. Он стонал, потом стон этот перерастал в крик, который вырывался сквозь тьму наружу, туда, где царил суетливый и мерзкий мир. Этот крик был мостом между его спокойствием и внешним злым миром, который яро хотел его убить. После крика всегда кто-то появлялся. Чья-то рука трогала его лоб, затем в рот заливали что-то горькое, какие-то голоса бормотали какие-то фразы. Потом всё смешивалось воедино – его безмятежный тёмный мир со своей спокойной рекой, все голоса, его собственные мысли, прошлое и настоящее, люди и воспоминания. И снова наступало спокойствие.
* * *
Когда он открыл глаза, была ночь. Он лежал на чём-то мягком, покачивался. Слышался топот копыт, скрип телеги, какие-то переговоры, жужжание цикад. Он моргал, губы шевелились, но вымолвить что-то связное не получалось. Впереди виднелось несколько фигур, сидящих к нему спиной. Кажется, их было четверо. Одна широкая спина слева, рядом кто-то высокий худощавый, посередине человек с бородой, в чём-то белом, а справа – тщедушный мужчина. Адриан попытался подняться, но в боку резко кольнуло, он дрогнул и снова погрузился во мрак.
* * *
Мальчика всегда тянуло в это место. Библиотека. Полное знаний здание, настоящий храм для любителей читать. Секция для мусорщиков пестрила серыми обложками книг по управлению техникой, механикой и инженерией, строением станков и перерабатывающих машин, видам отходов и нормам утилизации. Он знал здесь каждую полку, знал, где какая книжка располагается. Многие читали с планшетов в читальном зале – так было удобнее и быстрее, но мальчик предпочитал бродить среди тысяч реальных книг, ощущая огромный вес знаний, которые скрывались в этом сакральном месте. Он надеялся найти среди всех этих технических трудов что-то уникальное, что-то необычное, и поэтому он приходил сюда снова и снова. И он нашёл. Надежно спрятанный старенький томик, который был нелепо прикрыт книгой с названием «Технические характеристики погрузчиков класса «Б» и инструкции по их эксплуатации». Он отодвинул книгу, за ней была другая. «Хоббит, или Туда и обратно». Сердце забилось, щёки наполнились краской. Мальчик оглянулся в страхе. Как она тут оказалась? Кто её сюда спрятал? Что будет, если заметит кто-то из надзирателей? Эти вопросы крутились в его голове недолго. Он ещё какое-то время смотрел на эту магическую книжку, а затем схватил её и спрятал под рубашку.
* * *
Был день. Зелёные листья колыхал лёгкий ветер. Они стояли в тени деревьев, птицы приятно щебетали. Адриан повернул голову, увидев рядом с телегой людей. Траян беседовал о чём-то с человеком в белой просторной рубахе с густой бородой. Райан дежурил у дерева, Женевьер опорожнялся. Адриан попытался что-то сказать, прохрипел пару несвязных фраз. Траян тут же подскочил к нему и свободной рукой поправил компресс на лбу. Левая рука его была загипсована.
– Где?.. – только и сумел выдавить Адриан.
– Тише, – прервал Траян. – Нельзя тратить силы. Не дотянешь.
– Отдыхай, уже скоро приедем к месту, – сказал он, поправляя набитую соломой подушку под головой Адриана. – Потерпи ещё немного, братишка.
Адриан попытался поблагодарить его, но сил не хватило. Он решил, что стоит прикрыть глаза, чтобы немного отдохнуть, но, как только веки слиплись, он снова погрузился в небытие.
* * *
Очнулся от тряски. Подумал, что телега снова куда-то несётся. Но трясло его самого. Тело дрожало в лихорадке. Стоял запах трав, нос горел, дыхание спёрло. В дыму плыли образы – какие-то в люди в белых одеждах танцевали у костра, они улюлюкали, что-то пели и шептали. В один миг ему стало дурно, вырвало, потом сразу ещё раз. Танцы продолжались, как будто ничего не произошло. Кто-то бил в барабан – усердно, рьяно, монотонно. В голове застыл этот гул, пронизывающий всё тело. Бом, бом, бом. Они находились в каком-то помещении – небольшом, вибрирующем. Перед глазами появилось лицо. До боли знакомое, красивое и родное. Девушка с беспокойством смотрела на него, утерев слёзы. Стены колыхал ветер. Бом, бом, бом. Прямо в помещении был разведён костёр, нос и горло горели от смрада. Бом, бом, бом. Адриана трясло, он не мог пошевелиться. Морщинистый худощавый старик в углу завывал песню на каком-то неизвестном языке. Бом, бом, бом. Адриан закрыл глаза.
* * *
Жар спал впервые с тех пор, как пуля попала ему в живот. Боль тоже отступила, исчезла, оставив лишь небольшое о себе напоминание в виде рубца правее пупка. Дрожь всё ещё била его слегка, однако лихорадка, похоже, отступила. Адриан просто замёрз. Лучи утреннего солнца проникали в хижину сквозь щели, падая на деревянный пол, проявляя паутину в углах и танцующие в воздухе частички пыли. Под соломенным потолком висели букеты засушенных трав, в углу стояла печка, единственное окно было задёрнуто шторами. Адриан приподнялся с кровати, ощущая лёгкость и голод. Желудок был пуст, голова свежа, как будто он только что искупался в ледяной речке. На нём была белая широкая рубаха из льна, белые же штаны чуть ниже колена и больше ничего. Он приподнял рубаху – живот был забинтован, сквозь бинт проступала кровь. Адриан спрыгнул с кровати, потянулся, размялся, покрутил головой, осмотрелся. Легко. На плетёном столике стоял графин с водой – отпил немного, утолив жажду. Обуви в хижине не было, и он покинул своё обиталище босиком. Спустился с крыльца, оглядываясь. Подобных хижин в округе было множество – почти все одинаковые – деревянные, небольшие, с соломенной крышей, с крыльцом, с одним окном. Почти возле всех домов были небольшие загоны для кур и индюков, а на заднем дворе расположились коровники и клетки для кроликов. Сама деревня раскинулась на зелёной поляне, окружённой со всех сторон лесом. Пели птицы – как дикие, так и прирученные. В южной части виднелась пасека. В округе никого не было, и Адриан осознал, что солнце только-только встало, а это означало, что было около пяти утра. Он прошёлся босиком по росистой траве, заглядывая в загоны для животных, смотря ввысь, куда уходили исполинские деревья, с силой втягивал этот свежий и приятный лесной воздух. Вышел на тропинку, которая уходила куда-то сквозь плотно стоящие деревья, и направился по этой изведавшей ног дорожке. Вскоре он вышел к озеру. На деревянном пирсе одиноко сидел человек, немного поодаль Адриан увидел лесопилку и множество десятков загонов для лошадей и рогатого скота. У берега стояли лодки, несколько женщин стирали в озере одежду.
Мужчина на пирсе сильно напоминал Траяна, и Адриан направился прямо к нему. Миновал рыбаков, которые расставляли сети, поднялся по лестнице и прошёл до самого конца. Траян был облачён в белые одежды, как и все, кого Адриан встречал на своём пути. Рука его была перемотана в районе локтя и поддерживалась на повязке. Он сидел, свесив ноги с пирса, и смотрел вдаль. Озеро простиралось на многие мили, прячась за небольшие зелёные холмы, вырастающие на западе. Адриан уселся рядом.
– Значит, живой, – не оборачиваясь, сказал Траян. Он хлопнул Адриана по плечу и тяжело вздохнул. – Рад, что ты вернулся. Мы уж было подумали, что это конец.
– Что с Нероном?
– Мёртв, – покачал головой Траян. – Нерона больше нет. Чёрт, до сих пор не могу в это поверить. Мне всё время казалось, что он какой-то бессмертный. Думал, что смерть застанет его лет в девяносто у кровати. А тут… Убит какой-то девчонкой, которая стреляла впервые в жизни…
– Остальные как? – осторожно спросил Адриан.
– Меня ранил Герхард, – он кивнул на перевязанную руку. – Хвала Райану, он среагировал быстро и успел его обезвредить. Так обезвредил, что тот и помер на месте. Райан вытащил тебя на руках, я подхватил Женевьера. Потом мы долго блуждали, скрываясь от появившейся армии, пока нас не подобрал представитель лесной общины. Пришлось хорошенько его отблагодарить, чтобы он доставил нас сюда – в глубину леса к югу от атомных станций. Он спас нам всем жизнь, это правда. Шаман их местный выходил тебя за пару дней, хотя никто и не верил в то, что ты поправишься. И вот мы тут, – он оглядел озеро, – в плену у нас самый влиятельный человек в НШЗ, мы среди странных людей, потрёпанные, но всё ещё живые.
– Траян, что это за община такая? Как они оказались здесь, вдали от городов, абсолютно одни?
– Дети Бартара – так они себя называют, – ответил Траян, покачав головой. – Закрытое аграрное общество, живут тут уже в третьем поколении. Не имеют контактов с внешним миром, лишь изредка посещают города для обмена или иных сделок. Отрицают рейтинг, выращивают живность, ловят рыбу, охотятся, рубят лес, строят. Их тут человек триста вроде, староста главный, ещё есть шаман – он за доктора тут и за священника. Живут семьями, растят детей, соблюдают какие-то собственные странные традиции. Верят в единого бога леса по имени Бартар и считают себя его детьми. Люди странные, но дружелюбные и отзывчивые. Говорят на нашем языке, с охотой помогают. Всех нас приютили, дали кров, еду, взамен ничего не требуют. Староста говорит, дескать, живите сколько хотите, хоть навсегда оставайтесь, только правила соблюдайте. Чудаки, одним словом.
Адриан с любопытством посмотрел на мужиков, которые расставляли в озере сети. Все в белых одеждах, с косматыми бородами, все крепкие, краснощёкие. Женщины в белых платьях на другой стороне стирали одежду, рядом бегали детишки. Какие-то мужики носили в сторону деревни коромысла с вёдрами. Небо было синим, лишь где-то вдалеке виднелась серая дымка – атомный след большого мира.
– И ещё кое-что, – вдруг добавил Траян. – Я подумал, что ты должен знать.
– Что?
– Стелла здесь.
* * *
Он волновался будто подросток. Сидел на пеньке, поглядывая на хижину, из которой она должна была выйти. Деревня к этому времени оживилась. Всюду носились детишки, визжа и играя. Мужики уходили в лес, кто-то выводил скот на пастбище. Женщины варили что-то в огромном чугунном котле. Она появилась. Адриан сразу подскочил, сердце забилось быстрее. В белом лёгком платье, босая, Стелла спустилась с крыльца и улыбнулась, завидев его. Ему показалось, что он знает её всю свою жизнь. Адриан улыбнулся в ответ и двинулся ей навстречу. Они встретились посреди поляны, Адриан бросился к ней и обнял, прижав к себе. Стелла обхватила руками его спину. Пахнуло сиренью, какими-то травами и ещё чем-то до боли знакомым. Это был её запах, по которому он успел соскучиться.
– Стелла, я очень рад тебя видеть, – проговорил он, не отрываясь.
– Я тоже рада, Адриан, – ответила она. – Я рада, что с тобой всё в порядке.
Они не без труда оторвались друг от друга. Весь мир вокруг для Адриана как будто исчез. Не было никакой деревни, никаких людей рядом, он видел только её одну перед собой. Глупо улыбался, заглядывая ей прямо в глаза. Она тоже улыбалась, радовалась по-настоящему.
– Как ты сюда попала? – спросил он.
– Приехала вместе с другими, – Стелла пожала плечами. – Нас привез Борис. Он время от времени ездит в Город, и зачастую такие поездки заканчиваются новыми членами общины. Такими как я. Знаешь, Адриан, мне здесь нравится. Я давно хотела сбежать от всего этого ужаса, который творится в большом мире. Здесь мне спокойно, и я, кажется, по-настоящему счастлива.
– Да уж, – Адриан покачал головой. – Внешний мир и правда трещит по швам.
– Только ничего не рассказывай, – остановила его она. – Я не желаю больше ничего знать об этом. Хочу жить в спокойствии. Борис после каждой вылазки собирает народ и рассказывает, что там нового, как живут люди… Но я на таких сборищах отсутствую. Не нужно мне всего этого.
– Понимаю, – Адриан кивнул. – Послушай, наш последний разговор и всё, что произошло…
– Давай не будем об этом, – она снова не дала договорить. – Всё, что было там, во внешнем мире, должно там и остаться. Мне было хорошо с тобой, и этих воспоминаний достаточно, чтобы мне было хорошо и теперь.
– Тебе правда нравится здесь? – Адриан огляделся.
– Нравится, – тут же ответила она. – Эти люди, хоть и странные местами, зато чистые и открытые. Здесь я чувствую себя в безопасности. Здесь мне комфортно, и здесь я хотела бы остаться.
– Значит, убежала всё-таки, – усмехнулся он.
– Убежала, – кивнула она. – От груза, который едва меня не раздавил.
– С нами прибыл Женевьер…
– А, ваш пленник, – Стелла потупила взор. – Директор Вильгельм. Ещё одно напоминание о прошлой жизни. Говорят, он жаждет увидеться со мной, но я оттягиваю этот момент. Адриан, – резко изменив тон, сказала она, – что ты собираешься делать дальше?
– Я не знаю, – пожал он плечами. – Нужно собраться с Траяном и Райаном, чтобы обсудить дальнейшие действия. Мы хотели обменять Женевьера на Тиберия, а уж потом посмотрим. Пока я об этом не думал.
– Стелла, вот ты где, – послышался голос, и оба обернулись. Из леса вышел здоровяк, несущий на плечах коромысла. Он, как и прочие поселенцы, был облачён в белые одежды. Лицо его было покрыто густой бородой, глаза были ярко-голубыми, а голова полностью лысой. На широченной спине умещалась выгнутая балка с полными вёдрами по краям. Здоровяк поставил коромысла и приблизился. Он утёр рукавом пот со лба и уставился на Адриана.
– Адриан, это Борис, – Стелла сделала шаг навстречу Борису. – Это он привёз тебя сюда.
Адриан протянул руку.
– Спасибо, ты спас мне жизнь. Я тебе обязан.
Борис как-то странно смотрел ему в глаза, долго и пристально. Взгляд его был суровым и колким. Затем он протянул руку в ответ, наградив Адриана крепким мужским рукопожатием.
– Нам нужно готовиться к фестивалю, – Борис обратился к Стелле. – Времени остаётся всё меньше.
– Конечно, – Стелла кивнула и опустила взгляд. – Я сейчас приду, начинай без меня.
Борис постоял ещё какое-то время в молчании, как будто не желая оставлять её здесь, затем бросил на Адриана свой странный взгляд и ушёл.
– Что за фестиваль? – поинтересовался Адриан.
– Такие общества, как это, – ответила она, когда Борис скрылся, – основываются на церемониях и поверьях. Один раз в месяц проводится фестиваль Леса – это праздник, на котором происходит три главных события: староста чтит умерших, шаман чтит родившихся, а также создаются пары – как бы официально закрепляют свои отношения. После этого мужчина и женщина могут жить вместе и заводить детей.
– Занятный каменный век, – покачал головой Адриан.
– Да, можно называть это как угодно, – потупила взгляд Стелла и продолжила с нерешительностью в голосе: – Борис ухаживает за мной, – голос её дрогнул. – И в день фестиваля мы объявим о создании новой пары.
* * *
Старосту звали Эйякуль. Рослый полный мужичок с раздутыми щеками, добрыми глазками, весь в морщинах, почти лысый. Он носил очки, на вороте его белой рубахи была красная полоса – единственное отличие от прочих членов общины. Говорил он быстро, думал ещё быстрее. За всем простодушием и приверженностью традициям скрывался мощный ум и холодный рассудок. Хижина Эйякуля была на окраине – в южной части деревни. Он содержал скот, выращивал укроп, щавель и огурцы на заднем дворе. Был женат. Трижды. Последней жене, Доре, недавно исполнилось шестнадцать. В хижине старосты царил порядок. Всё было на своих местах, по убранству дом его мало чем отличался от того, в который поселили Адриана. Эйякуль сидел во главе стола, без рубахи, растопырив руки и глядя в тарелку, где остывал суп. Справа от него сидел Траян, слева – Райан, напротив – Адриан. Перед каждым стояла тарелка с супом, посреди стола была огромная бадья со свежими овощами.
– Значит так, ребятки, – проговорил староста, поглядывая исподлобья на каждого по очереди. – Всё, что будет здесь сказано, здесь и останется. Ясно я доношу мысли? – Все кивнули. – Мы тут живём себе спокойно, никого не трогаем. И нас не трогают, что особенно важно. Живём смиренно, чтим свои обычаи. Община наша растёт, мы рады всем новым людям, спасаем их, так сказать, от всех ужасов большого мира. Спасли и вас, – он покосился на Адриана. – Выходили раненых, приютили тех, кто нуждался в приюте. Я не знаю, что вы там затеяли и кто вы вообще такие, но подозреваю, что, раз скрываетесь, значит, за вами кто-то идёт. Это мне не нравится, да и люди мои уже шепчутся, косятся. Нездоровая атмосфера у нас тут образовывается. Выгонять прямо сейчас никого не буду – мы с радостью даём кров всем, кто нуждается. Но попрошу об одном: как можно скорее собирайтесь и уходите. Нам не нужны проблемы, а вы, как я понимаю, тащите за собой их целый караван.
– Как только Адриан поправится, мы отбудем, – заверил Траян. – Мы благодарны вам за всё, и вы также можете рассчитывать на нашу помощь в дальнейшем.
Староста не ответил. Он напрягся и проговорил:
– Вы держите взаперти человека. Привезли с собой пленника – вашего врага. Я общался с ним, ведь он и мой пленник теперь. А значит, он стал и мне врагом. Человек он известный в большом мире и очень влиятельный. Сказал, что способен как стереть нашу деревню с лица земли, так и превознести её. Не знаю, правда это или блеф, но проверять я не хочу. Я пообещал сохранять нейтралитет, пообещал, что вы уйдёте отсюда как можно скорее, а ещё я пообещал ему свидание со Стеллой. Он настаивал. Я хочу, чтобы вы знали это.
– Сколько времени у нас есть? – спросил Адриан.
– Мы проведём фестиваль Леса, – ответил Эйякуль. – На следующий день после мероприятия вы должны уйти.
* * *
– Ночью, – сказал Райан. – Отбудем под покровом ночи, когда вся деревня спит. Заберём Женевьера, Борис вывезет нас в Двадцать Четвёртый. Там мы обменяем Женевьера на Тиберия.
– Кто такой этот Борис? – вдруг спросил Адриан.
– Это сейчас настолько важно? – покосился на него Траян.
– Мы можем ему доверять?
– Он возит коку в Двадцать Четвёртый, – сказал Райан. – Я всё про него узнал. Связной между общиной и большим миром. Такие есть в каждом закрытом обществе. Без нормального товарооборота Дети Бартара быстро сгинут в небытие.
– Он продаёт наркотики в городе? – с недоумением спросил Адриан.
– Коку, – кивнул Райан. – Производное растение, которое они тут выращивают. Внутри общины употребление запрещено. Только шаман плотно сидит на коке, но это оправдывается его связью с потусторонним миром. Медицина в развитых городах позволяет употреблять любую наркоту хоть каждый день. Здесь же, да и в Двадцать Четвёртом, долго наркоманы не живут.
