Айжана Мырсан
Ева, жена Адама – Часть 2
– Я хотела, чтобы ты просмотрел еще это, – я похожу к дивану, протягивая ему листок с речью на конференцию. Скидываю его ноги с сиденья и усаживаюсь рядом.
Стив читает молча, и на его лице не отражаются никакие эмоции, только глаза бегают с одного края листа в другой. Жду. Он откладывает листок и загадочно улыбается.
– Эта улыбка должна означать, что тебе нравится? – спрашиваю я, не выдержав его молчания. Пауза слишком затянулась.
– Да.
– Да, что?
– Да понравилось.
– Что надо добавить или изменить?
– Ничего. Пусть все остается, как есть. Кстати, ты изучала виды альтернативной энергетики? – спрашивает он, наконец, соизволив на меня взглянуть.
– Да, мне Ким выслала документы как ты и просил.
– Нет, я имею в виду до этого.
– Нет.
– Интересно.
– Что интересно? – он начинает раздражать меня своей загадочностью.
– Просто ты рассуждаешь так, словно давно этим вопросом занимаешься.
– Ну, я быстро учусь, – пожимаю плечами я.
– Ты написала это сегодня? – продолжает допрашивать Стив. Я удивляюсь, что он задает именно этот вопрос, догадался?
– Не совсем, – честно признаюсь я, – я написала вчера. Просто сегодня доработала.
– Сколько времени у тебя это заняло?
– Какая разница?
– Ответь, пожалуйста, – Стив поднимается с дивана, усаживаясь рядом со мной.
– Сорок минут, – честно говорю я и ругаю себя за правду, надо было соврать и сказать, что просидела всю ночь за работой.
– Я так и думал.
– А именно?
– У тебя талант, Ева. Ты умеешь при помощи письма выразить чувства и эмоции, которые очень трудно описать даже словами. Думаю, мне повезло с тобой, – он берет мою ладонь и держит в своих руках чуть дольше, чем тому приличествует этикет.
– Ты меня переоцениваешь, но мне приятно, – я встаю и снова усаживаюсь в свое кресло.
– Ты не спросишь меня на счет Алисии?
– Нет, это не мое дело, – я смеюсь, а потом честно признаюсь, – я посмотрела все, что надо в интернете.
– Там не все правда, – задумчиво говорит он, потирая виски.
– Знаю. Мне было бы жаль, если бы ты связал свою жизнь с этой мегерой, – от своей честности, я прихожу в ужас! «Неужели ты не можешь держать язык за зубами? Глупое создание, – ругаю я себя за несдержанность».
– Честное слово! Ты умеешь развеселить. А чем она тебе так не понравилась? – спрашивает Стив, смеясь.
– Кроме очевидного?
– А что здесь очевидно?
– Ни одна уважающая себя женщина не позволит себе разговаривать с любимым в таком тоне, тем более, при подчиненных, – чем больше я говорю, тем больше жалею о сказанном.
– Хорошо, значит, очевидное это то, что она себя не уважает – раз, что еще? – не унимается Стив.
– Все, я больше ничего не скажу. Ты надо мной смеешься, – я снова дуюсь.
– Прекращай обижаться. Лучше объясни, чем она тебе не нравится?
– Я не буду ничего говорить, и вообще, какая разница, что я о ней думаю? Тебе же с ней жить не мне, слава Богу! – тихо шепчу я, но подозреваю, что он все слышит.
– Да, ты права, мне с ней жить, – задумчиво говорит он.
– Слушай, как твой пресс-секретарь, я должна знать, что говорить, в случае если у меня будут спрашивать по поводу ваших отношений, – я нашла повод, чтобы, не вызывая подозрений, спросить у него о его планах насчет его психически неуравновешенной подружки.
– Говори, что Блэк не обсуждает свою личную жизнь. Они в любом случае будут меня караулить везде, где я появлюсь, – огорченно говорит Стив.
– Как скажешь, – разочарованно заключаю я. Он так и не сказал, помолвлены они или нет. И вообще, почему меня это волнует? «Конечно потому что он твой друг Ева, – подсказывает внутренний голос». Соглашаюсь с ним и собираюсь больше не заговаривать на эту тему.
Стив еще некоторое время лежит на моем диване, но когда звонит его телефон, он уходит через смежную дверь в свой кабинет.
Я много работаю, пишу ответы, благодарности, отвечаю на вопросы журналистов и согласовываю с Ким расписание Стива, чтобы впихнуть в него интервью и участие в телепередачах.
Босс больше ко мне не заходит, и я этому рада. Не хочу отвлекаться. Когда часы показывают семь вечера, складываю ноутбук в сумку и, попрощавшись с Ким ухожу домой. Иду пешком, по пути заглядываю в магазины и присматриваю вещи, которые куплю с зарплаты. Захожу в аптеку и набираю всякой ерунды. Все-таки, надо обживаться мелочами.
Дома наспех сооружаю двухъярусный сэндвич и, усевшись за компьютер, открываю документ под названием «Изгнание Евы из Эдема»
Снова погружаюсь в мир воспоминаний и пишу до часу ночи. Перед сном завожу будильник. Просматриваю новостные сайты и незаметно отключаюсь.
Глава 4 – Развод
Встаю утром с мыслями и надеждой на пробежку. Надеваю самое удобное, что у меня есть, выхожу покурить на балкон и застреваю там, болтая с Мари. Она рассказывает, что мама уже снизошла до того, чтобы назвать мое имя, до этого она категорически отрицала факт моего существования. Я рада, надеюсь, еще пара десятилетий и она признает меня как свою дочь. Мари снова принимается меня убеждать закадрить Стива. Я только киваю и соглашаюсь, лучше так, чем вновь слышать о своей умственной отсталости.
Смотрю на часы, ну естественно, ни о какой пробежке и речи быть не может. Я проболтала с сестрой целый час. Принимаю душ, одеваюсь и выхожу из дома, когда в запасе остается только полчаса чтобы добраться до офиса. Еду в метро, рассматриваю людей. Нигде в мире не встретишь такое разнообразие странных людей, как в Нью-Йорке. Тут и девушка в голубой пачке и сапогах, и парень с ирокезом и голым торсом, и лысая бабулька с татуировкой на плече. В общем, удивительный город.
Новое обстоятельство в моей жизни, это несмолкающий телефон. Ким перенаправляет все звонки прессы ко мне. Теперь я то и дело отвечаю на звонки или пишу сообщения. Я, конечно, не возражаю, но чисто эмоционально, это утомляет. До обеда я не могу оторваться от стола, потому что атакована журналистами, пишу кучу пресс-релизов и планирую интервью. Алисия, девушка Стива, дала интервью журналу, сказав, что у них со Стивом все очень серьезно, она таинственно намекнула о возможной свадьбе, так что я теперь отбиваюсь от желтой прессы, развенчивая все подозрения. На все вопросы, я отвечаю так:
– Мистер Блэк не распространяется о своей личной жизни, если будет что-то объявить во всеуслышание, то я отправлю вам пресс-релиз.
Естественно, этим от надоедливых проныр не отделаться, и я вынуждена отключить звук на телефоне. Только случайно я замечаю, что пропустила звонок от адвоката, который занимается моим разводом. Перезваниваю и слышу новости, которые выводят меня из состояния равновесия.
– Ева, Сотбери подписал бумаги, и его адвокаты подготовили все необходимое для вашего развода. Спешу вас обрадовать, дело будет решено в ближайшие дни. Вам нужно будет подписать согласие, вам удобно, если я заеду вечером?
– Да, конечно, я буду вас ждать, – говорю я и называю адрес дома.
Весь день хожу в ожидании, и ухожу пораньше, чтобы добраться домой до прихода адвоката. Стива сегодня я не видела и это меня радует, не хочу объяснять свое состояние.
Адвокат сидит на диване, я подаю ему чашку кофе.
– Сотбери готов был заплатить вам, только чтобы ускорить бракоразводный процесс, но когда узнал, что вы не хотите ни цента от него, обрадовался и попросил как можно скорей покончить с этим делом, – радостно сообщает мне адвокат.
– Ясно, – только и говорю я.
– Вот здесь нужна ваша подпись. И я передал адвокатам вашу записку. Они обещали передать по назначению, так что, все кончено. Теперь вы свободная женщина, Ева! Поздравляю.
– Благодарю…. – я подписываю, где надо и, проводив гостя, выхожу на балкон. Не знаю, почему из моих глаз льются слезы. Я им не давала такого разрешения, но они у меня самостоятельные и льются сами по себе.
Курю и мысленно говорю себе, что на этом точка. Вот так легко и просто закончилась сказка. Так Ева потеряла своего Адама. На этом уже точно все и даже если у меня еще оставались какие-то надежды или хотя бы призрачный намек на то, что он одумается и извинится, то они рассыпались, словно пепел с моей сигареты.
Позволяю слезам литься, не останавливаю их, но и не позволяю грусти загнать меня в свои силки. Сажусь за комп, продолжая реветь и пишу, смаргивая слезы с глаз, чтобы не застилали текст, который выходит из-под моих пальцев, летающих по клавиатуре.
Мне становится легче, после того как я изливаю все, что пережила, на бумагу. Словно я выдергиваю из тысячи иголок, застрявших в моем теле, по одной и от этого чувствую облегчение. С каждым новым предложением на мою кровоточащую рану проливается лечебный бальзам. Я не знаю пока, что будет в конце, но то, что именно это мне сейчас нужно, не подлежит сомнению.
Я засыпаю на диване, укутавшись пледом, в обнимку с подушкой. По солнцу, находящемуся в зените, понимаю, что бесповоротно проспала. Ну конечно, на часах одиннадцать. Иду в душ, не спеша, все равно оправдываться и извиняться, поэтому какая разница во сколько я приду? Есть не хочется, пить тоже, поэтому я курю и курю одну за другой, пытаясь собраться и вернуться в жизнь.
В дверь громко стучат, и я торопливо бегу открывать.
– Ты в порядке? – Стив влетает в комнату, осматриваясь по сторонам, а потом внимательно изучает мой вид.
– Что с тобой?
– Ничего, я просто уснула только под утро и проспала, но ты не волнуйся, я отработаю. Сегодня задержусь допоздна, – говорю я, усаживаясь на диван, на котором провела ночь.
– Что случилось? Ты не берешь трубку!
– Ничего, – вру я.
– Не ври. Видела бы ты свое лицо, – говорит Стив, присаживаясь передо мной на корточки и беря мои руки в свои, – такие холодные пальчики. Пожалуйста, Ева, скажи, что с тобой.
Я не выдерживаю. От подобной заботы и искренней ласки, которые звучат в его голосе, я начинаю реветь и рассказываю ему о том, что рассказал мне адвокат.
– Он готов был откупиться от меня, лишь бы я дала ему развод, – еле произношу я, всхлипывая и икая. Вытираю рукавом нос и глаза.
– Иди ко мне, – говорит Стив и усаживается рядом, заключая меня в свои объятья.
Мы сидим в полном молчании, нарушаемом только моими всхлипами и икотой. Стив гладит меня по волосам, нежно обняв.
– Я понимаю. Если хочешь, Ева, я с ним разберусь, – говорит он, и я впервые в жизни чувствую, что защищена и за меня есть, кому постоять.
– О, Стив! – реву я, – ты такой хороший! Прости меня, я плачу не, потому что страдаю, а потому что мне обидно, потому что я так плохо разбираюсь в людях, потому что все вокруг меня ложь.
– Это не так, Ева. Вокруг тебя много хорошего, потому что ты сама хорошая. То, что этот идиот, не оценил тебя, еще не значит, что другие такие же идиоты. Ты заслуживаешь самого лучшего, моя дурная глупышка, – он целует меня в лоб, и я чувствую, как у него дрожат руки и губы.
Сам, почувствовав, что не владеет собой, мой друг встает с дивана и начинает прохаживаться туда-сюда по гостиной.
– У меня идея, Ева! Давай сегодня прогуляем? – говорит он через некоторое время.
Я успокаиваюсь и только изредка еще всхлипываю.
– Как прогуляем?
– Я покажу тебе Нью-Йорк таким, каким знаю его сам. Соглашайся, – умоляющим тоном просит он.
– Хорошо, – киваю я, стирая последние капли слез.
Стив отпускает своего водителя и, держа меня за руку, тащит в метро. Мы едем в район Нью-Йорка – Куинс. Где он показывает мне улицу, на которой вырос и где научился курить и драться. Здесь все очень убого и бедно, старенькие полуобвалившиеся домики и потрепанные старики, сидящие на ступеньках. Куча детей бегают друг за другом, стреляя из деревянных палок и девушки в дырявых колготках, стоящие кучками возле столба. Здесь пахнет нищетой и наркотиками. Трудно представить, как Стив смог вырваться из этого ужаса и стать тем, кем является?
– Я вижу, о чем ты думаешь, – говорит он, держа меня за руку и проводя мимо трущоб.
– Я думаю, что ты мой герой, – честно признаюсь я, – выжить в таких условиях и добиться всего самостоятельно, это дано не каждому.
– Спасибо, – просто отвечает он, крепко сжимая мою руку.
Стив ведет меня дальше. На остановке мы садимся в полупустой автобус и доезжаем до океана. Он снова тащит меня в свое укромное место, где проводил много времени, строя планы и мечтая о светлом будущем. Пустынный пляж, сплошь усыпан большими камнями, омываемыми волнами. Стив забирается на большой валун и любуется лучами солнца, блеском отражающимися в воде.
– В то время я мечтал иметь машину и дом. Этим ограничивались мои мечты, я не знал, что с возрастом все так же буду мечтать о доме, но на другой планете, – говорит он, глядя на водную гладь. Он в этот момент выглядит таким беззащитным и ранимым, что мне хочется его обнять, но я не решаюсь. Просто смотрю на него и испытываю странное чувство, я не понимаю, что это, но мне от него светло и волнительно.
Мы снова едем на метро, а потом плывем на пароме, где куча туристов с фотоаппаратами и гидами, рассказывающими историю главной достопримечательности США. Высаживаемся возле Статуи Свободы, но не идем со всем потоком людей, а сворачиваем на узкую тропку, ведущую в обход статуи. Стив кому-то звонит и у подножья символа свободы, нас встречает охрана, провожая к лифту. Нас поднимают на факел, откуда открывается потрясающий вид на весь город.
– Господи! – восклицаю я, прикрыв рот, – это прекрасно!
– Да, когда я был маленький, сюда еще можно было подниматься всем, но сейчас вход закрыт.
– А как же мы тогда….
– Иногда полезно быть богатым, Ева, – перебивает меня мой друг. Он берет меня за руку и не отпускает, пока мы стоим, любуясь видом и заходящим солнцем. Ему удалось заставить меня забыть о моих горестях. В данную минуту я испытываю удивительное чувство легкости и открывающихся возможностей. Я стою на верхушке Статуи Свободы, символа независимости, свободы и исполнения желаний. Я не верю, что моя жизнь закончена от того, что Адам не оценил мою любовь, которую я готова была ему подарить. Здесь и сейчас я точно знаю, что моя жизнь только начинается, и она теперь связана с этим городом, с этой страной, где исполняются любые мечты, и каждый человек может стать тем, кем захочет.
– Спасибо, – говорю я, не глядя на своего друга. Я знаю, что он смотрит на меня, но я боюсь увидеть в его глазах жалость, поэтому не отвожу взгляда от горизонта.
– Ты единственная, с кем мне захотелось оказаться здесь, Ева, – говорит он взволнованным голосом. Отпускает мою руку и отходит на другой конец смотровой площадки, больше не поворачиваясь. Я не мешаю ему и не окликаю, только продолжаю любоваться и мечтать.
Финальным аккордом прекрасного дня становится ужин. Мы берем четыре огромных хот-дога и измазанные горчицей и кетчупом, уплетаем их сидя на лавочке возле набережной. Болтаем о пустяках, о фильмах, рассказываем истории из жизни. Фотографируемся на мою камеру и дурачимся, используя забавные фильтры. В эту минуту мы, наверное, выглядим как школьники, сбежавшие с уроков и с упоением наслаждающиеся молодостью и жизнью.
Я рассказываю, как в первый раз пошла в балетную студию и как меня оттуда выгнали с треском за обжорство. Стив рассказывает о первых заработанных им деньгах и как он в то время мечтал зарабатывать хотя бы тысячу в месяц. Я весело смеюсь, слушая о его первой сделке, а он хохочет, когда слышит о моих попытках найти сокровища.
Мы пешком добираемся до моего дома, по дороге болтая про инопланетян и их возможное вторжение.
– Надеюсь, тебе лучше, хотя я и сам вижу, что прогулка пошла тебе на пользу, – говорит мой друг, уже стоя возле своей машины.
– Это был лучший день в моей жизни! Не знаю, как тебя и благодарить, – честно отвечаю я.
– Приготовь еще раз свой вкусный стейк, и мы квиты, – смеется он и целует меня в щеку на прощанье. Потом садится на заднее сиденье своего черного мерседеса и уезжает, оставив меня с легким чувством чего-то недоделанного и незавершенного.
Сегодня я не пишу. Ложусь спать и засыпаю с улыбкой на устах, вспоминая день и своего друга, в лучах заходящего солнца на самой верхушке Статуи Свободы.
Глава 5 – Монреаль
Первая неделя моей новой жизни позади. Я успокоилась, освоилась и научилась управляться со всем объемом работы. У меня действительно появилось свободное время, которое я могу посвятить себе. Я начала бегать по утрам и сократила углеводы. Я не хочу сильно худеть, но понимаю, что мне необходимо думать о здоровье, поэтому строго настрого наказала сама себе начать следить за собой. Новая жизнь требует новых правил. Я с этим согласна, думаю, мне даже понравится со временем подобный образ жизни. Прогулки по утрам бодрят, а белковая диета, положительно сказывается на моем пищеварении.
Завтра я лечу в Монреаль со Стивом. Мы летим на два дня, так что мне надо собрать вещи и приготовить наряд для конференции и приема после. Я складываю платье, которое купила в Болгарии, классические брюки, пару блузок и пижаму. Снова сажусь за ноутбук и уже привычным для меня способом выплескиваю эмоции, обличая их в слова.
На работу иду с чемоданом, потому что мы вылетаем сразу же после обеда. Меня забирает водитель босса, и я оставляю свой багаж в машине, чтобы не таскаться с ним по офису.
Время летит незаметно. Я действительно много работаю, у меня иногда нет времени чтобы пообедать, но сегодня Стив первый раз, с того момента как мы гуляли по городу, входит в мой кабинет.
– Не против, если мы пообедаем здесь? – спрашивает он, устало потирая виски.
– Нет не против. Привет, – добавляю я, в надежде скрыть в голосе легкую обиду. Я скучала по нему. После той памятной прогулки он будто избегал меня и мне это не нравится.
– Привет, убийца птиц. Прости. Я был очень занят, – оправдывается он, называя меня давно забытым прозвищем.
– Я знаю, – вздыхаю я. Все бульварные газеты и таблоиды напечатали фотографии, где он со своей нервной невестой выходили с важной вечеринки звезд Голливуда.
– Что хочешь на обед? – спрашивает он, не обращая внимания на мой вздох. Я этому рада.
– Салат и куриную грудку, – отвечаю я, стараясь, чтобы в голосе не прозвучали печаль и разочарование. Он набирает Ким и просит заказать нам обед. Потом растягивается на моем диване и молча лежит, глядя в потолок, пока я говорю по телефону, объясняя журналистам, что о свадьбе пока говорить рано и что они все узнают сразу же, как это случится. Я успеваю написать пару пресс-релизов о новых сделках компании, к тому моменту, когда Ким приносит нам еду.
– Хватит работать, идем сюда, – он стучит по дивану, снова подзывая меня словно свою домашнюю болонку. Унизительное движение, если честно…
Я с достоинством выжидаю несколько минут и только потом подхожу к столику, но усаживаюсь напротив босса в кресло.
– Ева.
– Да.
– Насчет Алисии, – смущенно начинает он.
– Да? Есть новости? Мне говорить, что дата назначена? – спрашиваю я, сама не зная отчего, мое сердце начинает бешено стучать.
– Нет. Я только хотел сказать, что….
Его перебивает звонок телефона, я принимаюсь за еду, не обращая внимания на босса. Больше об Алисии мы не заговариваем. Доедаем свой обед, обсуждая планы, потом на лифте, спускаемся в подземную парковку.
Самолет приземляется в частном аэропорту Монреаля. Какое все-таки удовольствие летать на собственном самолете! Я боюсь, что с этой работой привыкну к подобной роскоши, и потом еще долго буду вспоминать об этих чудесных временах, когда я могу растянуться на диване и лететь лежа, а не сидя. Уже находясь в машине, которая забирает нас с аэродрома, я продолжаю отвечать на непрекращающиеся звонки журналистов, а Стив только ухмыляется, наблюдая мои мучения.
Вот гад.
В отеле мы занимаем с ним номера на одном этаже, но в разных концах коридора. Конференция назначена на завтра, поэтому я прощаюсь с боссом и удалюсь в номер, чтобы как следует выспаться и отдохнуть.
В конференц-зале отеля яблоку негде упасть. Все с бейджиками на шее, в строгих костюмах и с папками в руках. С утра выступают мировые ученые и политические деятели. Очередь Стива подходит только ближе к завершению официальной части. Он выходит на подиум и наизусть произносит написанную мною речь слово в слово. Я польщена. Завершив, мой босс оказывается под прицелом фотоаппаратов. Громкие, нескончаемые аплодисменты, говорят, что его выступление ждали и оценили самой высокой оценкой.
«Сейчас я ему не нужна, – думаю я». Иду в номер и переодеваюсь в платье. Встаю на каблуки и поправляю прическу, которая, оказывается, смотрится отлично с оголенным декольте. Наношу немного косметики и спускаюсь в зал, чтобы быть рядом с боссом на приеме. Стив на удивление небрежен в выборе одежды. Он одет в узкие брюки, больше подходящие для прогулки и черную рубашку без пиджака. Несмотря на это, он выглядит хорошо. Конечно он не Адам, богоподобный гладиатор, но и далеко не урод. В целом, когда общаешься с ним, на его внешность не обращаешь внимания, она просто растворяется в его харизме и энергетике, исходящей от него.
Я иду к боссу через весь зал и вижу, как он смотрит на меня, пока я иду. Точно такой же взгляд был у него, когда мы с ним увиделись в первый раз. Пока я иду, у меня по коже бегут мурашки, я скидываю это на прохладный воздух в зале, но в глубине души знаю, что так реагирует мое тело на этот восхищенный взгляд друга-босса. Мне льстит его внимание, независимо от того, друзья мы или нет, все же я женщина и подобное внимание мужчины, пусть даже друга, мне приятно.
Стив отходит от своего собеседника, чтобы пойти ко мне навстречу. Он берет меня за руку, и мы идем к фуршетному столу.
– Ты восхитительна, – говорит мне он, шёпотом.
– Ты тоже. Тебе идет черный.
– Буду иметь в виду, – он мне подмигивает, – твоя речь произвела фурор.
– Твоя речь, не моя, – поправляю я, – ты прочел ее именно с той интонацией, с которой я ее писала.
– Я это почувствовал, – говорит он серьезным голосом и прикасается к моему лицу кончиками пальцев.
Мы накладываем закуски и идем к столику. Официант приносит нам бокалы с шампанским и мы, удобно расположившись, перекусываем, обсуждая перспективы солнечной энергии.
– Блэк! Не представишь меня своей даме? – спрашивает мужчина, усевшийся за наш столик самым бесцеремонным образом. Он словно только что сошел с обложки журнала. Самодовольная улыбка, томный взгляд и вальяжная походка. Слишком уж красивый – думаю я.
– О, Майкл. И Ты здесь? – спрашивает Стив тоном, граничащим с грубостью.
– Разумеется. Кстати, отлично выступил. Весьма впечатляюще, – говорит неизвестный мне Майкл.
– Ну, так как? Представишь или мне самому? – спрашивает он, глядя на меня голодными глазами, или мне так только кажется.
– Ева, это Майкл Прайс. Майкл, это Ева, мой пресс-секретарь, – говорит Стив, в его тоне нетерпение и раздражение.
– Не составите мне компанию в танце, о прекрасная Ева? – спрашивает напрямую у меня Майкл, игнорируя моего босса.
Я смотрю на Стива, но его челюсти плотно сжаты, а глаза устремлены на Майкла.
– Стив не против, – он протягивает мне руку и я, растерянная, но вынужденная ее принять, следую за Майклом на танцпол.
– Так вы новый секретарь Блэка? – спрашивает Майкл. Он крепко держит меня за талию, и я ощущаю дискомфорт от того, что он слишком близко.
– Пресс-секретарь, – поправляю я его, стараясь отстраниться.
– И как? Нравится работать с самым богатым мужчиной в штатах?
– Пока он платит мне зарплату, мне совершенно все равно насколько он богат, – грубовато отвечаю я.
– А ты смелая штучка, – говорит он тоном, как он сам, наверное, думает сексуальным. Его голос и манера поведения – все отталкивает меня. Мне не нравится такой тип мужчин, слишком слащавый и до безобразия наглый.
– Совсем нет, – качаю я головой, – просто не люблю обсуждать людей за их спинами.
– Позволишь? – спрашивает Стив, явившийся меня спасти. Он стоит рядом и с самым вежливым видом, забирает мою руку и встает на место неприятного Майкла.
Майкл кивает и с видом скучающего человека, оставляет нас на танцполе.
– Как ты? – спрашивает Стив, глядя мне в глаза.
– Нормально, он не успел меня очаровать, не люблю подобных типов, – говорю я, кривя нос.
– Я так и думал. Не хочешь слинять отсюда?
– С удовольствием! – говорю я, мечтая оказаться подальше от этой толпы.
Стив держит меня за руку и ведет к выходу. Портье ловит нам такси и мы, усевшись на заднее сиденье, убираемся подальше от этого великосветского сборища.
– Куда поедем? – интересуюсь я.
– В одно отличное заведение. Когда я здесь, всегда его навещаю.
Такси останавливается возле небольшого здания. Над входом, которого, висит вывеска с названием «Не упусти свой шанс». Возле входа люди, все веселые и пьяные. Мы заходим внутрь и оказываемся в баре, довольно таки обыкновенном и ничем не примечательном. Тут несколько столиков, длинная барная стойка с высокими стульями и крохотная сцена, на которой стоит высокий стул и микрофон.
Стив тащит меня к бару и заказывает нам виски. Я осматриваюсь и замечаю людей, совершенно разного стиля. Тут и панки, и рокеры, и гламурные девочки, в общем, компания разнообразная.
– Это лучшее место в городе, чтобы бесплатно услышать будущих звезд, – кричит Стив, пытаясь перекричать громкую музыку.
– Почему будущих? – спрашиваю я.
– Потому что это кузница. Отсюда в мир эстрады выходят будущие звезды. Сюда приходят продюсеры и агенты, в поисках талантов. В этом баре поют пока никому не известные артисты, но у каждого есть шанс вытянуть джек-пот.
– Любой может прийти и спеть? – с удивлением спрашиваю я.
– Нет, в этом особая фишка этого бара. Здесь поют только те, у кого уже есть хоть один альбом. Некоторые специально записывают десяток песен, чтобы только попасть сюда. Если понравишься продюсеру, считай ты в мире звезд и славы.
Как раз в этот момент на сцену выходит девушка в кожаном комбинезоне. В руках у нее гитара, а на шее висит губная гармоника. Она усаживается на стул возле микрофона и начинает петь, аккомпанируя себе то гитарой, то гармоникой.
У нее приятный голос, она берет высокие ноты и отдается музыке душой. Песня, которую она поет грустная. О любви девушки к мужчине, который не может быть с ней, потому что женат. Пока она поет, мы слушаем, каждый думая о своем. Не знаю, о чем думает Стив, но судя по выражению его лица, в глубине его души, бушуют страсти. Это видно по глазам. В них отражается боль, непокорность и надежда. Может, мне это только кажется, но я словно чувствую его и в эту минуту испытываю те же чувства.
Место девушки занимает два парня, они исполняют блюз. Я наблюдаю за посетителями бара, скорее всего, Стив прав – продюсеры действительно ходят сюда в поисках нового Джастина Бибера или молодой Бейонсе. В тени, за столиком сидят несколько мужчин и женщин, перед которыми лежат блокноты и ручки. На смену парням, приходит другая девушка, она поет попсовую песенку, танцует, покачивает бедрами, то и дело, взмахивая волосами. «Будущая Бритни Спирс, – думаю я».
– Странно, что ты выбрал именно такое место, – говорю я, когда наступает пауза.
– Почему? – удивлённо спрашивает мой друг.
– Не знаю, я думала, миллионеры предпочитают более дорогостоящие развлечения.
– У тебя неправильное представление о миллионерах. А если честно, то я иду сюда, чтобы снова почувствовать энергетику надежды.
– Не поняла, – говорю я, пытаясь вникнуть в слова Стива.
– Я хочу снова испытать то чувство, когда ты еще ничего не имеешь, но мечтаешь и работаешь, когда просыпаешься с надеждой и представляешь себя уже достигнувшим все, о чем мечтал. Понимаешь, здесь витает энергия веры и надежды. Здесь все начинается, отсюда уходят в мир реализованных желаний. Это удивительное время, когда ты только стоишь на пороге своих больших свершений. В этот период ты можешь все, у тебя нет страхов и ограничений, только ты и твоя мечта. Я прихожу сюда за этим – за этим чувством, я словно возвращаюсь в то время, когда только ступал на путь успеха. Когда ты наверху, ты не чувствуешь этот успех, потому что он становится для тебя обыденным, а здесь я превращаюсь снова в парня, у которого на обед только кусок хлеба и молоко. Здесь я вспоминаю, как все начиналось, и какой путь я уже прошел, – на одном дыхании произносит Стив.
– Мне тебя не понять, потому что я в полной заднице сейчас, если честно, – признаюсь я.
– Именно находясь в заднице, Ева, ты способна на огромные достижения. Только испытав чувство отчаяния и разочарования, ты можешь свернуть горы. Это тот самый момент, когда весь мир у тебя в руках, когда тебе все можно и ничего не страшно. Находясь на дне, есть только один путь – наверх!
– Возможно, ты прав, но пока я не добилась высот, как ты говоришь, мне трудно в это поверить. Сейчас я испытываю ощущение беспомощности.
– Пользуйся этим. Как бы я хотел снова повторить весь свой путь, потому что, в конечном счете, важно не то к чему ты пришел, а как ты к этому шел, важен сам путь. В этом кайф жизни.
– Ты хочешь сказать, что готов отказаться от своих достижений, чтобы снова пройти по тому же пути? – с недоверием спрашиваю я. Еще ни один олигарх добровольно не отказался от своих денег.
– Да, готов. Я готов все бросить и начать с нуля, только чтобы еще раз ощутить те эмоции, которые испытывал. Хотя вру, конечно, теперь у меня появились те страхи, которые мешают, но в глубине души я этого хочу, – Стив говорит эмоционально, и я начинаю ему верить. Он действительно может этого хотеть. Я вижу в нем много вещей, которые не соответствуют стандартному представлению об олигархе.
Мы выпиваем еще по несколько порций виски, слушаем музыкантов и с прекрасным настроением возвращаемся в отель.
– Спасибо за вечер, – говорю я, пока мы поднимаемся на 45 этаж.
– Нет, за подобное спасибо не говорят, – смеется он, поправляя мою челку, от его прикосновения по спине пробегают мурашки.
– Говорят, – отрицаю я, – у меня есть тема для размышлений. Ты заставил меня задуматься.
– Тогда принимается. Благодарить надо за все, что дает нам возможность совершенствоваться, – соглашается, наконец, Стив. Он берет мою руку и подносит ее к своим губам, кожа снова покрывается мурашками. «Наверное, я замерзла – думаю я».
– Мой дружочек, – говорит он, не отводя мою ладонь от своих губ, – моя Ева….
– Кто она? – двери лифта открываются, и перед нами предстает Алисия, с красным от гнева лицом.
«Черт!»
Я прячу руку за спину и быстрым шагом удаляюсь в свой номер, не желая становиться свидетелем семейных или почти семейных разборок. Этого мне только не хватало! Стать причиной ссоры влюбленных. Стив мой друг! Он ДРУГ, Ева! Ты должна быть благодарна ему, нельзя становиться поводом для ревности. Но я сама ничего ведь не делаю? И Стив, он никогда не переходит границ. Мы действительно с ним друзья, бывает, что друзья и обнимаются и целуются, это не мешает мужчине и женщине общаться без поползновений и намеков на секс. А кто вообще говорит о сексе, Ева? Что с тобой? Ты только что развелась! Я влетаю в номер и закрываюсь на ключ и цепочку. Не дай бог, эта истеричка придет со мной разбираться. Мне нельзя сейчас терять работу. Я должна сосредоточиться на других вещах. Я ругаю себя, пока моюсь в душе, когда смотрю телевизор и наконец, в надежде уснуть еще полночи воюю с собой, пока не проваливаюсь в сон.