Айлин Лин
Ассана. Путь к свободе
Глава 4 Ночь
– Мне не нравится, как вы разделили ресурсы, – первое, что я сказала "предводителям".
– И что же тебе не по душе? – хмыкнул Кирилл. Чуть полноватый, высокий мужчина с залысинами на голове, карими глазами и чересчур бледной кожей. В толпе встретишь – не обратишь внимания. А приглядевшись поймёшь, что он не очень приятный человек. Но это моё сугубо личное мнение. – Анна, все продукты сложены в одну волокушу. Еда подаётся из общего котла. Все обеспечены одеялами и спальными мешками. Никто не заболел, а это показатель того, что всего хватает.
Я помолчала немного, раздумывая говорить ли всё, как есть или нет.
Окинув глазами лица окруживших нас людей, решилась:
– Кто-нибудь заметил странности? Во-первых, мы страшно мёрзнем, но всё еще не заболели. Во-вторых, у нас на пути всегда куча сухих кустов, которые отчего-то ярко и долго горят. В-третьих, все мы тащим на своём горбу туеву хучу вещей и всё ещё не надорвались.
После моих слов воцарилось молчание.
– У меня были мысли на этот счёт, – вперёд выступил щуплый вихрастый парнишка, со съехавшими на кончик носа очками, – я ведь далеко не тяжелоатлет, а тащу свои два баула без особого напряга. Знал бы, больше из дома уволок. Я вообще по образованию инженер, но сильно любящий физику, и мне кажется, что этот мир с более слабой гравитацией. Из этого следует, что наши кости более плотные для этой земли, потому и тяжести поднимаем, как говорится, одной левой…
– Ну, хватит, – скривился Виктор, смазливый юрист, третий руководитель нашей группы, – ты оттолкнись и прыгни вверх. Получается, как обычно? Тогда твоя теория не имеет под собой почвы. Просто мы стали сильнее. Примите, как факт и будет вам счастье. Не болеем? Радуйтесь и не ропщите. Ветер можно перетерпеть…
– Слушай, Витя, – обратилась я к парню, его от моего обращения чуть перекосило, но, думаю, как-нибудь переживёт. – Палатку свою освободите. Стариков и детей разместите. Примером своим покажите радение за самых беззащитных.
– Ты, девушка, должна понимать, чтобы нормально руководить и вести людей к лучшей жизни, нам, взявшим на себя такое тяжкое бремя, просто необходимо где-то отдыхать и приводить мысли в порядок, – высокопарно проговорил Кирилл. Я даже рот приоткрыла, во даёт!
Люди молча стояли вокруг нас, и никто не осмелился встать на мою сторону.
– Народ, вы слышите, что за хрень этот "руководитель", несёт? Трое здоровых мужиков спят в роскошных условиях, да ещё едят от пуза, – последнее я говорила наугад, но мелькнувшее в их глазах смятение сказало мне о многом.
– Что скажешь, Кирилл? – вздёрнула я подбородок, с вызовом глядя на мужчину.
– Скажу, что брешешь, – нахмурился означенный тип.
– Схватить её и выкинуть из лагеря! За стремление расколоть установившийся порядок! Смутьянка! – а это Арнольд Акакиевич крикнул, одновременно делая пол шага назад, стараясь спрятать свою трусливую задницу за спину оклемавшегося Жени-амбала.
На меня тут же кинулось трое его лизоблюдов, с Евгеном во главе.
Рассекая воздух с тихим свитом мой боккен, треснул первого подбежавшего ко мне нападающего в локтевой сустав. Бам! И мужик с воем отлетает в сторону. Другие разошлись в стороны не спеша нападать. Трусы.
– Вы ненормальные, – покачала я головой. – Достали меня. Люди, кто хочет пойти со мной? Кирилл, имейте в виду, свою часть еды я заберу.
– Ничего я тебе не дам! – оскалился мужик. – Хватайте её, чего бояться, она же просто много возомнившая о себе баба!
Но тут произошло то, чего никто не ожидал: меня загородил тощей грудью тот самый инженер-физик, сжимая в руке приличных размеров каменюку.
– Ща, как вмажу! – срываясь на петуха пригрозил он. Тут и остальной народ очнулся и рядом со мной встали ещё пятеро: две женщины и трое парней. Имён я их не знала, но, думаю, успеем ещё познакомиться.
– Стоп! О чём мы спорим, вообще? Как торговки на базаре! Что за блажь? Пусть валят на все четыре стороны, – фыркнул Виктор, – берите вашу часть продуктов, и скатертью дорога. Стариков тоже прихватите, раз за них так переживаете. Они не дают нам двигаться быстрее. Из-за них могут пострадать остальные и дети в первую очередь. Аня, теперь пенсионеры – твоя забота.
Нашёл чем прикрыться. Детьми. А ведь старики тоже люди. Мерзота. Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, но я удержала их при себе – нечего раздувать конфликт, и просто кивнула:
– Завтра, как рассветёт, мы уйдём. Кто ещё хочет, может присоединиться к нашей группе. Двинем назад, по своим же следам, до места падения дома. А оттуда по компасу пойдём на юг за группой Алексея Сергеевича.
Народ расходился впечатлённый произошедшей стычкой. Обсуждая моё предложение и слова троицы "предводителей". Никому не понравилось их отношение к пожилым людям. Многие задумались. Но я видела их лица. Стариков было жаль всем. Но также многие понимали, что они – балласт и с их медлительностью можно так никуда и не дойти.
– Аня, – ко мне обратился тощий инженер, деловито поправив очки, договорил, – я иду с тобой. Меня Серёжа зовут.
Я кивнула, и вопросительно подняла брови, оглядывая остальных пятерых.
– Антон, – представился коренастый усатый мужичок, – это моя супруга Катерина.
– Степан, сестра моя – Лиза, – близнецы, однозначно. Если бы не длинные волосы и тонкая фигура девушки, то отличить их друг от друга было бы сложно. Оба высокие, стройные и светлокожие.
– Осман, – точно турок, подумала я, разглядывая черты лица нового знакомого. Я даже и не знала, что жила в доме с такими колоритными людьми. Вот, что значит нелюдимость, подумалось мне.
– Приятно познакомиться, друзья! – пожав всем руки, сказала, – пойдёмте собирать вещи. Выступаем рано утром.
Разговор с бабушкой и двумя стариками, что ночевали у нас в палатке, я решила отложить до утра. Никуда они не денутся. Только вот тревожный звоночек звенел в голове всё громче.
Сейчас. Нужно уходить сейчас!
Хватит! Приказала я сама себе и, оторвав взгляд от холодных чужих звёзд, развернулась лицом к лагерю и пошла к костру, вокруг которого расположились мои новые знакомые, накидавшие свои вещи в общую кучу "возвращающихся". К нам пока больше никто не присоединился.
– Давайте немного расскажем друг о друге? – предложила я, чтобы не молчать. Вообще не люблю много разговаривать, но, когда нужно, меня иной раз не остановить.
– Я работала айтишником в крупной иностранной компании. Занималась айкидо. Вот вроде и всё. Кроме бабушки Нади родственников нет.
– А я инженер, на машиностроительном заводе работал. Точнее начал работать, только универ закончил, – смущённо улыбнулся Серёжа. – Моя мама уехала в командировку, и я остался дома один. Получается, что она там осталась без меня, – грустно закончил он, – но это и хорошо, – бодро воскликнул он, кажется, убеждал больше себя, чем других, – ей не нужно мёрзнуть и идти в неизвестность. А вдруг тут злобные твари обитают? Как из ужастиков? Или люди жестокие живут? Или вообще, кроме нас на всей планете нет ни единого разумного человека?
– Так можно до оборотней и вампиров додуматься, – рассмеялся Антон, – я писатель-фантаст, – добавил он, широко улыбаясь, – и в моей голове похлеще мысли бродят. Но не буду вас пугать. Не то спать спокойно не сможете. Жена моя, кстати, мастер-ювелир.
Екатерина улыбнулась и сказала:
– Держала свою мастерскую, сама давно ничего не мастерю, всё больше занимаюсь продвижением своего дела и бухгалтерией.
– Ваши профессии везде пригодятся, нужные очень, – грустно сказала Лиза. – А мы вот только школу с братом закончили. Летом должны были сдать вступительные экзамены в вуз, а вон оно, как получилось. Не сложилось. Родители на даче были в день попадания, поэтому они тоже остались там, на Земле, – добавила девушка с тоской в голосе.
– На кого учиться хотела? – спросил Серёжа, чтобы отвлечь девушку от переживаний.
– Дизайнер, – встряхнулась юная красавица и мечтательно улыбнулась, – всегда хотела создавать уют в домах людей. А вот Стёпа подал документы на архитектурный факультет.
– Да, – кивнул её брат, – мы близнецы, – вдруг добавил он и все рассмеялись. Это чуть разрядило обстановку.
Последним заговорил турок:
– Я работал шеф-поваром в своём же ресторане. Дело процветало, даже смог квартиру в вашем ЖК купить.
– Прикольно, – рассмеялся Сергей, – у нас такая разная компания собралась.
– Знаете, о чём я мечтаю больше всего? – вдруг сказала жена Антона, – я мечтаю помыться! Согреться. И даже пусть меня не будут кормить. Хочу только это.
И, правда, смыть с себя накопившуюся грязь хотелось настолько, что я бы даже от тазика с горячей водой не отказалась.
Спать легли поздно, всё думали, как вести стариков, чтобы увеличить темп. И решили рассадить их на волокуши. Как раньше не догадались? Силушкой нас этот странный мир не обидел. Оказалось, все мы были сильнее себя обычного минимум в два раза.
Народ, зарывшись в одеяло всё же погрузился в тревожный сон. А я, встав с нагретого рюкзака, поплелась в сторону своей волокуши. Отыскав свёрток с запакованными в него луком и стрелами, прихватила маленькую лопатку и отправилась к дальнему концу полосы кустарников.
Оглядываясь на каждом шагу, опустилась на колени у самого первого растения, и начала рыть в глубь и в стороны ямку. Работала быстро, больше переживала, что меня увидят.
"Зачем я это делаю?" – билось в голове судорожно.
"Завтра уйдём, и нам оружие пригодится", – думала я, укладывая пистолет с кобурой и тюк с луком под корни. Завалив всё замёрзшей землёй и снегом, выдохнула облегчённо. Стало чуть поспокойнее на душе.
Если ночь пройдёт без происшествий, утром достану.
Вернувшись на своё место, положила рядом с собой верный боккен, и постаралась уснуть.
Сны мне снились тревожные, кто-то кричал и плакал, бабушка звала на помощь…
Очнулась я резко. И сразу заметила силуэты подходящих к лагерю людей. В предрассветных сумерках разглядеть детали было сложно. Но от этого стало ещё страшнее.
Мои соседи также вскочили вслед за мной и спросонья вертели головами, ничего не понимая.
– Vivoldi imi (окружаем их)!
Незнакомый язык, как ушат ледяной воды, заставил меня действовать: я сорвалась с места в сторону палатки, где спала бабушка. В руку удобно легла рукоять боккена и я приготовилась защищать наши жизни до последнего вздоха.
Глава 5 Мамонты
Лагерь мы разбили в форме овала, по центру расположили пять больших костров (практически потухшие), а по периметру установили десять палаток. Самая большая, в которой почивали "руководители", стояла в противоположной от меня стороне.
Я встала у задней стенки палатки и, судорожно сжимая рукоять деревянной катаны, крутила головой: окружали нас толково. Их было очень много. А ещё я видела, чуть дальше за снежной предрассветной дымкой, огромные силуэты кого-то… и чувствовала их злость, жажду нас растоптать, съесть.
Хотелось бросить боккен, сжать голову руками и перекрыть чужие эмоции. Вдохнула-выдохнула, входя в состояние медитации. Сердце замедлило бег и мир окрасился иными цветами.
"Агрх! Видика!" – ворвались в мою голову чужие тяжёлые мысли.
Я чуть не взвыла. Скрипнула зубами и ушла полностью в себя. А когда очнулась в голове было пусто, и никто не "облизывал" мои мозги. Гадость! Кажется, я схожу с ума. Этот мир сводит меня с ума.
За время моего "отсутствия" неизвестные подошли к лагерю вплотную и замерли. Вот я дурная, нашла время медитировать. Меня в любой момент могли порезать на сотни мелких кусочков. Дала себе зарок больше так не делать, если подобное повторится. Буду терпеть до последнего.
Никто из незнакомцев не двигался, а я смотрела на них и чувствовала, как приоткрывается рот в немом изумлении.
Одеты они были в шубы из какого-то меха разных цветов, сшитые лоскутами друг с другом. Никакого общего фасона, всё вразнобой, но добротно – такое прослужит своему хозяину очень долго. Шапки на головах из тех же лоскутов и лица… Обычные человеческие лица перемежались с уродливыми клыкастыми мордами, да и ростом эти краснокожие были высоченного. Чуть мерцающие жёлтым глаза и общий грозный вид пугал.
– Орки, – изумлённо прозвучало рядом со мной. Сергей стоял неподалёку и судорожно сжимал в руках давешний камень, – только краснокожие какие-то.
Не успел он договорить, как до нас долетели многочисленные изумлённые крики людей с другого конца стоянки.
А секунду спустя я увидела тех, кто вызвал столь сильные эмоции у бывших соседей: два огромных мамонта неспешно вынули из тумана и встали позади этих странных людей (нелюдей) и грозно взревели.
Мохнатая, свалявшаяся шерсть свисала чуть не до земли. Бивни животных были такой устрашающей длины, что даже мне становилось не по себе от одной только мысли, что эти боевые древние слоны могли на них безжалостно кого-нибудь насадить и порвать на части. Брр!
Я подняла боккен в боевую позицию, готовая сражаться.
– Внучка! – воскликнула бабушка, вышедшая из палатки. Я бросила на неё мимолётный взгляд и шикнула:
– Бабушка, ну-ка, не высовывайся. Сидите там тихо!
Баба Надя резко замолчала и скрылась в недрах хлипкого сооружения. Слабая защита. Вообще никакая. Но так мне было немного спокойнее.
Один из окруживших нас местных жителей, выступил вперёд и откинул капюшон. Свет раннего утра позволил разглядеть полностью седого старика с голубыми прозрачными глазами. Он произнёс очень громко, на языке смутно знакомом, но всё равно для меня совершенно непонятном:
– Vakumi! – крикнул он нам и показал жестом, чтобы мы опустили оружие, – dauvni vapani!
– Он говорит сложить оружие! – послышался крик, и я узнала в нём голос Арнольда Акакиевича.
Ну у него и лужёная глотка! Жить захочешь, наверное, еще и не так заверещишь. А его слова были излишними, я прекрасно поняла, чего от нас хотел старик. Уж очень красноречиво он изобразил своё требование.
Резко выдохнув, опустил руку, но класть на землю боккен не стала. Посмотрим, что будет дальше.
В голове метались сотни вариантов развития событий. И во всех из них я бесславно погибаю. Умирать, что-то не хотелось. Может, всё же, эти люди не желают нам зла? Время покажет. А сейчас я жалела, что зарыла пистолет в землю.
– Vini mi?
Качая головой, вперёд вышел Виктор.
– Мы вас не понимаем. Do you speak English? Sie sprechen Deutsch? Parlez-vous français? – я высоко подняла брови – юрист оказался полиглотом? Вот уж не ожидала.
– Im vini ui, – покачал головой незнакомец и поманил Виктора к себе. Тот поколебался секунду, но сделал шаг вперёд. Потом ещё. Я даже его немного зауважала: в смелости ему не откажешь.
Седой отцепил ножны от пояса и нарисовал что-то на рыхлом снегу, со своего места я не видела, что именно. Любопытно было очень.
Ожидание не продлилось долго. Виктор кивнул соглашаясь с чем-то, и вернулся к нам.
– Друзья! – крикнул он, – собираем вещи, эти добрые люди проводят нас до ближайшего поселения. Только просят сдать всё оружие им. Пообещали вернуть, как доберёмся до места.
Так я и поверила. Ага. Вернут. Два раза.
Оружие у нас было самое обычное из возможных, но в умелых руках и оно представляло нешуточную опасность. Кухонные ножи, тесаки, острые ножницы для разделки мяса. Топоры, пилы, молотки. Даже у кого-то была цельнометаллическая штыковая лопата. Всё это добро небрежно сложили в одну из волокуш и подтащили к старику.
С оружием в руках осталась стоять я одна, Серёжа не в счёт – он просто кинул камень под ноги и отряхнул руки.
А я думала… Сопротивляться одной против такого количества людей и нелюдей? Мамонтов? Я же не сумасшедшая. Ну, может, совсем капельку. Но… не сегодня. Поэтому я уверенно подошла к седому и протянула ему свой боккен. Со всем уважением к своему верному деревянному оружию. Жаль, что так и не решилась оковать края железом и заточить до бритвенной остроты.
Мужчина сильно удивился, но оружие взял. В его взгляде мелькнуло что-то, но я не стала вглядываться и, повернувшись к нему спиной, отправилась к палатке. Нужно собирать вещи.
Нам никто не мешал и не торопил. Люди паковались судорожно, рывками. Слышались опасливые шепотки и детский плач. Малышня боялась мамонтов и краснокожих орков-великанов.
В путь тронулись через час. Нас окружали эти странные люди, на одном из мамонтов ехал давешний седой старик, на другом орк с длиннющими нижними клыками и злым жёстким взглядом. Все остальные аборигены также топали пешком, как и мы.
Верная своему слову, я усадила стариков на три волокуши, в одни впряглись мы с Сергеем, во вторые Степан с Лизой, в третьи Антон с Омаром. Таким макаром и пошли.
– Анюта, – проговорила бабуля, что решила идти рядом, а не сидеть с другими пенсионерами, – кто они? Среди обычных людей страхолюдины такие, что меня чуть кондратий не хватил!
– Баба Надя, я знаю столько же, сколько и вы. Язык у них совершенно мне незнаком. Одеты они странно. Орки эти ввели меня в такой же шок, как и вас. Будьте ближе ко мне. Ни на шаг от меня не отходите. Куда я – туда и вы. Вас это тоже касается, – оглянулась я на свою группу. Говорила я громко, чтобы слышали все "мои" (враги всё равно ничего не поймут, поэтому шептаться не было смысла). Я уже считала этих людей своими и всерьёз была намерена защищать новых знакомых. И десяток стариков, сидевших среди тюков. Ребята понятливо кивнули и дальше мы продолжили путь молча, но тишина продлилась недолго.
– Аня, – обратился ко мне Серёжа, пыхтевший рядом, – как думаешь, они доведут нас до населённого пункта и пожелают счастливо оставаться?
– А сам, как думаешь? – задала я встречный вопрос.
– Думается мне, что херня будет, – хмыкнул парень, – я их рожи оглядел. Зверские, как в фильмах про зеков. Мы им на один зуб. Не понимаю только, почему они нас сразу не прикончили?
Я поправила шарф и всё же решила ответить:
– Это очень интересный вопрос. Очень.
Шли мы без остановок, нас гнали, как скот. На ходу пили воду и грызли сухой паёк. А к ночи мы вышли на взгорок, с высоты которого нашему взору открылась ошеломляющая картина: большой город светился миллионами огней.
Глава 6 Рабы нового мира
Любовались на город мы не очень долго. Старик, что сидел на одном из мамонтов и, как я поняла, был самым главным среди аборигенов, махнул рукой вперёд, и его зверь тронулся с места.
А я чувствовала за созданной в своей голове тонкой перегородкой, как ко мне рвутся чьи-то нечеловеческие мысли. Стискивала зубы и сопротивлялась изо всех сил. Даже кровь выступила из носа.
– Что с тобой? – тревожно спросил Сергей, всё также шедший рядом и тянувший волокуши наравне со мной. – У тебя кровь из носа капает.
– Мне что-то не очень хорошо, – прошептала я, достала из кармана платок, разорвала надвое и, сделав подобие тампона, вставила в каждую ноздрю.
– Ты с этими "пробками" в носу задохнёшься, – покачал головой помощник. – Я сам дальше потащу. Справлюсь. А ты передохни.
Благодарно кивнув, скинула верёвки с плеч. Прикрыла веки и задышала размереннее. Единение тела, духа и природы. Ветер перестал свистеть в ушах. Снегопад замедлился. Мир стал ярче и чуть резче. Голоса и жуткие картины исчезли окончательно. Сделав в этом состоянии сотню шагов, убедилась, что всё закончилось.
Догнала Серёжку и снова впряглась. Парень облегчённо выдохнул: всё же одному тащить такой груз, даже имея дармовую силушку, оказалось непросто.
– Стало полегче?
– Да, отпустило. Мне кажется, что я схожу с ума, – я всё же решила поделиться своими ощущениями, – в моей голове куча картинок, злых голосов, и они идут от них, – кивнула в сторону мамонтов, что уже прилично нас обогнали и давно спустились со взгорка на равнину.
– И что же они тебе говорят? – полюбопытствовал парень. Его глаза сверкнули восторгом, и я хмыкнула.
– Серёжка, ты точно фантазёр. А говорят они мне одно и тоже "Ассаи Видика! Ассаи Видика!" шлют непонятные картинки разных битв с кровью и кишками. Какой-то страшный бред! – воскликнула я, – если бы я не умела защищаться от негативной энергетики, то моя крыша давно бы уже съехала, помахав на прощанье ручкой.
– Аня, а вдруг ты можешь с ними и правда общаться? Вдруг у тебя в этом мире прорезался самый настоящий дар наездника на животных? Или шамана? Я как-то играл в такую компьютерную игру, весело было. Потом всё сочинял, что когда-нибудь стану повелителем чудовищ.
– Сказочник ты, сосед, – покачала я головой. – Мне, наверное, всё это мерещится. Голоса эти. Кровавые образы. Перенервничала, не иначе.
Мы телепались в самом конце колонны и поэтому к спуску со взгорка подошли одними из последних. Склон оказался пологим и затруднений у нас не вызвал, но старикам всё же пришлось слезть с волокуш и пройтись пешком.
И мы пошли в сторону городских огней, каждый лелея надежду на лучшее будущее.
Я шагала и чувствовала какую-то неправильность. Земля. Что-то с ней было не так.
– Сергей. Стой! Все стойте! – окликнула я соседние пары. Друзья тут же затормозили и уставились на меня с немым вопросом на лицах. Идущие чуть в стороне местные не стали раздражаться и также остановились, бросая на нас косые взгляды.
А я присела на корточки и взрыхлила снег. Потом и вовсе опустилась на колени и усиленно заработала руками. На помощь мне пришли ребята и через несколько минут пыхтенья, такой-то матери, нам открылась впечатляющая картина: лёд.
– Как так? – воскликнул Омар и, пройдя несколько метров в сторону снова начал откидывать пласты снега.
– Здесь тоже лёд!
Вся эта равнина – сплошной пласт льда. Озеро или что это.
– Город стоит на замёрзшей воде? – удивлённо протянула Екатерина.
– А как же лето? Когда всё тает? – чесал макушку Антон, – это ведь неправильно с точки зрения законов природы.
– Simi idi! – вдруг крикнул один из краснокожих орков и ткнул толстым пальцем в сторону города.
– Кажется, он говорит нам продолжать путь, – сказала я ребятам, – пойдёмте. Разберёмся со временем.
Шли долго. А когда ступили на освещённое высоким столбом пространство, поняли – земля. Шли по обледенелой воде, а здесь обычная почва.
– Чудеса, – пробормотала Катя, почему-то оказавшаяся рядом со мной, – этот город окружён мёрзлой водой? Ничего не понимаю.
Как и я.
– Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Всё любопытственнее и любопытственнее! Всё страннее и страннее! Всё чудесится и чудесится! – процитировала Катерина и замолчала, потому что колонна не пошла в город, а начала его огибать по периметру.
– Почему мы не идём туда? – обратилась я к ближайшему аборигену и ткнула пальцем на центральную, ярко освещённую огнями, улицу.
Тот явно меня понял, но покачал головой показывая куда-то в сторону,
– Simi idi sa Mammuta Assai! – про мамонта мне сразу стало понятно, это слово ни с чем не спутать. Тиски сжали сердце ещё сильнее. Но я пошла, куда показали. Если бы была одна, то плюнула бы на всё и попробовала сбежать. А так… Только подчиниться и надеяться на лучшее.
Проходя мимо крайних сараюшек-бараков, иначе назвать эти строения язык не поворачивался, я внимательно осмотрела лампочки, что висели на толстых проводах. Все разной формы с мутным стеклом. Поэтому свет не был ярким, а сильно приглушённым. И каким-то "бедным", блёкло-жёлтым, иногда свечение гасло, потом разгоралось снова. Словно генератор не тянул.
– У них лампочки все разноразмерные, кривые какие-то, и ещё что-то со станцией, свет часто "моргает", – бормотал Сергей, также, как и я оглядывая странности первого города, который мы видим в этом мире. – Домишки хлипкие, как картонные. Страшные.
Парень продолжал бубнить, а я всё сильнее хмурилась. По первому впечатлению: был апокалипсис и сейчас люди живут на его руинах, откатившись в развитии на сотню лет назад. Странные мысли.
Шли долго, всё же город был большим. Некоторые кварталы вообще стояли в полной тьме, даже в окнах не было видно света. Вой и свист ветра между зданиями нагонял на нас волну жути, старики сидели крепко обнявшись друг с другом. Дети молчали.
Через час неспешного хода мы свернули на одну из улиц и в самом конце её я увидела много огней, а чуть позже разглядела мощные деревянные ворота, окованные полосами луженого железа.
Мамонты уже скрылись за ними. Наши земляки, шедшие впереди, нырнули следом.
И мы дотащились до этих монструозных врат, толщиной в два моих тела.
Двор был огромен. Территория много больше футбольного поля, огороженная высоченным забором. В центре стоял замок. Сложённый из черного камня, он мрачной монолитной глыбой давил на меня и моих друзей. И даже свет в многочисленных бойницах не развеивал образ застывшего на века чудовища. А, наоборот, только усиливал гнетущее состояние.
– Охренеть! – вырвалось у Степана. Лиза шикнула на брата, укоризненно качая головой. – Не шикай, я серьёзно говорю – это какой-то чокнутый архитектор строил. Жуть. Месиво из камней и никакой системности. Гадость. Но чего у здания не отнять, так это его мрачности. Если безумец хотел добиться именно этого эффекта, то у него получилось на все сто.
Договорить Степану не дали. Послышались крики, и центральная дверь замка распахнулась.
Нашу толпу повели внутрь, подгоняя грозными рыками, тыча короткими кинжалами. Вещи пришлось оставить.
Заходили в здание гурьбой: нас сжали в плотную массу и грубо толкали вперёд, если хоть кто-то из землян тормозил.
Мы попали в большой хорошо освещённый зал, на полу лежала грязная, свалявшаяся сухая трава, от которой дурно пахло. По центру шла каменная широкая лестница. И по ней спускался мощный под два метра, мужчина. Обычный человек, не орк.
– Внученька, это чего деется-то? Нас же, вроде как, обещали довести до города, и отпустить? – горячо зашептала бабушка прямо мне в ухо.
– Баба Надя, тише, не привлекай к нам внимание, – ответила я ей, как можно тише, – не то и тебя ткнут чем-нибудь.
Бабушка тут же замолчала и крепче сжала мою руку.
– Mi immi Assai Vedok Aroko, – спустившись с лестницы громко сказал человек, так властно, словно мы тут же должны были свалиться на колени и целовать его, прямо скажем, грязноватые сапоги.
Тут к нему подошёл давешний седой старик и что-то быстро ему сказал. Этот Ведок-или-как-его-там важно кивнул.
– Mi yazik vese Assana. Vi yazik? – заговорил седой, обращаясь к Виктору и ткнул узловатым пальцем себе в рот. Ясно, спрашивает на каком языке мы говорим.
– Русский, – чётко ответил Витя и замолчал, ожидая, что ему ещё скажут. На это старик лишь кивнул и что-то крикнул вглубь холла. И замолчал. Ведок тоже молчал. И мы молчали. Великану принесли роскошный резной стул, старику чуть попроще, и они вольготно на них расселись. Нам присесть никто не предложил.
Через четверть часа мы услышали громкий скрип распахнувшейся где-то в глубине залы двери. Потом быстрые шаги и у подножия лестницы замер презабавный человечек.
Гном.
Поперёк себя шире, с длинной светлой бородой со множеством тонких косичек.
– Rusi, – небрежно качнул ногой старый, много о себе возомнивший, пердун, и прикрыл веки, наблюдая за нами через щёлочку.
– Я гаварить руски, – ужасно коверкая слова, заговорил гном, – переда вами павилителя Ассаи Ведок Ароко. Наш хасяин! Ега слушать теперя всегда! Рядам с ним опытная воин Сомо Айхи, его тожа слушаца. Кта у вас главныя?
Вперёд вышли наши трое "предводителей", я чуть зубами не скрипнула от досады и, шепнув бабуле пару слов, вышла в первые ряды и гордо подняла голову.
Бывшие земляки вскинули удивлённо брови, но промолчали.
– Халасо, – снова заговорил гном, – слусай мене вниматильна! Вы теперича – раба! – от этих слов несколько женщин вскрикнули и пошатнулись, народ начал роптать, всё увеличивая тональность. Но рык Сома Айхи заставил резко всех заткнуться.
– Вы четвира, делите свай нарот так: женщина атдельна, мужика атдельна, детя атдельна. Панятно? Выпалняй!
И скрестил руки на груди. Мелкий гадёныш, доберусь я до тебя!
Меня всю трясло от осознания той жопы, в которую мы угодили.
Тут одна из женщин не выдержала и рванула к дверям. Её быстро перехватили и ревущую подтащили к подножию лестницы. Сома Айхи медленно поднялся, показательно поднял руку и звонко, наотмашь, ударил девушку по лицу. У той голова откинулась назад, а сама она кулем рухнула на грязный пол. А я, наконец, вынырнула из ступора и начала действовать, не задумываясь о последствиях.
Сделала шаг вперёд, загораживая бедняжку.
Рука старика уже летела в мою сторону, чтобы наказать за заступничество.
Но я ведь не пальцем деланная. Схватив его за запястье, крутнула конечность мужика назад, разворачивая его вокруг своей оси и со всей силы пнула седого по заду. Улетел он далеко.
Шмяк!
Стена прекрасный тормоз для всяких гадских морд.
– Не подходи! Убью! – прорычала я, выхватывая из-за голенища кинжал и встречаясь взглядом со спокойно сидящим Ароко.
