Барталомей Соло
Пусть вспыхнет пламя
Часть III
Глава 1
– Спокойно, соберись с мыслями, – Клемент ходил по комнате, размышляя. – Сейчас важно только одно – не усугубить положение.
– Похоже, единственной, у кого в этой компашке есть яйца, оказалась Жанна, – вставил Яцик. – Какого хрена церемониться с ними?! Люди понимают только силу, ты чё, этого не знал, Адриан?
– Я ещё вернусь в Двадцать Четвёртый и налажу там дела, – ответил он. – И уж точно не с помощью силы. Есть множество иных способов, Яцик.
– Ты прав, – кивнул Клемент. – Но сейчас нужно сосредоточиться на работе здесь, в Тридцать Втором. Забудь про свой Двадцать Четвёртый, слушай Жанну.
– Не могу, – покачал головой Адриан.
– Он не может забыть Стеллу, – раздался голос Селены. Она появилась внезапно, и Адриан дрогнул. Прошлась по комнате, как всегда грациозно. Уселась на своё место и уставилась на него взглядом полным негодования. – Я права?
– Да, – кивнул Адриан. – Я всё время думаю о ней. И не пойму твою реакцию. Почему ты злишься?
– Потому что я была с тобой всё это время. Я, и никто иной, поддерживала тебя, помогала. А теперь, впервые за восемь лет, во мне отпадает необходимость. Я становлюсь тебе не нужна…
– Селена, это не так…
– Не ври, – оборвала она. – Мы договорились о том, что в этом месте из уст будет звучать только правда. Не ври сам себе.
Адриан опустил голову. Яцик и Клемент молчали.
– Ты права, – наконец сказал Адриан. – Как всегда, Селена, ты снова оказалась права. Ты больше мне не нужна.
– Ты ведь понимаешь, что рано или поздно наступит момент, когда ты снова решишь обратиться ко мне? И в такой момент ответом на твой призыв будет лишь тишина.
– Понимаю, – Адриан опустил голову. – И я знаю, что мне будет тебя не хватать. Знаю, что без тебя мой мир не будет прежним, и боюсь этого. Боюсь, но всё равно хочу, чтобы ты ушла.
Он хотел ещё что-то сказать, но Селены уже не было. Не в комнате. Её больше не было в его жизни. Сначала он ощутил пустоту и страх. Как же он без неё? Подумал было о том, чтобы вернуть её. Догнать, попросить прощения, упасть на колени и… Нет. Страх пройдёт, пустоту заполнит Стелла. Однажды. Возможно. Останется только память. Она-то будет с ним всегда. И этого было достаточно.
– Не нравится мне всё это, – покачал головой Яцик. – Ой не нравится.
* * *
Губернатор Адриан гулял. Просто шёл по улице, осматриваясь, пил кофе из бумажного стаканчика, кивал идущим навстречу людям. Позади шли вооружённые военные, справа – консультант Мартин, который виртуозно перехватывал прохожих, пытающихся остановить Адриана с какой-нибудь просьбой. Он перекидывался с ними парой-тройкой протокольных фраз, с улыбкой забивал в планшет просьбу или пожелание, а затем продолжал ход. Стоило признать, что помощник из Мартина был хоть куда. Стоял запах вони – вечный и неизменный спутник Тридцать Второго. Адриан всю неделю размышлял над тем, как его победить. Собирал информацию, назначал планёрки, искал экспертов. В первые дни своего губернаторства он хотел подарить всем жителям Тридцать Второго шанс на избавление от смрада. Хотел действовать как Стелла – сплотить вокруг себя всех, сподвигнуть всех на совместную работу во благо общего дела. Но чем глубже он копал, тем быстрее таяли все его мечты. По самым скромным оценкам, для осуществления его плана потребуются годы, если не десятилетия. Разве есть у него в распоряжении столько времени?
Он миновал жилые дома. Люди у подъездов жарили мясо, смеялись, играли в бадминтон. Люди радовались свободе. Дом номер 40-21 расположился недалеко от площади имени Филимона. Это была типичная многоэтажка в квартале для служащих. Здесь жили чиновники, полицейские, соцработники. У подъезда собирались люди, в основном офицеры полиции. Кто-то был в форме, некоторые уже успели облачиться в домашнюю одежду. Офицеры шутили, пили пиво, что-то обсуждали. При виде Адриана они взбодрились и поприветствовали его.
– Губернатор, – кивнул один из офицеров.
– Добрый день, – Адриан пожал руку каждому.
Его здесь любили. Или, по крайней мере, ему так казалось. Все улыбались, здоровались, с вожделением на него смотрели. Ему удалось заручиться их поддержкой, взять кредит, который однажды придётся отдавать. Сможет ли он оправдать их надежды?
Адриан вошёл в подъезд. Военные и Мартин остались снаружи, разделяя беседы с полицейскими. На шестом этаже расположилась квартира Мендеса. Звонок. Дверь открылась, на пороге стоял глава городской полиции. В халате, с банкой пива в руках, он растянулся в улыбке и пригасил Адриана войти. Скромное обиталище офицера встретило Адриана запахом жареного мяса, смешанного с ароматом шампуня. Играла музыка, по квартире ходил сквозняк, заставляя белые занавески подрагивать.
– Это Ингрид, – представил Мендес вышедшую навстречу Адриану девушку лет двадцати пяти. Стройная, в халате, с заплетёнными в косу волосами. Она улыбнулась и протянула ему руку. – Моя жена.
– Быстро вы, – улыбнулся в ответ Адриан. – Мы ещё не успели толком реформировать институт брака, а вы…
– Нам ваши реформы не нужны, мы и так справляемся, – отшутилась она. – Рада познакомиться лично, губернатор. Мы как раз готовимся к ужину. Подождите в гостиной немного, я скоро приглашу вас за стол. В холодильнике есть пиво.
– Где ты её нашёл? – отшутился Адриан, и они с Мендесом переместились в гостиную, укомплектовавшись пивом.
Телевидение всё ещё не работало, несколько экранов в квартире были чёрными. Они уселись на старенький диван. Со двора доносился смех и музыка.
– Она беременна, – сказал Мендес. – Моя жена. Мы решили не медлить. Заведём детей – как можно больше. Я всегда мечтал о трёх или четырёх малышах. Пару пацанов, девчонка. Возьмём машину побольше, будем на озеро ездить. Это ли не счастье!
– За вас, – Адриан поднял банку с пивом, – и за тысячи новых семей, которых ждёт впереди такое же счастье. Я очень рад за тебя, дружище.
– Что ты делаешь здесь? – вдруг спросил Мендес. – Почему не в А-1? Что-то случилось?
– Устал, – ответил Адриан. – Последние две недели пролетели так быстро, и я чувствую, что в этой рутине пропадает вкус к жизни. Как только представлю, что так будет и дальше, аж тошно становится. И вроде бы так упорно шёл к этому, и вроде бы столько всего сделано, а на душе как-то неспокойно и темно. Не знаю, приелось всё как-то.
– Это пройдёт, – махнул рукой офицер. – Ты же знаешь, что не имеешь права на подобную меланхолию. Кто угодно, только не ты, Адриан.
– Знаю.
Ингрид подала тарелки с едой и уселась на колено Мендесу, обняв его за шею. Он поцеловал её и взял с тарелки ещё скворчащее баранье ребро.
– Каково это, быть народным любимчиком? – спросила Ингрид у Адриана. – На работе все только и говорят о вас. Да и дома муж частенько упоминает.
– Непросто, – усмехнулся Адриан. – Стараешься не налажать даже по дороге в туалет. Когда на тебя смотрят все, поневоле делаешься лучше, чем ты есть на самом деле. Но я не уверен, что выдержу в таком темпе долго. Мне не хватает самого себя. Настоящего.
– А какой вы настоящий? – с интересом спросила Ингрид.
Адриан задумался, взглянул на неё – смуглая, с широкими скулами, чёрными глазами. Настоящая красотка. Похоже, они с Мендесом были по-настоящему счастливы.
– Я совершил столько дурных поступков, что теперь уже и не знаю этого, – Адриан опустил голову. – Мне приходилось принимать решения, от которых до сих пор ком стоит в горле. И кто их принимал? Настоящий я или новый? Не знаю… Я – обычный человек, такой же как и все, и хочу оставаться им и впредь.
– Что же вам мешает? Будьте собой.
– Боюсь, что я настоящий не задержусь на своём посту надолго, – Адриан пожал плечами. – В конце концов, я мусорщик. Всю жизнь им был, а теперь облачился в дорогой костюм, да и только.
– Эй, приятель, а ну-ка, не вешай нос! – Мендес поднялся, Ингрид пересела на диван. – Давай-ка пройдёмся с тобой, развеемся. Кончай тут слёзы лить.
* * *
«Пурпурный Сокол» встретил губернатора и начальника полиции овациями. Бар был полон – за каждым столиком сидели люди. Последний раз Адриан был здесь несколько месяцев назад, когда они отправились к нему домой вместе с Ларой. На следующий день жизнь его изменилась. Завидев Адриана, все посетители подскочили, принялись аплодировать и свистеть. Кто-то предлагал присоединиться к ним за столом, иные просто уступали место, но Адриан целенаправленно двигался к бару, успевая попутно жать руки и принимать хлопки по спине. Мендес застрял у стола, за которым сидели офицеры полиции. Какой-то мужик с потрёпанной бородой встал из-за бара, освобождая губернатору стул. Адриан поблагодарил его и присел. За стойкой была Лара. Всё в той же клетчатой рубашке и с тем же игриво-провокационным выражением лица. Только теперь на лице этом застыли шрамы, которые ей оставили люди Ральфа. На лбу Лары виднелся рейтинг – «27».
– Привет, – выпалил Адриан, поглощая исходящую от неё тоску – Рад тебя видеть.
– Привет, губернатор, – улыбнулась Лара. – Пива?
– Пожалуй, виски, – ответил он.
Лара подала бокал, плеснула туда виски, бросила льда и принялась обслуживать других посетителей.
– Слушай, – разом осушив бокал, сказал Адриан, – я хотел попросить прощения. Это всё из-за меня, и я…
– Не нужно, – Лара остановила его. – Я стараюсь забыть это. Те ребята… Это были настоящие монстры, и вспоминать о том, что они делали со мной, я больше не хочу. Что было, то было. Я тебя не виню, если хочешь знать.
– Тогда ещё виски, – Адриан подтолкнул свой бокал. – Что с твоим рейтингом?
– А ты оглянись вокруг. Тут он у всех близок к минимальным показателям. Ещё немного – и тут будет полный город маргиналов.
– Институт маргиналов официально отменён. Рейтинг не имеет никакого значения.
– Система работает некорректно – списывают криво, начисляют криво, сбоит всё время. Валютой вообще никто не пользуется. Зачем её только ввели? В общем, все ждут, когда же, наконец, всё будет работать так, как обещали. И пока за очки рейтинга можно напиться, он всё же значение имеет.
– Мы стараемся, – покачал головой Адриан. – По моим подсчётам через пару недель мы сможем отладить все процессы.
– Уж постарайтесь, – усмехнулась она, наливая кому-то очередную кружку пива. – Терпения у людей надолго не хватит. Все мои знакомые записались в очередь на удаление ПАЧей, да вот только ближайшая теперь аж через пару лет.
– Я знаю, что трудно, – Адриан отпил виски. – И будет ещё труднее. Прежде, чем дойти до цели, предстоит преодолеть чертовски непростой путь. А когда мы эту цель достигнем, все невзгоды мы будем вспоминать с улыбкой. Ты должна это понимать.
– Уж я-то понимаю, – ответила Лара. – Но и ты должен понимать, что не все люди – воины. Ко мне приходил Тянь, предлагал возглавить какую-то там ячейку по сопротивлению чему-то, бла, бла, бла… Сказал, что ты его послал. Ну какой из меня революционер, Тони?! Губернатор Адриан, простите, – она усмехнулась. – Я – бармен. Обычный бармен, который только и знает, как наливать. И я не хочу ничего другого. Мне нет дела – работать с рейтингом или с валютой. Мне нет дела до того, кто там у власти. Мне воообще без разницы, что происходит наверху. Ты приоткрыл мне иной мир, к которому я проявляла интерес. Книги. Да, я хотела попробовать, хотела испытать это, но когда за тобой пришли, а меня взяли… То, что я испытала в камере, не стоит ни книг, ни вашей священной свободы… Я прочитала парочку из твоей коллекции. Знаешь моё мнение? Занятно. Вот и всё. Помимо этого есть море других увлечений, которые могут меня занять точно так же. Мои мысли разделяют и другие рабочие, если не веришь, поспрашивай – вон, их тут больше сотни. Между нами большая пропасть, Адриан. Слишком большая, чтобы разговаривать на одном языке.
– Послушай, Лара, – Адриан положил свою руку на её. Она дрогнула, но руку не убрала. Замерла. – Я не прощу себе то, что с тобой сделали. Этот груз будет сопровождать меня всегда. Но та пропасть, о которой ты говоришь, лишь в голове. Всё, что я делаю, всё, над чем работаю, это всё лишь для того, чтобы люди здесь жили счастливо. Все люди, слышишь? И бармены, и полицейские, и дворники, и мусорщики. Вот моя цель. И это не пропасть, это мост, по которому мы все должны пройти. Все эти трудности с валютой, сбоями, списаниями и начислениями – временные. Их необходимо пройти, чтобы понять цену достойной жизни.
– Всё намного сложнее, – ответила Лара и убрала руку. – Какие у тебя планы на вечер?
– Напиться хотел, – Адриан пожал плечами.
– Давай вместе.
– Давай.
* * *
У его дома возвышались кучи земли, привезённой для клумб, которые теперь устанавливали у каждого подъезда. Земляные горы вырастали на несколько метров, но Адриан всё же умудрился одну такую кучу не заметить. Он споткнулся, потеряв ботинок, вскочил, отряхнул ногу от земли, выругался, а затем они с Ларой истерично захохотали. Адриан еле держался на ногах, штурмуемый приступами алкогольного угара. Лара поддерживала его под плечо. Или он её поддерживал. Была поздняя ночь, и они покинули «Пурпурный Сокол» последними.
– А ну-ка, уймитесь, скоты! – раздался крик с балкона, и они затихли, прикрывая рты руками. Разбудили кого-то.
Они ворвались в его старую квартиру – опустевшую, разворошённую, грязную. Двери были открыты. Всё здесь было вверх дном, но их это не волновало – с тех пор как полицейские перевернули его обиталище, здесь ничего не изменилось. Губернатор и барменша рухнули на кровать, не в силах побороть сумасшедший хоровод. Он бормотал что-то себе под нос, руки сами делали своё дело. Запах виски смешался с ароматом Лары, но перед глазами вдруг всплыл образ Стеллы. Адриан замер, остановился на какое-то время, чувствуя, как сильно бьётся его сердце. Закостенел. Стелла. Почему он думает о ней в такую минуту? Её волосы а-ля «ёжик», её смуглое лицо, её голос и даже запах. Он покачал головой, пытаясь выбросить её образ, но он появлялся вновь и вновь, как будто Стелла была рядом. Всплывали их беседы, их секс, слёзы, их общая драма. Всплывали разговоры, и он оторвал свои губы от Лары. Похоть была безжалостно задавлена каким-то иным чувством. Странным, неведомым ему ранее. Чувство это пробилось сквозь море алкоголя и ударило его молотом прямо в сердце. Он испугался.
– Что случилось? – спросила Лара и поднялась на локте. Волосы её были растрёпаны, помада на губах размазалась.
– Не знаю, – отдышавшись, ответил Адриан. – Что-то не так.
– Это всё она?
– Кто «она»?
– Ну, Жанна.
– Причём здесь Жанна? – Адриан привстал.
– Она приходила ко мне пару недель назад, – сказала Лара. – Пообещала проблемы, если буду с тобой общаться. Понизила рейтинг и ушла. Я подумала, что вы с ней…
– Господи, да она же ребёнок! – Адриан рявкнул что-то себе под нос. – И какого хрена она лезет?!
– Не знаю, что там у вас происходит…
– Ничего, – оборвал Адриан. – Дело не в ней. Мы просто вместе работаем. Она не тронет тебя, Лара.
– В ком тогда дело, Адриан?
Он не ответил. Улёгся на подушку, посмотрел в потолок, пытаясь остановить головокружение. Пустующая стена, где некогда хранилась коллекция его книг, навевала тоску. Образ Стеллы застыл перед глазами.
– Давай просто поспим, – вдруг сказал Адриан. – Пожалуйста.
Она улыбнулась, легла рядом с ним и положила голову ему на грудь. Он обнял её.
– Прости за всё, – проговорил Адриан. – Я не дам тебя больше в обиду.
– Я знаю.
Глава 2
Сквозь тяжесть прошедшей ночи Адриан чувствовал, как на него кто-то пристально смотрит. Глаза открылись сами, принуждая мозг поспевать за ними. Взгляды встретились – он тупо уставился в маленькие мудрые глазки. Знакомые глазки. На небольшом стульчике рядом с кроватью сидел Октавиан. Он закинул ногу на ногу, с интересом наблюдая за пробуждением Адриана. В привычном изысканном костюме-тройке коричневого цвета с яркой алой бабочкой, в круглых очках и с застывшим на лице любопытством, он терпеливо ждал, не смея нарушить сон. Адриан поднялся, победив в неистовом противостоянии с головокружением и тошнотой. Вся комната ходила ходуном, во рту стоял мерзкий привкус, а голова раскалывалась от боли. Лара спала рядом – в одежде, как и он сам. Октавиан молчал. Наблюдал с лёгкой улыбкой на устах.
– Привет, – выпалил, наконец, Адриан, потерев виски. – Рад тебя видеть. Ты извини… Тут мы… – он мысленно обозвал себя всеми самыми нелестными выражениями. Мозг отказывался работать в привычном режиме.
– Здравствуй, Адриан, – кивнул старик, как будто они виделись только вчера. – Можешь не оправдываться. Я не хотел тебя будить. Такой дивный сон, такой далёкий от всего внешнего мира с его изъянами. Я рад, что ты ещё не утратил запала и любви к простым житейским ситуациям. Славно, что тебя тянет к истокам – рабочий район, квартира, барменша…
– Что ты тут делаешь? – Адриан присел на край кровати, покосился на спящую Лару. – Где остальные?
– Операция провалилась, Адриан, – ответил Октавиан. Как-то грубо и прямо, что даже все надежды на то, что это могла быть одна из его привычных шуток, тут же улетучились. – Пламя пошло на убыль.
Только теперь Адриан разглядел весь мрак, который вырисовывался на лице старика. От былого шутника не осталось и следа, как будто теперь перед ним сидел совершенно иной человек. Даже голос его звучал иначе.
– О чём ты говоришь?
– Соберись, мальчик, – снова жесть в голосе. Раздражение. Октавиан впился в него взглядом. – Я сказал, что операция «Пусть вспыхнет пламя», провалилась. Нет ни единого шанса на то, чтобы силы Тиберия одержали в этой битве победу. Тебе ясно?
– Нет, не ясно, – покачал головой Адриан, отказываясь верить ему. – Не ясно, потому что ещё вчера всё было нормально. По крайней мере, здесь, в Тридцать Втором, всё под контролем. Я бы предпочёл услышать от тебя более развёрнутый рассказ.
Октавиан вздохнул, качнул головой и поднялся со стула. Прошёлся по комнате, внимательно её рассматривая. Заглянул в распахнутый секретный шкаф, где Адриан некогда хранил свою коллекцию книг. С нескрываемым пренебрежением поглядел на спящую Лару.
– Я больше не работаю на Тиберия, – наконец произнёс он. – Его переиграл более сильный соперник, и я принял решение стать частью новой команды. Клео не была со мной солидарна в принятии такого решения. Теперь она мертва. Мне жаль, но я, в отличие от неё, не готов расстаться с жизнью из-за ложных принципов.
– Клео… Как она умерла? – Адриан только и смог, что выдавить первую пришедшую в голову фразу.
– Нам удалось держать Четвёртый город под контролем, – ответил Октавиан, – до тех пор, пока генерал Гану был лоялен Тиберию. Но как только господин Женевьер предложил ему более выгодные условия сотрудничества, он тут же переметнулся и армия фактически перешла под его контроль. Он и мне сделал предложение, которое я принял. Не без мучений, но всё-таки принял. От такого не отказываются, Адриан. Клео была не столь сговорчива, и её пришлось казнить. Всё сделали быстро, без боли. Это всё возраст, всего лишь возраст, будь она немного старше…
– Что с Тиберием и другими? – сердце Адриана начало учащённо биться, когда, наконец, стало приходить понимание смысла сказанного Октавианом.
– Они с Нероном и военными захватили Совет Правления и запустили механизм по переходу власти, но… – он сделал паузу и посмотрел в окно. – Но пришёл Ральф, который за пару дней единолично изменил весь расклад. Он освободил державшегося в заложниках Женевьера и других членов Совета Правления. Устроил настоящую кровавую баню. Более сорока трупов… А уж, получив свободу, господин Женевьер быстро перекупил генерала Гану и подчинил себе военных. Тиберий теперь содержится под стражей, Нерону удалось сбежать, о Жанне ничего не слышно. Вот так и пала Римская Империя, не увидев своего расцвета.
– И ты тут же переметнулся… – с горечью выпалил Адриан.
– Только не нужно читать мне мораль, мальчик! Это решение далось мне непросто. Но я всё же воспользовался шансом, который дал мне господин Женевьер, и примкнул к победителю. Он дал мне технологии, которыми никогда не обладал «Микромир». Он дал мне власть, он дал мне возможность для самореализации. Я уважаю Тиберия, но по сравнению с господином Женевьером он лишь мальчик. Для подобного выбора нужно созреть, нужно обладать холодным рассудком и смотреть вдаль, в будущее.
– Зачем же ты пришёл сюда, раз мы теперь по разные стороны? Убить меня?
– Остынь, юноша, – развёл руками Октавиан. – Я пришёл, чтобы сделать тебе предложение. За этой дверью стоят вооружённые военные, а внизу у подъезда ждёт сам Ральф. Он прибыл сюда, чтобы тебя ликвидировать, прямо-таки жаждет встречи, но я договорился с господином Женевьером. Ральф мог бы убрать тебя во сне, ты даже ничего не понял бы. Но господин Женевьер решил дать тебе шанс, так же как дал его мне. Понимает, что разбрасываться ценными кадрами нельзя. Господин Женевьер – человек рассудительный и холодный, он – экспериментатор, и ему даже понравилось то, что тебе удалось здесь создать. Он готов оставить тебя на посту губернатора города Тридцать Два, дать частичную автономию от НШЗ и помочь в создании экспериментального проекта, в точности такого, какой мы хотели сделать с Тиберием, только в рамках отдельного города. Никто не будет мешать, никто не будет диктовать условия, и даже наоборот – мы сможем рассчитывать на помощь – финансовую, военную, научную, да на любую! Мы будем создавать идеальное общество, здесь, в Тридцать Втором. Разве это не шанс?
– Получается, что от смерти меня отделяешь только ты, – заключил Адриан. – И ты думаешь, что я соглашусь на всё это вслед за тобой только потому, что ты, предав всё, что только можно, пошёл на эту сделку?
– Я спас твою задницу от смерти, – спокойно ответил Октавиан, – потому что знаю, что ты сможешь сделать из этого города, пропахшего дерьмом, приличное место. Суть не меняется, поменялся только лидер, что, как по мне, даже к лучшему.
– О нет, ты очень даже ошибаешься, Октавиан, – покачал головой Адриан. – Ты был для Тиберия наставником с юных лет, он прислушивался к тебе, вы вместе разрабатывали эту операцию, вместе подбирали людей. Ты стал для него человеком, открывшим глаза на мир! Святость вашего союза была непоколебима. А теперь ты его предал и переметнулся к его первому врагу. Суть очень даже меняется, ведь Тиберий хотел создать идеальное общество, а твой Женевьер лишь экспериментирует. Он экспериментирует судьбами людей и историей, наплевав на жертвы и последствия. Как только у него пропадёт интерес, он тут же закроет эксперимент и пойдёт дальше, не обернувшись. Нет уж, я знаю этого человека, я имел возможность говорить с ним, и я точно осознаю, что служить этому дьяволу я не буду.
– Ты глуп, если действительно считаешь, что Тиберий лучше Женевьера, – усмехнулся Октавиан. – Амбиции и стремления Тиберия даже опаснее. Я знаю его лучше всех, поверь, мы начинали это дело вместе. К тому же он смертельно болен. Ты удивлён? Ещё бы! Об этом знает только Жанна, ведь именно ей он собирался передать и «Микромир», и всю власть, которая к тому моменту будет сосредоточена в его руках. Он умирает, борется с единственной болезнью, которую человечество всё ещё не в силах победить, уже шесть лет. А теперь представь, что сделала бы с властью эта мелкая бестия, если бы Тиберий скончался в ближайшее время. Жанну ненавидят все, даже в близком окружении самого Тиберия, ведь она – животное, хищник, который будет уничтожать всех, кто встаёт у неё на пути. Но ты не такой. Ты многого не знаешь, Адриан, и тебе предстоит ещё многому научиться. Давай пойдём вместе по этому пути, и я дам тебе знания, которые вознесут тебя на вершину.
Адриан бросил взгляд на спящую Лару, затем прошёлся по комнате, размышляя, выглянул в окно.
– Отпусти её, – вдруг проговорил он. – Пускай уходит, а после мы сядем и подробно обсудим все условия. Она уйдёт, и я буду думать, как нам поступить.
– Не могу, – пожал плечами Октавиан. – Я отпущу её только после того, как мы вживим тебе новый ПАЧ. Только так мы сможем быть полностью уверены в тебе. Через ПАЧ мы будем осуществлять контроль – кто знает, что взбредёт тебе в голову? Но это единственное ограничение, и оно не должно тебя особо тяготить.
– Что сейчас происходит с городом Тридцать Два? Где все мои люди?
– Все на своих местах, – ответил Октавиан. – Военные стоят на границах, готовые к зачисткам. Если ты дашь согласие на предложение господина Женевьера, они там и останутся, а ты продолжишь свою деятельность на посту губернатора. Если же нет, то мы осуществим силовое вторжение и сместим всех твоих ставленников. Вернем всё на свои места, а уж после будем разбираться, как поступить с этим городом. Тебя, конечно же, оставить в живых не получится.
Адриан опустил голову, взялся за лицо руками, сделал несколько глубоких вдохов. Он дрожал, не понимая, то ли это последствия выпитого вчера виски, то ли его трясёт от страха и негодования. Резким движением он метнулся в сторону Октавиана, который молча стоял у окна. Он подскочил к нему молниеносно, как будто стряхнув все недомогания, которые пожирали его организм, схватил старика крепкой хваткой, прижав к себе. Сделал ещё два шага, не размыкая рук, которые обвили Октавиана, сковав его намертво, а затем совершил прыжок в окно. Послышался треск, окно лопнуло, осыпав их мелким дождём из стекла. За короткий миг Адриан успел увидеть, как просыпается Лара, в недоумении крутит головой, послышался крик Октавиана, и они вместе устремились вниз. Падение было быстрым, почти незаметным – соединённые воедино, они рухнули на мягкую кучу земли, которая была высыпана прямо под окнами дома 66-31. Октавиан взвизгнул, приняв удар от падения на себя. Адриан оказался сверху, почувствовав, как у старика что-то хрустнуло в районе спины. Он разжал объятия, подскочил, оглядываясь. Заметил движение у подъезда. К нему со всех ног мчался Ральф, как будто выпущенная из лука стрела. Жилистый и жёсткий, несмотря на возраст, он двигался грациозно, как будто пантера, которая устремилась в атаку из долгой засады. Он был облачён в чёрный спецназовский костюм, у пояса болтался охотничий нож. Адриан сбежал вниз по куче, рванув к проулкам. Раздались выстрелы. Он почувствовал, как совсем рядом пролетела пуля, обдав его неприятным горячим ветерком. Это военные стреляли в него из окна его собственной квартиры. Адриан нырнул в один из переулков, осыпаемый градом пуль. Он знал здесь каждый дом, каждую улицу и каждый квадратный метр. Пробежал по узкому проходу до поворота, свернул налево, ворвался в дверь – подсобное помещение, где хранились посылки местной почты. Перепрыгнул через коробки, пробежал здание насквозь, выбравшись на соседней улице. Перебежал дорогу, снова нырнул в переулок. Заскочил в мясную лавку с рейтингом «70+». Удивлённый торговец даже не успел ничего понять. Губернатор проскочил мимо, задев его плечом, метнулся к окну и выпрыгнул, оказавшись в тёмном узком переулке. Забрался по пожарной лестнице на балкон второго этажа, прыжком заскочил в квартиру. Ингрид закричала, встретившись с Адрианом лицом к лицу, и даже успела замахнуться, но он поймал её руку. Шикнул, заставив её замолчать, быстро спросил, где Мендес. Мендес был в душе, выскочил из ванной в одном полотенце и с пистолетом в руках.
– Надо уходить, срочно коптер, – бросил Адриан, тяжело дыша.
Мендес тут же метнулся к рации, не задавая лишних вопросов. Вернулся через пару минут.
– Воздушное пространство закрыто. Военные дали предупреждение, что будут сбивать любой летательный аппарат, оказавшийся в воздухе.
– Твою мать! – выругался Адриан. Он ходил по комнате взад-вперёд. Пот с него падал на пол. За ним могли прийти в любой момент.
– Куда нужно? – спросил Мендес.
– Не знаю, залечь на дно, спрятаться на какое-то время, чтобы всё обдумать, – бросил Адриан. – Не знаю, не знаю.
– Совсем плохо?
– Совсем.
– Возьмём машину, – предложил Мендес. – Я знаю одно укромное место, которое никто не найдёт. Соберёмся там.
– Выйди на связь с Доном и Тянем, – скомандовал Адриан. – Дай им координаты, пусть срочно выдвигаются туда.
Мендес кивнул и посмотрел на испуганную Ингрид.
* * *
На экране планшета застыл список личных координат членов команды Тиберия для связи в экстренном случае. Тиберий – 138.8.8.1, Жанна – 138.6.11.22, Октавиан – 138.8.8.2, Траян – 138.16.22.1, Нерон – 138.8.8.3, Клео – 138.21.61.1, Адриан – 138.18.9.1.
Мендес ходил из одного угла мрачной серой комнаты в другой. Тянь стоял в углу, опершись о стену. Дон сидел на лавке рядом с Адрианом. Несколько военных ждали снаружи.
– Что будем делать? – спросил Дон, нарушив напряжённую тишину. – Время уходит, нужно принимать решение.
Все устремили взгляды на Адриана.
– Мы не можем выступить в открытое противостояние с военными, – заключил он. – Они просто покосят всех, остальные тут же сдадутся. Десятки тысяч жертв никому не нужны. Военное преимущество на их стороне.
– Люди драться не станут с ними, – кивнул Тянь. – Опасно.
– Я смогу собрать человек сто, – сказал Мендес.
– Это только позабавит их, – ответил Адриан. – У них тяжёлое вооружение и дроны. Они даже людей в бой не пустят – отдадут всё на откуп технике и искусственному интеллекту. Нельзя так рисковать.
– Жители города тоже долго не протянут, – вставил Дон. – Сдадутся, да и дело с концом. Им легче признать старую власть и смириться с этим, чем гибнуть или страдать. К тому же хоть они все и радовались переменам, никто до конца в них не верит. Многие подстраховывались, мосты не сжигали.
– Нужно выйти на связь с теми, кто остался, – заключил Адриан. – Нерон, Жанна, Траян. Нерон в бегах, скорее всего, скрывается где-то в Первом городе. О Жанне ничего неизвестно. Траян – в Двадцать Четвёртом.
– Связь до сих пор ограничена, – проговорил Мендес. – Нет соединения, чтобы связаться с соседними городами. Ни здесь, ни в Двадцать Четвёртом. Неизвестно, будут ли военные восстанавливать её, однако…
– Что «однако»? – в голос спросили Тянь и Дон.
– Если найти наивысшую точку, поднять туда усилители, есть вариант, что связь появится.
– Башня в «Белом Малыше», Двадцать Четвёртый город, – проговорил Адриан. – Сто этажей ввысь. Стелла говорила, что там кабинет директора. Самая высшая точка в регионе. Там есть все условия, чтобы наладить связь.
– Может сработать, – согласился Мендес.
– Как мы можем туда добраться? – спросил Дон. – Военные шерстят вокруг, все дороги перекрыты. Нужно как-то пересечь границу.
– По воздуху, – ответил Адриан.
– Ты же слышал, что они сбивают все коптеры, – пожал плечами Мендес.
– Все, которые видят их радары, – ответил Адриан. – Я знаю, куда нужно отправиться.
– Тогда будем собираться, – вставая, сказал Тянь.
– Я пойду один, – проговорил Адриан. Остальные замерли. – Они быстро выследят вас по ПАЧам. Как только соберут информацию о том, кто входит в руководящий состав ополчения, начнут действовать. Тогда на вас начнётся охота.
