Автор, пиши еще!
Мама. 48 откровенных историй, рассказанных взрослыми о своих мамах
10
Марина Ракитская
Мама для меня – женщина, которая всегда (ВСЕГДА) получает то, что хочет. Что бы это ни было.
Так она получила Мастера спорта СССР по пулевой стрельбе в неприлично юном возрасте. Так она играючи выигрывала золото раз за разом. Так она получила папу. Так потом получила меня (за два дня до собственного дня рождения).
Мама – это уверенность в том, что все делается верно. Именно так «ВЕРно», а не «правильно». Ибо правила – это про социум. А вера – это про внутреннее состояние. Мамино слово – золото. Если она что-то сказала, то она реально верит в это всей душой.
Когда я, семилетняя, лежала в больнице со сломанной ногой, оказалось, что мне неправильно был наложен гипс. Встал вопрос о повторной операции. Я – в слезы. Никакие доводы врачей не действовали: ни то, что буду хромать, ни то, что нога не срастется. Почему они меня уговаривали, уже не помню, я на их месте просто отвезла бы себя в операционную. А мне почему-то было очень важно, чтобы со мной больше ничего не делали… Семь лет, что сказать – логики ноль.
Мама подошла к моей койке, взяла за руку и сказала:
– Ты сейчас успокоишься, тебе сделают операцию, а завтра я заберу тебя домой.
Я сама пересела на каталку. Ведь мама же сказала – значит, решено.
Когда я очнулась от наркоза, я стала ждать завтра. Когда мама меня заберет.
Надо мной смеялась вся палата: в субботу никого не выписывают, через день после операции никого не отпускают, приводили примеры и опять смеялись, убеждали, что просто мама пообещала это, чтобы я успокоилась. Я злилась, что они не понимали – ведь мама сказала. Но где-то в глубине души появился страх – ведь в субботу не выписывают, да еще через день после операции…
На следующий день, в 12.00, когда я уже почти отчаялась, дверь в палату открылась. На пороге стояла мама, в белом халате. Посмотрев на меня, она строго спросила:
– И чего ты сидишь? Почему не готова? Я же сказала, что мы уходим сегодня.
В палате стало так тихо, что воздух зазвенел. А я, ликуя, за пять минут скидала свои пожитки в пакетик.
Не знаю, что мама сделала, чтобы нарушить все больничные правила, да еще в то, Советское, время. Взятки не практиковались (по крайней мере, на уровне «отпустите девочку домой»), всё за идею. Не знаю, где она взяла больничный халат и как ее пропустили наверх. Имело значение только одно – мама забрала меня домой.
Знаю точно – многие забили бы на обещание девчонке. Пусть и дочери. Проще потом объяснить, подкупить, оправдаться. А для моей мамы это было дело принципа – сделать так, как она сказала. Слово – золото.
Уже когда я повзрослела, сама стала матерью, и однажды нарушила обещание своему сыну погулять, мама рассказала мне, как она несколько километров ходила со стрельбища ЛенВО в город, на переговорный пункт, чтобы позвонить мне на ПЯТЬ минут, потому что ОБЕЩАЛА позвонить.
А я знала – мама на сборах, соревнованиях, и она позвонит вечером. И она всегда звонила. Пять минут разговора с дочерью в другом городе. Несколько километров. Не с оказией, а в любую погоду, несмотря ни на что.
Поэтому теперь сын может быть уверен – если я пообещала, я сделаю. Потому что хочу, чтобы в его жизни была такая же абсолютная вера в данное слово. Правда, я так же требовательна к словам, данным мне.
Мамин ДАР для меня – откровенность и принципиальность, умение отстоять себя, ценить себя. Один из самых первых, самых ценных в моей жизни. Все, что я достигла в этой жизни, так или иначе, связано с тем, что я умею быть откровенной сама с собой.
Ну, и красивая я тоже в нее)))
Мамочка, с этих страниц я еще раз тебя БЛАГОДАРЮ!
11
Екатерина Шелкова
Когда мама тяжело заболела и пришла очередь отдавать свой дочерний долг, я поняла, что женщина, которая нуждается в заботе сейчас, как никогда – всё-таки вырастила из меня хорошего человека.
Не то чтобы мы не ладили всю жизнь, скажем так – я её не понимала.
Мы полные противоположности. Она спокойная – я эмоциональная, она покладистая – я же наоборот как необузданный и строптивый жеребец. Абсолютно два разных мира.
Мама из тех людей, которые всю жизнь себя приносят в жертву. Работе, детям, мужьям. Они есть у всех, но у себя самих их нет.
Честное слово, за всю жизнь я ни разу не слышала от мамы, чтобы она чего-нибудь хотела. Я не знала, что ей нравится, не потому что я плохая дочь, а потому что мама и сама не знает, что ей нравится.
Для меня это было так удивительно. Потом меня это стало почему-то раздражать. Я очень злилась на неё из-за этого.
Помню, однажды мама заболела. У неё поднялась высокая температура, всё тело ломило, и она была очень слаба. Так вот, в таком состоянии она стала собираться на работу. Мама тогда работала в магазине, и это был день приемки товара, она переживала, что её напарница не справится одна.
Мы тогда с ней сильно поругались, я кричала в телефон, что такое жертвоприношение – это ненормально. Нормально – это когда человек заболел остался дома и вызвал врача.
Я отказывалась понимать эту гиперответственность, которая идёт в ущерб себе и своему здоровью.
Помогая одному, она тут же бросалась на помощь другому. Мне, сестре, своим мужьям. Да кому угодно, но только не себе.
Мама практически никогда никому ни в чём не отказывала. И даже если ей приходилось это делать, она ощущала себя предателем, испытывала дичайшее чувство вины и сильно нервничала из-за этого.
Я маму люблю, но она никогда не была для меня примером. И это вовсе не означает, что она никак не повлияла на мою жизнь. Скорее наоборот, благодаря ей я поняла, как не надо жить.
Она неисправима. Отдавать себя без остатка каждому – вот смысл её жизни.
Не так давно я работала с одним проблемным проектом. Чем больше я своих ресурсов в него вкладывала, тем больше он просил. То есть на протяжении нескольких месяцев я отдавала, отдавала, отдавала, но ничего не получала взамен (ну кроме небольшой оплаты).
Я так была озабочена судьбой этого проекта, что забыла, что у меня есть семья. Забыла, когда в последний раз себе что-то покупала и куда-то выходила. Мне было важно, чтобы в этом проекте было всё хорошо, а о себе я тоже забыла.
И вот в тот момент я поняла, что становлюсь похожа на неё.
И испугалась…
Возможно, именно в этом и есть её миссия, показать мне и всем нам, что любить себя – это нормально, что хотеть что-то для себя – нормально. И даже чего-то не делать, если ты этого не хочешь не испытывая чувства вины – это тоже нормально.
Я отдаю себе отчёт в том, что это её жизнь, и что она не обязана соответствовать моим ожиданиям. Как бы я ни старалась и не пыталась её переделать, я всё равно люблю её, потому что она моя мама. И каждый из нас имеет право жить так, как считает нужным, даже если в ущерб себе.
Это она дала мне жизнь, она поставила меня на ноги и именно она дала всю необходимую поддержку, в которой я нуждалась.
12
Виктория Фефелова
Меня зовут Виктория. Мне 33 года. Я хочу рассказать о своей маме, которую я безумно люблю, но которую даже не помню.
Когда мне было 3 с половиной года, мамы не стало. У неё был рак. Я помню только один момент, не знаю, правда это или нет, может быть, мне приснилось. Я помню, что мы с двоюродной сестрой ходили гулять по заброшенной больнице с собакой и я нарвала цветов, принесла их маме. Это были одуванчики. Я помню, что придя домой, вручила ей букетик. Вокруг нее сидели какие-то бабушки. И все. Вот я дарю цветы, и больше ничего не помню.
Мама моя была очень сильным по духу человеком, по крайней мере, так мне всегда рассказывали.
Родилась я недоношенной, вес 1.600 кг, рост 32 см. Врачи не хотели меня спасать. Мама объявила полноценную войну врачам. И только когда поставила все и всех на уши, врачи начали меня реабилитировать. В итоге я выжила. А в будущем не только догнала сверстников, но и перегнала.
Когда мне был год, маме сказали что у неё рак, что ей осталось жить полгода. Она до последнего хотела выкарабкаться, не сдавалась, прожила два года вместо шести месяцев и всё делала для меня. До последнего ходила по стеночке, до последнего делала свои домашние дела. Она со мной занималась, рисовала, читали, писали вместе и т. д.
То, что я сейчас имею в жизни, то, как я училась в школе лучше всех, побеждала в олимпиадах, это всё благодаря ей. Потому что именно она заложила во мне это все.
Я очень сильно люблю свою маму, и так получилось, что у меня психическое расстройство. Когда я нахожусь в остром состоянии, мне кажется, что открывается дверь и приходит моя мама. Иногда такое ощущение, как будто я раскалываюсь между реальным миром и иллюзорным.
Когда меня увозят в психиатрическую больницу, там всегда нахожу какую-то пожилую женщину и говорю ей: «Давайте вы будете моей мамой». Мне нравилось ухаживать за старушками, я не стеснялась даже менять памперсы. Помнится мне, в одной из таких госпитализаций женщина, за которой я ухаживала, сказала мне: «Ты же доченька моя». И у меня тогда снесло башню окончательно. Я еще месяц провела в очень остром беспамятстве. И постоянно мне мерещилась мама.
Я думала, что это ее душа общается таким образом со мной. А когда я пришла в себя, эту бабушку уже выписали. В прошлом году я написала песню «Встреча с мамой в раю». Она есть во вКонтакте, ее можно найти по запросу.
Цените и любите своих мам, какие бы они не были.
13
Snoubaba
Моя мама, Кашина Римма Афанасьевна, потомок старинного рода пароходчиков Кашиных по женской линии. Родилась и выросла в Пермском крае. В большой и дружной, очень трудолюбивой семье. Отлично училась в школе. Вообще, была таким «достигатором» по жизни, во всех делах проявляя недюжинное упорство.
После школы она пошла учиться в медицинское училище на фельдшера. Скорее, за компанию, чем по призванию. Подружки у ней пошли и она пошла.
Мама была настоящей красавицей. Высокая, стройная, с точёной фигуркою, с приятными чертами лица. Она всегда прекрасно выглядела, модно одевалась, занималась лыжным спортом. Увлекалась туризмом и спелеологией. Я до сих пор храню её рукописные дневники и тетради с заметками из походов.
По окончании училища, мама служила в армии. Тогда все медики были военнообязанными. На протяжении всей своей жизни она поддерживала добрые отношения со своими армейскими друзьями-подругами.
После, судьба забросила её в заснеженный город Магадан. Там она работала фельдшером в заводском медпункте. Довольно долго. Несколько лет. «На северах» тогда были очень хорошие зарплаты, с северным коэффициентом. Длинные отпуска позволяли качественно путешествовать. Ездить в горы, на Кавказ и в среднюю Азию. Она объездила практически всю страну. Тогда же, по случаю, ей предложили вступить в жилищный кооператив. Так она оказалась в Перми.
По приезду в Пермь, мама устроилась работать судовым медиком на теплоход «Жолио Кюри». Там, на теплоходе, она познакомилась с отцом. К тому времени у папы за плечами уже был не удачный брак, изматывающий развод и полная неустроенность в жизни. Мои родители очень любили друг друга. Это была красивая, мудрая пара. Так что мне грех жаловаться на семью.
Через год родилась я. Мама с отцом официально зарегистрировали брак и отправились жить и работать в Анапу.
Вообще, мама была умна, рассудительна, очень скрупулёзно относилась к деньгам и связям. Что называется «умела жить». В её характере были все те качества, которых я начисто лишена и которые так хотелось бы обрести. ))
Моя мама была отличною рукодельницей. Она шила, вязала, занималась огородом, консервировала. Любила, чтобы в доме был порядок. В общем, талантов её было не счесть! Не умела только водить машину. Но ей это было и не нужно, ведь у неё был папа.
Она научила меня всем премудростям ведения хозяйства. По маминому мнению, девочка не должна любить всякое там шитьё-вязание. Но вот уметь – обязана! Впоследствии эти знания меня не раз выручали. Все мои свекрови испытывали меня в стиле "Морозко". Благодаря маминой науке, из этих замесов я всегда выходила с честью.
Практически всю трудовую жизнь мама работала в пароходстве. Сначала в качестве судового медика. Потом, санитарным врачом. И, только когда страну стала терзать перестройка, пароходство развалилось, ей пришлось перейти в городскую СЭС. Моя мама-ветеран труда.
Я очень благодарна ей за жизненные уроки, за теплоту, за мудрость и силу. Поскольку я была весьма егозливым подростком (косячила я вдохновенно) маме, каким то чудом хватало выдержки с философским спокойствием смотреть на мои выкрутасы. Справедливо полагая, что это пути взросления. Честно, я бы так не смогла!
Поправляла она меня только тогда, когда я, реально, собиралась свернуть «не туда». Причём, жёстко. И за это я ей тоже благодарна. Например, я получила высшее образование только благодаря ей. И отец, кстати, тоже. Когда я пошла в первый класс, он пошёл на первый курс института. Несколько раз порывался бросить, но мама твёрдой рукой приводила всех к общему знаменателю.
Именно мама научила меня любить жизнь во всех её проявлениях. Научила, из тысячи возможных вариантов всегда выбирать семью. Потому что может быть сколько угодно разных работ, разных мест и стран для жизни, могут быть любые привычки, увлечения, обстоятельства. Но, только семья, близкие люди тебя поддержат в трудную минуту. Семья-это самое главное! Так говорила моя мама. Мой личный «Дон Корлеоне».
К слову, она очень мудро и дальновидно поступала. Когда судьба поставила меня перед сложным выбором: бизнес, или жизнь близкого человека, я выбрала семью. Я выбрала жизнь. Её, мамину жизнь. Это было очень не простое решение, но я ни разу о нём не пожалела.
Что касается модели семьи, то в родительской «ячейке общества», конечно, был матриархат. А свою семью я строю по классическому патриархальному принципу, где мужчина главный. Моя семья, это такая «мини модель государства», в котором муж, это Президент, Центробанк, МЧС и министерство обороны. А я – все прочие министерства и ведомства: минздрав, минобр, департамент культуры и министерство лёёёгонькой промышленности. ))
В заключении могу сказать, что мне во многом хотелось бы походить на маму. Но, к сожалению, не получится. Все свои худшие и лучшие качества, вплоть до цвета глаз, я унаследовала от отца. Мама всегда была и будет для меня недостижимым идеалом рассудительности, мудрости, спокойствия, титанового упорства и железной воли.
14
Светлана Репина
Здравствуй, мама!
Я не виделась с тобой уже почти тридцать лет, хотя иногда ты приходишь ко мне во сне. Я уже стала старше тебя. И с «высоты прожитых лет», оглянувшись назад, я вижу многое уже не так, как когда-то, и мне очень важно об этом тебе сказать. Я знаю, ты меня услышишь.
Знаешь, я побаивалась тебя в детстве. Ты была строга, требовательна, могла и тумака отвесить. И совсем не помню, чтоб ты меня обнимала.
Ты растила нас троих. Без отца. Ты либо пропадала сутками на работе, либо спала после ночных дежурств. Остальное время забирало хозяйство по дому. И теперь я понимаю, насколько тебе тогда было трудно.
Правда, особых претензий к детству нет. Я росла в такое время, когда дети слушались родителей. Очень рано имели обязанности по дому: сварить нехитрый обед, прибраться в доме, натаскать воды, прополоть грядки, отстоять несколько часов, было и такое, в очередь за хлебом… Это было для нас нормой. За всякого рода отклонения от нормы можно было получить взбучку. При чем виноватого не искали, доставалось всем. Для профилактики. Так что тут без обид.
Обиды начались в подростковом возрасте. Тихая всегда послушная Света «внезапно» стала «упрямой, как баран», говорила ты. Я вдруг перестала соглашаться с тобой. Ты злилась и кричала на меня, что «с моё поживи, чтоб иметь своё мнение». Я же в ответ смотрела куда-то сквозь тебя и молчала. А внутри кипели злость, досада и обида, что я, видите ли «такая правильная, а меня не понимают».
А когда я вышла замуж и стала жить отдельно, ты «вторгалась в наше пространство» и могла на ровном месте создать конфликтную ситуацию, не стОящую выеденного яйца. Тут уже я, ты помнишь, в ответ на твой крик, всякий раз взрывалась, как вулкан и не кричала, нет, не кричала, а орала на тебя. Мне казалось, ты такая «недалёкая» и вздорная. Ты хлопала дверью и уходила. А я рыдала от обиды на тебя и злости на себя. Это я сейчас понимаю, что мы с тобой тогда просто «зеркалили» друг друга, и что нам обеим просто не хватало любви и внимания. А тогда я не знала, что с этим делать…
Я уже не помню подробностей, как это произошло, но однажды у нас с тобой хватило ума сесть за «стол переговоров». И ведь, наладилось всё! Мы стали понимать друг друга. Ты даже советоваться начала со мной. А я перестала воспринимать в штыки, сказанное тобой. Ты знаешь, я стала с радостью ждать твоего прихода к нам в гости.
Но счастью не суждено было длиться долго. Ты ушла. Внезапно, неожиданно и не вовремя. НАВСЕГДА…
А мне захотелось встать перед тобой на колени и попросить у тебя прощения. Я не знала, за что. Я так тебе тогда и сказала: Мам, ПРОСТИ…
Мама, я повторяю эти слова и сегодня. Прости меня, пожалуйста, за то, что обижалась на тебя. За гордыньку мою прости, что считала тебя «недалекой и не понимающей», а себя мнила «больно умной». Прости, что считала, что ты меня не любишь.
Я знаю, ты любила меня, как умела. Ты имела право быть такой, какая была. А моё право принять тебя и любить такой по одной простой, но очень важной причине – ты моя МАМА.
И я тебя за это БлагоДарю.
А завершить хочу письмо самым тёплым детским воспоминанием.
Мне пять лет. Тёплый, летний вечер. Мы сидим с тобой вдвоём на крылечке нашего дома. Перебираем лук, что надергали в огороде.
И поём: «Старый клён, старый клен, старый клен стучит в окно»…
Твоя СвеЧка.
15
Ирина Ростовцева
«Живёт, живёт в этом доме Галина…»2
Мама…
Тебя нет полтора года, а я до сих пор не могу поверить. Всё произошло слишком неожиданно. Никто не был готов. Ни ты, ни папа, ни мы с сестрой. Ты не готова была умирать. Ты ведь всегда была такая живая. Запевала на семейных посиделках. Неутомимый огородник. Ты даже в горы со мной ходила, и мы смеялись всю дорогу туда и обратно.
Ты вырвала меня с того света, когда врачи не давали никакой надежды. Сказали готовиться к похоронам. А ты не смирилась и отвоевала меня.
Я не смогла отплатить тебе тем же. Я смотрела, как ты умираешь. Медленно. Каждый день. И даже не решилась с тобой об этом поговорить. Мы делали вид, что ты не умрешь. Что надежда всё ещё есть. Я плакала дома одна. Ты, наверное, тоже.
Моё детство не было безоблачным. Мы часто ссорились. Возможно, потому что у меня твой характер. Неуступчивый, неравнодушный, нервный. Подростком ты слишком опекала меня. Так часто бывает с больными детьми – родители не верят, что они выздоровели и выросли. Не лезь в горы – упадешь, не ходи в лес – простудишься, много не читай – глаза заболят. Я хотела отделиться от тебя. Стать независимой. Стала.
И стою теперь одна. Без тебя. На всех ветрах. И некому позвонить. Онкология. Тебя нет полтора года, а я всё не могу поверить в диагноз. Хотя два месяца ездила с тобой в больницу и выучила наизусть географию кабинетов и корпусов.
Ты мало меня хвалила, и я вырыла независимой от чужого мнения. Ты не давала мне готовых решений, и я привыкла опираться только на себя.
Я не боюсь остаться одна нигде и никогда. Трехлеткой я оказалась за тысячи километров от дома без родителей. И я не плакала. И не скучала. Совсем. Я нашла, чем себя занять, выздоравливала и ждала тебя. Спустя годы узнала, как непросто тебе далось это решение. Но благодаря ему я осталась жива.
У нас классическая семья – строгая мама, добрый папа. Теперь я понимаю твою строгость. Ты боялась за меня. Понимала, что все не будут принимать, понимать и прощать меня как это делает папа. Что люди есть разные, в том числе и злые, и как могла, готовила к встрече с ними.
Ты дала мне столько, сколько смогла. Я взяла не всё. Уберегла и спрятала от многого. Одевала в красивые платья и доставала «по блату» искусственную шубку. Хранила мои нелепые детские рисунки. Но жизнь меня всё равно побила. А я не рассказывала тебе всего, чтобы не огорчать.
Ты часто снишься мне. Молодой и красивой. В нашем давно разрушенном деревенском доме. Где в дальней комнате в потолок вбит крюк для твоей зыбки. Я вижу тебя счастливой и просыпаюсь в слезах от того, что это так далеко.
Ты не переживай за меня. У меня всё хорошо. Ты ведь вырастила меня сильной. Независимой. Самостоятельной. Я не сломаюсь. Спасибо за всё. Я буду лучше. Ради тебя. И папы, который так скучает.
