Ася Максимова
Глизе
Глава 5
Утром Андромеда проснулась в прекрасном настроении. Кошмары этой ночью не мучали, и новый день она встретила с твердой уверенностью в том, что сегодня у нее все непременно получится.
Андромеда поднялась с постели. Светонепроницаемые барьеры освободили от своих оков стеклянную стену, и комнату залил ослепляющий свет трех звезд.
Квартира сверкала чистотой и идеальным порядком: бесшумный робот-помощник потрудился на славу, оставшись при этом незамеченным. Посторонний человек мог подумать, будто порядок наводится сам собой, непременно при помощи какой-нибудь изощренной магии. Но жителей Глизе таким волшебством не удивишь. В каждой квартире имелся робот-помощник. Он – ее неотъемлемая часть, базовая комплектация. Все для комфорта людей.
Когда Андромеда зашла на кухню, завтрак уже стоял на столе. Закинув еду в желудок и проведя все необходимые ритуалы утреннего туалета, позволяющие выглядеть более-менее прилично, она поспешила на работу.
Вылетев из квартиры, наткнулась на худощавого молодого человека в спортивной одежде, со слегка растрепанными волосами, доходящими почти до плеч.
– Оу, это кто тут у нас? – весело воскликнул он, заключая соседку в свои крепкие объятия.
– Хикс, я тут вообще-то живу! Ты так говоришь, будто мы сто лет не виделись и столкнулись в неожиданном месте в неожиданное время! – с трудом проговорила Андромеда, лишенная возможности пошевелиться.
– Просто я всегда рад тебя видеть, ты же знаешь, Анд. Куда ты так спешишь в такую рань?
– На работу, куда ж еще!
– А я на пробежку, как видишь. Слежу за фигурой. Пойдем, провожу тебя, нам по пути. Так что, ты говоришь, стряслось?
– Я не говорила, что что-то стряслось.
– Да у тебя ж на лице написано, большими буквами: “ПА-МА-ГИ-ТЕ-Е-Е”.
– Ладно, пойдем, расскажу по дороге. Ничего-то от тебя не скроешь.
Они вышли на улицу и неспешным шагом отправились в сторону здания УЗЧ.
Хикс и Андромеда были не просто соседями, но и близкими друзьями. Они учились на одном курсе в академии. После выпуска Хикс устроился программистом в компанию, выпускающую автолеты, хотя Андромеда слезно просила его пойти вместе на работу в УЗЧ.
– Идем со мной менять мир к лучшему! – агитировала она.
– Эээ, нет! Это не про меня, я больше по технике. Жаль, что меня не взяли на работу в космический флот. Говорят, в ближайшие пару-тройку десятков лет Глизе построит свой первый корабль дальнего следования и сможет отправиться в первое космическое путешествие. Готов поспорить, ты бы хотела полететь на свою ненаглядную Землю.
– Пожалуй да, только мы с тобой до тех пор может и не доживем.
– Ай, ты просто пессимистка! – махнул рукой Хикс. – Мы с тобой проживем еще лет сто, за это время можно будет улететь на край Вселенной.
Чтобы не потерять друг друга в суете большого города и взрослой жизни, они решили поселиться не просто в одном здании, но и на одном этаже. Их общие друзья сначала подозревали между ними романтическую связь, но потом привыкли и перестали обращать на чудаков внимание.
– У меня опять код сломался, – начала Андромеда свой рассказ, пока они шли по вымощенным камнем тротуарам в окружении высоких деревьев с широкими листьями, закрывающими аллею от начинающих припекать лучей трех звезд.
– В самом деле? Я думал ты с ним уже разделалась…
– Я тоже так думала. Все было хорошо, они приблизились к точке невозврата, и я уже решила, что дело сделано, и мне дадут новых подопечных. Но потом опять случился сбой, и я ума не приложу, в чем ошибка.
– Хм, это необычно. Насколько я помню из твоего бесконечного трепа о земных частицах, так быть не должно.
– Вот именно!
– Когда у меня такая хрень происходит, и автолеты начинают барахлить, я обычно стираю весь код и пишу его с самого начала. Это конечно занимает много времени, зато работает потом, как миленький.
– Хикс, ну ты, конечно, фиговый советчик! Как я напишу такой огромный код с самого начала? Его разработчик был гением программирования, а я кто? Стажер! Вчерашний студент!
– Для меня ты – гений! – Хикс расплылся в улыбке, обнял Андромеду за плечи и чмокнул в лоб. Он был выше на целую голову. – И, насколько я помню, профессор Мирах тоже так думал.
– К тому же, даже если по какому-то чудесному стечению обстоятельств мне и удастся его воспроизвести, на это уйдет уйма времени, к этому моменту меня точно отстранят от моих частиц, – не унималась Андромеда, не обращая внимания на комплименты, раздражаясь от бестолковых советов друга.
– Тогда вот тебе идея номер два: прогуляйся в библиотеку планеты Земля. У тебя же есть доступ?
– Есть, и что я там найду? – поморщилась Андромеда, представляя неприятную встречу с Финой, владычицей священных реликвий – древних рукописей, хранящих тайны Земли.
– Я слышал одну байку, будто разработчик кода оставил вирус, который может его уничтожить.
– Что за чушь? Ты только представь, к чему может привести уничтожение кода. Его создатель не мог так поступить со своим творением. Да и ты меня вообще слушаешь? Мне надо его починить, а не разрушить, дубина.
Хикс разочарованно вздохнул, задумался на мгновенье и ответил:
– Это ты дубина. Где есть информация о том, как код разрушить, должна быть информация и о том, как починить. Ну вот мы и пришли, хорошего дня! – сказал он и перешел на бег по аллее вдоль побережья, не дожидаясь ответа подруги.
– Пока! – крикнула ему вслед Андромеда, размышляя над полученной информацией.
В помещении 1088 было пусто. Андромеда открыла папку с документами подопечных частиц и уставилась на экран.
– Что же мне с вами делать? – сказала она вслух.
Следовать совету Хикса и идти на поиски неизвестно чего в библиотеку очень не хотелось. Поэтому Андромеда решила в очередной раз проштудировать все имеющиеся у нее данные относительно истории частиц в текущей инкарнации, сопоставляя с записями поведения кода.
“Хорошо хоть какую-то информацию можно просматривать, а иначе, как можно работать” – мысленно возмущалась Андромеда.
Итак, встреча частиц совпадает с первым сбоем кода. В идеальной ситуации, когда код отрабатывает как следует, они бы вообще разминулись, и дело ушло бы в досье без лишних хлопот. Но с этими частицами в каждой инкарнации, судя по тому, что она уже изучила в запрещенных файлах досье, у программистов-контроллеров были проблемы.
Далее следовали бесконечные качели: периоды стабильной работы кода чередовались с непродолжительными сбоями. История частиц подтверждала описанную кодом картину: ссоры и расставания, затем краткие перемирия. Тем не менее, медленно, но верно частицы двигались по жизни в одном направлении, преодолевая все препятствия на своем пути.
После этого последовал небывалый по своей продолжительности сбой. За этот период супер-притяжение набрало еще большую силу. Андромеда обратилась к истории частиц и с ужасом обнаружила, что это привело к созданию семьи и рождению детей. Такое, насколько ей было известно, случалось крайне редко. Обычно пути частиц либо мирно расходились, либо, в случае серьезного сопротивления и активного вмешательства программистов-контроллеров, погибала одна из них, либо обе. Все это происходило до их вступления в брак, до появления потомства. Но только не с этими частицами. Их путь во всех инкарнациях завершался смертью. Чем сильнее притяжение частиц и сопротивление коду, тем трагичнее финал.
В этот самый период наиболее продолжительного в истории частиц сбоя кода, Андромеда как раз пришла на смену непутевому Нику, управлявшему частицами до нее. Складывалось впечатление, что код был попросту оставлен без присмотра и вовсе не корректировался, чего нельзя было допускать при таком мощном сопротивлении частиц.
Тогда она смогла исправить ситуацию, но используемый прежде метод, на этот раз не работал. Этого стоило ожидать, система приспособилась и более не реагировала на старые трюки. Требовалось придумать что-то новенькое.
Андромеда вздрогнула от неожиданности, когда в помещении прозвучал звонок, и входная дверь превратилась в экран, демонстрируя изображение Крис, стоящей за ней. Она широко улыбалась и махала рукой.
– Впустить, – скомандовала Андромеда, выдыхая с облегчением.
– Доброе утро, моя прекрасная! Как ты? Починила свой дурацкий код?
– Привет! Нет еще, вот сижу, колдую. У тебя опять новая стрижка?
Крис не ходила с одной прической больше недели. Сегодня ее волосы были ярко-рыжего цвета и спускались до самых колен мягкими аккуратными локонами.
– Нравится? Кажется, с длиной немного перестаралась.
– Тебе идет, – уклончиво ответила Андромеда и поспешила сменить тему. – Крис, а ты случайно не знаешь ничего о моем предшественнике, кажется его звали Ник?
– Ники-Ник! Конечно, я его помню, детка! Такого красавчика еще надо было поискать. Только вечно зацикленный на работе был, прям как ты! Хмурый такой и необщительный. Как я только не пыталась его разговорить, так ничего у меня и не вышло. А ты ведь знаешь, перед моими чарами мало кто способен устоять.
– Хм, странно… у меня такое ощущение, что он совершенно не занимался кодом и забросил подопечных частиц. Период его работы совпадает с самым длительным сбоем и максимальным притяжением.
– Совершенный меня дери! Мне он нравится все больше! Добрая душа, пожалел небось несчастных частиц, и оставил в покое. Не то, что ты, паршивка бессердечная!
– А ты не знаешь, где его можно отыскать? Я бы хотела с ним поговорить.
– Дорогуша моя, если бы я знала, то времени на разговоры с тобой у меня бы не осталось, как и у него самого…
– Ой, да конечно! Минуту назад ты рассказывала, что он с тобой даже не разговаривал.
– С той поры прошло достаточно много времени, я отточила свое мастерство. Так что, если судьба сведет нас еще раз, можешь не сомневаться, уж я расколю этот крепкий орешек.
– Хотелось бы на это посмотреть, – Андромеда рассмеялась от души, подруга всегда умела поднять настроение.
Двери растворились и на пороге появился Регул с двумя стаканчиками горячего молочного напитка в руках.
Крис уставилась, выпучив глаза, сначала на него, потом на стаканчики, следом на Андромеду. В помещении повисла неловкая пауза.
– Ох, что-то я тут засиделась, у меня же куча дел, – засуетилась она. – Пока красотка! Регул, мое почтение!
Она испарилась так быстро, что никто не успел ни поздороваться, ни попрощаться в ответ.
– Привет, Анд! Как ты сегодня себя чувствуешь, получше? – нежно проговорил Регул, протягивая напиток.
– Спасибо, – принимая угощение ответила Андромеда, – сегодня гораздо лучше. И настрой боевой.
– Рад слышать. Помогла зона отдыха? Куда, кстати, ходила?
– В бассейн. Не знала, что там так красиво… наверху.
– О да, лучший вид на Глизе!
Светская беседа подошла к концу, и легкий непринужденный тон Регула сменился на серьезный, и даже грустный. Улыбка исчезла с его лица.
– Анд, я хотел сказать, что знаю, как тебе нелегко. На тебя навалили огромный груз ответственности. Я очень хочу тебе помочь, но не могу. Ты должна сделать все сама.
– Я понимаю, – грустно ответила Андромеда, опустив глаза.
– Еще ты должна знать, что я отстранился и держу дистанцию не просто так, не потому что ты мне безразлична, на то есть причины, которые я не могу пока раскрывать.
Было видно, что каждое произнесенное слово дается ему с трудом. После небольшой паузы он продолжил.
– И… я не забыл студенческие годы. Не забыл о нас… И как исчез тогда… Прости, я не могу ничего объяснить… пока… Но сейчас ты должна сосредоточиться на своей нелегкой задаче и ни на что не отвлекаться.
На этот раз Андромеда, не скрывая своих чувств, расплылась в счастливой улыбке. От этого у Регула сжалось сердце, говорить стало еще сложнее. Он сорвался с места, подлетел к Андромеде, и крепко прижал ее к своей груди, продолжавшую сидеть в недоумении на своем месте. От этого неожиданного маневра, молочный напиток, который она по-прежнему держала в руках, пролился на стол. Никто не обратил на него внимания. Регул выпустил ее из объятий так же резко и неожиданно, как будто пожалел о своем порыве.
– Я верю, ты справишься со своими подопечными частицами. Найдешь способ… – сказал он, глядя в пол, после чего быстро покинул помещение.
Андромеда сидела в недоумении, переваривая случившееся. Робот-помощник тем временем убирал пролившийся напиток. Ее переполняли чувства. Было ощущение, будто она вернулась в старые добрые студенческие годы. Теперь все ясно, она просто справиться с поставленной задачей, и они с Регулом… страшно было даже представить, что будет дальше. Она так и знала. Он не мог бросить ее просто так, на то была причина, очевидно веская. И он все ей объяснит, когда придет время.
Спустя некоторое время, насладившись осознанием того, что у непонятного поведения Регула есть вполне рациональное объяснение, она вернулась к работе, вдохновленная, переполненная счастьем и полная решимости справиться с поставленной задачей.
Мысли то и дело возвращались к анализу всего сказанного и произошедшего, не давали сосредоточиться. Появилось ощущение, что проблема с кодом – единственное препятствие на пути к их воссоединению с Регулом. Да какое там ощущение, он практически прямым текстом это и сказал. Ну или что-то вроде того. Но про “починить код” точно упомянул. Почему все, как в тумане?
Когда возбуждение наконец пошло на спад, осталась только одна единственная цель, которая и так стояла перед Андромедой, не давая покоя. Но теперь ее достижение стало еще более необходимым. Починить код и отправить частицы в архив! Во что бы то ни стало! Как можно скорее!
Тем временем, код жил своей жизнью. Похожий на монотонный пульс взаимного существования двух частиц, он появлялся на экране непрерывной бегущей строкой.
В потоке символов Андромеда без труда могла прочесть неутешительный вердикт: частицы продолжают свой совместный жизненный путь, демонстрируя притяжение невероятной силы.
Когда Андромеда говорила друзьям и коллегам, что испробовала все возможные варианты исправления кода, она лукавила. Человек, непосвященный в теорию кода, не знал, что разработаны инструменты различной степени воздействия, приводящие к устранению супер-притяжения. Согласно технологии, их необходимо применять в строго регламентированном порядке и прибегать к наиболее результативным и одновременно радикальным только в самой критической ситуации.
До сих пор, согласно архивным данным текущей инкарнации, к коду частиц ячейки З.4444 применялись лишь облегченные инструменты первой степени, приводящие к безболезненному существованию двух частиц отдельно друг от друга, идущие каждый своей дорогой.
Андромеда всячески старалась избегать применения инструментов второй степени к своим подопечным частицам. Но с каждым просмотренным файлом досье она все больше убеждалась в неизбежном: в том, во что отказывалась верить, в необходимость использования инструментов, оставленных разработчиком на экстренный случай.
“Разве не такой случай сейчас? – спрашивала она сама себя. – Самый что ни на есть экстренный!”
К тому же, очевидным было применение таких инструментов во всех предыдущих инкарнациях, которые она успела изучить. Личные мотивы она старалась игнорировать.
Она честно пыталась сделать для своих подопечных частиц все возможное, чтобы облегчить их участь, чтобы подарить им счастливую жизнь – каждому свою. Она просмотрела с десяток досье, каждый раз пропуская трагедию частиц через себя, чуть не тронулась умом, потеряла спокойствие и нормальный сон. После каждого нового файла, она обещала себе на этот раз уберечь частицы от подобной участи.
Все вокруг так часто твердили, что она исключительная, талантливая, выдающаяся, что она и вправду поверила в это. Поверила, что способна сделать с частицами ячейки З.4444 то, что до нее никому не удавалось – устранить супер-притяжение, сохранив обеим частицам жизнь. Но реальность более невозможно было отрицать. Она такая, как все другие программисты-контроллеры, не лучше, ни хуже. Она может только применять заученные наизусть методы и ничего более. Да, безусловно, память и работоспособность у нее отменные, но это не делает ее исключением из правил.
Регул не может этого не понимать. Но почему же он продолжает поощрять ее безрезультатные попытки устранения супер-притяжения без применения радикальных мер. Ладно Бакс, или любой другой посторонний, но он то совершенно точно знает о наличии инструментов разной степени, они вместе изучали их в академии на лекциях профессора Мираха. Какую такую причину он не может ей назвать?
Быть может все очень просто. Регул хочет доказать Баксу, что его стажер работает здесь в обход всех нормативных документов не просто так, что она способна выдерживать стресс и высокие психологические нагрузки и самостоятельно решать сложные кризисные ситуации. Что она оправдает ожидания.
“Он сказал найди способ, – продолжала Андромеда свой внутренний диалог, – быть может это был намек на необходимость применения более серьезных мер, и хотел, чтобы я самостоятельно приняла это решение?”
Она же не волшебница, она не в состоянии совершить чудо. Уж лучше применить инструменты второй степени и разрушить супер-притяжение подопечных частиц, как ее предшественники в прошлых инкарнациях и, вероятнее всего, ее последователи, чем допустить ее отстранения и опозориться по полной.
Вариант с передачей частиц под управление другому сотруднику невозможно представить. Частицам это все рано не поможет, лишь отсрочит неизбежное, а на ее карьере поставит жирный крест, как это произошло с Ником.
В последний раз взвесив все за и против, с тяжелым чувством жалости к частицам с одной стороны, но и предвкушая получение желанного приза с другой, убеждая себя, что другого выхода нет, она ввела в командную строку на экране комбинацию, то и дело крутившуюся у нее в голове в последние дни.
Код отреагировал мгновенно. Вместо стройных монотонных строк появились черные пробелы между привычных символов. Плавное течение сменилось резкими рывками. Казалось, будто размеренному дыханию частиц мешает инородный предмет, попавший не в то горло, вызвав приступ мучительного кашля.
Глава 6
Аксинья с мужем Романом находятся в потрясающей красоты месте, определенно неземного происхождения. Небо выглядит будто лист бумаги с растекающимися акварельными красками розовых и фиолетовых оттенков, смешиваясь в витиеватые узоры и порождая все новые цвета, названия которым Аксинья была не в состоянии придумать. Облака были того же цвета, что и небо, добавляли общей картине лишь фактуры и объема. Все это великолепие отражалось в водной глади. Они находились на набережной.
Среди облаков у самой кромки воды возвышалась башня, широкая у основания и острая, словно игла, у самой вершины. Она была на вид сделана из стекла, но не отражала ничего вокруг себя. Белая и полупрозрачная, как призрак, притягивала взгляд Аксиньи.
Тем временем облака пришли в движение, потемнели и стали походить на тучи. Как в ускоренной перемотке они росли и превращались из одной причудливой формы в другую. Стали сверкать молнии, озаряя все вокруг ярким светом. Картина стала просто до невозможности красивой. Аксинья стояла, как вкопанная, и не могла оторвать взгляд.
– Скорее, Акс, бежим! Они рядом! – закричал Роман, схватил ее за руку и потащил в противоположную от башни сторону.
Девушка не стала сопротивляться, она знала, что надо бежать как можно скорее, пока их не поймали.
Аксинья проснулась от того, что ее тихонько толкали в бок. Желания подниматься не было. Отодвинувшись подальше от источника беспокойства, она натянула одеяло повыше на голову и продолжила дремать.
– Пора встава-а-а-ть! Дел полно!
– Отказ.
– Ты же не хочешь проспать Новый Год!
В ответ – тишина.
– Дети-и-и-и!
– Господи, зачем так орать! – пробурчала Аксинья.
Из соседней комнаты прибежали ребята: брат и сестра шести и семи лет соответственно, заряженные на шалость папиным игривым тоном.
– Тяните с мамы одеяло.
Дружно хохоча, они принялись исполнять поручение отца.
– Издеватели, дайте еще немного поспать мамулечке… – жалобно проскулила Аксинья. – Мне тут такой красивый сон приснился…
Оставшись без одеяла под восторженные вопли детей, Аксинья свернулась калачиком, обняла подушку и продолжила дремать.
– Нет, ну вы на нее посмотрите! Это уже ни в какие ворота не лезет! Тащите пульверизатор!
– Что-о-о-о? – спросили хором дети.
– Ну брызгалку для цветов!
Очередное задание привело ребят в дикий восторг на грани истерики. Они бросились на кухню на перегонки.
– Как в таком шуме можно спать? – недоумевал Роман.
Окончательно проснулась Аксинья только когда брызги холодной воды добрались до ее лица. Она подскочила на месте от неожиданности, громко вскрикнув. Дети в очередной раз залились звонким смехом и поспешили ретироваться из комнаты. Подушка Аксиньи, которую она так нежно обнимала всего мгновение назад, прилетела Роману прямо в ухо.
– Эй, вы что! Я же пошутил! – бросил он вслед убегающим детям, расплывшись в улыбке. – Я правда не думал, что они станут брызгать. – Продолжая хихикать, обратился к жене.
– Ага, как же! Именно на это ты и рассчитывал…
– Ну-у-у… зато ты проснулась.
– Вставай, – выпалила Аксинья на пути в ванную. – У нас много дел!
Бой курант смешался со звоном бокалов.
– И пускай этот год принесет нам множество невероятных событий, ярких приключений и море хорошего настроения! – торжественно произносил тост глава семейства.
– Ура-а-а-а! – кричали ему в ответ все остальные.
На следующий день, заручившись поддержкой детей, Аксинья уговорила мужа отправиться загород. Роман не переносил ни холод, ни снег. Зимние прогулки были для него сущей пыткой. Но деваться было некуда. Пришлось выгуливать семейку, несмотря на крепкий мороз. В этот день они погуляли на славу. Замерзли, но были так счастливы. Все без исключения.
Всю следующую неделю Роман провел в плохом самочувствии: кашель, слабость, отсутствие аппетита. Решил, что простудился.
– Это все ваши зимние гуляния, – ворчал он, как старый дед.
– А я говорила, одевайся теплее. Кроме тебя никто не замерз и не заболел. Так что мы не при чем! – оправдывалась Аксинья.
К выходным все стало совсем печально. Появились трудности с дыханием. Роман решил сделать компьютерную томографию легких, чтобы определить причину.
– Может вызовем скорую? На тебя страшно смотреть! – испуганно спрашивала Аксинья мужа.
– Надо дождаться результатов обследования, они им понадобятся для постановки диагноза.
– Когда обещали прислать?
– Завтра.
Ночь Роман провел сидя, периодически проваливаясь в сон. В горизонтальном положении дышать было невыносимо больно. Утром Аксинья нашла его спящим, сидя на диване.
Тревога нарастала с каждой минутой. Ожидание было невыносимым. Результаты обследований пришли только в середине дня.
Аксинья уставилась в экран телефона мужа, читая страшные неизвестные слова, не сулившие ничего хорошего. Скользкий вонючий червячок страха закопошился внутри.
– Я не понимаю, что все это значит? – с дрожью в голосе проговорила она.
– Это все, – грустно ответил Роман.
– Что значит все? Что все?
– Рак.
Следующие минуты Аксинья провела в полном оцепенении. Она металась по квартире, как загнанный зверь.
– Как рак? Откуда он взялся, ты же неделю назад был бодр и здоров. На ватрушках катался! Этого просто не может быть! Это какая-то ошибка.
Вызвали скорую. Ждать пришлось недолго. Показали результаты компьютерной томографии. Медицинские работники, быстро сделали все необходимые манипуляции и велели Роману собираться в больницу. Звучали фразы “надо спешить” и “реанимация”.
Под диктовку еле шевелящего губами мужа, Аксинья собирала вещи в сумку дрожащими руками. Когда супруги остались одни в спальне, Аксинья не выдержала. Прижалась к Роману, обвив руками шею и прошептала еле слышно дрожащим голосом:
– А вдруг ты не вернешься?
Он ничего не ответил, только посмотрел на нее своим пронзительным взглядом, в котором безошибочно читался упрек.
Скорая помощь увезла Романа в больницу, а Аксинья осталась дома наедине со своим внезапно обрушившимся горем. До отъезда мужа, она прочно удерживала слезы под замком, но теперь ее более ничего не останавливало. Она закрылась в ванной комнате, включила воду, чтобы не пугать детей, и позволила потоку слез вырваться наружу.
Не было сил стоять. Сначала она села на пол, а потом, когда сложно было удерживать тело в вертикальном положении, легла, сотрясаясь от непрекращающихся рыданий.
Тем временем автомобиль скорой помощи мчался на всех своих лошадиных силах по скоростной кольцевой автодороге в сторону больницы. Роман лежал на специально оборудованной койке и думал, что данный момент у него больше шансов погибнуть в аварии, чем от онкологии.
В приемном покое уже никто не торопился: больше двух часов пациент провел в ожидании, пока его, наконец, не отправили на УЗИ сердца.
Изучая выведенные на экран внутренности Романа, врач вдруг воскликнула:
– Как вы лежите? В таком состоянии сердце просто плавает и человек начинает задыхаться.
Причиной такой реакции было невероятно большое количество жидкости в перикарде – околосердечной сумке. По всем показателям, сердце могло остановиться в любой момент, поскольку такое количество жидкости перикард не должен был в себя вместить, а сердце не должно было выдержать подобную нагрузку.
Пришли еще два врача-кардиолога. Посовещавшись, решили срочно везти в реанимацию и готовить пациента к операции.
Дав волю чувствам, выпустив несколько литров слез, Аксинья взяла себя в руки, полная решимости действовать. Первым делом, взялась за поиски врача: хорошего, проверенного, который не подведет. Набрала текстовое сообщение подруге, с минимальной информацией о случившемся, а также с просьбой расспросить своих многочисленных друзей и приятелей о наличии знакомых онкологов. После необходимых слов поддержки и сочувствия, подруга принялась за дело.
Далее необходимо было сообщить печальные новости родным. Сложнее всего было справиться с информированием свекрови. Однако, она перенесла услышанное довольное стойко, ободряя и поддерживая Аксинью, отчего вызвала у нее очередную порцию горьких слез. Пришлось снова приводить себя в чувства.
Опомнившись, Аксинья принялась за дела. “Надо себя занять, надо отвлечься” – дала сама себе установку и, утерев слезы, заглянула в комнату к детям.
– Котята, одевайтесь скорее, мы уже везде опаздываем! – сказала Аксинья самым жизнерадостным голосом, на который только была способна в сложившейся ситуации.
Субботние занятия детей уже начались, когда семейка в неполном составе забралась в автомобиль и неспеша тронулась с места. В любой другой день, Аксинья бы вся извелась, переживая из-за опозданий. Поторапливала бы детей, возмущалась бы любителями неспешной езды по дорогам крупного города, пыталась бы проскочить перекресток на желтый свет. В любой другой день, но не сегодня.
Зазвонил телефон. Мама. Предложила забрать детей из секций и оставить у себя на ночевку. Аксинья согласилась. А после вернулась в пустую квартиру. Свободная от повседневных обязанностей и неотложных дел, способных отвлечь от самых темных мыслей. Как только закрылась входная дверь, на нее обрушилась истерика такой силы, которую ей не приходилось испытывать до сих пор.