Ая эН
Уровень Сампи
Они доехали до центральной площади города, тут Оёё То Мори немного ориентировался и мог обойтись без навигатора: вот театр, вон там он брал в аренду автомобиль, а вот за этим поворотом находится вполне приличное кафе.
Они сделали заказ, и Оё погрузился в инет, чтобы найти ночлег. Людей в зале было совсем мало: обеденное время давно прошло, ужинное еще не наступило.
– Варя! Варечка! Солнышко!!! Ты жива? Господи, какое счастье!
К их столику бросилась какая-то женщина, красивая, статная, элегантно одетая, в длинном платье и возрасте. Бросилась и начала обниматься.
– А-а-а… Ы… Э-э-э… Ну… Серафима Го… Ге… – Варя с трудом могла вспомнить имя.
– Григорьевна! Да ну тебя, можешь без отчества, я же тебе говорила!
Когда говорила? Где говорила? Таких выразительных, удивительных женщин невозможно забыть, таких не забывают. Но Варя не помнила.
– Какая же ты молодец, что выжила, какая же ты умница, господи мой! – Серафима Григорьевна без приглашения присела за их столик; каждое ее движение было невероятно естественно и изящно, и если может быть высший пилотаж в отодвигании стула, то вот сейчас он был всем ненавязчиво продемонстрирован. – Варька, как же я тебя люблю!
Варя совершенно растерялась.
– Мы с Варенькой в больнице лежали в позапрошлом… Да нет, какое там в позапрошлом! Полгода уже прошло! И когда Варю после операции не привезли в палату, оставили а реанимации, я… мы… Это было так неожиданно, молодая, сердце здоровое, и вдруг кома! Ужас. И никого родных. И нас не пускают. Потом меня выписали… Официант!
Подошел официант. Не тот, который обслуживал Варю и Оёё, другой. На подносе у него что-то стояло.
«Жареные хамелеоны!» – вдруг подумала Варя. Она не знала, как ей в голову пришла подобная мысль. Она никогда не ела хамелеонов, да и не видела их, разве что по телевизору. У них был старенький, потом сломался. Или нет. У них был крутой визор, не реалитивизор, как у Дюшки, а…
«Дюшка – мой сон, сон, – подумала Варя. – Не надо путать сон и явь…»
– У меня сегодня нет спектакля, хотя я и должна быть в театре в восемь, – сообщила Серафима Григорьевна. – А раз работать не надо, надо отдыхать. Предлагаю выпить. За встречу, за то, что Вареньку поставили на ноги и у нее все в порядке. Какое вино вы нам порекомендуете?
– Из красных? Я бы порекоме…
– Плостите сто лаз, но я не буду навелное… – вежливо перебил официанта Оёё То Мори. – Я увазаю тладиции и цёкнусь с вами! Соком!
Серафима заказала два бокала сухого красного.
– Серафима Ге… Го… Григорьевна, спасибо, но я тоже навер… – пробормотала Варя, проводив официанта туманным взглядом. – Я… Я… Я сегодня узнала, что я бе… Словом, я жду ребенка…
– А-а-а! – немедленно вскричала Серафима. – Так это же ура! Ура! Господи, это же счастье!!! Поздравляю! Поздравляю!
Она заплакала. Варя не выдержала и тоже заплакала. Они обнялись и стали плакать вместе.
– Ну успокойся, тебе нельзя, нельзя! – уговаривала Серафима Варю. – Давай я одна буду за нас двоих реветь? Давай?
Но Варя отрицательно мотала головой – ее густые черные волосы, перехваченные лентами и браслетами (такими специальными круглыми заколками), при этом смешно бились по сторонам – и продолжала вытирать слезы.
Принесли вино.
– Давайте за Варечку! И… Варюша, познакомь уже меня со своим мужем…
Они выпили: Серафима сделала глоток вина, Оё залпом, по-русски, опрокинул в себя стакан томатного сока и картинно, смешно поморщился, словно в бокале был спирт, а Варя подняла банку с тоником, чокнулась ею и вернула на стол.
– Это не мой муж, – сказала Варя. – Это добрый человек. А кто мой муж, то есть отец ребенка, я не знаю.
И она расплакалась с новой силой.
Постепенно выяснилось не все, но почти все: и про то, что Варя теперь без документов, а официально вроде как умерла, и что ничего не помнит толком, особенно последние годы своей жизни, и что с беременностью что-то не то, и…
В общем, вечер окончился тем, что Серафима никуда в восемь часов не пошла, а забрала Варю к себе и начала принимать меры – звонить знакомым юристам, психологам и так далее. Всю Камчатку на уши поставила. Оёё сидел с ними полночи, а потом все-таки уехал спать в отель.
Спустя две недели Варя с новыми документами и Оё со старыми прощались с Серафимой Григорьевной в маленьком аэропорту Петропавловска-Камчатского. Живота у Вари еще не было видно – во всяком случае, под теплой новой курткой.
Глава 5
Добряки и дороги
– Фух! Получилось!
– Получилось. Фух. Где это мы?
– А я знаю? Наверное, на втором уровне.
– Ну да… Наверное… – Дюшка принялся озираться.
Сокращалка, созданная с помощью мутонити Ризенгри, выбросила их в чистое поле. Поле было не слишком большое, но, правда, чистое: урожай только что собран. Кучки плодов, похожих на мотки шерсти грязно-бежевого цвета с яркими оранжевыми прожилками, лежали аккуратно, рядочками. Поле располагалось на холме – таком ярко выраженном холме, какие часто рисуют в мультиках, круглом и аккуратном. Местность до самого горизонта была холмистая. Там-сям виднелись ярко раскрашенные домики, тоже подчеркнуто аккуратные, квадратные, стоящие ровно на макушках холмов. Каждый домик был обсажен кустиками и окружен: какой – каменным заборчиком, какой – плетеной изгородью. В целом смотрелось красиво, пасторально. «Вот только чокнутых игроков со своими пушками и бомбинами тут не хватало!» – подумал Дюшка. Но игроков видно не было. Впрочем, пока на второй уровень перешли всего трое, если не считать выбывших из игры Нию и Тафика. Вот бы найти их поскорее – и назад, на Пи!
Дюшка встал с земли, отряхнулся, хотя отряхивать было нечего: ботва, на которую они так удачно приземлились, оказалась плотная и сухая. Это было странно, поскольку воздух был холодный и влажный, при каждом слове изо рта вырывался пар.
Один моток-плод, тот, который оказался поближе к Дюшкиной ноге, вдруг вздрогнул и осторожно высунул оранжевую прожилку, оказавшуюся усиком.
«Что это? Ты такое видел?» – спросил Дюшка, отодвигая на всякий случай ногу.
Но Кирилл его не услышал. Кирилл пристально вглядывался в землю. Потом сказал:
– Мы, кажется, больше не Мебби Клейн. Я тебя больше не слышу и не чувствую. Я больше не мутангел.
– Я тоже тебя не слышу, – кивнул Дюшка. – Мы теперь поодиночке. Но с чего ты решил, что ты больше не мутангел?
– Так я не вижу вглубь. И нитей у меня нет. Вот… – Кир выразительно помахал руками, потряс кистями.
– У тебя на левой руке браслет есть, – сообщил Дюшка. – Черный. Три оборота. И от него что-то вроде нитей, но не нити, скорее подвески.
– Ты точно видишь браслет? – недоверчиво переспросил Кир, продолжая вертеть перед носом Клюшкина кистью.
– Точно. Причем он не очень глубоко. Отлично просматривается, как стрелочки навигаторов на улице, даже лу чше.
Плод, похожий на моток шерсти, между тем решил покинуть своих собратьев, выпростал еще один усик и пополз к Дюшкиной ноге.
– Отойди от хряшки, а то сейчас все на тебя полезут, – вздохнул Кирилл, поднимаясь на ноги.
– Хряшки? – удивился Дюшка, наблюдая за сложными, неуклюжими телодвижениями мотка шерсти. – А откуда ты зн…
– Живу я тут! – буркнул Кир. – То есть жил.
Он нагнулся, поднял моток двумя пальцами, оборвал оранжевые усики и кинул беглеца-неудачника обратно к своим собратьям.
– Пошли, что ли! Не торчать же тут. Рюкзак не забудь. – Кир подхватил свой собственный рюкзак и потопал вниз по склону холма. – Не ссы, все будет тип-топ, я тут принц, если что. Хоть меня и много лет не было, не суть. Принц – он у нас навсегда принц. Правила не меняются. Добро пожаловать на Землю-13! Никогда не думал, что вернусь…
Кирилл прошел метров пять, обернулся. Клюшкин стоял на прежнем месте и пялился в небо. А к его ногам уже бодро ползли сразу несколько хряхов.
– Ты чего, не веришь, что это Земля-13? – усмехнулся Кир. – Не веришь, что я принц? Пошли, сейчас убедишься.
– Верю, верю, – крикнул Дюшка, не отрывая взгляда от неба. – Слушай, там Сэмм и Мадя застряли. Нам надо их как-то… Сделать надо что-то…
Кир с сомнением глянул в абсолютно пустое небо – ровный слой матовых сереньких облаков без единого просвета – и тихо выругался. Потом крикнул:
– И чем я тебе помогу, суслик тебя дери? Я больше не мутангел, ты еще не понял? Спасибо скажи, что принц, а не хрюхосад или прочий простолюдин!.. И вообще, на кой ляд ты протащил с собой на второй уровень два трупа?!
«Я случайно!» – хотел признаться Дюшка, но очередное упоминание Кира о том, что он принц, раздражало и не располагало к откровенности. Ну принц, и что? Повезло с родителями. И потом. Как можно называть Мадю и Сэмма трупами? И зачем? Зачем вообще Ризи выбрал для второго уровня именно эту планету?! Стоп. Но Ризенгри вроде бы выбрал не эту, а… Дюшка немедленно сверился со своим компом. Комп остался в непостроенной одноразовой сокращалке, рядом с Мадей и Сэммом, но Андрей мог посмотреть на эту глубину, у него хватило мутангельских способностей. Информация была проста и однозначна: первый уровень «Маленьких каникул» – Ржавая, второй уровень – Хрустальная.
Диди. На самом деле у планет были сложные номера, точные многомерные координаты, Андрей Клюшкин увидел именно такую информацию. Ржавая и Хрустальная – так их называли только мутангелы.
– Они не трупы, – сдерживая эмоции, ответил Дюшка. – Я могу их восстановить, в моей доппамяти для этого достаточно информации. Только инструменты нужны и операционная. Мы не в силах вернуть их на Пи, они больше не мутангелы. Но они смогут пожить еще тут, на Земле-13, сколько получится… До старости…
Кирилл подумал мимоходом о том, что он теперь тоже не мутангел, значит… Значит, он теперь тоже… до старости?
– Я постараюсь быстро. Взлечу на ранце… – Дюшка приготовился взлетать.
– Андрей, стой! Давай не сейчас и не так, – решительно прервал его приготовления Кир. – Ты не в курсе местных обычаев. Твои трупы могут подождать счастливого спасения до вечера? Вечер наступит часов через тридцать. Мы должны все сделать с помпой. Иначе нельзя. Я тебе еще не все сказал. Я не только принц, я еще этот…
Кирилл замялся.
– Ну?
– Ну, я еще теперь как бы великий маг.
– Чо-о-о?! И-и-и?!
– Ничо. Пошли. По дороге все объясню. В любом случае надо сперва операционную подготовить.
Дюшка вздохнул: да, действительно, сейчас Мадю с Сэммом глупо сюда тащить. Они только окончательно умрут.
– Ладно, пошли.
– Ты мне только ответь, ты видишь тут следы Нии?
Дюшка отрицательно помотал головой.
– А Тафика?
Дюшка опять мотнул головой.
– Но Ризи-то тут? – с надеждой спросил Кирилл. – Я больше не мусорщик, значит, я могу с ним поговорить, и… И он скажет… И мы спасем Нию и…
Он хотел прибавить: «…и ты вернешь нас на Пи». Передумал, открыл было рот, чтобы произнести: «…и ты вернешь ее на Пи», передумал еще раз и, царственно кивнув, выдал:
– И вы вернетесь на Пи.
Дюшка наконец поднял свой рюкзак, надел его поверх реактивного ранца (конструкции обоих устройств предполагали такой способ размещения). И сказал:
– Кир, у меня для тебя три плохие новости и одна относительно хорошая. Начну с плохих. Мы не на втором уровне игры. Ризи и других игроков тут нет и не было. Хотя у тебя на руке браслет, ты на самом деле больше не мутангел, я присмотрелся. Извини.
– Тебе не за что извиняться! – Кирилл держался с достоинством и бровью не повел. – А браслет, он…
– Он есть, в допизмерениях, – подтвердил Дюшка. – Но он как бы… как бы сувенир, что ли. Просто браслет. Типа кожаного. Подвески металлические, со стеклянными вставками. Украшение.
– Хм. – Кирилл позволил себе сдержанно усмехнуться и пошутить: – К чему мне украшение, я и так красавец! Пошли. Запоминай. Встретим кого по дороге – не здоровайся, не кивай и держи себя с достоинством, как равный мне. Ты – мой друг, а дружить я могу только с принцами.
Дюшка презрительно фыркнул. Кир только руками развел:
– Послушай, я и сам считаю, что это дикость. Потому и стал мутангелом. Не выдержал. Давай вниз.
– Ого. Что это?
– Обычная сельская дорога… Хи-хи. Ты что, думал, у нас отсталая планета? Да ща-а-аз. Все нормально. Давай сюда.
– Ничего себе «обычная сельская дорога»! – обалдел Дюшка. – У нас на Земле-11 такое разве что в крутых супермаркетах, и то не… Ух!
Итак, дороги. Они были эпичненькие. Во-первых, они располагались строго в низинах. Во-вторых, они окружали каждый холм и соединялись строго симметрично. В-третьих, они были… Двухэтажные!
– Трехэтажные! – похвастался Кир. – И еще подвальная часть – канава. Потому что, сам понимаешь, то дождь, то снег тает, то какой хрях сбежит… Первый уровень – зимний. Он отапливается и освещается. Но пока он закрыт, до первого снега. Второй – крытый, он прямо под нами сейчас. Мы его называем ночной, хотя днем, в дождь, им тоже все пользуются. Или, наоборот, если охота от жары спрятаться. Ну и третий – вот такой, мы по нему идем… Каменная мостовая, с обеих сторон – защитная кладка, чтобы не упасть случайно. Тут она невысокая, но есть места, где она и полтора метра!
Диди. Третий уровень стандартных сельских дорог Земли-13 представить совсем несложно. Достаточно вспомнить какой-нибудь типичный средневековый замок Земли-12, верхнюю часть его стен – ту, по которой можно было ходить и с которой в случае надобности лили горячую смолу на головы врагов.
Они шли кругами, хотя им надо было, как объяснил Кир, «вон туда, если по прямой, то с пару километров, не больше». Но прямого пути не было – только огибая холмы с полями.
«Какие идиоты это проектировали!» – думал Дюшка.
– У нас вообще-то много разных достижений, – продолжал между тем Кир. – Но главное это, конечно, добряки и дороги.
– С дорогами мне уже понятно, – вздохнул Дюшка, вытирая пот со лба (тащить ранец и рюкзак было тяжело). – А добряки это кто?
– Это все! – радостно сообщил Кирилл. – Буквально все жители! Ну… за редким исключением. Бывают больные, например. Они не добрые, а слегка злые. Но их мало. В основном все жутко добрые. За нашей планетой даже ангелы не следят!
Клюшкин кивнул, хотя он сильно сомневался в том, что ангелы не станут совать нос хоть куда-нибудь, куда его в принципе можно сунуть.
Остальной путь до далекого «вон туда» прошел почти в молчании: оба напарника, не сговариваясь, вернулись мыслями к Ниоко и Тафику. И только когда до большой квадратной башни осталось метров сто, Кир очнулся и заговорил, впрочем, не сбавляя шага:
– Инструкции. Слушай и запоминай. Их немного. Всего три. Первое правило. Ты мой гость и равный мне. Значит, ты можешь никого не замечать, никому не отвечать, никому не помогать и вообще. Держи нос кверху, губы сжатыми. Тогда все поймут, что ты знаешь себе цену. Второе. Твой цвет будет синий. Почему – долго объяснять, потом расскажу. Словом, всегда выбирай все синее: одежду, посуду, книги…
– В смысле – книги? Какие еще книги?
– Да любые, если приспичит почитать. Бери с синей обложкой.
– Кир, стой!
Кирилл остановился:
– Что такое?
– Кир, я не собираюсь читать книжки. Мне плевать, синюю тарелку брать или вообще никакую не брать. Мы должны немедленно вернуться. Соорудить походную операционную. Попробовать восстановить Мадю и Сэмма. Потом пройти по сокращалке обратно. Найти Ризи или кого-то еще. Найти Нию!!!
Последнее он почти прокричал.
Кирилл быстро огляделся – к счастью, вокруг никого не было.
– Орать нельзя, – строго сказал Кир. – Никогда. Это было третье правило, которое я не успел тебе сказать. Извини. Запомнил? Всех игнорить. Выбирать синее. Никогда не повышать голос.
– Да мне пле…
Кирилл проворно метнулся к Дюшке и решительно зажал ему рот руками – сразу обеими.
– Послушай меня. Я больше не мутангел, Андрей. Мне придется остаться тут. Но я сделаю все, чтобы ты смог пройти обратно и… И найти Нию, и жить с ней вечно и счастливо, и всякое такое. Только сейчас слушайся меня – недолго, договорились?
Дюшка хмурился и недовольно мотал головой, пытаясь освободиться. Наконец Кирилл ослабил хватку.
– Тьфу! У тебя лапы в земле, между прочим! И где ты ее нашел?!.. Хорошо, и долго мне тебя надо слушаться?
– До вечера. Вечер наступит примерно через тридцать часов. Потом мы…
– Ты еще час назад говорил, что через тридцать!
– Ну я же примерно… Пошли во дворец.
– Вот эта кубическая коробка – дворец?!
Строго говоря, башня, она же дворец, она же – родной дом принца Кирилла, больше напоминала не одну, а три кубические коробки, поставленные друг на дружку: самая большая внизу, самая маленькая вверху. Окна тоже были квадратные, без архитектурных изысков, по одному на каждой стороне каждой «коробки». Единственным их достоинством был размер: кинг сайз.
Настроение у Кирилла упало до нулевой отметки: даже не возникло желания двинуть Клюшкина кулаком в челюсть за «вот эту коробку».
– На всякий случай держи ранец наготове, чтобы взлететь, – предупредил Кирилл. – Меня не было много лет. Мало ли. Правила не должны были измениться, но кто знает…
– Много лет?! Мы же с тобой почти ровесники!
– Биологически – да. Но ты по следу Лещщи быстро прошел. А я в подвешенном состоянии находился довольно долго, прежде чем меня на Пи выбросило. Мне-то показалось, что недолго, ну день, может, или два. А на деле… Думаю, лет десять.
Трехэтажная дорога вывела их к белой башне – родному дому Кирилла. Башня, как и все домики в округе, стояла на вершине холма. Она ничем не была окружена, смотрелась одиноко и совсем не величественно.
– Тут я один живу. То есть жил. То есть буду жить, – пояснил Кир. – Конюшни с драконами – вон на том гейсе, залы для соннов – вон там, отсюда не видно, а два гейса справа, на них…
«Гейсы – это холмы, – догадался Дюшка. – Сонны – непонятно что, а…»
– На Земле-13 есть драконы? – удивился он вслух. – Я не знал. Я думал, их на Пи вывели. У Нии был как бы свой дракон, не свой, но она на нем летала, ей Янанна когда-то устроила такой сюрприз. Ты тоже умеешь летать на драконах?
– Да, – сказал Кир. – И плавать тоже.
– В смысле – плавать?
– Ну так большинство драконов – животные воздушно-водные. Научиться летать на них не очень сложно, а вот плавать… Он, сволочуга, нырнул и понесся себе под водой. А ты попробуй удержись, не нахлебайся, да еще его подними наверх вовремя! Не будь я принцем, нипочем бы не стал учиться на них ездить. Но положение обязывало. Так, приготовься, сейчас начнется…
Кир подошел к огромной двери в башне.
– Что начнется?
– Восторги по поводу моего магического и весьма неожиданного возвращения, я полагаю.
И он дотронулся до двери.
– Слушай, а чо двери такие гигантские?
– Так мне ж в них на драконе влетать!
– А ка…
Но… Но тут началось, и договорить Дюшка не успел.
Не прошло и десяти секунд с момента, когда Кир приложил ладонь к поверхности огромнейшей двери, как часть отполированного до зеркального блеска деревянного покрытия волшебным образом засветилась. А еще спустя пять секунд Дюшка понял: ничего волшебного, это обычный экран. Устарелой конструкции, кажется, на жидких кристаллах. Он попробовал посмотреть глубже, по-мутангельски, но глубже ничего не было, пространство Земли-13 было грустно-трехмерным.
Диди. Все пространства со свернутыми дополнительными измерениями кажутся трехмерными и являются такими до тех пор, пока свернутые размерности остаются свернутыми. Самый простой способ их развернуть – изменить постоянную Планка (постоянную Шланка). Однако это не лучший способ, поскольку при его реализации сложно контролировать граничные условия.
Итак, часть двери превратилась в экран. И на экране проявилось лицо мужчины – одутловатое, красно-зеленое (впрочем, цвет мог быть следствием освещения его каморки). Кир убрал ладонь.
Одутловатое лицо с изумлением и недоверием осматривало Кирилла и Андрея несколько секунд, потом просветлело, улыбнулось, разрыдалось от счастья и радостно зачирикало:
– Чьирк! Чьиркн! Вьи-и-иии-тии-вьчьии! Чирк! Чирк! Уи-и-и!
Дюшка в первый момент опешил, но, покопавшись в своей дополнительной памяти, обнаружил, что обладает знанием некоторых языков Земли-13 и, в частности, этого. Рыдающее лицо на экране продолжало чирикать. Дюшка вслушался.
– Принц Кирр Элл вернулся! – вопило лицо. – Мой любимый принц Кирр! Принц Кирр Элл! О счастье нам, о благая весть, о радость! О, возвещаю об этом всем!
– Я люблю тебя, Маорко! – вежливо улыбнулся в ответ Кир. – Я люблю всех вас и потому вернулся, не изменившись, вернулся, став великим магом, вернулся к своему народу!
«Тусец, суслик, црень какая-то!» – скривился Дюшка. Все это было… противно.
– О, великий принц Кирр Элл, ставший магом, не постаревший ни на день за пятьдесят пять лет, любит нас, любит меня! Чирк! Чирк! – Маорко возрыдал с новой силой, впрочем, ему удалось взять себя в руки и деловито сообщить: – Прошу прощения, мне придется очернить экран, чтобы передать всем долгожданную новость. Мы постараемся начать праздник как можно быстрее! Как можно быстрее!
Экран потух.
Двери распахнулись – без скрипа, но со странным высоким «комариным» звуком, никак не соответствующим их размерчику.
– Пятьдесят пять лет, с ума сойти, – пробормотал Кир, вступая на территорию башни. – Мы с Маорко вместе учились, он младше меня на три дня. Он был умнее меня и лучше почти во всех отношениях. Жаль, парню не повезло с внешностью, сразу было ясно, что не быть ему принцем… Как тут пыльно!
Дюшка вошел следом.
– А принцами разве не рождаются? – спросил он, озираясь.
Вокруг было не так уж пыльно, довольно светло и довольно просторно (дракон средних размеров спокойно мог бы разместиться с комфортом).
– Нет, у нас не рождаются принцами, – покачал головой Кир, пересекая внутренний двор и направляясь к некой наклонной штуковине, вроде крутого въезда на галереи второго этажа, расположенные по внутреннему периметру башни. – Это слишком неразумно. Дети рождаются разными, а принцами и королями должны становиться лучшие из лучших. По возможности – безупречные.
«Тьфу ты!» – мысленно сплюнул Дюшка, глядя на то, с каким изяществом, уверенностью и легкостью «повозможностибезупречный» Кир взбегает по крутому въезду на галереи.
– Давай за мной! Нам надо успеть приготовить для тебя трон.
– Я обойдусь без трона! – фыркнул Дюшка.
– Ты – да, но мой народ – нет, – отрезал Кир. – Я понимаю, что тебе все это крайне неприятно, но я прошу тебя потерпеть. Мы должны подготовить идеальную операционную, и вообще… Так, у нас первые гости. В километре, бегут сюда, скоро будут. Помни: первое – с достоинством, второе – выбираешь синее, третье – кричать нельзя. Понял?
– Да понял я, понял, суслик тебя дери! – разозлился Клюшкин. – Зачем ты нас сюда протащил?!
– Я случайно…
Дюшка стал подниматься к галереям, но внезапно понял, что не может. Поверхность оказалась словно маслом смазанная. Ноги скользили. Ну никак!
– С разбегу давай! – подсказал Кир.
С разбегу удалось только до середины.
– А лестница рядом с этим аттракционом не предусмотрена? – крикнул Дюшка.
– Не кричи, я тебя умоляю, правда, умоляю! – зашипел Кир (злости или раздражения в его шипении не было). – Понимаешь, это специально! Чтобы подняться могли только самые достойные, самые настойчивые и те, кому очень надо.
– Мне не надо.
– Тебе не надо спасти Нию… – разочарованно проговорил Кир. – Я так и думал, но…
– Ухххх! – Клюшкин взбеленился до такой степени, что в один миг взлетел вверх, сам не зная как.
Его прекрасное вознесение лицезрели первые прибывшие, их оказалось немало, человек пятнадцать, – все разразились бурными аплодисментами. Дюшка глянул вниз и решил не бить Кира прямо сейчас.
Принц Кирр Элл широко улыбнулся (мимо Дюшки, даже не глянул в его сторону), широко раздвинул руки в стороны (словно желая обнять всех разом) и сделал широкий шаг к скользкому подъему. Глаза его заблестели от слез, губы дрогнули… впрочем, все это выглядело очень «достойно».
«Точно набью ему морду, отделаю под орех, как только все разойдутся!» – подумал Дюшка.
Гости один за другим стали взбегать на второй этаж. Надо сказать, это удалось почти всем, а некоторым даже с первого раза.
«Это потому, что они все молодые и здоровые! – догадался Клюшкин. – А вот как сюда этот Марк заберется, Маорк или как его там?»
Добравшись до обожаемого принца, парни (их было большинство) падали ниц и начинали кататься по полу, словно бесноватые, чирикая и стуча кулаками и пятками. Один от радости прыгал на спине, причем на довольно значительную высоту, словно между лопаток у него была пружинка. Девушки (их было всего, кажется, четыре) вели себя несколько иначе: они с рыданиями опускались на колени, простирая руки в сторону любимчика, затем поднимались, но только для того, чтобы тут же пасть вновь.
Все чирикали так, что стоял невероятный гвалт, Кир тихонько чирикал в ответ, нежно обнимал девушек – в те моменты, когда они вставали, – и, кажется, был вполне счастлив.
«Суслик! Суслик!!! Что я делаю в этом курятнике?!» – думал Дюшка, ему хотелось орать и убивать всех.
Чтобы не орать и не убивать, Дюшка стал отвлекать себя. Принялся рассматривать наряды. Парни были одеты не слишком интересно: в основном все в объемных штанах с многочисленными складками, собранными на кожаные манжеты повыше лодыжек и под кожаные ремни чуть ниже пояса, чуть выше бедер. Только у двух были брюки в обтяжку. Сверху на всех – куртки, которые, вероятно, надевались через голову, ибо застежек видно не было. В общем, ничего особенного. Но вот девушки! Девушки – это да.
Одежда трех девиц состояла из ярких лент, свисающих с многочисленных «ошейников» (так окрестил их Дюшка), охватывающих их тела в самых неожиданных местах. Одна девушка, с длинными зелено-оранжевыми волосищами, окольцевала себя ошейниками крест-накрест дичайшим образом, зато ленты подобрала в одной цветовой гамме. Две другие окольцевались горизонтально, но ленты у них были слишком пестрых, попугайских расцветок. Что касается четвертой (Дюшка так и не понял, девушка это или парень, но решил, что все-таки девчонка), то на ней были широкие мужские штаны, пестрая кофта, а ленты – только с шеи.
Спокойно рассматривать наряды пришлось недолго. Как только в башню с чириканьем ввалилась вторая порция верноподданных, принц Кирр Элл счел нужным взметнуть вверх обе руки, словно собирается сдаваться, и в немедленно наступившей тишине произнести громко и внятно:
– Друзья! Я прибыл не один. У нас в гостях – великий маг Анн Дрей! Он также принц, принц из… другого мира…
Вздох восхищенного чирика пронесся по дворику и галерее при упоминании о другом мире.
«Ему надо диктором работать! Ведущим всяких шоу! Клоуном!» – покачал головой Дюшка.
– Анн Дрей не простой принц. Он… синий принц! – произнес далее Кир и слегка склонил голову, выражая почтение гостю.
Синий принц Анн Дрей позеленел от злости, мысленно выругался, но тут же дал себе слово не лезть со своим уставом в чужой монастырь. Потом сдержанно улыбнулся и едва заметно также склонил голову, обращаясь к Кирр Эллу.
