Айзек Азимов
Основание [Академия]

Полная версия

Глава 7

Подошедший Эваким, кивнув Гаалю, наклонился к Селдону и что-то тихо сказал ему. Но тут было объявлено о закрытии заседания; Дорника и Селдона увели в разные стороны.

На следующий день все было по-другому. В зале находились только члены Комиссии, Хари Селдон и Гааль Дорник, которые сидели теперь за одним столом с судьями, так что обвиняемых и обвинителей больше ничто не разделяло. Им даже были предложены сигары из пластиковой коробки, переливавшейся всеми цветами радуги – казалось, по крышке ее все время текла тонкая пленка воды, однако под пальцами неизменно оказывалась сухая твердая поверхность.

Селдон сигару взял, Гааль же отказался.

– А где мой адвокат? – осведомился Селдон.

– Это уже не суд, доктор Селдон. Нам необходимо вместе обсудить вопросы безопасности Империи, – ответил один из членов Комиссии.

– Теперь говорить буду я, – произнес Линь Чен, и все остальные члены Комиссии откинулись на спинках своих кресел и приготовились слушать.

Вокруг Чена мгновенно образовалась тишина, в которую должны были падать его слова.

Дорник затаил дыхание. Сухощавый изможденный Верховный комиссар казался старше, чем был на самом деле – фактически он являлся властелином всей Галактики. Ребенок, имевший титул Императора, был только символом, за которым стоял Линь Чен – и далеко не первым символом.

– Доктор Селдон, вы возмущаете спокойствие в имперских владениях. Через сотню лет ни одного человека из квадриллиона теперешних жителей Галактики не будет в живых. К чему нам забивать себе голову событиями, которые должны произойти через пять веков?

– Мне не прожить и пяти лет, – ответил Селдон, – и, тем не менее, этот вопрос меня весьма беспокоит. Вы можете считать меня идеалистом, но считайте, что я отождествляю себя с той мистической сущностью, которую принято именовать словом «Человечество».

– Мне нет никакого дела до мистических теорий. Ничто не препятствует мне избавиться от вас и от ненужного мне пятисотлетнего будущего – которое мне никак не угрожает, – казнив вас сегодняшней ночью.

– Неделю назад, – беззаботно бросил Селдон, – вы могли бы это сделать, и у вас, вероятно, даже был бы при этом один шанс из десяти остаться живым в течение года. Но сегодня на это у вас нет даже одного шанса из тысячи.

В зале повисло напряженное молчание; кто-то из членов Комиссии глубоко вздохнул. Гааль ощутил, как короткие волоски у него на шее встают дыбом. Чен слегка опустил веки.

– Почему? – спокойно осведомился он.

– Падение Трантора предотвратить невозможно – но его легко ускорить.

Слухи о судебном процессе и моем исчезновении разлетятся по всей Галактике. Будут нарушены мои планы, направленные на смягчение последствий краха Империи, – и люди быстро убедятся, насколько зыбко их будущее. Уже сейчас многие с завистью вспоминают, как жили их деды. До людей дойдет, что революции, мятежи, спад торговли в дальнейшем будут только усиливаться. Новая логика поведения – скорее хватать все, что плохо лежит, – быстро возобладает в Галактике. Честолюбивые и неразборчивые в средствах люди тут же начнут активно действовать. И этими своими действиями они лишь ускорят развал Империи. Вы можете казнить меня – но тогда Трантору придет конец не через пятьсот лет, а через пятьдесят. А вам – менее, чем через год.

– Это все детские сказки, – процедил Чен. – Но ваша смерть – не единственный приемлемый для нас вариант.

Он приподнял свою тонкую руку над бумагами – лишь два пальца продолжали касаться верхнего листа.

– Скажите, – спросил он, – ваша деятельность действительно будет заключаться только в подготовке Энциклопедии, о которой вы упоминали?

– Да.

– Для этого вам обязательно находиться на Транторе?

– Желательно, ваше превосходительство. Ведь на Транторе есть Императорская библиотека, кроме того, здесь находятся ученые, работающие в Транторском университете.

– Но разве не лучше было бы вам заниматься своей работой на какой-нибудь отдаленной планете, где бы суета метрополии не была помехой научным изысканиям?

– Этот вариант также имеет свои преимущества.

– Мы уже нашли для вас такую планету. Там вы со своими людьми сможете спокойно работать. В Галактике будут знать, что вы работаете над предотвращением распада Империи. Будет даже объявлено, что вы в силах его предотвратить, – Чен слегка улыбнулся. – Я мало во что верю, и тем более мне трудно поверить в крах Империи, поэтому я буду искренен в этом заявлении. А вы, доктор, не будете нарушать спокойствие на Транторе и во всей Империи своими предсказаниями. В противном случае мы казним вас и всех ваших последователей, которых сочтем нужным казнить. Угрозы свои можете оставить при себе – я в них не верю. Вам надлежит сделать выбор в ближайшие пять минут.

– Ваше превосходительство, какую планету вы отдаете в наше распоряжение? – осведомился Селдон.

– Кажется, она называется Терминус, – ответил Линь Чен. Он небрежно, кончиками пальцев перелистал бумаги и пододвинул их Селдону. – Она необитаема, но для жизни вполне пригодна. После необходимого обустройства этот мир вполне будет отвечать нуждам ваших ученых. Правда, он находится несколько вдалеке…

– Эта планета – на самом краю Галактики, сэр, – прервал его Селдон.

– Как я сказал, Терминус находится несколько вдалеке от других миров. Это даст вам возможность полностью сосредоточиться на научных проблемах. Вам осталось две минуты на размышление.

– Чтобы перебраться туда, нам понадобится немало времени. Ведь переселяться придется двадцати тысячам семей.

– Время вам будет предоставлено.

На мгновение Селдон задумался. Истекала последняя минута.

– Я согласен на ссылку.

При этих словах у Гааля подпрыгнуло сердце. Главным образом он переживал огромную радость, и это было естественно – ведь он только что избежал верной гибели. Но, несмотря на испытываемое облегчение, остался и привкус сожаления о том, что Селдон потерпел поражение.

Глава 8

Они долго молчали, пока такси несло их сквозь сотни миль извивающихся тоннелей в сторону Университета. Потом Гааль шевельнулся и произнес:

– Неужели вы сказали комиссару правду? Ваша смерть действительно ускорила бы распад Империи?

– Когда дело касается психоистории, я никогда не лгу. Кроме того, в этом случае ложь и не спасла бы меня. И Чен знал, что я говорю правду. Как политик, он очень умен, а политики, в силу специфики их занятий, обычно интуитивно чувствуют, что психоистория не врет.

– Тогда почему вы все же выбрали ссылку? – спросил Дорник, но Селдон промолчал.

Когда такси влетело на территорию Университета, мускулы Гааля стали действовать – точнее, бездействовать – независимо от его воли. Из такси его пришлось выносить чуть ли не на руках.

Яркий свет заливал всю территорию Университета. Дорник уже почти забыл о существовании Солнца. Правда, и Университет был расположен не под открытым небом – все его здания были накрыты огромным куполом из прозрачного материала. Материал этот был поляризован, поэтому Гааль мог спокойно смотреть прямо на полыхавшую в зените звезду. Сияние ее бликами отражалось от металлических поверхностей многочисленных зданий.

Здания Университета были серебристого цвета, в отличие от остальных тускло-серых зданий Трантора. Их металлический блеск почему-то вызывал ассоциации со слоновой костью.

– По-моему, это солдаты, – заявил вдруг Селдон.

– Что? – Дорник возвратился из заоблачных высот на грешную землю и узрел перед собой часового.

Они остановились, и тут же из ближайшей двери выглянул предупредительный капитан.

– Доктор Селдон?

– Да, я.

– Мы ждали вашего прибытия. С этого момента вы и ваши сотрудники подчиняетесь законам военного времени. Мне приказано сообщить вам, что вам предоставлено шесть месяцев для подготовки переезда на Терминус.

– Всего шесть месяцев!.. – начал было Гааль, но Селдон незаметно сжал его локоть, и юноша умолк.

– Таков приказ, – констатировал капитан.

Когда он скрылся, Гааль повернулся к Селдону.

– Но что можно успеть за шесть месяцев?! Это же просто замедленное убийство!

– Тише, тише. Давайте лучше пройдем в мой кабинет.

Этот небольшой кабинет был абсолютно недоступен для прослушивания.

Направленные на него специальные лучи не выявляли ни подозрительной тишины, ни еще более подозрительного статического поля. Воспринимался вполне правдоподобный разговор, произвольно составленный из почти бесконечного набора безобидных фраз, которые произносили реальные голоса с соответствующими интонациями.

– Так вот, – Хари Селдон наконец расслабился. – Нам хватит шести месяцев.

– Я не понимаю, как их может хватить.

– Очень просто. Мальчик мой, в нашем плане действия других людей неизменно играют нам на руку. Я же говорил, что характер Чена, его психологический склад были подвергнуты такому скрупулезнейшему анализу, какому никогда ранее не подвергался ни один человек. И мы не допускали начала процесса надо мной, пока время и обстоятельства не предопределили его завершение в нашу пользу.

– Но как вы смогли устроить…

– …чтобы нас сослали на Терминус? А почему бы и нет?

Он коснулся пальцами определенной точки письменного стола, и небольшой участок стены за его спиной отошел в сторону. Только Селдон мог произвести эту операцию, так как скрытое под поверхностью стола сканирующее устройство реагировало лишь на папиллярные линии его пальцев.

– Там есть несколько микрофильмов, – пояснил Селдон. – Возьмите тот, что помечен буквой «Т».

Гааль отыскал микрофильм, Селдон зарядил его в проектор и передал Дорнику пару окуляров. Тот отрегулировал их, и перед его глазами поплыло изображение…

– …Но тогда… – произнес он через некоторое время.

– Вас что-то удивляет? – осведомился Селдон.

– Значит, вы уже два года готовились к переезду?

– Два с половиной. Разумеется, мы не были уверены на сто процентов, что будет выбран именно Терминус, но вероятность этого была достаточно велика.

– Но зачем, доктор Селдон? Зачем вы устроили так, чтобы вас отправили в ссылку? Не лучше ли было бы остаться контролировать события здесь, на Транторе?

– Зачем? К тому есть несколько причин. Работая на Терминусе, мы будем пользоваться поддержкой Императора, и в то же время не возникнет опасений, что мы ставим под угрозу безопасность Империи.

– Но ведь до сих пор вы вызывали такие опасения, чтобы навязать Комиссии решение о вашей ссылке. Я все же не понимаю, зачем это было нужно.

– Скорее всего, эти двадцать тысяч семей не пожелали бы отправиться на задворки Галактики по своей воле.

– Но зачем вам вообще переселяться туда? Это вы мне можете объяснить?

– Пока нет. Сегодня вам достаточно знать, что ученые обоснуются на Терминусе. А второй зародыш будущей цивилизации будет создан, скажем, на другом краю Галактики, – он улыбнулся. – Там, у Границы Звезд. Что же касается дальнейшего, то я скоро умру, и вы сможете увидеть своими глазами куда больше, чем я. И не надо уверять меня в обратном и желать мне доброго здравия. По словам врачей, жить мне осталось не более двух лет. К тому времени я уже добьюсь в жизни всего, чего хотел. А кто может пожелать лучшего момента для завершения своего жизненного пути?

– А что будет потом, после вашей… смерти?

– Дальше мое дело продолжат мои последователи, в том числе, возможно, и вы сами. Они смогут внести последний штрих в мой план и в нужное время соответствующим образом спровоцировать восстание на Анакреоне, после чего события будут развиваться беспрепятственно в нужном направлении.

– Я снова не понимаю.

– Со временем поймете, – на изрезанном морщинами лице Селдона появилось спокойное и в то же время усталое выражение. – Большинство моих людей переправятся вместе со мной на Терминус, но кое-кто останется. Устроить это будет нетрудно… Что же до меня лично, – чуть слышно прошептал он, – то моя жизнь закончена…

Часть вторая
Энциклопедисты

Глава 1

Терминус – …Местонахождение этой планеты (см. карту) странно не соответствовало той роли, которую ей было предназначено сыграть в судьбе всей Галактики. Этот мир находится на самом краю одной из спиральных ветвей Галактики и является единственной планетой далекого Солнца. Планета эта бедна полезными ископаемыми и экономического значения практически не имела. В течение пятисот лет, которые прошли с момента ее открытия, она так и не была колонизирована – пока на нее не высадились Энциклопедисты…

С появлением нового поколения Терминус неизбежно должен был стать чем-то большим, чем просто местом обитания психоисториков с Трантора. Начиная с восстания на Анакреоне, которое ознаменовало приход к власти Сэлвора Хардина, первая великая династия…

Галактическая энциклопедия

Луис Пиренн работал за ярко освещенным письменным столом, находившимся в углу комнаты. Он координировал работу ученых, направляя все их усилия на достижение поставленной цели. Сейчас в рисунок этого сложного плана необходимо было вплести несколько недостающих линий.

Ровно пятьдесят лет ушло на то, чтобы создать этот первый в своем роде центр ученых-Энциклопедистов и превратить его в отлично действующий механизм. Пятьдесят лет ушло на сбор и подготовку материалов.

Теперь оставалось совсем немного – через пять лет первый том самого фундаментального труда, издававшегося когда-либо в Галактике, выйдет в свет. Последующие тома будут выходить через каждые десять лет – машина уже запущена. Кроме того, придется выпускать и дополнения к ним – специальные комментарии последних событий, представляющих интерес, пока…

На столе приглушенно, но словно бы с раздражением, зазвонил звонок, и Пиренн непроизвольно вздрогнул – он чуть не забыл о назначенной на сегодня встрече. Он поспешно коснулся ручки, отпиравшей дверной замок, и краем глаза успел заметить, как открылась дверь, и в проеме возникла крупная фигура Сэлвора Хардина. Однако при этом Луис Пиренн даже не поднял головы.

Хардин про себя усмехнулся. У него было мало времени, но он прекрасно знал, что на Пиренна бессмысленно обижаться за его манеру обращения с людьми, мешающими ему работать. Поэтому Сэлвор опустился в кресло по другую сторону стола и стал ждать.

Еле слышно скрипело перо Пиренна, скользя по бумаге. Так продолжалось довольно долго – больше ни движения, ни звука. Наконец, Хардин извлек из жилетного кармана монету в два кредита и подбросил ее. Нержавеющая сталь сверкнула в воздухе отраженным солнечным светом. Хардин поймал монету и снова подбросил ее, лениво глядя на мелькание солнечных бликов.

Нержавеющая сталь оказалась хорошим эквивалентом и средством обмена на планете, которая была вынуждена импортировать металлы.

Пиренн поднял голову и мигнул.

– Перестаньте! – буркнул он.

– Что?

– Перестаньте подбрасывать эту дурацкую монету. Прекратите это… пожалуйста.

– А-а-а, это… – Хардин поймал монету и опустил ее обратно в карман.

– Я бы хотел знать, когда вы освободитесь. Дело в том, что мне необходимо вернуться на заседание Совета до того, как начнут голосование по проекту нового водопровода.

Вздохнув, Пиренн отодвинул в сторону бумаги.

– Я готов. Но только, пожалуйста, не донимайте меня снова этими городскими проблемами. Вы вполне можете решать их сами. Все свое время я посвящаю Энциклопедии.

– А новости вы слушаете? – флегматично осведомился Хардин.

– Какие новости?

– Те самые, которые два часа назад были переданы по ультраволновой связи Терминуса. Императорский наместник в префектуре Анакреона провозгласил себя королем.

– Да? Ну и что?

– А то, – ответил Сэлвор, – что от внутренних районов Империи мы теперь отрезаны. Мы предполагали подобное развитие событий, но от этого нам не легче. Через Анакреон проходит единственный торговый путь, который связывает нас с Сантэнни, Вегой и самим Трантором. Откуда мы теперь будем получать металлы? Мы уже полгода испытываем нехватку стали и алюминия, а теперь поставки вообще прекратятся; какие бы то ни было грузы мы сможем получать лишь в том случае, если на то будет милостивое разрешение короля Анакреона.

Пиренн нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.

– Так и действуйте через него.

– А как? Ведь вы знаете, Пиренн, что согласно Хартии, регламентирующей деятельность нашего Фонда Основателей, вся власть на Терминусе принадлежит Совету попечителей комитета по делам Энциклопедии. Я же, как мэр города Терминуса, обладаю властью, дающей мне право только высморкаться или, скажем, чихнуть, если вы решите аннулировать приказ, дающий мне некоторые полномочия. Так что подобные вопросы должен решать ваш Совет и вы лично. От имени города, процветание которого зависит от регулярности поставок из центральных областей Галактики, я прошу вас назначить экстренное заседание…

– Подождите! Не надо предвыборных речей. Вам ведь хорошо известно, что Совет попечителей отнюдь не препятствовал созданию муниципальных органов правления на Терминусе. Население быстро растет, и мы понимаем необходимость таких органов; кроме того, увеличивается число людей, работающих в отраслях, непосредственно не связанных с выпуском Энциклопедии. Но, тем не менее, наипервейшей и основной целью Фонда остается издание всеобъемлющей Галактической Энциклопедии. Терминус – это государственное научное учреждение, Хардин. И мы не собираемся вмешиваться в местную политику.

– «Местную политику!» Да поймите же, Пиренн, клянусь большим пальцем левой ноги Императора, сейчас дело идет о жизни и смерти! Ведь Терминус не может самостоятельно обеспечивать существование на нем машинной цивилизации. На нем попросту нет металлов, и вы это прекрасно знаете. Ни железа, ни меди, ни алюминия – вообще ничего. А как вы думаете, что случится с вашей Энциклопедией, если мы чем-нибудь не угодим королю Анакреона?

– Вы забываете, что Терминус подчиняется лишь непосредственно Императору. Мы не являемся частью префектуры Анакреона, как и какой-либо другой. Запомните это! Терминус – часть личных владений Императора, так что никто не посмеет нас тронуть. Империя вполне способна защитить свои владения.

– Тогда почему же она позволила Анакреону обрести независимость? Да и не ему одному! Не менее двадцати самых удаленных от центра префектур Галактики уже действуют по собственному усмотрению. Честно говоря, я весьма сомневаюсь, что Империя в состоянии защитить нас.

– Ерунда! Не все ли равно – императорские наместники или короли? С помощью несложных политических интриг Империя всегда справлялась с ними – просто соответствующие люди слегка потянут за неизвестные нам тайные ниточки, и все станет на свои места. Восстания губернаторов случались и раньше, даже Императоров не раз заставляли отрекаться от престола или убивали. Но все это практически не отражалось на Империи в целом. Так что выбросьте все из головы. Это не наше дело. Мы – ученые, и наша основная забота – Энциклопедия… Да, чуть не забыл!

– В чем дело?

– Разберитесь с этой вашей газетенкой! – ответил Пиренн довольно зло.

– Вы имеете в виду «Городскую газету»? Она не принадлежит мне. У нее есть частные владельцы. А что, собственно, случилось?

– Эта газета уже несколько недель призывает, чтобы пятидесятилетний юбилей образования Фонда был отмечен всеобщим праздником и какими-то нелепыми торжествами.

– А что в этом плохого? Через три месяца радиевые часы откроют Первое Хранилище. Я бы охарактеризовал это событие, как весьма выдающееся. Вы не согласны с этим?

– Но к чему тут это идиотское поклонение, Хардин? Первым Хранилищем занимается только совет попечителей. А я, как вы знаете, являюсь представителем Императора на Терминусе, и обладаю всей полнотой власти.

По выражению лица Хардина легко было предположить, что он медленно считает в уме до десяти. Наконец он мрачно произнес:

– Кстати, о вашем статусе представителя Императора – у меня есть для вас еще одно сообщение.

– Опять связанное с Анакреоном? – Пиренн раздраженно сжал губы.

– Да. К нам направляется чрезвычайный посланник с Анакреона. Он будет здесь через две недели.

– Посланник? С Анакреона? Направляется сюда? – некоторое время Пиренн молчал, переваривая услышанное. – А зачем?

Хардин поднялся и придвинул кресло к столу.

– Догадайтесь.

И без всяких церемоний хлопнул дверью.

Глава 2

Его высочество Энсельма Родрика Сэлвор Хардин встретил на космодроме со всеми церемониями, полагающимися при таком событии государственной важности. Титул «его высочество» сам по себе указывал благородство происхождения. К тому же Родрик являлся субпрефектом Плуамы, чрезвычайным посланником его величества короля Анакреонского и имел еще множество всяких титулов.

Натянуто улыбнувшись, субпрефект с поклоном извлек свой бластер из кобуры и протянул его Хардину рукояткой вперед. В ответ Сэлвор также передал гостю бластер, который специально одолжил для этого случая. Оба таким образом продемонстрировали чувства дружбы и доброй воли, и хотя Хардин обратил внимание на явную выпуклость у плеча посланника, он благоразумно сделал вид, что не заметил этого.

В окружении целой свиты приличествующих случаю менее важных персон они уселись в наземную машину. Торжественный кортеж медленно двинулся к площади Энциклопедии. По пути народ приветствовал их с достаточным энтузиазмом.

С благодушным безразличием воина и аристократа Энсельм Родрик принимал приветствия.

– Этот город и есть весь ваш мир? – осведомился Родрик у Хардина.

Хардин повысил голос, чтобы перекрыть шум толпы:

– Наш мир молод, ваше превосходительство. За нашу короткую историю нас редко навещали представители высшей аристократии. Поэтому ваше прибытие и вызвало такой энтузиазм.

Видимо, представитель «высшей аристократии» не почувствовал иронии.

– Ваш город основан всего пятьдесят лет назад? Да у вас тут полно неосвоенных земель, мэр. Вам никогда не приходило в голову основать на них поместья?

– Не вижу в этом необходимости. Здесь у нас все централизовано – это необходимо для организации работ по изданию Энциклопедии. Возможно, когда наше население увеличится…

– Удивительный мир! У вас нет крестьянства?

«Ясно, как день, – подумал Сэлвор, – что его превосходительство довольно неумело пытается прозондировать почву».

– У нас нет ни крестьянства, ни аристократии, – небрежно бросил он.

Родрик удивленно приподнял брови:

– А ваш правитель, с которым я должен встретиться?

– Вы имеете в виду доктора Пиренна? Он – председатель Совета попечителей и личный представитель Императора.

– Доктор? У него, что, нет других титулов? Ученый? И он считается выше гражданской власти?

– Разумеется, – дружелюбно ответил Хардин. – Здесь все ученые, в большей или меньшей степени. И вообще, мы скорее не мир, а научное учреждение, которое подчиняется непосредственно Императору.

На последней фразе Сэлвор сделал небольшое ударение, и это немного смутило субпрефекта. Во всяком случае, он хранил задумчивое молчание на протяжении всего оставшегося пути до площади Энциклопедии.

Хардин испытал немалое удовлетворение, заметив, что Пиренн и Родрик, встретившие друг друга громкими изъявлениями взаимной дружбы и уважения, испытывают друг к другу полное отвращение, что весьма сократило все последующие скучнейшие церемонии.

В течение всего «ознакомительного осмотра» здания Энциклопедии его высочество Энсельм Родрик с совершенно пустыми глазами слушал лекцию Пиренна. С застывшей на лице вежливой улыбкой он выслушал скомканные пояснения, пока они проходили по хранилищам справочных фильмов и бесчисленным смотровым залам.

После того, как они миновали бесконечные отделы комплектования, редактирования и просмотра, субпрефект, наконец, изволил высказать свое мнение по поводу увиденного:

– Все это весьма интересно, – изрек он, – но, по-моему, это весьма странное занятие для взрослых людей. Зачем все это нужно?

Ответа на это замечание у Пиренна не нашлось, но Хардин видел, что выражение его лица было более, чем красноречиво.

Ужин, который состоялся вечером, являл собой зеркальное отображение дневного осмотра, так как на этот раз инициативу поспешил захватить его высочество Родрик, и в течение всего ужина с огромным воодушевлением, не пропуская ни одной технической подробности, описывал свои подвиги на посту командира батальона во время недавней войны Анакреона с соседним Смирно, также недавно объявленным независимым королевством.

Рассказы субпрефекта продолжались до тех пор, пока ужин не закончился и присутствовавшие мелкие чиновники не исчезли. Заключительную часть триумфального рассказа о разлетавшихся в пыль космических кораблях пришлось дослушивать только Хардину и Пиренну, когда они выбрались на балкон и Энсельм благодушно расслабился, подставив лицо теплому летнему ветерку.

– А теперь, – жизнерадостно заявил он, – пора приступать к обсуждению более важных вопросов.

– Конечно, – проворчал Хардин, закуривая длинную веганскую сигару.

«Сигар маловато осталось», – подумал он, раскачиваясь в кресле так, что пола касались лишь две его ножки.

В черном небе, от края до края, раскинулась огромная эллиптическая Галактика. Несколько ближайших звезд, различимых здесь, на ее задворках, казались маленькими мерцающими точками по сравнению с ее сияющим великолепием.

– Разумеется, – заметил субпрефект, – все официальные переговоры, подписание документов и остальные формальности мы вынесем на заседание… как называется ваш… Совет?

– Совет попечителей, – холодно ответил Пиренн.

– Странное название… Ладно, отложим это на завтра. Но, тем не менее, мы вполне могли бы подготовить почву для дальнейших переговоров сейчас, с глазу на глаз. Не возражаете?

– А конкретнее?.. – осведомился Хардин, явно провоцируя Родрика.

– Хорошо, слушайте. Здесь, на Периферии, за последнее время произошли значительные перемены; в результате положение вашей планеты стало весьма неопределенным. Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы мы пришли к общей точке зрения относительно создавшейся ситуации… Господин мэр, не найдется ли у вас еще сигары?

Сэлвор скрипнул зубами и неохотно передал посланнику еще одну сигару.

Его высочество Энсельм Родрик понюхал ее и удовлетворенно хмыкнул.

– Это ведь веганский табак, если не ошибаюсь? Где вы его достаете?

– Недавно получили небольшую партию, но от нее уже почти ничего не осталось. Одной Вселенной известно, когда мы сможем получить следующую – если вообще сможем.

Пиренн нахмурился. Он не курил и вообще не переносил табачного дыма.

– Насколько я понял, ваше превосходительство, вы прибыли к нам только для получения информации? – сухо осведомился он.

Родрик молча кивнул, жадно затягиваясь и пуская клубы дыма.

– В таком случае, это не займет у вас много времени. Статус Первого Фонда Энциклопедии не изменился.

– Ясно. А каким он был до сих пор?

– Фонд представляет собой государственное научное учреждение и является частью личных владений его величества Императора.

Однако на субпрефекта это заявление не произвело никакого впечатления. Он был занят пусканием колечек дыма.

– В теории это выглядит прекрасно, доктор Пиренн. Я уверен, что у вас имеются соответствующие грамоты с императорскими печатями, но как обстоит дело в действительности? Каковы ваши отношения со Смирно? Ведь вы находитесь менее чем в пятидесяти парсеках от их столицы. И как насчет Коноума и Дэрибоу?

– Мы не поддерживаем никаких отношений ни с одной из этих префектур. Как часть владений Импер…

– Это уже королевства, а не префектуры, – уточнил его высочество.

– И с королевствами тоже. Мы не имеем к ним никакого отношения. Как научное учреждение…

– Да черт бы побрал вашу науку! – грубое ругательство мгновенно наэлектризовало и без того напряженную атмосферу. – Причем здесь она?! Смирно в любой момент может захватить вашу планету!

– По-вашему, Император при этом будет сидеть сложа руки?

Немного успокоившись, его высочество продолжил:

– Послушайте, доктор Пиренн: и вы, и мы уважаем собственность Императора, но за короля Смирно в этом отношении я не могу поручиться.

Кстати, мы только что подписали договор с Императором – копию его я представлю завтра вашему Совету – и этот договор, от имени его величества, возлагает на нас ответственность за поддержание порядка на территории прежней префектуры Анакреона. Вы поняли меня?

– Разумеется. Но Терминус не входит в префектуру Анакреона.

– А Смирно…

– И в префектуру Смирно – тоже. Терминус вообще не является частью какой-либо префектуры.

– А известно ли об этом королю Смирно?

– Это меня не интересует.

– Зато нас интересует! Мы только что закончили войну с ними, но они до сих пор оккупируют две принадлежащие нам звездные системы; а Терминус занимает очень выгодное стратегическое положение между нашими двумя государствами.

Тут Сэлвор, потеряв терпение, решил вмешаться:

– Что же вы предлагаете, ваше превосходительство?

Субпрефект с готовностью прекратил словоблудие и начал высказываться более определенно:

– Очевидно, что Терминус не может защитить себя сам; поэтому Анакреон должен взять вашу планету под свою защиту ради собственной же безопасности. Разумеется, мы отнюдь не собираемся вмешиваться в ваши внутренние дела…

– У-гу, – хмуро промычал Хардин.

– …Но и вы, и мы заинтересованы, чтобы на вашей планете была создана наша военная база.

– Это все? Одна военная база на огромной пустующей территории Терминуса?

– Конечно, возникнет вопрос содержания воинского контингента, который вас будет защищать…

Сэлвор Хардин опустил свое кресло на все четыре ножки и оперся локтями о колени.

– Вот мы и добрались до сути. Только давайте называть вещи своими именами. Вы хотите, чтобы Терминус стал вашим протекторатом и платил вам дань.

– Налоги, – поправил Энсельм с улыбкой, – плата за защиту.

С неожиданной силой Пиренн треснул рукой по подлокотнику кресла.

– Подождите, Хардин, я сам скажу! Ваше превосходительство, я не дам и ржавой полукредитной монеты за Смирно, Анакреон и прочие новоявленные королевства с их войнами и мелкими политическими интригами! Терминус является государственным научным учреждением, свободным от налогообложения!

– Государственным? Но наше государство не содержит вас, доктор Пиренн.

– Я являюсь прямым представителем… – от гнева Пиренн даже вскочил.

– …Его августейшего величества Императора, – закончил Энсельм Родрик с издевкой в голосе. – А я являюсь непосредственным представителем короля Анакреона. И до Анакреона куда ближе, доктор Пиренн.

– Давайте вернемся к делу, – прервал ссору Хардин. – Каким образом вы собираетесь взимать с нас эти так называемые налоги, ваше превосходительство? Натурой? Зерном, картофелем, овощами, скотом?

Субпрефект с удивлением посмотрел на мэра:

– Черт возьми! Зачем нам это нужно? Этого добра у нас самих хватает. Золотом, разумеется. А еще лучше – хромом или ванадием, если у вас их много.

Хардин засмеялся:

– Много! У нас даже железа почти нет! Золото!.. Вот, полюбуйтесь на нашу валюту!