Блаженный Августин
О том, как оглашать людей необразованных

8. Итак, ежели Иисус Христос для того наипаче пришел в мир, чтобы человек познал, сколько любит его Бог, и познал для того, чтобы и сам воспламенялся любовью к Тому, кто «прежде возлюбил нас» (1Иоан. 4:19), – и по заповеди Его, возлюбил своего ближнего; ежели все божественное Писание, которое написано прежде, написано для предвозвещения пришествия Христова, и все, что после предано писанию и имеет божественную важность, повествует о Христе о внушает любовь: то очевидно, что «на сих двух заповедях, т. е. в любви к Богу и ближнему, утверждается весь закон и пророки» (Матф.22:40), так как они в то время составляли все Священное Писание, но и все те книги божественного Писания, кои в последствии посвящены нашему назиданию и утверждены в нашей памяти. Посему в Ветхом Завете сокрыт Новый, а в Новом раскрыт Ветхий. В следствие такой-то сокровенности плотские люди, плотским образом рассуждающие, как тогда были подвержены страху наказания, так и ныне одержимы оным; а духовные, духовно рассуждающие, как тогда было освобождены от оного, – ибо им открывалось сокровенное, – так освобождаются и ныне данною благодатью. Поелику же ничто столько не противно любви, как ненависть, а мать ненависти есть гордость: то тот же самый Господь Иисус Христос, Бог и человек, есть вместе и образ божественной любви к нам, и пример нашего человеческого уничижения, дабы недуг наш тем удобнее исцелился противодействующим лекарством; ибо великое бедствие – гордый человек, но величайшее милосердие – уничиженный Бог. – Таковую-то любовь поставив себе как бы целью, к которой должны быть направлены все слова твои, ты, о чем только повествуешь, повествуй так, чтобы наставляемый тобою, слушая тебя, верил, веря надеялся, надеясь любил.

Как наставлять тех, кои не с истинным расположением приходят к оглашению?

9. Но не излишне и с правосудия Божия, которое поселяет в сердцах человеческих спасительный страх, начинать назидание оглашаемого в любви, дабы он, зная, что его любит Тот, кого он боится, воспламенялся и сам взаимною к Нему любовью и опасался оскорбить любовь Его к себе своим нерасположением; ибо весьма редко случается, даже почти никогда, чтобы из желающих принять Христианство пришел кто-либо такой, кто не исполнен бы был сколько-нибудь страха Божия. Правда, иногда из ожидания от людей какой-либо выгоды, каковой в противном случае нет надежды получить, или из опасения навлечь их неприязнь и нерасположение, иной желает сделаться, или, лучше сказать, не сделаться, а притвориться Христианином; потому что вера не есть предмет для спасения тела, но есть дело «верующего сердца» (Рим. 10:10): но так как Бог всегда милосерд к нам грешным, то и оглашающий своею речью может расположить оглашаемого пожелать сделаться тем, кем он хотел притвориться; а если он уже начал желать, то мы должны смотреть на него как на такого, который пришел принять Христианство не из прежних видов; и хотя сокрыто от нас, расположился ли он к тому своим сердцем, но во всяком случае мы должны поступать с ним так, как будто было бы в нем сие желание, хотя бы на самом деле его и но было. Здесь не будет никакой потери. Если в нем есть такое желание: то оно еще более утвердится при нашем содействии, хотя бы мы и не знали, в какое время и в какой час началось оное. Полезно бы было также наперед осведомиться, если можно, от тех, кои знают его, каково состояние его духа, или по каким побуждениям он пришел к принятию христианской веры; если же не от кого узнать об этом: то можно и самого его спросить, и что он ответит, сообразно с тем и начинать речь свою. Если же он придет с притворным сердцем, желая человеческих выгод, или избегая невыгод, и во всяком случае намерен солгать: то и тогда надобно начинать речь со слов его, не с тем однако ж, чтобы обличить его во лжи, которая как будто бы тебе была известна; но если он скажет, что он пришел с таким намерением, которое действительно заслуживает одобрение: то правду ли он скажет или нет, но во всяком случае, одобрив и похвалив сие намерение, мы должны заставить его радоваться тому, что он таков, каким он желает казаться. Если же он скажет не то, что должно быть в сердце желающего получить наставление в христианской вере: то сделав ему ласковый и легкий упрек, как человеку необразованному и несведущему, и показав и похвалив истинную цель христианского учения в сильных, но кратких выражениях, дабы или не ослабить чрез то последующего повествования, или не навязать ему наперед чего-либо такого, к чему еще не расположилось его сердце, – заставь его пожелать того, чего еще не желал он или по заблуждению, или по притворству.