Ася Юрьевна Вакина
Статус VIP. Второй курс. Книга 2

Я открыла глаза и увидела рядом с собой Германа. Проснулась моментально. Стыдливо натянула на себя одеяло до самого подбородка. Получалось, что он видел меня обнаженной и спящей.

Светало. В окна, плотно закрытые жалюзи, едва брезжили скупые зимние лучи солнца.

– Ты почему… здесь? – удивленно прошептала я.

– Так получилось, – отмахнулся Герман. – Тебе нужно срочно уходить.

– Зачем?

– Потом все объясню…

– Ну, хорошо, – нехотя согласилась я, намереваясь подняться и махнув ему жестом, чтобы он отвернулся.

Но отступив от меня на шаг, он внимательно осмотрел меня. А затем принялся раздеваться.

– Эй! Парень! Ты что задумал? – подобралась я.

– Да не верещи ты так! – раздраженно прошептал Герман. – Просто палевно тебе в таком виде. Поэтому оденешь мои шмотки.

– А ты?

– Придется освоить твои, – грустно поморщился он.

– Ни фига себе затея!

– Поверь, иначе никак. Я выйду первым. А ты минут через пять, после того, как все стихнет.

Довольно скоро он оказался одетым в точности как я накануне. Даже ботфорты, как ни странно пришлись впору.

– А как ты меня нашел? – спросила, когда он отвернулся, предоставляя и мне возможность переодеться.

– Проследил, – нисколько не стесняясь, прошептал он.

– Но зачем?

– Не знаю. Но сейчас понимаю, что не зря.

– Да что, в конце концов, происходит? – возмутилась я, завязывая шнурки на ботинках.

– Если не выберемся, тебя ждет наказание.

– РосАлекс… – догадалась я.

– Скоро будет здесь, – договорил за меня Герман, набрасывая на плечи мою шубку и подбирая с пола клатч. – Вещи, если все будет нормально, потом верну.

– Да ладно, – махнула я рукой, закрывая за собой дверцу шкафа, где собиралась прятаться до поры до времени. – Удачи! И спасибо.

– Пока что не за что, – подмигнул Герман, улыбнувшись одними губами. Открыл дверь и вышел.

По коридору уже слышались многочисленные шаги.

– Эй! – послышался незнакомый голос. – Ты кто вообще?.. А ну, пошли со мной!

Через пару минут в коридоре стало тихо.

Я выбралась и без каких-либо проблем добралась до комнаты. Выдохнула, с трудом пытаясь представить, что же могло произойти. Куда делся с самого утра Павел? Как Герман проник в комнату? Почему на меня устроили облаву? И что за наказание? Откуда, наконец, обо всем этом стало известно Герману? На все эти вопросы ответа не находилось.

Переодевшись в сорочку, спрятала вещи Германа под плитку на потолке. Прочная она вроде, значит, должна была выдержать. Скользнула в кровать и едва успела отвернуться, как в комнату влетела разъяренная Элла.

– Вставай немедленно! И расскажи-ка, где шлялась всю ночь? – вскричала она.

– Что ты делаешь? – крикнула я в ответ. – Белены что ли объелась? Не видишь разве, что я сплю?

– Лапшу на уши директору вешать будешь! Пошли, сказала! – и она больно рванула меня за руку.

– Иду уже! Чего орать-то!

В кабинете царил полумрак. Я давно заметила эту фишку РосАлекса во время допроса скрывать взгляд под тенью. Невозможно понять, о чем он думает, поймать невольную эмоцию на лице, покрытом морщинами, и вовремя сориентироваться, как именно следует себя вести. Спрашивать о цели своего прибытия не стала – сами расскажут.

Не сразу заметила в отдалении Германа, все также прибывающего в моих шмотках.

– Узнаешь? – спросил РосАлекс, кивнув на Германа. Прикинула, что отпираться и врать по-крупному бесполезно. Но на маленькую ложь можно было вполне рассчитывать.

– Да. Это мои вещи, – созналась я. Брови Германа от удивления поползли вверх.

– А парня знаешь? – продолжал директор.

– Конечно. Это Герман. Мы недавно познакомились. Вчера встречались в кофейне.

– А не подскажешь ли мне, откуда на нем твои вещи? – этот вопрос был неизбежен.

– Не осмелюсь даже предполагать…

– Где ты провела сегодняшнюю ночь? – вскричал РосАлекс, окончательно потеряв терпение от моего спокойного тона.

– Где и положено, в своей комнате, – тихо проговорила я.

– Врешь! – прошипела Элла.

– Почему же при ночном своем обходе я тебя не обнаружил? – вкрадчивым голосом поинтересовался директор.

– Видимо, я пить отлучалась на кухню… или в туалете была… – пожала плечами.

Ситуация начинала проясняться. Кто-то доложил РосАлексу о нас с Павлом. И устроили облаву. Павел, возможно вовремя смылся. Специально или повезло, неизвестно. Не ясно одно – почему он оставил меня спать в своей комнате? И как так удачно Герман оказался рядом?

– Как складно ты врешь! И когда только научилась? Почему-то свой талант ты не использовала в заданиях. Ни одного чистого! Все провалены! – он старался меня унизить. Возможно, год назад я от этого расплакалась бы, но не теперь. Куча моментов, обучение, тренинги Стеллы сделали свое дело. Мое сознание оказалось совершенно непроницаемым для упреков. – Значит, этот парень выкрал у тебя одежду ночью?

Посмотрела на Германа. Он едва заметно махнул мне головой, соглашаясь с версией директора. Кем теперь он становился в глазах присутствующих? Извращенцем? Фетишистом, помешанным на женских вещах? Трансом?

– Я не знаю, – не смогла обвинить Германа. – Я спала…

– Что ж, тогда накажем именно его, – вынес вердикт директор. – Будет ходить в женских вещах неделю. Раз это ему на самом деле нравится. Чего скрываться ото всех ночью?

И такого поворота событий я не ожидала никак…

Судорожно сглотнула, желая уже во всем признаться. Но Герман меня опередил:

– Теперь идти можно?

– Да. Иди.

Проходя мимо, Герман даже не посмотрел на меня. Агент. Четкий и уверенный в себе. Но можно ли быть таким благородным? Или в нем говорили какие-то другие чувства?..

– И ты иди спать, Беливия, – уже мягче произнес РосАлекс.

– Да уж теперь не до сна, – пробурчала я недовольно и вышла, пропуская вперед Эллу.

– Отвертелась, да? – спокойнее произнесла она.

– Как и ты.

– Паренька-то не жалко тебе? – осуждающе спросила она.

– Сам виноват.

Сказала, но я так не считала. И искренне надеялась, что встреча с Павлом произойдет скоро, и мне удастся выклянчить для Германа отмену наказания. При этом я старалась не думать о том, какие права и возможности сохранились у Павла. Только как ему объяснять, почему какой-то первокурсник кинулся меня спасать? Впрочем, пусть сначала он объяснится, куда так скоро исчез!

Некоторое время спустя

Дорогой Дневник!

На следующий день, то есть в этот самый день, утро которого я описывала выше, мы случайно встретились с Кириллом в библиотеке.

– Слышала новость? – вместо приветствия спросил он.

– Какую?

– Герман умом тронулся. Всю ночь сегодня где-то пропадал, а утром объявил, что будет ходить в женской одежде целую неделю, чтобы убедиться, хочет ли он поменять пол или нет…

Его странный смех резанул мне по сердцу. Значит, Герман никому не сказал правды. Придумал какую-то глупенькую историю, в которой мое имя никак не могло фигурировать. Разве что одежду Кирилл мог узнать. Но, видимо, этого не произошло.

– Может, образуется все?.. – сдавленным голосом предположила я.

– Может, – отмахнулся блондин и тут же перевел тему: – Так как насчет свидания вдвоем?

– Не думаю, что сейчас подходящее время…

– Тогда завтра, – не унимался Кирилл.

Мне хотелось залепить ему хлесткую пощечину, но повода особо не находилось.

– Я сообщу, если все будет норм, – уверила я, брезгливо уворачиваясь от его объятий.

– Тем же интересным способом? – подмигнул он весело. – Я буду ждать.

Мне необходимо было встретиться с Германом. Черные мысли посещали мою голову и не давали покоя, я чувствовала себя виноватой. И понимала, что днем это сделать никак нельзя, иначе его жертвы будут напрасными. Уж если признаваться, так нужно было сразу.

С трудом доживая до вечера, вся извелась. Как мне вызвать Германа на встречу? Разве что только согласившись на свидание с Кириллом. Выманив его на некоторое время и ускользнув «попудрить носик», я могла зайти к Герману, если он, конечно, будет находиться в комнате.

«На свидание согласна. В 20.00 в кофейне».

Снова подбросила записку в щель под дверью.

Почти как на задании. Также остро и секретно. Жизнь агентов такая. Впрочем, эту кашу заварила я сама. А так жила бы себе скучненько до следующего испытания.

На этот раз расфуфыриваться я не собиралась. Скромненькие брючки, серенькая водолазка, на плоской подошве ботинки на случай, если придется убегать, и распущенные волосы – образ неприметный. Соблазнять Кирилла я не собиралась.

Вот только он, как и прежде был одет с иголочки.

– Детка, ты сегодня как всегда восхитительно выглядишь! – похвалил он при встрече. Мне следовало сказать, что он тоже, но я этого не сделала.

– Настроения что-то нет, – пожаловалась я.

– Это мы в момент поднимем, – подмигнул мне Кирилл.

– Нет, – отрезала я, – не нужно. Давай обойдемся чаем. Даже можно фруктовым.

– Зеленый с анисом подойдет? – услужливо спросил блондин.

– Вполне.

– Свидание с чайной церемонией.

– Можно и так сказать… А что с Германом? Ему не лучше? – не удержалась я от расспросов.

– Решил носить макси-юбки. Сказал, что пока не определился вполне с гардеробом. Смешно и грустно одновременно, – скривился он.

– Ты его осуждаешь? – тихо спросила, взглянув на блондина исподлобья.

– Скорее мне его жаль. Он был умным. Зачем такие проблемы на свою пятую точку нашел? Ведь мог вполне быть лучшим из своего курса.

– А чем ему его… ориентация может помешать? – тщательно подбирая слова, спросила я.

– Да парни с этажа недобро косятся. Кабы чего не вышло.

– Ты это о чем? – засомневалась я в своих подозрениях.

– Просто опасаюсь, – отмахнулся Кирилл.

– А ты не пробовал ему об этом сказать?

– Да не просто пробовал! – повысил голос блондин. – Орал как ненормальный сегодня.

– И что?

– А он все свое: это мое дело и ничье больше.

Я задумалась. А что если Герман и вправду себя неважнецки чувствует? И с моей одеждой как-то кстати получилось тогда? Ведь зачем-то же он за мной следил.

Когда принесли анисовый чай и вишневый чизкейк – выбор Кирилла, я одобрительно улыбнулась.

– Спасибо. Это именно то, что мне сейчас нужно.

– Рад, что угадал. Может, удостоишь меня еще одним поцелуем? – он наклонился и прижался губами, не дожидаясь ответа. Снова без проникновения. Можно сказать, я готова так целоваться бесконечно.

Немного отстранившись, произнесла:

– Извини, я кое-что забыла в комнате… Сейчас добегу и вернусь, ладно?

– Я могу пойти с тобой…

– Нет. Не надо. Пусть вишневый чизкейк меня дождется, – и я улыбнулась так заманчиво, как только могла.

– Надеюсь, ты недолго? – Кирилл поймал мою руку и слегка сжал.

– Конечно, – заверила я, – одна нога здесь, другая – там.

– Ох, как пикантно я представил, что нахожусь посередине, – шепнул он мне на ухо, помогая надеть шубку. Решила промолчать.

Быстрым шагом поспешила к комнате Германа. Приоткрыв дверь без стука и обнаружив, что она не заперта, быстро проскользнула внутрь. Германа внутри не было. Прошлась по коридору, ожидая его появления из душа или туалета. Не дождалась.

Сердце тревожно екнуло. Неужели что-то случилось? Не помня как, зашла в женский туалет. Занятой оказалась только одна кабинка. Зашла в соседнюю и, закрывшись, перевела дух.

И тут из той самой соседней кабинки послышался мужской кашель. Я вздрогнула, поднимая голову вверх. Задержала дыхание и прислушалась. За стенкой кто-то прерывисто дышал. Движений никаких не было, поэтому предположить, что туда зашла ненасытная парочка, я не могла. Осторожно встала на унитаз и заглянула за перегородку.

Весь в крови, положив голову на крышку унитаза, на коленях стоял Герман…

Быстро спрыгнув, я ошалело метнулась к его двери – закрыто изнутри. Потом обратно в соседнюю кабинку. Даже не знаю, как мне удалось перелезть к нему. Открыла запор и попыталась его поднять.

– Герман… – окликнула его я. – Что с тобой случилось?

В ответ услышала несвязное мычание.

– Это я во всем виновата! Прости меня, пожалуйста! – слезы душили мое горло. – Я прямо сейчас пойду к директору и во всем признаюсь…

– Не надо… – еле слышно промычал он. – Помоги… мне…

Сбросив свою куртку, накинула ее ему на плечи. Опираясь на меня, кое-как удалось выйти и доковылять до умывальника. Я принялась смывать с него кровь, но остановить ее не удавалось. Она все равно капала из его носа. Не сломали – и то хорошо.

– Кто же тебя так? – причитала.

– Идем… Отсюда… – кое-как произнес он.

Неужели вывих челюсти? Куда мне его тащить? Мысли путались. К Стелле?..

Самое ближайшее. Только пройти коридор, спуститься по лестнице, и мы окажемся у ее кабинета релакса.

Так и сделали. К счастью без происшествий. И без встреч, как ни странно.

Но кабинет оказался закрытым. Значит, Стелла была уже в комнате. Усадив Германа на диванчик, удачно расположенный в углу и скрытый от глаз проходящих, я побежала в другое крыло. Натыкаясь на учащихся и преподавателей, замедляла шаг и улыбалась. Говорят, улыбка призвана спасти мир, если красота с этим не справится.

– Стелла, это я, – постучалась к ней в комнату. – Открой, пожалуйста, очень нужно.

Сонная Стелла открыла дверь не сразу.

– Мне очень нужна твоя помощь, – затараторила я. – Пойдем в комнату релакса!

– Вот тебя приспичило! – недовольно проворчала Стелла. – Я только уснула.

– Вопрос жизни и смерти! – прошептала я. – Поторопись.

– А не мог вопрос до утра подождать? Я бы выспалась…

Дойдя до комнаты релакса и увидев потерявшего сознание Германа, она ахнула.

– Надо в медпункт…

– Не надо. Я тебя умоляю. Просто укрой его у себя до утра.

Мы занесли Германа в комнату водопадов и уложили на водную кровать.

– Или ты мне немедленно рассказываешь, что произошло, или я иду к директору! – строго произнесла она, окончательно утеряв последние сонные порывы.

– Конечно же расскажу, только чуть позже. Мне нужно сейчас вернуться в кофейню и отшить одного первокурсника… – задыхаясь пробубнила я. – А потом я сразу вернусь и все тебе расскажу. Только умоляю, не говори никому!

– Даю тебе пятнадцать минут. По доброте душевной, так сказать.

– Я поняла. Спасибо!

Выбежав из комнаты релакса, я рванула к себе. Нужно было переодеться. На моей водолазке были большие пятна крови. Наскоро натянув кожаную мини-юбку и кофточку, открывающую мою грудь, надеялась, что Кирилл мне сразу простит столь долгую отлучку. Чулки вопрос решат окончательно – в этом я не сомневалась даже.

Переведя дыхание перед дверью кофейни, медленно вошла, эффектно виляя бедрами.

– Я не очень долго? – очаровательно улыбнувшись, спросила, нагнувшись и легко поцеловав Кирилла в щеку. При этом он точно во всех подробностях рассмотрел в открывшийся вырез мой бюстгальтер.

– Да нет… – сглотнув, хрипло ответил он. – Правда, чай уже остыл. И я начал сомневаться, что ты придешь.

– Ну, вот. Пришла, как видишь.

Закинув ногу на ногу, показала резинки чулок.

– Охренеть! – не удержался от комментария Кирилл. Вот странно, что позиционирующий себя, как мачо, парень, глотал слюни при виде едва заметной детали женского гардероба. – Ты роскошна!

– Спасибо. А то я чувствовала себя неловко одетой как серая мышь. А кафе скоро закрывается, правильно?

– Мы можем пойти ко мне… Или к тебе…

– Давай прогуляемся? – предложила я, а саму била нестерпимая дрожь от переживаний за Германа.

– Согласен. Погода хороша.

Спокойным шагом мы дошли до основного здания школы. Он рассказывал что-то смешное про занятия, но я лишь сдержанно улыбалась и ничего не слышала.

– Так что по поводу моего предложения? – его фраза ворвалась в мое сознание, заставив поморщиться.

– Какого конкретно? – я кокетливо рассмеялась.

– Продолжить вечер у меня. Ты так соблазнительно выглядишь…

Он прижал меня к стене, снова коснувшись моих губ. Но на этот раз осторожно коснулся до них языком.

– Кирилл…

– Пойдем… Я обещаю сделать все, как ты захочешь… – его дыхание сбилось, и даже в темноте я видела, как острым голубым пламенем загорелись его глаза. Красавец, ничего не скажешь.

– Я хочу сегодня пойти к себе…

– Как ты тонко играешь, – заметил Кирилл, целуя меня в щеку. – Прямо привязываешь к себе. Может, научишь?

– Давай в следующий раз. Окей?

– Провожу до двери комнаты? Может, передумаешь?

– Не стоит, – я сама его чмокнула в губы, тем самым заканчивая затянувшееся свидание.

– До завтра, – услышала уже за спиной.

Решив не переодеваться, почти бегом рванула в комнату релакса. Лишь бы Стелла не приняла решения рассказать обо всем директору. Только не ему!

Некоторое время спустя

Дорогой Дневник!

На Германа было страшно смотреть даже после того, как Стелла обработала и зашила его раны.

– Так что случилось? У тебя есть пятнадцать минут, чтобы мне все рассказать.

– Стелла, его нужно оставить у тебя.

– Правда? – ее удивление было слегка наигранным. – А как объяснить его внезапную пропажу другим важным лицам сего заведения? Ведь не далее, как уже завтра его начнут разыскивать. И поскольку сообщений от охраны о несанкционированном выезде или выходе с территории школы не поступало, значит, его будут искать здесь, – она сделала обобщающий жест. – А кто ответит за использование комнаты релакса, как лазарета? Конечно же, я! Поэтому я хочу знать, ради чего мне приходится рисковать своей шкурой и доверием директора!

– Стелла, его избили из-за того, что он ходил в женской одежде…

– Репетировал задание? – усмехнулась она, перебивая.

– Нет. Спасал меня из рук директора… Это из-за встречи с Павлом…

– Вот я почему-то так и знала, что без этого афериста не обошлось!

– Это я виновата. Сама нарушила запрет, – грустно посмотрела на Германа.

– А мальчик-то этот в чем виноват? Зачем он полез в чужие дела? Ты как посмела им прикрываться? – Стелла отчитывала меня, как первоклассницу.

– РосАлекс пожелал застать нас обоих на месте преступления. И направил своих людей в комнату Павла…

– Разве Павлу не запрещено заходить на территорию школы?

– Запрещено… Но он иногда заходит…

– А где же он теперь? – Стелла наигранно развела руками.

– Я не знаю. Честно. Разбудил меня Герман. Как он там оказался, мне тоже до конца неизвестно. Мы поменялись одеждой, и таким образом мне удалось остаться незамеченной, – тяжело вздохнула. – Потом ночное построение у РосАлекса, история Германа о возможной смене пола… и назначение наказания…

– Директор запретил Герману ходить в мужской одежде?

– Именно.

– Почему же ты не вступилась? Не сказала правду?

– Не знаю… А сегодня Германа избили, и я чудом оказалась рядом.

Стелла заходила по комнате, видимо, обдумывая рассказанную мной историю. Она посматривала то на меня, то на спящего Германа, взъерошивала волосы. Подходила к двери, чтобы открыть, но всякий раз одергивала руку.

– Допустим, сутки его не хватятся точно, – рассуждала она. – Придумай какую-нибудь легенду… Тренировки что ли… Сошлись на личное секретное распоряжение Моо…

– Стелла! – я оглянулась по сторонам, удивленная такими прямыми ее репликами. Хотя моя речь тоже была чересчур откровенной.

– Не волнуйся. Прослушка глушится. Неужели я дала бы тебе рассказать все, так сказать, прямо на камеру?.. Сам Моо в ближайшее время не появится, есть такая проверенная инфа, и РосАлекс не посмеет его тревожить по телефону. А через пару дней мы твоего Германа подлечим и загриммируем… Только в одном загвоздка.

– В чем?

– Случай избиения может повториться.

Герман приглушенно застонал, словно реагируя на реплику Стеллы.

– Что же делать?

– Признаться РосАлексу во всем. Не находишь, что это может быть выходом?

– Прямо сейчас? – я сглотнула.

– Почему бы и нет?

– Стелла, я готова, конечно. И не боюсь, как ты могла бы подумать. Но что будет с Павлом?

– О ком, о ком ты сейчас??? – Стелла презрительно усмехнулась. – Беливия, девочка моя, разве ты еще не поняла, что Павел калач тертый. Он в любом случае выкрутится. Ну, сама посуди, какое наказание для него может придумать его отец? Добавить нагрузку? Выслать преподавать в лагерь «сосланных» на край географии? Смешно! Или тебе какое наказание придумает? Походишь в ремнях? С резиновым членом между ног? Ты же подготовленная. Уже не первый раз! А парень может сломаться, ты это понимаешь?

– Как я когда-то? – с горечью добавила.

– Возможно.

– Если я пойду сейчас, ты определишь Германа в медпункт? – у самой двери спросила я.

– Уже вызываю ребят для перевозки.

Я вышла за дверь и быстрым шагом отправилась в сторону кабинета директора. Стелла права. Я должна была признаться сразу, тогда всего этого позора можно было бы избежать. Позабытая в кривых уголках души совесть беспощадно сжимала все мои внутренности. Во что я превратилась? В трусливую тварь, с ядовитой улыбкой выглядывающей из-за неокрепших плеч юноши, запутавшегося в липкой паутине системы. Моя слепая любовь к Павлу или нездоровая тяга к сексуальным удовольствиям поставили вровень с жизнью человека, его физическим и психическим здоровьем…

Впрочем, угрызениями можно страдать бесконечно, но лучше приложить максимум усилий для исправления своей ошибки.

– Добрый вечер, – после стука, не дождавшись ответа, я приоткрыла дверь в зловещие покои паука.

– Судя по тому, что ты сама пожаловала ко мне, он не сулит ничего доброго, – отозвался РосАлекс, исподлобья глядя на меня.

Он сидел за своим массивным столом и перебирал какие-то бумаги. Очень странное занятие, учитывая, что бумажный вариант ведения дел – мера крайняя и неоправданная.

– С чем пришла? – он жестом махнул на диван, предлагая мне присесть. Сам переместился в кожаное кресло напротив.

– Просить за Германа, – твердо произнесла я.

– За кого? – переспросил директор, хотя у меня сложилось такое чувство, что он был в курсе всего происходящего за последние несколько часов.

– За Германа, которого вы наказали ношением женской одежды.

– А разве он не сам этого хотел?

– Нет. Он прикрывал меня, – я смотрела директору прямо в глаза, смело и решительно.

– И что? – вопрос прозвучал спокойно и не выражал даже малейшей доли удивления и заинтересованности.

– Я соврала, когда вы спросили меня про одежду. Герман был в моей одежде, а я… в его выходила в тот вечер из комнаты… Павла.

На губах РосАлекса мелькнула довольная усмешка.

– Мы нарушили ваш запрет. Я виновата. Отмените, пожалуйста, наказание Герману… Накажите меня…

– Ты так любишь, чтобы тебя наказывали? – хриплым шепотом спросил директор, едва подавшись вперед. – Что ж, я могу это устроить.

– А Герман?

– А тот юнец наказан за ложь. Надеюсь, он теперь понимает, кому можно лгать, а кому – нет…

– Его избили. Сильно. Ему нужна медицинская помощь. Отмените наказание.

– Ты так просишь за малознакомого юнца? А может, вы с ним уже поближе познакомились? Не боишься, что Павел заревнует?

– Он просто мой друг… И мне его жаль… – ненавидела себя за то, что опустилась до элементарных оправданий.

– Как собаку, которую переехала машина? Или как попавшую в мышеловку мышь? Сломана лапа, прищемлен хвост… Кстати, ты уже все его повреждения проверила. А то, может, и не стоит за него так просить?..

– Значит, вы в курсе… – отвернувшись в сторону, проговорила я. Это не Германа поймали в мышеловку, а меня. Сыграли на жалости, угрызениях совести. Да все равно. Я призналась, и на душе стало заметно легче.

– Иначе я не был бы директором.

– Так, может, это вы… приказали его избить? – посчитала нужным перейти в наступление, дабы избежать нокаута.

– Ты стала болтлива, Беливия. Это ничуть не красит женщину-агента. Давай, раздевайся, надевай уже знакомый тебе корсет. В шкафу возьми. И скажи спасибо, что я такой добрый. Мог бы и иначе поступить…

Он устало поднялся и пошел к столу.

– А Герман?

– Передай ему привет. Пусть лечится. И больше не думает шутить со мной.

– Наказание его отменено? – я дожидалась конкретики.

– Скажем так, приостановлено. На какой срок – мне решать. Пусть почувствует, что за кадык его плотно держат. И чем раньше он решится сотрудничать, тем легче будет ему дышать… У тебя же между ног силиконовая штучка поживет неделю. Может, поутихнет зуд, заставивший тебя посреди ночи искать удовлетворения своей похоти. Иди. И не мешай мне работать.

На этом наш разговор закончился. Положенный мне корсет надевала долго, что называется «с чувством, с толком, с расстановкой». Предварительно тщательно протерев все контактирующие со слизистыми его части, демонстративно установила фаллос у входа в узкую сухую дырочку. Директор внимательно и молча наблюдал, отложив в сторону бумаги, как я, обильно смочив слюной пальцы, широко расставив ноги, сначала разминала клитор, круговыми движениями, игривыми похлопываниями. Прикусив губу, глубоко вдохнула, втянула живот. Соски при этом напряглись, закаменели и привычно заныли. Аккуратно насаживаясь на фаллос, ввела его до упора, медленно и рвано выдохнула. Облизала губы.

– Могу быть свободна?

– Насколько это позволяют порядки школы, – криво улыбнулся РосАлекс.

Некоторое время спустя

Дорогой Дневник!

Когда я дошла до лазарета, то обнаружила, что там нет ни Германа, ни Стеллы. Пришлось вернуться в комнату релакса. Стелла держала Германа за руку, а он что-то бормотал в бреду.

– Его не в туалете избили… – едва слышно проговорила она.

Я понимала, что-то пошло не так, но выяснять, что именно, не было возможности.

– Он рассказал? – спросила я.

– Да… Пусть остается здесь, – задумчиво проговорила она, отводя взгляд в сторону. – Это мой пациент.

– Не трогайте… – едва слышно, в бреду просипел Герман. – Не надо… я прошу…

– Ублюдки… – прошипела Стелла. – Думаю, тебе лучше уйти. Сейчас придут костоправы. Не нужно, чтобы они тебя здесь видели.

– Но я ведь призналась уже…

– Уходи! – повысив голос, проговорила Стелла.

– Хорошо. Позже зайду.

– Лучше завтра или через несколько дней, – отрезала она. Спорить не было смысла. Я встала и быстрым шагом покинула комнату релакса.

Когда дошла до своей комнаты, меня уже била нервная дрожь. Корсет мешался, поначалу доставляя удовольствие, а потом причиняя дискомфорт. За пару часов я измучилась окончательно. Принималась читать книги, но вскоре бросала. Пыталась уснуть, но тщетно. Не знаю, как я выдерживала раньше, мужественно выносила наказание. Хотелось вспомнить, о чем я тогда думала, но не получалось. В голове царил хаос. Чувство голода сменялось отвращением. То я хотела, чтобы Павел оказался рядом, то готова была его послать ко всем чертям. То обвиняла в том, что он так предательски сбежал и не попытался нас всех спасти. То сама начинала его оправдывать. То рассуждала, кто мог избить Германа, и было ли это совершено по приказу РосАлеса.

Фаллос плотно стоял у меня между ног и, казалось, влиял на все происходящее со мной и замершее в ночной тишине вокруг меня. Невозможно было себя коснуться, тело реагировало и содрогалось. Я знала, что так будет каких-то пару дней, потом наступит пиковый момент, а потом тело привыкнет, и я перестану замечать.

Мучительно прошла ночь. Тягостно протянулся день. И снова наступила ночь. Набросив пеньюар, я вышла в коридор. Куда идти? Ну, куда? К Павлу – точно не вариант. Попробовать наведаться в релакс к Герману? Тоже не стоило. Я пробовала прорваться туда днем – заперто. Стелла совершенно ясно дала понять, что мое присутствие там нежелательно.

Сама не понимая как, очутилась у двери комнаты Тэкеши. Хотела постучать, но дверь с тихим скрипом открылась сама. Осторожно вошла и прикрыла дверь.

– Привет, – шепотом проговорил Тэкеши.

Словно в омут с головой, бросилась в его объятия. Хотелось плакать от отчаяния, но слез не было. А что было?..

Жаркие требовательные поцелуи показались бы неожиданными и нелогичными, если бы я могла думать головой, и если бы это случилось в любой другой момент. Днем раньше или днем позже. Но я пришла к нему именно тогда, когда соски мучительно ныли в ожидании чего-то, чего я дать не могла. Тело хотело жить отдельно от разума. Стонать и гореть, истекать соками, обильно смачивая силиконовый ствол. Я ослабла и поддалась. А Тэкеши не собирался меня выпускать из своих крепких объятий…

Поцелуи прошлись по моей шее, и я выгнулась им навстречу. Застонала, переминаясь с ноги на ногу. Будто почувствовав мой дискомфорт, Тэкеши захватил мое бедро и крепко прижал к своему торсу. Я не видела его лица, не хотела видеть. Мне было стыдно, но и отказываться сейчас от долгожданных ласк я не собиралась.

– Тебе тяжело… я чувствую… – он не переставал покрывать мою кожу поцелуями. – Не воспринимай сейчас меня как сексуального партнера и не думай, что я воспользуюсь…

Пеньюар упал на пол. Его ладонь ласкала заточенную между переплетающимися кожаными ремнями окаменевшую грудь, осторожно разминая ее, небрежно цепляли потемневшие соски ловкие пальцы, оттягивали и отпускали, доставляя необычайное удовольствие. Пальцы другой руки осторожно гладили мне поясницу, то разгоняя тягучее, как мед, возбуждение, то сосредотачивая его круговыми движениями где-то в центре. Этот пульсирующий шар, пронзая меня насквозь, от спины до пупка, аккуратно лопался, устремляя потоки энергии чуть ниже. Чувствовала себя кошкой в период течки. Просто все равно, кто приласкает, лишь бы ласкали уже! Скорее! Быстрее! Чтобы нахлынувшее наваждение испарилось также быстро, как и поглотило.

– Я лишь хочу помочь… – его горячие губы коснулись соска, втянули, медленно ощупывая языком.

Мне бы провалиться сквозь землю, но я обхватила его голову руками, пальцы зарылись в растрепанные волосы и на мягкие уговоры я хрипло ответила:

– Да…

Когда я вошла, он был в одних шортах. Занимался перед сном: качал пресс или отжимался. Его тело было покрыто испариной, что возбудило меня еще сильнее.

В медленном танце не заметила как, оказалась лежащей на его кровати. Развела ноги, словно призывая совершить невозможное. И его пальцы тут же коснулись моей скованной переплетенными ремнями промежности. Осторожно ощупали те небольшие оставшиеся участки. И при каждом прикосновении моя дрожь все больше усиливалась, разнося по телу неимоверный жар. Мне нравилось, что он целовал меня как-то обычно, не так как учили соблазнению и петтингу многочисленные лекции. И не небрежно, как можно было сделать, желая отступить от правил. Может, я слишком поддалась разыгравшемуся во мне огню, но Тэкеши удивлял меня каждую секунду. Хотя что уж может быть удивительного в старой как мир любви? Может…

Я ждала, что он будет меня ласкать и дальше, стимулировать наступление очередного расслабляющего на некоторое время оргазма. Но он поступил иначе. Просто снял с меня корсет, ловкими движениями расстегивая клепки и стягивая кожаные стринги вместе с прикрепленным к ним фалосом. Вздох облегчения вырвался из моей груди.

– Это тебе самой нельзя снимать, а про меня же речи не было, – шепнул мне на ухо Тэкеши, продолжая аккуратно разминать после ремневых стяжек мою моментально расслабившуюся грудь.

Я молча лежала с закрытыми глазами и мысленно благодарила его за эту дерзость.

– Надеюсь, на нем не было датчиков, – усмехнулся Тэкеши. – Иначе придется снова вставить.