Азука Лионера
Корона из земли и огня
Глава 9
Леандр
Путешествуя один на Элоре, я был бы в Бразании через несколько часов, но мне приходится подстраиваться под шаг сопровождающих меня всадников. У меня нет времени объяснять им, почему мы немедленно должны отправляться, но я испытал бесконечное облегчение оттого, что они не только не стали задавать вопросов, но и пошли за мной.
Я не знаю, что нас ждет, когда мы доберемся до Бразании. Я надеюсь, что все в порядке. Возможно, по пути Фульк был атакован воровской шайкой, решившей поживиться за счет опрятно одетого мальчика.
Но я не могу быть уверен, поэтому готовлюсь к худшему.
Поиграть в героя, если Бразания атакована, только для того, чтобы Давина его похвалила, похоже на Фулька. У мальчишки в голове одни глупости!
Надеюсь, он уже пришел в себя.
Когда мы проезжаем последний перекресток на пути в Бразанию, я вскидываю в воздух кулак, приказывая остальным всадникам остановиться.
Я замечаю следы копыт, пересекающие дорогу, но ведущие не к моей деревне.
– Что случилось? – спрашивает один из моих спутников, поравнявшись с Элорой. Моя кобыла прижимает уши, и мне приходится успокаивающе похлопать ее по шее.
– Слишком много наездников для приграничного района, – задумчиво говорю я. – Не находишь?
Он кивает и свистит приятелю.
– Ты слышал, чтобы король отправлял новые войска на границу?
Тот качает головой.
– Точно не конные. Отправили несколько пеших солдат, но кавалерия все еще находится в сборном пункте.
– А что с фрискийскими солдатами? – интересуюсь я.
– Об этом ничего не знаю, – отвечает он.
Я стискиваю зубы и продолжаю изучать следы. Среди следов копыт попадается несколько следов ног. Слишком много коней для торгового каравана. Тогда должны быть и свежие следы от повозок, но их нет. Большинство следов ведут к границе, но некоторые – в Бразанию. Здесь отряд разделился.
– Вперед! – приказываю я и пускаю Элору рысью.
* * *
Издалека я вижу дым.
Я гоню Элору и уже не забочусь, что остальные остаются позади. Мое сердце бьется в такт со стуком копыт лошади. Я судорожно пытаюсь различить шум боя за дробным перестуком, но из-за шума скачки ничего не слышу.
До жуткого тихо.
Чем ближе я к Бразании, тем больше ощущаю запах гари и сожженного зерна.
«Я опоздал. – Эта мысль застревает во мне как язва. – В этот раз они не смогли защититься».
Поля вокруг деревни охвачены пламенем. Я могу проехать в Бразанию только по узкой дорожке, вьющейся через клубы густого дыма. К счастью, Элора мне полностью доверяет и мчится сквозь дым, не обращая внимания на вспыхивающее по сторонам пламя.
Весь урожай года уничтожен. Но что-то меня настораживает. Зачем земельцам поджигать наши поля? Они всегда грабили припасы. Им невыгодно заморить нас голодом.
Когда я почти добираюсь до границы, всего в нескольких сантиметрах от моей головы со свистом пролетает стрела. Я ощущаю щекой, как она рассекает воздух. Успокаиваю вставшую на дыбы Элору.
– Прекратить огонь! – ревет кто-то из хижины на окраине деревни. – Это Леандр!
Я соскальзываю с седла и поднимаю руки, показывая, что безоружен. Постепенно некоторые жители деревни выходят из хижин и бросаются ко мне.
– Слава богам! – выдыхает мать Вальдура. – Мы увидели издалека вашу синюю куртку и подумали, что вы один из них.
– Них? – переспрашиваю я. – Что здесь произошло?
– На нас напали, – говорит пекарь, отец Фулька. – И кроме огня, их ничто не могло остановить. Но… почему вы здесь? Мой мальчик до вас не добрался? С ним… все в порядке?
Я сдерживаю вопросы, вертящиеся на языке, и кладу руку пекарю на плечо.
– Он добрался до Двора Пламени. Его сильно избили, но все пройдет. Давина о нем позаботится. Он в надежных руках.
Пекарь облегченно выдыхает.
– Хвала богам! Но, минхер, вы не должны здесь быть… Когда они вернутся и проведут еще одну атаку…
– Мы не сможем отбить новую атаку, – рычит кузнец. – К концу последней у нас кончился шлак, поэтому нам пришлось поджечь поля, несмотря на протесты земледельцев. Нам не оставили выбора. И стрел у нас больше нет.
– Пожалуйста, объясните мне по порядку, – прошу я. – Что происходит?
– Пойдем, пока ты еще тут, – зовет мать Вальдура. – Грета и мой сын координировали оборону, а сейчас заботятся о раненых. Они могут рассказать больше. А потом вам придется срочно отсюда уходить.
Я хмурюсь, вздыхая. Моя деревня не лежит в обломках и золе. Она пострадала, и нам есть о ком горевать, но она не уничтожена. Если Грета стала главнокомандующей, то мне не о чем всерьез беспокоиться. И она ответит на мои вопросы.
В особенности, почему я должен убираться как можно скорее…
– Скоро прибудут и другие всадники, – предупреждаю я отца Фулька. – Они подчиняются мне и прибыли сюда, чтобы защитить вас. Не нападайте на них, пожалуйста.
– Конечно, минхер. Извините за выстрел.
Я отмахиваюсь.
– Он меня не задел, так что вам не за что извиняться. А сейчас отведите меня к Грете.
* * *
Старую целительницу я нахожу на деревенской площади. Она как командир проходит вдоль рядов коек, на которых лежат раненые. Никто не кричит и не корчится от боли. Я вижу много перевязок и немного крови, но над лазаретом висит спокойствие, не то что в лазаретах на фронте. Там из-за непрекращающихся криков я часто глаз не мог сомкнуть по ночам.
Грета, похоже, держит все под контролем и сдержанным грубым голосом приказывает Вальдуру, Ане и нескольким молодым женщинам сменить повязки и наложить шины, пока она помешивает в большом котле похлебку.
Первым меня замечает Вальдур.
– Леандр! Черт побери, почему ты здесь? – он хмурится. – Фульк до вас не добрался? Что с парнишкой?
Я кратко сообщаю ему, что мальчик без сознания во Дворе Пламени.
– Меня послала Давина. Я хотел подождать, пока Фульк не придет в себя, но она меня отговорила.
– Надеюсь, с ним все хорошо. Он хотел добраться до тебя в одиночку, считая, что, если придется пробираться через вражеские ряды, так было бы незаметнее.
– Он скоро снова встанет на ноги, – обещаю я. – А сейчас расскажите, что произошло.
Мы подходим к Грете, которая приветствует меня коротким кивком.
– В первый момент мы не поняли, что это, – начинает Вальдур. – На дороге в Бразанию внезапно появились солдаты. Мы думали, что король снова прислал войска, которые мы должны разместить у себя, как и в прошлый раз.
– Поэтому мы их впустили, – ворчит Грета. – И совершили ошибку.
– На них были синие доспехи, и у них были острые уши, как у Давины, – встревает Вальдур. – Тогда нам стало понятно, что это, должно быть, армия из Фриски, которая являлась частью приданого Давины.
Грета согласно кивает.
– И мы ни о чем таком не думали. Я поговорила с их командиром и спросила, как мне разместить всех этих людей. Их было десять или пятнадцать – больше, чем в прошлый раз. Слишком много, чтобы я могла распределить их между жителями.
Вальдур кривит рот.
– Пока Грета говорила с командиром, его солдаты согнали нас сюда, на площадь. Они спрашивали каждого, где ты был.
– Я? – удивленно переспрашиваю я. – Но что они от меня хотели?
– Мы не знаем. Мы им, конечно, не сказали, что ты во Дворе Пламени, – отвечает Грета. – Но они не отстали. Когда они начали угрожать, что будут пытать нас одного за другим, пока мы не расколемся, мы стали защищаться.
– Но подготовленным солдатам с оружием нам было нечего противопоставить, – замечает Вальдур. – Но, тем не менее, мы смогли отбиться. Некоторые были ранены, но никого не убили. К счастью, кузнец среагировал быстро, раскалил шлак, и так мы получили преимущество.
– Они боятся огня, – говорит Грета. – Нам пришлось воспользоваться этим и поджечь поля. После этого они убежали.
– К тому же поняли, что Леандра здесь не найдут, – добавляет Вальдур, скрестив руки на груди. – С чего они вообще взяли, что он здесь? Каждый ведь знает, что он был предводителем кавалерии и, следовательно, должен находиться при дворе, а теперь он стал слугой королевы.
Я киваю, меня пробирает ледяная дрожь. Вопрос «почему?» меня не отпускает. С чего бы войскам из Фриски искать меня здесь? Чего они от меня хотят?
С тех пор, как прибыли фрискийские солдаты, я ни с кем из них не сталкивался при дворе. Они разместились недалеко от города, потому что Эсмонд не знал, что ему делать с ними, когда нападения земельцев прекратились.
– Во всяком случае, – прерывает мои мысли Грета, – мы отправили Фулька сказать тебе, чтобы ты ни в коем случае не приезжал в Бразанию. Чего бы от тебя ни хотели эти синие подстилки, во Дворе Пламени ты был бы в безопасности. Но ты уже здесь.
Вальдур хмурится.
– Один. Ты пришел один. Без Давины, я имею в виду. Кто… сейчас присматривает за ней?
Страх скручивает мои внутренности, но я этого не показываю.
– Она сама. Ты знаешь о ее магии. Последние недели мы потратили на тренировки. Давина может использовать свою силу как оружие. Никто не причинит ей вред.
Я произношу эти слова, чтобы успокоить себя, чтобы не кинуться к Элоре и не помчаться во Двор Пламени. Давина справится. Ее магия защитит ее. И она также позаботится, чтобы с Фульком ничего не произошло.
– Что нам теперь делать? – спрашиваю я. – Подождем, пока они снова не нападут?
Грета и Вальдур переглядываются.
– У нас есть один пленник, – говорит старая целительница. – Но мы ничего не смогли из него извлечь. Если он не запоет до сегодняшнего вечера, мы воспользуемся старыми добрыми средствами.
Я содрогаюсь от одной только мысли. Огненные земли решают свои проблемы огнем – так было всегда. Так мы заставляем пленных – или фальшивых принцесс – говорить. Но с тех пор, как моя семья сгорела в конюшнях, я обхожу этот метод по широкой дуге.
– Я поговорю с ним, – заявляю я. – Может, он мне ответит.
Грета выглядит совсем не убежденной, но зовет:
– Тогда пошли. Он в моей хижине.
* * *
Связанный множеством веревок и с кляпом во рту, плененный фрискиец ждет в хижине Греты своей судьбы. Его глаза темнеют, когда мы втроем, войдя в хижину, останавливаемся перед ним.
– Вынь у него кляп изо рта, – говорю я Грете.
– Если ты так считаешь… – выполняет она мою команду.
Пленник двигает челюстью и кидает на меня полный ненависти взгляд.
– Наш король об этом узнает, будьте уверены!
Грета фыркает.
– Как будто нас это интересует!
Движением руки даю ей понять, что ей стоит замолчать, и наклоняюсь к фрискийцу.
– Ты знаешь, кто я?
Он морщится.
– Нет. А должен?
– Ну, если вы меня искали, то должны знать, как я выгляжу.
Его глаза изумленно расширяются.
– Ты – Леандр.
– Точно. А теперь скажи, зачем вы меня разыскиваете.
Он рассматривает меня с ног до головы, словно хочет убедиться, что я тот, за кого себя выдаю.
– Я должен был сразу узнать тебя по одеждам ритари…
– Зачем вы искали меня и угрожали этой деревне? – повторяю свой вопрос резче.
Он встречает мой взгляд.
– Потому что тебя требует к себе королева.
– Давина? – тихо спрашивает Грета. – Но ты ведь пришел от нее.
Я качаю головой.
– Не Давина. – Указываю подбородком на фрискийца. – Он говорит о своей королеве, матери Давины.
С легким содроганием я вспоминаю о последней – и, к счастью, единственной! – встрече с королевой Фриски. В конце концов, я был близок к тому, чтобы вытянуть меч и заставить ее злобный язык замолчать. Распрощались мы далеко не по-дружески.
Я расправляю плечи.
– Чего твоя королева от меня хочет?
– Откуда я могу знать? Наш приказ гласит: привести Леандра из Бразании. Поэтому мы здесь.
Если к этому приложила руку мать Давины, речь может идти только о том, чтобы навредить дочери. Тех минут, когда мне довелось общаться с этой женщиной, было достаточно, чтобы больше никогда не желать иметь с ней дел.
Но почему сейчас? Что произошло, раз теперь я ей понадобился? И чего она ждет? Во время визитов к фрискийскому двору я был спутником и защитником Давины. Я никогда не упоминал свою деревню или титул.
– Тебе нужно обратно во Двор Пламени, – напоминает Грета. – Я не могу избавиться от чувства, что что-то не так.
– Давина сможет о себе позаботиться, – повторяю я ранее сказанные слова. – Сперва я хочу убедиться, что Бразания и ее жители вне опасности.
– Мои люди вернутся, – говорит фрискиец. – Они будут искать тебя до тех пор, пока не найдут и не приведут к королеве. Даже если нам придется поднять каждый чертов камень.
– Почему она хочет, чтобы я приехал во Фриску? – спрашиваю снова.
Солдат пожимает плечами.
– Может, она хочет держать тебя под наблюдением. То, что ее дочь непокорна, знаем мы все. Но слухи дошли даже до Фриски. Слухи о несчастной паре во Дворе Пламени.
Я чувствую, как кровь приливает к лицу.
– Как ты уже сказал, это не больше, чем слухи. Я ее ритари. Я защищаю ее и составляю ей компанию. Обычай, неизвестный здесь, в Огненных землях и поэтому вызывающий молву. Твоя королева должна радоваться, что ее дочь не все время одна.
– Моя королева будет рада только тогда, когда ее королевство будет защищено.
– Что ты имеешь в виду? – рычит Грета. – Фриска – королевство, которому меньше всего стоит бояться. Вы, трусливые псины, от всего держитесь подальше.
– От меня вы не узнаете никаких подробностей. Я верен своей королеве и юному принцу.
– А что насчет твоей принцессы? – взрываюсь я. – Ты также обязан быть верен и ей.
Он насмешливо поднимает бровь.
– С тех пор, как она стала королевой Огненных земель, – нет. С нами она больше не связана. Еще хуже: она может представлять опасность.
– Давина? – недоверчиво спрашивает Грета. – Она не всегда может держать свою силу под контролем, но она не опасна.
Фрискиец заливается презрительным смехом.
– Мой рот на замке.
Не думая, я сжимаю правую руку в кулак и впечатываю ему в лицо. Стул опасно наклоняется в сторону, но я хватаю фрискийца за рубашку, удерживая от падения. Из его лопнувшей губы течет кровь.
– Говори! – рычу я. – Что задумала твоя королева?
Он кидает на меня полный ненависти взгляд и сжимает губы плотнее.
Я издаю разочарованный рык, отпуская его и проводя руками по волосам.
– Ты хочешь молчать? Как пожелаешь! Вставь ему кляп обратно. Посмотрим, как верен он будет своей королеве, когда мы покажем ему, как мы в Огненных землях обычно заставляем наших врагов говорить.
– Ты слышал моего минхера! – говорит Грета, вставляя кляп ему в рот.
После того, как мы покидаем ее хижину, она спрашивает:
– Что ты сейчас собираешься делать?
Я обвожу взглядом деревню.
– Не знаю… Они вернутся, чтобы найти меня. Они не поверят, что меня здесь нет, разорят всю деревню и, может быть, в этот раз кого-нибудь убьют. Я не хочу, чтобы смерть кого-то из сельчан была на моей совести. – Я сжимаю руки в кулаки. – Но…
Грета кладет руку на мой кулак.
– Но ты хочешь обратно к Давине.
Я нерешительно киваю и провожу свободной рукой по груди.
– Что-то не так. Я никак не избавлюсь от чувства, что что-то не так.
– Я тебя понимаю, юноша, но не забудь: ты ее слабое место. Кто бы ни тянул за ниточки на заднем плане – фрискийская королева, король земельцев или наш король, – как только ты окажешься в их власти, Давина сделает все, что они от нее потребуют.
– Но что это может быть? – я морщу лоб. – И особенно сейчас. Набеги земельцев почти сошли на нет.
– Этого я тебе не могу сказать. Также я не смогу тебе посоветовать, что стоит сделать. Не хотелось бы мне оказаться на твоем месте.
Я поворачиваю в противоположную сторону и смотрю на лес, за которым пролегает граница с Земным королевством. С того нападения на Бразанию и того вечера, когда Давина пообещала мне остаться, земельцы больше не появлялись. Хотя я нечасто здесь бывал, когда воевал на фронте, но получал регулярные отчеты. Между рейдами никогда не проходило более трех недель – а уже прошли месяцы.
Либо земельцы потеряли свой боевой дух, либо… это затишье перед бурей.
Глава 10
Давина
Я не знаю, сколько уже сижу в этой клетке. Много раз приходил солдат и приносил мне что-нибудь поесть или свежей воды. Я ни к чему из этого не притронулась. Дыра, которую я ощущаю в животе, – ничто, по сравнению с другой болью, неистовствующей в теле.
Через равные промежутки времени кандалы на моих запястьях вспыхивают и посылают через меня шоковую волну, убивающую мою магию. Пока во мне не останется ничего, кроме пустоты и смерти.
Я нахожусь в забытьи и радуюсь каждой минуте сна. Но каждый раз, когда через меня проходит волна от кандалов, я пугаюсь. Тогда я, дрожа, ложусь на затхлую соломенную лежанку, подтягиваю ноги к телу и закусываю нижнюю губу, чтобы не кричать.
Я так много кричала, что охрипла. Но никто не пришел.
Я одна. И это хорошо.
* * *
– Держи эту проклятую клячу в узде!
Командный голос Эсмонда вырывает меня из забытья, но ржание, которое я затем слышу, заставляет меня полностью вернуться в реальность. Мое сердце пропускает удар и не может войти в привычный ритм.
Гембрант!
– И приведи еще мальчишку!
Я поднимаюсь с соломенной подстилки. Мое тело ощущается так, словно весит раз в пять больше обычного. Мне едва удается встать. С трудом я тащусь к крохотному окошку, находящемуся немного выше моей головы. Я обхватываю решетку руками и подтягиваюсь, однако не вижу снаружи ничего, кроме нескольких сапог.
И копыт, переходящих в белоснежные стройные ноги.
Солдаты толкают на землю мальчика, с трудом пытающегося подняться. Но момента, когда я вижу его лежащим на булыжнике мостовой, хватает сполна. Фульк!
Мои руки дрожат, но я продолжаю цепляться за решетку.
– Что ты собирался делать, мальчик? – спрашивает Эсмонд, которого я не могу видеть.
– Это не ваше дело.
Я так горжусь тем, что его голос не дрожит.
За этим следует громкий хлопок.
– Я – твой король! Еще раз ответишь мне с таким неуважением, и одной пощечиной не отделаешься! Я не люблю повторять.
– Прекрасный же вы король! – издевается Фульк. – Ни один король с малейшим проблеском чести в жизни не станет запирать в темнице свою королеву.
Я резко втягиваю воздух, так как знаю, что сейчас произойдет. Эсмонд издает рычание, но проходит несколько ударов сердца, а снаружи тихо. Фульк со стоном падает на брусчатку, и в этот раз ему требуется больше сил, чтобы встать на ноги. Я бы все отдала, чтобы подбежать к нему и помочь…
– Определенно он хотел помочь коню, – говорит солдат. – Но далеко не ушел. Мы схватили его еще до Браннвина.
– Он хотел попасть в Бразанию… Убедитесь, что Леандр и дальше останется в своей проклятой деревне, – резко отдает приказ Эсмонд. – При необходимости – силой. Мне он уже не нужен.
Мои мысли мечутся, несмотря на то, что я не понимаю слов.
– Что нам делать с мальчишкой? – спрашивает кто-то.
В наступившей тишине я не осмеливаюсь дышать.
– Мой приказ ясен, – говорит Эсмонд. – Никому не покидать Двор Пламени. Свите королевы – в первую очередь. Мальчишка будет наказан. Конь – тоже. Смотрите, чтобы никто из них двоих не умер.
– При всем уважении, мой король, – бормочет солдат. – Но это… мальчик. Что мы должны?..
Голос Эсмонда звучит едко.
– Десять ударов плетью должны напомнить ему, что в следующий раз лучше не противиться указам своего короля.
– Нет… – хрипло выдыхаю я. Мои губы такие сухие, что трескаются от малейшего движения.
– А конь… Без понятия. Заклеймите его для меня.
– Нет! – кричу я.
От одной только мысли, что с Фульком и Гембрантом может что-то случиться, моя магия восстает против кандалов. На решетках, за которые я изо всех сил цепляюсь, образуется лед и распространяется на брусчатку.
– Моя королева! – зовет Фульк.
– Если… с них обоих… хоть волосок упадет… я заключу вас всех… в ледяную могилу… и никогда вас оттуда не выпущу…
– Линнет! – приказывает Эсмонд. – Усмири ее!
– Отпусти меня! – шипит Фульк.
У Гембранта получается вырваться. Он брыкается и набрасывается на солдат, пытающихся его схватить. Крики становятся громкими, когда мой лед ползет вверх по сапогам мужчин и примораживает их к земле.
Я надеюсь, что Фульку удастся сбежать вместе с Гембрантом…
Невзирая на боль, я собираю всю оставшуюся магию, которую могу в себе найти. Это не более, чем жалкий остаток; слишком мало, чтобы претворить мою угрозу в жизнь. Слишком мало, чтобы спасти Фулька и Гембранта. Но я не буду стоять в стороне и смотреть!
У меня перехватывает дыхание, когда наручники посылают новую волну. Слезы застилают глаза, но я отдаю все, что у меня есть. Не думая о последствиях.
Дверь темницы открывается с лязгом, и меня хватают за волосы. Прутья решетки выскальзывают из моих дрожащих пальцев, и лед разлетается на куски.
Меня прикладывают головой о влажную каменную стену, и мне приходится бороться с тьмой, желающей затащить меня в свои глубины. Я смутно различаю фигуру перед собой.
– Непременно хочешь поиграть в героиню, да? – шипит Линнет. – Но ты можешь это делать, только пока у тебя есть магия. Я думала, кандалов будет достаточно, чтобы тебя укротить… Пожалуй, я ошиблась.
Стиснув зубы, я заставляю свое сознание вернуться в настоящий момент.
– Что… ты хочешь, Линнет? Почему?..
– Потому что может быть только одна королева, которой я предана, – отвечает она, – и она хочет, чтобы ты больше не представляла опасности. – Она дергает цепь, проходящую между наручниками, и тянет меня вперед. – Не было бы проблем, если бы ты стала покорной и любящей женой Короля Огня. Но ты должна кончить так же, как твоя бабка. – Линнет вздыхает. – Какая жалость, что королева не в состоянии убивать таких, как она. Однако я могу.
Мне требуется больше сил, чтобы сфокусировать на ней взгляд. Она сидит передо мной на корточках, одетая в огненно-красные одежды, со сложной прической.
– Я… хотела тебя… сделать королевой…
– Ах да, твой обманный маневр. – Она говорит пренебрежительным тоном. – Если бы он сработал, мне пришлось бы тебя убить.
– Почему?..
Она пожимает плечами.
– Потому что ты знала правду. И когда-нибудь, тебе бы пришла в голову мысль, что лучше тебе самой быть королевой. Так что радуйся, что твой план не сработал. – Линнет ухмыляется мне. – Я, так или иначе, заполучу короля. О своей короне я позабочусь. Ты же… составишь компанию своей бабушке, когда война закончится. Это же… – она снова дергает за цепь так, что наручники врезаются мне в запястья. – …всего лишь небольшое вступление.
Линнет поднимается. Я тоже хочу подняться, чтобы не смотреть на нее. Но прежде чем получается пошевелить хотя бы мышцей, раздается два кратких щелчка, и через меня проходит новая волна.
Скуля, я изгибаюсь на холодном полу и жду, когда боль утихнет. Рукой я нащупываю что-то тяжелое у себя на лодыжках.
– Я думала, что кандалов на руках будет достаточно, – задумчиво говорит Линнет. – Но я тебя недооценила. Теперь этого должно хватить, чтобы сдержать твою силу, пока ты не понадобишься.
Ее запутанные рассуждения тонут в моем крике, когда через меня проходит еще одна волна и лишает чувств. Я больше не могу сопротивляться и погружаюсь в бездонную темноту.
* * *
Я не знаю, сплю или нет. Только когда мою магию парализует новая волна, я прихожу в себя, после чего меня снова погребает темнота.
Но теперь мне кажется, что я слышу знакомый голос, зовущий меня по имени. Я хочу открыть глаза, но тело отказывается выполнять даже эту команду. Я с усилием продираюсь через темный туман, пытающимся защитить мой разум от боли.
– Как вы могли оставить ее лежать на ледяном полу? – властно гремит знакомый голос. – И что это за рана у нее на голове? Ее уже кто-нибудь осмотрел?
– Нет… эм… мы…
– Вы бесполезны! А теперь прочь с дороги!
– У нас приказ никого не пускать.
– Приказ? От кого? Только не говорите, что от той новой блондинистой подстилки короля! – За этими словами следует вздох. – Вы так же хорошо, как и я, знаете, что это не продлится долго. Вы хотите поставить под угрозу благополучие нашей законной королевы ради мимолетного увлечения короля?
– Я… только… Но…
– Дайте мне хотя бы осмотреть рану на голове и положить ее обратно на солому. Иначе она умрет!
Последующее бормотание я не могу понять. Только стук и скрип двери темницы гремит у меня в ушах. Шаги, очень близко. Быстрые. Не тяжелый грохот солдатских сапог.
– Боже милостивый… – шепчет рядом со мной знакомый голос. – Моя королева, вы меня слышите? – Теплая рука ощупывает мой лоб. – Она ледяная… Когда она в последний раз двигалась?
– Я не знаю, – бурчит охранник. – Может быть… вчера? Она часто кричала. Это было ужасно, поэтому… нас здесь почти нет, но…
– Избавь меня от своих оправданий! Лучше иди сюда и помоги мне положить ее на солому.
Меня поднимают. Все мое тело состоит из боли, даже если я совсем не шевелюсь. Я хочу закричать, но слишком слаба даже для этого.
Как давно прошла последняя волна? Меня трясет от мысли, что скоро наступит следующая…
Соломенная подстилка подо мной ощущается не лучше, чем пол.
– Я могу уйти? – спрашивает охранник. – Если кто-нибудь увидит, что я впустил тебя к ней…
– Я должна только осмотреть травму головы. Для этого ты мне не нужен.
Тяжелые шаги удаляются.
– Моя королева, – шепчет знакомый голос над моим ухом. – Это я, Кларис. Пожалуйста, дайте мне какой-нибудь знак, что вы меня слышите.
Кларис… Она здесь. Она определенно знает, что случилось с Фульком и Гембрантом. И Леандр… Слышала ли она что-нибудь о нем?
Я собираю последние силы и шевелю ртом. Однако не издаю ни звука.
Кларис берет меня за руку и пожимает ее.
– Очень хорошо. Не напрягайтесь. Я здесь. – Она ощупывает кандалы на моих руках и ногах. – Вы из-за этого так обессилели… Я уже видела этот материал. Мне очень жаль, но сейчас я не могу вас освободить. Но… – она понижает голос. – У меня есть план. Однако он вам не понравится, да и другим тоже. Вы все равно мне доверитесь?
Я двигаю пальцем, чтобы ответить, проведя ей по руке. «Да»… Кларис никогда не давала мне повода сомневаться в ее преданности. Она оставалась моей подругой, когда не было ни одной женщины в моем окружении, которой я могла бы открыться. Она сохранила секрет о том, что я люблю Леандра, и вместе со мной строила планы, когда нам будет лучше встретиться.
Мой ближний круг – люди, которым я бы доверила свою жизнь, – невообразимо мал для королевы, но Кларис, безусловно, к нему относится.
Она поднимает мою голову и ощупывает рану. Волосы, которые она отодвигает в сторону, кажутся влажными.
– Это должен осмотреть врач, – ворчит она.
– Черт подери, заканчивай, наконец! – вопит охранник. – Мне не хочется быть выпоротым из-за тебя!
– Я вернусь, – тихо обещает она. – Продержитесь еще немного! Пока что план нельзя воплотить, но я уверяю вас… Мы о вас не забыли. И Леандр вернется обратно.
Мы. Значит ли это, что Фульк и остальные в порядке? И что с Леандром? Он снова во Дворе Пламени? Моя магия настолько зачахла, что я не могу сказать, со мной ли она вообще…
– Проваливай!
Дверь темницы закрывается, и я падаю обратно в темноту.
