Барселоника
Солнце Дагара
Глава 4
Алекс
Когда Орландо, по-прежнему подозрительно косясь, довел меня до моей новой комнаты, я еле держался на ногах. Не только от усталости. После часа приседаний ноги конкретно так дрожали. И это был далеко не конец мучений на сегодня. Меня лишь на полчаса, сжалившись, отправили в новые покои, чтобы мог сменить одежду на более… подходящую новому образу жизни.
Учитель тогда вызвал домового и кивнул в мою сторону. Это означало, что спальное место было готово задолго до того, как рукопожатием я признал себя учеником (и мучеником) Академии. Значит, в моей упертости и недальновидности он не сомневался. Приятно.
Направо от главного зала, через коридор корпуса для прислуги, подняться по узкой витиеватой лестнице на третий этаж – и вуаля. Моя дверь – первая в спальном отсеке, отделенная от остальной части коридора чем-то наподобие арки. Должно быть, прежде то было подсобное помещение и преобразовали его в жилое лишь накануне. Размерами комната больше напоминала кладовую, но с маленьким окном под потолком.
Хотя жаловаться было не на что. В конце концов, в моем распоряжении теперь были кровать, раковина с зачарованным бочонком, стул и зеркало. Предполагалось, что юношам данного мебельного набора должно быть вполне достаточно. А уж девицам так и подавно. Подумав, я даже посчитал стул и зеркало лишними. Гостей мне что ли принимать, чтобы табуретку использовать? А в зеркало смотреть не хотелось принципиально.
– Твои комплекты магической униформы, – проскрипел слева звероподобный голос, заставив меня подпрыгнуть на полметра.
Не знала, что домовой умеет говорить! Я вообще забыла о нем, увлекшись осмотром богатого интерьера новой резиденции.
– С-сспасибо, Орландо, – прошелестела я. – Ты очень мил.
И поспешно отвернулась, вспомнив, что тот не любит, когда его разглядывают. Я даже понимаю, почему.
– Неправда, – проскрипел голос за спиной, и дверь за ним закрылась.
Я выдохнула. Надеюсь, Учитель не приставит его следить за мной на постоянной основе. Тогда я точно найду способ сбежать из замка, каким бы невероятным он ни оказался.
На кровати лежали два комплекта одежды. Она казалась безразмерно огромной, я уже представляла, каким посмешищем буду выглядеть. Но – меньше мыслей, больше действий. Избавившись с явным облегчением от мокрых от пота тряпок, что когда-то послужили хорошей конспирацией, я беглым взглядом глянула на свое тощее тело и влезла в новое одеяние.
Разумеется, оно оказалось точно в пору. В это было настолько трудно поверить, что, стянув рубашку, я удивленно на нее уставилась. Все правильно: теперь она была моего размера, то есть уменьшилась раза в два. Восхитительно.
Из зеркала глядело на меня странное сочетание знакомого изможденного лица и незнакомой мужской фигуры под униформой. Ух, страх какой. Я перевернула зеркало и зареклась впредь туда заглядывать.
Когда настала пора переобуться, я с сомнением уставилась на огроменные сапоги, что сначала приняла за маловразумительный предмет интерьера. Размер их, понятное дело, подходил больше для великана, но проблема была не в этом. Черные, грубые, с пугающей высотой тяжелой платформы и колючими шипами, они казались очень странным выбором обуви, призванной быть практичной. Я влезла в них – и просто не смогла сойти с места. Ноги и так болели, а теперь еще были прикованы к полу парой килограммов каждая.
Разозлившись на это насмехательство, я упала спиной на кровать и задумалась. Сейчас было обеденное время. Надо как-то спуститься вниз и войти в столовую. И даже допуская возможность, что смогу без ущерба для здоровья справиться с узкими ступенями – перспектива шаркающей, черепашьей походкой проплыть мимо жителей Академии, навсегда скостив себе незавидную репутацию, жутко нервировала. Как Учитель мог допустить подобное? Нет, не надо винить никого в собственных хилых ногах. Я справлюсь. Наверно.
И я решительно поднялся, представляя, что на ногах просто дико-модная и потому крайне неудобная обувь, и заковылял к столовой. Страхи, к счастью, не оправдались: Академия не замерла в тишине при моем появлении. Напротив, никто и внимания-то на меня не обратил. Это обнадеживало.
Глубоко вздохнув, я с трудом двинулся к ближайшему пустому столу, чтобы поскорее сесть и дать ногам долгожданный покой. Милая девушка тут же принесла тарелку с супом, еще одну с живописной горкой котлет и кусок пирога. Голодный, я с обожанием глядел на этот гастрономический шедевр. Кажется, я знаю, как выглядит счастье: оно имеет цвет и вкус капустного пирога.
Так как пришел я на обед с опозданием, большинство уже расправились с едой. И в один не очень долгожданный момент я заметил, как к столу с разных сторон зала стягивается огромная компания.
Когда человек двадцать безымянной толпой сгрудились вокруг стола, я как можно дружелюбнее им улыбнулся. Даже скулы свело от старания.
– Привет, парни. Рад познакомиться.
– Как ты смог попасть сюда в середине обучения?
Не совсем то, что ожидал, ну да ладно. Я взглянул на долговязого парня, задавшего вопрос. Он стоял в центре группы и имел скучающий вид. Предельно скучающий и незаинтересованный, конечно.
– Я обладаю внушительными способностями к убеждению, – пожал я плечами.
Парень фыркнул:
– Видимо, у кого-то есть нужные связи. Мы таких уважаем, честно. Скажи, кто твои родители?
Я вздохнул. Вот и настал момент, когда мне необходимо цветасто соврать, вопреки здравому смыслу и совести. Моя речь должна быть убедительной и полной внутреннего достоинства. Слушатели должны понять и оценить, сколь высока роль моего клана при дворе короля. Ведь эта роль неоценима настолько, что Его Величество скрывает даже само существование моего семейства от праздных голов своих слуг, недостойных доверия и счастья быть знакомыми с представителями ценной фамилии.
Или придерживаться версии, где я шлялся по Нэви, как блудный сын? Но в самый неподходящий момент красноречие решило взять больничный и предательски свалило в закат.
– Эмм… Учитель приказал не распространяться о роли моей семьи при дворе, – буркнул я и отвел взгляд.
Правильно. Свали все на Учителя. Он же именно этому тебя учит.
– Твои родители такие шишки? Брешишь, – усмехнулся ученик, стоявший рядом. – Твое лицо мне не знакомо.
– А мы и не могли встречаться никогда прежде, – подтвердил я с видом человека, обладавшего секретной информацией. – Мое существование никогда не подвергали огласке. И это единственное, что я могу сказать. Так что прошу прощения.
"…Потому что о вашей стране я больше ничего не знаю".
Кто-то тихо стал обсуждать варианты моей возможной роли у короля на службе, кто-то недоверчиво пялился в затылок, в толпе прозвучала парочка смешков и фырканий. Я же максимально безразлично продолжил жевать котлету. Главное сохранять спокойствие.
– Значит, Алекс, – заключил голос, показавшийся знакомым.
Подняв глаза, я нашел в толпе зеленый насмешливый взгляд говорившего. Белобрысый и самоуверенный.
– Просто Алекс?
Я заторможено кивнул.
– Именно.
На меня посыпалось огромное множество имен, без каких-либо пауз или сомнений, успеваю ли запоминать представленных. Давид, Владимир, Огюст, Бронеслав, Филимон, Йосиф, Норман… Факт номер какой-то там о моей личности: с запоминанием лиц и имен у меня явные проблемы.
Парни кивали или говорили что-то вроде "Привет, Алекс", а я просто переводил ошалелый взгляд с одного лица на другое и делал вид, что пытаюсь их как-то идентифицировать. К концу этого представления я заторможенно смотрел перед собой, не различая ни имен, ни голосов.
– Не прими близко к сердцу, но ты не жилец, – донеслось из толпы. – Мы видели тебя в той, прежней одежде. Долго не протянешь.
Кулаки сами собой сжались до хруста. Я обязательно стану воином, добьюсь всеобщего уважения – и пошлю в нокаут этого выскочку.
– Как тебя зовут, напомни.
– Владимир.
Я вгляделся в его лицо. Хитрое, хоть и красивое. Было в нем что-то отталкивающее. Наверное, хищный острый нос с едва заметными ноздрями.
– Я-то за этот год точно изменюсь, – пообещал я вслух самым низким баритоном, который только мог из себя выжать. – А вот, судя по писклявому голосу, без всей этой магии ты и сейчас страшный задохлик, детка.
Тут мнения разделились: некоторые восприняли мою попытку отыграться с каменными физиономиями, но немногие все же усмехнулись, выражая молчаливую поддержку. Предмет моих попыток в сарказм сощурился и, подойдя ближе, попытался врезать, но стоявший рядом белобрысый лидер перехватил его руку и похлопал ладонью по сжатому кулаку.
– Пусть товарищ осваивается пока, – миролюбиво улыбнулся он носатому. – Повоевать мы успеем, тут много ума не надо.
Я моргнул и засунул в рот очередную котлету. У меня подергивался глаз. Как-то сама собой толпа медленно рассосалась, и я снова сидел в одиночестве. Никто не похлопал меня по плечу, прощаясь, никто не предложил подождать. Наверное, это хорошо. Наверное, для мужчин явиться вот так, всем вместе, и тем более всем вместе представиться – проявление уважения. Засунув в рот последний кусок пирога, я поспешил, хромая, обратно к Учителю.
Ксандер
На закате, как и полагается любым тайным мероприятиям, у выхода из замка собралась малая группа учеников. Они ждали его, и, кивнув, Ксандер прошел вперед и повел народ за собой ко входу в катакомбы, сообщенному мастером чуть ранее. Его не отпускали мысли об этом новом мальчишке, Алексе или как его там. Чуйка подсказывала, от того стоит ждать проблем, но Ксандер не мог взять в толк, чем именно такая мелочь способна помешать Академии или конкретно ему.
– Что думаете о пацаненке? – обратился он к группе. – Выглядит затейливым.
– Дебил, – подал голос Владимир, и Ксандер хмыкнул.
Стравить этих двоих обещает выйти в прелестнейшее времяпрепровождение. Умеренный стресс полезен, и когда-нибудь они скажут ему спасибо.
– Тебе всяко будет полезно не терять контроль над эмоциями, – добавил он вслух. – Бить в лицо новенького в первый же его день здесь – явно не показатель твоего интеллекта. Или показатель?
Владимир промолчал. Умнеет на глазах.
Наконец, они спустились вдоль скалистого уступа в просторное подземное помещение, увешанное картами с перемещениями боевых отрядов. Вся граница Кадмы пестрела красными звездами, и Ксандер порадовался, что теперь имеет прямое отношение к вершащим историю Дагара военным.
– Мастер, – позвал он, – мы прибыли в полном составе.
– Идите сюда, – откликнулся тот из неприметной комнатки, скрытой за одной из карт.
Проследовав на голос, Ксандер не мог не зашипеть от раздражения: за столом для собраний сидели мастер Дедриан, мастер Ромул и этот выпендрежник Ник. Он-то что тут делает! Тем более влезая вперед Ксандера. С трудом подавив злобу, блондин сел рядом с одногруппником, остальные также разместились вокруг стола. Дедриан закончил перешептываться со вторым мастером, и оба уставились на новоприбывших со смесью сочувствия и усталости на лицах.
– Итак, ребята. Думаю, вы все уже знаете последние новости о нападении на группу мастера Ромула. Это большая трагедия для Академии, но также шанс для вас проявить себя. Обычно в отряды мы набираем учеников не сразу после первого курса, но учитывая обстоятельства….
Ромул поднялся и подошел к карте Сэба, что была вся перечеркана непонятными символами и обозначениями.
– Тот напавший отряд магов полностью уничтожен, о нем не следует беспокоиться. Но в Сэбе недавно случилась междоусобная борьба. К власти пришла Иннара, старшая дочь клана, что ранее разжился золотом на своих эликсирах обращения в переродков. Последовавшее за переворотом восстание они подавили просто: полностью обратили один из городов в зверей и направили истреблять недовольных. Как мы знаем, эти существа следуют ментальным командам тех, кто их обратил, в какой-то степени это стайные животные. Одного из братьев Иннары убили, так что вся армия закрепленных за ним существ разбежалась. Часть переплыла на континент и теперь шастает по лесам рядом с Академией.
Ксандер усмехнулся. Это было слишком просто.
– Вы хотите отправить нас избавиться от них?
Ромул нахмурился, недовольный, что его перебили.
– Нет, молодой человек. Это было введение о положении дел на границе. Переродки не проблема, коль бродят по одиночке и лишены центрального управления. Но вот если Иннаре взятия Сэба окажется недостаточным, а на людей, как мы знаем, ей плевать…
– Надо готовить замок к нападению? – предположил Брон. – А правда, что здесь спрятан один из необходимых Сайреду жезлов?
Дедриан мотнул головой.
– Им нужны жезлы, да. Да, они считают, что один из них спрятан здесь, но это не так. Никто в своем уме не станет прятать необходимое врагу у врага под носом. Даже мне неизвестно местоположение этих артефактов.
Ксандер ни на йоту ему не поверил и хмыкнул. Насколько он знал мастера, тот любил пудрить ученикам мозги именно утверждениями, в корне противоположными истине. Один из жезлов определенно хранился в Академии.
– Так и в чем тогда заключается задание? – напомнил он вслух.
Дедриан и Ромул переглянулись и кивнули на Ника.
– Каналы связи с нашими агентами в захваченных странах были нарушены и нуждаются в восстановлении. До этого времени необходимо отправляться в буферные зоны на границе раз в пару дней и получать сообщения из сфер вручную. Ник умеет это делать и обучит каждого из вас. Насколько знаю, здесь все хоть немного владеют магией. Также необходимо встретить корабль с беженцами из Сэба: он прибудет на днях и все переродки в округе поскачут на запах легкой добычи. Там их всех и надо прикончить, а людей препроводить в Сонное. Предвещая ваш вопрос – нет, исцеляющего зелья для обращенных не существует. Все ясно? Дальнейшие вопросы – к мастеру Ромулу, он отвечает за катакомбы и снабдит вас картами передвижения вдоль всего горного массива, вплоть до океана. Мне нужно отдохнуть.
На этих словах Дедриан кивнул собравшимся, поднялся и, покачиваясь, вышел. Любопытно, сколько дней он уже не спал?
Ксандер, игнорируя речь второго мастера, ничего не смог с собой поделать и вновь недовольно уставился на Ника. Как это вышло, что тот владеет магией лучше, чем остальные в группе? Ник наконец перестал делать вид, что не замечает раздраженные взгляды соседа и протянул:
– Хватит так пялиться, косым станешь. На кого тогда будут молиться твои шестерки?
Кивнув мастеру, он сообщил остальным, что идет писать инструкции по чтению шифров, закодированных в сферах, и скрылся в соседнем помещении.
ХХХ
– Что там наша Александра Хронос?
– Тишина.
– Так и не подает признаков жизни?
– Нет.
– Может… отключим ее? Она же не жилец.
– Нам запретили это делать. Пошли дальше.
– Но ты посмотри на нее! Мне кажется, она нас об этом так и просит.
В холодном поту я села в постели, мне снился какой-то кошмар про докторов и одиночество. Жуть. С глухим стоном я снова упала на подушку и заткнула уши: голову теперь закладывало от зубодробительного воя сирены, исходящего, казалось, от самой комнаты.
Я бессильно заорала, зачем-то пытаясь перекричать вой будильника. С рычанием пересиливая боль в мышцах, свалилась с кровати. Ну и где эта хвалебная лечебная магия рубашек, когда она так нужна? С трудом, но в рекордные сроки переодевшись и захватив сапоги, надеть которые была морально не готова, я выскочила за дверь.
Тишина. Благословенная! Родная! Я не смогла сдержать вздох блаженства и закатила глаза, прислонившись к стене. Так, все. Это единичный случай потери контроля над ситуацией. Возвращаемся в образ.
Надев обувь, я заспешил вниз по лестнице.
– Как себя чувствуешь? – спросил Учитель, как только я после завтрака появился на площадке.
– Нормально.
– Тогда почему опоздал? – уже жестче поинтересовался он.
Я вздрогнул.
– Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя после вашего своеобразного будильника.
– Скоро привыкнешь.
– К такому привыкнуть сложно, – я болезненно поморщился.
– Тогда почему остальные уже двадцать минут как прибыли на место и заканчивают пробежку?
– Возможно, они мазохисты и им нравится вставать раньше солнца.
– Дисциплина! – Мастер поднял вверх указательный палец. – Как звучит пятнадцатое правило воина?
О, это правило, назидательно повторенное раз пятьдесят, моя дырявая память хранила четко.
– Меньше слов, больше дела.
– Правильно, – довольно кивнул мужчина. – Пятьдесят кругов бегом марш.
Отказываясь верить ушам, но не решаясь ослушаться, я обреченно побрел к беговой тропе. Учитель уже отвернулся к приближающимся ученикам. До боли сжав кулаки, я побежал.
Через полчаса я понял, что умираю. Эмпирически.
Каждый вдох обжигал горло. Каждый шаг стоил неимоверных усилий воли. Каждые пять метров я уверял сознание, что следующие десять будут последними. Это был сорок восьмой круг моих мучений, девятый круг ада проклятий – и уже три раза я был безусловно близок к обморочному состоянию. Наверное, только магия униформы отделяла меня от падения.
В то же время я удивительно четко видел политику Академии в отношении закалки новичков. Каждый день заставлять в мыслимых и немыслимых упражнениях выжимать из себя жизненные силы, чтобы за ночь магия возвращала утраченную энергию и залечивала душевные и физические раны. Чтобы на следующее утро снова отправить на истязание. Замкнутый круг.
Но оно того стоило. Надеюсь. Добежав последний поворот, я в изнеможении повалился на траву и постарался вырубиться.
Разумеется, мне не дали:
– Долго лежать намерен? Мне звать похоронку?
Подняв взгляд, я заметил нависшую незнакомую физиономию. Хотя кого я обманываю: они все были незнакомы, ибо дырявая память. Но этот, в отличие от прочих, был рыжим.
Буркнув что-то про излишний драматизм у местных жителей, я с трудом поднялся. Как ему удавалось так красноречиво эту свою бровь выгибать? Обзавидоваться можно.
– Лежу, пока не поступит следующих указаний. А что?
– Указания поступили, – уведомил тот. – Пятьдесят отжиманий, сто приседаний. Можешь зафиналить парой минут в планке, если выдержишь.
– Обожаю эту жизнь, – я устало улыбнулся. – Что-нибудь еще?
Парень оглянулся назад на группу, проверяя, наблюдает ли кто за разговором.
– Зачем ты здесь?
Я пожал плечами.
– Хочу стать лучшим.
Он присвистнул.
– Хочешь себе кубок?
Глаза мои алчно зажглись, и я приподнялся над травой.
– Какой кубок?
– С магией. Его вручат лучшему ученику в конце года. Только не говори никому. Это секрет.
О, так ведь и правда можно однажды стать самым мощным парнем на деревне. Как интересно.
– Зачем тогда ты мне его раскрыл? – Я сощурил взгляд, поднимаясь.
– Хочу добавить мотивации, – рыжий пожал плечами. – Вон, смотри, у тебя уже появились силы для планки.
– Тогда я задам тебе тот же вопрос. Зачем ты здесь?
Он усмехнулся и покачал головой.
– Мой ответ только запутает. Поэтому скажу, что присматриваюсь к новичкам. Как тебе?
Он на что это намекает?
– Смотри, чтобы они не начали к тебе присматриваться.
Зачем я это сказал? Хотел запугать? А зачем он спросил?
Парень кивнул, определенно сделав для себя неутешительные выводы об уровне моего интеллекта. На миг его серые глаза, казалось, стали совсем прозрачными и слились по цвету с белками глаз.
– Возможно, тебе стоит чаще думать перед тем, как открывать рот, – посоветовал он. – Если хочешь остаться здесь дольше, чем на пару дней. Приступай к заданию.
И он ушел к группе, сосредоточенно точившей метательные ножи. Я завистливо наблюдал за ними, крутящими в руках оружие, словно детскую игрушку. Дольше, чем следовало: почувствовав на себе свирепый взгляд Мастера, в следующую секунду я уже старательно отжимался.
О словах парня я предпочел покрепче забыть. А за языком и правда придется следить. Мало кто может похвастаться выдержкой, как у Мастера, и не оставит мне однажды под глазом свой нежный привет.
Тот подошел получасом позже, отпустив группу на занятия по расписанию.
– Смотри-ка, живой! – усмехнулся он в притворном удивлении. – Пошли за мной.
Лучше бы я не ходил. Следующую пару часов меня заставляли, словно обезьянку, лазить по деревьям, перепрыгивая с одного на другое в строго отведенный интервал времени. Вроде как это хорошо для координации и глазомер помогает улучшить. Про последнее точно: к обеденному времени я наловчился настолько, что промахивался с ветками уже раза в три реже.
До этого, правда, дела шли не так здорово, и, если бы не магия одежды, коей я не уставал восхищаться, большинство костей уже были бы сломаны или раздроблены. А так от бесчисленных падений лишь заметно побаливала пятая точка и нервно подергивался глаз. Сущие пустяки, верно?
– Через полчаса жду тебя на этом же месте, – злорадно ухмыльнувшись, проинформировал Мастер.
От подобной его гримасы я боязливо вздрогнул. Задания его становились все изощреннее, а улыбка при наблюдении за их выполнением все шире.
– А в итоге я превращусь не в воина, а в обезьяну, – глубокомысленно предрек я, потирая макушку.
– Одно другому не мешает, – не менее глубокомысленно отрезал тот и отослал меня в столовую.
За столом, где прежде я обедал в гордом одиночестве, теперь кто-то сидел. Но ведь это мое место, правда? Уже наверное вся Академия знала, что это стол недоучки-новенького. В чем подвох?
– У тебя тут свободно? – настороженно поинтересовался я, окликая парня.
Тот обернулся, и я еще больше заподозрил неладное.
– Садись скорее, я тебя давно дожидаюсь, – юноша приветственно кивнул головой к месту напротив. – Уже почти обед доел.
Я заторможено опустился на предложенное место. Это был голос парня, что заговорил со мной на лестнице в таверне. Вероятность, что он меня запомнил, почти стопроцентная. Расторопная служанка тут же принесла порцию омлета с овощами и очередной кусок пирога.
– Эмм, мы не знакомы, – намекнул я. – По крайней мере официально. Имени твоего я точно не помню. Прости.
Читай по губам: ты меня не узнал и вспоминать не собираешься. Парень кивнул и протянул ладонь.
– Ник.
Я боялся догадаться о ходе его мыслей. Слишком красноречивым был его взгляд, слишком близко он ко мне сидел и слишком много разговаривал со мной тогда, в таверне.
– Алекс, – я пожал ладонь и поскорее опустил взгляд в тарелку.
– Сколько тебе лет, Алекс? – вкрадчиво спросил Ник. – Или это тоже государственная тайна?
Я скривил недовольную физиономию. Цифры. Я был столь же плох в исчислении собственного возраста, сколь был плох в знании истории Альянса, приготовлении капустного пирога, первой медицинской помощи… как был лишен навыков дружелюбия, военного дела, манер, дипломатии… В общем, я был плох во всем, за исключением вранья.
– Мне тридцать два.
Парень хмыкнул.
– Лет двадцать максимум.
Посчитаю за комплимент.
– Глаза у тебя наивные, – добавил он. – Ешь давай.
Я нахмурился и наскоро уничтожил содержимое тарелки. Глаза наивные. Мне-то они казались безумно старыми.
– Надеюсь кардинально изменить внешний вид в ближайший месяц, – уведомил я Ника, поднимаясь.
Тот понимающе кивнул.
– Бороду отрастишь.
Я злобно на него покосился.
– Нет.
Этот разговор, как и тип, что шел рядом, казались слишком опасными. Отделаться от обоих стало моей первоочередной задачей.
– Как проходят первые дни обучения?
Ник решил сменить тему. Умно.
– Изматывающе, – вздохнул я. – Но мне нравится. В самом деле, по-моему, я получаю несказанное удовольствие.
Он поднял брови. Нет, до рыжего ему определенно далеко.
– Серьезно? То есть правы те, кто пророчат тебе вертикальный взлет на вершины наших рядов?
Я аж споткнулся.
– Здесь кто-то так говорит?
– Нет. Я пошутил.
Шутник, блин. У меня чуть инфаркт от счастья не случился.
– В тебя лично никто пока не верит, – продолжал он, мотнув головой. – Просто те, кто хорошо знает Учителя, обычно высокого мнения о его избирательных способностях. И раз он тратит на тебя свое время, значит, ты его стоишь.
– … или я ему изрядно заплатил, – добавил я к слову.
– Нет, невозможно. Дедриан не продается. Никогда такого не было и не будет.
– Вы его всего-то год знаете, – я скрестил руки. – Не слишком большой срок, чтобы быть настолько убежденным.
– … и видим его каждый день в течение всего этого года, – закончил Ник, останавливаясь у выхода из замка. – Вот когда пробудешь с ним хотя бы неделю, поймешь. Мне нужно идти.
– Ага, мне тоже, – забеспокоился я, вспомнив, как Учитель относится к опозданиям.
– Тогда до встречи. Постарайся выжить, – и Ник убежал.
Я тоже побежал, причем гораздо быстрее, чем планировалось. Встречаться с этим парнем мне больше не хотелось. По множеству причин.
– Еще раз опоздаешь, будешь жалеть об этом неделю, – спокойно предупредил Учитель, но от угрозы в его голосе мне поплохело.
– Да я только поесть успел.
– А еще почесать языком с одним из учеников, – добавил он.
Вот это поворот.
– Как вы узнали?
– Хорошее зрение.
Я оглянулся на замок. Насколько хорошим должно быть зрение, чтобы видеть сквозь деревья, стены и холм?
– Все, с разговорами закончили. Пятьдесят отжиманий, приступать.
– Только и делаю, что отжимаюсь… – бурчал я, опускаясь на траву. – У кого-то проблемы с фантазией.
Ох, не надо было этого говорить. Лицо Учителя заметно покраснело.
– А бицепсы за тебя, по-твоему, я качать должен? – рявкнул он. И, зло улыбнувшись, добавил: – А про фантазию ты это очень зря.
В общем, да, признаю, с воображением у Мастера все в порядке. Вполне успешно пропрыгав по макушкам деревьев еще около получаса, я был наконец призван с небес на землю. Где мне завязали глаза каким-то лоскутом и заставили выполнять невозможное. Я должен был, ориентируясь лишь на голос Учителя, ударить его в ладонь. Ногой. А этот изверг еще и двигался.
Не сосчитать, сколько раз я падал, промахивался и попадал вместо руки в недвижимые каменные живот или грудь. От которых нога, словно резиновая, отскакивала, посылая меня в дугообразный полет. А Учитель, разумеется, все смеялся и давал мне саркастичные советы. Например, меньше пыжиться, как обиженный ребенок, и сильнее тянуть носок.
Распаленный его едкими замечаниями, я однажды очень постарался нацелиться Мастеру не в ладонь, а в глаз. И попал! Точнее, с моей стороны это был очень хороший бросок ногой – но тот, разумеется, увернулся и послал мне подзатыльник. Зато с тех пор, обиженные, мы переговаривались исключительно по делу.
– Все, хватит на сегодня, – буркнул он, когда я двадцатый раз точнехонько попал ему в ладонь. – Ты… кгхм… молодец. Делаешь успехи.
– А что так быстро? Давайте еще позанимаемся, – я стянул с глаз повязку. – Оу…
Вокруг нас стояла глухая ночь.
– Сколько часов прошло?
– Порядочно, – Мастер, не дожидаясь, направился к замку. – С твоими упражнениями я совсем забыл о группе. Надо с этим что-то делать.
Я догнал его и некоторое время шел подле молча. Затем не выдержал:
– Учитель, скажите. Этот Ник, он хороший человек?
Мужчина усмехнулся.
– Девчонка, ты влюбилась?
– Почему влюбилась? – я возмутилась, выходя из образа. – Ну вот почему сразу влюбилась? Я же простой вопрос задала, без каких-либо намеков, – я задумалась. – Просто Ник… Он, мне кажется, делал намеки… Он мне не нравится.
– Не надо наговаривать на парня, – Учитель махнул рукой. – Если бы я рекомендовал тебе подружиться с кем-то, Ник был бы одним из первых, о ком я подумал. Вот только назвал бы все равно другие имена. А Ник – в нем все слишком.
– То есть? – я выгнула бровь.
– Слишком правильный, слишком умный. Слишком способный. Слишком привлекательный для женского пола, – пробурчал Мастер. Было заметно, что тема его, мягко говоря, напрягает. – Я боялся, что ты обязательно попадешь под его обаяние, поэтому и спросил напрямую. Прости, если обидел.
Я мимолетно улыбнулась, показывая, что все в порядке.
– И все-таки. Видели ли вы когда-нибудь в нем… ну, корысть? Плохие намерения?
Мужчина даже приостановился.
– Почему ты так этого допытываешься? – недоуменно проговорил он.
Я лениво пожал плечам, мол, просто интересно.
– Нет в нем ничего подобного, – уверенно заявил Учитель, продолжая сверлить меня взглядом. – Ни в одном из них нет зла, запомни это раз и навсегда.
Сказав это, он в быстром темпе зашагал дальше в ночь.
– Я уже второй раз вынужден выслушивать твои подозрения.
– Да нет! – Я побежал рядом. – Я ничего плохого в виду не имел, вы не думайте. Просто глупое любопытство.
Учитель на это никак не отреагировал, и я поспешно сменил тему.
– А чьи имена вы бы назвали? В качестве друзей.
– Ксандер, Майк, – подумав, отозвался тот.
Я фыркнул.
– Что-то знакомое.
– Ты их знаешь. Любая девица не упустила бы таких ни за какие коврижки.
И Учитель, развернувшись, направился к своей хижине, не замечая возмущенного взгляда, отправленного ему вслед. Девица, тоже мне. Я будущий грозный воин.