Джеймс Грэм Баллард
Люк 69
– Смотрите не переборщите, доктор, – предупредил Морли. – Они могут сильно невзлюбить вас.
Нейл только улыбнулся в ответ.
Этой ночью Морли дежурил с десяти вечера до шести часов утра. Сначала он проверил готовность медперсонала, а затем направился к пациентам. Присев на софу рядом с Ленгом, он взял в руки журнал и стал внимательно наблюдать за мужчинами. В ярком свете ламп их лица имели какой-то бледный, голубоватый оттенок.
Медсестра предупредила его, что Авери и Горрел слишком долго играли в теннис, но около одиннадцати они закончили игру и сели рядом с Ленгом. Большую часть времени они провели за чтением, лишь дважды прерывая это занятие для прогулок в кафетерий. Морли рассказал им о Нейле, но, к его удивлению, никаких комментариев не последовало.
Ночь протекала медленно. Авери читал, а Горрел играл сам с собой в шахматы.
Морли дремал.
Лишь Ленг чувствовал какую-то неудовлетворенность. Тишина и спокойствие, царившие в зале, действовали ему на нервы. Послушав музыку, он встал, выключил проигрыватель и проверил на себе ассоциативный тест, используя слова в правых верхних углах страниц книги как контрольный лист.
Морли повернулся к нему.
– Что-нибудь интересное?
– Да, есть несколько особенностей, – ответил Ленг и, подумав, спросил: – Как вы думаете, каков будет следующий шаг?
– Шаг? – недоумевающе переспросил Морли.
– Ну да, шаг. Триста миллионов лет назад наши предки стали дышать кислородом из воздуха, это был первый шаг. А теперь второй – избавление от сна.
– Ну, эти шаги не совсем аналогичны, – сказал Морли. – То, что мы стали дышать воздухом, скорее следствие, а не причина того, что мы вышли из океана. Это было просто приспособление.
Ленг кивнул.
– Об этом я тоже думал. Скажите, вам когда-нибудь приходило в голову, что наша психика «нацелена» на смерть?
Морли улыбнулся.
– Много раз, – пробормотал он, размышляя, к чему же клонит Ленг.
– Что бы мы ни делали, – продолжил Ленг, – какие бы наслаждения мы ни испытывали, что бы ни происходило вокруг нас – наша психика не видит дальше надгробного памятника на своей могиле. А почему? Ответ лежит на поверхности – каждую ночь мы получаем наглядное напоминание о неизбежном роке, судьбе.
– Вы имеете в виду сон? – предположил Морли.
– Вот именно! Сон можно назвать псевдосмертью. Конечно, вы не можете понять этого. Я думаю, даже Нейл не осознает до конца всей вредности сна.
«Вот в чем дело, – догадался Морли, – Ленг принялся анализировать происходящее с точки зрения человека без сна. Интересно, – подумал он, – что лучше: пациент, хорошо разбирающийся в психологии, или пациент, не понимающий эту науку?»
– Уничтожьте сон, – продолжил Ленг, – и вы уничтожите страх, защитные механизмы, комплексы наконец, связанные с ним. Вы снимете огромный груз с плеч нашей психики, и, возможно, у нее появится новая «цель».
– Например?
– Не знаю точно. Может быть… личность?
– Интересно, – прокомментировал Морли. Часы показывали три часа ночи. Он решил провести следующий час за проверкой тестовых результатов Ленга. Выждав пять минут, он встал и направился к двери.
Ленг нервно провел рукой по софе.
– Где же, черт возьми, Морли? – спросил он, выжидательно глядя на дверь.
– По-моему, он вышел в дежурную комнату, – ответил Авери, листавший журнал. – Десять минут назад. И с тех пор его не видно. А ведь кто-то должен постоянно наблюдать за нами.
Горрел, игравший сам с собой в шахматы, оторвался от доски:
– Эти бессонные ночи скоро доконают его. Вы бы лучше разбудили его до прихода Нейла. Наверняка он спит где-нибудь на стопке наших тестов.
Ленг улыбнулся. Горрел, подойдя к проигрывателю, выбрал пластинку, поставил ее и включил звук на среднюю громкость.
Только когда зазвучала музыка, Ленг заметил, каким тихим и пустынным казался зал до этого. Лишь иногда тишину, царившую ночью в клинике, нарушал какой-нибудь негромкий звук: скрип кресла или шум кондиционера.
Ленг встал и направился к двери. Он знал, что Нейл не поощряет общения с медперсоналом, но отсутствие Морли волновало его.
Ленг подошел к двери и заглянул в окошко.
Комната была пуста.
Свет был включен: две каталки были на своих местах у стены, третья, с разложенными по деревянной поверхности карточками, стояла посреди комнаты. Людей не было.
Поколебавшись, Ленг решил открыть дверь, но она оказалась запертой.
– Авери! Здесь никого нет!
– Посмотри в хирургическом отделении, – посоветовал Горрел.
Ленг подошел к следующей двери. Свет был выключен, в темноте виднелись лишь силуэты столов.
– Никого. – Он дернул дверную ручку. – Здесь заперто.
Горрел выключил проигрыватель и вместе с Авери подошел к двери.
– Они где-то здесь, по крайней мере один человек, – Авери указал на крайнюю дверь. – А как насчет этой?
– Заперта, – сказал Ленг, – и шестьдесят девятая, ведущая вниз, тоже.
– Давайте посмотрим в кабинете Нейла, – предложил Горрел. – Если их там нет, то это наверняка какая-нибудь шуточка доктора.
В двери офиса Нейла не было окошка.
Авери постучал, выждал немножко и постучал громче.
– Бесполезно, – сказал Ленг, заглянувший в щель между дверью и полом. – Свет выключен.
В зале оставалось только две двери: одна – ведущая в кафетерий, другая – выходящая к автомобильной стоянке рядом с клиникой.
– Может быть, Нейл специально подстроил это? – спросил Авери. – Чтобы посмотреть, как мы переносим ночь.
– Но Нейл спит… – начал Ленг.
– Вряд ли, – перебил его Горрел. – Наверняка он сейчас наблюдает за нами вместе с Морли.
Они вернулись обратно в кресло.
Тишину, наступившую в зале, нарушало только ритмичное тиканье часов.
Три пятнадцать ночи.
Изменений было не заметно. По стенам зала мелькнули какие-то тени и замерли в углах, практически ничего не сделав. Сначала движение было плавным, мельчайшие изменения не улавливались человеческим глазом.
Зал стал медленно уменьшаться. Стены, дрогнув, стали дюйм за дюймом сдвигаться, вторгаясь на «суверенную» территорию пола. По мере сближения их очертания стали искажаться: неоновые лампы стали затухать; электрокабель, вьющийся вдоль стены, и ряд кондиционеров расплылись в неясные пятна.
