Барталомей Соло
Пусть вспыхнет пламя
– Что делать нам? – развёл руками Дон. – Рано или поздно они нас найдут.
– Найдите их первыми, – ответил Адриан. – Я бросил Лару в беде. Второй раз. Если с ней что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Помогите ей. А потом спрячьтесь как можно укромнее до тех пор, пока я не выйду на связь.
* * *
Чарли пристально смотрел Адриану прямо в глаза, и взгляд этот был более красноречив, чем любые слова. Стояла поздняя ночь, они сидели за столом в саманной каморке, которую Чарли называл своим домом. Под крышей ютились человек двадцать – по пять в комнате, сам Чарли делил комнатушку с четырьмя другими фермерами. Все они уже давно спали – ведь фермерский день начинался задолго до рассвета. Масляная лампада на столе едва освещала небольшую территорию вокруг себя – свежие овощи, чеснок, укроп, молоко, тёплый хлеб. Префект района Б-2 с гордостью угощал Адриана продуктами своей фермы.
– Ну вы и затеяли кутерьму, – покачал головой Чарли, выслушав Адриана, и надкусил редис. Рукава его были закатаны по локоть, руки вымыты, но под ногтями виднелась грязь, а ботинки, стоявшие у входа, пахли даже в середине комнаты. – Адриан, мать вашу, ты же сам мне божился, что всё у вас под контролем! Обещания раздавал, речи тут толкал.
– Всё изменилось, – ответил Адриан. – Но мы продолжаем борьбу. Будем биться и дальше.
– Ты это моим ребятам только не брякни, – он крякнул. – Они – фермеры, а не пушечное мясо. Биться они предпочитают на полях да в коровниках. У меня тут их под боком двадцать человек, а на ферме так вообще больше двухсот. Ни хрена не весело мне, когда приходится лапшу на уши вешать по поводу реальной обстановки, особенно когда приходят всякие…
– Кто приходит? – насторожился Адриан.
– Сначала вояки какие-то были, – пожал плечами префект. – Прилетели на своей вертушке, пару вопросов задали и свалили за горизонт. Потом лысый мужик припёрся – про тебя конкретно спрашивал. Я-то в людях разбираюсь, Адриан, и если вояки те – дети ещё, глупые и сами не знающие чего хотят, то этот… Этот даже на такого матёрого старожила, как я, страху нагнал. Сбитый, сука, как ищейка. Глаза хитрые, всматривается, вслушивается. С таким шутки плохи, точно говорю. Говорил так, что у меня мошонка размером с куриное яйцо сделалась. Вот скажи, как мне своим людям врать в глаза? Они тут все мне как дети – пашут с утра до ночи, верят в светлое будущее. Ты обещал его. Ты, Адриан, лично распинался с трибуны. А теперь выходит, что все твои слова не стоят ничего. Зачем ты пришёл сюда?
– Мне нужен твой умелец и коптер, чтобы добраться до Двадцать Четвёртого города. Ты говорил, что есть тут у вас изобретатель один, который к нам примкнуть хочет. Больше ничего я у тебя не прошу.
– Ты улетишь, а потом придут они и сравняют тут всё с землёй… – задумчиво проговорил Чарльз. – Так он и сказал, этот лысый. Будете сотрудничать, говорит, никого не тронем, оставим всё как есть, мешать тоже не станем. Ну а если покрывать преступников вздумаете, выжжем всё тут напалмом, а людей вздёрнем на деревьях. Слово в слово, и я почему-то ему верю.
Адриан молчал. Он знал, что Ральф не врал. И если он успел побывать здесь, значит, навестил и других префектов, которых назначил Адриан.
– Что ты будешь делать, Чарли? – спросил он.
Чарли грузно поднялся, медленно подошёл к кухонному шкафу и достал оттуда штоф с мутной жидкостью. Он зубами вырвал деревянную пробку и разлил жидкость по кружкам, где ещё минуту назад был компот.
– На кукурузе, – поднеся кружку к носу, сказал Чарли, а затем махом её опрокинул. – Думал начать производство со следующего месяца. Вкусная зараза, в голову даёт сразу, а на утро чистый, как будто роса.
Адриан отпил немного, поморщился. Тело наполнилось теплом, щёки тут же зарделись. Он улыбнулся.
– Вкусная, – подтвердил и отставил кружку. – Руки у тебя, Чарли, и вправду золотые.
– А я ведь почти поверил, – наливая вторую кружку, сказал префект и покачал головой. – Почти, мать твою, Адриан, поверил, что мы будем жить нормально. А всё ты – вселил надежду в меня и в сотню таких же, как я. Подписал документы твои… Что приговор себе подписать… Руки-то у нас работящие, голова варит – да мы бы горы свернули, коль всё получилось бы… Но… – Он выпил до дна вторую кружку. – Что буду делать, спрашиваешь? Вызову лысого, Адриан. Он оставил мне свои координаты. Вот через минут десять пойду к себе на склад, возьму планшет и отправлю ему сообщение. Сообщу, дескать, ты здесь и я тебя задержал. Заработаю себе баллов, уберегу людей своих и дело сохраню. Это важно, Адриан. Это вся моя жизнь.
Адриан молчал.
– Пошли выйдем, – вдруг сказал фермер.
Они поднялись и покинули дом. Воздух был влажным и тёплым. Шуршали листья кукурузы, где-то в траве пел сверчок. Чарли достал из кармана бумагу, насыпал табака, свернул самокрутку и закурил.
– В Первом городе по ночам люди смотрят на звёзды, – проговорил Адриан, глядя в затянутое небо. – Для них это такое же привычное зрелище, как для нас помойки и свалки. Я хотел всё изменить, Чарли. Мечтал об этом.
– Знаю, – фермер выдохнул дым изо рта. – Знаю, что хотел. И, возможно, у тебя будет такой шанс. Ты проворный и смелый парень. Смог уйти от толстого фермера, который оказался не способен тебя задержать, хотя и очень пытался.
– Всё готово, – донёсся басовитый голос со спины.
Адриан и Чарльз обернулись. Голос принадлежал молодому человеку с тёмной кожей, пухлыми губами и умными глазами. Он был высок – настоящий широкоплечий исполин. В чёрной кожаной куртке, почти лысый и очень опасный на вид.
– Можно уходить.
– Это – Райан, – сказал Чарли. – Предатель и твой сообщник, который помог тебе сбежать. Сейчас я докурю, отправлюсь на склад и вызову лысого. Он примчится через двадцать минут – этого достаточно, чтобы успеть скрыться. Для правдоподобности тебе придётся врезать мне как следует.
– Чарли, я… – Адриан с трудом подбирал слова.
– Не нужно лишних слов, – отмахнулся фермер и приблизился, отбросив в сторону сигарету. – Бейте, господин губернатор, и проваливайте.
Адриан выдохнул и провёл кросс правой рукой – прямо в нос, специально, чтобы было больше крови. Нос хрустнул, Чарли ойкнул один раз, подсел, но тут же выпрямился. Кровь заливала его грудь. Они пожали друг другу руки.
– Надеюсь, что у тебя всё получится, – держась за нос, сказал фермер. – Не знаю, свидимся мы ещё или нет, но верю, что когда-нибудь эта жизнь станет хотя бы немного лучше.
Чарли устремился в сторону склада, Адриан проследовал за молчаливым Райаном. Они миновали жилые постройки, амбар, вышли на кукурузное поле. Райан нырнул в заросли, Адриан не отставал. В центре поля притаился старенький коптер – бывший военный, увешанный чёрными пластинами, которые напоминали солнечные коллекторы. Оба запрыгнули внутрь, Райан занял место основного пилота, запустил двигатели, и машина оторвалась от земли.
– Двадцать Четвёртый? – спросил он, вбивая координаты.
Адриан кивнул.
– Этот коптер не виден радарам? – спросил он.
– Не виден, – подтвердил Райан. – Нас никто не вычислит.
– Зачем тебе это нужно? – вдруг задал вопрос Адриан. – Перевес не на нашей стороне, ты сильно рискуешь, помогая мне. Шанс, что мы выберемся из этой передряги, критично мал.
– Лучше погибнуть, воплощая мечту, чем вернуться в тот кошмар, где мы жили все эти годы, – ответил он, и глаза его блеснули. – Для меня не было счастливее дней, чем те, что я провёл на свободе. На свободе от всего, что сковывало меня и моих близких всю жизнь. Я был счастлив и буду бороться, чтобы это чувство вернулось вновь. Когда я услышал твою речь, я понял, что создан для чего-то большего, чем убирать навоз и доить коров. Но в свободное время я изобретал – изобретал с детства, на счету моём более тридцати устройств, которые помогали фермерам всё это время, делали их быт проще. И только недавно я понял, каково это, представляться не коровником, а изобретателем. Я – изобретатель, Адриан. Говорю с гордостью и открыто, и я больше не хочу скрывать это. Никогда.
Глава 3
Адриан смотрел на пустое коричневое кресло с тоской. Ему не хватало её. Впервые с тех пор, как она ушла, он осознал, что скучает. Перед глазами стоял её образ – строгий, откровенный и провоцирующий. Умный. Она была единственной, кто знал его таким, каким он был на самом деле. Единственной, кто принимал его таким. Яцик косился на Адриана какое-то время, а затем выпалил:
– Ну что, так и будешь глазеть в пустоту или уже яйца отрастишь, наконец?
– Я знаю, что ты сейчас скажешь, – не оборачиваясь, сказал Адриан. – Знаю твоё каждое грёбаное слово.
– Ну и что я скажу, умник? – Яцик вызывающе скрестил руки на груди.
– Что пора браться за оружие, собирать народ и идти в бой, – ответил он. – В таком порядке и таким тоном.
Яцик умолк. Нижняя губа его дрожала, глаза наполнялись яростью.
– Ты… – он выдохнул, пытаясь подбирать слова. – Ты… мне должен! Ты должен мне, помнишь?
– Помню, – кивнул Адриан. – Помню, Яцик, как ты отобрал у меня мечту. А потом я отобрал у тебя всё. За это и должен. За это ты здесь по сей день.
– У меня есть право быть тут!
– Да, только потому, что я так решил. Твоё право зиждется лишь на моей воле.
– Ты уже изгнал Селену, хочешь теперь вытворить то же самое со мной? – огрызнулся Яцик. – Мы все здесь, чтобы помогать тебе, неблагодарная ты скотина! Только попробуй!
– Яцик, – тяжело вздохнув, сказал Адриан. – Я… Я простил себя. Давно простил за всё, что сделал. Ты тут, как и Селена, только потому, что я привык. Привык к вам за долгие годы. Но сейчас у меня творится чёрт-те что. Я не знаю, что будет завтра. Я не знаю, буду ли я завтра жив. И я не хочу больше сюда приходить. К вам…
– Значит, ты наконец-то поумнел, – кивнул Клемент. – И мальчик сегодня стал мужчиной.
– Я боялся. Боялся, что не смогу без вас, но когда ушла Селена, я почувствовал облегчение. Я стал её забывать. Мне было грустно, мне и сейчас грустно, но я жив и жизнь продолжается. И мне будет лучше без вас. Это правда.
Яцик скрипнул зубами, злобно взглянул на Адриана и исчез. Клемент и Адриан остались наедине.
– Спасибо, – сказал Адриан. – За всё. Твои советы были полезными всегда.
– Это твои советы, – усмехнулся Клемент. – И, в отличие от Селены и Яцика, я – это порождение твоего собственного сознания. Ты привёл меня в свой мир, чтобы моя логика и рассудок противостояли их характерам. Мы все сдерживали друг друга. Дополняли. И теперь настал час прощаться. Этот славный час.
– Что ж, прощай, Клемент, – улыбнулся Адриан.
– Прощай и ты, Адриан. Вспоминай иногда наши беседы и пользуйся чаще этим, – он указал на его голову, коротко кивнул и исчез. Адриан остался в белой комнате один. Светил яркий свет. Коричневое кресло всё так же пустовало. Адриан отправился к двери, открыл её и обернулся, последний раз оглядев комнату. А затем он выключил свет и ушёл.
* * *
Коптер-невидимка приземлился на площадке возле здания городского правительства. Работы по восстановлению некогда почти уничтоженного строения шли полным ходом. На строительных лесах работали отделочники, у здания укладывали плитку, кровельщики заканчивали крышу. Сильно пострадавшее в результате атаки Жанны здание начинало обретать прежние формы. Возле коптера тут же появились военные, прибыли боевые машины, вооружённые люди окружили летательный аппарат без каких-либо опознавательных знаков. Адриан и Райан вышли с поднятыми руками. Герхард с любопытством наблюдал за их прибытием. Он выскочил из увешанного пулемётами военного внедорожника, который стоял близ вертолётной площадки, и проследовал к коптеру. За спиной был автомат, губернатор города Двадцать Четыре был облачён в традиционную для жителей этих мест камуфлированную форму. Адриан улыбнулся при виде этого знакомого, покрытого нарывами лица. Герхард оставался холоден, и даже более того – на лице его читался гнев и негодование.
– Почему без предупреждения? – вместо приветствия выпалил он, приблизившись к коптеру. – И что это за технология такая? Мои радары не видят эту пташку.
– Изобретение Райана, – сказал Адриан. – Он из района Б-2. Это – Герхард, – представил он, – исполняющий обязанности губернатора Двадцать Четвёртого города.
Герхард бросил безразличный взгляд на Райана, сплюнул и снова покосился на Адриана, скривившись.
– Зачем вы сюда прибыли? – спросил он.
– Нам нужна помощь, – ответил Адриан. – Мы хотим наладить связь с внешним миром. Для этого нам нужно попасть в башню на атомной станции «Белый Малыш», в кабинет директора.
– И ты подумал, что тебя тут ждут с распростёртыми объятиями? – Герхард усмехнулся. – С чего бы нам тебе помогать, скажи, Адриан?
– Я думал, мы заключили соглашение, выступив в роли союзников…
– Соглашение под дулом пистолета не имеет никакой силы! Особенно теперь, когда вас прижали. Вы пришли к нам в дом, уничтожили наших людей, заставили подчиниться, а теперь, когда у вас проблемы, вы прибегаете сюда с поджатым хвостом и просите о помощи? Похоже, я ничего не понимаю.
– Я сделал так, что ты здесь главный, – понизив тон, сказал Адриан. – Жанна прислушалась к моим рекомендациям и оставила здесь всё как есть. Стелла спаслась, никакой диктатуры нет. Города Двадцать Четыре и Тридцать Два заключили альянс, который выгоден двум сторонам.
– Этот сраный альянс выгоден только тебе, – с ненавистью в голосе сказал Герхард. – У нас уже был надёжный альянс до того, как вы припёрлись сюда. И это единственный союз, который на данный момент имеет силу. Альянс с директором Вильгельмом. Вы, – он осмотрел прибывших и коптер, – вне закона здесь, да и в Тридцать Втором теперь тоже. Поэтому я принимаю решение арестовать вас до трибунала, который состоится, когда будет закончено следствие.
– Похоже на произвол, – покосившись на приближающихся военных, ответил Адриан. – Где Траян, Герхард? Мы оставляли его здесь в качестве консультанта.
– Точнее, надзирателя, – поправил Герхард. – Я дам тебе возможность с ним увидеться.
* * *
Камера, где когда-то сидела Стелла, была переполнена. В небольшую комнатушку набилось человек десять – в основном военные, присланные Жанной в Двадцать Четвёртый для поддержания порядка. Был здесь и Траян – исхудавший, бледный, без привычной язвительной улыбки на лице. Адриана и Райана завели в камеру, держа на прицеле, дверь за спиной закрылась, и в душной комнате стало на двух заключённых больше. Траян вскочил с койки и подлетел к Адриану. Улыбнулся. Они обнялись. Пахло потом и мочой. Туалет плохо работал, помещение не проветривалось.
– Чёрт, братишка, я уж думал, тебя в живых нет давно! – радостно выпалил Траян. – Рассказывай, что и как? Кто это?
– Райан. Я ваш сторонник из района Б-2. Изобретатель.
Траян кивнул, с уважением оглядев здоровяка. Они прошли в угол, где расположилась его койка. Адриан по пути здоровался с военными, только и успевая, что пожимать руки. У всех был максимальный рейтинг – Траян не терял времени зря.
– Выглядишь хреново, – поглядев на Траяна, сказал Адриан.
– Допинг закончился, – он кивнул в сторону открытой пустой баночки.
– Думаю, они уже отбили город, – сказал Адриан, присаживаясь на край кушетки. – Октавиан принял сторону Женевьера, переметнулся.
– Вот сука! – выругался Траян. – Старый хрен! Тиберий так ему доверял… Ну паскуда! Никогда бы не подумал.
– Тиберий в плену, – продолжил Адриан. – Нерон и Жанна в бегах, скрываются. На них вся надежда.
– А что с Клео?
– Клео… – Адриан потупил взор. – Клео, по словам Октавиана, мертва. Она не приняла предложение Женевьера.
Повисло молчание. Нижняя губа Траяна дрожала. Он старался сдерживаться, но получалось у него плохо.
– Это… – наконец выдохнул он, – это точно?
– Октавиан сказал.
Траян опустил голову и зарыдал. В камере повисла тишина, которую нарушали лишь всхлипы.
– Как же так, Адриан? – вытирая слёзы, говорил Траян. – Как же так всё обернулось? Где мы допустили ошибку? В чём прокололись? Я не могу представить, что её нет. Её-то за что?
– Это всё из-за меня, – Адриан тяжело вздохнул. – Я отпустил Ральфа в обмен на жизнь Лары. Он вернулся в Первый город и изменил ход игры, освободив Женевьера. Это моя вина, Траян, я не знал, кто такой Ральф, не осознавал масштаб происходящего.
Траян плакал. Смотрел на Адриана, мотал головой, как будто не понимая, куда себя деть. Смотрел на военных, которые в тишине слушали их диалог и переглядывались. Райан стоял у кровати, молчал.
– Что будем делать? – наконец спросил Траян. – Что мы можем сделать, Адриан?
– Я не знаю. Я хотел наладить связь, связаться с кем-то из наших, но теперь… Не знаю, Траян… Мне кажется, что на этом всё закончится. Я не вижу больше ни одной дороги, по которой мы могли бы пойти. Я много думал обо всём этом… Думал о том, что мы наделали, какую надежду вселили в людей, а теперь… Наверное, всё кончено. Наша цель – великая и масштабная, померкла на фоне жалких попыток самосохранения. Мы боремся теперь за собственные жизни и за свою свободу, отбросив все мысли о великих свершениях.
– Да и мне плевать давно на все эти высокие слова о справедливости, – утирая слёзы, сказал Траян. – Мы тут в собственном дерьме задыхаемся, не знаем, что будет завтра, куда уж тут философствовать?! Тиберий схвачен, Жанна исчезла. Клео… Её больше нет. Что мы можем сами? У нас ничего больше нет. Здесь всё и закончится.
– Почему Герхард заключил тебя сюда? – спросил Адриан, раздумывая. – Что между вами тут произошло?
– Герхард – глупый и завистливый человек, – ответил Траян. – Я пытался наладить с ним контакт, и вроде бы даже стало получаться. Но потом… Потом я узнал, что вернулся директор Вильгельм. Как только они с Герхардом встретились, впервые за всё время его губернаторства, он тут же отдал приказ поместить меня и наших сторонников из числа военных под замок. Сам Герхард не принимает решений, – Траян покачал головой. – За него их принимает таинственный директор, которого никто никогда не видел. Директор этот, насколько мне известно, человек влиятельный и вхож в круг элиты Первого города, так что я не удивлюсь, если за нами скоро придут. Герхард и директор встречаются на атомной станции два раза в неделю, и, по его словам, вскоре нас ждёт трибунал.
* * *
Наутро за ними пришли. Дверь в камеру отворилась, и в проходе показались военные. Старший оглядел помещение, ткнул пальцем на Траяна, Адриана и Райана.
– На выход, – скомандовал он.
– Куда нас ведут? – спросил Траян.
Ответа не последовало. Накинули наручники, вывели наружу. В сопровождении вооружённых людей они проследовали по длинным коридорам тюрьмы к внутреннему двору, где должны обычно совершаться дневные прогулки. Двор этот был замкнут со всех сторон, представляя огороженный стенами тюрьмы периметр. Наверху виднелся квадрат белого мутного неба. В самом центре площадки был смонтирован деревянный эшафот – сколоченный наскоро, кривой. Три виселицы грациозно возвышались над парапетом, покачиваемые ветерком. Траян обернулся, со страхом взглянув Адриану в глаза. Сопровождающий подтолкнул его дулом автомата.
У эшафота за столом сидел Герхард. За спиной его стоял молодой помощник с планшетом. Пленников подвели к столу, и Герхард по очереди уставился на каждого, с презрением оглядывая. На столе стояла полупустая бутылка виски. Губернатор Двадцать Четвёртого был мертвецки пьян. Глаза его медленно закрывались, он покачивался, безуспешно пытаясь найти что-то в собственном планшете. Всех троих заключённых выстроили перед столом, и Герхард впился своим диким взором Адриану прямо в глаза. С раскрасневшимся лицом, с обнажённым торсом, он долго и внимательно разглядывал его, а потом выпалил:
– Я ведь только её и любил. А ты её просто трахнул, – он высморкался прямо на пол. Язык заплетался. – Сука ты, Адриан. Мне ничего больше не нужно было, только Стелла. И у нас даже что-то там… Появлялось или… наклёвывалось, кажется, так говорят… Но тут ты появился, прилетел, блин… Сука ты, трахнул её через несколько дней после знакомства, я же… Несколько лет за ней, как за хрустальной, ходил, пыль сдувал.
– Так ты цирк этот устроил, потому что тебя обошли, что ли? – выкрикнул Траян.
Герхард перевёл на него пьяный злобный взор.
– А, ты хрен ли рот свой открываешь, узкоглазый? – рявкнул Герхард, брызгая слюной. – Да и хрен ли тебе знать, что такое любовь, а? Я потерял её. Потерял всё! Мне на хрен не нужно всё это – ваши эти грёбаные интриги и войны.
– Я тоже потерял ту, которую любил, – ответил Траян с дрожью в голосе. – Её убили. Так что я знаю, о чём говорю. Но, в отличие от тебя, у нас были взаимные чувства. Так что перестань ныть и заканчивай это представление!
Герхард смотрел на Траяна какое-то время, его мотало из стороны в сторону. Все трое стояли перед ним под дулами автоматов.
– Начнём трибунал, – вдруг проговорил Герхард. Эхо от его пьяного голоса разнеслось по внутреннему двору тюрьмы. Помощник, стоявший за его спиной, всколыхнулся и принялся декламировать официальным тоном.
– Трибунал в отношении следующих лиц, – он откашлялся. – Адриан, серийный номер «ноль двадцать два, ноль семь, один, один, один, семь», Траян, серийный номер «ноль, четыре, ноль, один, шесть, один, тридцать три, ноль» и Райан, серийный номер «ноль, ноль, двадцать один, два, один, один, шесть, два». Они обвиняются в особо тяжких преступлениях, а именно: организация мятежа с целью покушения на верховную власть в городе Двадцать Четыре, геноцид мирного населения, покушения на убийство представителей высшей власти, подрыв государственной целостности. Подсудимые, вы признаёте свою вину?
Все трое молчали. Траян улыбался, качая головой.
– Что это цирк? – выкрикнул он. – Зачем вы устроили тут это представление?
Один из военных отвесил ему тяжёлый удар прикладом в район поясницы. Траян рухнул на колени, посмотрел на Герхарда. Поднялся, вернувшись в строй.
– Нет, – холодно ответил он, смыв с лица улыбку. – Не признаю.
– Нет, – процедил Райан.
– Нет, – сказал Адриан.
– Слово предоставляется Председателю Совета Народного Ополчения, на которого возложена функция по осуществлению судебной власти на время военного времени.
Помощник подсунул свой планшет Герхарду. Он повертел устройство, пытаясь настроиться на чтение.
– Гхм. Следствие пришло к выводу, что подсудимые виновны в совершении инкриминируемых им преступлений, – пробубнил он. – Учитывая, что процессуальные действия выполнялись профессионалами и полностью соответствуют законодательству города Двадцать Четыре, трибунал признаёт всех троих подсудимых виновными.
Адриан и Траян переглянулись.
– Согласно уголовному кодексу им назначается наказание в виде пожизненного лишения свободы с немедленным приведением приговора в исполнение, – он занёс деревянный молоток над столом, но помедлил. – Однако, – продолжил Герхард, опустив молот, – преступления, совершённые обвиняемыми, имели место быть в момент участия государства в войне. Это значит, что трибунал обязан руководствоваться в данном деле военным кодексом и согласно нему… – он опустил взор в планшет, – все трое приговариваются к смертной казни через повешение. Привести приговор в исполнение немедленно.
Он стукнул молотком по столу три раза. Военные обступили каждого, прихватив их под локти. Начался путь на эшафот. Мысли Адриана не поспевали за событиями. Он хотел что-то сказать, что-то выкрикнуть, но как будто онемел. Да и был разве смысл что-то говорить? Помощник Герхарда заканчивал стенографию. Военные заводили осуждённых на эшафот. Первый Траян, в середине Адриан, по правую руку – Райан. Все трое стояли с петлёй на шее. Верёвка туго давила, ноги тряслись. Траяна вырвало. Прямо себе под ноги. Райан молчал, глядя в белое небо. Адриан крутил головой, пытаясь сообразить, как можно выпутаться из данной ситуации, но решений не было. Похоже, на этот раз всё должно закончиться. Палач, один из военных, приблизился, чтобы привести приговор в исполнение, но Герхард не дал ему. Он сам подошёл к механизму, замер, как будто не решаясь на действие.
– Последнее слово? – он оглядел всех троих по очереди.
Траян хотел было что-то сказать, но не успел. Герхард свалился на землю, подкошенный выстрелом. Нога его неестественно вывернулась, и он рухнул, успев только издать истошный визг. Тут же последовали ещё два выстрела, обезвредив вооружённых автоматами военных, которые стояли по обеим сторонам эшафота. Оставшиеся трое вооружились, сгруппировались, прячась в укрытие. Наступила тишина. Адриан покосился на Траяна. Тот пожал плечами. Снова выстрел, и теперь на земле лежал помощник Герхарда с дыркой прямо во лбу. Один из военных, который скрывался возле висилиц, схватился за виски, скорчился от боли и взвыл. Он извивался на земле, держась за голову, кричал, раздирая глотку, а затем просто замер. Глаза его остались открытыми, но он лежал безжизненно на спине, а из ушей медленно вытекала кровь. Следом раздались ещё выстрелы, и теперь уже на площади не оставалось никого, кроме трёх висельников. По фасаду тюремной стены поползла тень, спускающаяся с крыши. Тёмная фигура приземлилась, отстегнула верёвку и направилась в сторону эшафота. Адриан замер. Фигура шла медленно, уверенно, не глядя на тех, кто лежал на земле. Она приблизилась. Человек в чёрных одеждах, в спецназовской маске. Он достал нож, взбежал на эшафот и принялся срезать верёвки – одну за другой. Когда все трое оказались свободны, человек скинул маску и Адриан бросился к нему навстречу, чтобы крепко обнять. Это был Нерон.
* * *
Герхард был ранен. Он стонал, корчась от боли и бубнил себе что-то под нос. Лоб его покрывали испарины. Райан перевязывал его раненую ногу. Траян поглядывал в окно, ожидая атаки военных. Нерон с Адрианом сидели за столом.
– Никогда не думал, что скажу это, но я впервые в жизни рад тебя видеть, – выглядывая в окно, проговорил Траян. – Мы уже с жизнями попрощались.
– Да уж, – покачал головой Адриан. – Ещё немного и…
– А ваш друг чего такой неразговорчивый? – Нерон покосился на Райана.
– Не из болтливых, – ответил тот. – Но если ты ждёшь от меня благодарностей, то спасибо. Ты спас мне жизнь, и теперь я тебе обязан.
Нерон кивнул.
– Значит, Тиберий всё ещё у них, – сказал Адриан.
– Да, – кивнул Нерон. – У нас нет шансов на победу в Первом. Но мы можем побороться здесь. Это правда, что Клео мертва? – обратился он к Траяну.
– Правда.
– Сожалею.
– Как ты нашёл нас? – спросил Адриан.
– Тиберия взяли, меня ранили, – сказал Нерон. – Мне пришлось залечь на дно. Изучив обстановку, я понял, что наилучшим решением будет воссоединение с остальной командой, и покинул Первый. Прорывался с боем, положил несколько десятков военных и полицейских. В А-1 поспрашивал людей, разузнал, что произошло. Мартин снова губернатор. Он заручился поддержкой Совета Правления, который вновь теперь функционирует как и прежде. Сейчас они там восстанавливают свою власть, но люди выходят на улицы. Сопротивляются, стало быть. Я выяснил, что Адриан находится в А-17, и направился туда. Мне удалось встретиться с Доном и ещё с несколькими лояльными нам людьми. Они и рассказали, что ты отбыл в Двадцать Четвёртый.
– Как они там? – спросил Адриан.
– Никак, – пожал плечами Нерон. – Не знают, что делать. Постоянно перебегают с места на место. Раздают приказы сопротивлению. Ждут какой-то команды сверху, да что толку её ждать?
– Есть какие-то новости от Жанны? – спросил Траян.
– Нет, – Нерон покачал головой и бросил взгляд на Герхарда. – Зато у меня есть идея, как нам вернуть Тиберия.
* * *
– Нам придётся убить тебя, если ты не поможешь, – тихо говорил Адриан Герхарду. Они сидели рядом, опершись спинами о стену. Остальные беседовали поодаль. – Я очень этого не хочу.
– Думаешь, мне дорога жизнь? Дурак…
– Ты неплохой человек, Герхард. За маской грубости и невежества скрывается доброта. Я это точно знаю, потому что вижу это в твоих глазах. Ты не решился просто убить нас, организовал этот трибунал, предварительно накачавшись для смелости. Я видел, как ты сомневался, когда нужно было сделать последний шаг, чтобы пол под нами провалился. Ты и правда безумно любил Стеллу, и она это знала, но не решалась сказать тебе, что у вас ничего не выйдет. Не хотела тебя обидеть. Знаешь, я тоже… Я тоже её любил. И люблю до сих пор. Мне было хорошо с ней, я вспоминаю её каждый день и тоскую по тем дням, что я провёл здесь, в этом чудесном месте. Поэтому я тебя прекрасно понимаю, Герхард. Я оставил это место тебе, потому что знал, что ты будешь болеть за свой город, потому что вы строили его вместе со Стеллой и у вас получалось.
Герхард молчал. Он смотрел в пол, глаза его были полны слёз. Его лицо исказилось в гримасе трагичности. Он поднял голову и взглянул на Адриана.
– Я запутался, – проговорил он.
– Я знаю, – кивнул Адриан. – Я тоже запутался. Мы все натворили дел, и теперь нужно это как-то исправлять.
– Как я могу помочь?
– Нам нужно попасть в кабинет к директору Вильгельму. Когда вы с ним встречаетесь в следующий раз?
– Встречи два раза в неделю – каждый вторник и субботу. Зачем он вам нужен?
– Возьмём его в плен и обменяем на Тиберия.
– Вы хотите проникнуть в его башню и взять Вильгельма?
– Да.
– Сделать это будет непросто, – покачал головой Герхард. – Коптер ваш собьют, и не помогут даже пластины-невидимки. Как только они увидят, что к стенам приближается неизвестный летательный аппарат, в его сторону полетят десятки ракет. Если будете передвигаться по земле, готовьтесь пройти через лес, который кишит так называемыми зомби. Если не слышали про таких, то я расскажу. Это люди, которые подверглись мощным выбросам радиации. Они частично утратили разум, стали агрессивными и кровожадными. Их в народе зовут зомби, они и похожи на зомби внешне – кожа гниёт, волосы и зубы отсутствуют. Зато обострены зрение и нюх. Они бродят толпами и нападают на людей и животных. Даже вооружённым вам будет не просто прорваться к станции, где заседает директор Вильгельм. Там полно охраны – столько, что и целая армия не пройдёт. Ваш поход будет в один конец.
– И как же нам быть?
– Есть тайный проход, про который почти никто не знает, – оглядываясь, сказал Герхард. – Оттуда можно сразу попасть в кабинет директора.
– Ты можешь нас провести?
Он молчал. Посмотрел на Адриана, затем бегло оглядел остальных.
– Могу.
* * *
Потолок был низок, коридор – узок. Бетонный тоннель, где приходилось пригибаться, растянулся на десять с половиной километров, беря своё начало на окраине Двадцать Четвёртого, проходя под лесом и заканчиваясь у башни атомной станции «Белый Малыш». Герхард шёл первым, освещая путь мощным фонарём. Он прихрамывал, опираясь на костыль. Следом двигался Траян, за ним – Райан, далее – Адриан. Замыкал колонну Нерон. Было душно, воздуха не хватало, к тому же за Герхардом тянулся стойкий запах перегара.
