Айрин Лакс
Чужая невеста. Я тебя украл
Глава 3
Лея
Он дерзит самому Джафарову, я вижу, как глаза дяди стремительно сузились! Джафаров злится. О, нет… мне «повезло». Меня украл псих, который не боится злить противника, превосходящего количеством и силой.
– Я Умар Джафаров, – важным тоном отвечает дядя и небрежно крутит пальцем вокруг. – Это все – мои люди!
За спиной Умара Джафарова не меньше пяти человек с автоматами наперевес…
Дядюшка раздувает грудь колесом.
– А ты… – дядюшка выдерживает киношную паузу и сообщает грозным голосом. – Ты через минуту станешь трупом!
Заслышав такие интонации, я всегда предпочитала прятаться. Любой бы испугался вооруженных до зубов головорезов из банды моего дяди, но пастух даже не шелохнулся, продолжил спокойно свою речь:
– Зачем сразу трупом? Я еще пожить хочу. Может быть, скажете, в чем дело?
– Дурака из себя корчишь? Ты мою племянницу украл.
– Племянницу? – спрашивает похититель удивленно. – Какую?
Голос у пастуха сейчас звучит искренне, словно он не понимает, зачем к нему приехали! Корчит из себя слабоумного? Издевается над Джафаровым, насмехается почти открыто. Я остро чувствую это, но голос пастуха звучит искренне, хорошо играет!
– Она за твоей спиной прячется, кретин! – рыкает дядя. – Или ты ослеп за секунду и потерял память?
– ОНА?! Не знал, что она племянница уважаемого человека!
Ах, я бы ему поверила. Если бы не знала, что он в курсе всего, точно-точно бы поверила!
– По ней и не скажешь! – пастух оборачивается на меня. – Белокожая! Волосы светлые! – перечисляет. – Совсем на наших девушек не похожа!
– Знаю-знаю! – раздраженно отвечает дядя. – Это дочь моего брата. Кретина угораздило жениться на русской, заиметь дочку. Глупец подох, но оставил эту белую ворону в моей семье. Как бельмо на глазу!
– Если бы я знал, что это племянница уважаемого человека, близко бы не подошел! – разводит руками пастух. Он как будто даже раскаивается. – Но она сама виновата! – добавляет.
– Что? – скрипит зубами дядя.
– Я встретил ее в городе. Она терлась возле неприличного заведения. Платка нет. Юбка короткая. Задницей туда-сюда крутит. Смеется призывно. По виду, типичная девица! Простите. Обознался. Видно, девушка воспитана плохо.
– Паскуда, – отвешивает мне дядя.
Через секунду Умар обрушивает яростный взгляд на моего похитителя и задает главный вопрос:
– Обесчестил?
В ответ пастух помолчал, вздыхает сокрушенно, прежде чем сказать:
– Что я могу сказать? Увидел, взял. Не думал, что проблемы возникнут. Девка ходила, как кошка гуляющая.
– Может быть, и так… Этой змее мое воспитание впрок не пошло. Но сути дела это не меняет! Ты оскорбил мою семью. Девушку опозорил… Есть только два выхода. Первый – сам знаешь, какой! Я тебя на гуляш покромсаю. Второй – женишься на ней прямо сейчас!
– Дядя, простите, – раскаиваюсь за глупость. – Но я…
– Рот закрой, пока мужчины дело решают! – замахивается кулаком. – А ты… – смотрит на того, кто меня украл. – Сейчас же выкуп заплатишь и в жены возьмешь. Иначе – труп!
– Женюсь, конечно. Какой разговор! – мигом соглашается.
– Я не хочу выходить замуж за того, кого вижу впервые в жизни! – шепчу так, что никому не слышно.
Но мужчина мечет в мою сторону разъяренный взгляд, перекрывая грозным голосом мой шепот:
– Свадьба состоится! – обрубает будущий муж. – Вне всяких сомнений.
– Приеду через год, заберу наследника! – выдвигает дальнейшие условия мой дядя, Джафаров.
ЧТО?!
Кажется, даже мой будущий муж немного удивился такому требованию.
– Заберу. Наследника! – чеканит дядя. – Таков обычай нашей семьи, всех первенцев отдают на воспитание старшим. Или, что, жениться на этой шлюхе позорной передумал? Так вот напомню, в случае отказа, живым ты не уйдешь.
– Женюсь. Первенца отдам, если родить сможет, – смотрит в мою сторону презрительно.
– Наверняка ты ее уже обрюхатил. Теперь пусть выносит и родит, ты уж постарайся…
Мужчины говорят между собой, словно я пустое место и ничего не решаю!
Пусть так!
Но я ни за что не лягу с ним в постель и не забеременею от тирана!
– И последнее, – веско заявляет дядя. – Ты на нее выкуп заплатишь. Пять миллионов.
– Пять миллионов? – мой без пяти минут новоиспеченный жених картинно хватается за сердце. – У меня нет столько денег! Я человек скромный, живу в горах, коз развожу.
– Значит, умрешь!
– Постой, уважаемый! Сам посуди, какие за нее пять миллионов? – показывает на меня рукой. – Она же никогда в наш круг не впишется. Перед уважаемыми людьми с такой не показаться. Только позориться! Ни скромности, ни умения держать себя. Если бы и было у меня пять миллионов, за такую девушку ни за что не отдал бы.
– Кажется, ты не понимаешь, что твоя жизнь висит на волоске! – говорит ледяным голосом дядя.
– Нет, это вы, Умар, не понимаете. Все, что у меня есть, находится здесь. Я живу отшельником вот уже несколько лет. Пять миллионов дать не смогу. Никак. Можете хоть живьем закопать, я таких денег не найду. В рассрочку, может быть, оформим?
– В рассрочку?! Ты во мне Сбербанк, что ли, увидел? – мгновенно закипает дядя.
– Тогда что вы хотите?
– Хочу поскорее избавить от этой грязной девки и забыть, что она была частью моей семьи!
– Тогда придется брать, что есть. Можете взять мое стадо, – машет рукой пастух куда-то вправо.
– Сколько голов? – скрипит зубами Джафаров.
– Семьдесят три головы в стаде. Еще один козленок, но немного пришибленный, хромоногий.
– Мало, – жует губами дядя.
– Есть немного денег.
– Сколько?
– Все в банке. Надо посмотреть.
– В банке? Тогда в город поедешь с нами! Прямо сейчас!
– Зачем в город ехать? Все здесь, – пастух показывает на свою хибару. – В банке.
Дядя переглядывается с Османом.
– В банке?
– Да. В банке. То есть в стеклянной банке. Там, под кроватью.
– Осман! Возьми людей, иди посмотри, что у этого чудака есть! – рявкает Умар.
Осман подзывает нескольких человек.
Все, как один, крупные, сильные, накачанные бородачи с хмурыми, злыми лицами! Для визита дядя Умар выбрал из банды тех, кто выглядит наиболее устрашающе.
Слышится грохот.
Осман с подельниками переворачивает дом вверх дном.
– В этом нет необходимости, – вздыхает пастух. – Все в банке под кроватью.
– Рот закрой. Я должен знать, что ты не врешь.
– Пяти миллионов у меня все равно нет.
– Тогда я заберу до последней копейки все, что найду! – обрывает дядя.
Умар Джафаров смотрит на меня.
Злобно. С ненавистью.
Левая рука опускается на пояс. Там обычно у него находится кнут.
Поневоле я снова юркнула за спину мужлана.
– Надеюсь, в твоей банке, пастух, есть хоть что-то. Иначе я…
– Умар, – негромко зовет Осман.
Его голос звучит потрясенно. Моя первая мысль была о том, что в доме пастуха ничего нет, и нам обоим грозит смерть. За шутку с банкой!
Осман появляется на пороге хибары с банкой в руках. Моя челюсть отвисла от удивления до самой земли.
Я думала, что пастух пошутил, когда сказал про стеклянную банку под кроватью! Кто в наше время хранит деньги хотя бы под матрасом? Единицы… В то, что деньги лежат в стеклянной банке, не поверил никто! Никто, включая меня. Однако в руках головореза Османа красуется самая настоящая банка, а в ней лежат купюры, свернутые рулонами.
Неужели такое бывает?! Я думал, что никто не хранит деньги в трехлитровой стеклянной банке.
Очевидно, я ошибалась. Есть один такой, чудак бородатый.
Я кошусь на банку, как на восьмое чудо света.
Она до самого горлышка набита деньгами. Пачки свернуты в трубочку. Только крупные купюры.
– Тут деньги! – говорит Осман, встряхивая банку.
Что-то звякает едва слышно.
– Деньги и кое-что еще. Несколько камушков на дне. На бриллианты похоже!
– Да ну? – удивляется дядя.
Сам забирает банку из рук Османа, встряхивает. Взгляд дяди разгорается темной жадностью, он быстро вытряхивает деньги из банки, ловко складывая на пыльной земле и достает камушки. Один из бизнесов Джафарова – это ювелирный. Вернее, он «пасет и крышует» ювелирки, поэтому разбирается в камнях и золоте.
Всего секунду назад на лице дяди была написана алчность, но сейчас разливается разочарование.
– Это фианиты. Даже не синтетический бриллиант! Ни гроша не стоит! Посчитай деньги, – велит дядя Умар кому-то из своих людей.
Пока подчиненный дядюшки пересчитывает деньги, дядя осматривает все кругом. Умар все чаще и чаще возвращается взглядом к пастуху. Его взгляды становятся задумчивее и подозрительнее, задерживаются подолгу на простом, но суровом лице смельчака.
– Там приличная сумма. Откуда у тебя такие деньги? – спрашивает дядя нехорошим голосом, полным подозрений.
– Коз продаю. Я хороших коз выращиваю, за них дают нормально. Живу один уже несколько лет, много не трачу. Иногда в город, к девкам выезжаю… – бросает на меня красноречивый взгляд. – Вот, в принципе, и все.
– И деньги под кроватью хранишь. Почему не в обычном банке? – впивается хищным взглядом дядя.
– Не доверяю банкам. Как-то на меня кредит левый оформили, а пришлось выплачивать триста тысяч, представляешь? – возмущается. – Дело было так…
Судя по лицу пастуха, он собирается рассказать крайне «занимательную» и длительную историю. После вводной части на две минуты, дядя не выдерживает:
– Подробности меня не интересуют! Не доверяешь банкам?!
– Не доверю! Говорю же, кредит левый повесили, все соки выпили. Если с кредитом так, то и с накопленьями вообще никаких гарантий! Если банк прогорит или просто свернет свою лавочку, все пойдет прахом. Под боком держать надежнее.
Мой похититель держится уверенно, я бы даже сказала расслабленно.
Он открыто говорит с дядей и не дрожит перед ним.
Умару это не нравится, настораживает. Он медленно обходит мужчину со всех сторон.
– Ты слишком спокойный для того, кто станет гуляшом через минуту.
– Все умрут однажды. Я привык к опасности.
– Где ты такой смелости набрался?
– Здесь, в глуши, опасности хватает.
– Не боишься ничего, что ли?
– Боюсь. Иначе бы не согласился на брак с девушкой.
Возникает пауза. Слышно только как начинают блеять козы в загоне.
Проходит несколько минут томительного ожидания.
– Два миллиона семьсот пятьдесят восемь тысяч!
Дядя крякает от удивления.
– Недурно. Недурно…
Умар Джафаров щелкает языком.
– А ну-ка, повнимательнее посмотрите там! – покрикивает. – Вдруг он еще что-то припрятал.
– Больше ничего нет! – торопливо возражает пастух.
Умар потирает руки.
– Если ты так поспешно сказал, что там ничего нет, значит, мои люди кое-что обязательно найдут.
Пастух хмурится. Мне не нравится торжествующее выражение на лице дяди.
Он очень опасный, жестокий, просто злобный человек. Дядя может просто отдать приказ убить и меня, и этого психа с банкой.
– Больше ничего нет! – звучит ответ через несколько минут. – Только это!
Осман передает дяде деревянную шкатулку, обмотанную бечевкой. Местами шкатулка сильно обгорела, как будто чудом уцелела в пожаре.
– Что здесь?
Умар встряхивает шкатулку. Дядя перерезает бечевку ножом, лезет пальцами внутрь и через мгновение вытаскивает цепочку с золотым медальоном. Дядя приподнимает цепочку повыше, чтобы посмотреть, как золотое плетение играет на свету. Красивая вещичка!
– Ц-ц-ц-ц… Хорошая работа! Сразу видно руку старого мастера…
Вижу, как мрачнеет лицо моего похитителя.
Как будто в его душу залезли грязными руками.
Дядя засовывает цепочку себе в карман пиджака и похлопал по нему с довольным видом. Еще бы… Эта находка даже на расстоянии выглядит изящной и дорогой.
Пастух помрачнел еще больше, напрягся всем телом. Он смотрит на дядю так, будто он у него самое ценное отобрал.
– Семейная ценность, – говорит глухо. – Я не могу отдать.
– Это выкуп! – возражает дядя. – Если только ты не передумал жениться. В таком случае знаешь, что ждет и тебя, и девку. Итог один – я все заберу.
Напряжение витает в воздухе. Вижу, как в нашу сторону обращаются дула автоматов. Черт побери, нас просто изрешетят!
Пастух сжал кулаки, посмотрел на меня, словно ничего перед собой не видя. Возникло адское напряжение. Воздух стал густым и тяжелым, как свинцовые воды моря перед грозой. Что же будет? Неужели пастух бросится отбирать свое силой? Почему-то я именно этого и ждала: кровавой драки. Слишком сильно был напряжен мужчина! Но через миг он выдохнул и медленно, нехотя кивнул.
– Хорошо. Женюсь. Забирай безделушку! – сказал будто через силу.
– Как хорошо! – хлопает дядя в ладоши. – Осман, зови юриста. Сейчас все оформим!
– Сейчас?! – оторопело уточняет мужчина.
– Сейчас, – гнусно подтверждает дядя. – Не думал же ты, что я поведусь на твои россказни и уеду ни с чем. Забирайте коз! – командует кому-то… – Мы прямо сейчас оформим брак.
– Свадьбы не будет? – спрашиваю я.
Думала, дядя откажется от пышной свадьбы, но согласится сыграть хотя бы скромную, в кругу семьи. Честно говоря, я надеялась, что дяде хватит лишь обещаний, что брак состоится.
Если Камаль не врал, у дяди много проблем! Вдруг откуп размером в два миллиона семьсот, ценного медальона плюс стада коз было достаточно?! На миг я понадеялась, что как только они договорятся, я убегу, не став женой пастуха. Однако дядя настроен серьезно.
– Свадьба состоится прямо сейчас! Юриста приведите!
Глава 4
Лея
Люди Умара Джафарова помогли выбраться из машины тучному юристу в затертом дешевом костюме.
– В дом, – командуют ему.
Меня и пастуха подталкивают в спины люди дяди. Помещение мне уже знакомо, небольшое. Дом состоит всего из одной комнаты. Мебели тоже немного. Кровать, кривой шкаф, стол, два стула.
На столе стоят плошки, чашки, грязная посуда, остатки хлеба.
Кто-то просто переворачивает стол, посуда и утварь летит на пол, ладонью небрежно смахивают крошки.
Все! Стол для регистрации брака готов!
Юрист ловко раскладывает на столе небольшой ноутбук, книгу регистрации, еще какие-то официальные бумаги, проверяет печати, подышав на них.
– Документы! – требует строго.
Мой паспорт всегда был у дяди. Умар лично швыряет его на стол.
– Твоя очередь, – просит пастуха.
Мужчина лезет в полупустой шкаф, забирая с верхней полки документ. Паспорт моего будущего мужа выглядит так, словно побывал в огне, поплавал в океане и еще год сушился на ржавой батарее.
Фото почти не разобрать!
Я с трудом различаю надписи и читаю имя.
«Аслан Бероев».
– Сначала подпиши это!
Умар толкает меня в плечо, показывая на стол.
Юрист мгновенно перелистывает на самую последнюю страницу.
В самом верху нужно только подпись нужно поставить и больше ничего нет!
Но пачка листов пухлая. Черт знает, что там еще написано.
Однако я успела прочитать начало.
– Отказ от имущественных прав? – спрашиваю робея.
– Да. Говорю же, не хочу больше видеть тебя в своём доме. Тем более сейчас ты замуж выходишь. Муж о тебе позаботится!
Оглядываюсь на пастуха.
Он равнодушно пожимает плечами.
Наверное, ему плевать!
Почему должно быть иначе?
Мы едва знакомы…
– Подписывай, дочь потаскухи!
Неожиданно дядя отвешивает мне подзатыльник.
У него тяжелая рука.
От удара голова мотнулась резко вниз, к столу. Мой будущий муж, Аслан Бероев, напрягся.
– Ты забыла, как ручку в пальцах держать? – закипает дядя. – Я тебе сейчас напомню! – снова замахивается, на этот раз кулаком.
Я сжимаюсь привычно. Но кулак дяди так и не достиг цели.
Оказывается, пастух перехватил его руку.
– Ты меня пачкаешь, козлопас?! – спрашивает Джафаров потрясенным тоном. – ТЫ?!.
– В рукоприкладстве нет необходимости, – негромко, но властно произносит Аслан. – Она уже подписывает, – и обращается в мою сторону. – Подписывай живее, Лея.
Почему-то его я послушала. Поставила подписи всюду, куда мне показали. Листов было много… Из-за выступивших слёз прочесть написанное я не смогла.
Все плыло перед глазами.
– Теперь поговорим о браке, о священных узах и обязательствах, которые они накладывают… – начинает юрист.
– Говорить тут не о чем. Все обо всем и так знают! Жени их поживее! – настаивает дядя, бросая взгляд в сторону головореза Омана.
Юрист побледнел, когда верный прихлебатель дяди сделал шаг в его сторону и заверил торопливо:
– Тогда перейдём к главному! Берёшь ли ты, Аслан Бероев, в жены Лею Джафарову?
– Лея, – повторяет будущий муж, неторопливо растягивая имя, как будто пробует его на вкус.
Уверена, когда он меня похищал, то уже знал, как меня зовут.
Но раньше ему было плевать…
– Беру.
– У этой дуры и спрашивать нечего. Она согласна! – небрежно замечает Умар.
– Почему же? Я хочу это услышать! – возражает Бероев.
– Берёшь ли ты, Лея Джафарова, в мужья Аслана Бероев?
Разве у меня есть выбор?!
– Беру.
Как будто глотнула лимонного сока.
– Расписывайтесь!
Пальцы дрожат. Моя роспись выходит корявой, а закорючка, составленная Бероевым, подозрительно сильно напоминает крестик, который ставят безграмотные.
Да ну, быть такого не может! Может быть, он просто так коряво пишет? Умар толкает меня в объятия Бероева.
– Что ж… Теперь она твоя! Поздравляю!
Я впечаталась плечом в грудь мужчины. Возникло впечатление, будто я влетела в каменную стену, и едва слышно охнула от того, как крепко придержал меня за плечи Бероев.
– Уходим! – командует дядя.
Все сворачивается даже быстрее, чем началось! Умару Джафарову не терпится уйти. С наживой, улыбкой на лице и счастливым осознанием, что он избавился от пятна позора.
Напоследок дядя делает широкий жест. Умар шепотом обращается к одному из своих людей. Тот торопливо бросается исполнять приказ, возвращается примерно через минуту, с почтением поднеся Умару Джафарову кнут. Таким обычно скот гоняют.
– Дарю! В качестве приданного! – Джафаров с ухмылкой вручает Бероеву кнут. Ухмыляется. – Поверь, тебе он понадобится. Может быть, выйдет толк из этой… – презрительно кривится в мою сторону.
– Обязательно выйдет, – спокойно кивает мужчина.
Пастух. Мужчина. Бероев…
Боже!
Может быть, пора уже начать называть его мужем? Супругом?!
Ужас…
Я пытаюсь поверить в случившееся. Я стала женой пастуха-отшельника…
Внедорожники с громким ревом срываются с места.
Успеваю только пыли глотнуть, как они покидают двор с покосившейся, хилой оградой, часть которой валяется на земле.
Я и мой новоиспеченный супруг вместе смотрим в одном направлении, смотрим, как удаляются машины.
Едва только вереница автомобилей скрылась за холмом, Бероев разжимает хватку.
Я едва не упала.
Так резко лишилась поддержки! Оттолкнув меня, словно заразную, мужчина идет в дом.
– А мне что делать? – спрашиваю.
– Скройся! Не показывайся мне пять минут на глаза, глупая девка! – рычит из глубин своей хибары. – Увижу – пущу в ход твое приданое!
Несколько минут я стою, едва живая, и не трогаюсь с места, как мне велели. Однако потом я слышу, как из дома доносится жуткий грохот, словно пастух по второму кругу переворачивает дом вверх дном, и бранится себе под нос.
Испугавшись, что мне сейчас придется плохо, отбегаю как можно дальше!
Вдруг этот мужлан накажет?!
У дяди рука тяжелая, а он и вполовину не так огромен, как этот… муж.
МУЖ?!
Аааааа!
Как я могла так влипнуть?!
– Куда бежишь?! Иди сюда. Жена! Женааааа! – доносится мне в спину грозный голос.
Ой!
Ускорилась!
Если бы не туфли, бежала бы в десять раз быстрее! Боюсь, что догонит! Нужно бежать быстрее.
Впереди ограда… Та часть, что осталась стоять после варварского проникновения моего дядюшки.
Я в юбке, надо будет перемахнуть через ограду и высоко задрать ноги. Могу и трусики засветить, но кто меня здесь увидит?!
Никто! Никто, кроме навязанного супруга!
Собираюсь перемахнуть через забор.
Почти удалось!
Только спрыгнуть осталось на другую сторону.
Куда бежать? Не знаю! Но надо точно скрыться. Успокоиться. Подумать…
Я обязательно что-нибудь придумаю!
Спрыгиваю.
Одновременно раздается громкий треск ткани.
Внезапно попы коснулся ветерок.
О черт! Мою юбка зацепилась за гвоздик и осталась висеть на изгороди.
Моя попа почти голая!
Только трусики. Кружевные красные! Пока дяди не было в городе, я тайком позволяла себе кое-какие приятные вольности!
Кто же знал, что все так обернется?!
Теперь моя попа в красных трусах – это мишень на серо-коричневом горном пейзаже!
Ноги пружинят о землю. Вернее, левая пружинит. Правая едва не приземляется в подозрительную кучку.
Успеваю передвинуть ногу в сторону, но растягиваюсь на земле, лицом вниз.
– Лея! – разносится далеко громкий голос.
Догнал, су… супруг!
– Ты все равно никуда не убежишь. Так что вернись немедленно и не зли меня!
Голос пастуха становится все ближе.
Я с трудом сажусь на земле. Поняв, что могу предстать перед мужчиной почти нагишом, сиганула в ближайший кустарник.
– Стой! – кричит. – Там…
Но уже слишком поздно.
– Ааааааа! Блин! Ааааааа!
Мою попу обжигает!
– Там крапива, – вздыхает сокрушенно мужлан.
Я вылетаю из кустов, как ошпаренная, совершенно забыв, что стою в одних трусиках и кофточке.
– Прикройся!
Здоровяк мрачно швыряет мне в лицо какие-то тряпки. Я хватаю одежду, которая точно намного больше моего размера. То есть я в ней просто утону!
Прижимаю вещи к груди левой рукой, правой ладонью прикрываю пострадавшие ягодицы. Наверняка на попе уже огромные волдыри. Притронуться больно!
На глазах закипают слезы.
– Задница горит? – спрашивает Бероев, как будто смягчившись надо мной.
– Зачем спрашиваешь, если знаешь, что она горит!
– Помочь хотел. Но ты слишком громко вякаешь. Непочтительно обращаешься к своему супругу. Так что помогать не стану. А ты… Оделась и пошла в дом. Прибери там все и харчи свари! – раскомандовался!
– Я готовить не умею! – говорю упрямо.
Надеюсь, что он откажется от капризной неумехи. Пусть, пусть он от меня откажется.
На самом деле я умею готовить, конечно, не хуже, чем самая лучшая из завидных невест! Умею хозяйство вести, организовать все по высшему разряду. Еще бы я этого делать не умела, дядя бы с меня семь шкур спустил.
Однако сейчас я для чего-то вру! Я вру в надежде, что это заставит Бероева от меня отказаться. Супруг возмутится, что ему досталась порченая и неумелая жена, укажет мне на дверь, тогда я стану свободной!
Но в ответ на мое вранье мужлан лишь равнодушно пожимает плечами:
– Не можешь готовить, не беда. Я сам себе готовлю. Однако тебе лучше попытаться приготовить что-то съестное и не испортить при этом имеющиеся продукты. Если у тебя ничего не выйдет, я найду, что поесть, а вот ты… ты останешься голодной!
Голодом решил меня напугать?! Нашел, кого пугать голодом! Меня дядя часто голодом морил за провинность. По два-три дня на одной воде и плесневелом хлебе мог держать!
– Ничего, посижу на хлебе и на воде. Как раз я хотела похудеть этим летом! – отвечаю бодрым голосом.
– Хлеб, между прочим, для начала тоже испечь нужно, а воду нужно принести из колодца.
Мужлан перешагивает через ограду, словно она совсем невысокая.
Поневоле я начинаю пятиться. Что это он затеял?!
Зачем это он ко мне подходит?!
Почему прилип темным взглядом к моим ногам?!
Неужели ему не терпится товар рассмотреть во всех подробностях и… закрепить брак интимом?!
Он большой и сильный. Намного больше меня. Если захочет взять силой, я и пикнуть не успею.
Мужчина делает плавное движение влево, я скольжу вправо.
И в тот же миг он бросается коброй, слишком быстрой и юркой для такой комплекции, как у него. Я моргнуть не успела, как она схватил меня в капкан объятий.
Я оказываюсь прижата к мужской груди спиной. Кожу через тонкую ткань кофточки царапает грубой заскорузлой тканью рабочего комбинезона.
Но не это пугает больше всего, а подозрительный бугор, прижимающийся ко мне сзади. Как раз на уровне моей попы.
Длинный, жесткий, толстый.
Я замираю от испуга и просто жду, что будет дальше.
Пальцы мужа впиваются в талию, словно ощупывая.
Он совершенно точно меня узнает по-мужски.
Словно имеет право!
Да, у него точно есть все права.
Ведь пять минут назад нас поженили!
Он мой супруг, которому, возможно, не терпится стребовать с меня исполнение супружеского долга.
Или… того хуже – сделать мне младенца прямо сейчас!
– Не будешь же ты…
Черт.
Так нельзя. Я не готова. Не хочу отдаваться ему на сухой пыльной земле.
– Отпусти, – шепчу одними губами.
Шероховатые, сильные пальцы перебегают с талии на мои руки.
Ведут кривые дорожки касаний от самых запястий до плеч.
Его пальцы опускаются на них гнетом.
Через миг плеча касается крепкий, мужественный подбородок, а кожу шеи щекочет жесткими волосками бороды.
– Смотри…
Я замираю от страха, трясусь мелкой дрожью в ожидании самого худшего. Но происходит лишь то, что Бероев разворачивает мое лицо за подбородок в другую сторону и показывает рукой.
– Пойдешь по той тропе.
Его дыхание обжигает щеку.
Вопреки всему, оно не мерзкое, но приятное, жаркое, с терпким привкусом табака. Совсем-совсем не отвратное.
– Пойдешь прямо, никуда не сворачивая, минут десять. Увидишь колодец. Натаскай из него воды в наш дом.
Десять минут пешком? По горной местности? С ведрами воды?! Да он с ума сошел. Вот пусть сам и таскает!
В отрицании мотаю головой.
Супруг опускает руки.
Я до сих пор прижата попой к его телу.
Отскакиваю, повернувшись к нему лицом.
Взгляд сам падает на уровень мужского паха. Там, где я чувствовала подозрительные выпуклости. Пялюсь на мужчину, за такие откровенные взгляды дядя меня бы точно выпороть приказал, тем более, я смотрю на уровне мужских причиндал, а это вообще недопустимо! Но я забываю о приличиях, просто удивлена…
Это не то, что я подумала.
Совсем не то!
Пастух всего лишь подаренный Умаром кнут на пояс пристегнул. Именно толстая, крепкая рукоять кнута в мою попу упиралась дерзко.
А я себе нафантазировала, будто этого мужлана могла возбудить я. Уфф… Стыдно! Невольно чувствую себя испорченной…
– Ну?
– Что ну?
– Воды принесешь? – уточняет Бероев.
– Нет.
– Как хочешь. Значит, останешься и без воды, и без еды…
Казалось бы, он должен разозлиться. Но вместо этого Бероев заинтересованно смотрит на меня, поглаживает бороду. В следующий миг он задает вопрос, еще сумасброднее предыдущих, будто даже веселится. Его глаза мерцают загадочно.
– Думаю, если ты такая непокорная неумеха, мне не стоит предлагать тебе подоить коз?
– Коз подоить?! Каких еще коз? Ты всех коз за меня отдал! – напоминаю ему.
– Ах, да! Точно. Отдал! – вздыхает. – Ужасно бестолковый вышел обмен. От коз хоть польза была, а от тебя – одни убытки и красные кружевные трусы, – говорит, сплюнув в сторону.
Все-таки мои трусы он рассмотрел! Негодяй.
