Барталомей Соло
Пусть вспыхнет пламя
Глава 3
– Нет, ну ты только глянь на него! – выкрикнул Траян, спрыгнув с порога чёрного коптера. Он растянулся в улыбке, выплюнул прямо на землю жвачку и подошёл. Свежий, модный, с белыми зубами, в солнечных очках. Обнялись. – Ну-ка, ну-ка, дай погляжу. Важный какой стал, деловой.
– Да уж, – пожал плечами Адриан. – Рад тебя видеть. Никогда не думал, что в родном районе самым «своим» для меня будет человек из Первого.
Траян был облачён в серый стильный костюм с фиолетовым галстуком, на ногах были белые кеды. Из коптера высыпали военные – человек двадцать. Сопровождение, прибывшее от генерала Гану. Тяжеловооружённые воины в песочной форме разминали кости после долгого полёта.
– Жанна уже на месте, – осматриваясь, сказал Траян. – Всё идёт по плану?
– Вроде да, – кивнул Адриан. – Район А-17 полностью под нашим контролем.
– Доверяешь тем, кто будет рулить здесь?
– Безоговорочно.
– Тогда вперёд, – Траян указал на коптер.
Адриан забрался внутрь, следом забрался и сам Траян. Военные остались для поддержки Мендеса и Дона.
Траян запустил двигатель, и машина взмыла в небо.
– Всё ещё дрейфишь? – усмехнулся он, глядя на то, как Адриан судорожно застёгивает ремни безопасности.
– Ненавижу полёты. Ненавижу.
– На вот, – он достал из внутреннего кармана металлическую коробочку и передал её Адриану. – Розовая таблетка. Забудешь о страхе вмиг.
Адриан открыл коробку, которая была разделена на восемь секторов, в каждом виднелись разного цвета таблетки.
– Что это?
– Мой допинг, – пожал плечами Траян. – Одни укрощают страх, другие повышают потенцию, третьи улучшают органы чувств. В бою, как и в жизни, нужно использовать все средства.
– Ты всё время сидишь на таблетках?
– Да. Многие из этих препаратов почти прошли клинические испытания, некоторые – под запретом. Но я привык к тому, что мой разум всегда находится под влиянием чего-либо, что даже и не знаю, как буду жить без этого.
– Дружище, я серьёзно обеспокоен этим, – Адриан захлопнул коробочку и вернул её Траяну. – Это ненормально.
– Да брось ты, – отмахнулся Траян. – Не будь занудой, как Клео. Она всё время меня пилит. Кстати, о Клео. Небо чистое, военных нет, значит, они с Октавианом сделали своё дело. Связь с внешними территориями отсутствует – Жанна справилась на «ура», хотя кто бы сомневался, да? Остаётся надеяться, что в Первом городе всё под контролем и Тиберий с Нероном идут по графику. Что ты знаешь про А-1? Я никогда там раньше не был.
– Располагается в северной части города Тридцать Два, – выпалил Адриан, вспомнив сотни страниц изученной информации. – Это самый малочисленный район в Тридцать Втором с полумиллионом жителей, административный центр. Там сосредоточились региональные учреждения всех ветвей власти, в том числе и правительство во главе с губернатором. Губернатор считается наместником Совета Правления, говорит от имени его членов и имеет почти неограниченную на своей территории власть, если действия его не противоречат генеральной линии. Назначается губернатор директивами Совета Правления один раз в три года с последующим правом переназначения.
– Это я и так знаю. Что за фрукт губернатор Тридцать Второго?
– Некий Мартин, – ответил Адриан. – Переназначается на должность уже в четвёртый раз. Человек скрытный, ни с кем не вступает в контакт – я не нашёл ни одного его фото. По слухам – богатый. До поста губернатора работал в суде по уголовным делам. Информации о нём мало, зато много слухов. Сидит тихо и, судя по всему, устраивает Совет Правления.
* * *
На вертолётной площадке ждала Жанна. Бледная, как всегда, коротко стриженная, в широких джинсах, белых кедах и серой футболке. Она внимательно сопроводила взглядом приземлившийся коптер и убрала свой планшет в карман.
– Доложи об обстановке в А-17, – выпалила она, не успел Адриан ступить на землю.
– А поздороваться? – улыбнулся он и попытался её обнять. Жанна отпрянула и покосилась на него, нахмурившись.
– Что это ты делаешь?
– Так обычно делают близкие люди, которые рады видеть друг друга после долгой разлуки, – развёл руками Адриан. – Это называется объятия.
– С чего ты взял, что мы близкие? И не пойму, почему ты думаешь, что я рада?
– Забудь, – отмахнулся Адриан, и улыбка сошла с его губ.
– Я жду доклада, – сухо проговорила она. – Если ты помнишь, Тиберий назначил меня старшей…
– Помню, помню. Район А-17 зачищен, мой генерал. Префектом назначен Дон, начальником полиции – Мендес. Глава сопротивления – Тянь. Ситуация там под контролем.
– Куда дели Ральфа, начальника полиции города? – с подозрением спросила Жанна. – Он устранён?
– Я его отпустил, – ответил Адриан.
– Что?! – глаза её округлились. Она уставилась на Адриана с таким негодованием, как будто была готова сбросить его с крыши.
– Отпустил его. Он держал в заложниках Лару, она мне дорога.
Жанна какое-то время молчала, но Адриан заметил, как она с трудом подавляла в себе гнев. Глаза её бегали из стороны в сторону. Траян в стороне молча жевал жвачку.
– Поступок, не достойный человека, на которого была возложена серьёзная ответственность, – наконец проговорила Жанна, выдохнув. – Это – фатальная ошибка.
– Я спас близкого мне человека! – сказал Адриан и всплеснул руками.
– Значит, ты глупый и бездарный, – резко вымолвила Жанна. Голос её дрожал. – Ты хоть понимаешь, что наделал? Ральф – личный пёс господина Женевьера. Это опаснейший человек из всех, кто мог встретиться на нашем пути. Он не просто полицейский, он работает под прикрытием – сотрудничает и с разведкой, и с многими сомнительными организациями, в том числе и преступными. И ты отпускаешь его ради какой-то бабы? Мне что, отправить тебя обратно на свалку?
– Я не знал ничего такого, – отступил Адриан и умолк. – Но, даже если бы знал, всё равно поступил бы так же. Лару взяли из-за меня, и я был обязан ей помочь. Так уж я устроен, Жанна. Не все такие каменные, как ты.
– Значит так, – Жанна упёрла руки в бока. – С этого момента ты будешь действовать только с разрешения. Любое твоё решение может быть реализовано лишь после того, как я дам на это согласие. Как только вера моя в твою адекватность вернётся, снова получишь свободу. Тебе это ясно?
Адриан посмотрел на Траяна, но тот сделал вид, что не прислушивается к разговору.
– Хорошо, – кивнул Адриан. – Мне не хочется спорить с девчонкой.
– Потому что ты не можешь этой девчонке ничего противопоставить. – Она переключилась на Траяна: – Что по туннелям и путям отступления?
– Все шесть туннелей перекрыты, – ответил Траян, и оказалось, что он прекрасно всё слышал. – Остальные пути также под контролем наших военных. Никто не покинет город Тридцать Два, никто не войдёт. Вся техника также в нашем распоряжении.
– Молодец, – сказала Жанна. – А теперь нам предстоит важный разговор с губернатором. Он уже ждёт.
* * *
Когда они вошли в кабинет, губернатор поднялся из-за стола и приветственно улыбнулся. Это был высокий, плотного сложения человек лет пятидесяти. Избалованный неограниченной властью, он выглядел надменным и властным, в дорогом костюме и обуви. Глаза его горели огнём, волосы были аккуратно острижены, губы выглядели пухлыми, а подбородок острым. Но самой важной чертой губернатора оказалось отсутствие на лбу рейтинга – небывалая картина для людей, которые не относились к классу учёных.
– Добро пожаловать в город Тридцать Два! – он приветливо развёл руками и растянулся в белоснежной улыбке. – Я – губернатор Мартин, и я рад встречать столь важных гостей.
– Оставим формальности, – бросила Жанна и направилась к дивану. Адриан и Траян также прошли в кабинет. – Как вы, должно быть, знаете, мы говорим от лица Тиберия – главы «Микромира», а также человека, инициировавшего кампанию «Пусть вспыхнет пламя». Это – Траян, Адриан, я – Жанна, глава операции в Тридцать Втором. Мы прибыли сюда с целью свержения нынешней власти и проведения реформ.
Она уставилась на него, ожидая комментариев.
– Чем я могу вам помочь? – спросил Мартин, вогнав тем самым Жанну в ступор. Она глядела на него какое-то время с удивлением, прорабатывая варианты диалога. Такого ответа она уж точно не ожидала.
– Я отстраняю вас от должности губернатора, – наконец вымолвила она. – С этого момента пост занимает Адриан.
Мартин с интересом перевёл взгляд на Адриана.
– Надеюсь, вы будете достойным… преемником, – слегка запнувшись на последнем слове, сказал он. – И если вам понадобится консультация…
– Будете работать во Временном Правительстве в качестве консультанта губернатора, – не дала ему договорить Жанна. – Ваш опыт и знания могут нам пригодиться. Но знайте, что любая попытка саботажа или измены будет караться суровыми мерами, в том числе и физическим устранением.
– Решения вы принимаете с завидной реакцией, – кивнул Мартин. – Ещё минуту назад я был губернатором, а теперь – я консультант. Но жаловаться я не привык и не собираюсь.
– Той власти, которая вас назначала, больше нет, – ответила Жанна. – Как нет больше и системы, порождающей несправедливость, классовые разрывы и беззаконие. Вам придётся привыкать и многому научиться, но если представители прежней власти открыты для сотрудничества и готовы принимать новые правила, мы будем рады взаимодействовать.
– Рано или поздно это должно было случиться, – пожал плечами Мартин. – Система в последнее время всё чаще давала сбои. Но и ваша власть продержится недолго. Я был бы рад, чтобы все ваши благородные порывы воплотились в жизнь и вам бы удалось создать идеальное государство, где все будут счастливы. Давайте будем мыслить в русле логики. Это невозможно.
– Вы недооцениваете проект, который мы прорабатывали несколько лет, – ответила Жанна. – А также ресурсы, имеющиеся у нас в распоряжении. В течение двух недель власть в Тридцать Втором городе полностью перейдёт под наш контроль, а ещё через два месяца под нашим контролем будут все НШЗ. Это неизбежно.
– Также неизбежно, как и скорый крах, – скрестил на груди руки бывший губернатор. – Я говорю это лишь потому, что знаю.
– Откуда, позвольте спросить?
– Я бывал в обществе, которое живёт по законам, которые вы хотите укоренить здесь. Ваш проект уже воплотили – с отменой ПАЧей, отменой классов, социальной справедливостью и прочими красивыми реформами. И общество это далеко не идеально.
– Что это за общество? – насупилась Жанна.
– Город Двадцать Четыре, – ответил Мартин. – Экспериментальный проект по созданию общества без ТАР и разделения на классы. Живой пример. Именно там мне удалили ПАЧ.
Жанна поглядела на Траяна. На лице её читалась заинтересованность.
– Технология по удалению ПАЧа на данный момент не реализована, – медленно проговорила она. – Это невозможно.
– Как видите, возможно, – указал на свой лоб губернатор. – Мне удалили ПАЧ именно там. С разрешения моего куратора из Совета Правления, конечно, который поддерживает проект города Двадцать Четыре.
– Кто этот куратор? – насторожился Адриан.
– Мне неизвестно, – пожал плечами бывший губернатор. – Личность его виртуозно скрывается. Возможно, это и есть ваш начальник – Тиберий. А быть может, и кто-то иной. В любом случае, город Двадцать Четыре не относится к моей компетенции. Я бывал там всего один раз, но этого мне хватило, чтобы понять обречённость подобных вашей кампаний.
Жанна молчала. Адриан ждал от неё продолжения, но в разговор вступил Траян.
– Сейчас мы покончим с формальностями, – сказал он, обращаясь к губернатору. – Подпишем необходимые документы, обозначим планы на ближайшее время. Жанна?
– Действуйте, – бросила она и покинула кабинет.
* * *
– Всё готово? – последний раз спросил Адриан.
Он стоял, подсвечиваемый десятком софитов в светлой студии. Лицо его было наполнено мужеством и честью. Рядом с ним стоял губернатор Мартин.
– Пошёл отсчёт, – прозвучал голос оператора.
Жанна контролировала потоки связи. Траян наблюдал за происходящим на улицах через экраны, передающие изображение с городских камер.
– Десять, девять, восемь, – говорил монотонный женский голос. – Семь, шесть, пять, – Адриан приготовился. – Четыре, три, два, один. Мы в эфире.
Он откашлялся и посмотрел прямо в камеру. Изображение с его фигурой высветилось абсолютно на всех экранах и поверхностях города Тридцать Два – в домах, на работе, в поездах, на заборах, в барах, в машинах. Он нервничал, понимая, что слушают его двадцать миллионов человек, но нервничал только до своего первого слова.
– Здравствуйте, жители Тридцать Второго, – выдохнув, проговорил он – уверенно и громко. – Меня зовут Тони, я родился и прожил до двадцати лет в районе А-17. При рождении Машина определила меня в мусорщики, и уже в десять лет я начал работать на свалке. Я работал усердно, как и все вы, чтобы поднять свой рейтинг, а значит поднять и качество жизни. Я не опаздывал на работу, не совершал грубых ошибок и жил изо дня в день так, как будто у меня есть бесконечная жизнь в запасе. Все свои очки я спускал на книги. Да, я преступал закон, читая по нескольку книг в неделю. Но разве тот преступник, кто нарушает законы, писанные невеждами? Книги дали мне в жизни больше, чем работа. Книги подарили мне сотни других жизней, которые я проживал, погружаясь в чтение и убегая прочь из этого мира. Каждый день я думал о том, что жизнь несправедлива. Каждый день для меня был в тягость, ведь, несмотря на идеальные прогнозы Машины, я чувствовал себя не на своём месте. Я понимал, что мир может быть лучше.
Несколько месяцев назад я встретил одного человека из Первого города. Он забрал меня отсюда и показал мне, что жизнь может быть иной. Он раскрыл мне глаза, и теперь я хочу раскрыть глаза всем вам. Нет такой системы, которая способна определить предназначение. Нет таких законов, которые способны удержать людей от жажды свободы и справедливости. Первый город – это совсем иной мир с другими законами и порядками. Он не идеален, этот мир, но люди в нём знают, что такое настоящее счастье. Люди заводят семьи, рожают детей вместе, развлекаются, работают где хотят или не работают вовсе, делают покупки, купаются в океане, занимаются спортом, сексом, читают. Живут. Да, то, чем мы здесь занимаемся, вряд ли можно назвать жизнью. Это лишь жалкое выживание в рамках, которые для нас поставили люди более высокого сорта, чтобы мы обслуживали их интересы. Мы – это расходный материал по созданию для них еды, одежды, техники, по уничтожению и переработке их отходов. Мы получаем ровно столько, сколько нам нужно, чтобы жить дальше и работать, работать, работать. Мы не можем отвлекаться на семью, поэтому нам запретили вступать в отношения. У нас нет цели – мы живём, чтобы жить, а потом умираем, так ничего не увидев, кроме свалок и вечной вони. Они оградили нас от книг, чтобы мы не знали о том, что люди раньше жили иначе. Вы хотя бы знаете, что значит воспитывать своих детей? Растить их, ухаживать за ними, оберегать, учить? Вы все выросли в лагерях, где детей с малых лет готовили к работе. Вы не познали родительской любви и ласки, вы даже не знаете своих родителей, и никогда не узнаете своих детей. Я понимаю, что такое жизнь в А-17, в городе Тридцать Два, под жёлтым небом, в тумане смрада и невежества. И теперь я понял, что есть и другая жизнь. Она есть, как бы вам ни пытались это опровергнуть.
Они дают нам развлечения в виде шоу и жалкой недели на Острове, чтобы у нас создавалась иллюзия счастья. Нас пичкают рекламой, чтобы мы спускали очки рейтинга на дрянь, которая нам не нужна. Вы знаете наизусть все имена и клички этих людей, которые участвуют в мероприятиях по оболваниванию – спортсмены, певцы, шоумены. Вам запретили читать книги, запретили изучать историю и любые науки, которые не касаются вашей профессиональной деятельности. Вас оградили от власти, от других классов, полностью обособили от внешнего мира, шпигуя агитационными плакатами, которые изображают светлое будущее. Будущего нет. По крайней мере, его нет при таком режиме.
Когда я ушёл отсюда, я был Тони, теперь же я – Адриан, и я здесь с одной целью – свергнуть нынешнюю власть, сделать всё, чтобы изменить порядок вещей и дать вам всем свободу. Свободу, чтобы построить новый мир. Мир без Машины, мир людей с равными правами и возможностями. Мир, где все будут счастливы. Я не говорю, что будет легко, и даже наоборот – будет трудно, невероятно сложно построить мир, в котором мы все будем счастливы. Но у вас хватит терпения и храбрости, чтобы сделать это. И я обещаю, мы сделаем это. Вместе.
Адриан сделал паузу.
– А теперь я предоставляю слово губернатору города Тридцать Два – Мартину.
– Спасибо, – кивнул губернатор и посмотрел в камеру. – Это моё первое публичное выступление в жизни. Ранее никто не видел моего лица, никто не знал, как выглядит глава вашего города. Теперь вы все это знаете. Сегодня я издаю свой последний декрет на посту губернатора города Тридцать Два. Этим декретом я провозглашаю город Тридцать Два независимым от власти Совета Правления и от общей системы управления НШЗ. С этого дня власть в городе будет осуществляться Временным Правительством, куда войдут новые префекты всех двадцати девяти районов. Новым губернатором на время переходного периода назначается Адриан. Связь и сообщение с другими городами ограничены. Все подходы перекрыты, импорт и экспорт, почтовые сообщения приостановлены. Я обязую органы управления на местах, полицию и директоров крупных компаний направить в район А-1 письма с признанием новой власти и готовностью к сотрудничеству. В случае несогласия, вам необходимо отправить письма с прошением об отставке. В течение месяца будет сформировано новое правительство и будет дан старт реформам. Этим же декретом я слагаю с себя полномочия губернатора города Тридцать Два и прощаюсь с вами. Удачи.
Камеры отключились. Трансляция завершилась.
– Ну что, – Мартин обратился к Жанне, – пятёрку поставите?
– Прекратите паясничать, – оборвала диалог она. – Вы пошли на сотрудничество и обязались делать и говорить всё, что вам будет сказано.
– Это была всего лишь шутка. Я ведь и не сопротивляюсь.
– Дурная и нелепая шутка, – бросила Жанна и удалилась.
* * *
– Мы не можем этого допустить! – раздражённо проговорил Адриан. Он успел скинуть пиджак, снять галстук и теперь ходил из одного конца губернаторского кабинета в другой. – Великий риск!
– Это прольёт свет на открытие, к которому человечество шло не один десяток лет, – огрызнулась Жанна. – И я не собираюсь спрашивать у тебя разрешения. Будь у меня связь с Тиберием, он непременно бы дал добро на эту операцию.
– У нас начались беспорядки, – ответил Адриан. – Приходят уведомления о восстаниях и стычках. На улицах города миллионы людей. Мы вошли в активную фазу, Жанна, а ты хочешь покинуть Тридцать Второй ради спорного научного открытия?
– Здесь я вынужден согласиться с Адрианом, – вставил Траян. – Ты хочешь отправиться в город Двадцать Четыре, о котором мы мало что знаем. Там располагаются атомные станции – это же пороховая бочка! Ты ведь слышала – они не подчиняются общим законам, строят своё общество – без ПАЧей. Как мы будем управляться с ними? Стрелять?
– Я подготовлю коптер, возьму Мартина, и мы летим туда, – отрезала Жанна без права оспаривания. – Хотите вы этого или нет. Это возможный научный прорыв, который в тысячи раз важнее ваших уличных столкновений. Он может изменить ход истории по щелчку пальца.
– Нас двое, ты одна, – развёл руками Траян.
– Наркоман и добродей? – съязвила Жанна. – Никогда не позволю слабым людям, а вы оба, безусловно, являетесь слабыми, диктовать, что мне делать.
– Лететь туда с Мартином – опасно, – заключил Адриан, опустив оскорбления. – Он не простой чиновник. Он слишком хитёр и может привести в ловушку. Кто знает, была ли в его словах хотя бы крупица истины?
– Даже если и крупица, – сказала Жанна, – оно того стоит.
– Тогда я лечу с тобой, – ответил Адриан.
– С чего бы это?
– Не прощу себе, если ты пострадаешь, – проговорил он и осёкся. Жанна прищурилась. – Это… будет потеря для всей нашей миссии.
Она какое-то время смотрела на него, как будто внимательно изучая, а потом проговорила:
– Даю тебе два дня, чтобы урегулировать вопрос с проблемными районами. Если ситуация в Тридцать Втором стабилизируется и мы будем обладать полным контролем над городом, вылетаем вместе. В противном случае, я лечу туда сама.
Глава 4
В толпе витало противоречие. Кто-то ликовал, не скрывая радости от личного посещения нового губернатора, чего ещё никогда не случалось. Кто-то был настроен скептично. Иные и вовсе загудели, когда Адриан появился на площади, покинув коптер в сопровождении военных. Собралось по меньшей мере тысяч десять – представители фермерства и садоводства района Б-2 – аграрного сердца Тридцать Второго. Район соседствовал с А-1, расположившись западнее. Один из самых крупных по площади с населением в два миллиона жителей, этот сектор являлся стратегическим, снабжая едой весь город. Поля и сады занимали большую его площадь, что Адриан отчётливо заметил, пролетая над тысячами гектаров пшеницы, риса, кукурузы и пастбищ. Чарли ждал Адриана возле входа в префектуру. В фермерском нелепом комбинезоне, соломенной шляпе и вымазанных в навозе сапогах. Его щёки были ещё краснее, чем при их последнем разговоре, усы стали пышнее, а глаза только набрали блеска. Он растянулся в улыбке, сплюнул на землю и проговорил, не дожидаясь, пока Адриан приблизится на комфортное для беседы расстояние:
– Вы так и не пофиксили ошибки, о которых я упоминал несколько месяцев назад. Ну что за контора!
Адриан улыбнулся, протянул руку, и они поздоровались.
– До этой встречи мы общались лишь по видеосвязи, – сказал Адриан. – Теперь я рад познакомиться лично.
– До этого ты был менеджером «Микромира» по имени Тони, а теперь передо мной губернатор Адриан, – Чарли крякнул. – Нефиговый карьерный рост для мусорщика из А-17!
– Ты прав, – кивнул Адриан и снова улыбнулся. – Но и ты сможешь похвастаться ростом не хуже, если примешь моё предложение.
– Об этом будем говорить не на виду у моих людей, – ответил фермер. – Пошли внутрь, давай только пару фоток сделаем для протокола.
Они зашли в префектуру, часть военных осталась у входа, двое прошли вслед за ними. Адриан и Чарльз уселись в кресла в холле, оставшись наедине.
– На кой хрен тебе нужен я? – едва успев усесться, спросил Чарльз. Он закинул ноги на небольшой столик, оставляя на нём следы грязи и навоза. – Я же простой работяга – пашу с утра до ночи, знаю толк лишь в фермерстве. Какой из меня префект?!
– За тобой идут люди, Чарли, – ответил Адриан, расстёгивая пуговицы на пиджаке. – Может, ты и сам не понимаешь, но твой авторитет в Б-2 никто не затмит, даже сам губернатор. Это важнейший район, и если кому и быть тут главным, так это тебе.
Чарльз глубоко вздохнул, стянул шляпу и утёр пот со лба.
– Ненавижу грёбаную политику, – выругался он. – Ненавижу чиновников и всяких начальников, а ты теперь приказываешь мне самому таким стать. Ну разве это дело?!
– Я не приказываю, Чарли, я прошу. Мы здесь, чтобы изменить всё, но для того, чтобы это сделать, мне нужны надёжные и порядочные люди. Ты не только фермер, сам это прекрасно понимаешь. Не зря ты уже десять лет возглавляешь профсоюз.
– Все эти волнения когда-нибудь меня прикончат, – покачал головой фермер. – Я хотел дожить свою жизнь на ферме, пить самогон, есть хорошее мясо, любоваться бабами. Ну а тут – бах! И всё с ног на голову. ПАЧи отменяете, власть свергаете, как тут приспособиться?! Сидел бы у себя в офисе да втирал бы людям ваши обновления и багфиксы. Нет же… Припёрся, революционер…
Адриан рассмеялся.
– Я предлагаю тебе стать префектом хотя бы на время переходного периода. Как только всё уляжется, уйдёшь на покой, если пожелаешь. Обещаю.
– Переходные периоды могут длиться больше, чем целая жизнь, – махнул рукой Чарльз. – Но я соглашусь, потому что хочу верить, что у вас всё получится. А ещё потому, что вы сдуру можете назначить сюда какого-нибудь умника, который придёт и будет диктовать тут свои условия. Этого мне тут не надо. Но знай – если приму предложение, буду за свой регион рвать и метать. Будешь получать от меня каждый день прошения – своих я в обиду не дам и никому не позволю. Жопу придётся надрывать конкретно.
– Я рад, что мы будем работать вместе, – Адриан протянул руку.
– Сказал бы, что тоже рад, но пока ничего, кроме волнения, не испытываю. – Чарли пожал руку в ответ.
Адриан поднялся. Чарли поднялся тоже.
– Слушай, – сказал вдруг фермер. – У меня тут паренёк есть, Райан зовут. Молодой, башковитый. Узнал, что ты прибудешь, слёзно просил передать, что готов работать на вас. Он вроде как изобретатель у нас – раньше тайно мастерил всякие штуки: то систему полива модифицирует, то дойные фабрики улучшит. В общем, на бумагах был коровником, а по факту – мастерил всё время что-то. Тут, как вы со своей революцией нагрянули, он как будто расцвёл прямо. Теперь, говорит, буду учёным. Показывал свои изобретения за десять лет – там и пушки всякие, и даже какие-то пластины на машины или коптеры, которые любую технику невидимой для радаров делают. Я за него ручаюсь, ну а пригодится тебе он или нет – это уже как вы там решите.
– Если парень дельный, – ответил Адриан, – то, конечно, пригодится. Скинь мне его координаты, я посмотрю, как будет время. Хотя, как по мне, так дельные и вам самим нужны.
– Вот и я о чём, – кивнул Чарльз. – Но рвётся он к вам, что ж я его, держать буду?
* * *
– Не обязательно ездить туда самому, – говорил Мартин, сидя напротив Адриана в кабинете. – Губернатор должен находиться здесь, в А-1, а вопросы на местах можно урегулировать через посланников.
Адриан поднял взгляд. Мартин его раздражал. Время от времени. Но часто он был и полезен. Маневрируя на границе между ненавистью и профессионализмом, он всё же больше представлял ценный ресурс.
– Нельзя, – выпалил Адриан. – Это личное. Они идут за мной, они внимают моим обещаниям. Иначе нельзя.
– Мудро сказано, – кивнул консультант.
– Послушай, Мартин, – проговорил Адриан, протерев уставшие глаза. – Давай условимся с тобой, что ты будешь говорить не то, что я хочу слышать, а приводить лишь полезные для дела доводы. Не нужно лукавить и заниматься очковтирательством, мне нужен консультант, опытный и умный, а не подхалим.
– Конечно, – кивнул бывший губернатор. – Это привычка, которую трудно искоренить, но я стараюсь. Прошлая система власти была построена именно на этом.
– А ты не боишься, что прошлая власть вернётся? – вдруг спросил Адриан. – Если мы потерпим поражение.
– Нет, не боюсь, – Мартин покачал головой. – Во-первых, не «если», а «когда». А во-вторых, я смогу приспособиться. Снова. Встречу их с фанфарами, кто бы там ни был. Расскажу, как плохо было при вас и как хорошо будет при них. И таковых, как я, будет большинство среди всех этих «революционеров». Людям легче приспособиться, чем воевать за чьи-то фантазии.
– Интересно, почему ты не боишься мне об этом говорить?
– Потому что знаю, что ты умнее, чем они, – пожал плечами консультант. – К тому же тебе уже не будет дела до того, что тут творится, ведь в живых первых лиц сопротивления обычно не оставляют. Было бы хорошо, чтобы вас устранили безболезненно.
– Значит, ты всё-таки думаешь, что мы не выйдем победителями, – усмехнулся Адриан.
– Вы уже победили. Вы изменили историю, это ли не настоящая победа?
– И что же, по-твоему, сыграет решающую роль в нашем поражении?
– Ум, – ответил Мартин. – Вы бросили вызов умам, которые превосходят вас. Да, вы смелые и решительные, но там, – он кивнул наверх, – сидят такие, для которых вы, с вашими идеями, лишь дети. Это правда, я имею возможность сравнить.
– Ты про господина Женевьера?
– И про него в том числе, – кивнул Мартин. – Ты отпустил его правую руку – Ральфа, который ещё вернётся сюда, вот увидишь. Он найдёт тебя быстро, без особых трудностей. А потом они будут всё тут зачищать и исправлять обстановку, возвращая всё на свои места. С господином Женевьером такое не пройдёт, и для него вся эта ситуация станет не более чем очередной забавой.
– Я не буду требовать от тебя преданности, Мартин, – серьёзно проговорил Адриан. – Но я избавлюсь от тебя, если ты будешь транслировать свои идеи в массы или даже в ограниченных кругах.
– Этого можно было и не говорить, я всё прекрасно понимаю. Все наши разговоры не уходят дальше этого кабинета.
– Хорошо, – Адриан кивнул. – Тогда давай обсудим обстановку в Б-3.
* * *
– Здесь повесим ваш портрет, – показывал на пустую стену директор. – Всё-таки трудящиеся должны гордиться, что когда-то работали с самим губернатором. Через пару месяцев музей сделаем – поставим туда ваш погрузчик, личные вещи, фото и прочее. Проект уже готовят. Под моим личным кураторством.
Они шли по коридору административного здания городской свалки. Было пусто, полы намыты, освещение в порядке, двери в кабинеты закрыты. Так было и раньше, когда на свалку приезжала какая-нибудь инспекция или начальство из Центра.
– Мы всех согнали, перекрыли доступы, чтобы вам не мешали – мало ли, чего в голову этим рабочим взбредёт, – директор подмигнул, едва поспевая за Адрианом. – Они ждут вашего выступления, но это не обязательно. Обойдутся. Главный бухгалтер привет вам передавала, говорит, что вы должны её помнить.
Директор Миллер был полным потеющим мужчиной низкого роста. Он носил усы, тяжело дышал и всё время тараторил. За всё время работы на свалке Адриан ни разу не встречал его лично, но прекрасно знал этот типаж.
– Не было необходимости прилетать в такую даль, – продолжал директор Миллер. – Вы здесь работали, люди восприняли всё на «ура». Мы начинаем перестраиваться на новый лад. Ваш авторитет непреклонен.
Они прошли в кабинет директора. Скромно, чисто, аккуратно. Адриан внимательно его слушал, пока Миллер распинался о том, как же хорошо теперь все заживут. Пахло лавандой, которая с трудом заглушала запах свалки. Стена, на которой когда-то висел портрет губернатора Мартина, пустовала.
– Ты вроде бы и при прошлой власти жил неплохо, – прервал его Адриан. Директор умолк, замер, улавливая настроение. – Насколько я помню, ты любишь роскошные авто, качественную еду, дорогое вино и женщин. Ходили слухи про взятки, про подставы, про оргии.
– Всякое было, – Миллер поменялся в лице, сделался серьёзнее, напрягся. Опустил взор, вздохнул, как бы каясь. – Но теперь будет иначе. Я позабочусь, чтобы новая власть была у рабочих в почёте, можете быть уверены, господин губернатор.
– И ты думаешь, что это основная цель? «Чтобы власть была в почёте»?
– Я имел в виду – лояльность народа, – протараторил Миллер. – Народ должен быть лоялен, чтобы не отвлекать власть от работы. Народу что? Приходи да делай своё дело, а там, наверху, думать надо, решения принимать.
