Ася Медовая
Проклятие принца
Распорядившись насчет готовки, Вильда уверенно поднялась в комнаты фаворитки, чтобы приготовить платье к завтраку. Вот было её изумление, когда она застала Рессара спящим в обнимку с её вечерним нарядом.
Осторожно присев на краешек кровати, Вильда рассматривала безмятежное лицо господина. Он спал во вчерашней одежде, не скинув сапоги и не стянув перчатки с рук. Подумав, девушка аккуратно сняла с него сапоги и медленно, чтобы не потревожить сон господина, стала стягивать перчатки.
– О, мой покровитель! Что с вашими руками?!
* * *
Он понятия не имел, как очутился в ванной комнате фаворитки, как остался без перчаток и каким образом колдунья заставила опустить руки в тазик с разведенным в воде зельем. Очнулся он от собственного стона облегчения.
Невыносимый зуд на грани с болью вдруг потупился, унялся, язвы и опрелости на коже запузырились, а ранки очищались от гноя, боль проходила, и удовольствие поднималось по рукам, к груди, растекаясь по всему телу приятной волной мурашек.
– Что это за лекарство? – необычно сиплым голосом прошептал Рессар, не находя в себе сил открыть глаза и посмотреть на Вильду.
– Бабушкино средство. Она со мной занималась, когда артрит выворачивал ей пальцы и не давал готовить зелья для клиентов.
Теперь уже Рессар с интересом разглядывал Вильду, а та продолжила говорить, сворачивая в руках чистый бинт, только что смоченный из другого флакончика.
– Я еще вначале почувствовала нездоровый запах нагноения, но даже подумать не могла, что вы так запустили свои руки.
Что это? Она выговаривает ему?!
– В этот раз ты была осторожна, но на будущее – не смей дотрагиваться до моих рук.
– Это почему же? – нахмурилась колдунья, и Рессар задумался, стоит ли ей знать унизительную правду о принце Гоблинов?
– Я тебе покажу. Подай что-нибудь… живое. Не знаю: котенка, цветок?
Вильда тут же вышла из ванной и вернулась с кувшином полным срезанных цветов из сада.
– Эти подойдут?
Рессар нахмурился:
– Это ваза?
Девушка кивнула.
– Ваза с цветами?
Снова кивок, только теперь неуверенный. Ага, кажется, она начинает вспоминать, что он не терпит подобные композиции в своем доме.
– Ваза с цветами из вашей спальни, которая располагается через стенку с моей? – забил он последнюю порцию гвоздей в своё и в её настроение. Хотя нет, только в её. Свое настроение он сейчас же поднимет: – Вас ждет еще одно наказание, леди Вильда. Такими темпами вы вряд ли сможете выполнить условия за три года…
– Ну знаете ли! – она забавно подбоченилась, не выпуская кувшин из рук. – Если бы ваш список нетерпимостей был чуть короче, может и не пришлось бы прятаться от мира в своем скучном и пугающем доме.
– Скучном? – Рессар даже не понимал, что его разбирало больше, смех или желание поиздеваться над девчонкой. – Пугающем? Дом – отражение своего хозяина. Я не скучен, но меня боятся. Подай вон ту розу.
Надув губы Вильда неуклюже вытащила ярко красную розу из букета и передала ему. Он знал, что сейчас произойдет, поэтому смотрел не на цветок, а на колдунью.
Как только руки коснулись живого, он почувствовал покалывание холода в пальцах и в ладони. Такую ледяную стылость испускает только Смерть. Рессар видел, как глаза Вильды расширяются от ужаса, и чувствовал, как под пальцами стебель розы рассыпается в прах.
– Невозможно…
– Тогда дайте все цветы, я еще раз продемонстрирую вам свой Дар, – горько усмехнулся Рессар, протягивая к вазе руку.
Вильда отшатнулась от него и прижала кувшин с цветами к груди, защищая их от него.
Это неприятно царапнуло. Хотя он давно должен был привыкнуть к реакции посвященных. Все, кто знал суть его Дара (о, покровитель, как насмешливо это звучит!), шарахались от него как от чумы.
Он до сих пор не мог забыть, как первая красавица земель Гоблинов отказалась приближаться к принцу, принимать его ухаживания и целоваться с ним. Тогда его юношеское сердце было разбито, но сейчас он лишь надменно насмехался над реакцией девушки. Эта колдунья ему не откажет. Не посмеет.
Он её купил – она его!
* * *
Роза в его руке стала стремительно увядать и чернеть, начиная от пальцев. Смерть стремительно пожирала красоту и жизнь цветка. Бутон, словно охнув, вздрогнул и упал, а почернев осыпался в прах, испачкав мокрую руку господина прилипшими мёртвыми чешуйками. Прах осел на пол, источая запах тлена.
Вильда потрясенно перевела взгляд на смертоносные руки Рессара и подумала, что этот запах источает совсем не убитый цветок и даже не болезненные язвы на коже господина. Это запах самой Смерти.
– Невозможно…
– Тогда дайте все цветы, я еще раз продемонстрирую вам свой Дар, – Рессар насмешливо приподнял уголки губ и протянул руку.
– Это не Дар, господин, это проклятье…
Он резко отдернул руку, отвел взгляд и снова опустил ладони в тазик с отваром. Вильда не особенно разбиралась в проклятьях, но сильные, наложенные на смерть или на потомство, чувствовала. Странно, что хозяин называет своё проклятье Даром. Только расспрашивать его об этом явно не время, он сразу замкнулся и нахмурил брови.
Лучше оставить одного и вернуться позже, подумала Вильда.
– Подержите руки в отваре еще четверть часа, потом я перевяжу их бинтами с заживляющим зельем. А пока проверю, что творится на кухне.
– Иди, – буркнул Рессар, так и не посмотрев на нее.
Все следующие пятнадцать минут, пока она заглядывала в кастрюльки и чаны, проверяла нарезанные овощи, пробовала засолку красной рыбы, рассматривала консистенцию паштета, неизменно думала о хозяине и странном «даре». Кто мог безнаказанно навесить на наследного принца Гоблинов такое проклятье? Или колдун понёс наказание? Или хозяин хоть и принц, но не наследный, а изгнанный?
Мысли роились в голове, мешая сосредоточиться. И, конечно, Вильда предпочла бы напрямую спросить Рессара о проклятии, но он явно не потерпит такого любопытства. А уж с учетом двух назначенных ей наказаний, лучше избежать недовольства господина.
По истечении назначенного ей же самой времени, Вильда вернулась в свои покои, чтобы забинтовать Рессару руки.
* * *
Он сидел на краю ванны и разглядывал кисти рук. После отвара кожа очистилась, опухоль и краснота спали, а зуд и боль прошли как страшный сон.
Почему раньше Рессару не приходило в голову нанять колдунью, чтобы лечить руки? Он знал ответ. Потому что он срамился своего Дара, тут принц скорее согласился бы с Вильдой, что обладает не Даром, а проклятием! Такое за порог дома не выносят. Такое у случайных колдуний не лечат.
Но теперь у него есть своя собственная, домашняя колдунья. Связанная с ним на три года вперед. Хотя, о чем он? Если не выписывать Освободительную – Вильда останется его собственностью на всю жизнь.
Улыбка искривила губы Рессара, и он обернулся на звук открываемой двери.
Тщательно контролируя эмоции на лице, Вильда деловито взялась накладывать повязки на его руки. Ни брезгливости, ни отвращения он не разглядел, как не старался. С другой стороны, странно было бы пренебрегать руками тебя кормящими!
– Действуй осторожно, ты знаешь, как опасно может быть моё прикосновение.
Прошептал Рессар тихо, близко наклоняясь к девушке и замирая от нежного аромата её волос. Как много готов он отдать, чтобы сейчас коснуться этой головки рукой, погладить по непокорным чёрным прядям.
Колдунья застыла, удерживая его перебинтованную руку в своих. Он может её коснуться, но не почувствует ладонью ни гладкости, ни шелковистости волос. Зато может зарыться лицом. Не одно и то же, но хоть призрак желаемого.
– Протяните мне другую руку, – охрипшим голосом попросила Вильда.
Рессар тут же исполнил просьбу, продолжая вдыхать аромат колдуньи, ероша волосы носом.
– Вы замёрзли? – удивление в её голосе вывело его из чувственного ступора.
– Замёрз? – переспросил он.
– Да, у вас мурашки на руках…
Вильда приподняла обвязанную по кисть руку, демонстрируя ему вздыбившиеся светлые волоски на руке. Рессар усмехнулся.
– Я чувствую тот же холод, что и ты, – коварно улыбнулся он и подул ей в ушко, проводя забинтованными руками по плечам. Волна дрожи накрыла девушку, и он не сомневался, что предательские мурашки атакуют её так же, как его.
– Мне пора, – слабым голосом отозвалась колдунья, не смея поднять на него глаза. – Постарайтесь не снимать бинты до позднего завтрака. Ранний я попрошу принести вам… в спальню или в сад?
– Принеси сама. На крытую веранду. И позавтракай вместе со мной.
Она кивнула, но он удержал её, перехватив за кисть.
– Нам нужно будет кое-что обсудить. И освободи Калиту.
Быстрый удивленный взгляд, и снова она отвернулась, кротко обронив:
– Конечно.
* * *
Злая Калита сразу же зацепилась за растрепанные волосы Вильды:
– Он провел ночь с тобой?!
Полуколдунья попыталась пригладить и убрать под ленточку выбившиеся локоны, но Калита больше не обращала на них внимания, целенаправленно устремляясь к кухне и продолжая выговаривать.
– Лучше ты, чем та костлявая грымза. Так он спал с тобой?
– Он спал в моей кровати.
Неважно насколько правильно восприняла фразу Калита, но Вильда её не обманула.
– Так и думала. Пусть! Думаю, его интересовала только твоя девственность, а с её потерей он снова захочет искусных ласк, и призовёт меня. И дай же уже что-нибудь поесть. Я так голодна!
Пока Вильда кормила Калиту и выслушивала её планы по завоеванию спальни хозяина, дополнительно готовила завтрак и отправляла с помощником на крытую веранду.
В той части дома она еще не была, но знала, что хозяин часто проводит там дневное время, если не отлучается ко Двору. С фасада разглядеть веранду невозможно, но из сада Вильда видела, что одна из башен стоит словно обрезанная и накрытая стеклянным куполом.
Видимо крытая веранда своего рода зимняя оранжерея, хотя потребность содержать её в доме имея большой тенистый сад с великолепными цветниками и лабиринтами ухоженных тропинок – причудливая вычурность. Показушность и излишество. Но у богатых свои капризы.
Ей же велено накрыть завтрак на двоих в крытой веранде, что она и сделает. Но еще следует подумать о гостях. Кто знает, зачем господин позвал её в уединенную часть дома и как скоро она сможет освободиться.
– Кэр Фенхель, я знаю, вы где-то поблизости! Подойдите ко мне, нужно обговорить завтрак для гостей и подготовку к обеду. Я буду занята с господином Видьером, помогите мне проконтролировать помощников.
Надменно поджав губы, мажордом все же подошел, выслушал наказы от Вильды и молча кивнул, тем самым обещая в точности проследить за распоряжениями.
Что ж, теперь она может подняться к хозяину. Кое-что обсудить.
Что?
Глава 6. Не ко двору
Вильда скромно сидела на краешке глубокого плетенного кресла крытой веранды. Сбоку на большом блюде положила себе строганину и запеченный белый хлеб. Всё в ней веяло скромностью и невинностью. Только у Рессара после прошлой ночи возникли сомнения по обоим пунктам характера леди.
– Что ты вчера за ужином подмешала в еду?
– Что? – вздрогнула колдунья.
– Это я у тебя спрашиваю – что. Ты использовала одно из своих зелий?
Бледность Вильды выдавала её с головой. Это каким же идиотом надо быть, чтобы купить колдунью, допустить её в кухню и назвать фавориткой?
У него есть ответ на этот вопрос. Принц Гоблинов совершенно растерял ум, раз умудрился сделать всё по списку! Хотя его убеждали, что он покупает фею.
– Бабушкин рецепт, – еле слышно пробормотала Вильда.
– Как ожидаемо. И что в результате ты хотела достигнуть? Приворожить меня? Или принца Чародеев? Может рассорить фавориток?
– Н-нет.
Рессар подождал, когда колдунья подробно расскажет о свойствах зелья, но она молчала, не поднимая глаз и не приступая к еде.
– Что же ты смущаешься? Ешь и рассказывай! Вчера тебя не смутило возможное наказание за содеянное. Сегодня уже поздно раскаиваться.
Колдунья вяло поковыряла вилкой в идеально нарезанной рыбе, беспощадно искромсав её и размазав по блюду, потом решительно отложила столовый прибор и посмотрела в глаза Рессару.
Он тоже отложил вилку и выжидательно поднял брови.
– Это безобидное зелье, оно всего лишь подчеркивает истинные чувства и желания человека.
При виде реакции Рессара колдунья вжалась в кресло.
– Всего лишь? Истинные желания?!
О, покровитель! Применить такое зелье на принце – верх неосмотрительности и… наглости. Но еще это кладезь информации. Неужели Миркот имеет такое влечение к выпивке? А еще ему нравятся экзотические красотки, хотя из этого он тайну не делает. А еще… Рессар до боли хочет эту мелкую наглую колдунью.
– А если бы отпрыск королевской крови вознамерился посадить всех на кол?! Вы знали, что его желания исполняются мгновенно?!
– Ой…
* * *
Последние дни в её жизни стало слишком много «ой». Значили они лишь одно, Вильда перестала думать, прежде чем делать. Сейчас господин сидел напротив нее, совершенно забыв про завтрак, с еле сдерживаемым гневом ожидая ответов. А у Вильды их не было!
Сейчас, когда он намекнул на возможные последствия её невинной шалости, оправдания, что она хотела всего лишь помочь Калите открыть сердце хозяина, что она была уверена во взаимной любви фаворитки и короля, всё казалось таким неоправдательным.
Вот уж точно, если бы принц повелел посадить её на кол – всё исполнили тотчас и вряд ли господин Рессар заступился бы за глупую Вильду, накликавшую на себя беду.
– Я очень виновата.
– Очень.
– И я заслуживаю наказания.
– Рад, что ты осознаешь это. Уже три наказания. Ты их зарабатываешь быстрее, чем я успеваю исполнять. Но уже сегодня приступим. Перед сном зайдешь ко мне.
Она молча кивнула. Невероятно! Её удачливость всю последнюю неделю вообще не заглядывала к подопечной. Как он наказывает? Четвертует? Снимает голову с плеч? Отрезает руки?
– Руки мне пригодятся, – вдруг решила напомнить ему Вильда. – Без рук я не смогу готовить!
– Что?
– Только не отрезайте мне руки, прошу.
Рессар раздраженно откинул салфетку и посмотрел на Вильду:
– Что ты обо мне думаешь, девчонка? Может, что на завтрак я ем печень младенцев?
– О, нет. Меню завтраков, а также обедов и ужинов, составляю вам лично я. Печень младенца не ускользнула бы от моего внимания.
– Чудесно. Поротую филейную часть тоже легко скрыть от внимания. До вечера.
Вильда поспешно встала и побежала к выходу, обмахивая ладошками пылающие щеки.
– Ой! – вдруг вспомнила она.
– Ой? – кажется, господин не мог поверить, что ей хватило смелости вернуться.
– Нам придется встретиться еще раз, до обеда. Я сниму бинты и приготовлю их к… ммм… вечеру.
– Для моих рук или для своей… ммм… попы?
Что ж, так ярко её лицо еще ни разу не пылало.
* * *
Миркот нашел его на крытой веранде, Рессар еще не успел позавтракать, когда друг влетел, плюхнулся в кресло, где недавно сидела колдунья-кухарка, схватил её блюдо и накидал без разбора разных закусок, потом жадно отпил компота из кислых яблок.
– Вчера был отвратительный вечер! Всё что я запомнил – бёдра твоей танцующей рабыни.
Рессар обреченно кивнул, бёдра чернявочки забыть трудно, даже под пьяными парами.
– А еще я запомнил, что ты обещал её мне!
О, как избирательна память Миркота.
– Я не отказываюсь подарить её тебе, но…
Поспешно поглощая еду, принц совершенно не следил за манерами и, происходи это где угодно, а не в доме Рессара, он даже не обратил бы внимания. Но не теперь, не здесь. Видьер терпеть не мог свинство за столом.
– Никаких но! – прочавкал в ответ Миркот, чем окончательно взбесил Рессара.
– Пожалуй… Думаю, во избежание проблем, сегодня же тебе стоит вернуться ко Двору, официально порвать с нынешней фавориткой, прежде чем я вышлю к тебе чернявочку.
Усмехаясь и вытирая жирные губы салфеткой, Миркот присвистнул.
– Так ты запал на Злею? Она не наврала, когда расписывала, как ты задирал ей юбки и лез своими ручищами в декольте?
Рессар нахмурился, несколько сбитый с толку:
– Не понимаю, о чем ты?
– Ну как же?! Ты захотел эту девчонку, подложил мне свою рабыню, а теперь предлагаешь дать Злее отставку, чтобы самому завладеть ей.
Теперь логика стала понятна. Что ж… Рессар хотел облегчить участь друга, но раз под угрозой его собственная честь, сделка и исполнение Указа, так и быть, пусть всё случится по другому сценарию.
– Это было предположение, что ты захочешь сменить фаворитку. Однако Калита твой подарок, ты не обязан возвышать её, чтобы пользоваться. Поступай с фавориткой Злеей как угодно.
– Вот и чудно! Тогда я повезу их обоих во дворец. Вот будет потеха, когда папá увидит чернявочку. Ха-ха! Как её зовут?
– Калита.
– Верно, Калита. Кстати, отменный завтрак! Обещай взять повара с собой в круиз!
– Непременно, – отозвался Рессар, провожая взглядом принца.
* * *
Как произошло то, что его, Рессара Видьера, принца Гоблинов, с нарочным вызвали во дворец, представить королю Чародеев фаворитку – он не мог вообразить. Зачем дяде Лукасу понадобилось представлять Вильду? Чтобы Рессар не поменял девушку, пройдя честно все три года только с одной? Или это месть после подарка наследному принцу, сыну короля, чернявочки?
То, что Калита полностью завладеет вниманием Миркота, Рессар не сомневался, но то, что друг уже на следующий день будет есть из рук рабыни и заглядывать ей в рот – этого не ожидал! Хоть официальная фаворитка Злея так и осталась в своем статусе, фактически всюду сопровождала принца Калита, экзотическая рабыня с Южных земель.
Неужели дядя Лукас думает, что Рессар опустился до мелочной мести?
– То есть мой крестник выкупил вас на аукционе?
– Именно так, ваше величество. Думаю, он сразу влюбился в меня и пожелал сделать фавориткой, – быстро произнесла Вильда заранее заготовленную фразу.
– Вот как? Влюбился? С первого взгляда? – король насмешливо перевел взгляд на Рессара, тот покраснел и отвернулся. – Ну, а в Калиту он тоже влюбился, раз уж выкупил вас одновременно?
Девушка нервно повела подбородком. На такой вопрос у них заготовленных ответов не было, Рессар как-то не предусмотрел.
– Э-ээ… Думаю, Калита сразила господина, но не в сердце, – зардевшись закончила она.
Король хохотнул:
– На него это похоже! И что же, вам не обидно делить своего возлюбленного с другой девушкой?
Окончательно растерявшись, Вильда умоляюще смотрела на Рессара.
– Дядя Лукас…
– Я тебе дядя вне официальных приемов! А сейчас ты представляешь мне свою невесту.
– Невесту? – возмутился Рессар.
– Невесту?! – одновременно с ним воскликнула колдунья.
Ничуть не смутившись, король осадил его:
– Многие женятся на своих фаворитках, но ты, конечно, не знаешь, ибо мало интересуешься супружескими парами, на моё счастье.
– Именно. В вашем интересе запретить жениться на фаворитках, чтобы в будущем не нянчить экзотических внуков…
– Видьер!
– Да, ваше величество. Приношу свои извинения, ваше величество!
Повисшая тишина не напрягала только короля Чародеев, он все также с любопытством разглядывал Вильду, которая теребила кружевную оборку на лифе, буквально притягивая взгляд к высокой груди и низкому декольте.
– Мне неловко спрашивать об интимном, – соврал король, лукаво улыбаясь, – но в силу обстоятельств, взятых на себя перед королем Гоблинов, я вынужден.
– Конечно, спрашивайте, – прошелестела колдунья и ниже опустила голову, понимая, что Рессар ей на выручку не придет.
– Достаточно ли он силен, чтобы сделать тебя счастливой? Не обделяет ли вниманием? И часто ли водит в спальню других, не затронувших его сердце?
Рессар видел, в каком замешательстве в поиске ответа находится его колдунья.
Ну же, девочка, найди правильные слова, наверняка, ты что-нибудь сможешь придумать!
– О, он очень сильный! Буквально вчера вечером он одной рукой перехватил меня за талию и уложил поперёк колен… Ой…
* * *
Глаза короля расширились, лукавость из взгляда исчезла и он оглянулся на подобравшегося господина Видьера.
– Я не вправе поправлять этикет интимных отношений, но дорогой крестник, не заходите ли вы слишком далеко с юной девушкой?
Рессар закатил глаза и вздохнул.
Вообще, Вильда могла бы оправдать господина по всем статьям. Можно упомянуть, что за ней числилось три наказания. Теперь уже два, но до вчерашнего вечера их было целых три. Потом успокоить короля, что порка как-то не задалась… Рессар с твердым намерением отшлёпать, действительно унизительно перекинул её через колени, задрал феерически пышный подол, раскрыв вид на нижние панталончики, но на этом всё застопорилось.
Господин просидел неподвижно минут пять, потом нежно провел рукой по нижней части Вильды затянутой в непрактичные шёлковые панталоны и резко скинул её с колен, велев немедленно убираться в свою комнату. Спорить она не стала, но посчитала, что одно наказание можно вычеркнуть из списка долгов.
– То не имело отношения к интиму, ваше величество, а скорее использовалось как средство воспитания и послушания, – медленно с расстановкой правильной интонации в словах выговорил Рессар.
– И что, воспитание приносит плоды?
– Я только начал…
Тут Вильда решила напомнить о себе:
– Вот уж не собираюсь нарываться на наказания. Осталось только два и с воспитанием покончено!
Король с господином переглянулись и уставились на нее.
– И это её ты собираешься тащить в круиз, крестник?
– Зато будет весело, – хмыкнул Рессар.
– Возможно, я зря поторопил тебя с выбором.
– Он сделан.
– Тогда подниму вам уровень веселья, отправлю с Миркотом его новую пассию и старую фаворитку.
Рессар закатил глаза и сполз с кресла.
– Дядя Лукас, это подло! – простонал он.
– Зато хорошо, как средство воспитания и послушания.
Стремительный переход на неформальное обращение смутил Вильду, и она не преминула уточнить:
– Вы не отчитаете господина Видьера за непочтение?
Король усмехнулся:
– Бессмысленно, особенно, когда мы прояснили твой статус, девочка. Вот тебя могу пожурить. Не такими кардинальными методами, как мой крестник, но напомнить о почтении своему королю обязан. Впереди круиз, где вы несете роль посланников мира. Королевский этикет в этом случае забывать не стоит.
Соглашаясь, Вильда кивнула:
– Я просвещена в королевском этикете, можете не беспокоиться. Если вас смущает недостаточность моего почтения, то вы, ваше величество, должны понимать, мой король Колдунов и владелец наследный принц Гоблинов, которым я обязана подчиняться в первую очередь.
Господин почесал подбородок, хотя Вильде показалось, он пытался скрыть усмешку. А король только изумленно осмотрел её вновь с макушки до кончиков туфель, выглядывающих из-под пышного платья, и проговорил, обращаясь к господину.
– Пожалуй, до королевского круиза тебе, Рессар, придется как следует поработать над послушанием фаворитки. И в данном случае признаю – все методы хороши, лишь бы на пользу.
– Она разумная девушка, не переживайте раньше времени, дядя Лукас.
– Конечно, – кивнул король. – Сейчас я еле сдерживаюсь, чтобы не напроситься в поездку вместе с вами. Такое пропустить никак не хочется!
* * *
Не успела дверца кареты захлопнуться за ними, как колдунья развернулась к Рессару и сердито пробормотала:
– Даже не думайте увеличивать мне наказания! Осталось только два, а поводов для новых не дождетесь.
– Зачем ждать, если можно придумать другие? – насмешливо прошептал Рессар близко склоняясь над своей колдуньей.
Вопреки ожиданиям она не отпрянула, а наоборот приблизилась к лицу, почти касаясь его носом.
– Если ваше воображение вдруг разыграется и напридумывает новые поводы для наказаний, это моментально отразится на вашем меню и моем качестве готовки.
– Это шантаж?
Вильда отпрянула, села ровнее и вызывающе сложила руки на груди.
– Нет, всего лишь предупреждение. Шантаж будет сейчас. Я перестану готовить вам лечебные ванночки и искать средство от проклятия.
Он сжал челюсть и заскрежетал зубами.
Маленькая ведьма!
– Кто учил тебя вести переговоры?
– Моя приемная мать Матильда.
– По всему видно, очень искусная дипломатка. Стоит отправить ей подарок за воспитание столь ценного последователя. Заодно узнать о методах.
Вильда моментально потеряла весь свой гордый вид, ладони уперлись на кушетку, почти касаясь его перчаток, и она с умоляющим видом прошептала:
– Пожалуйста, только не сообщайте ей, где я и чья!
* * *
То, как господин Видьер насмешливо приподнял бровь, Вильда сразу осознала, что проиграла спор.
– Как только пропустишь вечернее время омовения, так сразу придется разыскать вашу матушку, – вкрадчиво проговорил он, наклоняясь к её ушку, чтобы не перекрикивать стук колёс по мостовой.
Ожидаемо! Принц Гоблинов никогда не пропустит удобной подачи. Вильда на его манер закатила глаза, отчего он прыснул смехом прямо ей в ухо. Наверное, дальше ждал, что она не вытерпит и начнет ему высказывать, но Вильда сцепила зубы и молча доехала в хозяйской роскошной карете до самого дома.
Не дожидаясь, когда господин выйдет из кареты, попыталась выйти из нее первая, стоило только служке открыть дверцу и подставить скамеечку. Но Рессар поймал её за длинный локон волос, выбившийся из прически и остановил в очень неудачной позе прямо в проеме распахнутой дверцы.
– Надо полагать, ты решила сама помочь мне выйти из кареты?
Его голос был холоден, а по тому, как больно он оттягивал волосы, еще и разозлён не на шутку. И всё же Вильда буркнула прежде, чем успела подумать о причине:
– Вот еще!
– Именно. Потому немедленно верни свою задницу на подушку и жди, когда я подам тебе руку.
Пожалуй, именно сейчас Вильда и разобралась в интонациях голоса господина. Подавив своё «ой», она чинно села на место, даже не расправив пышный подол платья. Ничего с ним не станется, всё равно через пару минут скинет его и наденет более лёгкое, домашнее.
Вот только Рессар выскочил из кареты, на долгое мгновение застыл в двери, потянулся, широко раскидывая руки, а потом не оборачиваясь поспешил к дому.
– Ээээ? Господин!
Он не задержался даже на пороге.
– Господин Видьер! – Вильда не могла поверить, что он оставил её сидеть в карете.
Дверь дома захлопнулась за его спиной. Служка и подбежавший конюх с вопросительным удивлением смотрели на нее, а она на них. Можно ли ей выйти самостоятельно? Но ведь он ясно дал понять, что она должна дождаться его руки.
Тяжело вздохнув и опустив глаза на сцепленные на коленях пальцы, Вильда только пожала плечами.
– Я останусь тут, пока господин Видьер не разрешит выйти.
Небольшая заминка мужчин в проеме и робкий, прокуренный голос конюха:
– Но… Мисси, мне б лошадок на конюшню. Обтереть, выходить…
Именно в этот момент ей стало нестерпимо жаль себя, но Вильда, сдержала всхлип и украдкой промокнула увлажнившиеся глаза.
– Значит, делайте свою работу. Распрягайте карету и оттащите её в каретный сарай.
– Как же вы? – теперь и служка забеспокоился.
– А я останусь внутри, пока хозяин не вспомнит обо мне.
* * *
Первое, что заметил Рессар, войдя в малую гостиную, отсутствие строптивицы за накрытым столом. Фенхель стоял у стены, как всегда строгий, безэмоциональный и прямой как палка.
Рессар улыбнулся в предвкушении нового исполнения наказания. Теперь он тщательнее приготовился к встрече со своей колдуньей. В этот раз самообладание не подведет его при виде милой попки обтянутой в шелка.
Он сел во главе стола, поправил свечу, чтобы отблеск танцующего пламени не мешал сегодня рассматривать лицо собеседницы, затем неторопливо отодвинул в сторону салфетку. Рессар даст время негоднице избежать нового наказания. У нее есть буквально несколько минут, чтобы спуститься и занять свое место.
В это мгновение он нахмурился. Никогда еще он не употреблял понятие «свое место» в своем доме для постороннего человека. Тем более для женщины. Что вообще происходит с его головой? Он и так позволил колдунье больше, чем любой фаворитке до нее.
Она колдует в его кухне, хозяйничает в его спальне, добралась до его омывальни, а теперь господствует в его голове!
Ну хватит! Она всего лишь рабыня. Купленная им полуколдунья, даже не полноценная. Потому не стоит выходить из себя по пустякам. Её место там, где он укажет. Захочет – переставит, или задвинет от глаз подальше. Она всего лишь его собственность, вещь, которой он владеет. Если думать именно так, то и накатившая злость проходит.
Но где её бесы носят?!
Раздраженно схватив салфетку и развернув на коленях, Рессар подал безмолвный знак начинать обед. А на счет Вильды только что добавилось еще одно наказание. Он терпеть не мог нарушение распорядка в доме. Тем более от женщины.
От его женщины!
Точнее, от его вещи, о чем не стоит забывать, чтобы в голову не лезли бредовые мысли.
* * *
– Какого дьявола ты тут сидишь?!
Вильду подбросило от окрика господина и тогда она приподнялась на локтях щурясь и моргая спросонья. Вообще-то она не сидела, а лежала, окончательно наплевав на смятое платье и спутанные волосы.
Придерживая одной рукой дверцу, другой опираясь на боковину кареты, Рессар Видьер являл собой страшное разгневанное чудовище в сумраке под сполохами молний и раскаты грома.
Приняв вертикальное положения и теперь уже окончательно проснувшись, Вильда поняла, что замёрзла и смертельно хочет в уборную. Но все эти потребности не перекрыли удивления, что начавшаяся гроза не разбудила её в отличие от гневного крика хозяина.
– В-вы сам-ми в-велел-ли оставаться тут, – просипела она, с трудом сдерживая зубы от стука.
– Я велел тебе сидеть в каретном сарае? – недовольно сморщился господин, словно Вильда только что обвинила его в глупости.
– Д-да… Не совсем, н-но да…
– Вылезай немедленно!
Всё, он потерял своё терпение и теперь раздраженно постукивал ногой, повернувшись боком, освобождая выход для нее.
– П-подайте м-мне руку…
– Что? – теперь и нога намертво приросла к земле, перестав выбивать нетерпеливый ритм.
– В-вы сказали оставаться з-здесь, п-пока не п-подадите руки.
И тут Рессар расхохотался, потом бесцеремонно вытащил её из кареты, взвалил на плечо и потащил к дому наплевав на холодный ливень моментально намочивший платье Вильды.
О, если когда-нибудь станет госпожой, то тоже заведет себе список чего она терпеть не может. Первым пунктом там будет значится каретный сарай, хотя нет, первым – ночная гроза и прогулки под ней. Ой, нет же, первый пункт почетно займет сам господин Видьер, проклятый принц Гоблинов. Вот кого она терпеть не будет в первую очередь!
Вильда поймала взгляд Фенхеля, который поспешил закрыть за ними входную дверь. Что-то странное было в его взгляде: смесь ужаса и сочувствия. Может после такого и расстался с жизнью предыдущий повар? Но что такого она сделала? Всего лишь была послушна воле хозяина. Вряд ли он убьет её за это.
– Твои помощники совершенно не умеют готовить, они ни на что не способны! – не сдержался Рессар и высказал ей недовольство до того, как втащил по лестнице на второй этаж и поставил на ноги.
– Ой, – простонала Вильда и подумала, что теперь у господина есть повод лишить её жизни. Он не просто злой, но еще и дьявольски голодный.
