Айлин Лин
Счастье из другого мира

Глава 6

– Глори, родная, – простонал отец, пока я тащила его по коридору в сторону своей комнаты. Патрик опирался на мои худые плечи, а я шла на голом упрямстве, плотно стиснув челюсти. – Я, кажется, умираю… мне плохо… ооо…

– Папа, терпи, я тебя к лекарю отведу, пусть глянет и выпишет лечение, – пыхтя, вытолкнула из себя. На лбу выступили капельки пота, спина также взмокла и ткань платья неприятно липла к телу, коленки дрожали.

– Давайте-ка, подсоблю, – с другой стороны от папы пристроилась Катерина и взяла часть нагрузки на себя. Стало полегче. С благодарностью глянула на неё и с удвоенной энергией направилась в свои покои.

Уже будучи у себя, когда отец благополучно разместился на моей кровати, сказала, плюхнувшись на стул:

– К лекарю пойдем.

– Эл Прусту? – поинтересовалась няня.

– Нет, – отрезала я, – мне кажется, он заодно с мачехой.

– Быть такого не может! – мои подозрения по всей видимости показались ей чушью, – эл Пруст – уважаемый в округе лекарь. Да и к тому же, – добавила Катерина, подходя к окну и смотря куда-то вдаль, – соседничаем мы уже очень давно, и он всегда готов прийти на помощь.  Ведь если бы не он, – старушка быстро развернулась и с укором взглянула на меня, – в тот день, когда ты прожгла магканалы и находилась на волосок от гибели, кабы не он…

Голос её слегка запнулся. Видно было, что она до сих пор переживает о случившемся. Хорошая попытка, но переубедить у меня не получилось. Возможно, прежняя Глория поверила бы, но не я.

– Но у нас нет денег на другого лекаря, – прошептала Катерина, видя мои упрямо сжатые губы, – да и на необходимые микстуры – тоже…в доме не осталось ни единого серебряника, и ничего ценного… да что уж там! Медьки и той нет, – печально развела руками она.

Так ли это? И неужели покои Валерии и её сыночка выглядят настолько убого? Вряд ли мачеха стала бы жить в нищенских условиях, а это значит…

В голове созрел слегка безумный, но единственный возможный план. Пробраться в комнату к мачехе – кажется, вместе с прожженными магканалами я потеряла и остатки здравого смысла. Но другого выхода не было. Возможно, в её покоях я найду массу интересного и смогу использовать это против неё. Но это было опасно, настолько, что, застукай Валерия меня на месте преступления, она сделает всё, чтобы как можно скорее избавиться от ненавистной падчерицы, которая мешает её наполеоновским планам на пути к обогащению.

– Что-то давно Кассия не видела, – издалека обратилась к Катерине, – он вообще появляется в доме?

– Приходит практически под утро и весь день отсыпается в своей комнате, – ответила та, накрывая одеялом эл Патрика, беспокойно постанывающего во сне, – госпожа Валерия столкнулась с ним, когда собиралась по делам. Вид у неё был крайне раздраженный, конечно…

– Думаю, папе лучше оставаться пока у меня, – обратилась я к Катерине, – приглядите, пожалуйста, за ним.

Крайне бледный вид эл Патрика заставлял меня не только изрядно нервничать, но и как можно скорее найти деньги на нового лекаря.

«Думай, Глория, думай!»

И тут я вспомнила! Конечно! Дверная ручка в комнате отца – я ещё в прошлый раз удивилась её массивности. Большая медная с резными узорами – на нее не повлияло ни время, ни алчный взгляд мачехи. Отчего её не тронули? Оттого, чтобы закрывать комнату на ключ, когда потребуется.

Поцеловала в мокрый от капелек пота лоб отца (чувствовал он себя явно паршиво, поэтому нужно было торопиться), оставила его на попечение Катерине, а сама направилась в мастерскую за инструментами. Умела ли Глория отвинчивать дверные ручки? Вряд ли. А вот Марие Ивановне, мастеру на заводе с двадцатилетним стажем – раз плюнуть.

Нужная мне отвёртка нашлась достаточно быстро. Теперь всё зависело от моего мастерства и скорости.

Чувствовала себя каким-то домушником, спешно отправленным на какое-то очень срочное задание. В принципе, так всё и было.

Подойдя к покоям отца, принялась за дело.

Медная ручка с резными элементами казалась новенькой. Артефакт? Скорее всего и завязан он на хозяев дома. Делал мой отец. Вон и маленькая завитушка из двух букв у основания – ПМ (Патрик Мэнес). Подозреваю, что открутить её мог только сам отец. Поэтому она и на месте. Если всё так, как я думаю, то за неё получится выручить больше денег.

Провела рукой по металлу, вздохнула и приставила отвёртку. Но провернуть её не получилось. Я ковырялась минут пять, пока до меня не дошло – все мои предположения оказались верны.

Так-с.

Мы с папой родные люди, может нужно пустить магию в ручку?

Эх.

Потянулась к средоточию в центре груди, потянула магию из маленького, практически пустого резервуара… больно было так, что я, тихо застонав, прижалась лбом к двери и, крепко сцепив зубы, остановилась.

Мне нужно было отдышаться и подождать, пока боль отступит.

Нахрапом не возьмёшь – каналы, по которым должна идти магическая энергия, во многих местах обрывались и сила, натыкаясь на тупик, причиняя мне сильные мучительные боли.

– Потихоньку надо, Глория, – прошептала я, и потянула по одному тому каналу, что показался мне целым. Он был тоненьким, тоньше волоска, и длинным. По нему я и направила силу. Растянула горошинку из груди и дальше по вене в руку… капелька, светясь золотистым сиянием, перетекла на кончик указательного пальца. Стоило свечению впитаться в медную ручку, как та на мгновение вспыхнула и погасла. И уже после этого у меня получилось её открутить.

Магию я воспринимала, как продолжение себя, память и ощущения Глории слились с моим сознанием и не вызывали отторжения. Всё происходило естественно, легко и свободно.

Ловким движением руки выкрутила первый винт, удерживавший ручку. Болты охотно поддавались, падая один за другим.

Ещё несколько осторожных манипуляций, и заветные болтики были у меня на ладони. Осталось только снять саму ручку.

– Тяжелая такая, – с любопытством рассмотрев свой трофей со всех сторон, завернула его в кусок ткани, на всякий случай захваченный из мастерской, – думаю, у няни возникло бы множество вопросов касательно моих «умений», – хмыкнула про себя, убирая свёрток в глубокий карман платья.

Казалось бы, дело сделано и можно смело идти на рынок продавать «товар», но мысль о том, чтобы тайком проникнуть в комнату мачехи, не давала мне покоя. Уж слишком заманчивыми были перспективы. К тому же, узнав о всех её гнусных планах, понимала, что на войне, как говорится, «все средства хороши».

В доме, помимо спящего мертвецким сном Кассия, отца и старенькой няни никого – что может помешать мне, кроме собственной неуверенности?

Оглядевшись по сторонам (теперь осторожность не помешает вдвойне), глубоко вздохнула и направилась в другое крыло дома, где мачеха и её горе-сыночек жили в своём обособленном мирке.

Как я и думала, покои Валерии были закрыты от посторонних любопытных глаз на крепкий дверной замок. При этом ручка также была тяжёлой медной, с характерными вензелями и оттиском мастера. Но магии во мне больше не было, да и цели отвинтить её в этот раз не преследовалось, мне нужно было всего лишь отомкнуть запирающий механизм.

Вздохнула, задумчиво глядя на дверь.

Что же ты скрываешь от всех нас, “дорогая” мачеха?

Никогда не позволяла себе такого самовольства, но чувство, что я вот-вот докопаюсь до правды, пробудили во мне невероятный азарт. Где-то вдалеке послышался приглушенный протяжный храп – еще одно доказательство, что пасынка отца сейчас и пушкой не разбудить.

Постаралась ещё раз открыть дверь – заперто. Магии в средоточии не осталось, так что придётся ручками. Немного подумав, вытащила из своей причёски шпильку – «ключик» к двери найден.

Вот только я никогда в жизни не вскрывала замки самодельной отмычкой…

«Так же, как и не снимала старинные ручки с дверей, да?»

Вообще, открыть дверь без ключа проще простого – достаточно лишь одной шпильки и немного опыта. Ну, второго у меня не было, однако всё это с лихвой компенсировалось верой в успех.

Для начала выпрямила свое «орудие», разогнула концы и получила более-менее приличного вида проволоку.

Несказанно обрадовавшись, присела над замком, вставила самодельный ключ и…ничего.

Кругом обман! В сериалах и фильмах актер буквально несколько секунд сражается с запертой дверью и, кажется, что в этом нет ничего сложного.

Наивная. В какую бы сторону я ни крутила отмычку, заветный замок не поддавался. Вот только отпереть его с помощью ровной проволоки просто невозможно.

Подзависнув в раздумьях, решилась согнуть кончик заколки.

Фантазия сразу представила себе замок со всеми его шестеренками и выемками. Прильнув глазом к узкому отверстию замка, попыталась понять, как именно нужно вращать заколку, чтобы сдвинуть их в необходимое мне положение.

«Взломщик-непрофессионал», – хохотнула про себя. В этот раз я уже более внимательнее и гораздо медленнее крутила шпильку. Процесс пошел куда лучше! Мне удалось нащупать те самые шестеренки и даже поднять некоторые из них. До заветной комнаты меня отделяла пара оставшихся штифтов.

Заветный щелчок привел в такой восторг, что я чуть не вскрикнула! Мои старания окупились с лихвой, и замок наконец-то поддался. Медленно и аккуратно, словно не веря своему счастью, надавила на ручку, и та с легкостью поддалась.

Глава 7

Логово зла – именно так я бы описала место, в которое так кропотливо старалась попасть. Находиться в комнате Валерии было так же неприятно, как и гневно осознавать, какой же контраст между бедными комнатами во всем доме и таким уютным уголком здесь.

Светлая, просторная, чистая – я как будто попала в другой мир. Еще раз.

Изумляться было некогда, поэтому, прикрыв дверь, ринулась к столу. Весь заваленный какими-то бумагами, письмами. Своими грязными и нечестными ручонками Валерия распоряжалась бюджетом дома, как считала нужным, запустив его до нищенского состояния и превратив жильцов в бедняков. Всех, кроме себя и Кассия.

Привыкшая всё расставлять по полочкам, в голове очень назойливо сидел единственный вопрос: как же дедушка до сих пор не забил тревогу? Отец поддерживал весьма крепкую связь с ним, а зная осторожность и в чём-то мнительность эл Марика, последний давно бы уже докопался до истины!

Дедушка… приятные воспоминания детства оставили после себя очень теплые и яркие воспоминания. Дедушка точно поможет нам!

Неожиданно среди всего этого бумажного хлама на столе Валерии меня привлёк конверт с до боли знакомым адресом.

«Поместье Ла Кроуа, господину Эл Марику».

Меня словно окатили ледяным душем. Рука сама потянулась к посланию. Неужели мачеха общается с дедушкой? Ему никогда не нравилась вторая пассия сына, поэтому об их общении и речь быть не могло – он в прямом смысле не переваривал свою новую невестку.

Вопросов с каждой минутой становилось все больше, и я, с мыслями о самом худшем, вытащила содержимое конверта. Хватило первой строчки, чтобы неистовая волна гнева захлестнула меня от кончиков пальцев до самой макушки.

«Дорогой отец, у нас все хорошо…»

И всё бы ничего, если бы эл Патрик собственноручно написал это.

Внимательно, словно через воображаемую лупу, я вглядывалась в каждую букву и завитушку, всё больше изумляясь коварству этой женщины. Насколько изумительно точно подделан почерк эл Патрика – неудивительно, что дедушка до сих пор не забил тревогу. Сколько продолжается такая «переписка» – месяц, два?

«Она явно не остановится на полпути» – подумала я, гневно швыряя конверт на стол. Конечно, стоило бы забрать «улику» и показать ее отцу, но сначала родителю нужно восстановиться – его чересчур одурманенная голова не понимает и половины происходящего.

Эмоции завладели мной, и я с остервенением принялась изучать содержимое всех выдвижных ящиков. В самом первом из них обнаружила большую кипу писем от дедушки – к сожалению, мои самые страшные опасения подтвердились. Эл Марик уже очень долго общается со своим «сыном».

Что Валерия рассказала ему и что узнала от него же? Все ответы хранились в этой кипе бумаг. Задумчиво посмотрела на них, решила вернуть их на место – гораздо важнее, что я знаю о двойной игре мачехи.

Продолжила рыться в ящиках, но более ничего интересного не нашла, даже завалящей монетки, закатившейся в самый дальний угол, и той не было.

В какой-то момент я встрепенулась – а который сейчас час? Часов в доме не было, но время точно близко к обеденному, поэтому стоит поспешить, если я хочу успеть завершить все дела и не нарваться на Валерию. Спешно привела стол в первоначальное состояние и, убедившись, что всё лежит на своих местах, поспешила покинуть комнату.

У меня впереди рынок, покупка билетов, посещение лекаря и отправка отца вечерним рейсом в поместье деда. Нужно всё успеть. Валерия возвращается домой после восьми вечера. Поторопимся! Меня не покидала уверенность, что встречаться отцу и мачехе никак нельзя, может случиться что-то нехорошее.

Немного успокоившись и собравшись с мыслями, заперла дверь в комнату мачехи, вернув замок в прежнее состояние.

– Катерина, – заглянула в свою комнату. Эл Патрик спал, в то время как няня своими силами старалась навести какой-никакой, но порядок в комнате, в которой, как мне казалось, сделать это было невозможно, – сколько будет стоить такая вещица?

С этими словами протянула экономке тканевый свёрток с весьма увесистым содержимым.

– Глория, – воскликнула она, поднимая на меня удивленный взгляд, – это же старинная ручка, ручная работа… – оглядевшись, словно боясь быть услышанной кем-то ещё, прошептала: – артефакт…

– Угу, – кивнула я в ответ, – сколько за него можно получить?

– Даже не знаю, – задумалась экономка, возвращая мне вещицу, – вы её сняли, это удивительно! Так-с, думаю, за два серебряника, и этого будет достаточно, чтобы вызвать лекаря для хозяина, купить необходимые лекарства и приобрести один билет на воздушник.

Это было самым главным.

Кивнув ей, достала видавшую виды шляпку с полупрозрачной вуалью, нахлобучила её на голову, и отправилась на рынок.

Больше всего я боялась встретить знакомых людей и услышать те самые вопросы про внешность, которые ранили меня больше всего. Да, я жива, но какой ценой…

В столице Аллании всегда кипела жизнь. На главной площади выступали бродячие артисты, там же шла мелкая торговля, ходили зеваки, одинокие женщины, влюбленные парочки – в общем, жизнь тут шла своим, активным, чередом. Глаза то и дело останавливались на различного рода лавках, кафе, ресторанчиках – как же хотелось купить свежеиспеченную булочку и не спеша прогуляться по аккуратно выложенной брусчатке!

Как же все-таки необычно были очутиться в столице, напоминающей французский городок начала 19 века. Все казалось таким обычным и одновременно новым, непривычным и захватывающим…

Хотелось многого, но я, затолкав свои желания куда поглубже, направилась на рыночную площадь с ратушей, располагающуюся чуть дальше площади с фонтанами. Там же величественно расположился главный собор Врески. К площади, словно вены к сердцу, тянулись узкие кривые улочки, тесно застроенные домами горожан. Неиспользованного пространства было не так много, каждая пядь земли была занята чем-то или кем-то.

В лавку артефактора заглянула в первую очередь. Внимательно рассмотрев «товар», торговец хмыкнул, и спросил:

– Дам одну серебряную монету.

– Да как же так? – воскликнула я, играя неудовольствие, – минимум пять!

– Ха! Две!

– Четыре!

– Три! И это моё последнее слово! Никто дороже не купит!

– По рукам! – довольно кивнула я.

– Привязка снята? – деловито уточнил мужчина, я задумалась на мгновение, прикоснулась к холодной ручке, не почувствовав никакого отклика, кивнула. Скорее всего в тот момент, когда ручка была сорвана с привычного места, она стала бесхозной.

– Вот и отлично! – довольно потерев ладони, мужчина отсчитал три моих монетки и я поспешила за билетами и на поиски другого лекаря.

Вы когда-нибудь летали на воздушном шаре? Я нет, как-то в той жизни не довелось. Но наблюдая за этими неторопливыми гигантами по телевизору, закрывала глаза и старалась представить – каково это? В быту повседневности такие эмоции сродни глотку свежего воздуха. Головокружительное ощущение полета, невесомости и свободы. А какие виды открываются перед глазами! Словами не передать! Можно не спеша любоваться проплывающими пейзажами, вдыхать свежесть и чувствовать нежное прикосновение ветра.

Здорово? Вот только все эти мечты о далеком словно превратились в пыль и отошли на какой-то задний план, когда я увидела их – огромные, нет, просто гигантские воздушные корабли, припаркованные каким-то неведомым образом к высоким вышкам. Белоснежные красавцы спокойно застыли в воздухе и ждали своего часа отправки.

Чем ближе я подходила к воздушной станции, тем выше взлетали брови от изумления и раскрывался от удивления рот. В мире Марии Ивановны дирижабли остались воспоминанием в фильмах. Возможно, на них можно было прокатиться на какой-нибудь обзорной экскурсии где-нибудь во Франции. В мире Глории же то, что казалось для меня раньше каким-то заоблачным пределом фантазий, было обыденностью – привычным транспортом от одного города в другой. Как самолет, только не столь скоростной, но не менее величественный и привлекательный.

«Где же касса?» – растерянно оглянувшись по сторонам, заметила небольшую будку с тянущейся на несколько метров вереницей людей. Удивительно! Ни одного недовольного человека. Никто не жалуется на огромную очередь – все покорно ждут своей возможности купить билет. Несколько непривычное зрелище после адски нервных очередей в кассах супермаркета.

Стоя в очереди, с любопытством разглядывала воздушный парк и лениво парящих в воздухе гигантов. Какая невидимая сила удерживает этих тяжеловесов в воздухе? Каждое судно словно застыло у своей вышки. Магия? Артефакты? А, возможно, законы физики и аэродинамики?

– Девушка, вам куда? – слегка нетерпеливо обратилась ко мне пожилая женщина-кассир – изучая все вокруг, я и не заметила, как подошла моя очередь покупать билеты.

– Два билета в город Випириль, пожалуйста, – быстро протянула серебряник и, спрятав полученные заветные бумажки во внутренний карман плаща, огляделась и присела на лавочку у кассы, и посмотрела на синее-синее небо, в его богатой глубине летали красочные дирижабли.

Во мне боролись два мира: один, в котором выросла Мария Ивановна, и в нём не было места волшебству, второй, где жила Глория Мэнэс, и он был пропитан чудесами. Моя душа технаря сопротивлялась иному, непонятному и сложному, тому, что нельзя было пощупать.

– Как быть? – прошептала я.

Ответ был на поверхности, и стоило принять его, как истину – нужно быть гибче, нужно принять тот неоспоримый факт, что я теперь не на Земле и даже не Марья Иванна. Я Глория, девушка-магиня, и мне необходимо спасти отца.

Хлопнув себя по коленкам, резко поднялась.

Нашла время заниматься самокопанием!

Пора работать. Следующий этап – отвезти эл Патрика к лекарю.

Глава 8

Вот только где искать лекаря?

С тем условием, что время поджимает и работает против меня, Я буквально физически ощущала, как оно убегает.

– Вот видишь, Питер, я же говорила, что эл Томас – прекрасный врач, – мое внимание привлекла какая-то молодая женщина, заботливо гладящая по голове мальчика лет пяти. Пока непоседа вытирал слезы, его мама тихонько бормотала под нос названия микстур, который выписал тот самый таинственный «прекрасный врач».

Возможно, сама судьба послала на моем пути подсказку, где именно искать помощь?

– Простите, – ноги сами понесли меня к этой симпатичной горожанке. Интуиция подсказывала – она точно поможет.

Женщина отвлеклась от чтения рецепта и с любопытством уставилась на меня. Я сразу заметила, как бегло, но очень внимательно она задержалась на моих чертах лица, и в глазах её отчетливо читались сначала удивление, а потом и жалость. Да, мне и без очередного подтверждения незнакомки было предельно ясно, что выгляжу я весьма так себе. Зато очень убедительно – возможно, она действительно проникнется и подскажет хорошего лекаря. Такой себе план – воспользоваться своей подурневшей внешностью, но все же.

– Я случайно заметила рецепт в ваших руках, – бросив взгляд на немного помятый кусок пергаментной бумаги, начала я, – мне очень нужен грамотный лекарь с магическими способностями. Возможно, вы знаете такого?

– Конечно, знаю! – её лицо расплылось в улыбке, – Эл Пикерстон моментально вылечил перелом ручки Вальтера, – в ответ, словно подтверждение, послышался детский всхлип (скорее всего, мальчик попросту испугался), – да и принимает он в паре кварталов отсюда. Улица Святого Патрика, третий дом. Думаю, вы сразу его отыщете у строения тёмно-красная черепичная крыша. Она там одна такая.

Какая прелестная женщина! Искренне поблагодарив человека, которого, кажется, прислала мне сама судьба, поспешила отправиться в указанном направлении.

Нужный дом нашелся сразу – не сколько по черепичной крыше, сколько по пациентам, выходящим из ворот этой частной лечебницы. Уютный дом, колодец во дворе и тянущийся шлейф лекарств и чего-то приторно горького (микстуры никогда не отличались отменным вкусом) – я точно пришла по адресу.

Толкнула массивную деревянную дверь и оказалась в просторном холле. Внимание сразу привлёк огромный стеллаж с различными травами, какими-то настойками и высушенными кореньями. Внутренний критик сразу засомневался – а действительно ли такие сомнительные средства помогут папе восстановиться? Порой я забывала, в каком мире нахожусь.

Кажется, старый лекарь не услышал прихода гостей.

– Господин эл Пикерстон?

– Да-да, сейчас… – словно откуда-то снизу послышался хрипловатый голос.

Эл Томас Пикерстон, пожилой лекарь лет шестидесяти на вид, с густыми седыми волосами и огромными очками, в которых и без того выразительные глаза казались ещё больше, вышел из подсобки, вытирая руки об фартук. Очки чуть сползли на кончик вздёрнутого носа, но, как только он заметил в дверях своего дома меня, быстро вернул их на место.

Старик внимательно рассматривал меня. Я старалась не обращать на это внимания.

– Помощь нужна не мне, – после этой фразы на наконец-то отвёл от меня свой взор, вроде как смутился, – отцу.

Вкратце и весьма спешно объяснила ему, что произошло с эл Патриком. Выслушав меня, не перебивая, лекарь достал какой-то блокнот, что-то, похожее на карандаш, сделал пару записей и подошел к стеллажу с лекарствами.

– Привозите своего отца, – не отрывая взгляда от стеклянных колбочек, пробормотал он, – я пока подготовлю всё необходимое.

Выскочив радостно на улицу, в очередной раз впала в ступор. Достав оставшиеся деньги с продажи артефакта, вздохнула с облегчением – как раз должно хватить на всё необходимое. Спешно направилась на площадь, чтобы нанять повозку и купить какой-нибудь еды (есть похлебку уже не было сил).

Купив ароматную и свежеиспеченную буханку хлеба (еле сдержалась, чтобы не вонзить зубы и хрустящий мякиш немедленно!) и крынку молока, договорилась с извозчиком, заплатила медяк и спешно направилась домой. Медлить было нельзя – отца вместе с Катериной нужно было отправить к дедушке ровно до того, как домой вернется Валерия, обнаружит отсутствие мужа и испортит мой план по спасению родителя.

– Глория! – я буквально влетела в свою комнату, чтобы помочь Катерине и папе собраться как можно скорее.

Отец не спал, лишь молча лежал на кровати, то и дело хватаясь то за лоб, то за горло и слегка постанывая.

– Получилось, – кивнула экономке. Та поняла всё без лишних слов, – нам нужно поторопиться. Денег хватило на билеты, ты же собрала свои вещи?

– Да, Глория, девочка моя, всё готово.

Катерина предусмотрительно подготовилась к отъезду – вещей у двоих было мало, поэтому всё необходимое поместилось в одну маленькую сумку. Кое-как поставив взрослого мужчину на ноги, вдвоём помогли ему одеться и под руки повели к выходу. Кажется, ноги эл Патрика жили собственной жизнью, и отца приходилось в прямом смысле этого слова тащить на своих хрупких женских плечах. Когда в последний раз отец покидал стены дома, что стал ему тюрьмой?

– Как хорошо, – пробормотал эл Патрик, глубоко вдыхая весенний воздух.

– Скоро будет ещё лучше, папа, – пообещала ему, помогая занять место в повозке. Вести взрослого мужчину на худых плечах было непросто, особенно дважды за день, о чем недвусмысленно сообщила ноющая шея и поясница, – скоро лекарь вылечит тебя, потерпи немного. Потом я отправлю вас к дедушке. Вот увидишь, всё будет хорошо.

В этот раз дорога к лекарю заняла целую вечность. Сказывались мои переживания – за отца и успешность плана в целом. Поможет ли эл Пикерстон поставить отца на ноги? Сможет ли понять истинную причину такой невероятной слабости и тяги к спиртному? Вопросов всё больше, чего не скажешь о времени.

Увидев мертвенно бледного пациента, кое-как переставляющего ноги, старый лекарь шустро выдвинул из-за угла кресло, по своему устройству напоминающее инвалидное.

– Скорее его в мой кабинет, – эл Патрик бессильно плюхнулся на мягкую сидушку и вовремя – у него практически не осталось сил.

На последнем издыхании я помогла уложить отца на больничную кровать (чему явно была рада моя стреляющая поясница).

– Прошу не мешать, – лекарь подошел к пациенту и расстегнул его рубашку. Нам с Катериной оставалось только наблюдать за процессом.

Впервые я в реальности, а не только опираясь на память Глории, смотрела, как происходит магическое лечение. В той жизни никогда не верила во что-то потустороннее и считала всех этих магов, знахарок и прочих недоэкспертов шарлатанами. А сейчас я своими глазами наблюдаю за самым настоящим волшебством.

Внимание старика было полностью сосредоточенно на пациенте. Доктор прощупал пальцами живот отца, приподнял тяжёлые веки, провел ладонями вдоль тела пациента – от макушки до кончиков пальцев ног. Клянусь, пару раз я замечала какие-то искры и вспышки между его руками и телом больного.

«Интересно, – задумалась я, – в тот момент, когда я сожгла магканалы, меня так же вытаскивали с того света?»

Я не сводила глаз с рук старика, сквозь которые чувствовалась сильная магия.

Прошло не меньше получаса, прежде чем врач закончил осмотр и, наверное, лечение? Было непонятно, что он вообще делает, а я не решилась задавать вопросы, пока лекарь был занят.

– У меня для вас нехорошие новости, – заговорил он, сполоснув руки и вытирая их белоснежным полотенцем, – эл Патрик был на грани жизни и смерти, ещё немного и его сердце остановилось бы. При этом ни одна маг экспертиза в мёртвом теле, не нашла бы следов альбеделлы. Удивительно вообще, как он до сих пор жив, поскольку эта трава обладает сильнейшими свойствами, и её используют только целители в качестве болеутоляющего при отсутствии альтернативы и то в незначительных дозах, – задумался он.

– Вы сказали целители? – кажется, мои худшие опасения начинают оправдываться.

– Это достаточно редкая трава, – заговорил лекарь вновь, – и достать её не так-то просто. В чистом виде она смертельно опасна, поэтому её продают только лекарям. А сейчас я хочу приготовить одно зелье, – оно поможет вашему отцу прийти в себя. Но для этого потребуется пара месяцев. Пока он будет принимать настойку магичить не сможет, будет много спать и много есть. Горячий сытный бульон в его меню – обязателен!

Его более чем красноречивый взгляд на нашу одежду дал понять, какие сомнения одолевают эл Пикерстона касательно нашей способности всё перечисленное обеспечить.

– Я не так давно в вашем городе, не смогу вам помочь с поиском работы, ещё недостаточно знакомств, – вдруг сказал он, явно нас пожалев.

– Не волнуйтесь, мы отправим отца к родственникам, они смогут о нём как следует позаботиться.

– Что же, на всё ваша воля. А ещё я обязан сообщить об использовании альбеделлы не в лекарственных целях гвардейцам.

– А вот об этом мы с вами обязательно поговорим, но после того, как я посажу папу на дирижабль, который отлетает через час. Вы ведь успеете подготовить лекарство?

Мужчина задумчиво на меня посмотрел и медленно кивнул:

– Да, мне нужно всего двадцать минут. Подождите меня здесь, будьте добры, – и вышел из помещения.

– О-хо-хо, – качая головой, Катерина подошла к эл Патрику и погладила того по плечу, – это что же такое творится- то?

Я промолчала, самой бы хотелось знать, хотя догадки у меня уже были.

Забрав микстуру и рецепт к ней, заплатила лекарю полтора серебряника (в этот момент жабка чуть меня не придушила, но здоровье отца было куда важнее всего остального), мы направились на воздушную станцию – дирижабль в Випириль совсем скоро отправится в путь.

На воздушнике яблоку негде было упасть – я как будто снова очутилась на вокзальном перроне.

Пока у нас оставалось время до отбытия судна, подошла к лавке, чтобы купить в дорогу необходимый провиант – в пути обязательно захочется поесть, да и отцу необходима нормальная еда для скорейшего выздоровления.

– Дирижабль до Випириля отходит через десять минут, – неожиданно громко прозвучало из невидимых мне динамиков.

Вживую судно казалось ещё громаднее. Удивительное летательное средство!  Тем временем судно невесомо опустилось на уровень площадки, где стояли ожидающие пассажиры. Спустя пару минут от судна откинулся складной трап, и вереница людей спешно направилась внутрь дирижабля, чтобы скорее занять свои места – прямо под огромным «телом» воздушного исполина располагались двухэтажные каюты.

Я насчитала около 30 мест.

Отдав Катерине провизию, вытащила оставшиеся деньги и протянула ей же.

– Понадобятся, нянюшка. Берегите себя и ухаживайте за отцом, как следует. А я тут закончу все дела и мигом отправлюсь к вам, будьте уверены.

Но Катерина не успела ответить, папа распахнул глаза и посмотрел на меня:

– Глория, – эл Патрик чуть порозовел, видать лекарство подействовало, и ему стало чуть полегче – оставь монеты себе… Ох, что же я такого натворил, женившись на Валерии…

– Папа, – сжав его руку в своей, вздохнула и как можно беззаботнее улыбнулась, – тебе сейчас нельзя нервничать, ты должен поскорее выздороветь. За меня не волнуйся, твоя Глори выросла и сможет за себя постоять. А деньги всё же возьмите, вам ещё нужно добраться до поместья. Пригодятся.

Эл Патрик хотел было воспротивиться, но получилось у него слабо – принятая у лекаря микстура кроме лечебного действия, обладала ещё и седативными эффектами. В итоге папа вяло кивнул и снова прикрыл веки, погружаясь в глубокий исцеляющий сон.

Отдав Катерине провизию, быстро её обняла, придав к себе хрупкую старушку.

– Глория, – женщина тихо всхлипнула, – как же ж ты тут без меня?

– Всё будет хорошо, не нужно плакать. И обязательно пришлите мне весточку по прилёту, – обняла няню в ответ, – и расскажите дедушки о случившемся. Он должен знать правду.