Бахтик Аширов
Дервиш. История Октября
– Спасибо вам, Алимардон Таймуратович, – с благодарностью сказал Александр, усаживаясь в раскладное кресло. – Однако мы были бы признательны, если бы вы могли рассказать о проведенных раскопках.
– Безусловно, я расскажу всё до мельчайших деталей и даже покажу, что удалось найти, – произнес Алимардон, указывая на пакетики с чаем и кофе. После того как мы выбрали, он начал готовить чай. – А пока отдышитесь с дороги и приведите свои мысли в порядок с помощью этого чая.
– Спасибо большое, – ответил я, принимая чашку и доставал свой диктофон. – Мы будем рады услышать всё в подробностях.
Алимардон расположился на складном стуле и, отпив из своей чашки, одарил нас радушной улыбкой.
– Как вам известно, мы уже долгое время ведем исследования в этом районе, – начал профессор. – Согласно архивным материалам, здесь, в середине шестнадцатого века, располагался караван-сарай, разрушенный во время войны с джунгарами.
Алимардон снова взглянул в блокнот, задумчиво перечитывая записи. Затем он поднял голову и продолжил:
– Раскопки принесли свои результаты, – начал профессор. – Помимо обычных находок, таких как предметы быта, посуда, драгоценности и мебель, мы наткнулись на нечто действительно необычное – переносной алтарь.
Он сделал паузу, будто собираясь с мыслями.
– Рядом с ним мы обнаружили останки мужчины. Судя по предметам, найденным рядом, его можно идентифицировать как дервиша – странствующего мусульманского аскета. Но вот что поразительно: всё указывает на то, что этот дервиш напоминает… археолога. Или даже человека, перемещающегося во времени.
Алимардон задумался на мгновение, будто сам не до конца веря в свои слова.
– На нём был пояс из меди с золотой инкрустацией, датируемой XII веком, но, что ещё более удивительно, среди его вещей мы нашли предметы, относящиеся к разным культурам и эпохам. Это словно кто-то путешествовал через века, собирая реликвии.
– Помимо пояса, – продолжил Алимардон, – среди вещей дервиша мы нашли несколько других артефактов, каждый из которых словно переносит нас в другую эпоху. Например, там был древнеримский гладиус – короткий меч, который использовался легионерами в I веке нашей эры. Клинок был удивительно хорошо сохранившимся, хотя следы времени всё же были заметны.
– Ещё мы нашли кусок византийской мозаики, датируемой приблизительно V-VI веком. Это был фрагмент изразца с изображением крестов, характерных для раннехристианского искусства. Рядом с ним лежала небольшая глиняная лампа с выцарапанными еврейскими символами, которая по стилю относится к эпохе Второго Храма в Иерусалиме, то есть к I веку до нашей эры.
– Также среди находок был китайский фарфоровый чайник с тончайшей росписью, относящийся к эпохе династии Мин, приблизительно XV века. И, что удивительно, мы обнаружили рядом с ним медную монету, выпущенную во время правления Чингисхана в XIII веке, и керамическую фигурку ламы, типичную для культуры инков в Южной Америке, датируемую примерно XV веком.
Алимардон на мгновение замолк, давая нам время осмыслить услышанное, прежде чем добавить:
– Этот набор предметов абсолютно разнороден и кажется невозможным для одного человека. Такое ощущение, что дервиш будто бы путешествовал через разные эпохи и континенты, собирая эти артефакты.
Профессор медленно поднялся и уверенным шагом подошел к большому столу, на котором лежала груда предметов, скрытых под тяжелой тканью. Его движения были точными, почти ритуальными. Сняв ткань с осторожностью, словно открывая древний секрет, он раскрыл перед нами удивительное собрание реликвий.
Мы с Александром подошли к столу, чтобы внимательнее рассмотреть артефакты. Мой взгляд сразу же притянул пояс, лежащий в стороне. Он был выполнен из медных пластин и инкрустирован золотом – тонкая работа, от которой невозможно было оторвать глаз. Но дело было не только в этом. Что-то неестественное притягивало меня к этому поясу.В центре пояса был изображён странный символ, напоминающий яйцо. В верхней части яйца лучи исходили светом, в середине было что-то похожее на плоскую землю, как её рисовали в древности, а внизу – тёмные и хаотичные узоры.
Я ощутил необъяснимую силу, которая тянула меня ближе. Всё вокруг потускнело, исчезло, остался только этот пояс, гипнотизирующий и манящий.Я словно потерял контроль над собой. Рука сама собой потянулась вперёд, и я, как во сне, двинулся к поясу. Всё, что существовало в тот момент, – это желание прикоснуться к нему. Но внезапный толчок в бок резко вывел меня из транса. Я замер, понимая, что рядом стоит Александр и смотрит на меня с тревогой в глазах.
– Ты чего? – его голос прозвучал глухо, словно издалека. – Тебе плохо?
– Нет, всё нормально, – пробормотал я, осознавая, что профессор увлечённо рассказывает о найденных предметах, совершенно не замечая моего состояния.
Мой разум ещё не отошёл от произошедшего. В груди разливался холодный страх. Я извинился и, сославшись на недомогание, поспешно вышел из палатки.
Глава 3
Глава третья
Нас обратно вез тот же таксист. Его байки мы уже слышали в предыдущей поездке, поэтому на этот раз в салоне царила тишина. Саша несколько раз пытался завести разговор, спрашивал, как я чувствовал себя в палатке археологов. Я лишь отмахивался, ссылаясь на похмелье, акклиматизацию и невыносимую жару. На самом деле меня тревожило другое – странное, почти гипнотическое чувство, охватившее меня рядом с поясом дервиша.
Каждый раз, вспоминая этот момент, я словно вновь ощущал кожей холод металла. Что-то в этом артефакте притягивало меня, пробуждая одновременно страх и неестественное восхищение. Внутри разрасталось ощущение мощи, как будто я держал в руках не просто старинный пояс, а ключ к силе, способной стереть города с лица земли. Это было похоже на то, как если бы мне доверили управление самым смертоносным танком – от одного этого сравнения кровь вскипала в жилах. Адреналин бурлил, и я не мог понять, что пугало больше – это чувство или моя тяга к нему.
Мы приехали в офис, и чтобы отвлечься, мне нужно было переключить мысли на что-то другое. Я искал женское общество и решил позвонить Малике, но её телефон был вне зоны действия сети. Несколько попыток связаться с ней оказались безрезультатными. Немного помаявшись, я налил себе большой бокал кофе, достал ноутбук и сел за выделенный мне рабочий стол в кабинете Александра. К слову, сам хозяин кабинета исчез сразу после нашего возвращения с раскопок. Через несколько минут я уже увлечённо писал статью, сверяясь с записями диктофона.
–– Уже работаешь? – услышал я голос Александра. Он стоял в дверях с чашкой кофе, шумно прихлёбывая при каждом глотке. Я молча продолжил стучать по клавишам, не желая отвлекаться, но он, конечно, не мог этого не заметить.
– Я думал, ты поедешь к своей новой пассии, – добавил он с ухмылкой, взгляд его искрился каким-то весельем.
– Мобильный отключила, – недовольно буркнул я, откидываясь на спинку стула. – Потерялась, зараза.
Александр сел за свой компьютер, тихо хмыкнув. Его взгляд был слишком внимательным, будто он изучал меня. Он снова отхлебнул кофе, а затем с улыбкой сказал:
– Динамо, как есть. Ты же знаешь, эти ветреные игры…
Я ничего не ответил, лишь молча переваривал его слова. Александр, видимо, понял, что я не готов обсуждать это сейчас, и, пожав плечами, вернулся к компьютеру, попивая кофе с таким же шумом, как прежде.
В течение следующей недели я несколько раз пытался встретиться с Маликой, но её телефон постоянно был отключён, а наши свободные окна никак не совпадали. С каждым неудачным звонком я начинал нервничать всё сильнее, прокручивая в голове разные сценарии.
В промежутках между этими попытками мне приходилось несколько раз ездить на раскопки к профессору, чтобы уточнить детали для статьи. Позже наши встречи перенеслись в лабораторию, куда перевезли найденные реликвии. Каждый раз, когда я заходил в помещение и видел пояс под стеклом, меня охватывало дикое желание прикоснуться к нему, надеть его и снова испытать то странное, непреодолимое чувство, которое захватило меня в момент первой встречи с артефактом.
Я пытался сопротивляться, но это желание становилось всё сильнее, едва я входил в лабораторию. Каждый раз, когда я задерживал взгляд на поясе, по спине пробегал холодок, и дрожь охватывала всё тело. Я понимал, что это не просто предмет – что-то в нём вызывало странную смесь страха и притяжения, от которого было почти невозможно избавиться.
И вот, когда статья уже была готова к отправке главному редактору в Москву, я, наконец, сумел договориться о встрече с моей рыжей красавицей Маликой. И тут начался цирк. Я готовился к этому свиданию, как нервный подросток перед выпускным. Перемерил все три костюма, что привёз с собой, и, конечно же, каждый из них по очереди мне не нравился. В итоге выбрал первый, естественно. Перенюхал весь парфюм Александра, рискуя задохнуться от этого облака ароматов, и всё-таки решил, что мой собственный флакон был не так уж и плох.
Завис в ванной на целую вечность, тщетно пытаясь навести лоск, хотя, честно говоря, лучше уже точно не могло быть. Александр был в ярости, стучал по двери и что-то бурчал, но я благополучно игнорировал его негодование. Затем, взяв такси, заскочил за цветами, словно это что-то могло исправить, и явился в один из самых модных ресторанов Алматы, с гордостью отметив, что хоть на этот раз не опоздал.
Малика выглядела дьявольски божественно. Её рыжие волосы мягкими кудрями спадали на обнажённые плечи, создавая идеальный контраст с лёгким коктейльным платьем красного цвета в белый горох. Образ завершали белые туфельки и маленькая белая сумочка, добавляя ей утончённости и свежести. Я на мгновение потерял дар речи, глядя на это совершенство, словно она сошла с какой-то старинной афиши, где всё было идеально выверено.
–– Привет! – Малика с сияющей улыбкой вышла из своего автомобиля, такого же яркого, как её алые губы. – Какие красивые цветы!
– Привет, – я растерянно посмотрел на букет, внезапно осознав, что это ничто по сравнению с ней, – они бледнеют перед твоей красотой.
Я протянул ей руку, и мы вместе направились в ресторан. Лёгкий джаз заполнил пространство, создавая непринуждённую, почти волшебную атмосферу. Казалось, весь мир за пределами этих стен перестал существовать. Каждый её взгляд, каждое движение её тонких пальцев, едва касавшихся бокала, захватывали меня всё сильнее. Я чувствовал, как мой разум медленно погружается в туман, а сердце билось чаще, чем когда-либо прежде.
Она смеялась над моими шутками, а её остроумие казалось ещё одним завораживающим штрихом её личности. Каждый её жест был таким естественным, а каждая улыбка – обескураживающе искренней. Я видел, как её проницательный ум идеальным образом переплетался с её красотой и невинной, почти наивной сексуальностью. Этот контраст сводил меня с ума, лишал способности мыслить ясно.
Мы танцевали, и я всё сильнее терял контроль над собой. Каждый раз, когда мои пальцы случайно касались её нежной кожи, особенно когда я случайно задевал её ниже спины, она краснела, а я лишь сильнее погружался в этот невыносимо сладкий вихрь эмоций. Я уже не мог вспомнить, как мы познакомились – это казалось неважным, словно это было в другой жизни. Сейчас существовало только её лицо, её движения, её смех. Я был околдован.
Я уже не думал о том, что происходит вокруг. Джаз, шум зала, даже собственные мысли – всё отступало на задний план. Оставалась только она. Вся моя жизнь, все цели и амбиции, казалось, растворились в этой ночи. Я не мог думать ни о чём, кроме неё, и в то же время не мог ни на мгновение вырваться из этого плена. Я был счастлив и обезумел одновременно. Эта любовь, которую я чувствовал, захватила меня полностью, и у меня не оставалось ни малейшего шанса вырваться.
– А как там дела на ваших раскопках? – как бы невзначай спросила Малика. – Ты уже видел, что нашли?
– Раскопках? – переспросил я. – А! О раскопках, да, нормально всё. Статью сегодня отправил.
Я вспомнил о поясе, и меня немного встряхнуло. Но, взглянув в зелёные глаза собеседницы, я снова расслабился.
– Так ты расскажешь? – с нажимом спросила она. – Я серьёзно.
И как будто под каким-то гипнотическим воздействием, я рассказал ей всё, включая свои чувства, возникшие при виде найденного пояса.
Малика слушала внимательно, не отводя взгляда, и по мере того, как я рассказывал о раскопках, её зелёные глаза словно светились всё ярче. Я говорил о древних артефактах, о загадочном поясе, который так странно на меня повлиял. В её присутствии было что-то завораживающее, и я не мог остановиться – слова лились сами собой, без моего контроля.
– Этот пояс… – я замолчал, пытаясь найти нужные слова. – Когда я его увидел, что-то изменилось. Я почувствовал… как будто он больше, чем просто древний предмет. Может, это звучит странно, но мне казалось, что он связан с чем-то важным.
Малика молчала, изучая меня своим проницательным взглядом, а затем неожиданно спросила:
– И что ты собираешься с ним делать?
– Ни чего – ответил растерянно я – он уже в археологическом музее. В лаборатории кажется.
Малика улыбнулась и допив бокал вина потянула меня танцевать.
Мы покинули ресторан уже за полночь, решив продолжить вечер в гостинице. Как только подошли к стоящим на парковке таксистам, стало ясно: нас поджидали. Из черного джипа стремительно вышли двое мужчин. Они без лишних слов двинулись к нам, и один из них сразу схватил мою спутницу за руку. Я действовал инстинктивно – не раздумывая, нанес мощный удар в челюсть тому, кто был ближе. Удар оказался точным, и он пошатнулся. Но прежде, чем я успел что-либо сделать дальше, почувствовал резкую боль в затылке. Мир вокруг внезапно померк, и я рухнул, теряя сознание.
