Айгуль Малахова
Дом номер тринадцать против ЖКХ
Он вылез ей навстречу, устрашающе шевеля усами, но заметно было, что полз из последних сил. Улитина ещё никогда не видела таких больших экземпляров. Впрочем, женщина быстро пришла в себя:
– Фу, какая гадость! – брезгливо воскликнула старушка и с размаху топнула ногой в тапке по насекомому, размазав его останки по линолеуму в прихожей.
Женщина припечатала одурманенное насекомое, но кучу трупов других тараканов так и не обнаружила. Они просто бесследно исчезли. Как, впрочем, и их истребитель. Такой доли слесарю она не желала несмотря на то, что далеко не всё в мужчине ей нравилось.
Татьяна Савельевна и не догадывалась о страшной судьбе дезинсектора, которого по совпадению звали Виктор Мокрицын. О ней мог бы рассказать тринадцатый дом, но его никто не спрашивал. А рассказать было о чём. Итак, обо всем по порядку.
В назначенное время в третий подъезд тринадцатого дома вошёл человек в спецодежде и с парой баллонов для опрыскивания, прикрепленных к его спине. Мужчина поднялся на второй этаж, воровато огляделся и по его губам скользнула гаденькая улыбка. Раз уж пришёл, надо и пользу из этого извлечь!
Он достал из глубокого кармана спецодежды стеклянную банку, внутри которой копошилось и шевелилось что-то тёмное. Открутив крышку, Мокрицын наклонил посудину, из которой на выщербленный пол с шорохом высыпалась куча тараканов. Чуть помедлив, словно приходя в себя насекомые неспешно расползлись в разные стороны, исчезая за дверными косяками новых жилищ.
Завершив, таким образом своё чёрное дело, Виктор аккуратно закрутил крышку и убрал пустую банку в карман. Любил он порядок, что поделать. Беззаботно насвистывая, удовлетворенный мужчина поднялся на четвёртый этаж.
Он не видел, как лампу, горевшую на площадке – заслонила тень, словно туча набежала на яркое солнце, не обратил внимание на глухое ворчание водопроводных труб – похожее на угрожающие раскаты грома вдали.
Виктор надавил на кнопку звонка. Открыла бабуля – божий одуванчик, таких, он знал по опыту – обдурить проще всего. После короткого осмотра квартиры, дезинсектор расстроенно поцокал языком и выдал двойную цену.
– У вас тут просто колония тараканов! – вынес он неутешительный вердикт.
Старушка охнула, но с озвученной суммой спорить не стала. Обычно Мокрицын всегда брал предоплату. Но тут, то ли чтобы показать бабуле свою безмерную доброту, то ли на радостях, что сегодня такой удачный день – он решил взять оплату после завершения обработки.
Когда старушка удалилась к соседке, прихватив с собой кошку, Мокрицын надел респиратор и быстро обработал две комнаты. Заминка возникла на кухне. Он уже почти заканчивал, когда полез опрыскивать пол и стену за газовой плитой, которая по виду была установлена ещё в прошлом веке. Виктор был педантом и всё совершал основательно, так что в этом к нему придраться было нельзя. Несмотря на его действия в подъезде получасом раньше, работу свою он всегда делал на совесть.
Вдруг острый взгляд Мокрицына выхватил из полутьмы пространства за газовой плитой какой-то клочок бумаги. Кусочек резанул глаз своим цветом и через секунду Виктор осознал, что на полу валяется скомканная пятитысячная купюра. Дезинсектор обрадовался неожиданным чаевым, стянул резиновые перчатки, нагнулся и почти достал пальцами до денег. Но поднять не смог.
Кряхтя, он отодвинул плиту и наполовину погрузился в небольшое пространство между ней и стеной. Поддев рукой купюру, Виктор собирался с победным кличем разогнуться, но вдруг почувствовал, что зацепился рукавом. Он попытался нащупать арматуру, которая пригвоздила его к полу, но пальцы наткнулись на что-то живое, упруго шевельнувшееся. Виктора крепко держало щупальце, выросшее из газовой трубы.
Мокрицын успел заорать во всю глотку и рвануться, но мир завертелся, переливаясь цветным калейдоскопом и дезинсектор с размаху плюхнулся на пол всем телом. Это было неприятно, но совсем не так больно, как ожидал его мозг. Мужчина упал на спину. Вот только место, в котором очутился Мокрицын – оказалось незнакомым.
Огромный тёмный тоннель уходил в бесконечность, а рядом высилась небольшая красноватая скала. Подняться почему-то было невероятно сложно. Виктор вертелся и так, и эдак, пока не понял, что мешают скорее всего баллоны на спине. В этот момент из огромной трубы сверху прямо на его лицо пролилась вонючая жидкость, заполнив его рот. Мокрицын едва не захлебнулся, но каким-то чудом, невероятно извернувшись, ему удалось подняться на ноги, зацепив при этом край скалы. Она вдруг двинулась с места, и Виктор понял, что перед ним какая-то рукотворная конструкция из лёгкого материала, пожалуй, даже бумаги.
Обойдя её, Мокрицын увидел с другой стороны огромные коричневые полосы и ещё более крупные буквы.”…ублей” прочитал он и похолодел, начиная осознавать, что именно за скала находится перед ним.
Дезинсектор опустил глаза и попытался закричать от ужаса, но издал лишь щёлкающий звук. Вместо рук и ног у Виктора были отвратительные конечности. «Тараканьи лапки», – как будто шепнул ему кто-то в ухо. Мокрицын завертелся на месте, пытаясь удрать от смертоносного ливня, вновь хлынувшего сверху, но он уже чувствовал во рту омерзительный лекарственный привкус.
В голове мутилось, Виктор часто терял сознание и всё полз куда-то в темноте тоннеля, а потом по шершавым доскам.
Вскоре оглушительно хлопнула дверь, дезинсектор услышал над головой растянутое:
– Фу, какая гадость!
А потом мир лопнул на сотни осколков, и погреб под своими руинами Мокрицына Витю.
2
Сколько себя помнил, (а, точнее, после училища) Василий Борисович, в родном коллективе именуемый не иначе, как Борисычем – он работал слесарем в жилищном управлении «Помощник жильца». Помнил он себя довольно давно: на днях мужчине исполнилось сорок пять лет и в честь круглой даты Борисыч «проставился» коллективу.
После недельного празднования, когда разъярённые жильцы, заявки которых благополучно копились – стали грозиться небесными карами, прокуратурой и судами, коллектив вернулся к работе. Вздыхая и негромко бормоча проклятья жильцам, у которых вечно что-то прорывало, забивалось и текло, приступил к трудовым будням и В. Б. Семёнкин, то есть Борисыч.
